«Волшебный дипломат»

Все имена и персонажи произведения вымышлены, любые аналогии незаконны.

— Вылет самолета рейсом до Москвы задерживается дов связи с метеоусловиями города Москвы… — после звука зуммера, сообщил приятный женский голос.

— Ну вот, опять откладывается! Сколько можно ждать! Надо было ехать на поезде. Тише едешь, давно на месте будешь, — сетовала женщина, сидевшая рядом со мной. Спицы, повинуясь воли её рук, методично постукивали — путая шерстяную пряжу в замысловатый узор.

— Действительно, ожидание затянулось. Я должна была улететь ещё вчера вечером, а сейчас уже обед, и я все ещё сижу здесь, в аэропорту, вместе с кучей народа, — думала я про себя.

— Как по вашему, мы улетим вспросила меня женщина, продолжая свое вязание.

— Не знаю, это не от нас зависит.

— А от кого же?

— От неба, — и я показала пальцем в потолок, за которым находилось это капризное небо.

— О-о-о! Как мне это надоело, я сейчас взорвусь от злости! — сама себя распаляла женщина, — ещё этот человек перед нами все время посапывает, будто его ничто не волнует. А эти его карманы? Они меня просто бесят! Посмотрите, сколько их у него! Большие, маленькие, круглые, квадратные. Один карман нашит на другой. Они даже на кепке и на башмаках!

— Пожалуйста, тише. Вы его разбудите, — попросила я, поглядывая на мужчину. Я сама давно с интересом наблюдала за этим странным человеком. Вся его одежда была обшита карманами. Все они были чем-то до отказа набиты, поэтому топорщились и делали мужчину невероятно толстым. Иногда толстяк вскакивал и куда-то убегал, а затем, возвращаясь, опять засыпал в красном казенном кресле аэропорта.

Стрелки часов медленно ползли по циферблату. Смотреть телевизор надоело, интерес к мужчине тоже пропал. Женщина, немного успокоившись, продолжала колдовать над вязанием. Мне стало совсем скучно. Опершись руками на перила балкона второго этажа, я стала наблюдать за суетившейся внизу толпой: кто-то протягивал паспорт с билетом дежурному аэропорта, доказывая, что ему необходимо улететь именно сейчас и немедленно; кто-то тащил тяжелый чемодан; кто-то, равнодушно потягивая холодный кофе, созерцал все это. Мои мысли прервал звук зуммера, после которого диктор объявил: