«Филипотен»

Филипотен ни мал, ни велик ростом, ни толст, ни тонок; ясно только одно: он принадлежит к мужскому полу. У него есть голова, поскольку она есть у всех; но ни одна яркая черта не отличает ни эту голову, ни другие составные части его личности; он даже не совсем был бы уверен, что они принадлежат именно ему, если бы кому-нибудь вздумалось это оспаривать.

Одаренный такими приятными личными качествами, Филипотен постарался занять свое место в обществе по той простой причине, что свое место есть у каждого: он стал бакалейщиком. Это было в 1815 году. После того как он приобрел вывеску, надо было подумать и о приобретении политических взглядов. Филипотен знал многих бонапартистов: однажды один из них назвал его либералом; перепуганный Филипотен бросился к себе в спальню, зарывшись в тюфяки, закричал: «Да здравствует император!» — и на другой же день подписался на три месяца на газету «Конститюсьонель».

Потом Франция потеряла Людовика XVIII, а Филипотен — дядюшку; Франция взяла себе Карла X, а Филипотен — жену; потом Франция прогнала Карла X, а Филипотен прогнал кухарку. В этом совпадении событий заключалась единственная связь Филипотена с вероломным правительством.

Наступило 27 июля[1]. Филипотен не знал, что ему делать, так как «Конститюсьонель» не вышел; посему он воздержался от действий. 28 июля он обошел свои погреба, чтобы проверить сохранность сыров и масла. К вечеру 29 июля его негодование разразилось в полную силу; он рвался на приступ Лувра, и его удалось остановить только сообщением, что патриоты захватили Лувр еще утром.

Именно с этого дня и началась политическая жизнь Филипотена. Однажды он отправился к одному несостоятельному покупателю, чтобы взыскать с него долг по просроченному счету. Он спросил деньги — ему предложили кресло; он предъявил счет — ему вручили грамоту; он пришел простым бакалейщиком без всяких отличий, а вернулся удостоенным июльской награды. Тут он подписался на «Конститюсьонель» на полгода.