«Гражданин мира, или письма китайского философа, проживающего в Лондоне, своим друзьям на востоке»

Оливер Голдсмит

Гражданин мира, или письма китайского философа,

проживающего в Лондоне, своим друзьям на востоке

Предуведомление издателя {1}

В старину мужи науки располагали точным способом оценивать дарования святых и сочинителей. Про Эскобара {2}, например, говорили, что учености у него на пять баллов, таланта - на четыре, а здравомыслия - на семь. Карамуэля {3} ценили выше: за ученость - восемь, талант - шесть, а здравомыслие - тринадцать. Случись мне определять таким же способом достоинства нашего китайского философа, я без колебаний оценил бы его талант еще выше, а уж за ученость и здравомыслие смело поставил бы девятьсот девяносто девять баллов, ни на йоту не погрешив против истины.

Однако же, когда его письма были впервые у нас напечатаны {4}, многих читателей раздосадовало, что он не такой невежда, как триполитанский посол {5} или посланник из Мюжака {6}. Их изумило, что человек, родившийся за тридевять земель от Лондона, этой школы благоразумия и учености, не лишен известных способностей. Словом, они дивились его познаниям точно так же, как китайцы дивятся нашим. "Чем объяснить, - спрашивали эти последние, - что европейцы, живущие так далеко от Китая, столь справедливо и здраво обо всем судят? Ведь они никогда не читали наших книг, вряд ли знакомы с азами нашей грамоты, а между тем говорят и философствуют не хуже нас" {Ле Конт {7}, т. I, стр. 210.}. Дело же в том, что мы очень похожи на китайцев. Ведь различия между людьми обусловлены не расстоянием, их разделяющим, а тем, насколько утончен их ум. Дикари повсюду неразумны и жадны, а цивилизованные народы, даже живущие вдали друг от друга, в одном и том же черпают утонченные наслаждения.