«Рыжий забег с препятствиями»

- Дин, твою мать, чем воняет так? – истошно заорала я , срываясь на хрип.

Моя сестра Диана, прошу любить и жаловать. Как у нее получается готовить так, что вонища стоит, будто стадо вьетнамцев жарит кильку, причем слабого посола, я не имею понятия. И вот теперь в моей комнате нестерпимо воняло чем-то сладковато-острым. И этот запашок вырвал меня из объятий Морфея. Эх, а я такой сон романтиШный видела. Красивущий парень спасал меня из лап кровожадного дракона, причем он был верхом на осле, который истошно орал: – Он тебя лЮЮЮЮЮЮбит....он тебя лЮЮЮЮЮбит.

- Проснулась? – в комнату с радостной улыбкой, заглянула светлая кудрявая голова.

- Как уж тут не проснуться? – фыркнула я, – Вонища стоит такая, что глаза слезятся, – покачала я головой и руками потянулась к глазам, – Чего ты там готовишь?

- Омлет тебе с утра на завтрак, я ж заботливая сестра, в отличие от твоей ленивой задницы. Кофе горячий на столе. Вставай, я на работу поскакала, – быстро выпалила она и голова скрылась за дверью, но через секунду появилась снова, – Кстати, на улице прохладно, так что теплее одевайся.

Я жалобно вздохнула, ненавижу осень, ненавижу сентябрь. Моя кожа любит только солнце, причем желательно летнее и жаркое. Ветра тут сильные начинаются с осени и, практически всегда, я умудряюсь обветрить лицо, до красного носа. Ну смех и грех.

Со скрипом сползая с кровати, я подумала, что неплохо было бы зарыться обратно под одеяло и наплевать на все эти лекции. Нового все равно ничего не расскажут, точнее расскажут, но половина студентов будет спать, уткнувшись лбом в руку. Никто не любит утренние пары, только единицы, бодро припрыгивая в коридоре, спешат в кабинет. Моё величество к этой категории не относится.

Но делать нечего, третий курс все-таки, половина пути пройдена, и мучения когда-нибудь закончатся. ГОСы и диплом, а там привет свобода.

Босыми ногами я прошлепала до двери и выглянула:

- Чего? – спросила Динка, натягивая сапоги на шпильках.

- Вечером купи вкусняшки, – попросила я, морща нос.

- Без проблем, а чего за праздник, что мы объявляем войну фигуре? – спросила она и подняла на меня глаза.

- Пятница, – протянула я.

- Вина? – уточнила она.