«Рядовой Матрена»

В начале зимы сорок первого мы остановились на пути к фронту в Ярославле. Мы — это сформированная в Новосибирске лыжная бригада. В Ярославле нас вооружили автоматами, снабдили маскировочными костюмами и сказали:

— Действовать предстоит в тылу врага, основная тактика — ночные вылазки, поэтому вам дается две недели на отработку ходьбы на лыжах в темное время суток.

Я был назначен отделенным. И в первом же походе споткнулся о поведение одного из подчиненных — молодого солдата Матвея Егорушкина. Впрочем, пожилых в отделении и не числилось, предельный возраст едва подступал к двадцати трем.

Зима есть зима, темнело рано, так что вскоре после ужина я объявил сбор и повел своих за город, где загодя выбрал подходящий участок на берегу Волги. Берег тут высоко и круто вздымался над покрытой льдом рекой, представлялась возможность потренировать ребят на трудном спуске.

Прибыли на место. Показывая пример, ухнул вниз сам, потом махнул рукой солдатам. Один за другим парни начали стремительно скатываться на лед по готовой лыжне.

Двое не удержались на ногах — взбугрили на склоне снег.

Большинство же съехали благополучно.

Наверху остался последний. Ночь выдалась безлунная, но небо над крутояром высветлилось, фигура солдата с лыжными палками в руках очерчивалась довольно отчетливо. Он поднимал то одну, то вторую лыжу, переставлял палки, подтягивал рукавицы, поправлял шапку, а мы топтались на льду и, закинув головы, наперебой подстегивали:

— Ну же, давай!..

— Смелее, Егорушкин!

— Будь мужчиной!

Увы, это не прибавило парню мужества. Оставалось употребить власть:

— Считаю до трех, — крикнул я, обдирая морозным воздухом горло. — Раз, два…

Силуэт человека на крутояре переломился надвое, превратившись в бесформенный ком, и этот ком пополз, пополз вниз по склону. Стало понятно: солдат просто-напросто уселся на лыжи, как на санки.

Кто-то засмеялся, кто-то крикнул: «Аля-улю!», а Костя Сизых, наш минометчик, сам не удержавшийся на ногах до конца спуска, встретил Егорушкина жалостливым, восклицанием:

— Эх, куча, а еще воевать собрался!

— Я ведь где вырос-то? — принялся возбужденно оправдываться тот. — Степь у нас, оврагов добрых — и тех нету, а тут — этакий обрывище! Да еще и лыжню не видать толком.

— А мы — спортсмены все сплошные? — продолжал наседать Костя. — Горнолыжники?