«Люди остаются людьми»

Двадцатый век. Бродивших по дорогам,

Среди пожаров, к мысли привело:

Легко быть зверем, и легко быть богом,

Быть человеком — это тяжело.

Евгений Винокуров

Художник посвящает свои рисунки автору книги Ю. ПИЛЯРУ узнику Маутхаузена

На фронт я пошел добровольно. 14 декабря 1941 года солнечным морозным утром я постучался в избу, где квартировали командир и комиссар части, остановившейся по пути с Урала в большом вологодском селе для короткого отдыха.

В этом же селе жили мы, мобилизованные на рытье окопов, — занятие, на мой тогдашний взгляд, совершенно бесполезное: был разгар нашего наступления под Москвой…

На мой стук за дверью прогремел низкий голос:

— Войдите!

Я вошел и увидел плотного рыжеватого майора, обутого в новые валенки. Я поздоровался и протянул рекомендательное письмо, которым накануне снабдил меня знакомый политрук.

— Комиссар, это тебе, — посмотрев на конверт, крепким, густым басом сказал майор.

Из-за перегородки появился высокий военный, молча взглянул на меня и отошел с письмом к окну.

— Просится добровольцем, — резко сказал он через минуту.

Майор поднял густые рыжие брови.

— Никаких добровольцев мы брать не можем. Комиссар сел на стул. Майор — на лавку к столу.

Я стоял у порога, комкая в руках шапку.

— Не можем, — звучно и низко повторил майор. Я был упрям.

— По-моему, я не в гости к вам прошусь…

— Что? — удивился майор.

— Я хочу воевать. Майор надел очки.

— Сколько вам лет? — спросил он, как-то по-новому, серьезно и придирчиво разглядывая меня.

— Вы садитесь, — сказал комиссар и закурил папиросу.

— Восемнадцатый, — ответил я, проглотив конец слова так, что могло послышаться «восемнадцать». Точно — мне было семнадцать лет и два месяца.

— Вас надо еще учить, — сказал майор.

Я расстегнул ватный пиджак, чтобы были видны мои оборонные значки — я предусмотрительно надел их, отправляясь в штаб части, — и полез в карман за документами.

— Вот справка. Все «отлично». По военному делу тоже. — Я выложил на стол все свои бумаги. — Подлинник аттестата в Ленинградском институте журналистики имени Воровского, — добавил я для солидности.

Майор пробежал глазами мои бумаги и передал комиссару.