«Остров, или Христиан и его товарищи»

Джордж Гордон Байрон Остров, или Христиан[1] и его товарищи

Нижеследующий рассказ основан отчасти на «Повествовании о мятеже и захвате корабля „Баунти“ в южных морях в 1789 году» лейтенанта Блэя, отчасти на «Сообщениях Маринера об островах Тонга».

Генуя, 1823 ПЕСНЬ ПЕРВАЯ IСменилась стража. Рея нивой влажной,Корабль взрезал свой путь браздой протяжнойИ рассыпал, как величавый плуг,Дробимых волн предутренний жемчуг.Пред ним — весь мир безбрежья и свободы;Там, позади, — полуденные водыС их пленом островным… И сумрак, таяРедел. Над зыбью смутной, рассветая,Являлась даль. Дельфинов прядал рой,Зарю встречая резвою игрой.А звезды робкие лучей бежали;В лазурной мгле ресницы их дрожали.И груди белые день обличалРаздутых парусов. И ветр крепчал.И море багрецом отсветным рдело…Не встанет солнце — как свершится дело!IIДоверясь страже зоркой, капитанВ каюте спал, виденьем обаянЗемли, родимой, где венец найдутОтважный подвиг и суровый труд.Он память славную вписал в скрижалиТех, что на полюс бурный путь держали.Утихли бури; день грядущий ясен;Покой искуплен; отдых безопасен…А палуба под яростной стопойНад ним трещит. Руль буйною толпойЗахвачен. Юные горят сердца —И лета алчут, лета без конца,С улыбкой женщин солнечных!.. БродягБездомных не манит родной очаг.В скитаньях одичалым, им милейВертепы дикарей,[2] чем стон морей.Зовет их рай избыточных плодов,Леса, где не найдет чужих следовОхотник вольный, — тучные поля,И злак густой, и без межей земля.[3]В нас голод древний все не укрощен —Свой произвол один вменять в закон!Им снятся залежи, чей блещет клад