«Вероника»

Жару летнего дня сменяла прохлада начинавшегося вечера.

За повалившейся далью реки садилось солнце, пронизывая последними лучами и нежный туман, прозрачным туманом уже встававший над рекой, и даль неба, всю в переливах с тревожно вспыхнувшими в ней и замершими облаками.

В тенистом саду весь спрятался старинный дом. Уже ложились вечерние тени по дорожкам, сильнее чувствовался аромат цветов поспевавших яблок и ещё какой-то особенный аромат мирно догоравшего летнего дня.

Из открытых окон неслись звуки рояля. Играла молодая женщина.

Она была беременна. Через несколько, может быть, часов должны были наступить роды, – она это знала, – и особое возбуждение владело ею. Голубые глаза её смотрели куда-то, а чудные звуки лились и лились.

Мало сказать, что она играла красиво – она обладала особым даром превращать рояль во что-то живое, до боли, – сладкой мучительной – музыкальной боли. Она передавала музыкой: радость, слёзы, рассказывала сказку или звонко и нежно, как падающие капли воды, передавала о чём-то, что проносилось в душе, как проносится тень уносящегося вдаль облака.

Это был вздох или нежная, как сама музыка, грусть о проходящей жизни. Вопросы и ответы: зачем так коротка жизнь и зачем, напротив, так медленно в каждом отдельном мгновении плетёт она свой загадочный узор. Узор такой неотразимый, такой нужный в каждом своём мгновении и сразу никому больше не нужный и никогда неконченный, когда смерть перережет нити этого узора.

Но зачем тогда эта жизнь, эта вспыхнувшая искра во мраке вечной ночи? И если б только это одно сознание было – о! человек давно бы замер в леденящем холоде его. Но есть любовь и греет она и забывает человек о вечном мраке, который ждёт его там, за окном его жизни.

Придёт время, остынет сердце, вступит ум в свои права и смерть перережет нити жизни, но что в том? Творческой силой любви уже достигнута цель и уже другие придут на смену продолжать вечное дело природы.

Это одно её дело и что всё остальное для неё? Неправда, страданья, эгоизм людей? Мать эгоизма, она твёрдо ведёт свои жертвы к цели, одевая их в перья, бросая их в бездну забвения, когда вырвет у них то, что ей нужно – продолжение рода.