«Per Aspera Ad Astra»

Per Aspera Ad Astra

Я шагал сквозь потоки людей и машин,

Мимо, мимо, куда-то, не знаю, куда.

Мимо голых деревьев и пыльных витрин

Я шел вместе со всеми, но я был один –

Среди женщин усталых и хмурых мужчин

Шел по улицам в... никуда.

И скучно, и грустно, и некому руку подать

В минуту душевной невзгоды...

Желанья!.. Что пользы напрасно и вечно желать?..

А годы проходят – все лучшие годы.

Мне хотелось уйти в тишину и покой,

Мне упасть бы в траву и забыть обо всем.

Так и шел я куда-то и был сам не свой –

С растревоженным сердцем и смятой душой,

Я уйти порывался: я был здесь чужой

В этом городе, с детства родном.

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,

И звезда с звездою говорит.

Что случилось со мной, не могу я понять:

Мир привычность свою потерял.

Мне так нужно кому-то что-то сказать,

Мне так хочется чьи-то плечи обнять,

И я должен куда-то зачем-то бежать,

Чтоб найти то, что я не искал.

Всегда кипит и зреет что-нибудь

В моем уме. Желанья и тоска

Тревожат беспрестанно эту грудь.

Но что ж? Мне жизнь все как-то коротка...

А в этих стихах я чувствовал что-то,

Что томило мне сердце неясной тоской:

Словно где-то вдали близкий мне кто-то

Окликает меня и машет рукой.

Но в тумане так призрачны тел очертанья –

Кто зовет меня? Где он? Куда мне идти?

Я метался по клетке в тисках ожиданья

И не видел, где выход к началу пути.

Он пришел в темноте – я не видел лица,

Только слышал слова: «Просыпайся, идем!»

Я вошел вместе с ним в лабиринт без конца,

И во мраке пещер мы остались вдвоем.

Я коснулся стены: там журчала вода,

И тревожно забилось сердце в груди;

Я спросил у него: «Кто ты? Где мы? Куда?..»

Он ответил: «Узнаешь... Позже. Иди!»

Надо мною сомкнулись тяжелые своды,

Темнота навалилась и встала на горло.

Проходили минуты, а может быть годы,

А я все шагал – тяжело, но упорно.

Я про голод забыл и не чувствовал жажды,

Я не думал об отдыхе или о цели.

Идти было трудно, но не было страшно.

Лишь капли воды монотонно звенели...

В душном мраке я шел, натыкаясь на стены,

Расшибаясь до боли, до крови, до хруста;

Мышцы туго рвались, и лопались вены,