«Тысяча, тысяча, тысяча миль...»

Алло. Алло! О, боже мой… Ты?

Конечно…

Конечно, тут же узнала, еще бы я тебя не узнала… но ведь страшно дорого — из такой дальней дали.

Тысячи миль, ты только скажи два слова и положи трубку, ладно?

Соскучилась, ох как соскучилась, но мне и пары слов хватит, правда…

Как я?

Что я?

Лучше не спрашивай, или вот спроси — в чем я, где я.

Да не знаю, скажу или не скажу.

Хорошо, что не видишь меня. Боже милостивый, как хорошо, что не видишь.

Испугался бы, если б увидел. Ой, испугался бы…

Брожу с места на место, из спальни — в комнату, оттуда в гостиную и снова назад, из угла в угол, и опять по новой.

Все дом проветриваю, проветриваю, будто мне воздуха не хватает, а может, и правда, свежего воздуха вдохнуть не хватает, наполниться им, как живой водой, как силой телесной.

Открою балконную дверь настежь, сама съежусь, нырну на кухню — и обратно, и снова вернусь, а как эта рождественская зимняя стужа всю меня прохватит, до нутра достанет — спина выпрямляется, и так хорошо, хоть и холодно становится, иду тогда в постель, накроюсь всеми одеялами-покрывалами, только нос один торчит наружу, и радуюсь, что свежего воздуха глотнула, бывает, и есть захочется, а то ничего в рот не лезет, и голода не чувствую, как будто могла бы жить, куска не откусив, глотка не проглотив.

Вот я где.

А ты думал, где?

А в чем я — не скажу, потому что как бы еще в этой жизни, а может, только во снах, сама не знаю — так как я тебе скажу?

Боже мой, боже, как же я по тебе соскучилась, даже и сама не знала, что так сильно соскучилась.

Хотя кто ты мне — чужой человек, или как?

Нет, нет, это я просто так сказала, подразнить, что ли… не сердись.

Ведь не чужой, нет, что ты, ради всего святого, глупость сказала!

С ума сошла, что ли.

Ну, хватит, хватит, скажи еще словечко и положи трубку, ведь так дорого стоит, Господи… Что ты себе думаешь, только еще словечко-другое — и довольно, что еще надо!

Ведь до тебя не достать, как ни тянись — до тебя не достать…

Руки протяну вперед, сколько могу, сколько сил хватит, уж они, кажется, из плеч вырываются, а все равно до тебя не достать, никак не достать, а так хотелось бы пальцами, самыми кончиками до тебя дотянуться, коснуться щеки, а может, и губ.

А если не…