«Стихи»

ЯН СКАЦЕЛ

Перевод с чешского Сергея Скорвида *

Песня о ближней вине

Источник есть который крови полон

оттуда каждый в этой жизни пил

кто пóходя убил в лесу синицу

кто перед ближним смертно согрешил

Иной об этом горько сожалея

воды кроваво-красной зачерпнул

на свет на цвет ее смотрел со страхом

и холодел но не захолонул

И пригоршню держа не удержал он

сквозь пальцы наземь пролил кровь с водой

Потом кайлом махал в каменоломне

взывая тщетно к камню: упокой

Так пригоршню держа не удержал он

и холодея не захолонул

А тот источник весь багров от крови

и каждый в жизни раз к нему прильнул

Южная Моравия

Пусть разберет, кто хочет, наши вины…

Как хороши ночной порой равнины,

где абрикосов сок

кропит тугую рожь;

где ночью гнется сук, пособник дел заплечных,

под татем злым,

что отбирал у встречных

любовь — и вздернут за грабеж!

Улица

Кому за улицу сказать спасибо

ту что была ты помнишь вся в меду

Шекспировская ночь сменить спешила вечер

и нам в суфлеры выслала звезду

И вот внизу меж ульев новостроек

дух Гамлета явился нам на миг

а в мрачных кронах лип Офелия тонула

и был с кувшинкой сходен лунный лик

А мы не ведали кому сказать спасибо

за терпкий запах лип и вещую звезду

и улицу в ночи меж ульев новостроек

ту что была ты помнишь вся в меду

Кто

Кто розу в грязь втоптал над времени потоком,

который мерно вдаль несет за часом час,

туда, за синий лес, где шепчет незабудка:

праматерь ульев, заступись за нас?

Праматерь ульев, среди троп заклятых

затерянных, с их немотой вверх дном…

В тот день, когда взойти забудет незабудка,

по тропам тем вернемся мы в свой дом.

Земные блага

Из благ земных люблю я пламя

и с чернью серебро живое звезд

за поясом у ночи.

Также

старинные слова, какими

мужчину посвящали в рыцари:

Ты эти три стерпи удара — но не боле!

Из благ земных люблю весенний день,

что надевает на коней ретивых

уздечки синие

и розовые седла,

и так из года в год.

Поистине весна — затея славная.

Еще, не скрою, из благ земных мне дорога любовь,

та давняя,

какая не ржавеет.

И вот в который раз я повторяю:

Для нас теперь — вчера,

сегодня — впереди,

а завтра в прошлом.

Ты эти три стерпи удара — но не боле!

Открытие Яна Скацела

Как-то так сложилось, что имя Яна Скацела (1922—1989), поэта, право же, из лучших в ХХ веке, оставалось до сей поры малоизвестным в России. Нет-нет, открытие его российскому читателю — не моя заслуга: первая большая подборка Скацела появилась в 1990 году в журнале «Иностранная литература» на волне возникшего тогда интереса к «бархатной революции», а заодно и всему чешскому вольнолюбию. Поэтому нижеследующие заметки будут, так сказать, всего лишь моим маленьким сочинением на вольную тему «роль Скацела в жизни меня». Впрочем, примерно так же начинает свое предисловие к подборке в «ИЛ» О. М. Малевич, который имел счастье встретиться со Скацелом еще в канун «пражской весны» и на брегах Невы беседовать с ним о свободе…

Я же учился чешскому языку десятилетие спустя — помимо прочего, в Праге. Так вот, когда одна из моих первых преподавательниц чешского Алена Трнкова захотела мне на прощание в Праге что-то подарить, она зашла в книжный магазин и купила маленькую книжечку Скацела, присовокупив: «Скацела я обожаю». Как раз из этой книжечки в основном взяты стихи, которые были опубликованы в журнале «Меценат и Мир». Но не только оттуда. Текст «Песни о ближней вине», снабженный подстрочным комментарием редактора «Любимое стихотворение Ярослава Сейферта», я нашел позже в «Ревю Открытой Культуры», или сокращенно «ROK» (что по-чешски одновременно значит «год»), в первом номере за год 1992, целиком посвященном юбилею Скацела. Но как ко мне в руки попал этот журнал — отдельная тема.

Моя жена Инна Безрукова, сейчас известная переводчица с чешского и польского, училась чешскому языку в основном в Брно. Я же, как было сказано выше, учился в Праге — однако во время летних школ, которые проводились параллельно, мы друг друга навещали. В результате я всего лишь два раза побывал в Брно, но оба эти посещения незабываемы… Инна ввела меня в круг ее брненских знакомых, которые все поголовно почитали тогда еще здравствовавшего Яна Скацела. Насколько я успел понять, для Брно фигура Яна Скацела была равнозначной фигуре Богумила Грабала в Праге. То же посиживание в пивных в кругу друзей, те же философские беседы… Я, к сожалению, не попал ни на одну из них. Когда же в 1989 году Скацел умер, мой и моей жены общий друг Иржи Кршиж, который как раз и издавал журнал «ROK», организовал даже фонд в поддержку публикаций Скацела, анонсируя, что его переводы выходят на разных языках, в том числе на русском. Не знаю, что с этим фондом сейчас (скорее всего он уже не существует, как и журнал), однако я рад, что хотя бы несколько стихов Яна Скацела вышло по-русски в моем переводе.

А насчет Брно еще вот что… Скацел писал свои стихи, конечно же, на чешском языке, но по-моравски. В этом — кроме всего прочего — их своеобразный шарм. Но как передать в переводе его моравизмы, такие, как в стихотворении «Южная Моравия»: marhule, rež (по-чешски meruňky, žito)? По-русски получилось: «Где абрикосов сок кропит тугую рожь…», причем сочетание абрикосов с рожью само по себе высвечивает характер Моравии, я лишь сильнее связал одно с другим, добавив «сок кропит», — но выразить это на лексическом уровне не удается!

Нет-нет, не то чтобы чешская словесность была разделена резкими «краевыми» границами. Она образует вполне единое литературное пространство, но это единство кое в чем все же различных уголков Центральной Европы… И в этом смысле Ян Скацел — поэт одновременно моравский, чешский и, наконец, европейский.

В объемной антологии «Чешская поэзия», вышедшей в серии «Из века в век» в 2005 году, Скацел хотя и упомянут (в предисловии, как мораванин), однако стихов его там нет… Что ж, пусть здесь будут.

Сергей Скорвид

Об авторах

Ян Скацел (Jan Skácel; родился в 1922 г. в Восточной Моравии, умер в 1989 г. в Брно) — чешский поэт, прозаик и публицист. В 1963—1969 гг. был главным редактором культурного ревю «Гость в дом» (“Host do domu”). До 1968 г. выпустил пять сборников стихов: «Сколько шансов есть у розы» (“Kolik příležitostí má růže”, 1957), «Что осталось от ангела?» (“Co zbylo z anděla?”, 1960), «Пора меж волка и собаки» (“Hodina mezi psem a vlkem”, 1962) и др. После 1969 г. запрещен, долго мог публиковаться только в самиздате и за рубежом; избран членом-корреспондентом Баварской Академии изящных искусств в Мюнхене. В 1980-е были изданы сборники «Давнее просо» (“Dávné proso”, 1981), «Надежда с буковыми крыльями» (“Naděje s bukovými křídly”, 1983), «Отливки в потерянном воске» (“Odlévání do ztraceného vosku”, 1984) и «Пьющий впотьмах вино» (“Kdo pije potmě víno”, 1988); посмертно вышли «Ночь с Вестоницкой Венерой» (“Noc s Věstonickou venuší”, 1990) и «Снова любовь» (“Znovu láska”, 1991).

Скорвид Сергей Сергеевич (род. в 1958 г.) — филолог-славист, кандидат филологических наук, доцент филологического факультета МГУ им. Ломоносова. Переводит прозу и поэзию с чешского, словацкого, польского и серболужицкого языков. Член творческого союза «Мастера литературного перевода».

* Ян Скацел — Стихи (Перевод с чешского Сергея Скорвида) // Меценат и Мир, 2003, № 21-24. Так как текст журнальной публикации не был согласован с переводчиком, подборка, помещаемая в настоящем издании, отредактирована заново. (Прим. перев.)

Некоммерческое электронное издание. «Im Werden Verlag», 2007.

6