«Родина горца»

Расул Гамзатов Родина горца

Начинается земля,

как известно, от Кремля.

В. Маяковский

1

В большой семье,                  в крестьянской сакле скромной, Под солнцем, плывшим в утреннем дыму, Родился в Дагестанской автономной Мальчишка, не известный никому. Он рос над облаками снеговыми, Где у людей бесстрашные сердца, И, как ягненок рожками своими, Гордился родом своего отца. Играя с ним, его не раз в ту пору Бросали в небо с возгласом «ура» Два старших брата,                           каждый из которых Был крепким и плечистым, как гора. Пять дядей было у него, их силе Завидовали все.                         Наверняка Любой ударом мог свалить быка, И если дяди в саклю заходили, Папахи их касались потолка. Любил он, чтобы гости приезжали, И высшим счастьем было для него, Когда к себе на седла поднимали Усатые сородичи его. Он всей душою верил, что солидность Мужчинам в жизни придают усы, — Так верят все охотники, что хитрость Всегда таится на хвосте лисы. На лоб папаху сдвинув деловито, Не раз отца он спрашивал, любя: «Ведь правда, папа, в мире нет джигита, Который не боялся бы тебя?» И отвечал родитель, усмехаясь: «Когда б такой мне встретился в пути, Он задрожал бы, как пугливый заяц, Живым ему я не дал бы уйти!» Мальца задор охватывал счастливый. И, поутру на улицу удрав, Среди мальчишек, как петух кичливый, Ходил он, гордо голову задрав. Он говорил им: «Что вы за джигиты! Мне зайцев ваш напоминает вид. Отец и дед мой силой знамениты, И скоро сам я буду знаменит». О лошадях немало споров было, Но в спорах тех, достоинство храня, Отцовскую беззубую кобылу Он выдавал за борзого коня. А если в этом сомневались снова Соседские мальчишки-кунаки, Тогда для доказательства простого Немедля в ход пускал он кулаки. И с крыши мать не раз сгоняла сына, Когда он там порой стоял один, На бедра руки положив картинно, Напоминая глиняный кувшин. Любил он речки неуемный гомон И птичьи песни в звонкой вышине, Но часто слышал от людей о том он, Что снова враг готовится к войне. В неполных шесть                    о войнах представленье Особое сложилось у него. И принял он военное решенье: Падежное воздвигнуть укрепленье Вокруг родного дома своею. Камней под окна натаскав с полтонны, Весь день усердно проработал он, И стены неприступной обороны Воздвиглись к небу с четырех сторон. Но вот в мечтах о будущей победе, В сиянье самых радужных надежд, Мальчишка вдруг подумал:                                       «А соседи? Ведь их спасти не могут стены эти», — И сам разрушил каменный рубеж. О всех его делах не понаслышке Известно мне.                     Скажу вам, не тая, Я очень близок этому мальчишке, Ведь тем мальчишкой был когда-то я. Смеетесь вы, друзья мои! Ну, что же… А вспомните дошкольные года, — Ведь все вы были на меня похожи, Не так ли это?                     Ну, конечно, да!

2

Пылало солнце, над горами рея, Стремглав летели солнечные дни, И, чтобы рос я, маленький, быстрее, Меня тянули за уши они. Вновь мальчиком себя сегодня вижу И сердцем вспоминаю отчий дом. Есть в сакле столб, что подпирает крышу, Ножом пометки сделаны на нем. Их на столбе том сделано немало: Так велся роста моего дневник. Ведь каждая пометка означала То место, до которого, бывало, Я в данный день дотягивал язык. Чтоб радостью глаза мои лучились. Меня будили утром соловьи. В моих тетрадях первых сохранились Огромные каракули мои. Я помню школу, где меня учили; Вокруг нее всегда цвели цветы. Отсюда вдаль все чаще уносили Меня ширококрылые мечты. И в пионерском лагере нагорном, Где на линейке строился отряд. Я был горнистом и певучим горном На зорьке ранней поднимал ребят. А на груди друзей моих веселых Горел крылатый пламень кумача. И называли сменой комсомола Нас, пионеров, внуков Ильича. Мне дорог был Кавказа быт суровый, Родной аул в теснине древних гор, Но, как орленок из гнезда родного, Я всей душою рвался на простор. Я слышал шум соленого прибоя, Далекие мне снились города. Прощай, мой дом! Прощай, гнездо родное! Прощай, аул отцовский — мой Цада!

3

Был вечер.                Месяц плыл из-за вершины, Обдав сияньем горные края, Когда, закинув за спину хурджины, В дорогу вышел из аула я. Я жил, как путник, под небесным кровом, От горного селения вдали. Жил в прикаспийском городе портовом, Там, где стоят на рейде корабли. Там руки положила мне на плечи Любовь моя — впервые, наяву. Ее, как в тот неповторимый вечер, Я до сих пор мечтой своей зову. Душою всей запомнить я старался Напев чунгура, сказку чабана. Читая книги, плакал и смеялся, Нередко ночи проводя без сна. С открытым сердцем день встречал я каждый. Все новое влекло мои глаза, И начал сам стихи писать однажды Я — средний сын Гамзата Цадаса. Пусть те стихи друзья мои забыли, Но я их помню вес до одного, — Они в те годы, несомненно, были Свидетелями роста моего. Мне стала сила новая знакома В мои семнадцать юношеских лет, Когда из рук секретаря райкома Я комсомольский получил билет. Мне кланялись заснеженные ели На синих сопках в северных краях, И Волга, как ребенка в колыбели, Меня качала на своих волнах. Меня несли под облаками птицы, Сверкающие, будто серебро. Я руки жал солдатам на границе, Читал стихи строителям метро. И проходя по рощам и долинам, Отечество, в краю твоем любом Я был не гостем для тебя, а сыном, Хозяином, как в песне пел о том. И понял я, что так же, как в сраженье, Есть в мирном мире линия огня. Быть впереди на главном направленье Всегда учила партия меня!

4

Я в жизни путешествовал немало, Но где б я ни был,                          знай, что никогда Моя любовь тебе не изменяла, Гнездо орлов — родной аул Цада. Похожая на шумного ребенка, Подпрыгивая звонко по камням, Стремительная светлая речонка Тебя поныне делит пополам. Она поет серебряной водою, И, за скалою повернув в лесу, Летит ущельем,                        став уже седою, И попадает в бурную Койсу. Обнявшись с ней,                      в стремлении едином Всклокоченные волны торопя, Несется вниз на лопасти турбины, А после — морю отдает себя. Глазами восхищенными подолгу На гордый Каспий я смотрел не раз: В нем речка из аула, встретив Волгу, Навеки с ней судьбой своей слилась. И волжские прославленные воды Ее могучей сделали.                                И вот Она качает в море пароходы И рыбаков на промысел зовет. Друзья мои с Куры, Амура, Сожи, Живем мы с вами в легендарный век. И разве судьбы наши не похожи На судьбы этих встретившихся рек!

5

Из ледников заоблачных,                                      ликуя, Берет начало не один ручей. Родной аул, тебя назвать могу я Истоком биографии своей. Ты на привалах снился мне в походе, Ты шлешь мне вдохновение всегда. Но, если речь о родине заходит, Тогда со мною — мой аул Цада. Я сердцем вижу город светлоокий, Пять светлых звезд над башнями Кремля. Со всех сторон ведут к нему дороги, Берет начало от него земля. Когда любовью любишь ты большою Родной аул, село или кишлак, То ясно мне, что гордою душою Москву ты любишь, юный мой кунак.

6

Событиями жизнь моя богата. И лишь с улыбкой вспоминаю я, Что из камней сооружал когда-то Кордон вокруг родимого жилья… Зарею флаг победоносно поднят Над родиной.                    Велик ее простор. И там ее границы, где сегодня Становятся мои друзья в дозор. Как на переднем крае обороны, Они, и ночью не сомкнув очей, Хранят мой род, в котором миллионы Моих сограждан и моих друзей. Тебе, отчизна, преданность сыновью Они несут в огне своих сердец; И тридцать лет поет тебя с любовью Поэт народный — мой родной отец. А мать моя твоей свободы ради Моих двух братьев посылала в бой: Один погиб в горящем Сталинграде, Сгорел над Севастополем другой. Они своей не пощадили жизни За свет и радость будущего дня. И знает мать:                    в любом краю отчизны Как звезд на небе — братьев у меня. Идут года.                Ясна моя дорога, И нет ее вернее и прямей. Я коммунист!                    И бесконечно много В любой державе у меня друзей. Они равненье на тебя, Отчизна, Берут в борьбе,                     со всех земных шпрот, А ты в пути, —                      к вершинам коммунизма Тебя родная партия ведет! 1950

Оглавление

1

2

3

4

5

6 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?