Это была странная встреча. Ко мне кто-то осторожно постучал. Я прислушался. За разбитым, заклеенным газетой окном гремел по ржавым крышам ночной ливень. На чердаке, визжа, возились крысы. В порту ревел, как гигантский шакал, шведский наливной пароход.
Стук раздался снова, такой же робкий и неуверенный.
– Кто там?
– Я, сэр. Джон Паркер.
Я открыл. Ах да, Джон Паркер. Я вспомнил: с ним я познакомился в союзе моряков. Джон Паркер – американский моряк.
Он вошел, стряхивая с кепи капли дождя. Его промокший красный галстук был завязан австралийским узлом.
Он вошел, и запах сырости, дождя и горького табака в моей комнате сменился тепловатым и пряным запахом рома.
– Мне негде спать, – сказал он и виновато посмотрел на меня и на сырые оттиски своих ботинок-дредноутов на пыльном полу. – В американской миссии на меня смотрят как на большевика, я не говорю им своего настоящего имени и никогда не скажу. А они требуют, чтобы я показал им документы.
– Ночуйте здесь.
Он снова виновато посмотрел на меня, крепко потряс мою руку, поколебался и вытащил из кармана небольшую бутылку рома.
Гвоздем он ловко вытащил пробку, щелкнул ногтем по глянцевитой физиономии негра на этикетке, – физиономии, обведенной венком золотых ананасов, – и налил мне и себе по полстакана.
– Вот, черный, – сказал он многозначительно, кивнув на скалившего зубы негра.
– Что черный? – спросил я, и ром зажал мне горло горячей спазмой. – Что вы говорите о черных?
На глаза у меня навернулись слезы. Паркер внимательно посмотрел на меня, прислушался к шуму дождя, к глухому ворчанью собаки в пустом коридоре и сказал:
– У черных будет свой Ленин. И они тогда нам покажут, – он ткнул пальцем в свой австралийский галстук, – нам, американцам. Всех судей в штатах мы вываляем в клейстере и перьях.
– Это несчастный народ, – сказал он, помолчав, и спокойно выпил свой ром. – Их заражают.
– Как заражают?
Комментарии к книге «Родина», Константин Георгиевич Паустовский
Всего 0 комментариев