«Потерянный осколок»

Осколки надежды

Потерянный осколок

Виня себя, в чем нет твоей вины –

Вина, страшнее нет которой.

Безумием полны раскаяния сны,

Терзающие разум твой виною.

Пролог

Несколько мгновений до рассвета…

Рассвета, который осветит первыми лучами уже мёртвую долину.

Рассвета, который не увидят тысячи душ.

Рассвета, который не встретят тысячи, уже не пылающих сердец.

Рассвета, луч которого отразится от уже остекленевших детских глаз.

Рассвета, который осветит разрушенные комнаты опустевших домов. И абсолютная тишина, которую впервые встретит на своем пути солнце. Смерть. Мертвый рассвет.

Алые всполохи будут свидетелями свершившегося зла. Ветер будет беззвучно петь скорбную песнь по истерзанным душам. Облака затянут синее небо, и изольётся оно на окровавленную, потерявшую жизнь землю горькими, несолёными слезами. Не запоют птицы в лесах, замрёт листва в кронах деревьев, замедлит свой бег горная река, окрашивая свои воды в багровый цвет. И только запах, запах безысходности, нестерпимой боли и неотвратимой смерти останется витать над местом, некогда великим, чистым, с самым светлым именем - Долина трёх лучей. Именем, которое отныне потеряно и забыто!

Посреди поля ночной бойни стоял на коленях мужчина. Голова его была опущена, руки сжимали два скимитара1, покрытые запекшейся кровью врагов, так, что костяшки пальцев побелели, а вены на предплечьях четко очертились как ветвистые реки с множеством притоков и оттоков. Его бледное лицо ничего не выражало. Бывшие ярко изумрудными глаза заволокло белой пеленой, зрачок не реагировал ни на свет, ни на движение. Его взор был направлен вниз, как будто он насквозь мог видеть, как уходит, впитываясь в черную грязь алая кровь. Как утекают последние капли жизни, исчезает надежда, утопая в омертвевшей траве, в алчной земле, пьющей каждую каплю с жадностью. Мать земля, которая ещё вчера давала жизнь, теперь высасывает последние соки из всего вокруг, как оголодавший вампир, как полу иссохший упырь.

И вот первые лучи, первого мертвого рассвета упали на единственную фигуру во всей долине, что имела внутри жизнь. Жизнь, без надежды, без желания жить, с потерянным разумом и всеобъемлющим чувством вины за то, в чем он не виноват.