«Роковой рейд полярной «Зебры»»

Капитан третьего ранга американского военно-морского флота Джеймс Д. Свенсон был низкого роста и полный, возраст его неумолимо приближался к сорока. Блестящие, черные как смоль волосы, розовое личико херувима, глубокие складки — следы неизменной улыбки, расходящиеся лучиками от глаз и обрамляющие рот — одним словом, точная копия беспечного весельчака, души общества, члены которого оставляют на вешалке в прихожей зачастую не только пальто и шляпу, но и голову. Во всяком случае, такое впечатление произвел на меня капитан Свенсон с первого взгляда. Однако, малость поразмыслив, я решил, что человек, назначенный командиром новой, самой мощной подводной лодки, должен обладать хоть какими-нибудь достоинствами. И, присмотревшись к нему, я увидел то, что в серых, промозглых сумерках и тумане, окутавших устье Клайда, разглядеть поначалу было трудно. Его глаза. Как бы то ни было, глаза эти не могли принадлежать балагуру, привыкшему срывать аплодисменты после каждой своей остроты.

То были самые холодные, самые серые глаза из всех, что я когда-либо видел; они запросто могли бы заменить зубному врачу бур, хирургу — скальпель, а ученому — электронный микроскоп. Они глядели оценивающе. Сначала смерили меня, потом остановились на бумагах, которые он держал в руке, но результаты столь пристального осмотра в них никак не отразились.

— К сожалению, доктор Карпентер, — тихо и учтиво, но без тени сожаления прозвучал голос капитана, когда он, вложив телеграмму обратно в конверт, вернул его мне, — эта телеграмма ничего не значит, и я не могу принять вас на борт в качестве пассажира. — Никаких личных оснований, как вы сами понимаете, у меня нет, но есть приказ.

— Ничего не значит? — я достал телеграмму и указал на подпись:

— А это кто, по-вашему, подписал, мойщик стекол в Адмиралтействе?

Это было не смешно — взглянув на капитана при угасающем свете дня, я уж было подумал — не переоценил ли я глубину смешных складок на его лице.

Капитан Свенсон четко проговорил:

— Адмирал Хьюсон командует восточным отделом НАТО. Во время натовских учений я подчиняюсь ему целиком и полностью. Остальное же время я выполняю приказы только Вашингтона. Как сейчас. Так что прошу меня извинить. К тому же, должен вам заметить, доктор Карпентер, вы могли уговорить кого угодно в Лондоне послать эту телеграмму. Она даже составлена не по форме, принятой на флоте.