«Стихи из книги «На Солнце»»

Стихи из книги «На Солнце» (fb2) - Стихи из книги «На Солнце» (пер. Юрий Павлович Гусев) 116K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Геза Сёч

Геза Сёч Стихи из книги «На Солнце»

На Солнце

Есть существа, которые живут на столь высокой степени накала, что им и Солнца огненная плазма — купель прохладная, что свежестью бодрит. Поплещутся. Потом сидят на скалах. Их речь сложна, она — само забвенье, она — как смерч над морем: втянут им, ты исчезаешь вдруг, ты будто не был. Стараясь в тень друг друга не попасть, и чтоб не ёжиться от солнечного ветра, они спешат обсохнуть, плечи, спину горячим полотенцем промокнув. Те существа порою, повернув к нам уши длинные, как чуткие антенны, внимают, хорошо ли бьется сердце планеты нашей. Врач, наморщив лоб, в сторонку отведет дочь, солнечную деву, и скажет ей: язык, который сердцем землян усвоен, есть не что иное, как… как нечто, что сам Бог… Бог почему-то… ну, в общем, то, что Бог давно забыл. Как перстень, найденный в фиакре: его случайно кто-то подобрал, немного повертел — и уронил на Землю.

Alien Airport, 2015

Из дневника космонавта

В пекинском баре «Мертвые поэты» у стойки на высоких табуретах сидело несколько поэтов. Трое, кажется. А может, двое. Ли Тай-бо что-то говорил о луне[1]. Я подошел и вмешался: — Что вы, поэты, о луне знаете? Вот я — я был на Луне. Я ходил по ней… Они переглянулись с усмешкой и не ответили мне. Потом стали чертить какие-то значки на бумаге, пустили их по кругу, с улыбкой показывая друг другу. И, не прощаясь, исчезли, как дым. А я остался в баре один.

Тот, кем ты будешь

Для него, для него копишь ты по грошику состояние, сортируешь, перебираешь воспоминания. Строишь дом, в котором он будет жить. Растишь сорванцов, которыми он будет гордиться и дорожить. Он — тот, кем ты станешь когда-нибудь. Ты — тот, кем он начинал когда-то свой путь. Он для тебя — смутный облик, плод воображения. Ты для него — образ прошлого, «вот каким я был», «смотри-ка, а я его немного уже подзабыл», смотри-смотри, вот такой ты сейчас. Он будет качать головой каждый раз: «это ж надо, какой стройный я на том фото»… Эх, до чего же хорош был тот вечер, вечер встречи, когда она все отдала мне: и вечер, и душу, и, за бокалом вина, себя отдала… С кем это было? С тобой?.. Или все-таки с ним?.. Ты что угодно ему можешь сделать: скажем, порезать лицо или поранить тело, и он так и будет потом со шрамом ходить. Он — в твоей власти, ты даже можешь его убить. А ему, бедняге, дано сделать с тобою только одно: забыть к чертям собачьим. Забыть, кем он был. Кем и чем. Из сердца стереть совсем. Забыть напрочь.

Коложварский horror

Однажды, ноябрьской ночью, опасаясь обыска, я бросил в реку катушку с магнитофонной пленкой. Ту самую… Ну, ты знаешь, о чем речь. После этого долго, проходя по мосту через Самош, я слышал твой голос, долетающий из воды.

Ночь в Уэльсе

В уэльском тихом городке так расставаться больно!.. А городков таких в душе накоплено довольно. Ты хочешь разомкнуть их круг — но снова, снова,                                                              снова ты видишь: цепью прочной той ты безнадежно                                                                     скован. Мерцает на траве рассвет, вкус поцелуя стынет, ты знаешь: эта ночь умрет, до утра не дотянет. Синеет незабудки глаз; шуршит песок в пустыне. Немолчен перестук колес; но нет и в нем ответа: ее ты ночью целовал? иль только снилось это?

Индейские слова, прозвучавшие по радио

Поэту Уильяму Листу Хиту Муну

Индейцы нас в беде не бросят. Другие — да, но эти — нет, они в беде не бросят. Эх, знать бы им, что венгров ждет под Шегешваром, но как могли они узнать про наш разгром под                                                        Шегешваром? Наверняка они пришли б, пришли бы к нам на                                                               помощь, и кто-то точно бы узнал, услышал бы об этом: индейцы, знаете, за нас, скажите срочно Бему[2]. Однажды утром адъютант вбежал бы к генералу: по Берингову перевалу, по Берингову перевалу к нам едет на лихих конях отряд друзей-индейцев, они промчатся, пролетят через тайгу и горы, прорвутся на лихих конях сквозь всякие преграды, они идут на помощь к нам, они идут на помощь! И оживились бы вокруг майоры и солдаты, и стали бы кричать «виват», бросая в воздух шапки… Друзья-индейцы, тут у нас нет даже резерваций. Нам бы и гетто, бантустан — уж как бы были кстати, но нет, но нет у нас, увы, чего-либо такого. Бывает, соберемся мы, всем племенем, под вечер, сидим в кофейне, курим и молчим. Эй, барышня, красавица, подайте нам, что ли, во-он тот вкусный пирожок. И снова тихо. Только в голове, под волосами, что на лоб упали, бродит одна, одна навязчивая мысль: а вдруг когда-нибудь по перевалу, по Берингову или по другому, придут, придут, придут на помощь к нам, придут, придут, примчатся к нам на помощь, пробьются и придут на помощь к нам индейцы. Ведь они в беде не бросят. Индейцы — не оставят нас в беде.

Стихотворение это требует некоторого пояснения. На состоявшемся в Будапеште в 1985 году Всемирном форуме деятелей культуры, 15 ноября, на трибуну поднялся Уильям Лист Хит Мун, член американской делегации, индеец по происхождению, и в своем выступлении подробно рассказал о ситуации, в которой оказался Геза Сёч. По его сведениям, Геза Сёч, венгерский поэт, живущий в Румынии, находится под домашним арестом, и полицейскому, поставленному надзирать за ним, дано распоряжение: как только поэт сядет за пишущую машинку, выдирать из каретки бумагу. Мун обратился к румынскому правительству с настоятельной просьбой: объявить поэтов национальным достоянием; делегатов же, присутствующих на Форуме, он попросил, чтобы они всюду, где бы ни находились, в полный голос говорили о поэтах, обреченных у себя, в родной стране, на молчание. Об этом Геза Сёч узнал от друзей, которые следили за работой Форума по радио, — отсюда такой заголовок стихотворения.

В битве при Шегешваре (ныне — Сигишоара в Румынии) армия революционной Венгрии, борющейся за свою независимость от Австрии, потерпела сокрушительное поражение. Вместе с австрийцами в битве участвовали русские части, посланные Николаем I, чтобы помочь Вене подавить венгерскую революцию.

2016

Примечания

1

Ли Бо, или Ли Тай-бо (701–762) — великий китайский поэт. Одно из самых известных его стихотворений называется «Под луной одиноко пью». (Здесь и далее — прим. перев.)

(обратно)

2

Юзеф Бем — польский генерал, участвовавший в 1848–1949 гг. в войне венгров за независимость.

(обратно)

Оглавление

На Солнце

Из дневника космонавта

Тот, кем ты будешь

Коложварский horror

Ночь в Уэльсе

Индейские слова, прозвучавшие по радио Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg