«Прочитал? Передай другому»

У Полярного круга, где солнце месяцами не осмеливается взглянуть на землю, я случайно обнаружил недостроенную железную дорогу. Вернее, насыпь, в которую словно вросли почти сгнившие шпалы. Изредка около насыпи можно было увидеть и огрызок рельса или какую иную железяку, увешанную ржавчиной.

В том краю кое-где надо одолеть сотни километров, чтобы встретиться с человеком. Зато там, в ленивых речках и сонных озерах, рыбы — ведрами черпай. И грибов в тундре предостаточно: здесь их не уничтожают жадные грибники, здесь их едят только северные олени. И на болотных кочках красно от клюквы. Даже весной от прошлогодней ягоды бывает красно.

Метрах в ста от насыпи, осевшей, основательно размытой многими дождями и вешними водами, на берегу речушки, петлявшей так, словно хотела сама себя ухватить за хвост, и стояла… стояло… Не знаю, как назвать то, что видел там. Зимовьем охотника? Недостроенной банькой? Короче говоря, это было что-то черное, вросшее в землю почти на метр. Из обрезков шпал и стволов лиственниц сооруженное.

В этом «что-то» один угол занимала плита, сложенная из обломков гранитных валунов, которые вокруг, казалось, сами прорастали сквозь зеленую траву. Имелось и подобие стола — два ящика. Верхний из них от ударов и других механических повреждений оберегал лист фанеры, теперь покоробившейся, расслоившейся. Только скамья — толстенная плаха, возлежавшая на двух чурбаках, и сегодня выглядела надежной, способной выдержать тяжесть даже не одного человека. Раньше, похоже, она являлась и лежанкой того, кто когда-то жил здесь. Именно — жил. Его могилу я случайно обнаружил рядом с бывшим жильем. Она уже почти сравнялась с землей. Ее можно было бы и не опознать, посчитать за самый обыкновенный холмик, если бы не покосившийся крест. На нем я увидел корявые буквы, выжженные скорее всего гвоздем или какой другой подобной ему железякой. Они равнодушно советовали: «Спи с миром».

Ни имени или фамилии похороненного здесь, ни даты смерти его — ничего этого не было на кресте.

Подправив могилу, я решил перебрать крышу этого «что-то», когда-то служившего человеку жильем. Чтобы оно вновь могло стать пристанищем для усталого путника.