– Вы не находите здесь ничего смешного, мой господин? Зачем же смотреть так угрюмо?.. Ба! Вы наводите на меня скуку; от вас остроумия не больше, чем от устрицы молока!
И со снисходительным смехом, в котором имеется явный призвук непочтительности, шут удаляется, чтобы дать и другим испытать остроту своего языка, для которого, исключая короля, нет никого неприкосновенного.
С минуту француз провожает глазами высокую, хорошо сложённую фигуру, а затем, считая за лучшее притвориться равнодушным, пожимает плечами и, издав невесёлый смешок, проходит на балкон, чтобы отыскать в руках невесты бальзам для своего израненного духа.
Глава IIВ течение нескольких недель, которые следуют за той праздничной ночью, когда Куони фон Штоккен так тяжко оскорбил маркиза де Савиньона, эти двое заботливо избегают присутствия друг друга.
Гордый и тщеславный французский кавалер, похоже, не забывает об унижении, которому подвергся, и память об этом то и дело заставляет его пальцы стискивать украшенную драгоценными камнями рукоять миниатюрного кинжала, и чёрные клятвы отмщения возникают в его душе, лелеющей ненависть, которой он полон к шуту.
Но не только один его кинжал готов совершить убийство.
Опасные мысли мелькают в уме Куони, и однажды вечером, когда де Савиньон со спокойной в тот час душой сидит, повествуя фрейлейн Луизе о том, о чём ранее уже рассказывал ей несколько раз, он едва ли представляет себе, что из-за штор за его спиной два больших горящих глаза следят за ним, а сильная рука сжимает острый итальянский клинок.
Знай он только, что смерть так близко, на расстоянии вытянутой руки, его смех был бы менее весёлым, манеры – менее непринуждёнными, настроение – менее беспечным. Но он ничего этого не знает, и, должно быть, какой-то ангел оберегает его, ибо вооружённая рука, угрожающе поднятая, не опускается, – шут вкладывает в ножны свой кинжал и бесшумно удаляется тем же путём, каким пришёл.
Но по мере того, как стремительно пролетают недели и бракосочетание маркиза быстро приближается, странные и необъяснимые перемены в некогда беззаботном шуте всё более и более усугубляются. С каждым днём он, кажется, становится заметно худее, как если бы какая-то беспощадная болезнь терзала его тело изнутри и медленно подтачивала жизнь и силы. С каждым днём его бледные щёки оказываются бледнее, а под глазами образуются тёмные до черноты круги, вызывающие мысли о боли и страдании и бессонных ночах.
Комментарии к книге «История любви дурака», Рафаэль Сабатини
Всего 0 комментариев