«Яма»

«Ты попала в большую беду, девочка. Ты попала в большую беду».

В голове вертится фраза — откуда, из какой книги? Не имеет значения. Сейчас ничего не имеет значения. Как будто на суматошном бегу со всего размаха наткнулась на глухую стену.

Не то что бы я совсем не допускала с собой этого несчастья — здравомыслящий же человек. Но возможность казалась такой ничтожной. Велика ли вероятность, например, что на голову упадёт метеорит? Вот с такой же вероятностью могла угрожать и мне болезнь с коротеньким смертоносным названием.

Как узнала об этом?

Была операция. У нас самая сложная послеоперационная палата — и самая шумная и весёлая. Хохочем по пустякам так, что заглядывают сёстры: «Уж эта шестая палата…» Валяемся на койках, помираем, загибаемся от смеха и держимся за животы: вдруг разойдутся швы?

Всю палату зовут на физиопроцедуры — а меня каждый раз забывают. Почему? Оперировавшая меня хирург объяснила: ждём результатов гистологического исследования. Есть определённые сомнения, давайте подстрахуемся.

Вот я уже дома, хожу на приёмы — а результат всё не поступает. И наступил решающий день. Я ехала в больницу в автобусе, тащившемся как черепаха — хотелось выскочить и попинать его под попу. Потом быстро шла, почти бежала. Потом, не выдержав, бежала со всех ног.

Я приготовила фразу, которую скажу врачу, когда выяснится, что всё хорошо. Я скажу: «Ой, а я уже за стул схватилась, чтобы в обморок не грохнуться». Так я скажу, и врач покачает головой: «Ох уж эти мнительные больные».

Медсестра копалась, как неживая, искала карту. Врач невыносимо долго вчитывалась в свои же собственные размашистые закорючки. И, назвав меня по имени и отчеству, сказала: «Придётся ехать в центральную лабораторию, перепроверить. Гистология не очень хорошая».

Увидев моё лицо, врач поторопилась засыпать сказанное ворохом пустых, вязких, заговаривающих зубы слов. Всего лишь под вопросом, что вы так побледнели? Повезёте материал в республиканский центр — там аппаратура другая, специалисты другие. Уровень другой.

Если, не приведи Бог, подтвердится, нынче это не страшно. 70 процентов больных излечивается. Да любой выходящий на улицу, которому на голову может свалиться кирпич, рискует, в сущности, не меньше меня.