«Иерусалимские гарики»

Губерман Игорь Иерусалимские гарики

Саше Окуню - очень старшему другу

с любовью

Пришёл в итоге путь мой грустный,кривой и непринципиальныйв великий город захолустный,планеты центр провинциальный. Первый иерусалимский дневник 1 Россию увидав на расстоянии,грустить перестаешь о расставании.Изгнанник с каторжным клеймом,отъехал вдаль я одинокоза то, что нагло был бельмомв глазу всевидящего ока.Еврею не резвиться на Русии воду не толочь в российской ступе;тот волос, на котором он висит,у русского народа - волос в супе.Забавно, что томит меня и мучаетнехватка в нашей жизни эмигрантскойотравного, зловонного, могучегодыхания империи гигантской.Бог лежит больной, окинув глазомдикие российские дела,где идея вывихнула разуми, залившись кровью, умерла.С утра до тьмы Россия на уме,а ночью - боль участия и долга;неважно, что родился я в тюрьме,а важно, что я жил там очень долго.Да, порочен дух моей любви,но не в силах прошлое проклясть я,есть у рабства прелести своии свои восторги сладострастья.Вожди России свой народво имя чести и моралиопять зовут идти вперед,а где перед, опять соврали.Когда идет поракрушения структур,в любое времявсюду при развязкаху смертного одраимперий и культурстоят евреив траурных повязках.Ах, как бы нам за наши штукиплатить по счету не пришлось!Еврей! Как много в этом звукедля сердца русского слилось!Устроил с ясным умыслом Всевышнийв нас родственное сходство со скотом:когда народ безмолвствует излишне,то дух его зловонствует потом.Люблю российский спор подлунный,его цитат бенгальский пламень,его идей узор чугунный,его судеб могильный камень.Ранним утром. Душной ночью.Вдруг в ответ на чей-то взгляд...Вырвал корни я из почвы,и они по ней болят.Прав еврей, что успеваетна любые поезда,но в России не свиваетдолговечного гнезда.Я хотел бы прожить много лети услышать в часы, когда пью,что в стране, где давно меня нет,кто-то строчку услышал мою.Вдовцы Ахматовой и вдовы Мандельштама -бесчисленны. Душой неколебим,любой из них был рыцарь, конь и дама,и каждый был особенно любим.Мне вновь напомнила мимозасвоей прозрачной желтизной,что в сердце всажена занозароссийской слякотной весной.В русском таланте ценю я сноровкузлобу менять на припляс;в доме повешенных судят веревкуте же, что вешали нас.В России сейчас от угла до углабормочет Россия казеннаяпро то, что Россию спасти бы моглаРоссия, оплошно казненная.В те трудные дни был открытмне силы и света источник,когда я почувствовал стыд