«Трень-брень»

Кто знает край, где небо блещет

Неизъяснимой синевой?..

Вышел шут с балалайкой. Улыбка у него такая, что глаз не видно.

– О благородные юные зрители, досточтимые пионеры, отважные защитники мелких животных и лесных насаждений, я приветствую вас!

Я расскажу историю, которая началась неизвестно когда и, наверное, не скоро закончится.

Трень-брень…

Только не торопитесь смеяться… Не торопитесь смеяться… Ха-ха-ха…

Утро было раннее, солнце нежаркое. Ветер нес к самолетным стоянкам осенние листья.

Самолеты решительно набирали скорость. Они красовались силой и, как молодые, удачливые спортсмены, уходили в самое поднебесье.

Двое мальчишек глядели в небо.

– Вскрыли и забейся… Забейся и взвейся. Нет… Песня поэта, взреви, как мотор. Нет…

– Зачем же песне реветь? Ну, ты даешь. И сердцу реветь незачем. Оно стучать должно.

– А я еще не могу сразу. Самое главное я всегда дома придумываю.

Мальчишку, который сочинял стихи, звали Бобой. Второго – Тимошей. Ростом они были одинаковые. Отличались они друг от друга весом. Боба был как будто пустотелый. Тимоша – как будто литой. И как ни крутись, но именно эти качества больше всего отражаются на характере.

Мимо мальчишек проходили прилетевшие пассажиры. Южные пассажиры шли с цветами. От них пахло солнцем и морем. Северные пассажиры распахивали шубы и полушубки. От них тянуло взопревшей кожей, усталостью и табаком.

Пассажиры проносили мимо мальчишек свой разговоры.

– Скажите, пожалуйста, где багаж выдают?

– Я все свое ношу с собой! Прилетел, слава богу. В самолете слова сказать не с кем. У всех рожи постные, как у архангелов. А на земле… Эй ты, индюк! Нахал! Петух в компоте!.. А на земле я любому слово скажу. Земля – матушка.

– Вам куда?

– Ему в крематорий.

Вышел шут с балалайкой. Одежда на нем пилотская – темно-синяя, с золотыми шевронами.

Трень-брень…