«Жасминовый человек. Красная точка на белом фоне»

         На шестом году жизни ей снится, что она оказывается по ту сторону зеркала, висящего на стене у нее в комнате. Во сне это зеркало в раме из красного дерева, в котором она отражается в полный рост, оказывается дверью в аллею под тополями. Аллея ведет прямо к распахнутым настежь дверям дома. Она заходит в дом и поднимается по лестнице. Никого. Она подходит к столу. На столе лежит белая карточка. Она берет карточку в руку, пытаясь разобрать имя, и просыпается. Сон так похож на правду, что она встает с постели, чтобы заглянуть за зеркало, но там только стена, никакой двери.         Страдая от необъяснимого одиночества, она идет утром в комнату к матери — о если бы можно было попасть через постель матери туда, откуда она появилась, и чтобы уже ничего никогда больше не видеть!         И тут на нее наваливается гора тепловатой плоти, в которую заключен нечистый дух этой женщины, ее матери; и она в ужасе бежит от матери, женщины, паучихи — прочь, прочь, навсегда! Она оскорблена, унижена.         Тут ее впервые посещает видение: жасминовый человек. Безмерное утешение! Облегченно вздохнув, она садится на землю и смотрит на него. Он хромает — но для нее это удача. Он никогда не встает с кресла в саду, в котором жасмин цветет даже зимой.         Этот человек становится для нее символом любви. Его синие глаза прекрасней всех.         И она выходит за него замуж. Лучше всего, что никто об этом не знает. Это ее первая великая тайна.         Рядом с ним, в молчании и бездвижности, она узнает две вещи, которые запомнит навсегда:         Дистанция.         Пассивность.         Гораздо позже к ней будут пытаться подобрать ключ, но она не откроется. Слишком быстро сдавшись, ее отбросят в сторону, ненужную шкатулку. Потому что за каждым мужским плечом, о которое она обопрется, она будет видеть только жасминового человека. Она останется верна свадьбе, сыгранной в детстве.         В 1957 году, в деревне Эрменонвиль в окрестностях Парижа, она пишет шесть рукописей, пытаясь избавиться от слишком сильного впечатления, хотя и тщетно: «Счастье, быть до начала. С нами ничего не может случиться, потому что мы сами не можем случиться».