«Новогоднее»

С Новым годом — светом — краем — кровом!

Первое письмо тебе на новом

— Недоразумение, что злачном —

(Злачном — жвачном) месте зычном, месте звучном

Как Эолова пустая башня.

Первое письмо тебе с вчерашней,

На которой без тебя изноюсь,

Родины, теперь уже с одной из

Звезд… Закон отхода и отбоя,

По которому любимая любою

И небывшею из небывалой.

Рассказать, как про твою узнала?

Не землетрясенье, не лавина.

Человек вошел — любой — (любимый —

Ты). — Прискорбнейшее из событий.

— В Новостях и в Днях. — Статью дадите?

— Где? — В горах. (Окно в еловых ветках.

Простыня.) — Не видите газет ведь?

Так статью? — Нет. — Но… — Прошу избавить.

Вслух: трудна. Внутрь: не христопродавец.

— В санатории. (В раю наемном.)

— День? — Вчера, позавчера, не помню.

В Альказаре будете? — Не буду.

Вслух: семья. Внутрь: всё, но не Иуда.

С наступающим! (Рождался завтра!) —

Рассказать, что сделала, узнав про..?

Тсс… Оговорилась. По привычке.

Жизнь и смерть давно беру в кавычки,

Как заведомо-пустые сплёты.

Ничего не сделала, но что-то

Сделалось, без тени и без эха

Делающее!

     Теперь — как ехал?

Как рвалось и не разорвалось как —

Сердце? Как на рысаках орловских,

От орлов, сказал, не отстающих,

Дух захватывало — или пуще?

Слаще? Ни высот тому, ни спусков

На орлах летал заправских русских —

Кто. Связь кровная у нас с тем светом:

На Руси бывал — тoт свет на этом

Зрел. Налаженная перебежка!

Жизнь и смерть произношу с усмешкой,

Скрытою — своей ее коснешься!

Жизнь и смерть произношу со сноской,

Звездочкою (ночь, которой чаю:

Вместо мозгового полушарья —

Звездное!)

     Не позабыть бы, друг мой,

Следующего: что если буквы

Русские пошли взамен немецких —

То не потому, что нынче, дескать,

Всё сойдет, что мертвый (нищий) все съест —

Не сморгнет! — а потому что тот свет,

Наш, — тринадцати, в Новодевичьем

Поняла: не без- а всé-язычен.

Вот и спрашиваю не без грусти:

Уж не спрашиваешь, как по-русски

Nest?[1] Единственная, и все гнезда

Покрывающая рифма: звезды.