Пожилая жирная креолка, донна Амелия, как изваяние богини Кали в индийской пагоде, неподвижно восседает за высоким прилавком буфета, и лишь ее черные мышиные глазки профессиональной кабатчицы с неподражаемой быстротой шныряют по всем углам и закоулкам фонды, во-время подмечая: то подозрительные симптомы в поведении двух гринго[2]), очевидно, намеревающихся удрать, не заплатив по счету, то закипающую ссору за столиком крепко подвыпивших ранчеро[3]), то появление нового, оглушенного гамом, посетителя, робко разыскивающего в тумане сигарного дыма и адского кухонного чада свободное местечко…
Соответствующий приказ глазами или легкий кивок в нужном направлении — и налаженные рычаги кабацкого механизма, в лице трех-четырех поблекших, ярко раскрашенных кельнерш и такого же количества неряшливых официантов с пробритыми проборами на лоснящихся от жирной помады черных головах, — уже юрко пробираются в соответствующем направлении, как ловкие щупальцы гигантского осьминога. Изредка, при невозможности мирно уладить возникший конфликт, или угомонить расходившегося буяна, опять-таки по безмолвному знаку «богини», на сцену появляется внушительная фигура «ливрейного» швейцара Чарли, одноглазого негра, кулачная слава которого известна далеко за пределами заведения Дель-Варто и прилегающих переулков…
Сегодня к группе кутящих гаучо[4]) присоединились два «гостя»: портовый вор дон Коранчо, жилистый проворный человечек, чрезвычайно вычурно и крикливо, по последней моде, одетый, и еще какой-то новый в кабачке субъект, по внешности и платью не то арриеро[5]), не то конный пастух-вакерос, а быть может, степной охотник.
Компания лениво выковыривает из блюда полуостывший жирный фидео
Комментарии к книге «Всемирный следопыт, 1927 № 10», Василий Афанасьев
Всего 0 комментариев