«Навий день (СИ)»

Беда у Марфушки случилась. Ох, беда тяжкая. Матушка заболела. Сильно. Не сегодня — завтра умрет, кажись. Лежит, горемычная, стонет. Даже голову поднять и воды отхлебнуть тяжко. Так и поит ее Марфушка через соломку. А на еду уж силы и нет. Да и где эту еду взять? Бедная семья у девоньки, беднее, чем голь перекатная. Хотя, сильно сказано — семья. В семье защитник должен быть. У Марфуши в родных только матушка и осталась. Отца и не знала никогда. Вот потому-то и плюются соседи вслед. Как же. Родили ее невесть от кого. Только бранным словом и можно назвать. А ну с лешим мать согрешила? Ворота им дегтем мазали, красного петуха подпустить грозились.

Обошлось. Видать, хоть толика жалости все же осталось. Только по темну и по нужде страшно из избы выйти. Поймают молодцы местные, юбку задерут, и будешь грехи родительские всю ночь враскорячку отмаливать. А заступиться и некому. Ежели только прохожий какой сжалится, пристыдит похабников. Но маловато нынче этаких. Боятся — как бы самим от разгоряченных парней не получить. Правильно боятся, кстати.

Эх, была бы девонька косой да рябой. Может, не подступился бы никто. Побрезговали. Ан нет. И тут не свезло. Уродилась Марфа на славу. Невысокая, ладно скроенная. Зубки мелкие да белые, как жемчуг речной. Глаза ясные, голубые. Коса ниже пояса. Не удивительно, что охальники табунами округ дома пасутся, момент выискивают. Да что там молодежь. Мужик иной раз таким взглядом одарит, будто в помойное ведро с головой окунет. Но не трогают. Женушек боятся. А молодцам чего боятся? Наоборот, невесты еще спасибо скажут, что на брачном ложе не поленом лежал. Стыдоба-то какая случается. Отыграют свадьбу. А на утро, как простынь показывать честному люду время подойдет — молодые по разным углам кровати жмутся, друг к другу подойти не знают с какой стороны. Вот хохота на всю деревню. Поэтому даже девки на забавы эти смотрят сквозь пальцы. Эка невидаль. В каждой деревне такие сиротинки водятся.