«Красные ворота»

— С какого приварка деньги-то? Половину аттестата матери высылал. На Новый год в госпитале просадил порядком. Тысячи две, наверно, есть, но это сейчас, браток, не деньги…

— Мда… — протянул Деев. — Особо не разгуляешься. Я, правда, кое-что привез, но тратиться не могу. Ты же знаешь, с отцом мы не в ладах, хочу самостоятельно жить. Вот сколько пенсии положат? Пенсия плюс стипендия. Проживу, как думаешь?

— Жив будешь, но ничего не захочешь, — ухмыльнулся Володька.

И тут Деев заржал, как ржал в школе, издеваясь над кем-нибудь, но сейчас он смеялся над собой, а потом сразу оборвал смех и нахмурился.

— Я по собственной дурости на передок угодил, — начал он после недолгого молчания. — Из училища меня на Северо-Западный отправили, а фатер мой там начальником санотдела армии был, ну и пристроил меня при штабе, командиром комендантского взвода. Та припухаловка была после училища — рай небесный… — он задумался.

— Как же на передок оттуда?

— Тоже история вышла… Вот выпишусь, заберемся с тобой куда-нибудь, расскажу. На сухое горло не получится. — Немного помолчав, спросил: — Из наших никого пока не видел?

— Нет… Еще настоящая демобилизация не началась. Но, наверно, скоро кто-нибудь появится.

— Если не на том свете уже, — скривил губы Деев.

— Да, вернутся не все… — Володька сплюнул докуренную цигарку, затоптал окурок подошвой сапога. — Но все-таки мы победили, Вовка. Понимаешь, победили!

— Да, победили, конечно… Но мы-то с тобой в двадцать пять годков инвалиды, — он взял костыль и начал что-то чертить на песке, которым были посыпаны дорожки госпитального садика.

— Но все-таки живые, — ударил Володька по последнему слову.

— А как жить будем, задумывался? — с тоской в глазах спросил Деев.

— Тебе что, — сказал Володька, — пойдешь сразу на четвертый курс, а мне с первого начинать. Архитектурный — ауфвидерзеен, не гожусь с одной рукой… А куда идти, не знаю. Никуда что-то не тянет… — он ловко завернул левой рукой самокрутку и запалил.

— Опять засмолил, — отмахнулся от дыма Деев.

— А ты и на фронте не закурил?

— Нет. Водку, будь она проклята, трескать научился, а курить нет.

— Чего водку проклинаешь? — улыбнулся Володька.

— Из-за нее на передовую и угодил, — сказал Деев, выругался, а потом вдруг повернул разговор: — Знаешь, что подумал? Наверно, больше мы потеряли? Помнишь, сколько под каждой деревенькой клали?