«Евино стадо»

Не отрывая голодных глаз от риса, бурлящего в паэлье, жнецы хутора слушали дядюшку Корречолу, сухонького старичка с зарослями седых волос под полурасстегнутой рубашкой.

На красных лицах, отполированных солнцем, отражалось пламя очага; тела выжимали из себя пот трудного рабочего дня, наполняя раскаленный воздух кухни грубым запахом жизни. А через открытую дверь под ярким темно-синим небом, на котором уже загорались звезды, виднелись поля, тусклые и колеблющиеся в сумеречной полутьме. Одни уже были скошены, и их растрескавшаяся, загрубелая почва выдыхала сейчас жар прошедшего дня; другие, покрытые волнующимся морем колосьев, вздрагивали от первых дуновений ночного ветра.

Старик жаловался на ломоту в костях, – какой ценою дается хлеб!..

И эта болезнь неизлечима: всегда будут бедные и богатые, и тот, у кого на роду написано быть жертвой, должен покориться своей участи. Еще бабушка его говорила: виновата Ева, первая женщина на земле. В чем только не виноваты эти женщины!

И видя, что его товарищам по работе, многие из которых знали его недавно, хочется услышать о грехе Евы, дядюшка Корречола начал рассказывать на красочном валенсианском языке о дурной услуге, которую первая на свете женщина оказала беднякам.

Это случилось лишь через несколько лет после того, как непокорная чета была изгнана из рая и обречена трудом добывать себе хлеб.

Адам целыми днями копал землю и дрожал за свой урожай, а Ева, стоя в дверях хижины, поправляла на себе юбчонки из листьев. И каждый год приносил им еще одного ребенка, так что вокруг них образовалась целая орава, которая только и умела делать, что просить хлеба и доводить до отчаяния своего бедного отца.

Время от времени мимо них пролетал какой-нибудь ангелочек, прибывший специально за тем, чтобы взглянуть на мир и рассказать господу, как идут дела на земле после первого греха;

– Детка! Малюточка! – кричала Ева, улыбаясь ему самой ласковой из своих улыбок. – Ты прилетел сверху? Как поживает бог? Когда ты будешь с ним говорить, скажи, что я раскаялась в своем непослушании. Как чудесно мы жили в раю! Скажи ему, что мы много работаем и мечтаем только снова его увидеть и убедиться, что он больше не питает к нам злобы.

– Все будет, как вы просите, – отвечал ангел. И, взмахнув крыльями, видимый и невидимый, исчезал среди облаков.