«Мороз-ювелир»

Радист Рогстад принял штормовые предупреждения из Чили, с Фолклендских островов и Южной Георгии. Над Землёй Грейама завывала непогода. Метеорологи Шумахер и Лильеквист, получив колонки сухих цифр, сели чертить свои карты. Так что мы подготовились к праздничному концерту задолго до того, как начал падать барометр.

И вот на северо-западе, оскалив белые пасти, заревели, заплясали буйные орды стихий, свирепый шторм защёлкал своим бичом. Новые пласты снега припаивались к старым, так же ещё непорочно чистым. Обезумевший, разъярённый воздух гнул алюминиевые мачты, пурга высекала из антенны искры, в наушниках стоял пулемётный треск.

Но при чём тут ледяные кристаллы и снежные звёздочки? А при том, что в такие дни зима гранит свои драгоценности и выкладывает из них целый материк льда, протяжённостью равный расстоянию от Нордкапа до Аляски, а высотой — до четырёх-пяти тысяч метров. Бушующий вихрь состоит из несчётного множества легчайших звёздочек и розеток. Ежечасно рождаются миллиарды великолепных шестиугольников, бесконечное разнообразие абсолютно симметричных форм.

На протяжении тысячелетий наслаивается снег на макушке земли, растёт её ледяная шапка; великое строительство ведётся так широко, что лёд, покрыв хребты и равнины, расползается во все стороны и обламывается в море — целые ледяные горы качаются на волнах, целые плавучие острова.

Мы поселились здесь всего три месяца назад. За этот короткий срок лагерь так занесло, что над снегом торчали одни радиомачты; мы жили в огромном сугробе на краю движущегося ледника и на пределе жизни. В те дни мы ещё не знали, что высоко в горах на юге лежат в зимней спячке замороженные микроскопические существа, которым предстоит оттаять и пробудиться на несколько дней или даже часов, когда столбик градусника, понатужившись, с трудом поднимется чуть выше нуля. Впрочем, если бы мы и знали об этом, такое соседство вряд ли бы скрасило наше одиночество.

В день праздника, в 4.50 утра, нас разбудил салют. Взорвался вытяжной клапан нефтяной печурки (снег забил трубу), грохот получился великолепный. Мы загасили печь и продолжали спать.

Около 16 часов кривая барографа упала почти отвесно, в несколько минут скорость урагана возросла с 25 до 33 метров в секунду. Оркестр шпарил вовсю докогда у нас на столе уже появился десерт. В этот миг давление так же внезапно поднялось на целых шесть миллибаров, ураган сменился лёгким ветерком. Приглушённая музыка нравилась нам гораздо больше.