— Эй, вы не устали еще брюхо набивать? — крикнула донна Тереза, подъехав поближе к крестьянским домишкам.
— Угощайтесь, ваша милость! — предложил Гаспаре, крестьянин в низко надвинутой шапке и с ножом в руке, на который он то и дело насаживал помидоры из большой глиняной миски.
— Пока не припекло, работать надо! — не унималась донна Радиконе. — Пшеница на гумне, ее просеивать пора, а вам бы только нажраться — да на боковую, знаю я вас, всеми правдами и неправдами кусок себе урвете.
Первыми поднялись женщины во главе с тетушкой Меной, той самой, у которой одно плечо выше другого, зубов раз-два и обчелся, а десны красные и распухшие.
Они разместились вокруг гумна, на рыжеватом косогоре, меж стволов опунции; снизу долетал легкий ветерок, как будто там стояли крестьяне и специально дышали на них. Посреди гумна было свалено уже обмолоченное зерно (молотят его ослы или мулы, которых погоняет крестьянин, напевая заунывные сарацинские песни, чтоб не разморило от жары).
Тетушка Мена взяла железное, поблескивающее на солнце сито. Ее примеру последовали Русидда, девушка с обгоревшей на солнце шеей, и тетушка Кармела с большими обвисшими грудями. Они набирали из большой кучи в сито зерно вместе с мякиной и, согнувшись, веяли его; бедра у них колыхались, словно пышные хвосты. Донна Тереза подоткнула юбку, обнажив худые колени, — так ей ловчее было двигаться — и принялась им помогать, одновременно отдавая распоряжения мужчинам:
— Эй, вы, хватит прохлаждаться! Беритесь за лопаты! Вам бы только ныть да поплевывать! Живей, живей кидайте! Ведь еще и в Поццилло, и в Кастеллуччо, и в Пьяне молотить надо!
Трое крестьян засучили рукава, и в воздухе замелькали черные лопаты. Пшеница, отсеянная от мякины хилым ветерком, веером разлеталась над землей и падала с глухим шелестом. Но вскоре зной стал невыносимым, воздух накалился от огненных лучей и замер неподвижно до самых остроконечных вершин Кальтаджироне. Листья на оливах словно оцепенели.
— Посидим в тенечке возле дома, — говорили крестьяне. — Надо переждать жару.
Донне Терезе нечего было возразить, но, заметив длинные вереницы муравьев, растаскивающих от гумна пшеницу, она все же приказывала:
— Хоть муравьев перебейте, вон они крадут у нас хлеб из-под самого носа!
Комментарии к книге «Крестьяне и донна Тереза Радиконе», Джузеппе Бонавири
Всего 0 комментариев