«Рассеянный человек»

Вы приглашаете его к себе на обед в четверг, упомянув, что у вас соберутся несколько человек, которые жаждут с ним познакомиться.

— Но смотри не перепутай, — говорите вы, вспоминая случавшиеся с ним недоразумения, — не вздумай прийти в среду.

Он добродушно смеется и начинает метаться по комнате в поисках записной книжки.

— В среду мне нужно сделать несколько зарисовок платьев в Меншен-хаус, так что я никак бы не мог прийти, — говорит он. — А в пятницу я еду в Шотландию, там в субботу открывается выставка картин. Видишь, на этот раз все устраивается как нельзя лучше. Но, черт возьми, где же моя записная книжка? Впрочем, неважно, я при тебе запишу это вот тут.

Вы стоите рядом, пока он записывает ваше приглашение на листке бумаги. После того как он прикалывает его над письменным столом, вы спокойно уходите.

— Надеюсь, что сегодня он все-таки придет, — говорите вы жене в четверг вечером, переодеваясь к обеду.

— А ты уверен, что растолковал ему все как следует? — недоверчиво спрашивает она, и вы инстинктивно чувствуете, что в случае недоразумения она свалит всю вину на вас.

Бьет восемь часов. Все остальные гости в сборе. В половине девятого вашу жену таинственно вызывают из гостиной и горничная сообщает ей, что, если гости сейчас же не сядут за стол, кухарка, выражаясь образно, умывает руки.

Вернувшись в гостиную, ваша жена говорит, что если уж обедать, то лучше делать это не откладывая. Она, очевидно, недоумевает, почему вы притворялись и не сказали сразу, что забыли пригласить своего приятеля.

За супом и рыбой вы рассказываете разные анекдоты о его рассеянности. Но постепенно пустое место за столом нагоняет на всех уныние, и с появлением жаркого разговор переходит на покойных родственников.

В пятницу вечером, в четверть девятого, он подкатывает к вашему подъезду и неистово звонит. Услышав в передней его голос, вы выходите к нему.

— Виноват, запоздал! — весело восклицает он. — Дурак кэбмен повез меня на Алфред-плейс вместо…

— А зачем ты, собственно, явился? — прерываете вы его, чувствуя, что в этот момент вы не в состоянии относиться к нему с обычным добродушием. Он ваш старый друг, и вы позволяете себе говорить с ним грубо.

Он смеется и хлопает вас по плечу:

— А мой обед, дружище? Я умираю с голоду.