Прасковья Разнатовская".
Петр Александрыч окончил письмо, проглотил засушенное миндальное колечко, выпил стакан красного, зевнул, сказал самому себе: "Ну, по крайней мере хоть восемьсот!" - и задремал.
Гришка собрал со стола, докушал барские остатки, снял со стены семиструнную гитару и принялся наигрывать "Барыню".
Петр Александрыч впросонках услышал эти звуки, рассердился и закричал:
- Гришка!
- Чего-с? - отозвался Гришка из своего чулана.
- Ты музыкой забавляешься?
- Никак нет-с.
- И отпираешься еще, дурак! Кто ж это бренчит? Ты, кажется, помешался. Барин почивает, а ты изволишь шуметь.
После этого Петр Александрыч снова погрузился в дремоту, и в квартире его воцарилось безмолвие. Минут через десять громкое и неровное храпение слуги слилось с тихим и однозвучным храпением барина.
В восьмом часу барин открыл глаза и с удовольствием несколько раз потянулся.
- Какой приятный сон! Я видел Катерину Ивановну, точно наяву, будто я целую у нее руку, - а она мне говорит: "Шалун! что вы делаете? перестаньте", а я и не слушаю ее и… и… все это очень может случиться!
Мечты его были прерваны звоном колокольчика в передней. В комнату вбежал офицер с серебряными эполетами.
- А я к тебе, мон-шер. Что ты делаешь?
- Ничего.
- И я ничего… Что это ты сидишь в потемках?
- Да так, заснул, братец… Гришка! свечей!
Свечи принесли.
- Куда ты вечером, мон-шер?
- Не знаю; а ты?
- Не знаю. В "Сильфиду" не поедешь?
- Нет, братец, надоела.
- И мне, мон-шер, надоела: я десять раз сряду ее видел.
- Я сегодня был у Бобыниных с визитом.
Минуты две молчание. Офицер прошелся по комнате и запел: "Тра-ла-ла, тра-ла-ла!,."
- Кто?
- Катишь Бобынина.
- Да! Ах, я тебе не говорил: мы вчера вечером с Митей таскались, таскались по
Невскому, да и вздумали вдруг зайти к Доминику поужинать… Две бутылки шампанского выпили.
- Катишь мне говорила сегодня - мы с ней долго сидели вдвоем, - что ей скучно, что ей надоели балы. Все, говорит, это вздор, сердце ищет чего-то, и она так страстно посмотрела на меня и потом сказала: "Приезжайте ко мне на днях вечером; я буду одна". Это недурно, братец?
- Гм! Не сыграть ли нам в банчик?..
- Пожалуй… у меня теперь денег нет; впрочем, я сейчас получил письмо от матери из деревни: она пишет, что высылает мне четыре тысячи. Нет ли у тебя рублей двадцати пяти?
Комментарии к книге «Онагр», Иван Иванович Панаев
Всего 0 комментариев