«Война Красного Лиса»

Великий советник, недовольный его вмешательством, утратил величавость.

- Законодатель... А ну, дай нам хоть один закон!

- Чем длиннее язык, тем короче жизнь!— Ашот Шаман слегка подпрыгнул, и рог забренчал, ударяясь о его голую выпуклую грудь.— Жизнь индейца полна опасностей, а наши вожди живут подобно сытым кроликам. Не думают, что сверху высматривает коршун, а в траве прячутся лисы.

- Где коршун, кто? Какие лисы? Что ты хочешь, шаман, скажи ясно!

Но Ашот Шаман уставился в огонь.

- Я все сказал.

- Ты эти свои сверхиндейские штучки побереги для бледнолицых. Там это будет эффектно. А здесь, на совете вождей, говори просто и понятно. Итак, что ты хотел сказать?

Ашот Шаман насмешливо улыбнулся, оглядывая могучую фигуру Великого советника.

- Меньше игры в серьезность, больше самой серьезности, больше дела.

- Твое дело, как шамана,— молить духов, чтобы они благосклонно относились к нам.— Великий советник косо взглянул на шамана.— У нас многого еще нет, не только законов. К завтрашнему вечернему совету все вожди должны принести по одному обдуманному с апачами своего рода, важному для всего племени закону. Чтобы он был отточенным, звенящим, подобным верной стреле на тетиве лука.

- Великий советник!— обратился один из вождей.—Мои апачи просят, чтобы им индейские имена дали.

- И у меня.

- У всех просят.

- Индейцу имя надо заслужить,— сказал Великий советник.— Бегущий Бизон не должен бегать хуже коровы. Разящая Стрела обязан знать, с какой стороны браться за лук. А Твердое Слово — не быть пустозвоном.

- У нас в доме есть девчонка — Джульетта, а ее все Жилеткой зовут.

- Бывает имя — наплачешься.

Словами: «Каждый может взять имя, доказав, что достоин его» Великий советник закрыл совет.

                                                          * * *

Тринадцатилетний Красный Лис пока еще не знал, заслуженно ли носит это имя. Он имел в подчинении десять верных индейцев, самых маленьких в племени апачей (из пятого отряда). Десятка была беззаветно предана своему вождю.

Десятеро из пятого отряда сидели на скамейке у массовочной площадки. Сияли огни, гремела музыка. Белые рубашки скрывали индейскую сущность сидящих. И лишь гордые орлиные взгляды, бросаемые ими на танцующий народ, выдавали, кто они есть на самом деле.