«Вольно дворняге на звезды выть [СИ]»

Название звезды: Мегрец, Каффа. Перевод с арабского: основание хвоста, начало.

— Ну, доволен?

Рыжий, конечно, не отвечает.

Простреливает лицо Хэ Тяня мрачным взглядом и грубо отпихивает плечом в сторону. Отодвигает собой от проема двери, словно брезгует пачкать руки. Щемит в прихожую, как танк. Хэ Тянь снисходителен — отступает в сторону, поднимает руки, натянуто улыбается углом рта.

Смотрит, как тот молча разувается — не наклоняясь, прикусывая пятку разбитым носком кеда, касаясь кончиками пальцев стены для равновесия, как делает всегда, когда устаёт. Выматывается. Выбивается из сил. Всегда, когда похож на загнанного до мыльного пота добермана. Просто прикосновение к стене, просто иллюзия поддержки. Людям он себя держать не позволяет — только долбаным стенам.

Хэ Тянь смотрит, как Рыжий болезненно скалит сжатые зубы, стаскивает с плеч свою любимую куртку — опять она в асфальтовой пыли на локтях. Опять он будет отстирывать её час или два, или три, опять на его лопатке свежая гематома — ещё не бурая, но уже сочно-воспалённая. Горячая, наверное. Опять он в своей белой бойцовой майке, настолько свободно болтающейся, что видны скаты рёбер в растрёпанных рукавах.

Рыжему больно — он всего-то снял куртку, а желваки на его челюсти сведены почти до судороги. Сколько же часов подряд его пиздили? Два? Три? На лице тоже ушиб, но не такой сильный. Движения скованы, по спине и бокам прилетело явно больше, чем по голове.

Он не оборачивается, скорее замечает взгляд Хэ Тяня боковым зрением (третьим глазом, собачьей чуйкой). Замирает на секунду, как будто к удару готовится, но это только секунда.

Огрызается запоздало; Хэ Тянь смотрит на его мелькнувшие зубы.

— Съеби.

И бросает куртку на вешалку.

И идёт в гостиную.

И рушится на старый диван, как будто кто-то подломил ему ноги. Сдавленно выдыхает, болезненно застывает рожей в подушку.

Хэ Тянь молча рассматривает небольшое кровавое пятно на рукаве сползающей с крючка куртки. Чувствует, как у него дёргается щека. В доме будто становится прохладнее, как будто тумблер переключили, несмотря на лето и на плюс двадцать восемь, и на распахнутые Пейджи окна. Холодно становится всё равно.