М.И. Ножкин Точка опоры
Жене моей Ларисе посвящаю
Сей очень скромный, долгожданный труд,
Но будет продолженье, обещаю…
ПОЭТ, АРТИСТ, ДРАМАТУРГ, СЦЕНАРИСТ, ПЕВЕЦ ВО СТАНЕ РУССКИХ ВОИНОВ, ДРУГ И ТОВАРИЩ
Я лично не знаю среди людей сегодняшней культуры человека такого диапазона, художественных талантов, творческих знаний, профессионального умения, как Михаил Иванович Ножкин. Какой-то волшебной палочкой прикасается он к предмету своего интереса, и вдруг песня, сочиненная им, превращается в народную, роль, сыгранная в кино, становится эталонной, старая дореволюционная пьеса преображается в сегодняшнюю картину нравов. Публицистика, которая обладает свойством угасать с годами, у Михаила Ивановича вдруг приобретает атакующие, трибунные черты сегодняшнего дня. Что за феномен? Как можно объяснить такое художественное и творческое разнообразие? Душа такая! Душа и сердце! И не в разрыве с разумом, а как-то всё вместе умещается в человеке, которого я знаю с шестидесятых годов прошлого века.
Вроде бы пахнуло тогда каким-то западным свободомыслием, но также и русским духом. Кое-кто тогда горделиво заявил о себе, как о новом племени, Homo sapiens — обозначая себя «шестидесятниками». Можно бы и порадоваться новым веяниям, если бы за ними у многих не вставало отрицание всего того вековечного, корневого, отечественного, что привело к недавно отгремевшей Победе в Великой Отечественной войне. Если бы не пренебрежение к глубинам народного восприятия и невесть откуда взявшееся элитарное высокомерие — от разрешённых властями поездок на Запад. «Ну и пусть они подиссидентствуют! — сказал один из руководителей органов госбезопасности. — Их мы возьмём за одну ночь! Главная опасность для нас — „русисты“».
Михаил Ножкин не принадлежал ни к диссидентам, ни к таинственным «русистам», которых органы власти почему-то боялись и преследовали. Он был творчески насыщенным и свободолюбивым талантом. Когда я первый раз услышал его в Новогодний праздник 1 января 1965 года во Дворце съездов в Кремле, то был ошеломлён тем, с каким восторгом принимала его московская молодёжь. Он исполнил там свои популярнейшие песни того времени: «Зачем человеку заборы?», «Нам нового начальника назначили!» (и это после только что снятого с работы Н. Хрущёва!), «А на кладбище всё спокойненько!..».
Конечно, многие воспринимали это как политический протест. Но Михаил Ножкин просто выражал своё несогласие со всякого рода рутиной, закоснелостью, самодовольством, с обывательским безразличием к нравственному очищению общества, к административному желанию всё подкрасить и улучшить впечатление от существующего порядка.
Что касается властей, то они Ножкина больше во Дворец съездов не пускали, восприняв его выступление как критику системы. Эх, тугодумы, обращали бы свои взоры на действительное улучшение жизни, на разрушение «заборов», которые стали возникать между народом и административной элитой. Не обратили… А Ножкин, изгнанный из Дворца съездов, стал творить «мир в хижинах». Ибо ему старый призыв «Мир — хижинам, война — дворцам» был близок.
Умение найти интонацию, точное и доходчивое слово, душевную струну каким-то чудом превращает интимный напев в народную песню.
В ней и горьковатое признание, что «мы так давно, мы так давно не отдыхали», и констатация военного подвига, прикрытого некоей грубоватой мужской иронией, дабы не заподозрили в хвастовстве — «мы пол-Европы по-пластунски пропахали». И ожидание того «последнего боя», который с долей понятного солдатского суеверия нужно называть «непоследним».
И, конечно, мечтательное: «а мне б в девчоночку хорошую влюбиться», чего до войны, может, и не испытал молодой воин. И безусловное желание выйти из боя живым, вернуться домой, в Россию.
И пронзительное и неожиданное в боевой обстановке воздыхание: «Я так давно не видел маму».
Помню, я издавал книгу В. Успенского «Тайный советник вождя» (одни считали это мистификацией, другие признавали некую достоверность и собирательность образа тайного советника). Так вот, главный герой книги при встрече со Сталиным, обсуждая разные вопросы, коснулся стихотворения Симонова «Жди меня». Верховный, попыхивая трубочкой, сказал: «Неплохое стихотворение, но вот автор говорит о том, что жена должна ждать, даже когда мать устанет ждать, — здесь автор неправ. Мать ждёт всегда!» И поэтому отнюдь не надуманным, а естественным в устах обветренного, опалённого войной солдата звучит: «А я в Россию, домой хочу. Я так давно не видел маму!»
Многообразен он, многоцветен в своих стихах, но всегда в них пульсирует мысль, которую он концентрирует в неких афористичных заключениях. Наверняка, если бы на улицах сегодня расположились не рекламные объявления и щиты, вопиющие, что «надо чистить зубы не пастой, а лакалютом», что «человеку лучше ездить на последней модели «мерседеса» и «Пить пепси», а висели бы плакаты РОСТа или ТАСС, как в годы сверхнапряжения и войны, то его двустишия и четверостишия, наверное, доходили бы до сердец и душ тысяч молодых.
Важно благодушью не поддаться, От достатка вдруг не ожиреть, Потому что можно даже в двадцать Незаметно взять да постареть. Не забудьте, молодые люди, В жизни есть один закон простой: Если молод — это значит любишь, Если любишь — значит МОЛОДОЙ!Он высоко ценит поэтическое начало, но своим высшим судией считает слушателя, зрителя, народную аудиторию — весь Народ. Он не считает поэзию развлечением поэта, он с тревогой ждёт оценки.
И каждый раз на сцену, как на плаху. И залу каждый раз — глаза в глаза, И песни, и стихи свои с размаху, Как бумеранг, в насторожённый зал!.. …Плевать мне трижды на аплодисменты, Я в них не верю, честно говоря. Копеечные эти позументы В избытке нынче дарят всем подряд. Пусть мимо мчится госпожа удача, Наградами и званьями звеня… — Я знать хочу, что я хоть что-то значу, Что в чём-то людям польза от меня. (1997 г.) …Я давно у России в долгу — Как артист, гражданин и поэт, Я готов, я хочу, я могу! — Только б силы хватило… и лет!.. (2006 г.)Я уже сказал об одной песне, песне народного чувства и настроения «А я в Россию, домой хочу — Последний бой», но в том-то и дело, что Михаил Иванович творец многих поистине народных песен. Вот знаменитая песня о России «Я люблю тебя, Россия…».
Вроде бы ей звучать на торжественном концерте во Дворце съездов во время государственных и партийных праздников. Но вот сейчас она исполняется в кругу друзей, стоящих в лесу у костра, в группе задиристых демонстрантов, в зале Союза писателей. Всё в этой песне дорого и близко тем, кто жизнь проживает с Россией.
Я люблю тебя, Россия, Дорогая наша Русь, Нерастраченная сила, Неразгаданная грусть.И дальше некое лирическое и гражданское разъяснение:
Ты размахом необъятна, Нет ни в чём тебе конца, Ты веками непонятна Чужеземным мудрецам…Да поются ли такие слова? Поются, да ещё как! Из этих публицистических строк проистекает нежное, красочное признание, подлинное объяснение в любви:
Ты добром своим и лаской, Ты душой своей сильна, Нерассказанная сказка, Синеокая страна. Я в берёзовые ситцы Нарядил бы белый свет, Я привык тобой гордиться, Без тебя мне счастья нет!И это написано с музыкой Д. Тухманова в 1967 году! И может с этого времени Ножкин и становится певцом России, певцом Руси. Да нет, конечно, не с этого времени, а и раньше, и сегодня, и всегда.
В 1993 году он обращается с запомнившейся тогда болевой и призывной песней — «Время Русь собирать».
Вновь над Родиной тучи багряные, И набат и гудит и зовёт, Вновь на Родину беды нагрянули, Снова стонет великий народ… Сколько ж можно терпеть, Сколько ж можно страдать, Всенародные кличут уста… Время Русь собирать, Время Русь собирать, Где ж ты, Иван Калита?!..Встретившись с соотечественниками за рубежами России, не осуждает и не обличает их, но старается понять, уверен, что они приедут, возвратятся на Родину.
В Париже в 1977 году он пишет ностальгическую и вдохновляющую песню:
Рассеялись по свету россияне, Во всех концах земли нашли приют, Но в чужедальних городах и странах Поныне песни русские поют.Мне тоже приходилось встречаться и говорить с эмигрантами первой и второй волны в США, Франции, Германии, Норвегии, Югославии, даже в Индии, и действительно, какое бы место они ни занимали в стране проживания, на каком социальном уровне ни находились, они вспоминали и тосковали о России.
«Найдите россиянина такого, кто б с Родиной себя не обвенчал», — поёт Ножкин и обращается к ним, делясь мыслями:
Гоняет нас судьба по белу свету, Мы никому на свете не нужны, Мы пасынки у мачехи Планеты, Твои, Россия-матушка, сыны. Когда ж уйдём в небесную обитель, Последнею свечою догорим, Россия, вечный ангел наш хранитель, Детей и внуков наших озари!..И подытоживает сказанное светлой надеждой:
Рассеялись по свету россияне, С акцентом песни русские звучат, Но только никакие расстоянья С Отчизной нас вовек не разлучат. И нет для нас земли милей и краше, И мы живём мечтою голубой, И сквозь века несётся песня наша — Чтоб ни было, Россия, мы с тобой!Он же пишет в 2000 году немного покаянную и оптимистическую песню «Я вернулся» от имени русского, уехавшего туда, за границу: «Мы в тяжёлые дни из России ушли не прощаясь», «Нас судьба разбросала по всем континентам земли»… «Но нигде рек молочных и гор золотых не нашли!..»
И совсем задушевное, потаённое:
Позови нас, Россия — мы сразу помчимся навстречу, Только ты позови и прости загулявших ребят, Мы подставим тебе наши крепкие руки и плечи, Мы теперь никому не позволим обидеть тебя!..И немного хмельное и радостное:
Соберу я друзей, да родных, да настрою гитару, Да поймаю знакомый, задумчивый, ласковый взгляд, Что мне этот Нью-Йорк, что мне их Сингапур да Канары, — Я вернулся домой, я вернулся в Россию, назад!А для детей, для киносказок «Финист — ясный сокол», «Пока бьют часы», «Олень золотые рога» песни «Россия-матушка», «Родина ясноглазая», «Русская песня» или для Международного фестиваля «Русская зима» опять о ней — «Ну, какая же зима да без России, ну какая же Россия без зимы». И на все лады: «Родина светлая», «Русский марш», «Ностальгия»:
Ностальгия, одолела ностальгия, И хожу я как в тумане, как во сне, И тоскую я по истинной России, Не распятой, не разграбленной стране!..Михаил Ножкин — певец памяти народной, он подлинный охранитель подвига. Некий озноб охватывал, когда он исполнял на месте третьего ратного подвига России свою песню:
На Прохоровском поле тишина, Простая и святая, как молитва…И припев — как заклинание:
На Прохоровском поле От слёз людских, от боли, И от себя никак не убежать, На Прохоровском поле Нам всем по Божьей воле Мужать, чтоб пред врагами не дрожать!Он же поёт о Ржеве, где шли жертвенные и судьбоносные битвы, где сражался за Родину его отец, Иван Петрович.
А «Огненная земля» («На огненной, на Малой той земле, Большую нашу землю защищали»).
Я не раз бывал в аудиториях, где Мишу просто боготворят. Прежде всего ветераны Великой Отечественной войны, во славу которых он написал множество песен, стихов, и большую поэму «Ради жизни на земле». И конечно, его любят и уважают все наши спецслужбы. Это бойцы «Вымпела» и «Альфы», гэрэушники и морпехи, люди, охраняющие безопасность нашей Родины.
…Время не прощает нам просчётов, На полях невидимой войны, Трудная работа, опасная работа Ради безопасности страны!..И конечно, его знаменитая «Военная разведка»:
Военная разведка домой заходит редко, Всё больше по горам да по лесам, По сёлам, по столицам, по всяким заграницам, Идём навстречу вражьим голосам.Тут воспевается и кодекс чести, и принципы служения:
Чужие здесь не ходят, здесь Совесть верховодит, Здесь жизнь друг другу каждый доверял, Залог Победы — Разум, так завещал Спецназу Пржевальский — самый ГРУшный генерал! Погон своих не носим и льгот себе не просим, Нам жалкие подачки ни к чему, Ни деньги и не слава — была б жива Держава, РОССИИ служим, больше никому!И зал уже подпевает припев:
Разведка ГРУ — разведка боем, Мы рождены самой войной, И нам назначено Судьбою Стоять за Родину, за Родину стеной!У сдержанных обычно людей — шквал аплодисментов, поднятый вверх кулак и восклицание «Молодец!».
И в этом вырисовывается облик поэта: гражданский, трибунный, воинствующий.
Но Михаил Ножкин ещё и замечательный сатирик, юморист, весельчак, оптимист и великолепный лирик.
…Я скажу земному шару, Мне не нужен шар земной, Дайте мне мою гитару, Дайте мне мой дом родной. Дайте мне Страну мою, Родину былинную, Дайте мне любовь мою, Да песню соловьиную!..И коренной москвич, с детства любящий русскую деревню:
А в деревне, на природе, За спиною крылья вроде, Вроде над землёй готов летать, Здравствуй, речка, лес и поле, Здравствуй, небо, здравствуй, воля, Здравствуй, тишина и благодать!..Он много и успешно работал с замечательными советскими композиторами. Прежде всего с великим мелодистом и песенником В. Соловьёвым-Седым. Они создали великолепную музыкальную комедию «Насильно мил не будешь», которая шла во многих театрах страны и была записана в «Золотой фонд» Всесоюзного радио и телевидения.
А десятки песен, написанных для эстрады, кино, телевидения вместе с Д. Тухмановым, В. Шаинским, А. Эшпаем, К. Молчановым, М. Таривердиевым, Я. Френкелем, А. Лепиным, С. Дьячковым и другими известными нашими композиторами. Многие из этих песен до сих пор поёт вся страна, в том числе и молодёжь: «Последняя электричка», «Мы вам честно сказать хотим», «А любовь-то есть, оказывается», «Шире круг» и т.д. А какие песни для фильма о студентах «Баламут»!..
Но надо заметить, что для абсолютного большинства своих песен, новелл, баллад, куплетов музыку Михаил Ножкин написал сам. Причём хорошую музыку.
Не будем говорить, что всё равноценно в творчестве Ножкина. Это ведь как горный хребет — есть вершины, есть впадины, есть новые подъёмы и небольшие спуски, остановки на отдых. Но обязательно новые, значительные подъёмы и безграничное, многожанровое разнообразие.
Вот, например, в свой двухтомник сочинений Михаил Ножкин вставляет и мемуары. И здесь я испытываю некоторое неудовлетворение. Не тем, как и о ком он вспоминает. Там, например, есть прекрасные воспоминания о Леониде Семёновиче Маслюкове. Честно скажу, я не знал Леонида Семёновича. Но по воспоминаниям я увидел такого мощного заботника о деле культуры, о её части — эстраде. Ведь нередко эстрадное искусство зачисляют во второразрядное, второстепенное. Оно таким и бывает, особенно в нынешние времена. В воспоминаниях Михаила Ивановича Маслюков предстаёт подлинным стратегом и теоретиком эстрады, нашей советской эстрады, в которой важны были и смысл, и мысль, и доброе веселье, эстетика и человечность. Спасибо Михаилу Ножкину за то, что он знакомит нас с таким полнокровным, наполненным замыслами и их умелым воплотителем и мощным мастером российской эстрады, замечательным человеком.
Другая небольшая зарисовка о выдающемся спасителе Отечества, великом генеральном конструкторе космических систем Сергее Павловиче Королёве! Сколько же граней у этого великого человека?! Одну из этих граней воспроизвёл М. Ножкин.
Особого внимания заслуживают воспоминания Михаила Ивановича о Святейшем Патриархе всея Руси Алексии II, в которых открываются дополнительные черты характера и факты жизнедеятельности этого выдающегося человека, его заземлённость, простота и доступность при великой миссии возрождения Русской православной церкви!
И конечно, удивительнейшая история о четырёх золотых свадьбах в один год его ближайших друзей! Вот уж действительно чудо!..
И, всё-таки, мемуаров в книге Михаила Ивановича слишком мало. А ведь он знаком и дружен со многими выдающимися личностями нашей Родины, и даже нашей эпохи! Это знаменитые разведчики и ракетчики, лётчики и моряки, космонавты и учёные, конструкторы и доктора, писатели, композиторы, художники, актёры, знаменитые руководители нашей оборонной промышленности, интереснейшие рабочие и крестьяне… Кроме того, он побывал во многих странах мира, в разных ипостасях. И там тоже был свидетелем интереснейших событий, знал многих выдающихся людей.
Об этом нужно писать, Михаил Иванович. Нужно! Это документ эпохи! Вам люди верят, а это в наше время особенно дорого!..
Ну, а что касается эстрады, то здесь у Михаила целый раздел куплетов, шуток, пародий, сценических картин. И кому только он не писал репертуар, над чем и кем только не иронизировал, не шутил, не высмеивал! Достаточно прочитать его пародийный мюзикл «С микрофоном за пазухой». Конечно, есть в нём и наивность своего времени, но и бурлящая радость от песен, которые пел тогда народ: и крестьяне, и студенты, и туристы, и военные — все пели. А ведь сейчас не будешь петь песни современных «звёзд» эстрады, они же только для них, только для микрофона, только на два дня. Думаю, что этот раздел, помимо всего прочего, будет полезен тем, кто пытается вести сегодня концерты и вечера. Авось кто-то поумнеет, кто-то станет поостроумнее, а кто-то выйдет из района «ниже пояса». Ножкин без этого обходился, и всем было смешно и поучительно.
В 60-е годы я был в Африке, в Гане, когда эта страна была нашим большим союзником, а Советский Союз всячески помогал президенту Квамен Круме. Там наш комитет молодёжных организаций участвовал в конференции и суде над расизмом. После заседаний нам показывали жизнь страны. Два раза вечером, скорее ночью, мы оказывались в кинотеатрах под открытым небом, где прямо из машин зрители, задрав ноги на их борта, смотрели кинокартины. На большом экране шли фильмы о Джеймсе Бонде, этом вездесущем и непобедимом западном разведчике. Храбрый, находчивый, он был симпатичен всем зрителям. А его противница, советская разведчица, почти баба-яга, вызывала улюлюканье и свист. Как же так, говорили мы ганцам, вы наши друзья, а аплодируете американцу-англичанину, которых вы только что клеймили, как колонистов, расистов, как злейших врагов Африки? Они смущались и говорили, что наше замечание справедливо, но уж больно симпатичен Джеймс Бонд.
А я думал, когда же наши-то разведчики будут столь же выразительны и впечатляющи в кино? Слава Богу, чуть позже начали появляться и наши достойные киногерои. Например, Тихонов — Штирлиц в знаменитом «17 мгновений весны», Любшин — Вайс в фильме «Щит и меч»… И всё-таки мало!
Но вот киносценарий, или, скажем, детективная киноповесть Михаила Ножкина «И вечный бой», по-моему, нам такого киногероя представляет. Славный разведчик Синицын, он же по первому своему позывному Бекас. Наш герой участвует в самых невероятных схватках: обезвреживает бандитов, захвативших самолёт, проникает в логово наркоторговцев в Турции, разбирается в хищении смертоносного бактериологического оружия, и снова проникает в центр тех, кто хочет воспользоваться этим оружием для уничтожения людей (одни из террористов хотят направить это оружие в Америку, другие — в Россию). Изобретательное проникновение, схватка, погони, спасение людей, страны и мира. Таков он, наш Бекас — честный, справедливый, храбрый, умелый, беззаветно преданный Родине и очень симпатичный по типу поведения.
Может, и фантазия кое в чём, но собрано лучшее, что есть в этих людях, что не продали Родину, не отказались от клятвы ни во времена Советского Союза, ни во времена нынешней России. Даст Бог, этот симпатичный образ воплотится на экране.
И ещё на одно произведение Михаила Ивановича я бы обратил внимание наших кинематографистов — на литературный сценарий киносказки «Сын земли родной», написанный по мотивам русских сказок по просьбе кинорежиссёра А. Роу, который так и не успел воплотить её на экране. Михаил Иванович написал эту киносказку в 1971 году, но сегодняшняя актуальность её бесспорна. Она о неразрывной связи Человека с Природой, об основе всего живого на свете — о Воде! В наше жаркое во всех смыслах время — это важнейшая тема. А при современной компьютерной технике из этой киносказки можно сделать очень увлекательный и поучительный детский фильм. Не всё же нам воспитывать своих детей на всяких «Поттерах» и американских телесериалах «МТУ»…
И ещё одно направление творчества Ножкина — музыкально-пародийный спектакль для кукол: «Смеяться, право, не грешно»!
Тут уж Михаил Иванович был полностью свободен в шутках, насмешке, в иронии. И, если хотите, в назидании. Да, в назидании, ведь спектакль-то для кукол, а значит в какой-то степени для детей, да и не менее важен он и для взрослых: услышать добрый совет или посмеяться над своими грешками, а то и грехами — не грех. Глядишь, задумаются, а то и покаются. В екатерининскую старину на театр возлагались в немалой степени задачи нравственного воспитания. Один из поэтов XVIII века, Михаил Попов, писал:
Полезен ли театр (хотя писали феатр) и чистит ли он нравы, Иль только что приносит нам забавы? Коль спросит кто меня о том, Скажу и докажу Ему о всём и прямо: А как? Вот так, Как испытание доказывает само: Для умных служит он К познанью вместо врат, Для глупых — игрище, гульбище и разврат.Функции, смысл и место театра, по-моему, не уменьшилось с тех пор. И пьесы, эстрадные скетчи, репризы Ножкина подтверждают, что это врата к познанию мира и себя, даже если они у него снабжены изрядной долей иронии, смеха, злой сатирой и добрым юмором.
Помню, как громадный зал Кремлёвского дворца съездов, куда к 65-летию Михаила Ивановича пустили снова, аплодировал знакомым и незнакомым стихам, смахивал ностальгическую слезу от таких близких сердцу его песен, гневно реагировал на обличительные стихотворные филиппики и безудержно хохотал, когда легкий и изящный шестидесятипятилетний любимец лихо вытанцовывал и пел песню про бездомного, но независимого Барбоса, который не может «всю жизнь хвостом вилять, на брюхе ползать за тарелку супа» (кстати, из пьесы «Смеяться, право, не грешно»), или взывал к находящемуся где-то рядом Ивану Калите.
Такая же радостная, творческая, добрая атмосфера царила в переполненном зрителями Колонном зале Дома союзов на замечательном творческом Юбилейном вечере к 70-летию М. Ножкина.
Да, всё может и умеет талантливый и вездесущий наш современник. Вместе с ним, с писателями России мы были и на Прохоровском поле, и в есенинских местах, у редутов Бородино, на вяземских вскопанных снарядами холмах, на родине Гагарина. Он везде свой, везде близкий, везде народный. Радостно, что наш замечательный соотечественник, многоцветный талант, писатель, артист, певец, гражданин приходит сегодня к нам своим двухтомником, который ему всё недосуг было собрать. Но друзья и читатели, писатели и издатели потребовали этого!.. И он, наконец, это совершил! А издательство «ВЕЧЕ» это осуществило.
Поздравляю Вас с этим литературным, издательским, общественным событием, друзья!
А в конце приведу стихотворение друга М.И. Ножкина, поэта, лауреата Государственной и Пушкинской премий Владимира Кострова:
МИХАИЛУ ИВАНОВИЧУ НОЖКИНУ
Ты похудел. Остался только профиль. Но суть твоя — здоровый русский дух. Ты совести не продал и не пропил, В тусовочной халяве не протух. Ты — дух. Тебя нельзя переиначить. Нельзя в эстрадном пойле растворить. Ни прикормить тебя, ни околпачить, Ни, превратив в шута, переварить. Ты — дух Земли весенней и осенней, Ты — русский вызов подлым временам, Ты — часть любви, что Пушкин и Есенин, Уйдя в бессмертье, завещали нам. Солдат, в Чечне идущий на заданье, И мысль о том, чего нельзя отдать, И верный звук народного страданья, И будущей Победы благодать!..2002 г.
Михаил Иванович Ножкин — русский вызов подлым временам и будущей Победы благодать!
Это так, и только так!
Председатель Союза писателей России, заместитель главы Всемирного Русского Народного Собора Валерий Ганичев
7 июня 2011 г.
СТИХИ
…Мы штурмуем грядущего горы,
Но забвения прошлому нет,
Наша память, как точка опоры,
На которой и держится свет!..
И КАЖДЫЙ РАЗ!..
И каждый раз на сцену, как на плаху, И залу каждый раз — глаза в глаза, И песни, и стихи свои с размаху, Как бумеранг, в насторожённый зал!.. И каждый раз душа на части рвётся, И вновь себя сомненьями крушу — Как примется, поймётся, отзовётся Всё, чем живу, чем с малых лет дышу?.. Плевать мне трижды на аплодисменты, Я в них не верю, честно говоря, Копеечные эти позументы В избытке нынче дарят всем подряд. Пусть мимо мчится госпожа удача, Наградами и званьями звеня… — Я знать хочу, что я хоть что-то значу, Что в чём-то людям польза от меня. Что я не зря живу на белом свете, Что я не зря, не даром хлеб жую, Что я, как вы, за всё вокруг в ответе, Что вашу боль пою, как боль свою! Что ваша мысль мои стихи питает, Что ваша сила силу мне даёт, Что вам, как мне, так правды не хватает, И кулаков порой недостаёт… Я знать хочу, что Слово станет Делом, В фундамент ляжет крепким кирпичом, И в грозный час мы вместе с вами смело На смертный бой пойдём к плечу плечо! Я верю в вас! Та вера неизменна! И как соратник ваш, и как собрат Я должен вам напомнить непременно, — Что вместе мы сильнее во сто крат! Что только вместе зло за горло схватим, Что только вместе одолеем тьму!.. Мне той борьбы до дней последних хватит, И нет покоя сердцу моему. И снова я на сцену, как на плаху, И снова, как на угольях в печи, Да нате вам последнюю рубаху, Любимые, родные палачи! Мне на роду написано сражаться За истинную праведную Русь, Поймите же, помилуйте же, братцы, А нет — рубите! Я вас не боюсь!!!1995 г.
КАК ДАВНО!..
Как давно я стихов не писал, Судьбы мыслям своим не вершил, В омут чувства себя не бросал, — Не хватало вулкана души!.. Только слышу — опять трубный глас, Конь крылатый копытами бьёт, Не гневись, мой красавец Пегас, Мы догоним, догоним ЕЁ! Ногу в стремя и только вперёд! — Путь сквозь тернии к звёздам лежит, Мы догоним, догоним ЕЁ, Бесконечно-прекрасную ЖИЗНЬ! С ней поскачем в едином строю На неведомые рубежи, Рифмы лёгкие вновь запоют, Людям сможем ещё послужить!.. Я давно у России в долгу — Как артист, гражданин и поэт, Я готов, я хочу, я могу!.. — Только б силы хватило… и лет…2006 г.
HE ВДРУГ
Нет, стихи по приказу не пишутся, В каждой жизни для них — свой черёд… Что-то видится вдруг, что-то слышится, Что-то за душу душу берёт. Что-то память взорвёт задремавшую, Что-то нервы натянет струной, Миг от завтрашнего до вчерашнего Обозначится жизнью одной. Что-то вызовет радость ответную, Что-то в слёзы тебя окунёт, Что-то вырвет мечту твою светлую Из-под гнёта обычных забот. Что-то вечное вдруг да разрушится, Что-то совесть твою обнажит, В чем-то истина вдруг обнаружится, И спокойствие прочь побежит! Чувства, мысли, надежды, созвучия В сердце хлынут разгулом стихий! — Вот тогда, может, что и получится, Вот тогда и родятся стихи.КИЕВСКАЯ ЛАВРА
И снова Лавра рвётся в небеса, За землю зацепившись на бегу, И снова я гляжу во все глаза, И снова наглядеться не могу. И снова память в прошлое зовёт, И вечностью кружится голова, Тысячелетье — вот оно, живёт В металле, в камне, в мыслях и словах. Незримое воочию встаёт, Неведомое обретает плоть, И песню потаённую поёт, И время озаренья настаёт, Чтоб лёд души усталой расколоть. И оживает книга бытия, Я с трепетом листать её берусь. Неведомая Родина моя, Прадедовская Киевская Русь! Открытая и светлая душой, Добру и Правде кровная сестра, Уверенно шагала в мир большой, Друзьям на радость и врагам на страх. Здесь наша боль и гнев, к плечу плечом Вставали на обидчиков с мечом, Здесь наша радость песней родилась И птицей вольной в небо поднялась. Священные, славянские места, — Здесь и поныне дышится легко, И тешит глаз земная красота, И чуть слышна мелодия веков. И фрески улыбаются со стен Роднёю нашей ласковой, большой, И снова подымают нас с колен… Да кто сказал, что всё былое — тлен? Мы к прошлому припаяны душой! Издревле начались и ты и я, И связь времён вовек не оборвать!.. Вот и стою, дыханье затая, От Лавры глаз не в силах оторвать. В ней мудрость предков с давних пор жива, Горда её златая голова, И суть светла, и линия чиста, И красота доступна и проста Под сенью православного креста! И лёгкой сказкой бело-золотой Она все рвётся ввысь с горы крутой, И, кажется, взлетит уже вот-вот С днепровской кручи в ясный небосвод. Вокруг неё с рассвета до темна Из века в век кипит людской прибой, И памятью пронизана она, И память пробуждает в нас с тобой… А кто-то нам твердит — да вы толпа, За вами никого и ничего. И весь ваш путь — звериная тропа, Вы — варвары, не более того. А кто-то тщится нас разъединить, На северных, на южных разделить, Перекусить родства живую нить, И всё былое напрочь очернить, Ошельмовать, опошлить, осквернить… И снова слышу предков трубный глас — Не гнись, не трусь, своим путём иди. Знай, мы сильней, они слабее нас, Уверенно в грядущее гляди! В борьбе мы закалились с давних пор, Единством наша сила велика, Вовек не заглушить наш мощный хор, И вместе с Лаврой нам стоять века! Расправить плечи время настаёт, Пришла пора подняться в полный рост, Нас к этому История зовёт, И прошлое незыблемо встаёт, И к будущему ладит крепкий мост. И я взлететь от радости готов, И столько я сказать сейчас хочу, Что нету в мире подходящих слов, И я молчу, восторженно молчу! А Лавра рвётся, рвётся в небеса, За землю зацепившись на бегу, И я гляжу, гляжу во все глаза, И снова наглядеться не могу!..Киев. 1986 г.
ИДИТЕ ВЫ!..
Отстаньте вы… Идите вы… Идите!.. Идите, сами знаете, куда… О совести, о чести не галдите, Бессовестные с детства господа. Высокими речами не шпыняйте, В словесные взвиваясь виражи, О правде вы при мне не вспоминайте, Миссионеры подлости и лжи. О Родине, о долге перед нею Не говорите, Боже упаси, — Никто из вас давно уже не смеет Слова такие вслух произносить! И о любви, о верности — не надо… От вас об этом слышать так смешно, Вам, циникам, нахалам, казнокрадам, Высоких чувств познать не суждено. И о труде не надо, дармоеды, Труда не знает ваш бездельный сброд, Привыкли жать плоды чужой победы, Облокотившись на простой народ. Себя людским считая эталоном, Вы голые при этом короли, Ползёте сзади «пятою колонной», От трудных дел и от борьбы вдали. Вас и при жизни-то давно уж нету, А будущее вовсе не для вас, Вы, безусловно, знаете об этом И жить сейчас торопитесь, сейчас. Хоть день, да ваш, хоть рубль, да в кармане, Хоть на кусок, а больше, чем другим… Довольно вам идеями шаманить, Довольно по воде пускать круги! Вся ваша философия и вкусы, И принципы, и вера, и права — Дурная сказка для юнцов безусых, Коварные предатели и трусы, — Вот ваша суть! Все прочее — слова… Вы всемером на одного обычно, Ваш принцип — в спину клеветой строчить, Мне ваша брань с угрозами привычна, И не страшит меня ваш лик двуличный, И как мне жить — не вам меня учить! Душевных ран моих не бередите, Подите прочь… Уймитесь навсегда… Отстаньте, замолчите, не галдите… Предупреждаю, лучше отойдите… Идите вы… Вот именно — туда!..1983 г.
РУССКИЕ СТАРУХИ
Ах, эти русские старухи, — С улыбкой тяжкий крест несут, С неистребимой силой духа И с вечной верой в правый суд! Умеют справиться с бедою, Стократно горе пережить, И существо их молодое Не устаёт добру служить. Умеют радоваться жизни, Готовы целый мир обнять, От века будто бы стожильны, А почему — и не понять? Иной вон не во что обуться, В иной — в чём держится душа, Откуда силы-то берутся Ворочать горы не спеша?.. Любая им работа впору, И все заботы — нипочём, Они, как печка, от которой Мы начинаем свой отсчёт. В них ум живой, природный, хваткий, Они достойны и просты, И зла не сотворят украдкой, — В делах и помыслах чисты! Повсюду с ними жди свиданья, Узнаешь сразу, без труда, И в самой дальней глухомани, И в самых звонких городах. Они к тебе с душой, с поклоном, — Обычай на Руси таков, Всю жизнь знаком ты с ними словно, — Так с ними просто и легко. При жизни, более чем скромной, — Чего уж тут греха таить, — Готовы целый мир огромный И накормить, и напоить. Всё отдадут тебе до нитки, Кусок последний — пополам, Ты разберись, подумай, вникни — Какая ж мать их родила?! А родила их мать-Россия Среди лесов, среди полей, Среди раздольной да красивой Необозримости своей! В них наша славная порода, В них мудрость прожитых веков, В них соль земли, в них суть народа, В них боль великих босяков! Они такого навидались, Так намотались по Руси, Так натрудились, настрадались, Так натерпелись, нарыдались, — Представить даже нету сил!.. Им в мирный день забот немало, А уж в военные года, Когда на нас беда напала, — Вот уж досталось им тогда… Родня на фронт спешила дружно, Старухи, добрый дав наказ, Крестили вслед — идите, нужно! — И в сто работ вцеплялись враз. В тылах с разрухой воевали, Победный укрепляя дух, И в городах к станкам вставали, И в деревнях впрягались в плуг. И там, где трудно, там, где надо, Повсюду были впереди, А дома тайно, у лампады Шептали: наших пощади!.. Но к их мольбе, к душе их тонкой Война была глуха, нема, И похоронки, похоронки Взрывали горем их дома… На сыновей, мужей и внуков, На дочерей и на сестёр, — Вот уж хождение по мукам, И вечной памяти костёр! Но не согнулись, не сломались, Судьбой раздавлены не раз, Они вставали, поднимались, И за собой тянули нас. В глазах у них, в речах негромких — Мечты несбывшейся тоска… А мы, надменные потомки, На них взираем свысока! К ним, развернув привычно спину, Зарыв их в памяти живьём, Пустых забот своих мякину С великой важностью жуём. Мы от старух воротим ухо, Воротим нос, воротим глаз, — А ведь от них в нас сила духа, От них и жизнь, и правда в нас! Всё недосуг нам, всё накладно Им слово бросить на бегу, Мы перед ними в неоплатном И в неоплаканном долгу! Они обиды наши сносят, И тяжбы с нами не ведут, И нашей помощи не просят, И наших почестей не ждут. Взвалив на худенькие плечи Неблагодарный женский труд, Идут дорогой человечьей, Идут, пока не упадут. А упадут — так уж достойно, Без страха голову склонив, И в мир иной уйдут спокойно, Нас на добро благословив… Не лица — лики! Как иконы! В них негасимый, вечный свет, Они живут по тем законам, Которых в наших святцах нет!.. Родные русские старухи С улыбкой тяжкий крест несут, С неистребимой силой духа И с вечной верой в правый суд!1980 г.
ВЕСЕННИЕ ПРИМЕТЫ
Все короче ночи, все короче тени, Отшумели вьюги, оттрещал мороз, Первую личинку с пахоты весенней В работящем клюве первый грач принёс. И настроил флейту ручеёк бездомный, По полям рассыпал радостную трель, Подобрел к прохожим ветер неуёмный, Сорвалась с карниза звонкая капель. Солнцу надоело прятаться за тучи, Мошкам опостылел график зимних снов, Прибежал апрель — и лёд на речке вспучил, И травой забрызгал земляной покров. Утоливши жажду, почки раздобрели, Ожили деревья, ожили кусты, А денёк погожий постоял… с неделю И в киоск подбросил первые цветы. По проспектам мчатся первой пыли клубы, На субботник вышел местный старожил. Нафталин привычно пересыпал шубы, А нейлон привычно плечи обнажил. На скамейках скверов, парков и бульваров Места посидеть под вечер не найдёшь, — На скамейках чинно восседают пары, И, представь себе, не только молодёжь!.. Нет, весна стучится трепетной рукою В сердце, а не в паспорт, и не в седину, Не даёт всю жизнь бесстрастного покоя, И за это любит Человек весну!ВЕСНА
Весна пришла! Весна-красна примчалась Весёлой, светлой сказкой наяву, И звонкою капелью застучала, И зеленью пронзила синеву. Весна пришла! И по её веленью Опять покой взорвали соловьи, И снова жизнь рванулась к обновленью, Сто крат умножив радости свои. Весна пришла, и солнце ввысь взметнула, И распахнула двери и сердца, И в каждый дом с разбегу заглянула, И улыбнулась детям и отцам. Весна пришла! И это не заметить Немыслимо, и мимо не пройти, — Ведь нам весна надеждой вечной светит, И нам с весною вечно по пути! Весна-красна… Мы в ней души не чаем, Цветами и улыбками встречаем, Повсюду нынче властвует она, Великая и вечная весна!ВЕЧЕР
Ну вот и день к концу… И в тёмном небосводе Мерцает ярких звёзд вечерний хоровод, И благость разливается в природе, И всё вокруг угомонилось вроде, И тишина о вечности поёт… И мозг, усталый от пустых забот, Стряхнув с себя дневное напряженье, Приводит мысль счастливую в движенье, Немыслимое запросто верша! И сразу оживляется душа, И сердце наполняет вдохновенье, Судьбы благословенной дуновенье, И образы воскресшие спешат В стихах своё найти отображенье, Фантазию стремятся разбудить, Волшебный мир мечты скорее возродить… В который я войду, распахивая двери, И вмиг наполню всем, чем захочу! И уж не побоюсь, не замолчу, Добром и Правдой всё вокруг измерю! Врагам — воздам, друзей — озолочу, В другое измеренье улечу И в справедливость, наконец, поверю! Вечерний час, прекрасная пора, Я никому не нужен до утра! К столу, скорей к столу — зовёт перо поэта, Ах, если б сил моих хватило до рассвета…1982 г.
ВЕЧЕРНИЙ МОНОЛОГ
Добрый вечер, молодые люди, Здравствуйте, горячие сердца!.. В паспорта заглядывать не будем — Молодости нашей нет конца. Нет, пока мы движемся и дышим, Нет, пока за правду рвёмся в бой, Нет, пока чужое сердце слышим И болеем за чужую боль. Молодости нет конца, покуда Верим мы в добро и в чудеса, Истину откапываем всюду И стоим у счастья на часах. И неважно, сколько лет ты прожил, Важно, сколько сам себе даёшь, Важно, что ты хочешь, что ты можешь. Важно, кто ты есть и чем живёшь. Важно благодушью не поддаться, От достатка вдруг не ожиреть, Потому что можно даже в двадцать Незаметно взять да постареть… Прожил двадцать лет, и в сердце скука Забралась, червонцами шурша, Сдали мышцы, опустились руки, Опустела юная душа. Всё ему не мило, всё постыло, Он попил, поел — да на кровать, Наплевать ему на всё, что было, И на всё, что будет, наплевать. Ничего не знает, не читает, Нет любви, надежды тоже нет, Он давно о пенсии мечтает, А всего-то прожил двадцать лет!.. Нет, товарищ, молодость — не годы, Молодость — огонь в твоей груди! В наших трудных, жизненных походах Молоды лишь те, кто впереди! Кто работы не боится с детства, Строит новый мир, как новый дом, Кто не ждёт короны и наследства, А всегда живёт своим трудом. Кто не ставит ближнему подножки, Кто со злом не станет нас мирить… Молод тот, кто сам себя по крошке Может бедным людям раздарить! Кто другого не продаст за рубль, И за доллар тоже не продаст, Тот, кто в час суровый, стиснув зубы, За Отчизну жизнь свою отдаст… Молодость, как жизнь, — одна даётся, Раз обронишь — больше не найдёшь. Значит, надо петь, пока поётся, Значит, надо жить, пока живёшь! По ночам считать на небе звёзды, По утрам встречать зарю красну, Как бальзам, глотать морозный воздух, Каждой клеткой чувствовать весну! С головой нырнуть в осенний ливень, Услыхать, как летний гром гремит… Ты живёшь! А значит, ты — счастливый! Жизнь — она прекрасна, чёрт возьми! Так давайте в беспредметных спорах Понапрасну годы не губить, Так давайте жить, ворочать горы, Строить, созидать, творить, любить! Не забудьте, молодые люди, В жизни есть один закон простой: Если молод — это значит любишь, Если любишь — значит МОЛОДОЙ! В общем, в паспорта смотреть не будем, Молодости нашей нет конца. Добрый вечер, молодые люди, Здравствуйте, горячие сердца!..1975 г.
ДЕЛО БЫЛО ВЕЧЕРОМ
Дело было вечером, Делать было нечего… Петя пел, Борис молчал, А Сергей ногой качал, Мила в зеркальце глядела, Таня просто так сидела, Николай ловил осу, Юра ковырял в носу… И сказал ребятам Петя: «Мы пока что с вами дети, Но когда пройдут года, Кем же станем мы тогда?» И сказал ребятам Вася: «Я уже в четвёртом классе, И как только подрасту, В представители пойду… Представитель — это модно! Буду я кого угодно Представлять и там и тут, Где поболее дадут… Буду ездить за границу В Лондон, в Рим, в Париж и в Ниццу, И в Нью-Йорк, и в Вашингтон, И в ЮНЕСКО, и в ООН… Буду всем давать советы, Всех учить зимой и летом, Фестивали посещать, Мэров-пэров навещать. Со всего большого мира Соберу я сувениры… Буду я везде и всюду, А в Москве — проездом буду… Плавать мне во всех морях, Заседать во всех „жюрях“!..» * * * И сказал ребятам Саша: «Буду я, как дядя Паша. Эту школу брошу вскоре, Перееду к синю морю. Я хозяйствовать люблю, Трёхэтажный дом куплю, Обнесу его забором, Заведу собачек свору. Летом каждую кровать Буду дачникам сдавать, Вплоть до зимнего момента, А зимой пускать студентов. Буду я, как говорится, Квартирантами кормиться, Буду жить да поживать, И на всех мне наплевать». * * * В разговор вступил Серёжа: «Я работу выбрал тоже, Я уже решил, ребята, Буду я начальник блата! Папа с мамой говорят — Нынче всё решает блат. Буду утречком вставать, Всё по блату доставать, Всех устраивать по блату, Всех проталкивать куда-то. Заведу знакомых всюду, Взятки брать, конечно, буду, Буду брать, пока дают, А не брать — так засмеют. В жизни главное, ребята, Жить не только на зарплату». * * * В разговор вмешалась Вера — «По секрету вам скажу, Замуж за миллионера Я, ребята, выхожу. Мне подружка тут сказала, Мужиков таких — навалом! Нужно только поискать, Прихватить, не отпускать, Из него деньгу качать, Жизнь шикарную начать. До каникул дотащусь И на поиски пущусь. Мне плевать, каким он будет, Молод, стар, красив, урод, Мне плевать, что скажут люди, Лишь бы денежки вперёд. За мильёнщика пойду, Слуг ораву заведу, Буду в роскоши купаться, Перед всеми задаваться. Из себя воображать, В мерседесах разъезжать, Отдыхать в зарубежах, Богатеть, как на дрожжах. Потекут в мои кармашки Разноцветные бумажки — Фунты, доллары, рубли!.. Все, кто бедный, — отвали!..» * * * И сказал ребятам Коля: «Буду я, как дядя Толя, И соседям на беду, В алкоголики пойду!.. Это нынче очень модно И почти что всенародно… Алкоголикам давно Всё у нас разрешено. Можно драться и ругаться, И на улицах валяться, Людям жизни не давать, На милицию плевать. И общественность у нас Помогает в трудный час. Алкоголиков под ручки, И на эти… на «поручки». * * * И сказал ребятам Юра: «Я пойду в номенклатуру. Буду всюду я ходить, Буду всем руководить. Главная моя забота — Заставлять других работать. Всем давно пора понять — Надо перевыполнять!.. Ночью, днём, в жару и в холод, Серп — в одну, в другую — молот, Догонять, перегонять, Честь мундира не ронять… Чтобы до седьмого пота, Чтоб работать и работать, И давать, давать, давать, Чтобы отрапортовать». * * * А в углу сидел Ванюша, Он молчал и только слушал. А потом сказал: «Друзья! Вот о чём подумал я: Всем бездельничать охота. Но работать должен кто-то?.. Должен кто-то в семь вставать, Всех кормить и одевать, Шить рубашки и штанишки, Суп варить, печатать книжки, В детский садик нас возить, Строить, рыть, пахать, косить?! Кто-то должен — это ясно. Значит, только подрасту, Стану я рабочим классом Иль в колхозники пойду»… Все к Ивану подбежали, Обнимали, руки жали, И сказали наконец: «Ты, Ванюша, молодец! Ты умнее нас, без спора, Ты давай, ворочай горы, Создавай, твори и строй, Добывай и землю рой! Ну а мы, как говорится, Будем все тобой гордиться!» Дело было вечером, Делать было нечего…1965 г.
ЗНАЮ
Я в чёрный список чёрною рукой Давно уж занесён, я это знаю!.. За что же мне, за что почёт такой? — За то, что я с надеждой и тоской Люблю тебя, земля моя родная! За то, что я с тобою навсегда, За то, что твой до капельки, до крошки, За то, что не предам и не продам, А надо будет — жизнь свою отдам За негасимый свет в твоём окошке. За то, что помню Отчество твоё, Великое и грозное былое, И не приемлю о тебе враньё, И вечно разгоняю вороньё Над буйною твоею головою. За то, что верю — свет твоей звезды Путь озарит грядущим поколеньям, И семена твои дадут плоды, И нету в мире силы и беды, Чтобы тебя поставить на колени!..1983 г.
ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Знаю я, часто поэтам, — В этом они не вольны, — Видятся перед рассветом Самые тяжкие сны… Снится земля голубая В дымном и душном кольце, Атомный век выступает С речью о скором конце. Хмурятся на небе тучи, Хмурятся люди с утра, Тот о грядущем канючит, Этот в былое удрал. Смутное, смутное время, Серая, серая мгла, Мысль летаргически дремлет, Сердце печаль оплела. Страсти страстишками плещут, Меркнут зарницы идей, Вещи, проклятые вещи В угол загнали людей. Время торопится, время Мчится во всю свою прыть, Чтобы скорее, скорее Нас колесом закрутить! Рёвом турбин оглоушить, Мутью эфира оплесть, Выхлестать ядерным душем, В клетку живую залезть. Душу опутали будни, Темя заботы долбят, Глухонемые как будто, Слышим мы только себя! Птицею совесть забилась, Грохнулась к нам на крыльцо, Вечная сталь затупилась О золотое кольцо! Вороны кружатся всюду, Чуют добычу нутром, И современный Иуда Снова звенит серебром!.. С правдой эпоха не дружит, Ложь от зари до зари, Громче и громче снаружи, Тише и тише внутри… Зависть, чумная зараза, С подлостью тешится всласть, Сила взъярилась на разум, Глупость разверзнула пасть. К ближнему жалости нету, Слабые кости трещат, Физики крутят планету, Лирики только пищат! Циники царственно цедят Новый закон бытия… В дьявольском, адском прицеле Снова Отчизна моя!.. Душно и муторно, братцы, Нечем порою дохнуть, Надо к окну подобраться, Надо его распахнуть! Утро, примчись поскорее На золотистом коне, Доброе солнце согреет Душу озябшую мне!.. Смутное, смутное время… Только не вечно оно, Вызреет разума семя, Утро придёт всё равно! Канут все хвори и беды, Грянет за Истину бой, Близится наша победа, Станем мы сами собой!.. Знаю я, часто поэтам, — В этом они не вольны, — Видятся перед рассветом Самые тяжкие сны…1982 г.
СОЛДАТСКОЕ СЛОВО
Весна, Победа, Родина, Народ — Слова дороже сыщутся едва ли, Мы с этими словами шли вперёд, Мы с этими словами погибали. Мы пали, укрепляя плоть земли, Вошли, как сваи, в русские равнины, Дорогою Победы пролегли До самого проклятого Берлина! И не вернулись мы домой, назад, Просрочили заветные свиданья, И выплакали матери глаза, И высохли невесты в ожиданьи… Но наш огонь бесследно не угас, Жизнь, как известно, вечное движенье, И пробил час, и мы воскресли в вас, Вы — наша память, наше продолженье! Мы верим в вас! Мы знаем, что не зря За ваше счастье шли навстречу смерти, Хоть между нами, честно говоря, Так не хотелось умирать, поверьте! Ведь многие из нас моложе вас, Мы из-за школьной парты в строй вставали, На фронте мы взрослели каждый час, Там нам на возраст скидки не давали. Хотели мы допеть, дотанцевать, Дожить и доучиться так хотели, Невест своих хоть раз поцеловать, Ведь многие и это не успели. Как вы, такими мы хотели быть, И вам за нас шагать по всей Планете, За нас дожить, достроить, долюбить И в будущем за прошлое ответить!..1984 г.
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО НАШИМ РЕБЯТАМ В АФГАНИСТАНЕ — 1983 г.
Друзья! Вам довелось в великий час Из тьмы тащить Афганистан проклятый. Мы с вами, всей душою среди вас, Родные наши русские ребята! Мы помним вас, и днём и ночью ждём, О подвигах геройских ваших знаем, О вас всё время разговор ведём, — И молится за вас Страна Родная!.. Вам горькую из самых горьких чаш Досталось пить вдали, во тьме кромешной… Спасибо за солдатский подвиг ваш, Спасибо всем и каждому, конечно. Афганистан свирепым барсом лёг, Коварную до неба выгнул спину. Здесь спрос с любого по-солдатски строг, Здесь впору только истинным мужчинам! Предательство за каждым за углом, В глаза — друзья, а в спину — из обреза… Эх, сколько ж наших добрых душ легло, Эх, сколько светлых судеб враг подрезал!.. Жестокие до жути басмачи, Охочие на зверства вековые, Как скорпионы, ползают в ночи, Головорезы, ящеры живые. Тупая дерзость вечной темноты, Кровавая, безжалостная свора, Как змеи, в камни прячутся, в кусты, Собою оскверняют даже горы. А горы несказанно хороши, Пронзают первозданным разворотом, Горят алмазно россыпи вершин, — Вот только смерть за каждым поворотом. Не выдержишь — и нет тебя навек, И множатся земли родимой беды… Но ты же наш, советский человек, В тебе же сила прадедов и дедов! Плотнее штык к штыку, к плечу — плечо, В единстве наша сила вековая. Нам вместе всё на свете нипочём, Вперёд, врагу пощады не давая! За вами и Москва, и Ленинград, Сибирь, Урал, Рязань, и Минск, и Киев, Орёл и Курск, и Брест и Сталинград, — За вами вся великая Россия! Враги нас в эту бойню вовлекли… Да если бы не общая граница, — Туда б за миллиарды не пошли, Начхать бы нам на них, как говорится!.. С врагом коварным будьте похитрей И зря себя в атаки не гоняйте. Чуть что не так — огонь из батарей, — О технике почаще вспоминайте!.. Без вас нам, прямо скажем, нелегко, В народе разговорчики ведутся, — Мол, нету настоящих мужиков, — Так что невесты ждут вас не дождутся! Скорее добивайте эту мразь, Скорее возвращайтесь, бога ради, Затопим бани, смоем эту грязь И за столы за свадебные сядем! Чтоб отвести от Родины беду, — Вы нынче там, пути другого нету. И пусть планета мелет ерунду, Плевать нам, извините, на планету… У нас друзей на белом свете нет, А если есть, то очень-очень мало… Зато врагов заклятых — полон свет, И нам считаться с ними не пристало! Нам главное — Отчизну сохранить В спокойствии, во здравии и в силе, Да честь её вовек не уронить, Да приумножить славушку России! Конечно, жаль, что вы от нас вдали, Отчизны нашей славные солдаты. Привет вам и поклон вам до земли! Себя бы вы побольше берегли, Родные наши русские ребята!..1983 г.
ХАНЖА
Опаснее опасной бритвы, Коварней финского ножа, Страшней междоусобной битвы, Кумир чиновничьей молитвы — Руководящий наш ханжа. Нет у него ни чувств, ни чести, Он лицемер, прохвост и хлыщ, И всё-таки в солидном тресте Вскочил на интересном месте Руководящий этот прыщ. Он — исключение из правил, Но, взяв со времени оброк, Он вовремя кого-то славил, «И уважать себя заставил, И лучше выдумать не мог». Вцепился в кабинет отдельный — В нём весь его авторитет! — Увенчан властью безраздельной, В своём отделе князь удельный, Ему в отделе равных нет. За должность, словно за ограду, Укрылся от проблем страны, Награды — вот его отрада, Он выше всех на пол-оклада, Он толще всех на полжены! Не знает он волнений, стрессов, Спокоен, важен, как верблюд, Ни в том, ни в этом ни бельмеса, Идейный, вечный враг прогресса, Наш дармоед и лизоблюд. Он не работает, а правит, Над подчинёнными парит, И всех, кто ниже, вечно давит, А всех, кто выше, вечно славит, Взахлёб, взасос благодарит! Готов — дай волю — мир подлунный В пустых идеях закружить, И там и тут с любой трибуны В речах, дубовых и чугунных, Не зная жизни, учит жить. Он топит нас в бумажном море, Не скажет правды никогда, И равнодушьем души морит, Проклятье наше, наше горе, Большая, общая беда. А сам притом живёт не худо — Отличный сон, прекрасный вид, Какой режим в теченье суток, А как работает желудок, Какой отменный аппетит! Все в нашей жизни обновленья Лишь на словах приемлет он, И вслух зубрит постановленья, А вслед шипит нам в озлобленьи, Надменный наш хамелеон. И день и ночь нам метит в спину, Давно уж режет без ножа… Но пробил час его кончины, Пусть канет в вечность, как в пучину, Непотопляемый ханжа! Терпеть его уже не надо, А надо лишь в одном помочь — Лишить чинов, наград, оклада, Да вырвать кресло из-под зада, Да гнать с дороги нашей прочь!1984 г.
ВРЕМЯ
Ах, время — вечный наш диктатор, Постой, минуты не гони! — Не остановится, куда там… Бежит!.. И мы бежим за ним… Бежим, друг друга обгоняя, Куда-то мчим во весь опор, Во всём друг друга обвиняя, Не видя встречного в упор. Бежим, теряем по дороге Родных, друзей, порой себя, А дел у каждого так много, Проблемы душу теребят. Бежим по замкнутому кругу, Порой по встречной полосе, В глазах полно забот, испуга… А мимо — жизнь во всей красе! А за окном весна гуляет, Цветёт, ликует и поёт!.. Но время в спину подгоняет, — Мол, лето ждёт, давай вперёд! А вот и лето тешит душу Медовым запахом цветов, Но время шепчет, шепчет в уши — Уж скоро осень, будь готов!.. И осень в золотом уборе Дождями празднество вершит, А время непогоде вторит — Зима уж скоро, поспеши! Зима, мороз, снега сияют, Метель сугробы намела, А время вьюгой завывает — Скорей бы уж весна пришла!.. И вновь весна стучится в двери, За сердце, за душу берёт, Но время каждый шаг твой мерит — Дела не ждут, вперёд, вперёд!.. Дела, дела, а люди — мимо, И всё трудней наш грешный путь, А нынче так необходимо В глаза друг другу заглянуть!.. Передохнуть, остановиться, Подумать, вспомнить и понять, Неспешно Богу помолиться, И с кем-то взять да помириться, Кого-то дружески обнять… Сломать часы, ожить, взбодриться, С разбегу в прошлое нырнуть, Чтоб снова встретиться, влюбиться, Чтоб снова чувством озариться, И в счастье снова раствориться… Но время вспять не повернуть!.. Ах, как же тратим мы бесцельно Обычной жизни благодать, А время — ведь оно бесценно, И не купить, и не продать!.. Но мы летим во весь опор, Над нами — времени топор! — Но если жизнь у нас одна, Тогда спешить нам на хрена?!2007 г.
УПРАВДОМ
Человек — управдом на планете, Управдома назначил Господь, И особость людскую отметил — Дал и разум, и душу, и плоть. Мол, живи, процветай и блаженствуй, Ощущая восторг бытия, К идеалам стремись, к совершенству, Созиданье — работа твоя. Развивайся в согласьи с природой, Береги её, зря не терзай, Ограничь свою дурью свободу, В чём-то добром и светлом дерзай!.. Ну, а мы: Человек — царь природы, Мы в два счёта её покорим, И себе, разлюбезным, в угоду Кладовые её разорим!.. И пошло!.. И долбим, ковыряем, И копаем, сверлим и грызём, Воздух, воду и жизнь отравляем, Дружно в бездну сквозь мусор ползём… Каждый шаг наш разрухой отмечен, И Земле нас терпеть не с руки, Мир наш — с нами, без нас ли — он вечен, Мы же — наглые временщики. Нет порядка на нашей планете, Но не вечен всеобщий дурдом, Час пробьёт, и придётся ответить Управдому пред Божьим судом!..14.02.2011 г.
НЕ СУЕТИСЬ!..
Сидели двое высоко в горах, Вокруг цвело абхазское раздолье, Прекрасная осенняя пора, Уютное домашнее застолье. Дым от костра среди каштанов плыл, Текла неторопливая беседа, И журналист хозяина просил О тайнах долголетия поведать. Скажи, отец, открой нам свой секрет, Как людям в долголетье окунуться, Как ты сумел прожить сто двадцать лет И устоять, не дрогнуть, не согнуться?! Старик взглянул в заоблачную высь, Вздохнул, сказал как будто между прочим, — Ты главное, сынок, не суетись, Ни в чём, ни перед кем, ни днём ни ночью… Не суетись, и с малых лет трудись, И не завидуй никому на свете, И от людских пороков открестись, — И ты сто двадцать лет с улыбкой встретишь!.. Старик сидел, спокойствием дыша, За горизонт орлиный взор нацелив, Дым от костра лениво, не спеша Тянулся меж каштанов еле-еле…Абхазия, Новый Афон. 1979 г.
НА ЗАКАТЕ
Вновь багрянцем закат отблистал, Птичий клин к горизонту промчался, Солнце скрылось, и вечер примчался, Час вечерних раздумий настал. А потом незаметная ночь, Подытожив деянья дневные, Окунула во сны расписные, Все заботы отринула прочь. Утопая в желанной поре, Баба Варя на печке зевнула, И корова на заднем дворе Так устало и грустно вздохнула. Заворчала собака во сне, Старый кот промурлыкал в запечьи, В этот час в тишине при Луне Отдыхает душа человечья. Оживляют наш сон и покой Только звёзды в бесшумном полёте, Соловьи над Протвою-рекой Да лягушки в соседнем болоте. А на утро, как солнце взойдёт, Как туманная дымка растает, Нескончаемый ворох забот Нас в два счёта проснуться заставит! Так и крутится жизнь колесом, Вечный двигатель — где он запрятан?.. А пока что свой сказочный сон Досмотрите скорее, ребята…16 февраля 2010 г.
МОРЕ
Море… Живое, великое, вечное море, Снова спешишь нам навстречу волною крутой. В неповторимом, волшебном, небесном уборе Снова сражаешь своей неземной красотой! Кто наделил тебя необозримым простором, Кто повелел тебе день ото дня хорошеть, Кто тебя создал на радость усталому взору, На утешенье израненной жизнью душе? Вольные ветры, твои неуёмные дети, Рвут и клубят над тобою стада облаков, Бездна твоя неизведанной тайною светит, Так и зовёт окунуться в глубины веков. Непостоянством сердца человечьи тревожа, Вечно играешь в матросиков и в корабли, В радостной, солнечной, тысячеликой дорожке Переливаются все бриллианты земли. Солнце под вечер до завтра с тобой расставаясь, Жарко целует тебя в золотой горизонт. Скалы прибрежные, утром из тьмы вырываясь, Раны свои омывают твоей бирюзой. Так бы глядеть и глядеть на твою необъятность, Слушать и слушать твой шёпот, и грохот, и гром, Так бы вдыхать и вдыхать твой привет ароматный, Чайкою мчаться и мчаться в просторе твоём… Пусть же тебя никогда и ни в чём не убудет, Пусть тебя минет разящая боль бытия, Верим, что вечно будить человечество будет Страстная, сильная, вольная песня твоя!КРУГОВОРОТ…
Всё вернулось на круги свои, Пошумели и угомонились, И в привычном поклоне склонились, И заткнулись опять соловьи. И опять воронье — кар-р да кар-р!.. Все долбят ненавистную ноту, Снова слушаем, как идиоты, Снова тычут нас в старый букварь. И опять над родной стороной Одноцветная радуга блещет, Снова серые мысли и вещи Надвигаются мутной волной. Где же вы, где вы, друзья-соловьи?.. А в ответ — многорылое ржанье, Завертелся вертеп обожанья, Все вернулось на круги свои!..19.30 — 20.00 06.10.1984
НЕ ШЕЙТЕ!..
Не шейте мне «дело», не шейте, Не тратьтесь на крепкие нитки, Не меряйте издали шею — Я сам вам размер сообщу. И местью меня не пугайте, — Умом от расстройства не сдвинусь, И в омут с обрыва не кинусь, И пулю в висок не пущу!.. Не надо стращать отлученьем, Не надо читать поученья, — Они не имеют значенья, Не клейте своих ярлыков. На плаху меня не тащите, Крамолы во мне не ищите, И кланяться вам не просите, С рождения я не таков!.. Да мне за державу обидно, Да мне перед будущим стыдно, И в том парадокс очевидный, — Что вы до сих пор «на коне»!.. Теперь вы благие снаружи, Всё лезете в храмы да в души, Всё рвётесь сломать да разрушить… А это совсем не по мне! Я просто живу и надеюсь, Трудом за Россию радею И верю в святую идею, Что в мире Добро победит. Рассеется тьма понемногу, На светлую выйдем дорогу, И вечный наш Праведник строгий С улыбкой на нас поглядит…СИБИРЬ
Россия зреет за Уралом, В Сибири крепнет русский дух, Здесь каждый встречный стоит двух, Здесь, что ни сделаешь, всё мало! Здесь, средь лесов, и рек, и гор, Среди раздолий синеоких, Какой простор для дум высоких, Какой для творчества простор! Здесь, от Урала до Байкала, Среди запасов мировых, Среди планетных кладовых России завтрашней начало! Всегда крепка, сильна, вольна, Неупиваемая чаша, Сибирь — земля родная наша, Ты для России создана! Тебя стараются подмять, Тебя стремятся обезглавить, Высокий дух твой обесславить, В служанки к недругам отдать!.. Но не надейтесь, господа, Нет, вам Сибирью не разжиться, Вам ею можно подавиться, Сибирь не сдастся никогда! И в наши дни, в наш век суровый, Сибирь, державу удержи, — Скажи своё златое слово, Во всеуслышанье скажи! Скажи, скажи на всю планету, — Мощнее в мире гласа нету, Скажи, России помоги, И пусть заткнутся все враги!..УРАЛ
Урал уменьем славится, Урал — рабочий край, С любой задачей справится, Какую ни задай. Уралом столько пройдено Из тьмы веков вперёд, Урал для нашей Родины Во все века — оплот! Уралом столько сделано В дни мира, в дни войны, Урал — эпоха целая В истории страны. Уральскими гвардейцами Россия век тверда, Уральскими умельцами Россия век горда. Уж так ведётся исстари В раздольных тех краях, Работают неистово За совесть, не за страх! В людских уральских кузницах Надёжнейший народ, Умельцы всюду трудятся, А дел — невпроворот!.. На нас веками валится Проблем девятый вал, Но с ними легче справиться, Коль за спиной — УРАЛ!1987 г.
СТАРЫЙ ДРУГ
А знакомых у каждого много, И приятелей всяческих тьма, А друзья — это, братцы, от Бога, А друзья — для души и ума! И не спорьте со мною, не спорьте, Ведь не зря утверждает народ — Старый конь борозды не испортит, Старый друг тебя не подведёт!..ЭТО Ж, БРАТЦЫ, ЗДОРОВО!
Заболел не сразу я творческой заразою, Это ж, братцы, здорово — творчеством болеть, Окунуться в рифму, восхититься фразою, Словосочетанием душу отогреть! Буковки да чёрточки, запятые, точечки, Тут не спорь со временем, нервов не жалей, И четыре складные, образные строчечки — Лучшее лекарство мне ото всех болей! Муза моя светлая, муза моя вечная, Каждый раз как заново за перо берусь, Даришь мне, родимая, радость бесконечную — Воспевать великую, праведную Русь!2007 г.
У ВЕЧНОГО ОГНЯ
Я мимо никогда не прохожу, В военный полдень память возвращая, И с трепетом душевным подхожу, Огнём нетленным совесть очищая. И прошлое врывается в меня, И суета уносится куда-то, И голос неизвестного солдата Мне слышится у Вечного огня!..2011 г.
ПОМНИТЬ!..
Белая баня кровавая, Только вот плакать о ком? Вот они — левые, правые Вдоль парапета рядком. Смелые были, весёлые, Только что были, и нет, Скромный булыжник под голову, Доброе слово вослед!.. Помнить нам необходимо, Помнить сейчас и потом Красный от крови, Чёрный от дыма Белый расстрелянный дом!..Белый дом, 1993 г.
ДВЕ КОЛЯСКИ
(Монолог)
На тихом скверике зелёном Тянулись к солнцу липы, клёны, Дразнил бездомный воробей Ленивых, толстых голубей, Уткнулись дедушки в газеты, Давали бабушки советы, В цветах переливались краски, Вокруг резвилась детвора, И у скамейки две коляски Застыли с самого утра… Стояли рядом две коляски. В одной сидел курносый внук И слушал дедушкины сказки. И вдруг… Спросил он деда вдруг: Скажи, зачем в коляске рядом Вот этот человек сидит, Ведь он же дядя, взрослый дядя, Ему давно пора ходить?.. Да что ходить — он должен бегать И прыгать выше облаков, — А он сидит и смотрит в небо, И всё вздыхает глубоко. Он должен мчаться по дорожкам Иль сам возить кого-нибудь… А может, он устал немножко И сел в коляску отдохнуть? Ему там тесно, я же знаю, Мою коляску предложи, А я немножко погуляю… Ну что же ты молчишь? Скажи! А дед молчал. Лишь под щеками Ходили желваков бугры, Виски трещали под руками, — А дед молчал, молчал навзрыд!.. Потом, зубами скрипнув даже, Сказал сурово пацану: Тот дядя в лётном экипаже Со смертью дрался всю войну. Бросался первым в ад кромешный И не жалел ни рук, ни ног, И потому сидит, конечно, Чтоб ты, мальчишка, бегать мог. Так знай же, мальчик, цену счастья, Знай перед тем, как жизнь начать!.. А может, дед неправ отчасти, А может, лучше промолчать? Как говорит один знакомый, — Зачем былое вспоминать? Мы много лет уже как дома, Давно уж кончилась война, Давно уж всё переменилось, И те давно уже не те, Давно пора забыть, что было На безымянной высоте. Довольно, хватит в прошлом рыться, Что было, сплыло навсегда… Он, правда, сам-то «этих фрицев» В глаза ни разу не видал… Но люди есть и будут люди, И всех, мол, надо уважать, Давайте, граждане, не будем Их нашим прошлым обижать!.. О, психология мещан, Она в нём все-таки проснулась! Ему-то можно всех прощать, Его война и не коснулась. Он выжил, уцелел тогда, Сберёг здоровье и фигуру, Блестит на лацкане медаль — За оборону личной шкуры! Он жив, он даже учит жить, Ему за прошлое не больно, Ему на тех, кто ТАМ лежит, Плевать с высокой колокольни. Он в славе, на виду всегда, Он в кабинете важно киснет, И щёки со спины видать, И пузо по колено виснет… Он говорит: — Пора забыть, Мол, столько лет, мол, сколько можно!.. Но как же быть, но как же быть, Когда забыть-то невозможно!.. Но как же быть, коль до сих пор Дым над планетою витает, Но как же быть, коль до сих пор В семье кого-то не хватает. Коль до сих пор отец в ночи Вдруг начинает тихо плакать Иль вскакивает и кричит — Вперед! За родину! В атаку!.. Коль до сих пор, терзая слух, Скрипят на улицах протезы, Коль до сих пор от слёз старух Ржавеет на крестах железо!.. Эй, вы, грядущие века, Глядите же, глядите сами, — Прохожего пустой рукав Трепещет на ветру, как знамя!.. Забыть? Сменять кружки медалей На звонкие кружки монет, Страданья отнести к преданьям И спрятаться за давность лет?! Нет, надо помнить, слишком рано, Не время нам отбой трубить, Мы обещаем ветеранам Войны вовеки не забыть. И наши внуки помнить будут, Во ЧТО обходится война, И никогда не позабудут Тех, безымянных, ИМЕНА!..1971 г.
С ПЕСНЕЙ ПО ЖИЗНИ
(Номер для Н.А. Крючкова)
Повезло мне в жизни, знаю это. Повезло родиться в тех краях, Где на баррикадах Власть Советов Утверждала Родина моя. Повезло мне вовремя родиться, Главные события застать, С детства в дело общее включиться, Новую Историю листать. Паренёк с московской Красной Пресни, Я в искусство от станка пришёл, Жизнь свою в кино нашёл! И песню, Песню я свою в кино нашёл. Песня эта — верная подруга, Я люблю мотив её живой, — Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой!.. С ней мы в «Трактористах», как известно, Повстречались, вроде на бегу, Только с той поры я с этой песней На день разлучиться не могу. Я душою с нею породнился, Сорок лет мы с ней плечом к плечу, Я за эти годы изменился, А она — не старится ничуть! Не страшны ни годы ей, ни моды, Потому что песня хороша, И живёт она в душе народа, В памяти былое вороша… А былого было — не измеришь, Сквозь огни и годы нас несло, Вспоминаешь — сам себе не веришь, Что вообще такое быть могло. Огненный Карельский перешеек, Халхин-Гола красный небосвод, А потом — предел людских лишений — Ад кромешный, сорок первый год! Против мрака, против силы дикой, Поднялась живой стеной Страна, Встали все, от мала до велика, — Началась священная война! Сквозь огонь войны с бойцами вместе Шли вперёд их верные друзья — Песни, боевые наши песни, Среди них — любимая моя! Пели их в окопах и в каптёрках, В небе, на земле и на волне, Как известно, сам Василий Тёркин Пел о трёх танкистах на войне. И бывало, где ни покажись ты, И в тылу, и на передовой, — Ну, Крючков, давай о трёх танкистах, Николай, о трёх танкистах спой! Как не спеть? Поёшь что мочи хватит, Только голос слаб, как ни ори, Но зато солдаты так подхватят, Хоть в Большой театр их бери! Пехотинцы и артиллеристы, Лётчики, сапёры, моряки — Вспоминали все о трёх танкистах, Эта песня всем была «с руки». Всем пришлась по сердцу да по нраву, Потому что все стремились в бой, За Отчизну — в бой святой и правый, В смертный бой, совсем не ради славы, Ради жизни! Ради нас с тобой! На войне короткие привалы, Закурил, винтовку снял с плеча, Кипятку хлебнул — и легче стало, И вот тут как раз солдат бывалый Трёх танкистов вспомнит невзначай. И гармонь откуда-то возьмётся, И припев подхватят дружно все, И лихая песня раздаётся Эхом на нейтральной полосе. И повеет предвоенной тишью, И о доме сердце защемит, — Что-то, мол, родные мне не пишут, Думают, должно быть, что убит… Только жив он, наш солдат стожильный, Всем смертям назло он будет жить, Будет жить, не думая о жизни, Будет жить затем, чтоб победить. Чтобы отомстить за всё фашистам, Чтоб загнать навеки в глубь веков!.. Сколько ж не вернулось их, танкистов, Пехотинцев и артиллеристов, Лётчиков, сапёров, моряков?.. Сколько ж ими песен недопето, Сколько ж их замолкло навсегда?! Помним, вечно помним мы об этом, И не позабудем никогда. Песня — неразлучная подруга Человечьей памяти живой, Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой. Все, кто чудом выжили, вернулись, На плечах Победу принесли, С головой в работу окунулись И с разрухой битву повели. И лихие, бравые танкисты Пересели вмиг на трактора, Началась опять у трактористов Посевная, славная пора. День и ночь, не ведая досуга, Бой за хлеб вели, великий бой Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой. И летела вслед за ними песня По родной, ожившей стороне, И гремела с тракторами вместе На суровой, мёрзлой целине. А потом шагала по Сибири, Вместе со строителями шла, В общем, песню эту полюбили, В фонд людской души она вошла. И Гагарин, наш земляк лучистый, Эту песню тоже брал с собой, И летели к звёздам три танкиста, Экипаж машины боевой. И сегодня песню эту знают, До сих пор мы с ней в одном строю, До сих пор повсюду вспоминают Песню разлюбезную мою. Даже дети, как меня заметят, Так за мной и тянутся толпой, — Дядя Коля, спой ты нам про этих, Ну, про трёх танкистов ты нам спой! И стою, пою, и подпевает Шумная ватага — детский хор, И несётся песня боевая Пусть не на весь мир, но на весь двор! Для меня дороже песни нету, Я ей, словно правдой, дорожу, Я давным-давно по белу свету Вчетвером с танкистами хожу. Льётся песня, верная подруга, Будоражит душу старичков, Три танкиста, три весёлых друга, А четвёртый — Николай Крючков! Над российским, над родным простором Льётся песня звонкая моя, Три танкиста, словно мушкетёры, А Крючков им, словно д'Артаньян. Мы с семьёй за стол садимся кругом, Дети, я, жена, а за женой — Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой! Как её услышу — сердце тает, Молодость опять в груди поёт, Эта песня добрая, простая Мне стареть, признаюсь, не даёт! (Поёт.) На границе нынче всё в порядке, Много лет мы мирно спать могли, Нам на смену крепкие ребятки С современной техникой пришли. Только знайте, если будет туго, Мы опять готовы в смертный бой, Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой!1983 г.
НУ И НУ!..
Ах, что ты с нами делаешь, Природа?
Так было ясно, просто всё вокруг,
То — белое, то — чёрное… И вдруг —
В живом — одна структура генокода!
Одна во всём живом!.. С ума сойти.
Политики, конечно, возмутились,
Учёные за головы схватились,
А нам-то, нам-то как себя вести?..
Родня всему живому — вот так да!
Над всем живым нас держит только разум,
Но он нас оставляет иногда,
И мы — планктон, и мы — амёбы сразу,
Задумайтесь над этим, господа!
Иначе ждёт нас общая беда…
07.03.2010 г.
УРАГАН
Бывает так: из синевы рассветной, Когда на солнце мгла ночная тает, Морской тропой подкравшись незаметно, Вдруг ураганный ветер налетает. На протяженьи многих километров, Взлохматив волн метровых шевелюру, В секунду тридцать с лишним метров Он пробегает спринтерским аллюром. Он вспугнутыми чайками кружится, С землёй мешает мели и откосы, Он белопенным кружевом ложится На гордые прибрежные утёсы. Он рвёт листву в аллеях и бульварах, Горланит так, что слышат и глухие, Пронизывает молодых и старых Разгневанным дыханием стихии! Муштруя в небе облачное стадо, Он восьмибалльной злостью закипает И, миновав заборов баррикады, Песком колючим город засыпает. Врывается в уют мещанской тиши, Свирепствует в обломовских глубинах, В азарте опрокидывает крыши, Прохожего сгибает вполовину. Не знает он параграфов, приказов, Он выше гор общественного мненья, Не подчинялся никому ни разу, И впредь не подчинится, без сомненья!.. И я, вцепившись в мрамор балюстрады, Спешу напиться ураганной силы, Спешу подпеть неистовым руладам, Чтоб ураганом песнь мою носило! Чтоб вольная на крыльях урагана, Неслась она надеждой к человеку. Была б дороже золота с ураном В тревожный полдень атомного века.Евпатория. 1961 г.
ХЛЕБ
Друзья мои! Мы неустанно, Своим уменьем и трудом Возводим будущего дом, Внедряем в жизнь мечты и планы. И все работы хороши, И каждый трудится, как может, И все нужны, важны, и всё же Одна работа всё вершит. Во всех делах победных наших Мы вспоминаем всякий раз О тех, кто сеет, тех, кто пашет, О тех, кто хлебом кормит нас. Всех, кто земле остался верен, Хочу и нынче вспомнить тут. Какою мерою измерить Тяжёлый их крестьянский труд?! И в дождь и в снег, в жару и в стужу, С рассвета в поле до темна. Народу хлеб насущный нужен! — Гудит натруженно спина… До крови содраны ладони, И пот в глаза, как с гор потоп, И трактора устало стонут, — Но не сдаётся хлебороб. Он, как солдат, на поле брани, За урожай, за хлеб — вперёд! Без хлеба всё на свете встанет, Без хлеба всё вокруг замрёт. Без хлеба не прожить на свете, Без хлеба всем грозит беда, Об этом взрослые и дети Не забывают никогда!.. Нет, забывают. Забывают… Такое в жизни вдруг бывает, Такое вдруг увидишь — плачь! — Мальчишки, как футбольный мяч, Буханку хлеба подбивают… А взрослые-то сколько раз Хлеб со стола сметают в мусор! — Дурной пример юнцам безусым, Грешны в том многие из нас… Забыли быстро, как в войну За корку хлеба жизни клали, Как голодом глаза пылали На всю голодную страну! Забыли как-то сразу вдруг Послевоенный голод страшный, Пахали на коровах пашню, И женщины впрягались в плуг! Любовью к Родине сильны, Тянули из последней мочи… А нынче в булочных страны Любого хлеба сколько хочешь. Теперь проблемы хлеба нет, Не та, мол, нынче обстановка, Мол, в век космических побед О хлебе вспоминать неловко… Нет, ловко вспомнить, в самый раз, Должны о хлебе помнить люди, Нет хлеба — и не будет нас, И никаких побед не будет! Как мать с отцом, так хлеб с водой, Дороже слов не сыщешь, нету, В них сами мы, в них вся планета, В них счастье рядышком с бедой. Они — начало всех начал, Они — финал любых сражений, В них, как часы, века стучат, В них жизни вечное движенье! Так будем к хлебу подобрей, Так будем же к земле поближе! Пусть нами в жизни совесть движет, Очистим же её скорей. Так будь же славой озарен, Так будь же счастлив, хлебопашец, Основа наша, гордость наша, Поклон тебе, земной поклон…1978 г.
AX, ЖЕНЩИНЫ
Среди чудес на свете, как известно, Есть чудо, пред которым все встают, Других чудес оно сто крат чудесней, И чудо это — женщиной зовут! Ах, женщины! И красота и праздник, И героини юношеских снов. С рожденья в дочерях весны прекрасной Надежда наша, Вера и Любовь. В них вечное земное притяженье, Очаг семейный и родимый кров, В них жизни нашей вечное движенье — Жена и мать — основа всех основ! Недаром даже гордые мужчины Твердят друг другу долгие года — Во всем сначала женщину ищите, И Истину отыщите всегда. Да, женщина для радости, для счастья, Для мирного покоя создана… И не дай бог, опять на нас ненастье, Как в сорок первом — помните? — война!.. На женщин наших, любящих, любимых, Обрушилась и сталью и свинцом. А женщины с войной несовместимы, А у войны не женское лицо! Но женщины, краса и гордость наша, Не дрогнули в том огненном валу, Испили горя самой полной чашей, На фронте воевали и в тылу. Из пушек били, в бой водили танки, Штурмовиками рвали синь небес. А если надо было, и в атаку Ходили со штыком наперевес. С отвагою девичьей, озорною Бесстрашно шли по адовым кругам И, рацию поправив за спиною, Бросались с парашютом в тыл врага. Ну и, конечно, с сумкой медсанбата За ранеными лезли под обстрел, Хоть знали, пуля первая — солдату, Вторая, как известно, медсестре. Но шли в огонь на зависть всем героям, Бросая вызов собственной судьбе, И раненых бойцов из пекла боя Под пулями тащили на себе. Тащили, исходя кровавым потом, С того на этот свет, сквозь всю войну, И сами гибли без конца, без счета, Не заглянув в победную весну… На всех фронтах, в больших и малых битвах, На небе, на земле и на воде, Во всех победах, на войне добытых, Их ратный женский подвиг есть везде! При них солдат в бою смелей сражался, При них солдату отступать грешно… А уж о том, что тыл на них держался, Написаны тома давным-давно… Немыслимую прежде тяжесть тыла И все заботы раненой земли Война на плечи женские взвалила, И женщины ту тяжесть понесли. И в деревнях тянули воз здоровый, Работали не покладая рук, На лошадях пахали, на коровах, И сами иногда впрягались в плуг. И в городах от голода шатались, От истощенья вдруг валились с ног, Но дух переводили, подымались И, зубы сжав, вставали за станок. Работали с нагрузкою военной По графикам ударного труда, Порой по полторы, да по две смены, А третья смена дома, как всегда. А дома старики да ребятишки С недетскою серьёзностью в глазах, Худющие девчонки да мальчишки, — Чем накормить их, что им рассказать? Где силы взять, чтоб постирать, поштопать, Убрать, сварить, заснуть хоть на часок, Да не проспать бы на работу чтобы, — Заботы били пулями в висок. Соседки помогали, если нужно, Чуть что — придут на выручку всегда, Хоть жили бедно, но зато уж дружно, Людей сплотила общая беда. И общая на них давила тяжесть, Мужчины все на фронте, там, вдали, И думы среди ночи — как там наши? Поберегли б себя, поберегли б!.. О героинях той эпохи грозной Мы с трепетом душевным говорим. Их подвиг и поныне не осознан, Их ратный труд вовек неизмерим! Красавицы! Во что бы ни оделись, Очарованья их не заглушить, — В халатах, в телогрейках и в шинелях, В обмотках, в сапогах, а хороши! Умны, сильны, добру открыты, жизни, Улыбчивы, нежны и так скромны, Верны, надежны, преданы Отчизне Прославленные дочери страны! Вглядимся в них, таких родных и близких, Таких простых в величии своём, И до земли поклонимся им низко За подвиг их, за то, что мы живём! И нынче наши женщины прекрасны, И завтра не изменятся ничуть. Им всё вокруг доступно и подвластно, Им всё на белом свете по плечу. И самолёт, и трактор водят лихо, Науку движут, грузят кирпичи, Есть среди них министры и ткачихи, Учителя, доярки и врачи. На пашне, у станка, и в лёгком танце, И в спорте восхищают шар земной. И звёздами в космическом пространстве Проносятся над грешною землёй. И в школе верховодят неизменно, И в Арктике готовы льды крушить, На сцене, на экране несравненны, И у плиты на кухне хороши!.. Они добры к мужчинам бесконечно И дарят им весны девятый вал, А в белокрылом платье подвенечном Сражают их буквально наповал. Они всю жизнь нам солнцем ясным светят, И, как сказал восторженный поэт, — Без женщин разве можно жить на свете! — Без женщин жить нельзя на свете, нет!!!ЭТА «НОВАЯ ЗНАТЬ»
Снова смута в Россию пришла, Вновь воспрянула тёмная сила, Новой властью себя назвала, «Новой знатью» себя объявила. Самозваная «новая знать», Неуёмные наши всеведы, Кабы знать о ней, эх, кабы знать Нашим в битвах израненным, дедам!.. Эта «знать» в беззаботную жизнь Вдруг рванула из грязи да в князи, Да когда же, зачем же, скажи, Дали ходу мы этой заразе?.. Эта «знать» — языкастая рать, Беспринципная с детства порода, Наловчилась с трибуны орать Всё от имени нас — от народа. Эта наглая «новая знать» — Племя циников и дармоедов, И плевать ей, плевать ей, плевать На российские боли и беды. Ей бы брюхо набить до краёв, Да в павлиньи хвосты нарядиться, Да обычную, красную кровь Голубою разбавить водицей. Эта «знать» плодовита, как тля, — Тьма детишек, внучишек, племяшек, Как их терпит родная земля, Этих вредных ничтожных букашек? Беспардонная, наглая «знать», Как нарыв на Отечестве страшный, Надо гнать её, гнать её, гнать На заводы, на стройки, на пашни! Чтоб трудом ей давался кусок, Чтоб проблемы — и слева, и справа, Чтоб заботы — как пули в висок, Как у всей нашей бедной державы! Лицемерная, подлая «знать», Да не вечна ж она, да не вечна, И народная наша казна Для утех её не бесконечна! Процветает бесстыжая «знать»!.. Кабы знать о ней нашим-то дедам, Вот тогда бы, тогда бы — как знать — Чью б Россия венчала Победу?!1997 г.
ДЫРА
Озонная дыра над Антарктидой! А не было её ещё вчера. Зачем она учёными открыта, Неужто в вечность нам уже пора? Неужто судный день для бела света Подкрался вдруг космической тропой, И под жестоким ультрафиолетом Нам корчиться беспомощной толпой? Неужто всё, что дорого и свято В единой человеческой судьбе, Вдруг будет уничтожено, распято Потоками диапазона «Б»?.. На миллионы квадрокилометров Пробита наша вечная броня. И даже антарктические ветры От страха взвыли, душу леденя. Великая озонная защита Разорвана отныне навсегда. Виновников незримых не ищите, Виновники — мы с вами, господа! Природу мы так рьяно покоряем, Уродуем творение Творца, Долбим, сверлим, копаем, ковыряем, Взрываем, отравляем без конца. Безумие своё реализуя, Давно уж мирозданию хамим, Давно во всю Галактику газуем, Давно на всю Вселенную дымим. И с мудростью хвостатых наших предков, И с вечным нетерпением ножа, Всё спорим — у кого же лучше клетка И у кого добрее сторожа?.. Озонная дыра над Антарктидой — Как рана в сердце, как пожар в груди, Задумайся, беспечный индивидум И в будущее взор обороти! И ощути всей плотью знак сей грозный, И хоть на миг забудь о барышах, Задумайся, пока ещё не поздно, Пока не сделал свой последний шаг. Пока другие дыры не пробиты На нашем общем, малом корабле, Пока одна дыра — над Антарктидой, Пока один Чернобыль на земле…1986 г.
ДРУЗЬЯ МОИ
Друзья мои! Ну сколько ж можно врать В глаза друг другу, не стесняясь даже? И Честь и Совесть снова в распродаже, Вранью конца и края не видать! Враньё над нами вороном кружит, Добру и Правде в самый корень метит, И даже дети, даже наши дети, На горе нам, замешаны на лжи! Пустых речей бушует водоём, Вокруг пестрят фальшивые улыбки, И все свои просчёты и ошибки Мы снова за победы выдаём. Мы дружно строим замки на песке, Мы дружно лепим идолов из глины, А сами, от рожденья исполины, Пигмеями юродствуем в тоске. Мы лжём себе и в малом и в большом, Торопимся по трупам к пьедесталам, Друзья мои, да что же с нами стало, Да сколько ж можно нам кривить душой? Покоя нет ни сердцу, ни уму, В болоте лжи друг друга топим дружно, Друзья мои, кому все это нужно? Врагам заклятым, больше никому! Болтаемся над бездной на весу, И новые «лжедмитрии» на тронах В картонных, наспех склеенных коронах Отечество от бездны не спасут!.. Довольно с нас великих ямщиков, Нас ложью погоняющих с рожденья, Пришло оно, Отчизны возрожденье, Пора согнать с трибун временщиков! Пора друг друга в Правду окунуть, И предъявить суровый счёт друг другу, И вырваться из дьявольского круга, И выбраться на Истинный свой путь, И всем народом спину разогнуть!..1986 г.
НИКТО НЕ ЗАБЫТ!
Отгремела война, свой кровавый собрав урожай, Сколько лет пронеслось, сколько новых забот пережито, Время мчится вперёд, время к новым спешит рубежам, — Но никто не забыт, и навеки ничто не забыто! Наша жизнь, наша светлая радость в жестоких боях Вашим подвигом, доблестью, жертвою вашей добыты, В вашу честь на земле обелиски до неба стоят, — Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто! В каждом доме вы живы и в каждом свершившемся дне, В каждой детской улыбке звучите победной сюитой, В каждом сердце стучите, приходите в каждой весне, — Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто! Мы по вашим заветам живём и шагаем вперёд, Нам в грядущее вашей рукою дорога открыта, Перед памятью вашей встает на колени народ, — Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто!1985 г.
БАЛЛАДА О ПРОХОЖЕМ
С утра большой и шумный город В тиши понежился чуток, И вдоль домов, и вдоль заборов Потёк, потёк людской поток. Народ по улицам спешил, И каждый нёс свои заботы, С работы мчался, на работу, Народ дела свои вершил. Сдирая об асфальт подмётки, Неслись юнцы и старики, И, проклиная каблуки, Старушки мчались и молодки. И в нетерпении дрожа, Прокладывая путь руками, Неслись приезжие с мешками, Сбивая с курса горожан. Всё было, в общем, как всегда, — Кипела жизнь, кипели страсти, Над встречными взлетало «здрассте» И улетало «досвида!..» И среди всех, по тротуару, Неторопливо, тяжело, Шёл Человек, не очень старый, Но очень, очень пожилой. На этой личности неброской Болтался старенький пиджак, В руке топорщилась авоська, Извечный спутник горожан. На кончик носа сели крепко Очки в оправе жестяной, И голова в бесцветной кепке Светилась щедро сединой. Он шёл и шёл, ступая ровно, Он шёл, и вдруг… замедлил шаг, И встал, и тяжело дыша, Стал оседать, сломался словно. И рухнул на асфальт неловко, Авоську выбросил вперёд, Откинул голову на бровку, Застыл… А мимо шёл народ. Кипела жизнь, кипели страсти, Всё было, в общем, как всегда. Над встречными порхало «здрассте», И трепетало «досвида…». Лишь кто-то взгляд скосил украдкой, — Не зацепить бы, не задеть, Остановился для порядка, — Лежит, так надо поглядеть. А интереса никакого, — На что глядеть-то, милый друг? Свалился кто-нибудь другой бы, Такой, чтоб знали все вокруг! Тогда б толпа, да охи-ахи, Для разговоров тема есть! А этот… в штопаной рубахе… Какой-то прошлый, бывший весь… А Человек на сером ложе Собрался из последних сил И в опрокинутых прохожих Лицо бескровное вонзил. И виновато улыбался, Глазами по небу водил, Как будто очень извинялся, Что тротуар загородил. А люди мчались — мимо, мимо, Его спешили обойти, Им было всем необходимо Успеть, увидеть, ухватить… Не опоздать, не проворонить, Не упустить и не отдать. Вперёд, не то другой обгонит! Уж где там за чужих страдать… Вперёд! Мелькают руки-ноги, Левей-правей — свободен путь, А этот… лёг среди дороги… Отполз бы в сторону чуть-чуть!.. Лежит себе, коленки выгнул, Другого места не нашёл. Кто помоложе — перепрыгнул, Кто поприличней — обошёл… И чей-то голос незнакомый Гремел в разгневанной толпе: «Напился — так лежал бы дома, А не умеешь — так не пей!..» А он не пил. Не пил, ей-богу!.. Он это дело не любил, А он устал, работал много, Совсем об отдыхе забыл… Лежал, недвижный и покорный, Как будто лёг передохнуть, И в памяти его проворно Вся жизнь неслась… Весь долгий путь… Мать померла от голодовки, И в доме горе да нужда, Отец в промасленной спецовке, Весь почерневший от труда… Потом завод, большой и шумный, И не достанешь до станка, — Росточком мал… Но мастер умный На доски ставил паренька. Потом уж сам учил мальчишек, Потом любовь, потом жена, Потом… тревожное затишье, И огненный рассвет… Война!.. Потом окопы в полный профиль, Сухарь, мороженый картофель, Друзья, застывшие в снегу, И злоба лютая к врагу. Потом какой-то ад кромешный, И отступленья бег поспешный, И обороны дух стальной, И вся Россия за спиной! Потом атаки… Вот где страшно, — Под пули в рост, в штыки, в ножи! — Бывало, только в рукопашной Решали — жить или не жить!.. И в бой плечом к плечу ходили, А как иначе в бой ходить? Тогда-то время находили За друга жизни не щадить… Потом погоны старшины, И много, много дней войны… Навеки в памяти остался Тот городок в чужом краю, В который первым он ворвался, И раньше всех других нарвался На пулемётную струю. Потом госпиталей заборы, Творят хирурги чудеса, Потом коротким приговором Такое грустное: «Списать»… Потом Победа… Мир… Работа… И высший токаря разряд… В охоту, до седьмого пота, Тогда трудились все подряд. Потом уж внуки дружным хором С утра до ночи: «Дед, купи!» И так всю жизнь, работы — горы, Ну где тут пить? Зачем тут пить? Вот и сегодня — шёл со смены, Да в магазин, да на базар, Но стало вдруг темно в глазах… А в цехе нет ему замены… И что теперь жене сказать?.. Теперь уж, видно, не подняться, — Постойте, помогите, братцы!.. И этот молчаливый зов, Слышнее тысяч голосов, Гремел набатом над людьми, — Остановитесь, чёрт возьми!!! И что-то в ком-то шевельнулось, И в ком-то сердце вдруг проснулось, И кто-то побежал звонить, И кто-то щупал пульса нить… И где-то камфара нашлась, И валидол совали страстно, И «помощь скорая» неслась, Как белый ангел с бантом красным. И врач мелькнул быстрее молний, Раскрыл лежавшему глаза, Потрогал пульс, вздохнул, промолвил: «Скончался… Пять минут назад…» Кипела жизнь, а он скончался, Ушёл из жизни навсегда. И город словно закачался От огорченья и стыда!.. И сразу все остановились, Как будто кончился завод, Все лезли посмотреть, давились, Старушки в стороне молились, И головы склонил народ… Ах, эти пять минут проклятых, — От них порой зависит жизнь!.. Мы всё торопимся куда-то, Мы от самих себя бежим… В нас равнодушия микробы, В нас безразличия черты, А ну-ка оглянись, попробуй, — Ужель совсем безгрешен ты?! Каким бы ни был занят делом, — Чужой беды не обходи, Сегодня ты добра не сделал, — А завтра сам добра не жди!.. Мы все — земли родимой дети, Мы все — Народ, одна семья, И ты, и я на белом свете Живём не только для себя. Еще живём для тех, кто рядом, Об этом забывать не надо, Об этом забывать нельзя!..ГОСПОДА НЕХОРОШИЕ…
Обманули вы нас, облапошили, Нет в вас совести, чести, стыда, Вы — жульё, господа нехорошие, Нехорошие вы господа… Мы вас вовремя не уничтожили, Вот в чём главная наша беда, Только хватит вам злобствовать, пожили, Нехорошие вы господа. Ваше время вот-вот уж закончится, Оживает российский народ, Потому-то от злобы и корчится Ваш бесстыжий, бессовестный сброд. И уйдёте вы с наглыми рожами В пустоту, навсегда, в никуда, В никуда, господа нехорошие, Нехорошие вы господа!.. А Россия на совести держится, Добрым делом победы верша, Да всё верит, всё ждёт да надеется И шагает в века не спеша…2008 г.
ТОГДА ТЫ НАШ
Отечеству насильно мил не будешь, В какую ни труби о нём трубу… Но если за Отчизну встанешь грудью, Разделишь с ней суровую судьбу, И шкуру, как последнюю рубаху, За свой народ по лоскутку отдашь, И жизнь свою за Родину на плаху Не думая метнёшь — тогда ты НАШ! Тогда твои деянья для народа Не растворятся в суете мирской, И не сотрут ни годы и ни моды Твой светлый образ в памяти людской.ГОСТИ
С самых ранних лет ну просто Обожаю я гостей, Особливо если гости Из «не наших» волостей. Забежит какой знакомый, — Живо на ноги, родня! Все на страже, все на стрёме, Все — равненье на меня! Домочадцы, гей, славяне, Коренные москвичи, Тети Мани, дяди Вани, Что в печи — на стол мечи! Уважаемые гости, Сколько зим и сколько лет?! Церемонии отбросьте, Позабудьте этикет. Заходите, заходите, Позабудьте о делах, Хоть на голове ходите, Хоть на тех же на бровях. Где угодно разместитесь, Всех моих гоните прочь, Рассупоньтесь, распуститесь, Развернитесь во всю мочь! Всё, что есть, — берите, нате, Вам со мною повезло! Развалитесь на кровати, Разгуляйтесь под столом. Вам помыться — ванна с паром, Позвонить — вот телефон, Покурить — вот вам сигары, Поплевать — вот вам балкон! Что желаете прослушать? — Вам спою я и спляшу, Что желаете откушать? — Сей же миг изображу! Вот пивко, а вот винишко, Вот хренок, вот холодец, Вот звездастый коньячишко, Вот последний огурец. Веселитесь, отдыхайте, Услужу и угожу, Всё крушите, всё ломайте — Даже слова не скажу. Ну-ка душу отведите — Вот хрусталь, вот баккара, Что хотите колотите, Бейте, милые, ура! Оглушите матом тяжким Трехэтажной вышины, На — последнюю рубашку, На — последние штаны! Я, гостеприимства ради, И себя не сберегу, Я ужасно добрый дядя, Всем на свете помогу! Что не так — вы прямо в морду, Я привычный, я стерплю, Потому что я не гордый И зазнайства не люблю. Я радушней с каждым годом, Мне уж «по миру» пора, Я — в семье не без урода, Я — рубаха, я — дурак! Вот так…1967 г.
ПОРТРЕТ
Как-то дома я заметил — На стене висит портрет, В превосходнейшем багете Он пылится много лет. Чей портрет? — не помню, право… Сходства с ним не нахожу, Морячок какой-то бравый, Старомодный — просто жуть! В чёрном, ношеном бушлате, В бескозырке, в якорях, Неизвестный чей-то дядя, И висит он здесь зазря… Пользы мне от дяди нет. Пользы нет? — Тогда привет! Уберём его портрет, Заберём себе багет. А багет — ручной работы, Этой рамке равных нет! Надо мне найти кого-то, Чтоб гремел на целый свет, И заполнить им багет. Но кого же подыскать, Чтобы взор себе ласкать?.. Мать с отцом и так я вижу, Не для рамки и жена. Надо брать гораздо выше — Знаменитость тут нужна, Тут фамилия важна! Ломоносова запрячу, Рамка — прямо для него… Только что он нынче значит? Что он может? — Ничего! Лучше Пушкина загрузим, Подходящий был пиит… Жаль, в писательском Союзе До сих пор не состоит. Нет, уж лучше Пирогова, — Все врачи о нём кричат, Или лучше уж другого, Участкового врача? И лекарства он назначит, Бюллетень в его руках… Нет! Чайковского всобачу, Композитор как-никак. Иль того же Рубинштейна, Тоже видный был типаж, Можно даже и Эйнштейна, Только больно уж не наш. Лучше Пётр Первый будет Здесь висеть и славить Русь! Правда, царь… Что скажут люди Нет, с Петром я перебьюсь. Маяковского — и баста, Заслужил он эту честь! Только больно уж горластый, Всё из рамок будет лезть… Лучше мне кого простого В рамку дедову влепить. Скажем, графа Льва Толстого!.. Или Горького прибить?.. Иль кого-то помоднее, С выраженьем на лице? Иль кого-то повиднее, Чтоб гремел в концов конце!.. Цицерона взять, к примеру, Иль Сократа в рамку — вжик!.. На худой конец Вольтера — Тоже грамотный мужик. Только вид уж больно гордый, Лишний раз и не взгляни! Их, мыслителей, до чёрта, Что мне пользы-то от них? Ну хоть в чём помогут разве, Ну хоть что-нибудь решат? Ни знакомств у них, ни связей, И в карманах ни гроша. Как на них смотреть я буду, Если, скажем, я в долгу? На пустой на свой желудок Я ж их видеть не смогу. Нет уж, я себя потешу. В свой багет — кого хочу!.. Скажем, Райкина повешу, Погляжу — похохочу. Польза малая, а все же Есть она, как ни крути, — С пользой мы любого можем В эту рамку возвести. Хоть директора родного — Рамка прямо для него!.. Правда, слышал — будет новый, Так что старый — не того… Предместкома взять хотя бы, Все путёвки — тут как тут! Нет, нельзя — она же баба, Аморалку приплетут. И главбуха тоже сложно, Потому что пользы нет. Управдома — это можно, Даст с автографом портрет! Иль работника прилавка — Будет импорт доставать, Или мясника из лавки — Будет вырезку давать. Иль ещё кого попроще, — Не для всех же холст и кисть, Скажем, тестя или тёщу, Может, меньше будут грызть?! Нет, не будут… не для тёщи Рамка редкая моя… Боже мой! Чего же проще? — У меня же есть же Я!!! Я же есть, всегда готовый Свой портрет в багет продеть, На себя, на золотого, На любимого глядеть!.. И вот только я собрался Присобачить свой портрет, На пороге показался Мой внимательный сосед. Увидал пустой багет, Завопил — а где твой дед?! Где моряк в бушлате чёрном, Знаменитый адмирал, Фронтовик, герой, учёный?.. — Кто?.. Мой дед?.. — А ты не знал?.. Я… Конечно… Как же, как же… Знал… и помнил… до сих пор… Вот сегодня… видишь… даже… Снял портрет и пыль протёр! Правда, память дорогую В рамку надо бы другую. Слишком бедненький багет, Потемнел за много лет, Но зато уж дед как дед! Морячок в бушлате чёрном, Фронтовик, герой, учёный!.. Знаменитый адмирал!.. Был бы жив — он мне б надрал!!!1978 г.
ВПЕРЕДИ ИДУЩЕМУ
Идёт народ. Идёт по белу свету. Рядами и колоннами идёт. Зимой, весною, осенью и летом Идёт вперёд. Назад дороги нету. Сначала до конца — всю жизнь вперёд! Вперёд, дорогой разума и света, Вперёд, дорогой мира и добра, Вперёд, навстречу зорям и рассветам, Вперёд шагать — прекрасная пора! Вперёд идти — сложнейшая наука, Не всяк из нас дорогу разберёт, Известно всем, как лебедь, рак и щука Тянули воз. — И каждый в свой «перёд»… А где он, тот «перёд»? Кто знает точно? С какой он, извините, стороны? Правее взять — невечный путь, порочный, Левее взять — нелёгкий путь, непрочный, Чтоб не метаться вечно меж обочин, Чтоб выбрать путь — дорогу в жизнь длины, Нам впереди идущие нужны! И так уж, к счастью, в жизни повелось, Что впереди колонн, рядов и взводов Идёт народ особенной породы, Кому таким родиться довелось. Первопроходцы, наш людской таран, Наш волнорез несчастий и сомнений, Поводыри безликих поколений Всегда — сегодня, завтра и вчера! Великий человечий авангард! Идут вперёд, ведут разведку боем, Со временем воюют и с судьбою, Под пули лезут раньше нас с тобою, Весь век свой лезут к чёрту на рога… Шагают впереди из года в год, Ни влево не шарахаясь, ни вправо, Душою выбирают тот «перёд», Который нам по сердцу и по нраву. Их меньшинство. Но в них людская мера. И не для них людская суета. Нас вдохновляют собственным примером, И мы идём за ними по пятам. Тут дело не в чинах и не в наградах, Тут вера в Человека, вот в чём соль. Нет веры — и чинов твоих не надо, И впереди глаза нам не мозоль!.. А веру заслужить — поди, попробуй, Будь лучше, чище, всех светлей вокруг, Не измени всему святому вдруг, Друзьям и делу верным будь до гроба. Будь Человеком в малом и в большом, С голодными делись последней крохой, И знай — тебе не будет хорошо, Когда другим с тобою рядом плохо! И если ты готов нести свой крест, Ступай вперёд, преграды не считая. Там, впереди, свободных много мест, Там, впереди, героев не хватает! Там, впереди, на линии огня Такие бреши в истине пробиты!.. Там Совесть будет вся твоя броня, Там Правда будет вся твоя защита! И если ты воистину герой, — Тогда вперёд! Тогда скорее в строй!..1978 г.
АРКАДИЮ РАЙКИНУ В ДЕНЬ ОКОНЧАНИЯ ГАСТРОЛЕЙ В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ ТЕАТРЕ ЭСТРАДЫ
Тот день настал, последний день гастролей, Ваш «Светофор» мигнул в последний раз, Театру план и премии устроив, Вы снова позаботились о нас. Ваш «Светофор» светил нам всем два года, Спектакль шёл, как говорят, на ять! Терпения хватало у народа Ночами за билетами стоять. И он, народ, над «и» поставил точку И «Фэ» свое, где надо, заявил, И Вас, без министерской проволочки, На радость всем народным объявил. Смеётесь Вы совсем не ради смеха, Вы Чести и Добру достойный Друг. Вы — труженик в большом горячем цехе, И это понимают все вокруг. Мы от себя Вас отрываем с кровью, Вы — наша гордость, наш победный флаг. Желаем Вам успехов и здоровья И всех земных Вам радостей и благ. Вас ценят все. Вас любят без утайки. И в городе любом и на селе. Спасибо Вам, родной товарищ РАЙКИН, ЗА ТО, ЧТО ВЫ ЖИВЁТЕ НА ЗЕМЛЕ!18.05.69 г.
ГАНИЧЕВУ В.Н. — 75
(Юбилейный экспромт)
Ганичев Валера — Эта наша мера В слове и в культуре, И в литературе. Ганичев Валера — Нам живым примером, Верность долгу, службе, Родине и дружбе. Ганичев Валера — Вечным пионером В каждом добром деле Каждый день недели. Ганичев Валера — Это не карьера. Это труд огромный, И достаток скромный. Ганичев Валера — Это ж, братцы, эра, Это ж знаний зданья В книжкиных изданьях. Ганичев Валера — Верным кавалером Рядышком со Светой И зимой и летом! Ганичев Валера — Это крепость ВЕРЫ Праведной и славной Нашей православной. Ганичев Валера — Это Русь без меры, Это ширь без края, И душа родная!26.10.2008 г.
В. РАСПУТИНУ — 60!
Наш друг, соратник, юбиляр, Сам из Волхвов, хоть и не стар, Боец Распутин Валентин — В России ты такой один! Всем нашим — кровная родня, Ты нам — духовная броня, Ты наша совесть, суть и свет, Наш современный Пересвет! Спаси Господь тебя, спаси Во благо матушки Руси!1997 г.
ГЕРАСИМОВУ С.А. — 70!
В безвестном девятьсот шестом году, В уральской тишине, по воле Божьей, Родился, формалистам на беду, Неугомонный реалист Сережа. Папаша приучал его к труду, К нормальной, человеческой работе, Но сын отрезал: «Я в кино пойду, Где жизнь куется — там меня найдёте». И был таков. Умчался в Ленинград. Учился сам. И сам учил кого-то. Жевал науки с раннего утра И подымался к мастерским высотам. Поднялся. Вырос. Создал сам себя. Расправил плечи. Выбрал путь отменный. Собрал вокруг талантливых ребят И стал авторитетом неизменным. Потом Москва, потом кипящий ВГИК, И Горьковская студия родная, Потом… Потом Париж к нему привык, И мир к нему привык, мы это знаем. С тех пор прошло не так уж мало лет, С тех пор его хвалили и трепали, С тех пор он много фильмов «выдал в свет», И все они в учебники попали. С тех пор о нём повсюду говорят, У нас, у них, на севере, на юге, Возносят до небес, боготворят И даже моют кости на досуге. Он весь в делах, в учебниках, в трудах, Он весь в энциклопедиях навечно, И всё-таки остался навсегда Простым, доступным, нашим, человечным. Таких, как он, пожалуй, нынче нет, Объект, вполне достойный обожанья, Достойный изучения предмет, Пример, во всем достойный подражанья. И в сердце поздравление стучит, Трепещет в нетерпении гитара, Так пусть же наша песня прозвучит, Уральская, почти… в честь Юбиляра.(Звучит музыка.)
Все замрите, все замрите И на сцену наведите окуляр, Посмотрите, посмотрите, Как умеет улыбаться Юбиляр! Он Народный из народа, Вечный труженик, теперь Герой Труда, В нём уральская порода Не иссякнет ни за что и никогда. Помотался он по свету, Красноречием планету окропил, Места нету, места нету, Где бы он хоть раз ногой не наступил. Он по сердцу выбрал пару И семейный навсегда решил вопрос — Он Тамару, он Тамару, Словно знамя, через все бои пронёс. Либерал он всем известный, Всем доступен и у всех он на виду, С нами вместе тянет песни И сражается с актёрами в «балду». Личный почерк режиссёрский Он на всех учеников своих простёр, Он актёрский, он актёрский, Значит, самый наш любимый режиссёр. Нас на пробы не гоняет, Не морочит нас словесною игрой, И кого снимать, он знает, Не зовёт по 20 человек на роль. У него вся жизнь в походах, Пообедать удаётся не всегда, Бутерброды, бутерброды — У него всю жизнь любимая еда. Как сказал его биограф — В нём навалом кулинарного нутра, Если б не кинематограф, Он давно уже ушёл бы в повара. Он в кино, как сокол, кружит, Очень многих оперил и окрылил, Он помог летать к тому же Даже тем, кто от рождения бескрыл. В нём художник жив бесспорно, Любит нужный цвет для фильма поискать, Нынче красит красно-чёрным, Пофранцузит — и вернётся к нам опять. Сколько раз тупым вопросом Жизнь тайком его долбила со спины, Хорошо, что безволосый, И на нём теперь не видно седины. Ищет вечно, ищет страстно, За всю жизнь талантов горы перерыл, Сколько женщин первоклассных Лично для кинематографа открыл. Всей планеты все студенты Поучиться у него давно хотят, Сколько абитуриентов На деревьях в ожидании сидят. Будь здоров, наш милый мастер, Много лет ещё на радость нам живи, Полный силы, полный страсти, Помогай нам строить нашу «се ля фи»! Мастер прочный, мастер точный, Вечной молодости береги тайник, Будь здоров, Первоисточник, Будь здоров, неиссякаемый родник!БАКЛАНОВУ О.Д. — 75!
(Юбилейный экспромт 31 марта 2007 г.)
Олег Бакланов — светлый человек, В делах, в поступках, в дружбе, в убежденьях, Таким уж получился он с рожденья, Таким он и останется навек!.. Всегда немного выше суеты, Всегда готов самокритичным взглядом Окинуть жизнь… немного с высоты… Себя и нас поправить, если надо… Солдат Отчизны, стойкий коммунист, В лихие дни не истекал слезами!.. Наш неподкупный, грустный оптимист, С печальными и добрыми глазами… Всегда подтянут, собран, скромен, прост, Не терпит болтовни, нытья, брюзжанья, Его не сломят деньги, чин и пост, Он нам пример, достойный подражания! И где б он ни нырял в людской содом — В Москве ли, в Риме, в Харькове, в Париже, — К жене он рвётся, к нам, в родимый дом, — Иславское ему, конечно, ближе! Надёжность, совесть, доблесть, ум и честь Ведут его по жизни неустанно!.. Как хорошо, что ТЫ на свете есть, Наш светлый друг, родной ты наш БАКЛАНОВ!!!ЦДРИ
(Отрывок из юбилейного приветствия)
Я всю Москву пешком обошёл, Другого ЦДРИ нигде не нашёл, А в свой юбилей, гардеробно кипучий, ЦДРИ всех театров лучше! Артистов — туча, Под сводом этим Смешались в кучу Отцы и дети. На сцене — речи, В буфете — встречи, Бьют грошом, — Очень хорошо! Раз день рожденья — гони поздравленья, Отметь положительные явленья! В этом, стоящем на Пушечной, здании Дважды Ильич выступал на собраниях, Здесь с нигилизмом искусство боролось, Здесь Маяковский читал «Во весь голос!». Здесь существует актив и дирекция, Здесь ежедневно проводятся лекции, Конкурсы, смотры и диспуты дружные, Выставки нужные и ненужные. Здесь, на творческих собраниях, Принцип сосуществования. Вам, управляющим этого дома, Вьюга полярная стала знакома, Мёрзли на Северном полюсе дружно, Не собираетесь греться на Южном? Вы заслужили почёт и успех, Много объездили стран, Сидите на сцене выше всех, Над вами лишь… ресторан. Ваших трудов мемуарных не счесть, Вы — знаменитые люди. Правление славлю, которое есть, Но трижды, которое будет!СТИШОК
Я настрочил стишок, ты накатал поэму, Рецензию он тиснул на неё, Хорошие, талантливые все мы, И равные в величии своём!.. В величии?.. В безличии, конечно, В бесцветии, в бездушии творим, В угоду дня своим стихом поспешным Безнравственность взахлёб благодарим. Воссели чинно на домашних тронах, Собой, судьбой довольные вполне, Меня не тронь, и я тебя не трону, Меня похвалишь — я тебя вдвойне!.. Мы славные, хорошие ребята, Идём по жизни дружною гурьбой, Бежим, спешим, торопимся куда-то И пьедесталы тащим за собой. Мякину слов рифмованных хватая, В редакции торопимся тотчас, В уме доход построчечный считая… И странно убеждаться каждый раз, И страшно констатировать подчас — До слёз, до дыр не нас народ читает, Не нас народ цитирует, не нас!.. Кого ж тогда? Да классиков, опять же… Но сколько ж можно классиков зубрить? Что нового они сегодня скажут, Чем нынешних способны одарить? Слова не те, и темы устарели!.. Вот разве мысли, чувства всё живут, Да истиной, да правдой с колыбели Нас к лучшему да к вечному зовут?.. Вот разве что… А современность где же? Где темпы, ритмы, скорость, суета? Где, наконец, поэзия труда? Бегут года, — а в классиках всё те же, А нынешних там что-то не видать… Но мы же есть! И пишем, и рифмуем, Отображаем и воссоздаём, Общественное мнение куём, На сценах монументами встаём, Ликуем, и воркуем, и кукуем, И крепко спим, и сладко так жуём!.. Вот потому-то, серость отметая, В наш славный век, и год, и день, и час, До слёз, до дыр не нас народ читает, Не нас народ цитирует, не нас!..ХМУРЫЙ ДЕНЬ
Опять на свете неуютно, нелюдимо, И непогода гонит с улицы взашей, И снова пасмурный рассвет непроходимый Вскипает муторно в израненной душе. Случайных встречных твёрдокаменные лица Мелькают пасмурно в привычной полутьме. Тоской исходит златоглавая столица По жизнерадостной московской кутерьме. И даже зелень заскучала, посерела, И даже птицы вдруг замолкли до поры, И даже ветры вдруг затихли неумело, И даже детям в день такой не до игры. Тревога по сердцу волною мутной катит, Безвестность мучает в печальный этот час, Надолго ль нас ещё на этом свете хватит?.. Надолго ль хватит света этого для нас?.. И сохнут мысли, хоть повсюду половодье, Надежды тают и теряются вдали, И тучи мчатся в неразрывном хороводе Над беспросветностью беспомощной земли… И вдруг, откуда ни возьмись, но трижды кстати, С разбегу вырвавшись из-под бетонных туч, Мелькнёт в багровом, затухающем закате, Как луч надежды, долгожданный солнца луч! И сразу всё вокруг взрывается, ликует, И оживает мир, улыбки не тая, И слышу песню вдруг, весёлую такую, И снова верю в бесконечность бытия!..ОТКУДА ВДРУГ?..
Откуда вдруг — народ, война, страна, Судьба, Россия, Родина, Планета?.. Не лучше ли — волшебница Весна, Да соловьи, да вздохи до рассвета? Да сквозь туман — восторженный восход, Глазастые, брильянтовые росы, И в золотистой дымке небосвод, И девичьи тугие грудь и косы?.. Ликуй, ходи, дыши, стихи пиши, Пари на крыльях счастья над Землёю, О пташках, о букашках расскажи И обходи проблемы стороною. Ан нет!.. В душе и в мыслях — ураган, Всё, что вокруг, клокочет в каждой клетке!.. Мне Родина с рожденья дорога, Я не могу свернуть с дороги предков! И пусть за мной толпа проблем бежит, И пусть толпа забот спешит навстречу, Зато какое счастье — слышать Жизнь, Жить радостью и болью человечьей! Судьба моя, прекрасная судьба, К Добру и Правде вечное движенье, Со злом, с несправедливостью борьба, С предательством и с подлостью сраженье!.. И если Человека разогнуть, В нём Совесть, Разум оживить при этом, Тогда свободно смогут все вздохнуть, — И пташки, и букашки… и Планета!..2007 г.
ВОЙНА
Нет, это только внешне — Покой и тишина, На деле — ад кромешный — Война, война, война! Война со дня творенья, С начала всех начал, До слёз, до одуренья, Вразнос до кирпича. Покой нам только снится, Век бешеный такой, — Повсюду битв зарницы, Какой уж там покой! Война в большом и в малом, На суше, на воде, Давно уже забрала Задраены везде. Воюют плут и пашня, Плотина и река, День завтрашний с вчерашним Воюет все века. Воюет с тёмной ночью Восторженный рассвет, А ветер скалы точит В теченье тысяч лет. Решает спор всегдашний Вода в борьбе с огнём, И в страшной рукопашной Сошлись добро со злом. С решётками свобода Воюет день и ночь, А человек с природой — Кому из них помочь?.. Ракеты с притяженьем Воюют в небесах, Со скоростью, с движеньем Воюют тормоза. Прогресс всю жизнь с рутиной Покончить норовит, А ревность метит в спину Доверчивой любви. Реальность против догмы, А против правды — ложь, Попробуй только дрогни — Костей не соберёшь! Взаимны в наступленьи Распущенность и честь, Закон и преступленье, Прощение и месть. В мечтах о вечном царстве, Вгоняя разум в дрожь, И подлость, и коварство На совесть точат нож!.. И зависть держит душу В удушливой узде, Людскую дружбу рушит, В борьбу зовёт людей. Герой воюет с трусом, Богатый с бедняком, А умный, как ни грустно, Веками — с дураком!.. Самих себя с рожденья Сомненьями долбя, С собой ведём сраженье — Сраженье за себя! Сражаются идеи, Палят уже в упор, Заносят прохиндеи Над истиной топор! На всей планетной шири Воюет свет и тьма, И даже в микромире Сражений кутерьма! В решеньи всех вопросов К борьбе зовёт труба. Не зря изрёк философ — Что наша жизнь? Борьба! И в этой круговерти Уж миллионы лет Воюет жизнь со смертью — Страшнее битвы нет! Нет, это только внешне — Покой и тишина, На деле — ад кромешный Война, война, война!..НАРОД-ГЕРОЙ
Отгремела давно война, Поднялась из руин страна, Долгожданный настал покой, Потеплело в душе людской. Нынче досыта пьём-едим, И за модой вовсю следим, И наладилась жизнь вполне, — Только помним мы о войне!.. И повсюду, во всех краях Обелиски в цветах стоят, Светлой памятью об отцах Бьётся Вечный Огонь в сердцах!.. Как в священное далеко Мы глядим на фронтовиков… Вот идут они, старшие, От походов уставшие, Сединой убелённые И войной опалённые. Люди мирные, скромные, Наша слава огромная, Наша правда достойная, Наша совесть спокойная. И не верится иногда, Что ведь это Они тогда Не согнулись и не сдались, До конца стоять поклялись. И на фронт уходили все, Кто надолго, кто насовсем… Как стена, поднялась страна, Как живая душа одна, Как один живой организм, — Всюду массовый героизм. Слабый сильного был сильней, Робкий смелого был смелей, Воевали с самой судьбой, До последнего вздоха — бой! Это значит — народ не прост, Это значит — под пули в рост, Кто на дот, кто под танк броском, Врукопашную с кулаком!.. Не солдатами родились, Только знали, за что дрались! Подымались в свой звёздный час За тебя, за меня, за нас, И бессмертное их «ура!» — Над землёю неслось вчера. Шли солдаты, святым сродни, И стояла земля за них!.. Героизм этот массовый — Ради нас, ради нас с тобой. Муки адовы пройдены Ради праведной Родины. Подвиг их не сотрут века, Будем помнить, живём пока, Будем дело их продолжать, Их знамёна в руках держать!И ПЕСНИ ИХ ПОЁМ
Мы живём и песни распеваем, Радуемся, любим мы с тобой, Только никогда не забываем Тех, кому обязаны судьбой. Нам они ровесниками были, И у них в душе цвела весна. Не допели и недолюбили, Не успели — началась война. И пошли они навстречу пулям, И смотрели все смертям в глаза, Навсегда в бессмертие шагнули!.. Было это много лет назад. Не забудем их, простых и скромных, И великих в подвиге своём. Помним их, бесстрашных, неуёмных, Любим их и песни им поём.ВОЕННЫЙ ЗУД
(Монолог Короля для х/ф «Пока бьют часы»)
Сбылась мечта. Я счастлив, наконец. Я обладаю силой небывалой. Мой верный раб — невидимый солдат, Неуязвимый, точный исполнитель. Оружие в руках, и в сердце камень, Ни жалости, ни страха — ничего! Есть только Я. Есть только мой приказ!.. Я объявляю войну всему живому, Я прикажу солдатам убивать И не щадить ни женщин, ни детей! Поставим непокорных на колени, Их города сотрём с лица земли, Историю их в памяти сотрём! Все страны и народы покорим, Всю землю завоюем в подчиненье, Весь мир на нас работать будет вечно! Я, Карподин, прославлюсь на века. Народы будут вздрагивать от страха При имени моём! Я выше всех! Я самый-самый среди самых-самых! Я завоюю Время и Пространство! Вперёд! Ура!.. Мне плохо! Помогите!..(Падает на руки придворных.)
ВЫСТАВКА ДОСТИЖЕНИЙ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА
(Монолог посетителя)
Я на выставке бывал раз сто, — Ну и что? И сто первый раз пришёл, И опять — хорошо!.. Я люблю чудесный город Завтрашнего дня, Он и близок, он и дорог, Дорог для меня. Здесь приводит в восхищенье Каждый павильон, Здесь любое достиженье — Вроде бы моё. Здесь, что ни экспонат, То плод ума и рук, Здесь наша жизнь видна, Как на ладони, друг. Самое новое, самое лучшее, Самое передовое, Самое мощное и могучее Видим мы здесь с тобою. Направо, налево иди, Рот открывай, удивляйся, Слушай, в оба гляди, Вникнуть, понять старайся. * * * Вот павильон науки, Умён, хитёр, Свои ракеты-руки До звёзд простёр. Далеко шагнули люди, За космический порог, И, конечно, «все там будем», Только каждому свой срок… В павильоне атомном Иностранцы вертятся, Всё пощупать надо им, Чтоб удостовериться, Очень уж не верится! Всё об атоме спросить, Всех, кто рядом, допросить: И где вы учились, и сколько вам лет, И есть ли у вас комсомольский билет, И жизнью довольны, а может быть, нет? И надо ж ему прицепиться, У, чтоб тебе расщепиться! * * * Павильон электроники Под антенною тоненькой. Там попискивают томненько Радиолы да приёмники. И спешит магнитофон Вам подсунуть микрофон. Телевизор — экспонат Показать вас очень рад. Он работает прекрасно, — Видно чисто, слышно ясно! Ясноглазый сын эфира, Показательное чадо. Вот бы мне такой в квартиру, И гарантии не надо. И «Старт», и «Зенит», и «Темп» Каналами обеспечены, Двенадцать каналов! Зачем? По двум-то показывать нечего! * * * В царство техники вступаю, В экспонатах утопаю. Станки и станы-автоматы Спешат, торопятся куда-то. По асфальту елозит Двухсотсильный бульдозер. Тут и «Волги», тут и ЗИЛы, Тут и «Запорожец» хилый. Рядом трактор — конь стальной — На дыбы как встанет, Прицепи хоть шар земной, Всё равно потянет! * * * Я по ярмарке хожу, Любопытство мучит. Кошелёк в руках держу, Так, на всякий случай. Сувенир на память взял, Свёл с кассиром счёты, Закупил бы весь базар, Только неохота. Зря на ярмарку спешил, Зря себя измучил, Все товары хороши, Продавщицы лучше. * * * У здравоохранения Большие достижения. У врачей профессия очень уж нелёгкая Со старухой-смертью насмерть воевать Запасное сердце, запасные лёгкие Скоро в магазинах будут продавать. Врачи шагнули далеко За годы семилетки, Я слышал, есть для дураков Особые таблетки. Снимает глупость как рукой, И ханжество, и барство, И окружающим покой, И польза государству. Дурак боится докторов, Таблетки съел и будь здоров! * * * Спешу туда, где охают. За этими стенами Промышленность лёгкая С тяжёлыми ценами. Формы, ткани новые, Туфли модерновые, Моды — что тебе Париж, — Как увидишь — угоришь. На любые вкусы есть И любого цвета, Насмотритесь вдоволь здесь — В магазинах нету. * * * А вот кукуруза, Полей отрада, Одним — обуза, Другим — награда. У кукурузы, без сомненья, На агрохимию равненье. А за «царицей» — И рожь с пшеницей «Имеют виды» На гербициды. А вот и крупный рогатый скот, Овец и баранов масса, А ну принимай, советский народ, И молоко и мясо! Куры, петухи поют, Утки, гуси мирные, Тут же голуби снуют, Дармоеды жирные. * * * А это что за здание, Красивое на вид? Просторный, белокаменный, Дворец плющом увит. Направо — «М», налево — «Ж»!.. А, впрочем, я там был уже… * * * Мальчишки орут, Зовут на пруд, Бегу отдыхать На водную гладь. Природе отдаться, На лодке кататься И удочкой рыбу ловить. А жарко, так, братцы, Могу искупаться, Но штраф неохота платить. * * * А это что за корпуса Стремятся жадно в небеса? Здесь химики и физики Шатры свои разбили, Вот павильона лирики Пока что не открыли. А есть ведь экспонаты, Девчата да ребята. Безусые, зелёные, Во всё вокруг влюблённые. Им всё смешно да весело, Им поцелуй — не грех, И достиженья есть у них — Целуются при всех! Весёлые отчаянно, И умные и сильные, Им стены — дали дальние, Им крыша — небо синее. А красотища вокруг какая! Фонтаны, бульвары, аллеи, Сады и цветы благоухают, И всё за двадцать копеек. * * * Да, Выставка богата! Но, как там ни крутите, А главным экспонатом, Конечно, — Посетитель. Ты, верный друг полей и рек, Твой ум и руки славные, Простой советский человек, Ты — достиженье главное. Давно ли вылез из лаптей? А нынче влез в ракету, И мчишь на звёздной высоте На зависть белу свету! * * * Мы завтра приблизим своими руками, Для этого каждый трудится, И всё, что сегодня задумано нами, Сбудется, сбудется, сбудется! Нас светлые мечты зовут, Нас ждёт огромное богатство: Конечно, Мир, конечно, Труд, Свобода, Равенство и Братство!1964 г.
ПЕРЕБОР
Измельчал сосед, измельчал… А когда-то что было сил Он о правде с утра кричал, Он о совести голосил. Что не так — он, бывало, в бой, За страну, за народ болел, Не боялся стены любой, Лба родимого не жалел. Мимо бедного не бежал, Руку слабому подавал, Перед сильными не дрожал, Даже сдачи порой давал. С детства честным и скромным был, А работал — что песни пел, И людей он, людей любил, И дружить он, дружить умел. Жил мечтою, надеждой жил, Идеалами мерил путь, Верой, истиной дорожил, Как такого с пути свернуть? Всех в округе заметней был!.. И заметили, и учли, Подогрели душевный пыл, В бытовых делах помогли. Подкормили, да ещё как, Поддержали в расцвете лет, Подсказали — мол, так и так, Это можно, а это — нет. Мол, давай, над собой расти, Не сморкайся в кулак, чудак. Ты теперь на виду, в чести, Ты теперь для других — маяк! Да в местком его, да в Совет, Всюду почести воздают, Да в газете его портрет, В телевиденьи — интервью!.. И попал сосед под обвал Лестных отзывов и похвал, Голова закружилась вмиг, Но к овациям он привык… И решил с этих пор сосед, Будто он не такой, как все!.. И поехало, и пошло… И давай он везде торчать, Занесло его, понесло По трибунам да по речам. И давай себя в грудь стучать, И давай в микрофон галдеть, И давай других поучать, От речей от своих балдеть. Раздобрел сосед, забурел, На завод теперь — ни ногой. Обнаглел, сосед, обнаглел, — Пусть работает кто другой! Мол, работать-то мне когда, Мне, мол, мчаться туда-сюда, Мол, работа для дураков, Ну а я уже не таков. Не прошло и десятка лет, А соседа как будто нет. Нет, не умер сосед, живёт, Но совсем уж, совсем не тот… Был он по сердцу всем вокруг, А теперь всем вокруг чужой. Ни друзей вокруг, ни подруг, Пуст и мыслями, и душой. Попугаем сосед живёт, Всё цитатами режет слух, Всё с чужих голосов поёт, А к реальности слеп и глух. Он достатком своим пылит, Стены в грамотах, грудь в значках, Ходит этакий пуп земли С дутой важностью дурачка. Что не так — он теперь молчок, Хата с краю его теперь, От чужой беды — на крючок, На запоры стальную дверь. Раньше было — народ, страна, Радость общая, как в войне, Раньше было все «мы» да «нам» А теперь только «я» да «мне», Да супруге моей вдвойне!.. Что случилось, скажи, сосед? — И сосед зашептал в ответ: Плетью обуха не сломать, Стены лбом не пробить вовек, — Это ж надобно понимать, Ты же грамотный человек. Жить-то хочется, жизнь одна… Ну а как же народ, страна?.. Ну, народ — он и сам большой, — Глядя в сторону, гнёт сосед, — Я и нынче к нему с душой, Но себя забывать не след… Жизнь диктует, момент лови, Се ля ви, милок, се ля ви!.. Да очнись, сосед, разогнись, К самому себе обернись! Посмотри, что вокруг идёт, — Обновленье людской души. Пробуждается весь народ, Возрожденье страны вершит! Но сосед всё зудит одно — Возродился уж я давно, Обновился по всем статьям, И собою доволен я! Вон куда я уже взошёл, — Уважение и почёт. И по всем статьям хорошо, И солидный оклад течёт. Да подкинет вдруг кое-кто Сверх оклада мне кое-что… В общем, слава такой товар, — Отовсюду идёт навар. Раньше ровнею был толпе, В цехе потом станок кропил, — В кабинетах верчусь теперь, Раздуваю бумажный пыл. И работа теперь проста, — Лить елей да глядеть в уста, Да согласно со всем кивать, А на принципы мне плевать, — Их не станешь в обед жевать! И былое свое кляня, Побежал сосед от меня… Он назад не вернётся, нет, И не лопнет он от стыда. Не один он такой, сосед, Вот в чём главная-то беда. Но недолго им всем юлить, Болтовнёю нас напрягать, Время, время уже велит В дело, в дело их запрягать. И не ими страна тверда, В нашей жизни других не счесть — Настоящих людей труда, Для которых работа — честь! Кто на стройках, в цехах, в полях, Кто по млечным путям рулит, На которых стоит земля И в которых вся соль земли. От которых добро и свет, Без которых и жизни нет, Тех, кто время движет вперёд, Вот они-то и есть НАРОД!1985 г.
МЫ ГОРИМ!
Мы горим, как праздничные свечи, Чтобы праздник жизни освещать. Весь наш путь огнём души отмечен, Нам всю жизнь в кострах судьбы трещать. Мы горим, кто ярче, кто слабее, Но затем на свет и рождены, Чтоб гореть и тьму веков развеять, А иначе мы и не нужны. А иначе тьма, и дым, и копоть, Сажи непролазные хребты, И дорогу в Завтра не протопать На просторах вечной темноты. Нам гореть! Светить тому, кто следом, Как и нам светили с малых лет. Нам гореть негаснущим рассветом, — Нет у нас пути другого, нет! Эй, приятель, погоди, послушай, Против истин вечных не греши, Не бросайся в омут равнодушия, И огонь души не потуши! Современность взгромоздив на плечи, Рукава событий засучив, Мы идём дорогой человечьей, Мы горим у вечности в печи. Мы горим, как праздничные свечи, Мы ни дня, ни шагу без огня, Будущего вечные предтечи, Огненная, вечная родня!1983 г.
ЛЮДИ! СВЕРШИЛОСЬ!
Всех континентов всецветные руки В аплодисментах восторга сплелись, Звёздный посланец советской науки Мчит земляка в межпланетную высь. Осуществляя мечту человека, Так уж в истории заведено, — Русское чудо двадцатого века В завтрашний день распахнуло окно. Вот оно «чудо» — простой русский парень, Ими богата родная страна, Военнослужащий Юрий ГАГАРИН Первый из первых пилот-космонавт! Он со спокойствием феноменальным Радиограммы из космоса шлёт: «Все показанья приборов нормальны, Всё хорошо. Продолжаю полёт…» Лишь возбуждённо пищат мегагерцы «В сказке летит наш товарищ и друг!» И на «Восток» с замиранием сердца Смотрят и Запад, и Север, и Юг. Вот и посадка. Цветы. Поздравленья. Море улыбок и радостных глаз. Будут в веках вспоминать поколенья Этот великий, торжественный час! И заработала шумная пресса ЛЮДИ! СВЕРШИЛОСЬ! Рассеялся мрак! Вспыхнул на вечной дороге прогресса Самый высокий и яркий маяк. Вспыхнул затем, чтоб светлело в Алжире, Чтобы на Кубе затихла гроза… Люди, живите в согласьи и мире. Люди, смотрите друг другу в глаза! Люди, восславьте же гений науки, Гений великой советской земли. Люди, восславьте бесценные руки, Те, что межзвёздный корабль вели. Те, что построили эту ракету. Те, что прославили атомный век… Вечная слава Отчизне Советов! Вечная слава тебе — ЧЕЛОВЕК!»12.04.1961 г.
БАЛЛАДА О МОСКВЕ
Давным-давно, в далёкие года, Когда Россия расправляла плечи, Был волей Долгорукого тогда Поставлен град Москва у Москворечья. С тех пор стараньем силы и ума Российских поколений бесконечных Москва взлетела на семи холмах, И на семи ветрах помчалась в вечность!.. И с каждым годом, с каждым новым днём Москва росла, цвела и хорошела, Мечом её пытали и огнём, В неё метали ядра, копья, стрелы… Москва жила!.. При Дмитрии Донском Она уж белокаменною стала, И вот, собравшись с силою людской, На Куликовом поле насмерть встала. Бессчётная Мамаева орда Даров московских больше не вкусила, — На поле Куликовом навсегда Свободу в битве обрела Россия! С тех пор Москва — народу голова, Душа его и праведная сила, С тех пор пошло — доколь жива Москва, Дотоль жива и матушка-Россия! И собирая силы с Калитой, Друзей с врагами разделяя строго, Великой Русью, праведной, святой, Пошла в века широкою дорогой. При Грозном, гордо голову подняв, Москва свои расширила границы, Чтоб беззащитных в дом к себе принять, Со множеством соседей породниться. А позже Пётр I, наш земляк, Москву запряг, поехал к невским топям, И всей России силушку напряг, Построил Петербург на страх Европе! Но всё ж российским двигателем был Московский деловой задор привычный, И Петербург блестящий не затмил Москвы предназначенье и величье. Недаром негодяй Наполеон Не в Петербург, в Москву пошёл походом, Он рассчитал, знал безусловно он, Где бьётся сердце русского народа. Москва ему на милость не сдалась, Дала на Бородинском поле жару!.. Жестокой месть захватчиков была — Великие московские пожары… Но гнев народа жарче полыхал, И в том священном пламени свободы Горел тиран, дрожал и впопыхах Бежал, бежал от нашего народа! А на Москве звенели топоры, Она жила, и строилась, и крепла, И снова поднялась, как Третий Рим, Как птица Феникс, возродясь из пепла. И потянулся вольный люд к Москве, Европа обернулась к ней с поклоном, Московских сорок сороков церквей Гостей встречали добрым перезвоном. Планета, наконец, Москве вняла И приняла по главному ранжиру, И гениям, талантам нет числа, Что родились в Москве на радость миру. Москва дарила миру много раз Шедевры человеческих дерзаний, Великий Пушкин родился у нас, Московскими на мир глядел глазами. И Лермонтов с Крыловым москвичи, Суворов бил врагов с московской силой, И Достоевский до сих пор звучит Московским озарением России. Всех не сочтёшь, что родились в Москве, Умов великих, добрых, светлых, славных, Московских дочерей и сыновей С могучею закваскою державной! И всё-таки была одна беда, И от неё Россия век страдала, Извечное — «рабы и господа» — Фундамент наш российский разъедала. Ведь сытый век голодному не друг, Богатый с бедным век не примирится, И баррикады уж совсем не вдруг, Не в одночасье выросли в столице. И в грозный час на общую беду Не вдруг «из искры возгорелось пламя», В кровавом, пятом, памятном году На Красной Пресне красным было знамя!.. На баррикадах красная Москва, Другому миру положив начало, Впервые закатала рукава, И царский трон впервые раскачала. И началось! И Человек труда Поверил в справедливость и свободу, И, не сгибаясь больше никогда, Шагнул в октябрь семнадцатого года. Свершилось… И народное — ура! — В России утвердило власть Советов!.. И тут же англичане, немчура, Французы, Штаты, прочая мура Подняли страшный вой на всю планету!.. И деньги для мерзавцев потекли, Во власть попёрла мразь и паранойя, Предатели родной, святой земли, Взорвали Русь гражданскою войною. И снова Запад — уж в который раз! — Пошёл на нас объединённой силой… В тот грозный час со всех сторон на нас Антантой навалился враг постылый. Ползли по голодающей земле Наёмников расхристанные банды, И думали в нетопленном Кремле, Как разгромить коварную Антанту. И от Москвы во все концы страны Спешили Красной гвардии колонны, В боях гражданской, бешеной войны, Отечества достойные сыны Разбили атаманов и баронов. Вернулись победители домой С невиданной дотоле силой духа, И сразу же вступили в новый бой — С неграмотностью, с голодом, с разрухой. И подобрав к грядущему ключи, Рванулись из отсталости к прогрессу, И первыми, конечно, москвичи Помчались на Магнитку с Днепрогэсом! По пятилеткам в гору шла страна, Рвалась сквозь муки к своему рассвету, И всюду впереди была она, Москва — столица Родины Советов! И в сорок первом, проклятом году Москва была примером и опорой, У дрогнувшей планеты на виду Не дрогнула перед фашистской сворой. На милость мародёрам не сдалась, Остановила грудью силу вражью, За Родину стеною поднялась, В который раз — и не упомнишь даже… Укрылась за кольцом стальных ежей, В окопы, рвы, в траншеи закопалась, Дорога на московском рубеже В тот час людскою жизнью измерялась. А по Москве той памятной поры Спешили телогрейки да шинели, Весёлые московские дворы Печальной пустотой своей звенели. Детей и стариков живой поток Нырял в метро, скрываясь от бомбёжки, И каждый хлебный крошечный паёк Делили люди с точностью до крошки… Фашисты к самым Химкам подошли, Нависли над столицей тучей грозной, Уже в бинокль разглядывать могли Кремлёвские немеркнущие звёзды. И замер мир… Ужель настал конец Разумному и светлому началу, Ужели зверю лавровый венец История, стыдясь, предназначала?.. Но нет же, нет, не дрогнула Москва! Она жила, она дышала жарко, И над Кремлём Ивана голова, Как богатырский шлем, горела ярко. Гремел на Красной площади парад, И люди в бой с парада уходили, Сильнее становились во сто крат, И не понять, где силы находили… И весь народ спешил Москве помочь, В столицу нескончаемым потоком Шла помощь отовсюду день и ночь, И основная — с Дальнего Востока. И вот Москва все силы собрала, И свой кулак могучий подняла, И врезала фашистам что есть мочи, Так, что у них на лоб полезли очи, И погнала их, мерзких, погнала. До самого Берлина, дни и ночи!.. Москва вела к Победе всю страну, Была главой народа-исполина, Мы, как известно, мерили войну Дорогой от Москвы и до Берлина… И пробил час! В сиянии лучей Пришла Победа на плечах отваги, И много, очень много москвичей На память расписалось на Рейхстаге!.. С тех пор вперёд история ушла, Но не ржавеет память поколений, И обелискам звёздным нет числа На западном, на главном направленьи! * * * А нынче в жизни — славная пора, Растёт, цветёт и крепнет год от года, Москва — столица мира и добра, Любимица советского народа. Красавица… Она у нас одна… Другой такой на белом свете нету. К нам в гости нынче едет вся страна, К нам в гости нынче едет вся планета! И каждый гость в столице каждый раз Старается подольше задержаться, И правдой и неправдой, хоть на час, Чтоб на Москву взглянуть — полюбоваться. Застыть на Красной площади святой, Услышать звон веков на Спасской башне, Проникнуться кремлёвской красотой, Торжественным величием всегдашним. Василию Блаженному кивнуть, Единым взглядом весь Манеж окинуть, Да к Малому, к Большому завернуть, Волхонкою на юго-запад двинуть. На Воробьёвы горы подымись, Такой простор вокруг — что петь охота! Не зря здесь МГУ умчался ввысь, Москвой любуясь с птичьего полёта. Чуть ниже парки зеленью шуршат, Спасибо им — дают дышать столице, Напротив Лужники во всю спешат К Олимпиаде заново родиться. Москва-река в Оку себя несёт, И Яуза в неё впадает кротко, А дальше устремились в небосвод Парящие московские высотки. И где-то в центре, с прямотой ножа, Старинных улиц ткани рассекая, Арбат ужасно новый пробежал, Над старым гордо стёклами сверкая. И ГУМ и ЦУМ встречают храбрецов, Их у прилавков ждут соревнования, Бежит-кружит Садовое кольцо, Где от садов осталось лишь названье. А под землёй метро летит легко, Оно давно весь мир очаровало, А над землёю, выше облаков, На телебашне флаг трепещет алый. По улицам Москвы, за рядом ряд, Автомашины мчат девятым валом, И день и ночь вулканами кипят Усталые московские вокзалы. Отсюда отправлялись много раз Особые, гвардейские, отряды На целину, на БАМ и на КамАЗ, — Туда, куда Отчизне было надо. На улицах Москвы, на площадях, Великих провожали и встречали, Вы помните, как горла не щадя, Мы на руках Гагарина качали?!. У нас всегда поток гостей велик, Здесь круглый год течёт река народа, И едут к нам со всех концов земли — За песнями, за мыслями, за модой. С московской жизнью справятся не все, — Попробуй, от других не отставая, Как в беличьем, в московском колесе, Бежать всю жизнь, бежать, не уставая. Бежать за веком, за своей судьбой, За истиной, за правдой, за прогрессом, Бежать вперегонки с самим собой, Вперёд! — Иначе жить неинтересно. Вперёд, Москва! Ты за восемь веков В грядущее всегда глядишь влюблённо, И Моссовету, право, нелегко Душой болеть за восемь миллионов. Кипит людское море и штормит, Вздымается, бушует и клокочет, И всех одень, обуй да накорми, Да к делу приспособь на пользу прочим. Москва — рабочий! Каждого спроси — С рожденья чтим названья дорогие: Динамо, Шарик, Серп и Молот, ЗИЛ, Трёхгорка, и Калибр, и другие… Москва — строитель! Так заведено, Что больше всех в стране столица строит, Черёмушки, Медведково, Речной — Строители буквально землю роют… Москва — студент! Она давным-давно Впилась в гранит науки твёрдой хваткой, Здесь физиков и лириков полно, В чиновниках здесь нету недостатка. Москва — поэт, художник, музыкант, Москва в себе эпоху воплотила, В её курантах мерно бьют века, Она всех нас в одну семью сплотила. Сто лет в Москве живи, ходи, кружи — Всё заново увидишь, всё сначала, И что о ней, родимой, ни скажи — Всё будет мало, мало, мало, мало!.. О ней по свету добрая молва, И замирает нынче вся планета, — Что говорит, что думает Москва?.. Не бойтесь, ничего дурного нету! Москва всегда правдива и чиста, Москва крепка, сильна и справедлива, Москва добра, душевна и проста, Москва светла, достойна и красива! Да будет так! Навеки, навсегда! Живи, твори и крепни год от года Москва — Столица мира и труда, Любимица Великого Народа!1979 г.
P.S.: С тех пор прошло уж три десятка лет, Да не прошло — промчалось, пролетело, Давно уже Страны Советов нет, И без неё душа осиротела. Давно уже разграблена страна, Расстрелян «белый дом» и власть народа, Давно Москва на откуп отдана Авантюристам лагерной породы. Москву заполонили богачи — Лихое, всенародное ненастье, И жмутся на задворках москвичи, Забытые и преданные властью… Москву родную нынче не узнать — Гостей незваных шумные колонны, Чиновников бесчисленная рать, И наглых иномарок миллионы. Чужая речь, чужие голоса, Шальные, полуголые красотки. Куда ни глянь — терзают небеса Надменно-глуповатые высотки. Заборы и решётки тут и там, Пудовые замки, стальные двери, И беспредел повсюду по пятам, Неверие вокруг и недоверье. Реклам дебильных бешеный восторг, По всей Москве — макдональдовский запах, И всюду хитрый, въедливый Восток, И всюду наглый Запад, Запад, Запад… Конечно, много сделано вокруг, Построено, налажено, отмыто, И тут же появилась сразу вдруг Кичливая московская «элита». Воздвигнуты спортивные дворцы, И новых школ построено немало, Потише спорят дети и отцы, И выходных, и праздников навалом. О ветеранах стали вспоминать, Героев наших имена святые, Поменьше вроде стали распинать Великую Историю России. И над Москвой-рекою храм воскрес, Златым сияньем озарил столицу, И звоном вдруг вознёсся до небес, Чтоб до кремлёвской рати дозвониться!.. Тьма новостроек рвётся в высоту, Тупая роскошь давит на столицу, Но кто, скажите, купит роскошь ту? — Да в основном жульё, как говорится. Да, есть и шик, и блеск, и красота, Нарядные, раскрашенные орды, И тут же рядом — бедность, нищета, И сытые, лоснящиеся морды… Повсюду биржи, банки, казино, И наркота, порнуха и чернуха, Тусовки, речи, водка и вино… А вот с культурой, с интеллектом — ГЛУХО!.. Разбиты честь и совесть в пух и прах, И стыд забыт, и стал разврат досугом, И парочки в приспущенных штанах Вылизывают гланды друг у друга… И толпы бьют поклоны торгашам, Торопятся урвать, украсть, оттяпать… А где ж Душа, Московская Душа, А где ж её подобие хотя бы?! Да есть она! Душа Москвы жива! Она закрылась, чтобы уберечься, Душа — она и есть сама Москва, Она не может от себя отречься! И верю, верю я — пора придёт, Мы вырвемся из вражеского круга, Расправит плечи наш Герой — Народ И всем воздаст с лихвою по заслугам! Уйдёт заморский пошлый колорит, И беспредельный сброд угомонится, И оживёт родимая столица, И наши души светом озарит! Да будет так навеки, навсегда! Живи, твори и крепни год от года Москва — столица Мира и Труда, Любимица Великого Народа!2009 г.
СЛАВА БОГУ!
Одолев, наконец, недосуг, В край родной заглянул ненароком, И опять я в весеннем лесу Упиваюсь берёзовым соком. Слава Богу, я жив и здоров, И родные, и близкие рядом, Ничего-то мне больше не надо, Это лучше любых докторов! Снова солнцу навстречу с утра, Снова радость общенья с природой, Снова встречи с работой, с народом, Поболел, и за дело пора! Снова лёгкая тяжесть пера, Снова мыслям и духу свобода, Снова властвует в жизни природа, Светлым музам родная сестра!08.03.2011 г.
МОЯ МОЛИТВА
Помоги мне, Господь, не болеть! Помоги мне врагов одолеть! Помоги мне подольше пожить, Чтоб России подольше служить!19.01.2010 г.
ПРОСЬБА…
Наши диссиденты — Вражьи дивиденды!.. Просим мы Создателя — Накажи предателей!..12.01.2011 г.
БЫТЬ ХОЧЕТСЯ
Мечтал я в детстве стать художником, Завидовал волейболистам, Но выбрал путь, судьбой предложенный, И стал, друзья мои, артистом. Но сердце вслед за музой носится, Зовёт в поэзии упрочиться, И авторучкой в руки просится… И кем же быть теперь мне хочется? Быть хочется, конечно, лириком, И пародистом по возможности, И, разумеется, сатириком, В известных рамках осторожности. Быть хочется в томах упитанным, В тиражных тысячах расхватанным, Быть хочется до дыр зачитанным, Или хотя бы… напечатанным!1959 г.
СУЕТА СУЕТ…
На театре — перемены, На театре — суета, Тут замены, там замены, Видно, это неспроста… Видно, кто-то изменился, Кто-то что-то перегнул, Кто-то влево уклонился, Кто-то вправо завернул. Видно, нету больше мочи Всем играть одно и то ж, Видно, очень-очень-очень Тот на этого похож. Видно, время наступило Театральных перемен! Только это всё уж было, Только кто придёт взамен?.. Режиссёров всяких — тучи, С ними, милыми, беда — Этот хуже, этот лучше, Этот прямо хоть куда. Этот молодой новатор, Этот старый символист, Этот чистый консерватор, Тот — нечистый нигилист. Тот привычной тропкой рыщет, Чтоб оклад не выпускать, Этот ищет, ищет, ищет И не может отыскать! Этот смело в зубы тычет Право на эксперимент… В театральной жизни нынче Увлекательный момент! Все на сцену так стремятся, Как на зов своей судьбы, И театришки плодятся, Как поганые грибы. Столько всяческих течений, Те — назад, а те — вперёд, Столько всяческих учений, Что сам чёрт не разберёт. Там на классику повесы В ясный день наводят тень, Там вахтёры пишут пьесу, — Пишут все, кому не лень. По семейственности в гору Театральный лезет штат, Режиссёр теперь актёру — Друг, приятель или брат. Все стремятся к переменам В положении таком. Лишь пожарник неизменен И, конечно, наш профком. И, конечно, наши ставки, Ежемесячный расчёт. Всё другое в шумной давке Изменяется, течёт… Там сменили две кулисы, Полтора колосника, Там на пенсию актрису Всё не выдворят никак. Там на окнах пыль протёрли, Чтоб худруку вдаль глядеть, Там буфетчицу попёрли, Чтоб актёрам не худеть. Там главрежа заменили, Там в фойе воздвигли бар, Там названье изменили, Лучше бы — репертуар. Там театры разделились, Там в один клубок сплелись, Там премьеры провалились, Драматурги подрались. Там спектакль по Мельпомене Древнегречески решён, Там — публичный дом на сцене, И артисты нагишом… Там, надеясь на проценты, Нос в политику суют, Театральный зал в аренду Уж под митинги сдают. Там комфортом удивляют, Там на сцене нет кулис, Полудраму разбавляет Полуоперный стриптиз. Там пивком торгуют в зале, Там сменили кресел ряд, Там полтруппы разогнали, А театры всё горят!.. Почему же так упорно Сборов нету столько лет? — Слишком мелко всё и сорно, Слишком «порно», слишком спорно, Споры есть, а сборов нет. Зритель нынешний — толковый, Он затем пришёл сидеть, Чтоб за два своих целковых На десятку наглядеть! Он в такой театр хочет, Где в кумиры совесть прочат, Где царит талант и честь, А такие, между прочим, Нынче, слава богу, есть! Но других — увы! — навалом, И проблема нынче встала, Как нам зрителя спасти?.. Нынче трудно театралам Театральный дух блюсти. Даже критика на время Растерялась и молчит, — Ну кому дырявить темя, Ну кого тащить на щит?! На театре перемены, На театре суета, Тут замены, там замены, Видно, это неспроста…1962 г.
В редакции 1997 г.
УЧИТЕЛЬ
Нет выше званья, чем учитель! И кто сочтёт его труды?.. Он нам и нянька, и родитель, И первый в жизни поводырь. Он век для нас — живым примером, На нём и держится Земля. Царей, генсеков и премьеров — Учили всех учителя!.. И кто учеников не предал, В ларёк из школы не сбежал, — Свою блестящую победу Над тьмою жизни одержал! Так славен будь, здоров и счастлив, Учитель — наш маяк в ночи, Чтоб наши души не угасли, Нас жить по совести учи!..1995 г.
НИЩИЙ
Шагали двое по Планете, Шагали весело, легко, Вдруг на пути их третий встретил, Стоял с протянутой рукой. Один сказал: «Гляди, дружище, Какой-то странный человек?» Другой сказал: «Обычный нищий, Позорит наш двадцатый век. Своих седин не постыдился, Задумал жизнь прожить легко, На бойком месте утвердился, Стоит, дурачит простаков. В изнеможеньи выгнул спину, Ведь надо ж так картинно встать, Должно быть, на автомашину Решил немножко подсобрать. Гроши в карман дырявый прячет, И слёзы по щекам бегут… А может быть, он строит дачу На Черноморском берегу?.. А может, жадность старца гложет, И золотишком болен он?.. Тогда, старик, пусть Бог поможет Собрать твой новый миллион. Небось, гребёшь большие тыщи, Твои бы заработки — мне б!..» А нищий… Он был просто нищим, И он на хлеб просил, на хлеб!..1965 г.
ЗАБОТА
У меня, друзья, большая забота — Папа с мамой не дают мне работать!.. С малых лет они меня убеждали — Мы тебя не для работы рождали! Прекращай-ка, мол, ненужные споры, Дураки, мол, пусть ворочают горы. Ты не слесарем рождён, не монтёром, Ты не токарем рождён, не шофёром, Ты не каменщик, не столяр, не плотник, Ты — организационный работник! Даже и не подходи к производству, Пролезай куда-нибудь в руководство! Чем-нибудь руководи, чем угодно, А работать — это нынче немодно!.. Много лет уже твердят мама с папой, — По общественной по линии чапай. Мол, и взносы собирай, и заметки, К юбилеям выпускай стенгазетки, На собраньях говори громки речи, Всем мозоль глаза — и будешь замечен! С двух сторон твердит мне каждый родитель Из тебя, мол, выйдет руководитель! И фигурою ты вышел, и ростом, И других учить — так это же просто! Всё наскоком надо брать да нахрапом, В общем, так же, как родимый твой папа. А оклады у начальства побольше, И живут они к тому же подольше!.. Но родителям сказал я на это: Мол, креста на вас, родителях, нету! Мол, от жизни вы ужасно отстали, Современность понимать перестали. К руководству нынче новая мерка, Отовсюду и контроль и проверка. Мол, работа эта нервная адски, И не нужен мне совет ваш дурацкий! Нет уж, разлюбезные родители, Не хочу я много получать, Не желаю быть руководителем, Не могу за судьбы отвечать! Чтоб людьми руководить в нашу эру, Надо быть для подчинённых примером! Обладать незаурядной натурой, И науку понимать и культуру. Не бояться разногласий и споров, Не скрываться за глухие заборы. И к проблемам подходить объективно, И вопросы все решать коллективно, Не махать да не грозить кулаками, Не считая всех других дураками. Не выпячивать чины да награды, Поскромнее надо быть, ох как надо! Чтоб не зазнаваться, не заноситься, Чтобы с жиру никогда не беситься, Чтобы так же, как другие, трудиться, Чтоб на шею ни к кому не садиться! Научиться и шутить и смеяться, Да и критики совсем не бояться. Чтобы душу пред тобой раскрывали, Чтобы правды от тебя не скрывали, Чтобы люди пред тобой не дрожали, От тебя, как от огня, не бежали! В общем, надо быть ни много ни мало Эрудитом и интеллектуалом!.. У меня ж такого комплекса нету, Вы-то, родственнички, знаете это! Я совсем не эрудит и не гений, Без забот хочу прожить, без сомнений. Как простая заурядная личность. Мне недвижимость давай да наличность! Я и выпить не дурак, и покушать, Что нельзя — всё почитать да послушать. На работе не горю, не пылаю, Никого перегонять не желаю. Стенгазеты выпускать не умею, Да и взносы собирать не посмею… Нет уж, разлюбезные родители, Не хочу я много получать, Не желаю быть руководителем, Не могу за судьбы отвечать! Вот, друзья мои, какая забота — Папа с мамой не дают мне работать!..1967 г.
ЗАДОР
В молодёжной среде Появился жучок. На трибунах везде Мужичок-вожачок. Всех на подвиг зовёт Мол, вставай, молодёжь, Мол, ура, мол, вперёд, По три нормы даёшь!.. В микрофон — тра-та-та! Слышно за три версты. Ну а чуть что не так — Он же первый в кусты. Комсомольский задор, Комсомольский запал! Первый в жизни затор — И запал вдруг пропал… На работе аврал, На работе завал, У кого тут запал? Нету, был да пропал. Ждёт нас Север, Восток, И Сибирь, и Урал, Где вожак? — занемог, Дома с печки упал… Ты других не зови, Ты других не толкай, Сам лопату возьми, Сам взопрей у станка! А не можешь — уйди И на печке сиди. Хватит людям-то врать, Хватит горло-то драть! Хватит праздных речей, Труд — основа основ, Прочь с трибун трепачей, Прочь с трибун болтунов!..1969 г.
ПОРА!
Пришла пора желанная, друзья, И свежий ветер всенародной встряски Примчался над болотом бытия, И в прах развеял равнодушия ряску, И отрезвил эпоху пития, И сразу вдруг прозрели ты и я!.. Настало время каждому из нас Весомым делом, мыслию весомой Будить в себе и в людях Честь и Совесть Без болтовни и всяких громких фраз. Мы возрожденье всей страной вершим С размахом откровений и открытий, Мы вкладываем весь порыв души В конкретность вдохновляющих событий. Но кто-то нас старательно спешит Разубедить, расстроить, размагнитить… И снова разговорчики вокруг, — Что, мол, довольно, хватит, надоело, И так, мол, слишком строго, слишком смело, Что, мол, не перегнуть бы палку вдруг. Зачем, мол, нам друг друга волновать, Зачем менять привычные устои?.. От перемен — гляди, — несдобровать, И возрожденье — это всё пустое. Всё было прежде — шум и звон вокруг, Отечество в экспериментах гнулось!.. Но вновь смыкался злополучный круг, И всё на круги на свои вернулось. Вот и теперь — зачем смущать народ, Искать пути, в проблемы упираться?.. Ужо вот-вот кампания пройдёт, И все вокруг вот-вот угомонятся. Пройдёт порыв весенней новизны, И мы опять за старое, ребята, — Пойдём путём привычной кривизны, Замкнёмся в рамки вечного квадрата. И снова звон стаканов за утлом, И спекулянт вертлявый в подворотне, И снова взятка в двери напролом, И пустота в людском круговороте. И вспугнутая стая воронья Опять накроет трудовую пашню. И снова муть взаимного вранья, И в перспективе снова день вчерашний. И снова в славе мафия вокруг, И снова над Историей глумленье, И снова беззаконие вокруг, И снова властью злоупотребленье! И снова гром победы в небосвод, И снова всенародная диета, И задним ходом — с песнями — вперёд! Всё выдюжит геройский наш народ, Уж в этом-то вовек сомнений нету! Опять начнём бессовестно грешить, В беспечной беспробудности зевая, Над временем на кухне суд вершить, И всё вокруг отчаянно крошить, Достоинства страны не сознавая, В самих себе ума не признавая, Глаза и рот на «запад» разевая, Своё, родное, вечное — крушить!.. Опять примчит «французик из Бордо» Навязывать нам моды, вкусы, нравы, И потчевать духовною отравой, И завлекать своей белибердой… Остерегись, товарищ, друг и брат, Не дай себя отвлечь от главной цели, Чужие мысли мелят пустомели, Разоружить неверьем норовят! Но хватит нас считать за дураков. За нами опыт предков и веков, Великое Отечество героев! Не будем больше радовать врагов, Не станем заколдованных кругов Себе руками собственными строить. И отступать нам права не дано, За наше завтра нынче надо драться, Всем миром в наступленье подниматься, И к этому готовы мы давно!.. Нас к действию Отчизна призвала! Пора принять решительные меры, Очиститься в преддверьи новой эры От нечисти и всяческого зла, И с новой силой взяться за дела. Итак, вперёд, мой славный побратим, Даёшь процесс людского возрожденья. Не мода он, а времени веленье, Он нам с тобой как жизнь необходим, Он Родине несёт оздоровленье И потому вовек необратим! Вперёд, вперёд, без страха и сомненья, Мы одолеем, сможем, победим!..1985 г.
ГУМ
(Музыкальный фельетон-обозрение для двух и более исполнителей)
Все в Москву ведут дороги, Всем в столице благодать, Здесь гостей подчас так много, Что хозяев не видать!.. (Музыка.) Гостям в Москве вниманье и почёт, Улыбки, ворохи цветов, С утра на площадь Красную течёт Гостей живой поток. Они идут и в Малый, и в Большой, Болеют в Лужниках, Их всюду ждут с открытою душой, Их носят на руках. Они идут, шагают по Москве, Спешат, торопятся, бегут, И мысль одна колотит в голове — Скорей, скорее в ГУМ!.. Вдали мелькнул знакомый силуэт, И вот в который раз — Привет тебе, восторженный привет, Ты, как магнит, в теченье многих лет Притягиваешь нас, притягиваешь нас!.. * * * ГУМ!.. Гам, шум, тарарам, — Кипит покупателей вече!.. И так каждый день, с восьми утра И до восьми вечера. Узлы, чемоданы, баулы, мешки, Авоськи и прочая «тара», И дети, и взрослые, и старики, — И всем подавай товары! Давно ли мы ГУМ открывали И двери, врываясь, срывали, Давно ли неслись ошалело На штурм всевозможных отделов? Туда, где из тел человечьих — гора, Где рёбра ломаются в давке, Привычно работают локти-домкрат, Скорее, скорее к прилавку! Достать, уцепить, зацепить, заплатить. Бороться, сражаться, не сдаться. Схватить, ухватить, захватить, отхватить, Живым постараться остаться. И раз уж попал в этот ГУМовский рай, Ходить не имеешь права, — Беги, торопись, догоняй, обгоняй, Налево гляди и направо! Скользи вдоль прилавков изящно, легко, Продукты хватай и наряды, Смелее размахивай кошельком, Вот только ушами — не надо!.. Да, ГУМ — это гимн мирской суете, Музей человечьих портретов, Гудит в беспокойной своей красоте Без выходных и обедов. * * * Я с ГУМом работаю рядом, И надо мне или не надо, Частенько сюда захожу, Хожу и за всеми гляжу… Вон тот покупатель — мечтатель… Вон тот потребитель — мыслитель… Тот — знаток, а тот — ценитель, Тот — неряха, этот — франт, Этот — просто посетитель, Этот — просто спекулянт. Тут перед глазами прямо — И комедия и драма!.. * * * Вот в отдел игрушек Топает старушка И ведёт за рученьку Маленькую внученьку… (Музыка.) Бабушка, ну купи мне конфеты, Бабушка, ну купи мне пальто, Бабушку, ну купи мне вот это, Бабушка, ну купи мне вон то!.. Да что ты, внучка, ты ж обута и одета. Бери свои конфеты И, пожалуйста, молчи… Бабушка, ну купи мне на платье, И столовый немецкий сервиз, В тот сервизик хочу поиграть я, Бабушка, ну возьми разорись!.. Да где же взять-то, внучка, пенсии не хватит, Уж лучше папу с мамой ты об этом попроси… Бабушка, ну купи мне на бантик, Хватит пенсию в банке копить, Ну купи мне вон тот бриллиантик, Золотые часы ну купи!.. Помилуй Бог, ты, внучка, просто взбеленилась, Оставь свои капризы, а не то ремень возьму!.. Бабушка, ты от жизни отстала И не смыслишь ты в ней ни фига, Ты противная, жадная стала, Настоящая баба-яга! Я вот возьму, пойду одна гулять по свету, Себе другую бабушку, богатую, найду, А от тебя совсем уйду! ВОТ! * * * Да чего ж богат наш ГУМ — Передать вам не могу! В три линии, в два этажа Товары на полках лежат. Аж в голове от названий дурман, Товаров — под самую крышу, Само изобилие лезет в карман Проворной рукою кассирши. И белый, и чёрный, блондин и брюнет К прилавкам бросаются дружно, А на прилавках — чего только нет, Кроме того, что нужно… Повсюду товары, и там, и тут, А ну выбирай, подходи!.. Товары получше — в продажу идут, Товары похуже — в кредит. А кредит идёт в народе, По нему дешевле вроде, Глядь, на этот на кредит Кто-нибудь да налетит… Продавцам — по горло дела, Вот на все лады орут, — Налетай — подешевело, Расхватали — не берут! Продавщицы — как с картинки, Как мадонны, хороши, Ленты-кружева-ботинки, — Что угодно для души… Для души? — Нужна улыбка Для шальной моей души… Знаешь, грамотный ты шибко, Ну-ка, друг, валяй-чеши!.. Вот и «чешешь» от девицы, Стыдно глянуть на людей… Правда, так вот говорится Иногда и кое-где… А вообще-то продавец — Он и мать нам и отец! Посоветует, что взять, Что не надо — скажет, И покупку увязать Нам поможет даже. И недаром, говорят, Им повысили оклад… Целый день они в трудах Целый день в заботах… Но, бывает иногда, Кто-то «мутит воду», И в ущерб народу Пользуется без стыда Задним «черным ходом»… (Музыка.) В магазин покупатель зашёл, Только нужный товар не нашёл, Но ему объяснил продавец, — Не оттуда заходишь, отец. Говорят, что повезёт, Если к нам заглянешь через «чёрный ход», А пока наоборот, От ворот, мол, поворот, Поищи поди-ка этот «чёрный ход». Покупатель в бутылку полез И отправился в ОБХС, Прибежали оттуда гуртом, Только песня совсем не о том. Говорят, не первый год Собираются забить тот «чёрный ход», А пока наоборот, Что дают, берёт народ, А что получше, через «чёрный ход» идёт… Надоело, товарищи, петь, Сколько ж можно такое терпеть? До каких же, товарищи, пор «Чёрным ходом» ходить будет вор?.. Говорят, пришёл народ И забил досками этот «чёрный ход», Долгожданный поворот! Улыбается народ, Всё, что лучше, к покупателю идёт! * * * В ГУМе — тысячи отделов, Только головой крути! Можешь день пробегать целый, А всего не обойти… Вот готовая одежда, Глянь на швейную красу, И стоишь, глядишь с надеждой, — Может, импорт принесут?.. Рядом — детская одежда, Неказистая, как прежде. Мне б туда не заходить, не глядеть, — Легче нам детей родить, чем одеть!.. Вот изделия из меха — Эх, жене бы подарить!.. Но о ценах я без смеха Не могу и говорить… Это ткани, что не рвутся, Если их не разрывать, Это брюки, что не мнутся, Если их не надевать… В обувной отдел, дружище, Будет время, ты б зашёл, — Там такие сапожищи Примеряет женский пол!.. Ах ты, мода, ах, злодейка, Для фантазии простор, — К сапогам бы — телогрейку, В ручки нежные — топор! Да в лесок бы, по дровишки, — Вот бы толк от моды был… Впрочем, я увлекся слишком И о ГУМе позабыл… * * * Вот стоит приезжий дядя, На прохожих зверем глядя, И испуганно кричит — Обокрали!.. Москвичи!.. Но нагнулся, обернулся, Кошелёк у ног нашёл, Как-то глупо улыбнулся, И, сконфуженный, пошёл… * * * А я скорее в тот отдел, Куда с утра зайти хотел. Здесь можно музыку послушать И, как всегда, потешить душу. Заходишь, и со всех сторон — То хриплый крик, то томный стон, Стоят брюнетки и блондинки И выбирают грампластинки… * * * Вдруг по радио сказали, — В демонстрационном зале Новых мод большой показ, Приглашаем, дескать, вас. Я, конечно, в зал вхожу, Но на моды не гляжу, Я гляжу на тех, кто моды Демонстрирует народу. Тут уж каждая девица — Лебедь, пава и жар-птица! И взгрустнулось мне, ребята, — Эх, женился рановато… * * * Но оттуда в гастроном Завернул я всё же, Здесь еды — полным-полно, И народу тоже! Здесь отыщешь без труда, Что необходимо, Здесь бывает иногда Кофе растворимый!.. От мух кисея, Сыры не засижены, Лампы сияют, Цены — завышены… Только в сыре ни черта Я не понял всё же, Вроде разные сорта — Вкус один и тот же! Ну а рядом — шум и гам, В чём там дело? — стыд и срам! — В длинной очереди в кассу Возмущается народ, — Продавец на сто грамм мяса Двести грамм костей даёт!.. * * * Это всё, конечно, мелочь, Исключение, кое-где… А вообще-то в ГУМе в целом Есть чем радовать людей. Любо людям с гамом, с шумом Вдоль по ГУМу колесить, И народ доволен ГУМом, У любого ты спроси. Двое вот идут навстречу, Интервью у них возьмём, — Интервью? Так это речи, Лучше мы сейчас споём. (Частушки на двоих. ОН и ОНА.) В город ваш, большой и древний, Едем, как к себе домой, Потому «Большой деревней» Мы зовём его с тобой. Ни театры, ни музеи Не приходят нам на ум, Как приедем, так глазеем, — Где тут ЦУМ, а где тут ГУМ?.. Всё, что надо, я купила И набила два мешка, И мешки свои взвалила Я на милого дружка. Ждёт меня родной колхоз, Пора в поля возить навоз, А я по ГУМу топаю, Мороженое лопаю. Я милого потеряла, И к фонтану подошла, Постояла, пострадала И другого там нашла. Зоотехник всё просила, — Будешь в ГУМе, так спроси, Если есть в продаже силос, Так на весь колхоз вези! Продавец поведал нам, Будет семь телепрограмм, А зачем же семь, заметь, — По двум-то нечего смотреть!.. В сувениры я зашёл, Себе подарочек нашёл, Но тот подарок, видит бог, Я один поднять не смог. Надоело ГУМом топать, Мало здесь чего для баб, Мне б куда-нибудь в Европу Или в Африку хотя б!.. Если б я там оказался, Сразу б в банк какой залез, — И с долгами б рассчитался, И купил бы «мерседес»!.. Не о том, милёнок, мелешь, Всё купил, да всё купил, — Рассказать о впечатленьях Нас товарищ попросил. Впечатлений очень много И огромный интерес, — Чемодана три, ей-богу, Два мешка наперевес! Мы с тобой, милёнок Федя, Обязательства берём: Скоро в ГУМ опять приедем, Как деньжонок соберём!.. * * * ГУМ стихами воспевая, Я не смог не поворчать, Уж профессия такая — Недостатки замечать. Может, кто не то подумал, Может, я не так сказал, — Я совсем не против ГУМа, Я, напротив, только ЗА!.. Я — за рыцарей прилавка, Я — за ГУМовский размах, Чтобы от товаров всяких Затрещали закрома!.. Я твёрдо за то, чтоб по ГУМу и честь Воздали товарищам люди, Я славлю товары, которые есть, Но трижды, которые БУДУТ!..1962 г.
ОПЯТЬ!..
Опять погода хреноватая, А мы ни в чём не виноватые, Не виноваты мы ни в чём, Да и погода ни при чём! А я о том, что тучи серые, И жизнь вокруг полна аферами, А власть продажная притом, Но я, конечно, не о том. А я о том, что солнце спряталось, И к нам с полудня ссора сваталась, Разлад толчётся у дверей, — Давай помиримся скорей! И сразу тучки станут светлыми, И глянет солнышко заветное, И о властях забудем враз, И жизнь улыбкой встретит нас!..27.10.2007 г.
ДЛЯ ТЕБЯ, МОЯ РОДНАЯ
Для тебя, моя родная, Смелым быть хочу, как ветер, Сильным, как стремленье к жизни У всего живого в мире. Властным быть хочу, как время, Честным, как восход лучистый, Как закатный час, красивым, И богатым, как природа, И как человек, разумным!.. Быть хочу я совершенством Для тебя, моя родная!..1959 г.
КТО ОНА?
(Загадка)
Она по сути и по виду Твой дом и нянька в доме том, Она тебя не даст в обиду — Сама обидит ни за что. Она — раба твоя до гроба, И госпожа твоя навек, Ты не послушаться попробуй, Ничтожный, жалкий человек… Она до старости опора, Она кумир твоей души, С ней никогда не надо спорить, А делать молча, что решил. Она тебе свою заботу, Свою любовь тебе дарит, Ты на неё, как вол, работай, Всю жизнь пример с неё бери. Она твой верный ангел милый, Отрада сердцу и уму, Она — сверло, наждак, зубило И лесопилка на дому. Она одна на белом свете, Она судьбой тебе дана, Ну, кто скорее всех ответит — Ну, кто она?.. — Твоя жена!..1969 г.
ЛЮБОВЬ
Любовь — тоска, любовь — страданье, Тревога, грусть в ночной тиши, Любовь — борьба и созиданье, Любовь — поэзия души! Любовь таинственна, незрима, Одна — навечно, навсегда, Любовь сердцам необходима Как солнце, воздух и вода!..1963 г.
Я — КАК ТЫ
Я, как ты — люблю цветы и море, Я, как ты — люблю шатёр небес, Я, как ты — смеюсь в минуты горя И в мечтах спешу в страну чудес. Я, как ты — неправде возражаю, Откровеньем душу теребя, Я, как ты — Россию обожаю, Я, как ты меня — люблю тебя!..1959 г.
МЫ
А ты из девятнадцатого века, Не очень из двадцатого и я, Два русских непрактичных человека, Такая нетипичная семья. Вокруг за долю лучшую сраженья, А мы ту долю, что судьбой дана, Приемлем целиком, без возраженья, И нам другая, в общем, не нужна. Глядим в зелёно-голубые дали, Фантазиям конца и края нет. Страдаем так, как прадеды страдали, — Не за себя, за целый белый свет. Романтики, мечтатели смешные, Весь мир в добро хотели б нарядить, И разочарования сплошные Не в силах нас ни в чём разубедить. Всё в розовом хотим увидеть свете, И каждый встречный нам как будто друг, Наивны и доверчивы, как дети, — А нам по морде ото всех вокруг!.. Витаем в облаках по бездорожью, И на песке возводим города, Нас опустить на землю невозможно, Нас можно только в землю навсегда… Мы вроде не юродивы с рожденья И современны вроде бы во всём, Но убежденья мы со дня рожденья, Как тяжкий крест, с улыбкою несём. Нам честность — словно вечные вериги, Нам совесть — добровольная тюрьма, Достаток нам — как будто грех великий, А скромность — наша вечная сума. И всё-таки мы счастливы, ей-богу, Мы вместе, мы одной судьбой живём, Одну с тобою выбрали дорогу, Одну — Россию — родиной зовём. Пусть ты из девятнадцатого века, И пусть не из двадцатого и я, Два русских непрактичных человека — Мы всё-таки счастливая семья!ТЫ ГОВОРИШЬ — УЙДИ…
У нас Ч.П.! Меж нами кошкой драной Нелепый случай нагло прошмыгнул, И словно струны, нервы натянул, Нанёс душе пронзительную рану. И мы сидим, и в стороны глядим, За горло держим память дорогую, И вдруг в сердцах ты шепчешь — что ж, уйди, Я надоела, поищи другую… Мне уходить? Зачем? Куда? К кому? Кто ждёт меня на этом свете грешном? Людского безразличья ад кромешный Всегда был страшен сердцу моему. Вокруг непониманья тусклый мрак, Вокруг вранья и чванства хаос мерзкий, Предательство идёт по трупам дерзко, И не понять уже кто — друг, кто враг. Так холодно вокруг, что в мыслях дрожь, Мечту и веру иней покрывает, И только Дом мне сердце согревает, Мой милый Дом, в котором ты живёшь. Куда уйду? И кто меня поймёт? Кому открою раненую душу? Кто будет лиру трепетную слушать? Кто в песню силу новую вдохнёт?.. Ты, только ты! Других на свете нет, Кому б я верил так и так был предан, Кем пораженья мерил и победы, Из-за кого я, собственно, поэт. Нет, не уйду я. Даже не проси. Мне Дом родной дороже всей планеты! Мне счастья без него на свете нету! Так что терпи меня, свой крест неси! Пойдём же дальше, рядом, как всегда, И счастливы всем назло станем трижды! Когда же позовёт к себе Всевышний, Мы неразлучны будем и тогда…МЫ ВМЕСТЕ!
Мы вместе вот уж сорок лет! Всего лишь сорок лет мы вместе. Всю жизнь идём на Божий Свет, Сквозь зло и зависть, тьму и свет, С надеждой на благие вести, И нам пути другого нет. Мы вместе вот уж сорок лет! Сердца и души наши рядом, В семье наш мир, добро, совет, И больше ничего не надо. Нам жизнь, как Господа награда, Как светлый пушкинский сонет. Мы вместе! И в который раз Благодарим судьбу такую, И домочадцы возле нас, И вдалеке друзья ликуют, И бьёт копытами Пегас, И Музы у стола воркуют, Предвосхищая звёздный час. Мы вместе вот уж сорок лет Плечом к плечу! Что в жизни краше? Продли, Господь, дорогу нашу, Прости, дополни жизни чашу, Исполни давний наш завет — России увидать расцвет! Услышать, как праправнук скажет: Вот прапрабабка, прапрадед! И пальчиком на нас покажет. Мы вместе только сорок лет! И в юбилейный звонкий час Наполним всё, что есть сейчас, Махнём церковного винца За нас, любимых, до конца!25.04.1999 г.
ЛЯЛЕНЬКЕ!
Не вечна плоть. А Дух — он жив, он вечен! Он наша Суть, и Разум, и Любовь, Он временно в миру очеловечен, Но час пробьет — и Он свободен вновь! И вновь, оковы бытия разрушив, Пройдя горнило Божьего суда, По воле Божьей родственные души Опять соединятся навсегда. Знай, Ляленька, любимая, родная, В моей душе твоя душа звучит. Ты не ушла, ты рядышком, я знаю, И нас с тобой ничто не разлучит. Так, значит, прочь унынья и страданья! Жизнь вечна, и реальны чудеса. А значит, не прощай, а до свиданья, До вечного свиданья в Небесах!26.01.2004 г.
ПОНИЗОВКА
И снова море Чёрное спешит Ко мне навстречу ласковой волною, И снова праздник сердца и души, Вот только жаль, что нет тебя со мною. Ты дома задержалась в этот раз, Ужель недуг иль вечная работа, И вечная об обществе забота? Да брось ты всё! Явись ну хоть на час! Мы ждём тебя — и я, и наша Русь, Явись и успокой мой дух мятежный, Явись скорей, развей печаль и грусть Своим добром, своей улыбкой нежной. Иначе я всё брошу и вернусь В наш дом, в Москву, В наш светлый мир безбрежный…Крым. Понизовка. 1997 г.
ПОД ВЕЧЕР
Сгустились краски солнечного дня, Затихли ветров арии лихие, Спокойно смотрит море на меня, — Угомонилась под вечер стихия. Степенно проплывают облака, Спокойствием безветренным объяты, И облачные золотит бока Расплавленное зарево заката. Пройдёт не больше часа, и окрест Ночные тени поглотят природу, И вспыхнет в тёмном небе Южный Крест, И отразят его сиянье воды. Баюкать станут бабушки внучат, На сон грядущий сказками стращая, И загорится маяка свеча, Морские магистрали освещая…Крым, Евпатория. 1962 г.
БАКЕН
Одинокий огонь в ночи, Деловитый, упрямый, глазастый, Море бесится и кричит, Надрывается пеной вихрастой. Накрывает его волной, Ветром набок и навзничь валит, Но горит он, горит все равно На невидимой магистрали! Не поддастся морю и впредь, С безрассудством стихии споря, Он же бакен, он должен гореть, И чего так волнуется море?..Крым. 1962 г.
МОРЕ СПИТ
У моря окончился день трудовой, Уснула пучина морская, И вот уж над кромкою береговой Глазастые звёзды сверкают. И ветры колючие ринулись прочь, Замолкли их вечные споры, И бархатом чёрным окутала ночь Небес голубые просторы. А море тревожно вздыхает во сне, События дня вспоминая, И думает: завтра чем тешиться мне? — Опять я прогноза не знаю! Быть может, взорваться разгулом стихий, Живое вокруг сокрушая, Быть может, замаливая грехи, Вздремнуть, никому не мешая? Быть может, уловом помочь рыбакам, Курортников вымыть, как в ванной?.. И улыбаются берега Таким неуверенным планам. Ленивые волны шлифуют песок, И пена шипит, словно кошка, И море зеркальное наискосок Разрезано лунной дорожкой.Крым, Евпатория. 1963 г.
АТАКА
Море берег атакует, Волны тяжкие ликуют, Гром грохочет, рвётся ввысь, Горы в страхе напряглись. Час за часом, год за годом, Век за веком, день и ночь, Море скальную породу Точит, точит… Отдых прочь!.. И доточит! Рухнут горы, Дно морское загудит, Всепланетным перебором Мощь природы подтвердит!.. И за дело — снова, споро, Выбрав времени кредит, Эти рухнувшие горы Вновь вулканом возродит!.. Лава из глубин рванётся И, застыв на высоте, Вновь горами обернётся В первозданной красоте! Так и в жизни — всё вернётся, Всё, что было, будет вновь — Жизнь, и радость, и любовь… Вот бы нам-то в эту новь!..Крым, Понизовка. 1999 г.
ЮГ
Юг для нас — это Крым и Кавказ,
Юг — это море и пляжи,
Юг — это сотни пленительных глаз
И тыщи бездельников наших.
Юг — это горы в немой красоте,
Пальмы и прочие виды,
Юг — километры обугленных тел
И животов пирамиды.
Юг — это очереди вокруг,
Это проблема желудка,
Юг — это пятирублёвый досуг
В уютной собачьей будке.
Юг безделием манит,
Расплескавшись морем лихо,
В голове шумит, звенит, —
А в кармане — тихо-тихо…
ЮБИЛЕЙ
Тяжлову А. С.
Что за шум, а драки нету, Что за возгласы — налей! Что за праздник на полсвета? У Тяжлова — юбилей! Губернатор — пост солидный, Да и дата непроста, Сам Тяжлов — мужчина видный И без этого поста. В общем, всем тут очевидно — Праздник будет хоть куда! Подмосковье закипело, Юбилейный всюду стресс, Рать чиновная запела Аллилуйю до небес. Шлют мешками телеграммы, От гостей не продохнуть, Господа спешат и дамы Юбиляра лобызнуть. Взвыли недруги от злобы, Не даётся им Тяжлов, На, возьми его, попробуй, — Вот он, снова жив-здоров! В форме, в норме, с рюмкой чая, И в делах не сдал ничуть, И его же неслучайно В этот день необычайный Всех начальников начальник Сам похлопал по плечу! Нет, недаром! Слышим сами Несмолкающий часами Поздравлений шторм и шквал, Юбилейное цунами, Деньрожденьевский обвал. И цветов оранжереи, И подарков целый склад, К юбиляру все на шею, Юбилейный ловят взгляд. В умиленьи челядь тает, Холуи лизнуть спешат… Но кого-то не хватает, Но кого-то ждёт душа. В этой пышности убогой, В этой праздничной бузе Ждёт Тяжлов друзей немногих, Настоящих ждёт друзей. Ждёт их, цельных, умных, тонких, Тех, что век не подведут, Тех, что скромненько в сторонке, Как всегда, не на виду. Тех, что скажут всё, что надо, Обозначат всё, как есть, Их доверие — награда, Дружба их — большая честь. И поздравят, и обнимут, И наполнят до краёв, Заслужил — так шляпу снимут И заздравный тост поднимут, Тост за друга — будь здоров! Им чины его — «до фени», Им подачки — ни к чему, Человека в Толе ценят По делам и по уму. Подошли да обступили, Враз его предупредили, — С ног не падай, соберись, Мы тут гостя пригласили, Это наш тебе сюрприз! Юбиляр глазам не верит, — Перед ним живьём стоит Тот, по ком себя он мерит И кого боготворит!.. Не во фраке, в гимнастёрке, Рядовой, не генерал, Лично сам Василий Тёркин Меж друзей его стоял!.. Не рванулся он к застолью, Не потребовал — налей, А сказал: «Ты знаешь, Толя, Что такое юбилей? Юбилей — совсем не праздник, Не согласен — не бунтуй, В этой жизни серой, праздной, Беспардонной, безобразной, Это главный сабантуй! К юбилейной дате строгой Не кривой, прямой дорогой Топай, силы не жалей, Да не вляпайся в елей, На дороге грязи много, Все завалы, все пороги Обойди, преодолей!.. Он от Неба, он от Бога, Каждый в жизни юбилей! Пожил, дожил — вот и счастье. А уж как — тебе судить, К юбилею, как к причастью, Каждый должен подходить. Не объесться, не упиться, Не сожрать скорей пирог, А прийти, как на урок, — Не спеша, подумать впрок, Помолчать да помолиться, Прошлым начисто умыться, Подвести, как говорится, Промежуточный итог. Есть что вспомнить, чем гордиться. Сам же как-то говорил, — Если б заново родиться, Всё бы в жизни повторил. Вот и ладно… Вспомни, Толя, — Детство, юность, школу, вуз, Предуральское раздолье, За плечами весь Союз!.. Лучший каменщик в бригаде, Неплохой волейболист, Заводила в стройотряде, Непоседливый турист. Сквозь завалы, сквозь рутину Шаг за шагом шёл да шёл, И жену, и Валентину — Ненаглядную картину, В вузе собственном нашёл. Складно, просто жизнь сложилась. У судьбы же путь непрост, — Вдруг решили — предложили — В деле рост и новый пост! Вмиг собрался Анатолий, Валентину подхватил, Из челябинских раздолий В Подмосковье прикатил. И за дело. И на стройки. На десятки лет вперёд. Перенёс невзгоды стойко. Прикипел к тебе народ. Ты ж с натугою воловьей, Не жалея сил, здоровья, Строил, строил там и тут, В половине Подмосковья Созидательный твой труд… А теперь ты — губернатор, Вон куда уже взлетел, Основной инициатор, Человечий детонатор Областных важнейших дел. Нет спокойной жизни, право, На таком-то на посту, Бьют и слева, бьют и справа, Конкурентов — на версту!.. Сверху давят всё сильнее, Снизу лупят во всю мочь, Кое-кто аркан на шею Натянуть совсем не прочь. Что поделать, жизнь такая, Каждый день — сплошной вопрос, Занят делом. В суть вникаешь, Тянешь свой тяжловский воз. Молодец. Тяни. Зачтётся… Счёт делам людским ведётся, И глупцам и мудрецам От начала до конца. О тебе в честном народе Нынче много говорят, Только ты не любишь вроде Славословий и рулад… И не лезешь ты в герои, И не рвёшься в святцах жить, И несдержан ты порою, И грехов полно, не скрою, У кого их нет, скажи?.. Только добрых дел поболе На людских твоих весах, И у Подмосковья, Толя, Ты — солдатом на часах! Верен ты заветам дедов, Светлой памяти отцов, И Россию ты не предал По указке подлецов. Девяносто первый встретил По-мужски, не задрожал, В грозном девяносто третьем Ты от правды не бежал. Не для славы и рекламы Среди всех твоих дорог Ты нашёл дорогу к храму, Православию помог. Телебанду не послушал, Живо ей умерил прыть, «Русский дом» не дал разрушить И «Московию» закрыть. И армяне добрым словом Помнят русского Тяжлова, И матросы в якорях Помнят в северных морях. Ты не вредный, ты не подлый, И в начальственное кодло Только должностью вошёл, А душою — не пошёл!.. В общем, ты мужик надёжный, И хороший друг притом, И с тобой в разведку — можно, И в атаку, если что… Ну, до встречи, до свиданья. Торопись! К гостям беги. Не забудь моё заданье, Ты себя побереги. Хошь не хошь, в режиме строгом Должен жить, как ни крути, А здоров — так сможешь много Пользы людям принести. Будь почаще на природе, Больше думай о народе И стихи свои пиши! Издаваться не спеши… И запомни — кем бы ни был, Не теряй себя, браток! Ну, бывай… а мне на небо, Задержался я чуток. Я в строю теперь навечно, Я на фронте, как тогда, Бой за душу человечью — Он надолго, навсегда!..» И исчез Василий Тёркин, Голос смолк, растаял след, Только запах от махорки… То ли был, а то ли нет? Разговоров на сто лет… А вокруг гремели тосты, Звон бокалов рвался ввысь, Сотрясали гости воздух, В песню дружно запряглись. Шумно, весело, раздольно Заливались голоса, И дрожали лес и поле, И смеялись небеса… Что за шум, а драки нету, Что за возгласы — налей! Что за праздник на полсвета? У Тяжлова — ЮБИЛЕЙ!11.10.1997 г.
КВН
(Приветствие команды МИИТа команде МОЛМИ. Середина 60-х годов)
С Новым годом тебя, КВН! Мы клянёмся последним полтинником — Не устраивать медикам сцен, Никогда не ходить в поликлиники! Бросить пить и курить нам пора, Перейти на диету голодную, Витамины жевать по утрам, Обливаться водицей холодною. Мы с бациллами кончить должны, Ни к чему они в нашей профессии, Нам болезни совсем не нужны, Точно так же, как зимние сессии! Мы, миитовцы, крепкий народ, Порошков и таблеток не трогаем, Нам бы в лёгких сплошной кислород, Да в желудке хороший бефстроганов! Раздадимся в груди и в плечах, О здоровье не будем заботиться, Чтобы снилась врачам по ночам Без-ра-бо-ти-ца!..ЮБИЛЕЙНОЕ ПРИВЕТСТВИЕ ВЕТЕРАНАМ МОСКОВСКОГО ЗАВОДА «СТАНКОЛИТ». ОТРАБОТАВШИМ НА ЗАВОДЕ БОЛЕЕ 30 ЛЕТ
Контролёру ОТК Моргунову Петру Георгиевичу
Начальнику ОТК Сидельнику Серафиму Валентиновичу
Борцы за качество литья, Они уж тридцать лет У брака на пути стоят, И браку хода нет. Намётан глаз, тверда рука, И как там не крути, Стоят солдаты ОТК, И браку не пройти. Поблажек не было и нет! Контроля короли — За тридцать лет немало бед Предотвратить смогли. Они умеют доказать, Поставить на своём, Уж тридцать лет воюют за Безбрачное литьё. Они твердят — пора придёт, Литьё отличное пойдёт, И контролеры ОТК Исчезнут на века!Стерженьщице Дроздовской Милиции Викторовне
Стерженьщица! Тяжкий труд, Есть труднее разве? Что сказать нам нынче тут В твой великий праздник?.. Как тебя благодарить, Женщина родная? Что сегодня говорить — Прямо и не знаю… Три десятка лет в огне — Дымный ад кипящий! Тридцать лет, как на войне, Самой настоящей! Целых три десятка лет Обжигаешь душу, В век космических ракет Это стыдно слушать! Грех на нас, огромный грех… Не доходят руки Притащить в горячий цех Новости науки. Да мозги перевернуть, Да придумать что-то, Чтоб твоей спины не гнуть, Облегчить работу. Ты, родная, извини, Но давно пора бы Мужиками заменить Стерженьщицу бабу… Заменить давно пора! Разве не смогли бы?.. Мужикам-то — стыд и срам, А тебе — СПАСИБО!..1964 г.
ТИХОНОВУ В.В. — 60!
— Прими мой скромный стихотворный дар В день твоего шестидесятилетья!.. * * * И день настал! И вдруг затихли споры, И студия забросила дела, И к своему любимому актёру С поклоном благодарственным пришла. А он опять от скромности алеет… Но дружно Славе славу голосят, И дружно поздравляют с юбилеем, Ему сегодня ровно шестьдесят! Да, 60! Уже! А может, только? Он многое успел и доказал, Но, боже мой, ещё не сделал сколько, И сколько ж может он ещё сказать! Да, он овеян славой всевозможной, Да, и герой он, и лауреат, Но главное, он нашенский, киношный, Простой, хороший, добрый друг и брат. А в жизни славной всякое бывало, И жизнь его — не розовый уют, Друзей полно, но и врагов — навалом, Они заснуть спокойно не дают! Порою так достанут, прямо скажем, Так разобидят, душу вороша, И тут жена и дочь встают на страже, И входит в равновесие душа. Да, он кинозвезда по всем канонам, Его давно уж знает вся Земля, Добыл кинопрокату миллионы, А сам порою ходит без рубля… А уж какой большой автолюбитель, А уж какой заядлый рыболов, Кто на рыбалке был с ним — подтвердите, Что трактор не свезёт его улов! Он весь свой век порядочен и скромен, Надёжен в деле и душою чист, Он от рожденья ладно сшит и скроен, Большой, народный, истинный артист! К нему на фильмы страны поспешают, И бесконечна зрителей скамья, Ему Россия — как родня большая, И вся страна — как славная семья! Давно народ наш любит Вячеслава, В любой деревне любит, и в Кремле, Спасибо Вам, родной товарищ Слава, «…За то, что вы живёте на земле…» За то, что хлеб ваш полит потом с кровью, За то, что рвётесь Родине служить, И дай-то Бог вам доброго здоровья, И дай-то Бог вам до ста лет дожить!08.02.1988 г.
МХАТУ ИМ. ГОРЬКОГО — 110,
ДОРОНИНОЙ — 75
Пойте трубы, бейте барабаны, Нынче праздник, да ещё какой, — Юбилей Дорониной Татьяны, Юбилей у МХАТа на Тверской. И пусть начальство вас не замечает, Вам ни наград, ни денег не даёт, Зато Россия в вас души не чает, И зритель нынче славу вам поёт! Горьковско-доронинскому МХАТу Лёгкой жизни не было и нет, И актёры ваши как солдаты, Только без погон и эполет. У вас на сцене нет порнухи с матом, Вам оскорблять Россию не дано, МХАТ — это Вы! А все другие МХАТы Уже обдемократились давно… У театра русская закваска, У театра русская душа, Здесь родная речь звучит, как в сказках, Потому к вам зрители спешат. Так пойте трубы, бейте барабаны, Звучи победный праздничный набат, Борись за правду, мудрая Татьяна, И процветай, наш настоящий МХАТ!2008 г.
ОЗЕРОВУ Н.Н. — 60!
Граждане, послушайте меня, Хоть я юбиляру не родня, Но решил сюда пробраться, Чтоб в любви ему признаться, Чтобы здесь по-братски с ним обняться! Родился он в Москве не так давно, Москвы в его судьбе полным-полно! В нём живёт, как говорится, Крепкий, русский дух столицы, Москвичом таким Москва гордится! После школы он окончил ГИТИС, Не беда, бывает, извините-с, Он во МХАТ рванулся сходу, Там его — на «хлеб и воду», — А к икре, дружок, не подходите-с! Был в театре, а мечтал о спорте, Оживал на теннисном на корте, Мать Надежда Николашку Родила хоть не в рубашке, Но зато с ракеткою в ручонках! Мы его на корте повидали, За него от радости рыдали, Чемпион из чемпионов, Жил в победных перезвонах, Спереди и сзади весь в медалях! И в футболе тоже был горазд, Забивал голы, и много раз, Жаль, что нынче спартачата Часто духом слабоваты — Ни в футбол, ни в теннис, ни во МХАТы!.. Как его девчонки обожали, Толпами хвостом за ним бежали, Он их всех, конечно, видел, Он бы всех их… не обидел, Если б мать и тренер не держали! Мать его, Надежда свет Иванна, Человек для всех вокруг желанный, И ума и доброй силы Столько в Коленьку вложила, — На сто человек вполне б хватило! Есть у Николая старший брат, Боевой, заслуженный солдат, Режиссёр, известный очень, Хлебосольный, между прочим, Добрый, несмотря на грозный взгляд. Долго холостым бродил по свету, Думал, что любви на свете нету, Но с Надеждой повстречался, От волненья закачался, В ноги ей упал и не поднялся! Есть у юбиляра близнецы, Милые с рожденья сорванцы, Бросив в стороны пелёнки В спорте пробуют силёнки, Сняв проблему «дети и отцы»! Спорт оставил, встал к телеэкрану, В корифеях ходит постоянно, Комментатор, скажем прямо, Самый лучший, самый-самый, И другое слышать просто странно. Наша необъятная страна В Озерова крепко влюблена! Он заслуженный, народный, Умный, светлый, благородный, И давным-давно международный. Коля, фамильярность извини, Будь здоров! Господь тебя храни! Ты в зените, ты в расцвете, Двести лет живи на свете, Всем на радость, и большим и детям!В. КОСТРОВУ — 70 ЛЕТ!
Костров — он из других миров, Из наших, древнерусских. Он был с рождения готов К борьбе и перегрузкам. Поэт, солдат и гражданин, Свободный и державный, Да, он в России не один, Но первый среди равных! Он не завистник нам и вам, Далёк от склок и споров, Он скромный, словно Валаам, И тихий, как Печёры. Могучий дух, могучий слог, Костров — поэт от Бога, Он много в жизни сделать смог, Светла его дорога. Его стихов не перечесть, В его трудах неспешных Талант, и ум, и совесть есть, А денег нет, конечно!.. Он русским словом суд вершит, Власть тьмы одолевая, Добром, костром своей души Нам души согревая. В его стихах — народный слух, Народное страданье, Есенинско-твардовский дух Под пушкинскою дланью! Пиши, дыши, твори, Поэт, И мудрый и красивый, Живи, живи ещё сто лет На радость всей России!2005 г.
ВЕЧНЫЙ ПРАЗДНИК…
России золотая середина, Наш несравненный батюшка Урал!.. Давно в себя всё лучшее вобрал, И Азию с Европой воедино Связал, и Север к Югу припаял. Могуч Урал, красив необычайно, Какой размах, какой простор вокруг, Мы признаёмся, в нём души не чаем, Урал нам с детства добрый, верный друг. На улице уральской нынче праздник, Прекрасный праздник сердца и ума. Сказать какой? Не знаете вы разве? Наш вечный праздник — это Жизнь сама! Мы встречу с жизнью празднуем с рожденья. Что может быть прекраснее, скажи? Любить, дружить, работать с наслажденьем, И вообще на белом свете жить! Из праздников какой сравнится с жизнью? Ведь это ж праздник — знать, уметь и сметь, Беречь свой край, служить своей Отчизне, Дерзать, мечтать, творить и песни петь!..Я ДУМАЛ, СВЕЖИ…
Я как-то ожил, Подумал — свежи! На деле что же? — Одни и те же… Одни и те же Вверху вельможи, Одни и те же С экранов рожи! Одни и те же Вокруг иуды, Одно и то же Ворьё повсюду! Одни и те же Проблемы гложут… Но так негоже, Совсем негоже. Ну сколько ж можно, Помилуй Боже!..2004 г.
ТАЛАНТ
Мой сосед блеснул талантом — До эпохи перемен Был обычным спекулянтом, А теперь он — бизнесмен! Воплотил своё призванье, Ухватил свой звёздный час, На законном основанье Обворовывает нас… Получил своё названье — Перспективный средний класс!..10.03.2011 г.
НАРОД
Народ — это тот, кто рано встаёт И поздно ложится, взмыленный, Народ — это тот, у которого пот На мускулах и на извилинах. Народ — миллионы открытых сердец, Добра постоянное жительство, Народ нам и мать, народ нам отец, Народ нам — судья и правительство. Народ — это творчества вечный полёт, Народ — это сильные, равные, Народ — это только вперёд и вперёд, Народ — это самое главное!..1966 г.
ДОЖДЁТСЯ!..
Угрюмо глядят оскорблённые массы На эти безбожно-лихие пиры, Оружия нет у рабочего класса, Но есть и булыжники, и топоры… А зло в нашем доме давно уж лютует, Давно по России гуляют враги, А Лобное место давно уж пустует, И ждёт не дождётся гостей дорогих!..2004 г.
ПРЕДАТЕЛЯМ РОССИИ
Уйдите, пока не погнали, Бегите, пока не догнали, Скачите галопом, аллюром, Спасайте продажные шкуры! Но где бы, куда б вы ни скрылись, Куда бы вы ни закатились, Мы помнить о вас не устанем, А время придёт — и достанем! И всех — на скамью подсудимых, Предателей наших «родимых»!..1995 г.
ШУТ С ТОБОЙ
(Пролог авторской программы)
Смеяться, право, не грешно Над тем, что кажется смешно. И эта истина в народе Из века в век упрямо бродит. А смех — он цель свою найдёт, Смешное в нас самих таится, Боится смеха даже тот, Кто ничего уж не боится. И ни герои, ни цари, И ни вельможи-тунеядцы, Никто не смог до сей поры Народу запретить смеяться! Весёлым людям легче жить, И дольше жить на белом свете, От смеха шар земной дрожит, — Шуты шагают по планете!.. Шуты идут, шуты острят, Смеются над безумством века, Шуты нашли себе царя, Царя природы — человека!.. Они его боготворят И, на корону невзирая, Ему всю правду говорят, Гнев высочайший презирая. Его величество смешил И Беранже, и Брехт лукавый, Булгаков правдою служил, Твардовский веселил державу! Шутов не гладят по спине, На них взирают с укоризной, Шуты — как Тёркин на войне, Шуты — как Райкин в мирной жизни. Так смейся, смейся, Человек, Ты — главный царь на этом свете! Хохочет наш «весёлый» век, — Шуты шагают по планете!.. (Музыка.) Я давно уж пополнить готов Беспокойное племя шутов. Потому что давно убеждён — Человек для улыбки рождён. Буду вместе с шутами ходить, В стены лбом-бом-бом-бом колотить, Из газеты сверну колпачок — Вот ещё вам один дурачок! Нас мало, шутов, Но каждый готов Поспорить с судьбой-злодейкой, С гитарой и без, С дипломом и без, С копейкой и без копейки!.. Вот бы взять бы нам рогатки, дурачкам, Да палить из них по розовым очкам, Всю бы проволоку колючую стянуть — Да на гитары вместо струн бы натянуть! Вот бы правду говорить заставить всех, — Вот бы смех-то был, вот это был бы смех!.. А пока — клянусь свободой колпака — Глупо гневаться, мой царь, на дурака! Нас мало, шутов, Но каждый готов Поспорить с судьбой-злодейкой, С гитарой и без, С дипломом и без, С копейкой и без копейки!.. Шутов не купить, Шутов не продать, Шутам не страшны угрозы, Шагают шуты, Хохочут шуты, Смеются шуты Сквозь слёзы!..1965 г.
МОНОЛОГ САДОВНИКА
(Для х/ф «Пока бьют часы»)
Стой, дочь моя! Миэль, остановись! Ты упадёшь, ты разобьёшься насмерть!.. Пошла… Пошла! Миэль моя пошла! Она идёт! Глазам своим не верю!.. О небо, ты услышало меня, Сбылась мечта, и чудо совершилось! Я знал всегда — есть чудо на земле! Для тех, кто ждёт, надеется и верит. Для тех, в ком сердце светлое стучит, Кто на чужой беде не строит счастья, Кто ценит честь и совесть выше денег, Кто для друзей себя не пощадит, Кто за добро готов идти на плаху, — Для тех, кто любит, — чудо есть всегда!.. Иди же, дочь моя. С друзьями вместе Спеши навстречу счастью своему! Вперёд, Миэль! Не бойся ничего, — Сильней добра на свете нету силы, Сильней любви нет силы на земле! Так было, есть и будет на века…ПОСРЕДИ КАРАГАНДЫ
В парке небольшом, опрятном, Посреди Караганды, Отдохнуть весьма приятно Старикам и молодым. Здесь и пруд прозрачным взором Охлаждает в полдень душный, И скамейки тесным хором Изгибаются послушно. Здесь акаций запах пряный Ветерком листву тревожит, А заката вид багряный Восхитить любого может. Здесь улыбки и веселье, Здесь шумят аттракционы, Здесь и танцверанды келья За оградою зелёной. Здесь карагачи ветвятся, Здесь роскошествуют розы, Но всего дороже, братцы, Наши русские берёзы! Да, друзья, не удивляйтесь, Здесь берёзовая роща, Ну, по-честному признайтесь, — В мире нет деревьев проще. Нет нарядней и скромнее, Нет задумчивей и тише, И манит тебя аллея Под берёзовую крышу. В этой роще белоствольной Чувствуешь себя, как дома, — Дышишь воздухом привольным, Ароматным и знакомым. Подмосковье вспоминаешь, Соловьиный тенор звонкий, И тихонько напеваешь Про любимую девчонку. Рощу эту, где бы ни был, Не забуду никогда. За неё тебе спасибо — Город шахт — КАРАГАНДА!1961 г.
НЕ УНЫВАТЬ!
Затейники, шуты да скоморохи У нас в почёте испокон веков, Не заглушит их современный грохот, Не обезличит глупость дураков. Веселье на Руси неистребимо! И в радостный и в самый грозный час, Как воздух, чувство юмора для нас, И шутка нам, как хлеб, необходима. Веками мы на выдумку хитры, Из ничего шедевры создавая, И открывая новые миры, Мы старые никак не забываем. Не унывает сильный наш народ, Весельем удивляя иностранцев, В литературе, в музыке и в танцах У нас улыбка добрая живёт. Давайте же о том не забывать, И радость жизни, и улыбки множить, Нас никому тогда не уничтожить, Век не бывать такому, не бывать!..ПЕРЕПЛЯС
Танец есть такой старинный — Перепляс, Не короткий и не длинный Перепляс, Не испанский, не бразильский Перепляс, Танец истинно российский — Перепляс! Под Москвою и в Рязани — Перепляс, На Урале, на Кубани — Перепляс, Шире круг освободите — Перепляс, Все, кто смелый, выходите! — Перепляс! Добры молодцы, спешите, — Перепляс, Кто первее, докажите — Перепляс! Красны девицы, вниманье, — Перепляс, У ребят соревнованье — Перепляс! Кто во что горазд, а ну-ка — Перепляс, Не жалейте ноги-руки, — ПЕ-РЕ-ПЛЯС!..ОГНЕВУШКА
Седой Урал преданьями богат, Сам сказочный, он сказов тьму рождает, Он в них Добро и Правду утверждает, В волшебный, светлый мир зовёт ребят. И в памяти людской поныне живы Данила-мастер, друг наш с давних пор, И каменный цветок его красивый, И мудрая хозяйка медных гор. И всё влечёт нас тайна малахита, И всё горит огонь, что в нас зажёг Любимый сын Урала, знаменитый И несравненный сказочник Бажов. Ещё и нынче Ящерка-вострушка Уральские богатства сторожит, Бажовская девчонка Огневушка Парням и нынче головы кружит!..НУ НЕ НА…
На дворе опять весна! Одари, милашка, взглядом… Ну не надо, ну не надо! — Отвечает мне она. Почему же, почему? Ведь весна же, всюду радость, Ну а ты опять — не надо… Почему — я не пойму? За окном капель звенит, Всё вокруг поёт, ликует, Птички ласково воркуют, Ты ж прохладна, как гранит. Хоть себя-то пожалей, Оглянись вокруг, подруга, Нынче тянется друг к другу Всё живое на Земле! Жизнь даётся нам одна, Не теряй же время даром, Опались любви пожаром, Позабудь своё «не на»… Закружи, обворожи, Упади в мои объятья, Уж давно хочу сказать я: Ты ж мне радость на всю жизнь! На дворе весна красна! Ну, иди же ближе, ближе, Голос твой всё тише, тише, Наконец я еле слышу — Ну не на…, не на…, не на…27.02.2010 г.
ОСЕННИЕ ПРИМЕТЫ
В жёлтое модница-зелень закуталась, В травах кузнечики больше не прыгают, Небо с дождливыми тучами спуталось, Всюду носами прохожие шмыгают. Мухи своё до весны отжужжали, Птицы в дубравах и рощах отпелись, Льдинки на зеркале луж задрожали, И батареи в квартирах нагрелись. Осиротели шумливые пляжи, Зашелестели конспектов тетради, Свежих огурчиков нету в продаже, — Только солёные и в маринаде. Взвыли за окнами ветры сердитые, Белка в лесу гриб последний нашла, Каждому ясно, дорогой размытою Осень в резиновых ботах пришла…1962 г.
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Ну наконец-то снег в Москве пошёл, Такой красивый, лёгкий, светлый, чистый, И вместе с незнакомым малышом Я весело топчу снежок пушистый! И нам обоим очень хорошо, Нам светит жизнь улыбкою лучистой, Как здорово, что снег в Москве пошёл, Такой красивый и пока что чистый…МЕДИЦИНСКАЯ ОДА — 2000 ГОДУ!..
(Фантазия пациента)
XX век — на финишной прямой, Торопится к 2000 году, В борьбе идей, в кипении страстей, В предчувствии великих обновлений… Итак, на рубеже тысячелетий, — Такое раз бывает в тыщу лет! — Не грех и помечтать, и поразмыслить О наших с вами планах и заботах, О той же медицине, например, Точней сказать, о здравоохраненьи. Каким оно к 2000 году Нам видится и станет дай-то бог?.. Во-первых, чтоб надеждам нашим жить, Чтоб нам самим существовать на свете, Нам нужен мир, надёжный, прочный мир, Без этого все планы и мечты Сгорят, исчезнут в ядерных кострах, Провалятся в озоновые дыры! И потому здоровье всей Земли, Самой планеты здравоохраненье — Есть главная задача для людей, Особая забота медицины! И, может быть, в 2000 году, Объединив всеобщие усилья, Начнём планету, наконец, лечить От глухоты, невежества и чванства, От страха, от раздоров, от вражды, От недоверья и непониманья, От нежеланья ближнего понять, Помочь друг другу выбраться из бездны! Надеждой общий разум озарив, Начнём лечить истерзанные земли, Отравленные реки и моря, Леса, почти поверженные долу, Начнём лечить воздушный океан От газа, пыли, копоти и грязи, И полной грудью, наконец, вдохнём, И перспективы светлые увидим, И, может быть, друг другу улыбнёмся!.. Мечты, мечты!.. И в нашей стороне, В отечественной нашей медицине Огромный всем нам видится прогресс, И клиники достойные повсюду Нам чудятся в столице и в селе, И в самой отдалённой деревушке… Родное наше здравоохраненье На Золушку не будет походить, Не будет жить с протянутой рукою К имеющим различный дефицит. Поднимется с финансовых колен, Расправит свой согбенный позвоночник, И обретёт достоинство и деньги, И твёрдую валюту обретёт! И купит, наконец, аппаратуру Не хуже, чем у них, за рубежом. А может быть, промышленность страны Создаст для нас чего-нибудь получше? Тогда в достатке будет своего Всего, чего нам нынче не хватает… Нам видится к 2000 году Расцвет родного здравоохраненья! В достатке будет марли и бинтов, И шприцев одноразовых в достатке, Таблеток, и лекарства, и микстур, Горчичников и пластырей без счёта, И сахару и мыла сколько надо, Да и белья постельного навалом! И дыры на нестираных халатах Латать уже не будут доктора, Не будут постоянно унижаться В постыдной просьбе — до метро подбросить — Машина будет каждому дана! И ради экономии не будем Сливать со «скорой помощи» бензин!.. И кооперативные светила В общественные клиники вернутся! И техника рванётся в медицину, Наука нам на помощь поспешит, И нянечки с медсёстрами не будут По коридорам ползать, по сортирам На четвереньках с тряпкой половой. Грядёт, грядёт великая пора Оздоровленья нашей медицины!.. Уж матери с детишками не будут С утра толкаться по очередям Запущенных районных поликлиник, — К ним медицина в дом придёт сама! Своей профилактической заботой Болезни у детей предотвратит, Да и у взрослых укрепит здоровье. Не будут старики в пансионатах Толпиться в одиночестве глухом, И торопить безжалостное время, И слёзы лить, и лихом поминать Своих надменных, суетных потомков! Их старость будет радостью согрета, Заботою людской освещена… Ах, Господи, какие перспективы, Фантазия захватывает дух!.. Нам видятся отдельные палаты, Ухоженные, чистые притом, Компьютеры у каждого больного, На кнопочку нажал, и в тот же миг Послушный робот открывает двери, Заглядывает в процедурный лист, Тебя переворачивает ловко И делает укол, и два, и три… Покуда не нажмёшь другую кнопку, И робот сверхчувствительной рукой Давление твоё измерит мигом, Анализ крови тут же сообщит, Массаж всеобщий проведёт в два счёта, Притащит судно, утку и попить, А если что — и клизму принесёт, Такой клистир поставит — загляденье, На зависть всем соседям и гостям! И сразу полегчает на душе, Захочется домой, к жене и к маме… Мечты, мечты!.. — к 2000 году Мы подлый грипп, быть может, победим, И аллергию, может, одолеем. Глядишь, и от инфаркта путь найдём, А там и страшный рак за хвост ухватим. Разврат умерим, вспомним честь и стыд, И дай-то бог, пойдёт на убыль СПИД!.. И руки-ноги будем пришивать, Сердца менять и головы к тому же, Для многих это так необходимо!.. Вот только душу, душу бы не трогать, Куда же мы, бездушные, куда? Курить, быть может, бросим повсеместно, А там, глядишь, поменьше будем ПИТЬ… Ударимся и в спорт, и в физкультуру, А «Спортлото» забудем навсегда! Поменьше будем пить лекарств, таблеток, Побольше фруктов есть и овощей, Научимся выращивать к тому же Капусту и картошку без нитратов. И будем вместо фанты с пепси-колой Пить настоящий русский хлебный квас! И всей страною сядем на диету, Тем более, давно на ней сидим… И радость жизни ощутив душою, Продлим свой век хотя бы до ста лет! Поймём, что корень нашего здоровья — В здоровой окружающей среде!.. Итак, вперёд, больные и врачи, В одном строю к 2000 году! Здоровья вам, и счастья, и добра!.. УРА!24.05.1989 г.
PS. Фантазия — увы! — не состоялась!..27.02.2011 г.
ФАНАТЫ
В Испании гостит чемпионат — Футбольный мировой спортивный праздник, Болеют все подряд, и стар и млад, А вы куда?.. Вы не болельщик разве?.. Не может быть, футболом все больны, Мильярды душ повсюду теле-млеют! А вы?.. Неужто нет?.. Иль вы с Луны?.. Но говорят, и там теперь болеют?..Мадрид. 1982 г.
ФУТБОЛ
(Чемпионат мира 1982 г. Испания. Сборная СССР на тренировочном сборе, между 1-ми 2-м кругом. Отель «Аталая», между Малагой и Гибралтаром. Шуточные заметки о футбольных буднях)
У моря, на краю земли, Мы Аталая-парк нашли, Левей Малаги, рядом с Гибралтаром. Вокруг горланит немчура, Вокруг резвятся фраера, А мы сидим под пальмою с гитарой. У нас в команде все подряд Лишь о победе говорят, Наш путь вперёд, в Мадриде остановка! В железный врезались режим, Всё по часам — едим, лежим, Бежим в сортир, спешим на тренировку. У всех хоть что-нибудь болит, Поломан этот, тот подбит, Но все готовы в бой, назад ни шагу! И, как Всевышний захотел, Буряк на помощь прилетел, А Хидя улетел в Москву, бедняга. В команде 30 с лишним душ И двадцать мячиков к тому ж, Аппаратуры тьма и киноплёнки. Есть игры, есть карандаши, А для улыбки, для души Евгений Палыч с полмешком тушёнки! Олег нас будит, как петух, И мы, закаливая дух, Разминку начинаем лёгким бегом, За полчаса, намяв бока, Мы тренерам кричим: «Пока!» — И дружно в хлорку прыгаем с разбега. Потом торопимся пожрать, Потом часок позагорать, Лежим на лежаках и чешем пузо. От окружающих — почёт, И солнце нас насквозь печёт, Но мысль об играх давит тяжким грузом. Игру с бразильцами судил Один из мировых «чудил», Об этом знает каждый иностранец, За время матча много раз Продался сам и продал нас, Он хоть испанец, но большой засранец! Но мы с расстройства, сгоряча, Зеландцам врезав три мяча, Победы убедительной добились, Потом с шотландцами была Игра, как битва, тяжела, Но всё же мы в финальный круг пробились! И вот лежим, блюдём режим, От нетерпения дрожим, Для новых битв накапливаем силы, Над нами пальмы шелестят, О чём-то птички свиристят, И волны изгибаются красиво. Вокруг тела! Разгул вокруг! Вокруг полно чужих подруг, Идут, сверкая голыми грудями! А вместо плавок — фигов лист, Держись, советский футболист, Ведь это просто пытка над людями! Куда ни глянь — торчат соски! И сердце рвётся на куски, Девицы, словно львицы, строят глазки, А мы кряхтим, но всё ж лежим! Да если б, братцы, не режим, Голов бы им набили под завязку! Двенадцать пробило. Вперёд! Нас в этот час начальство ждёт, Просмотр игры, разбор и установка, Идеи новые грызём, Жуём футбольный чернозём — Предельно деловая обстановка! Но вот обед. И время есть Чего-нибудь побольше съесть, Но доктор к нам, как прежде, придирался! И главной мысль его была, Чтоб вдруг от шведского стола Наш стул не заскрипел, не зашатался! Обед прошёл, мы, как всегда, До чая спим, как господа, И хлещем чай с привычною сноровкой, Потом у телика часок — Глядим чужой игры кусок, И в полседьмого жмём на тренировку. Теперь, на поле, всё забудь, Солдатом будь, гвардейцем будь, Беги, работай, жми на всю железку! Струной натянутой звени, И сто потов с себя сгони, И думать не забудь, как учит Бесков. Так устаём, что меркнет свет, Бежим — а силы больше нет. Готов упасть, на части разорваться! Но Лобановский каждый раз Кричит: «Вперёд! Таков приказ!» «Вперёд, друзья!» — кивает Ахалкаци. Конец!.. А голову кружит… И Мишка с термосом бежит, Напиток бурый плещется в стакане, А сердце молотом стучит, Хватаем бутсы и мячи, Шатаясь, добираемся до бани. На ужин молча мы идём, В себя не сразу мы придём, И сил и веса потеряем много! Лукич похвалит: «Молодцы, Отчизны верные бойцы!..» И сразу легче на душе, ей богу! И снова пальмы шелестят, И у ребят глаза блестят, И снова танцы зажигают душу, И светят звёзды с высоты, И есть кого тащить в кусты, — Но есть режим, его нельзя нарушить!.. Итак, ребята, снова в бой, Теперь не страшен враг любой, Пришла пора всерьёз подраться, братцы! Бельгийцев надо обыграть, Поляков надо ободрать! С бразильцами в Мадриде посчитаться!P.S.
Хидя — футболист Хидиятуллин,
Евгений Палыч — народный артист Леонов,
Олег — футболист Блохин,
Бесков — главный тренер,
Лобановский, он же Лукич — тренер киевского «Динамо»,
Ахалкаци — тренер тбилисского «Динамо»
Мишка — массажист.
«ДИНАМО» — 45
А было это сорок лет назад. Ревели на трибунах англичане, И лондонский туман слепил глаза, Игра никак не ладилась вначале. Но дух победы звал ребят вперёд. Рвались к победе Родины солдаты, За них болел великий наш народ, Мир подаривший миру в сорок пятом. Динамовцы Москвы не подвели, Сражаясь на английских стадионах. Туман непобедимости смогли Развеять над Туманным Альбионом. И всколыхнулся весь спортивный свет, И потеплел войны холодной ветер… С тех пор минуло ровно сорок лет, Мы собрались победу их отметить. Они сегодня с нами, среди нас, Советского футбола могикане, Какая радость видеть их сейчас, Какой пример, достойный подражанья! Мы им спешим здоровья пожелать И поклониться им со сцены прямо. Да здравствует «Динамо» — 45! Пусть, как они, играют все «Динамо»!!!1985 г.
ПРИВЕТ, ОЛИМПИАДА!
Олимпиада в гости к нам пришла, Улыбкой доброй засветились лица, И радостью людскою расцвела Столица, Олимпийская столица! Москва встречает дорогих гостей, Москва Олимпиаду принимает. И шар земной спортивных ждёт вестей, Москве планета с трепетом внимает. Олимпиада — славная пора, — Спортсменам и болельщикам раздолье, И всех посланцев мира и добра Встречаем мы по-русски — хлебом-солью! Спортивный праздник, светлый и большой, Для всех, кто верит в дружбу, верит в счастье, Для всех, кто молод телом и душой, В нём не победа главное — участье. И новыми рекордами звеня, Шагает по стране Олимпиада, И весь Союз готов её обнять, Но москвичи особенно ей рады. Пусть сердце вдохновением стучит, Пусть радость встреч несёт душе отраду, И все мы, стар и мал, — все москвичи Приветствуют тебя, Олимпиада!1980 г.
МОЯ ПАРАБОЛА
(Пародия на А. Вознесенского)
Прическа ёрш, — Я весь такой! Ты не поймёшь — Уйду к другой! Скважина замочная — Мой лорнет, Лирика чулочная — Мой сонет. В Сибирь хочу, И в Братск лечу; Плотина, как картина, Каркасов паутина. Краны башенные, Будто бешеные, Телогреек тыщи, Потные ручищи, Рубенса с Гогеном Кромсают автогеном! К дьяволу плотину, Рысью к магазину. Мне в галантерею надо, Там, в корсетовой тиши, Ленты, кружева, помада, И бюстгальтеров громады, И подвязки для души. И куда ни глянешь, Всюду бабы, бабы, И невольно ахнешь, — Мне б одну хотя бы! Мне не ту, что краше, Мне вон ту, постарше! Я б её потрогал Эту недотрогу. Может быть, пристал бы, Может быть, отстал бы, Как там ляжет карта Под Восьмое марта… Мчатся в завтра ваши ноги По прямой, прямой дороге, Я же прямо не хочу, Я параболой лечу. Моя парабола, — Во тьме кутерьма, Да здравствуют бабы, Да здравствует тьма!..1962 г.
СЧИТАЙТЕ МЕНЯ, КЕМ УГОДНО!
(Пародия на Е. Евтушенко)
Считайте меня, кем угодно, — Плевать мне на ваши счета, Я духом, я телом свободный, А большее мне на черта?.. Горжусь я рабочею костью, Я б жизнь за рабочих отдал, Не верите? — Вы это бросьте, Я больше вас всех пострадал. Когда в сорок первом планету Оружием Гитлер стращал, Родную Отчизну Советов Кто больше меня защищал? Как только с фронтов раздавался Громов орудийных раскат, Им в помощь строчил-заливался Игрушечный мой автомат!.. Когда же в поход за свободу Народ партизанщиной шёл, Я тоже ходил в походы Пешком под обеденный стол. Во мне трудовые замашки Буквально повсюду видны, — Я сам надеваю рубашку, Я сам надеваю штаны. Смотрю на кружочки мозолей, На траур метровых ногтей, И сердце сжимается болью За жизнь конголезских детей. Иду я к тебе, дорогая, Удрав от жены вечерком, Меня ты, я так полагаю, Накормишь грудным молоком. Положишь к себе на колени И скажешь, расправив халат: «Поспи, проповедник Евгений, Известный кустарь-демократ». И мне заграница приснится, Манящий, рекламный Бродвей, Парижские модные львицы, Нестриженый Хемингуэй. Но я не пожарник отпетый, Я силы проснуться найду И снова с упрямством аскета Куда-то зачем-то пойду. Талантлив я — все это знают, За что же в житейской канве То в зад меня критик пинает, То гладит вдруг по голове?.. Мне тесно в масштабах Вселенной, Я рвусь за вселенский порог, Я лезу в бутылку, на стены И даже на потолок. По Млечным путям мне пройти бы, Нервишки у вас теребя, Бессмертие мне бы найти бы, — Или хотя бы СЕБЯ.1962 г.
КАК ДЕЛА, БУЛАТ?..
(Б. Окуджаве)
Как дела, Булат, как дела? Похудел от дел, старина, А дела как сажа бела, Не везёт тебе, мать честна. Всё долбят тебя, всё долбят, Всё грызут тебя, всё грызут, На таких, как ты, на ребят У редакторов вечный зуд. Вечный зуд, Булат, все века, Неудачники да жлобьё Аргументы носят в руках, — Кто с дубиною, кто с ружьём. Редактируют крик души Не хотят добра понимать, Но тебя им не задушить, Не сломить тебя, не сломать. Ты ж не зря Булат, ты ж Булат, Ты же стали брат, брат брони, За дела берись, за дела, Как булат опять зазвени. Время вредное нас не ждёт, За перо берись, за струну, И вперёд, Булат, и вперёд, Как в войну, Булат, как в войну! Как тогда, Булат, как всегда, Бой за Истину, вечный бой, Кто-то струсил вдруг — не беда, Мы с тобой, Булат, мы с тобой. Против ПОДЛОСТИ, против лжи, Впереди, Булат, впереди, Эй вы, сволочи и ханжи, Где вы спрятались — выходи! Распали, Булат, прежний пыл, Не глуши в себе трубный глас, Чтоб Господь тебя не забыл, Чтоб помог тебе в трудный час. Книжки новые затевай, С правдой-матушкой сядь вдвоём, Запевай, Булат, запевай, — Подпоём тебе, подпоём!..1971 г.
БУЛАТ — II
(Постскриптум)
С той поры прошло много лет, Как добро Булат излучал, Ты оставил свой яркий след, А теперь — увы! — измельчал… Извини, Булат, извини, — Ты не сталь теперь, не броня, Самому себе изменил, Самого себя разменял. А вокруг тебя — хоровод Всякой творческой лабуды, Взяли подруки и вперёд — Довести страну до беды!.. Ну а ты им флаг, ты им знак, Принимаешь страны развал!.. Как же так, Булат, как же так, Не за то же ты воевал?.. Почему ж ты вдруг позабыл Про ударный свой батальон?.. Почему ж стал мерзавцам мил, Их восторгами упоён?.. Иль в душе таким был всегда, Долго нынешней ждал борьбы, Мол, да здравствуют господа, Остальные, мол, марш в рабы?.. Ты теперь, Булат, демократ, И про Кольку забыл уже, И циркачке уже не рад, Чёрный кот, и тот порыжел… Нынче цель твоя — глобализм, За него теперь в бой готов… «… Ну, а этот… патриотизм… — Он для кошек да для котов, Для плебеев да для скотов!..» Ты не прав, Булат, ты не прав, По себе, Булат, не суди, Не позорь своего пера, Против Родины не зуди! Ты очнись, Булат, погляди Бой за Истину, вечный бой!.. Только ты теперь — позади, Мы теперь, Булат, не с тобой!..1994 г.
ПРОЩАЛЬНЫЙ БЕНЕФИС
(В. Высоцкому)
Ещё один спектакль. И снова в главной роли. И снова полон зал. И мест свободных нет. Но только в этот раз неизмеримой болью Пронзил сердца друзей актёр, певец, поэт. Ещё один спектакль. Последний. Самый главный. Несыгранная роль. Прощальный бенефис. В набитый горем зал венки вплывают плавно, И сыплется на них родная пыль кулис. На сцене, выше всех, разглядывая вечность, Лежит большой талант, замолкнувший навек, Он ничего не взял с собой в рюкзак заплечный, Он всё оставил нам, он щедрый человек. И песни и стихи оставил нам на память, И хоть он сам молчит, и все вокруг молчат, Мы слышим их, они звучат как будто сами, Они сейчас в душе у каждого звучат… Течёт людской ручей, текут людские слёзы, Дружинники шипят: «Товарищи, быстрей!..» Ах, боже, даже тут мешает жизни проза, Но оттого печаль и глубже и острей…Москва. Театр на Таганке. 25.07.1980 г.
АРТИСТЫ
Много артистов, хороших и разных, По сердцу людям их звонкая рать, Вот бы придумать какой-нибудь праздник, Чтобы их вместе на сцене собрать! Только попробуй за ними угнаться, — Жизнь их, как белок, по свету кружит, Этот в Венецию мчится из Братска, Тот в Антарктиду с Памира бежит. Тот на Камчатке, а этот в Париже, Тот в Аргентине, а этот в Крыму… Я их годами порою не вижу, Я их маршрутов никак не пойму. Рвут их на части театры и теле, Цирк и эстрада, эфир и кино, Тот языком уж ворочает еле, Этот ногами не движет давно… Но через силу — вы лишь позовите! — Третий звонок им призывной трубой, — Мчатся к тебе, несравненный наш зритель, Мчатся они на свиданье с тобой. Выход на сцену артисту бесценен, Гимн вдохновенья в душе каждый раз! Зрителя мы одинаково ценим, Зритель же ценит по-разному нас… Ты для него и пример, и критерий, — Значит, призваньем своим дорожи! Он тебе на слово, на слово верит, — Жизнью доверье его заслужи!.. Много артистов, хороших и разных, По сердцу людям их звонкая рать, Вот бы придумать какой-нибудь праздник, Вот бы их вместе на сцене собрать!..2007 г.
«ТОВАРИЩ КИНО»
(Пролог большой театрализованной концертной программы)
Добрый вечер, кинозритель, Рады встретиться с тобой, Здравствуй, главный наш ценитель, И учитель, и мучитель, Самый добрый попечитель, Самый главный наш герой. Мы пришли к тебе с экрана, Мы не виделись давно, Нам, признаться, было б странно Жить на свете без кино! Киноленты, киноленты Шар опутали земной, Круглый год зимой и летом Мчит в кино народ честной. Мчатся взрослые и дети Поразмыслить, помечтать, В людях лучшее заметить, Самому получше стать. Подивиться, поучиться, Вспомнить трудности войны, И духовно полечиться, От заботы отключиться, Поглядеть, как говорится, На себя со стороны. Ах, кино! — живая сказка, Жизнью собственной течёт. Тут тебе любовь и ласка, Тут и свадьба, и развод. Можно тут любое чудо На экране увидать, Побывать везде и всюду, Посмеяться, пострадать. Тут веками можно мерить Жизнь экранного пути, Триста лет назад отмерить, На сто лет вперёд уйти. Знаем мы, кино нередко Чудесами тешит нас, Тут порою пятилетку Можно выполнить за час. Тут и в космос можно взвиться, На морское дно нырнуть, Иногда и порезвиться, Иногда часок соснуть… Обожаем киношутки, Не боимся ничего, Можем прыгать с парашютом, Можем прыгать без него. Организм ужасно сложный — Это самое кино, Невозможное — возможно, Просто всё и мудрено! В кинозале настежь двери Всем распахнуты всегда, Только вдруг 15 серий В фильме будет? — Что тогда?.. Кинозрителю — забота, За день можно постареть, В общем, хоть бросай работу, Если хочешь посмотреть! Без кино куда ж мы, братцы? — У экранов все сидим, И порою, словно в святцы, На экран теперь глядим. Уж привыкли мы, не скроем, С малых лет в кино ходить. С детства на киногероев Мы старались походить. А герой в кино, конечно, Положительный такой, Он работает успешно, Личной жизни — никакой! Молодой, красивый, смелый, Стену лбом пробить — пустяк, Он во всех делах умелый, И к тому же — холостяк! На работу мчится рано, Трудовой порыв в крови, И девчонки у экранов Замирают от любви! А на киногероиню Поглядишь со стороны, — От восторга сердце стынет, Если рядом нет жены… Век кино смотреть готовы, С малых лет болеем им, У детей три первых слова — Папа, мама и мультфильм! В мире факт отмечен странный, Мол, в последние года В час вечерний у экранов Замирают города. Исчезают хулиганы, И не плещется вино. В чём же дело? — на экранах Интересное кино! Для влюбленного народа Дом родимый — кинозал, От дождя, от непогоды Молодых всегда спасал! Заплатил всего полтинник, — Сразу деться есть куда, А какая там картина, И неважно иногда!.. Нет ли лишнего билета? Нету, проданы давно! И простая фраза эта — Как награда для кино. В общем, всё в кино возможно, Фильм по вкусу выбирай, Труд в кино, конечно, сложный, Но уж радость — через край! Радость нашего экрана — Видеть, мир без войн затих, Радость видеть крупным планом Современников своих. Фильмов наших и не наших Память множество хранит, Только правда жизни чашу В нашу сторону клонит! Нынче зритель — вся планета У советского кино, Шесть десятков лет по свету Гордо шествует оно! Новый, светлый мир мы строим, Время двигая вперёд, Изо всех киногероев Главный наш герой — народ! На экране — наши люди, Наша Родина труда, Было так, и есть, и будет В наших фильмах навсегда! Здравствуй, здравствуй, кинозритель! Рады встретиться с тобой, Здравствуй главный наш ценитель, И учитель, и мучитель, Самый добрый попечитель, Самый главный наш герой!«ТОВАРИЩ КИНО»
(Некоторые фрагменты большого театрализованного представления)
На сцене высвечивается экран, на котором в живописных позах, повторяя композицию картины И. Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», изображены самые известные советские композиторы. Вместо оружия у кого-то музыкальные инструменты, у кого-то авторучка…
Ведущие знакомят зрителей с каждым из них:
Ах, сколько музыки чудесной Кинематограф нам дарит, Порой от фильма только песня Живёт, а фильм давно забыт. И, если песня хороша, С экрана к людям улетает, Поёт у зрителей душа, И у актёров сердце тает. А песни всем необходимы, Одну особенность заметь, — Ведь жизнь и песня — неделимы, Пока мы живы — будем петь! Так пусть мелодии экрана Опять на сцене зазвучат. Друзья, на встречу к вам пора нам Ансамбль пригласить сейчас. Ансамбль этот необычный, В составе очень непривычном — В нём композиторы одни, В нём наши кинозапевалы! Хороших песен все они Для фильмов создали немало. Чуть позже слово им дадим, И по отдельности, и вместе. Мы их сначала разглядим, И вспомним лучшие их песни…ЭПИГРАММЫ
А. ПАХМУТОВА
К роялю Пахмутова села, В момент нарушив наш покой, И сразу принялась за дело, И песни потекли рекой. Росточком пусть невелика, О ней мы не по росту судим, Недаром учат нас века, — Мал золотник, да дорог людям!М. ФРАДКИН
Марк Фрадкин, наш товарищ старый, Взял в руки добрую гитару, Нашёл душевную струну, И тронул за душу… страну! Известен всем талант его, Создать любую песню может, И за себя, и за того, И за другого парня тоже…А. ПЕТРОВ
Андрей Петров схватил тромбон, На всю страну тромбонит он, И в опере звучит давно, И в оперетте, и в кино… Огонь в груди, все жанры в голове, Вся грудь полна наград, И он идёт, шагает по Москве, Проездом в Ленинград.ЯН ФРЕНКЕЛЬ
Ян Френкель над струной колдует, Он скрипку взял — и в ус не дует! Его давно зовёт гудок В тот подмосковный городок! Он где-то там, не здесь, не с нами, Летит в заоблачной дали, Курлычет вместе с журавлями Во славу матушки-земли.А. ЭШПАЙ
Звучит Эшпая трубный глас, Эшпай трубит о вас, о нас, О том, что наша жизнь — борьба, А нет борьбы — и жизнь труба. И вечно окрыленны Эшпаевой трубой — Сережка с Малой Бронной И Витька с Моховой!..Н. БОГОСЛОВСКИЙ
На Богословского, люди, взгляните, В центре ансамбля он, в центре событий, В центре он всюду, везде и всегда, Если он в центре не будет — беда! Он центробежною силою движим, Вечно проездом в Нью-Йорк из Парижа, Юмор — его закадычнейший друг, Люди смеются и плачут вокруг. Пишет он музыку, песни и книжки, Взрослые любят его и детишки, Любят его всевозможные музы, Член всяких творческих наших союзов. Все ему жанры и формы подвластны, В общем, ударник он, это вам ясно. Многостаночник, мультфильмов кумир, Палочки в руки — и дробь на весь мир! Тёмная ночь освещает его, Пули свистят для него одного…М. ТАРИВЕРДИЕВ
Таривердиев ищет свой мотив, Восьмую ноту, мело-аномалию. И, в мировом масштабе загрустив, Он арфе, как невесте, выгнул талию. Чтобы поведать миру крик души, Чтобы развеять все свои сомнения, На арфе он отсчитывать решил Мгновения, мгновения, мгновения…Л. АФАНАСЬЕВ
Растянул на всю Россию Афанасьев свой баян, И меха заголосили Про родимые края. На российские узоры Композитор щурит глаз, Смотрит в синие озера И не хочет видеть нас!А. ЗАЦЕПИН
Зацепин зацепил в момент Ужасно модный инструмент, И саксофона томный стон Взнуздал себе на пользу он. И песни пишет без конца, Чтоб песней зацепить сердца. По модерновой по волне, Он словно посуху проходит, И саксофон ему вполне Для новых шлягеров подходит.В. БАСНЕР
Сердечных ритмов верный друг, Коснулся контрабаса Баснер, И человечьим пульсом вдруг Забилось сердце контрабаса. И улыбнулся композитор, Мечтой в былое полетел, И замер Баснер именитый На безымянной высоте.В. СОЛОВЬЁВ-СЕДОЙ
Песня — вольница безграничная, Песни любят все, стар и мал, Не для них столбы пограничные — Соловьёв-Седой доказал. Песни против войн, против пороха, Песни — гимн любви и добра, Много лет уже миру дороги «Подмосковные вечера»!Д. ШОСТАКОВИЧ
Он талантом многоликим Всех вокруг превосходил. Хоть при жизни был великим, Скромно по свету ходил. Он глядел эпохе в корень, Свой бессмертный труд верша, Дмитрий Дмитрия Шостакович — Светлой памяти душа. Он на радость нам родился, Нам всю душу отдавал, Он на классику трудился И кино не забывал. Он талантом человечьим Одарил кино не раз. Песню первую о «Встречном» Гимном взял рабочий класс!С. ПРОКОФЬЕВ
Страница для Прокофьева В Истории нашлась, Классическая новь его Всем по душе пришлась. За музыку советскую Всегда стоял стеной, И Александру Невскому Помог взлететь в кино. Когда ж война обрушилась На нас лихой волной — «Вставайте, люди русские!» — Гремело над страной…И. ШВАРЦ
Он в музыке кино почти что классик, Он для кино так много натворил, Десятки фильмов музыкой украсил, Десятки песен людям подарил. Сражаясь с непогодою любой, Шагает сквозь балтийские ненастья, И у него всегда над головой Горит «Звезда пленительного счастья».Т. ХРЕННИКОВ
Сказать о Хренникове слово Совсем не просто, а довольно мудрено, Но скажем, мы к тому готовы Давным-давно, давным-давно, давным-давно! Его мелодии известны, В театре, в опере — повсюду их полно, И любят Тихоновы песни И распевают из давно давным-давно! На нём известность — тяжким грузом, Огромный спрос с него, хоть многое дано, Он в композиторском союзе Первее всех давным-давно, давным-давно! Да, он талантлив, нету спора, И много музыки он создал для кино, И даже был киноактёром Давным-давно, давным-давно, давным-давно!Е. ДОГА
Не так давно, в кино ворвавшись смело, Свой путь в экранной музыке нашёл И со своей Марией Мирабеллой Под ручку все экраны обошёл. На студиях теперь в любую дверь Без страха и без стука он заходит, А ласковый и самый нежный зверь На поводке за ним повсюду ходит.А. ФЛЯРКОВСКИЙ
Флярковский с флейтой с края встал, Он на работе так устал. К нему теперь — друзья, враги — Все лезут: «Саша, помоги… Да позвони, да поднажми», Все надоели, чёрт возьми! Все просят что-то подписать, Когда же музыку писать? Ему бы творческий покой, Вон гляньте, щупленький какой. А у него с утра — «Ура!», И завтра громче, чем вчера. Короче, звоном жизнь полна, А флейту взял — и тишина…Д. ПОКРАС
Помнят люди Дмитрия Покраса, Он народность в песне находил, Пролетарский лозунг «Песню — в массы!» В Первой конной первым подхватил. А потом в кино внедрился прочно, Песнями гремел на всю страну. Много их, весёлых, звонких, сочных Помним… Но особенно — одну! Песня эта — верная подруга Человечьей памяти живой, — Три танкиста, три весёлых друга — Экипаж машины боевой!И. ДУНАЕВСКИЙ
Дунаевский — это гимн свободы В музыке советского кино, В благодарной памяти народа Дунаевский — песня в жизнь длиной! Он — талант особенной породы, И не знаешь, с кем сравнить его, Вот уж где расщедрилась природа, — Что могла, вложила в одного! Лучшие мелодии экрана Создавал он будто невзначай, До сих пор на всех меридианах Песни Дунаевского звучат. От Москвы до самых до окраин Он любому дорог, люб и мил, «Я другой такой страны не знаю!» — Дунаевский миру заявил.МЕНЯ СПРОСИЛИ О КИНО…
(В репертуар нар. арт. Н. Румянцевой и других)
Спросили меня о работе в кино, Мол, как там и что там творится? Скажу, что не каждому это дано, Не выдержит, как говорится. Тут нервы железные надо иметь, Воловье здоровье без спору, То смело дерзать, то не знать и не сметь, Возьмите хотя бы актёров. Артисты кино — беспокойный народ, Профессию выбрали сами, Налево, направо, назад и вперёд Гоняют нас в кадре часами. То в жар нас бросают, то в стужу везут, То в степи, то в снежные горы, То душат духами, то мажут в мазут — Всё выдержат киноактёры. То носят нас прямо-таки на руках, То вдруг обращаются круто, Берут, подымают за облака, Чтоб выбросить без парашюта. То вдруг гимнастёрку наденут, то фрак, То счастьем одарят, то болью, Сегодня ты умный, а завтра дурак В кино фантазёрам раздолье! Сегодня слезу на экране утри, А завтра от хохота тресни, В трёх сериях трижды возьми да умри, В четвёртой возьми да воскресни! В кино ничего невозможного нет Тут рядом прогресс и рутина, От швейных иголок до мощных ракет — Всё выдержит кинокартина. В кино и зимою сирень расцветёт, И снег закружится в июле, В кино авиация, армия, флот Давно и успешно воюют. Порою нас трудно бывает понять, — То радуем, то огорчаем, То вдруг вместо серии выпустим пять, И сами сидим и скучаем. Но если изюминка в фильме нашлась, Но если вдруг зрители рады, И если картина по сердцу пришлась, — Нам большей награды не надо! Кино — это нынешний атомный век, Кино — это синтез искусства, Кино — это прежде всего Человек Во всех человеческих чувствах. Кино — это к лучшему вечный призыв, Сближают людей киноленты, Кино — это международный язык, Понятный пяти континентам. Кино рождено, чтобы людям служить И радовать их бесконечно, Кино — это вы, это мы, это жизнь В своей необъятности вечной. Хороших картин наших не перечесть, И смотрят их в мире повсюду, Я славлю картины, которые есть, Но трижды, которые будут!МАЛОСТИШИЯ
Святой архангел Михаил Меня на битву вдохновил, И я, хоть, в общем, не герой, — Зато всю жизнь за Русь горой!* * *
А в жизни, как на встречной полосе Судьба нам сто проблем навстречу движет, Героями становятся не все, Но все хотят и победить, и выжить.* * *
Много бабам дали воли, Всюду бабы, там и тут, Отобрать немного что ли? — Да теперь не отдадут!..* * *
И когда бы, где бы, кто бы, что бы вдруг ни говорил — Не откажется Россия от Курил!..ДЕЛА-ДЕЛИШКИ…
Начальству некогда — то теннис, то футбол, Тот на ковёр, тот на хоккей, а тот на лыжи, И не даёт нам распрямиться до сих пор Общероссийская начальственная грыжа…* * *
«Ешь ананасы, рябчиков жуй», Грабь да воруй, современный буржуй, Завтра такого не будет дано, Завтрашний день — он придёт всё равно! Завтрашний день, он уже настаёт, Спросит Господь тебя, спросит Народ — Что ты для Родины сделал, скажи, Чем ты России помог, доложи?..* * *
Я, слава богу, в СССР родился И с малых лет Отечеством горжусь, Я Родине хоть в чём-то пригодился, И в будущем, надеюсь, пригожусь.НЕ ДО ЖИРУ
Не до жиру, не до жиру, — Быть бы живу, быть бы живу, На усталой нашей матушке-земле, Позабудем о ранжирах, Все мы только пассажиры На малюсеньком Вселенском корабле!..ТОЛПА
Толпа всегда тупа, завистлива и лжива, Толпа всегда слепа, труслива и нагла, Она всегда опорой деспотам служила И стать Народом так и не смогла. Народ — он не толпа! Он Мать нам и Отец! Для добрых дел живёт, не для корриды… Созвездие умов, созвучие сердец, Сознательное братство индивидов! Уж так наш мир устроен, И принцип тот не нов — Народ родит Героев, Толпа плодит рабов!* * *
Всюду слышен зубастый щёлк, Человек человеку волк, Наготове зубастую пасть держите!.. Только мы родились людьми, Только люди мы, чёрт возьми, Так зачем же по-волчьи жить, скажите?..У ТРОИЦЫ
У Троицы, у Сергия в гостях, Покой себе желанный возвращаю, И, не подвластный прочим всем властям, К Всевышней власти душу обращаю!..* * *
Демократы рвутся к власти! — Вот так новость, вот те здрасьте, Вы ж у власти, господа, Что же рваться вам туда?* * *
Демократы у власти три года, Что от этой «демвласти» народу? — Холод, голод, да кровь, да нужда, — Демократы у власти — беда!..ДОЛОЙ!
Менялы, из храма долой, Пусть гнев вас настигнет Господний, Менялы, скорее домой, В родную свою преисподнюю!..* * *
Расплодились рифмоплёты, Строчки — как из пулемёта, Тра-та-та да тра-та-та, Суета да пустота… Русской Памяти могучую пружину Всё сжимали и сжимали подлецы, Но уже не удержать в бутылке джина — Откупорили бутылку молодцы!.. Да я, ребята, для родной страны Не пожалею и родного брата, Ведь мы перед законом все равны! — Конечно, кроме сильных и богатых…* * *
Среднерусская возвышенность, Что же сделали с тобой, Боже, как же ты унижена, Как обижена судьбой… Зря стараетесь, продажные халдеи, Наших песен не распять, не заглушить, Вы мне душу не душите, прохиндеи, Вам души моей вовек не задушить.* * *
По сути явно не Иван, По убежденьям — тоже, Он прохиндей и хитрован, Предать любого может…* * *
Я всю жизнь за тебя постоять не боюсь, Я за счастье твоё вечно Богу молюсь, Моя Белая Русь, моя Малая Русь, И Великая вечная Русь.ПРЕЗИДЕНТ-ОТЕЛЬ
Здесь всё больше господа, Рядом трудно выстоять, Руку некому подать, А не то что выступить!* * *
Разве вы не видели — Радостный такой Храм Христа Спасителя Над Москвой-рекой?!ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ТОРГОВЛЯ
Добрый путь вам, пассажиры, добрый путь, Только мимо, ради бога, не бегите, Ну купите, ну купите что-нибудь, Помогите бедным людям, помогите!..ПРОЩЁНЫЙ ДЕНЬ
В глаза друг другу загляните, Друг друту руку протяните, Во всём друг друга извините, Что было, может быть, не так. А всей обиды — на пятак!..* * *
Так взмахнём же, братья, праведным мечом, Озаримся светлой силою Господней, Вот тогда-то, с первым солнечным лучом, Сила тёмная исчезнет в преисподней!..НЕ БЫВАТЬ!
Не бывать такому, не бывать, Ни порвать времён живую нить, Хватит вам Россию отпевать, Хватит вам Россию хоронить!* * *
По земле походкою нетвёрдою, Под собой не чувствуя земли, С наглыми, лоснящимися мордами Голые шагают короли…НЕ ОТДАМ!
И последний кусок пополам, И последний глоток пополам, А любовь, — извини, никому Ни за что никогда не отдам!* * *
И до сих пор вверху сидят, Сгони-ка их попробуй, Опять идеями смердят, И негде ставить пробы…И СНОВА
И снова праздник улицы метёт, И лозунги со стен горланят чинно, И снова душу оторопь берёт, Такая давка в винных магазинах!..1989 г.
НАМ БЫ
Сколько в мире ерунды, Сколько в мире чепухи, Нам два шага до беды, А мы — ха-ха, а мы — хи-хи. Тучи собираются, Громы рядом бьют, А вокруг стараются, Пляшут да поют. Нам бы приготовиться, Отразить беду, — Нет, на доллар молятся, Мелят ерунду!..* * *
За окном московским вскинулась гармошка, Звонким перебором разогнав тоску, И душа тотчас же кинулась к окошку, Как её, родную, занесло в Москву?..УШЛА…
В монахини ушла, в монахини ушла, Распяв пятою догмы атеизма, Себе, должно быть, места не нашла В бездумной, серой, мелкой нашей жизни…* * *
Вся наша жизнь — борьба, за лучшее борьба, И чтобы в той борьбе достичь успеха — Дави в себе раба, дави в себе раба, Как завещал нам наш великий Чехов.ГЕЙ, СЛАВЯНЕ!
Гей, Славяне, гей, Славяне, Болгары, Белорусы, Россияне, Украинцы и Чехи и Поляки, И братья наши Сербы и Словаки. Гей, Славяне, гей, Славяне, В людском не затеряйтесь океане, Ровнее шаг, плечом к плечу, вперёд, И пусть Господь по жизни нас ведёт!..МАРЫ
В жару приехали в Мары, И все Мары облазили, — Дырее не найти дыры В дырявой Средней Азии!..1960 г.
«ПО ДЕЛАМ ИХ УЗНАЕТЕ ИХ»
Ограбить нищего — нет тяжелей греха, Обидеть слабого — греха нет тяжелее, Что толку в том, чтобы потом ходить, вздыхать, Да искупать свой грех свечой или елеем!..* * *
Но верю я, мы трудности осилим, И он придёт, примчится, прилетит Тот Час, когда разумная Россия Безумие в России победит!..НЕ КУПИТЬ!
Богатым стать, конечно, сложно, А умным — просто невозможно, Богатство можно накопить, А ум за деньги не купить.ПОСТ
А что есть Пост? — Ответ довольно прост: Быть поскромней в желаньях в час досуга, Поменьше есть, забыть застольный тост, А главное, хотя бы в Божий пост, Хотя бы в пост не надо есть друг друга!..* * *
Биороботы, биороботы, Всенародная наша тоска, И не пробуй ты, и не пробуй ты С ними общий язык отыскать.НЕ БОЮСЬ
Не боюсь глубины, не боюсь высоты, Не боюсь ни воды, ни огня, Одного лишь боюсь, что когда-нибудь ты Вдруг возьмёшь да разлюбишь меня…* * *
Мы отряд молодых стариков, Пенсионный особый спецназ, Ну а если вдруг ты, друг, не таков, Делать нечего тебе среди нас!* * *
А власть чем более невзрачна, Тем менее она прозрачна…* * *
Перестройкам не подвержен, Непрактичный реалист, Я традициям привержен, Я традиционалист.НЕ БРАНИТЕ!
Не браните, не гоните стариков, И в суждениях о них не будьте строги, Вам самим-то уж не так и далеко До финала человеческой дороги! Вам самим-то уж не так и далеко…* * *
Рожайте, бабы русские, рожайте, Лишь в этом возрождения секрет, Рождаемость в России не снижайте — Всем оккупантам лучший ваш ответ!ПАРОВОЗ
Я всех качу, Куда хочу, Я день стучу, Я ночь стучу, Я птицей мчу, Я вмиг домчу, А ну, садитесь, Прокачу-у-у!* * *
У меня шофёр такси Чаевые не просил, Он на чай теперь не брал, — Он на дачу собирал.* * *
Как заходишь ты в трамвай, Так билетик отрывай, А если видишь контролера, То и деньги опускай.ЗАКАТ
Малиновое озеро заката По небу расплескалось ниже туч, И обжигает облачную вату Последний на сегодня солнца луч…* * *
Я, друзья, безмерно рад, Устроил сына в интернат, Он живёт там третий год, Меня совсем не узнаёт…* * *
Я в Москве-реке купался, Я и плавал, и нырял, Три недели отмывался, Целый отпуск потерял…* * *
Гости из-за океана К нам несутся во всю прыть, Как бы нашего Ивана Из-за них не позабыть!..* * *
Заграница навезла Импортного барахла, А зачем же барахла-то? — Барахлом и мы богаты…* * *
В управлении у нас Мы мечтали много раз Всем занятие найти С девяти и до шести.* * *
Не поймёт никак дурак, — Как же лечат этот рак? — Да и умные пока Знают меньше дурака…* * *
Все в Москву ведут дороги, Всем в столице благодать, Здесь гостей подчас так много, Что хозяев не видать!* * *
Зашатался гость столичный, На всю улицу запел, Он дорвался до «Столичной», — Оторваться не успел.* * *
Есть сатирик среди нас — Бьёт не в бровь, а прямо в глаз, А его зато в ответ Бьют по буйной голове!..* * *
Взяли вора на поруки, А он ворует всё равно, Оторвать бы ему руки, Да и ноги… заодно…* * *
Переехал в новый дом, — Там Гоморра и Содом!.. Я подумал и потом Переехал в старый дом…* * *
Мой сосед уж пятый год Невесту изучает, — И сколько ест, и сколько пьёт, И сколько получает?..* * *
Председатель смотрит грозно, Ходит кругом голова, — Нынче ночью клуб колхозный Растащили на дрова!* * *
Знает нынче вся планета, Что у нас давным-давно Безработных вроде нету, А бездельников — полно!* * *
Наши песни льются звонко, Хорошо идут дела, И соседская девчонка Уж мальчишку родила…* * *
Всей артелью мы решили — Воровства не допускать! Всё, что можно, растащили, Больше нечего таскать!* * *
Я не пил — и накопил — Велосипед себе купил, А он пил — и не копил — И трёхэтажный дом купил…* * *
Секретарь наш дорогой — Первый трезвенник райкома! Пьёт, но тихо, пьёт, но дома, Дома он совсем другой…* * *
Холостяк у нас живёт, Перестал, бедняга, бриться, Всё никак не мог жениться, Нету денег на развод…* * *
Мне бы в Африке родиться, Да приехать к нам в Союз, Без экзаменов учиться Поступил в любой бы вуз!* * *
Всех детей своей страны Мы воспитывать должны, Для детей примером быть — Мальчик! Дай-ка прикурить… Лоботряс Кузьма Петров Перестал кормить коров, И коровы на дому Съели бедного Кузьму!..МОДНИЦА
Чем страшней, Тем модней, Что чудней — То на ней.* * *
В сельсовете уставали, День и ночь голосовали!.. Чем руками-то махать, Лучше б сеять да пахать…* * *
Мы всё больше с каждым годом Выдвигаем молодёжь, А потом к слуге народа На приём не попадёшь…* * *
Зоотехник наш бедовый Рвётся каждого учить, Сам же лошадь от коровы Не умеет отличить.АРТИСТ
Наш артист — из века в век Милый, модный человек, Говорящий и поющий, И по большей части пьющий…РЕВНОСТЬ
Мне, блондину, нынче грустно, Нынче в ход пошёл брюнет, Нынче неграм да индусам От девчат прохода нет.ВОЗДУХ
Нечем нам в Москве дышать, Надо тот вопрос решать, А чего же тут решать? — Надо просто не дышать!..ИНОСТРАНЦЫ
Иностранцы, иностранцы Круглый год у нас гостят, С ними песни, с ними танцы, С ними моды к нам летят. Но хочу я им напомнить Сущий, в общем-то, пустяк, — Будьте вы у нас как дома, Не забудьте, что в гостях!РОНО
Вот возьмём РОНО, к примеру, Есть РОНО иль нет РОНО — Школьникам и пионерам Абсолютно всё равно…ФУТБОЛИСТ
Один футболист отличился, — Об этом нельзя не сказать! — Всю долгую жизнь он учился, Учился читать и писать.ЛЕКАРСТВО
Ура! Мы сами доктора, Врачам ли нас лечить? Давно пора, давно пора Самим себя лечить. Так пей, соси, грызи, глотай Таблетки, капли, специи От головы, от живота, От ног, от рук, от сердца. Даёшь тройчатку, намбутал, Сололы, анальгины, Не жизнь — малина, красота, Глотай валокордины! Английской солью по утрам Спешите насладиться. Ура! Ни пуха ни пера! Привет, самоубийцы…ПЕНСИОНЕР
Давным-давно в мозолях руки, Радикулит давным-давно, Отрада жизни — дети, внуки, Кефир, зефир и домино. Встаёт он рано поутру, Ворчит на нас старательно, С него бездетность не берут, И это замечательно.СТУДЕНТ
Всегда остёр, всегда умён, Всегда «под впечатлением», Всё время видит страшный сон — Своё распределение. И днём и ночью — на ногах, Всегда в бегах, всегда в долгах…ДУРАКИ
И ногами и руками Воевали с дураками. Ног и рук убавилось, А дураков прибавилось.ПРИВЫКАЙТЕ!..
Будьте, граждане, культурны, Привыкайте соблюдать, Плюйте в урны, плюйте в урны И старайтесь… попадать!ТЕЛЕВИЗОР
Он к себе, как магнит, Каждый вечер манит, Убивает и время, и зрение, Он страшнее тюрьмы, Он заразней чумы, И «болеют» им все, к сожалению… А вот я себя взял да вылечил, Подошёл к нему, взял да выключил!..ШКОЛА
Тебя, моя школа, навеки и свято Я с детства привык почитать, Ты только одна, ты одна виновата, Что я научился… читать. Что алгеброй, физикой смог насладиться, Что спорт и театр полюбил, Ещё б ты меня научила трудиться — Вовек бы тебя не забыл…БЛАТ
Блат — броня, кольчуга, латы, Блат — таран любых преград, Блат — повышена зарплата, Блат — и вылез из заплат. И сам чёрт тебе, как брат, Если есть чертовский блат. Блат откроет дверь любую, Блат, друзья, дороже денег, Блат оденет и обует, Блат разует и разденет. А без него, как без воды, — И ни туды, и ни сюды…ХАПУГА
Один хапуга встретил друга, И тут хапугу попутал бес, Он все делишки поведал другу, А друг работал в ОБХСС…ЩИ
Щи найдёшь в любом меню, Щами Русь кормилась, Щам вовек не изменю, Щёбы ни случилось.ЛИДЕРЫ
Ну что сказать о лидерах? Их видимо-невидимо, И старые, и новые, И те, и те — хреновые!..РАВНОПРАВИЕ
Равноправья нет на стройке — Хоть молчи, а хоть кричи! — Мужики сидят в конторке, Бабы грузят кирпичи.ВОЗМУЩЕНИЕ
Возмущается масса — Вы это бросьте! — Выбиваем за мясо, А вешают кости! Возмущается масса, Ждёт желанного часа, Чтобы выбить за кости, Чтоб свешали мяса…БОЛЕЛЬЩИК
Он ни в чём не разбирался — Кто играл, во что играл, Он после матча оставался И бутылки собирал.* * *
Мы пришли на стадион — Слева звон и справа звон, Как кому-нибудь забьют, — Слева пьют и справа пьют!..ГАЗЕТА
Не только досуг, мы и жизнь коротаем С газетой, духовною пищей, Мы их покупаем, читаем, глотаем И новости, новости ищем. Газеты лежат, заголовками дразнят, Но лучшую выбрать из них мудрено, — Их сотни названий, хороших и разных, А вот содержание примерно одно…ПОЖАРНИК
Жизнь посвятил одной заботе — Вода, багор, ведро, топор. Горит пожарник на работе, Но не сгорает до сих пор!ЕСТЬ МУЗКОМЕДИЯ
(Оперетта Е. Родыгина «Рассвет над Иртышем»)
Есть музкомедия — «Рассвет над Иртышом», И в ней, помимо кукурузной спайки, Предстали авторы либретто нагишом, А композитор в трусиках и в майке.ТЫ ЖИВ!
(50 лет со дня смерти Л.Н. Толстого)
Нет, ты граф, ты наш мужик простой, Художник мысли, гений многоликий, Ты — жив в литературе, Лев Толстой, Ты — жив в сердцах народа, Лев Великий!КРУГОВЕРТЬ
Крутится, крутится, крутится, крутится жизнь, Трудятся, трудятся, трудятся, трудятся люди, И в напряжении планета от страха дрожит — Завтра что будет? Ведь всё-таки что-то же будет? Господи, как же нам дальше-то жить, подскажи!..* * *
Повсюду речь не русская, не наша, Вокруг чужие дети и отцы, И отовсюду — «раша, раша, раша» — Зудят жуликоватые дельцы!..КАК НА ДУХУ…
Я вам честно говорю — Я не пью и не курю, Ничего не продаю, Никого не предаю. И друзьям в своём кругу Помогаю, чем могу. Только, на беду мою, Слишком много думаю!..03.03.2011 г.
ПОПСА
Разодетые, разобутые, Озвезделые, звезданутые, Беззаботные да бездумные, Очень громкие, очень шумные. Очень наглые, очень смелые, Бесталанные, неумелые, Примитивные и бездушные, В общем, серые, в общем, скучные…03.03.2011 г.
ХРУЩЁВУ
Знали мы большого чародея, Он нас постоянно удивлял, — Он на целине пахал и сеял, А урожай в Канаде собирал!..1964 г.
АНДРОПОВУ
Пришёл, увидел, начал побеждать, Порядок вроде начал утверждать, Горел, светил, надеждой неустанный, И вдруг погас… Так быстро, так нежданно… И это странно… это очень странно… И нет его… Кого теперь нам ждать?..1984 г.
ГОРБАЧЁВУ
Жалко мне на Горбачёва Тратить букву, тратить слово, Я такими не привык Осквернять родной язык.1991 г.
ЕЛЬЦИНУ
Что ж ты, «реформатор», натворил? Вон какую кашу заварил, Взбаламутил всю державу, Притащил врагов ораву, Голову народу задурил! Что ж ты, «демократор», натворил?..1996 г.
ГОРЬКО!..
Каждое слово — с оглядкой, Каждая мысль — с оговоркой, Сами с собою да в прятки!.. Горько, друзья мои, горько!.. Что-то у нас не в порядке…1971 г.
* * *
Нечерноземье! Русская земля! России изначальное начало! Да что ж ты приутихла, замолчала, Отторглась от российского руля?!..В ПОЕЗДЕ
За окном вагона — ночь, За окном вагона — тьма, Ручка в руку — скука прочь, Память настежь закрома!..РАДУНИЦА
Радуется, радуется, радуется Радуется праведная Русь! Радуница, Радуница, Радуница — Господу о предках помолюсь!..ТЕБЕ ЛЬ?..
Тебе ль завидовать другим, Тебе ль на других равняться, За идеалами гоняться, Порывам следуя благим? Тебе ль хоть в чём себя корить? Да не в чем, право же, ей-богу — Прямая, чистая дорога — Простая светлой жизни нить!..* * *
Ах, предки, предки, предки, Вы все живёте в нас, Но редко, редко, редко Мы вспоминаем вас…* * *
Говорила мать родная — Ты сынок учти, Миром правят негодяи, Совесть не в чести.* * *
По всей стране жульё ликует много лет, И на него управы до сих пор всё нет, А за окном и день и ночь трубит труба — Борьба с коррупцией, с коррупцией борьба!..* * *
Никогда не ладил я с властями И награды не таскал горстями, Если что давали вдруг, то брал, Только им ОСАННЫ не орал!..ФАТЬЯНОВУ А.
Вязники, Вязники, Вязники, Лёши Фатьянова дом, Песен Фатьяновских праздники — Светлая память о нём!..* * *
И, конечно, день настанет, И поднимутся тотчас, Разоренные крестьяне, Преданный рабочий класс!..* * *
День весёлый, в небе тучки, День чудесный, день получки, По долгам всё раздаётся, На трамвай не остаётся…* * *
Не зря пишу стихи я, И точно знаю я, Стихи — моя стихия, И радость бытия!* * *
И снова вечер стучится в двери, И снова в вечность умчался день, И снова в Завтра почти не верю, И одиноко среди людей…* * *
Я весной весёлой Вечным новосёлом По земле скитаюсь, С солнышком братаюсь!* * *
Обманули, окрутили, Власть над нами захватили, Стали нас пинать. Сколько зла мы им простили, Сколько время упустили — Страшно вспоминать!..1994 г.
* * *
От добра оживает нутро, Добрым делом свой путь осветите, Вот попробуйте сделать добро! А не верите? Ну как хотите…ТВАРДОВСКОМУ А.Т. — 70
Александр Трифоныч, родимый, Ты ушёл — великая беда, Всей России так необходимо, Чтоб ты был сегодня и всегда!..* * *
Знаменитый Вася Тёркин, — Был он всей стране родной, А теперь живёт в коморке, И голодный и больной!..* * *
Нас с друзьями разбросало по России, Разметало нас по лучшей из планет, Надо нам, чтоб мы о прошлом не забыли, Ведь без прошлого и будущего нет!..РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ
(Главы из поэмы)
Нашему народу-герою, народу-победителю и отцу моему, фронтовику Ивану Петровичу Ножкину посвящаю!
1. ДЕНЬ ПОБЕДЫ Светлый праздник над землёю Крылья мирные простёр — День Победы, день Героев, Вечной памяти костёр! День Победы, День Победы — Праздник самый дорогой, Наши боли, наши беды, Наша радость, наш покой. Наша Правда, наша сила, Память сердца, крик души, Праздник, звонкий и красивый В день весенний к нам спешит! И с победным вдохновеньем Всюду буйствует весна, И с особенным волненьем Просыпается Страна. Все невольно подтянулись, Посерьёзнели с утра, От обычности очнулись И на старших обернулись, К старшим сердцем потянулись, — До чего ж ты, жизнь, мудра!.. В каждом доме нету счета Поздравительным звонкам, К ветеранам все с почётом, Вся любовь — фронтовикам. А они — герои дня — Грудь вперёд, держись, родня! Приосанились, побрились — Любо-дорого глядеть, Будто все договорились Вдвое вдруг помолодеть. Форму старую достали, Ту, что нынче не модна. Лихо звякнули медали, Подпирая ордена. И родня, соседи дома С них с утра не сводят глаз, Будто с ними незнакомы, Будто видят в первый раз!.. И пред их геройским видом Их проблем светлеет тень, И на власть свои обиды Забывают в этот день… Но пора. Пора к народу! Их сегодня всюду ждут. Ветераны пешим ходом Вдоль по улицам идут. А за ними — песен стаи, Благодарности волна, И весенними цветами Засыпает их Страна. И спешат они навстречу К боевым своим друзьям, И обняв друзей за плечи, Плачут, слёзы не тая! Вспоминают лихолетье Старый друг и новый друг, И гвардейское двухцветье Развивается вокруг. Фронтовым чинам и званьям Не ведётся здесь учёт, Всем — особое вниманье, Всем — особенный почёт. Здесь солдаты, генералы — Дети мачехи-войны — Вспоминают, как бывало, Что бывало, с кем бывало, Все в обнимку — где чины? — В День Победы все равны!.. А вокруг — народа тучи, Старых, малых — пруд пруди, Каждый хочет встать получше, Да поближе подойти, Да потрогать, да послушать, Заглянуть героям в душу, В прошлом Истину найти. И стоят глаза разинув На Историю свою, Позабыв про магазины, Про друзей и про семью. Про насущные заботы, Про сердечные дела, В этот час, глядишь, кого-то Совесть вдруг и пробрала!.. Люди смотрят, смотрят люди, Суть Победы знать хотят, Словно на живое чудо, На фронтовиков глядят! Кто с особенным волненьем — В память собственной родни, Кто с почтительным сомненьем — Неужели, мол, ОНИ?.. Те, которые когда-то Грудью встретили войну, Те бессмертные солдаты, Что спасли Народ, Страну? Посмотри на эти лица, — Ничего, как говорится, В них особенного нет. В чём же силы их секрет? На героев непохожи, Люди мирные вполне, Не богатыри, и всё же В прошлой, яростной войне Оказались всех сильней!.. В прах Европу разносило, Полпланеты в тьму несло, Неужели это было? Неужели быть могло?.. Но ведь было, было, было! Вспомним сорок первый год, Над Страною смерть завыла, Разбудила весь народ… 2. НАЧАЛО Мы тогда предполагали, Что беда на нас грядёт, Но с надеждой полагали, Что, мол, враг ещё не тот, Не посмеет, не пойдёт… Мол, пока ещё не поздно Подготовиться к войне… В суете, в надрыве грозном Шёл аврал по всей стране. И с врагом договориться Ненадолго, но пришлось, — На пол-Польши нам границу Отодвинуть удалось!.. Но разведка доносила Вести верные вполне, — Враг собрал большую силу, Враг уже готов к войне! Враг на нас нацелил жало, Жерла всех своих полков, И земля уже дрожала От немецких каблуков. Нарастал фашистский топот, И трусливая Европа, Как всегда, нас предала, Немцам под ноги легла, Волю Гитлеру дала!.. Началось… Рассвет кровавый Болью сердце опалил. Враг жестокою оравой Фронтом сразу в полдержавы Страшным валом повалил И пощады не сулил. Враг пошёл стальной лавиной, Нас в момент решил сломать, И такую силу двинул — Приходилось отступать… Горьким было отступленье… Скажем, сделал шаг назад, Да без боя — преступленье, А иначе как сказать? Отступали, но с боями, Не считали контратак, Так дрались за каждый камень, Каждый метр и каждый шаг, Что навек запомнил враг! За Народ, за край свой древний, За республику труда Бились малые деревни И большие города. Много было их, героев, Тех, кто с первых дней войны Боевым солдатским строем Встал за честь родной страны. Брест с бессмертным гарнизоном Первым немцев развенчал, Похоронным первым звоном Для фашистов прозвучал. С первых дней с оружьем встали Могилёв, и Львов, и Таллин… Лиепайский порт держался С мудрой твёрдостью бойца, Через силу Минск сражался, Киев дрался до конца. И Смоленск, всегда бесстрашный, Ратной доблестью блистал, В жарких схватках рукопашных Костью в горле немцев встал. И красавица Одесса — Бескозырку набекрень — Шла в атаку с флотской песней На ветрах семи морей! И великий русский город, Севастополь наш родной, Встал надёжно, твердо, гордо Неприступною стеной! Тула, как скала, стояла, Брянск атаки отражал, Ельня фрицев задержала… Только враг все жал и жал! Только враг напор не сбавил, Распалял победный пыл, Подкрепление добавил И давил, давил, давил… И терял, терял без счёта Танки, пушки и пехоту, Но и наших полегло Небывалое число… Войн подобных не бывало! И такие шли бои — Танки тяжкие, бывало, Буксовали по крови… Отступали через силу, Гнула общая беда, Всё горело, всё дымило: И поля и города… Эшелоны полным ходом Торопились на восток, В тыл везли станки, заводы, А за ними пешим ходом И стада, и тьма народа, От заката до восхода — Нескончаемый поток!.. А над ними хищной стаей, Без помех терзая высь, Строй стервятников с крестами, И тревожное — «Ложись!» И на бреющем полёте Враг недрогнувшей рукой В цель — свинцовою рекой, А в прицеле пулемёта — Беззащитный род людской! Вот он враг пришёл какой… Шли, хлебали полной мерой Отступления пути, Отступали с полной верой В наступленье перейти. Ну а те, кто оставались У распахнутых дверей, Умоляли — убивались, Голосили — надрывались — «Возвращайтесь поскорей!!!» Отступали, душу рвали, Всё назад рвались, назад, Слёзы горькие скрывали, Детворе пайки совали, В землю прятали глаза. «Мы вернёмся, мы вернёмся!» — В горле ком, печаль кругом, «Мы клянёмся вам, клянёмся, Только с силой соберёмся, И сюда, назад, бегом!..» Отступали, матерились, Обещали отомстить, А пока что приходилось Тропы трупами мостить. Дни и ночи шли сраженья, Бесконечные бои. Попадали в окруженье, Но к своим рвались, к своим! И единой силой движим, На восток, к Москве поближе, Все катился вал людской И с надеждой, и с тоской… 3. МОСКВА И у стен столицы древней, Над собою суд верша, Распалялась духом гневным Наша добрая душа. И готовилась к сраженью На осадном положеньи Прифронтовая Москва, В небывалом напряженьи Закатала рукава. Обороны график жёсткий В каждом сердце бился хлёстко, — До победного держись! Танки врылись в перекрёстки, И зенитки, глядя ввысь, В ожиданьи напряглись. И с утроенной сноровкой Нарядил столичный тыл Окна в светомаскировку И в бумажные кресты. Кремль укрыли камуфляжем, — Вот уж, право, чудеса! Краснозвёздных экипажей Стало больше в небесах. Над Москвой аэростаты, Как небесные киты, Распластались плотной стаей, Нас прикрыли с высоты. Против танков рвы копали, Укрепляли рубежи, Из трамвайных рельс клепали Непролазные ежи. Баррикады городили, Волокли мешки с песком, Доты, дзоты возводили — Чтоб, как крепость, каждый дом! Ежедневно, еженощно, Надрывая вдрызг нутро, Разворачивался мощно Трудовой народный фронт. Все заводы с ходу, сразу Пульс военный обрели, На военные заказы Моментально перешли. И с улыбкою довольной, Сдав товарищам дела, Уходили добровольцы В рейд по вражеским тылам. И по всем, по всем дорогам, И со всех, со всех сторон Шла и шла в Москву подмога, Шёл народ суровый, строгий, Верой в Родину силён. И в столице, как пружина, Сжалась сила всей страны, И сибирские дружины Встали поперёк войны. И лихие ополченцы, Не солдаты уж совсем, Добровольно шли на немца, Шли во всей своей «красе»… Кто в чём был на фронт из дома Под командой военкома. Шаг нетвёрдый, строй неловкий, Ах, как жалко было их, Ни уменья, ни сноровки, И винтовка — на троих… Но рвались в неравный бой Необученной гурьбой!.. Из восточных регионов Днём и ночью эшелоны Тайный груз везли в вагонах, Наступления заряд — Под Москву полмиллиона Офицеров и солдат! Да почти две тыщи танков, Самолётов — полторы, Для победной контратаки, Для разгрома немчуры!.. В общем, все, как говорится, Грудью встали за Столицу, Как единая стена, А война-то — вот она! Немцы к Химкам подтянулись, Утирая кровь с лица, И к биноклям потянулись — Ждали нашего конца. Уж на свой «парад победы», Что у стен Кремля пройдёт, Отпечатали билеты!.. Нас от наглости от этой И поныне дрожь берёт! В страхе замерла Планета, В страхе сжался Человек — Неужели белу свету Быть коричневым навек?.. Неужели неизбежно Мародёрам и невеждам Суждено теперь служить?.. На Москву — одна надежда, На кого ж ещё, скажи?! И не дрогнула Столица, И Парадом в ноябре — Знай, мол, нас, как говорится! — Нос утёрла немчуре! Строгий был Парад и славный, Может быть, и самый главный!.. Площадь Красная кипела Тусклым отблеском штыков, Площадь Красная звенела От солдатских каблуков. Снегом утренним белея, С каждым шагом всё смелее Шла по площади Страна, И трибуна Мавзолея, Как всегда, была полна!.. И Верховный был на месте, Был в строю, с народом вместе, Из Москвы не убежал, И от страха не дрожал, Крепко руль Страны держал!.. С Красной площади солдаты Уходили прямо в бой, В бой за всё, что с детства свято — За жену, за мать, за брата, За Страну, за нас с тобой!.. И пружина распрямилась, И в начале декабря Тьму на западе пробила Нашей радости заря! Так фашистов долбанули В глубину и в ширину, Что на запад развернули Тупорылую войну. Много вёрст бандитов гнали По снегам родной земли, Всё им, всё припоминали, Разъясняли, как могли. Предъявляли счёт суровый За непрошеный постой, Забелело Подмосковье От берёзовых крестов. Били их, непобедимых, Гнали их взашей назад От Москвы своей любимой, — Чтоб не пялили глаза! И хоть насмерть с ними драться Научило время нас, Было многое, признаться, Под Москвою в первый раз. Мы впервые побеждали — Не сгорали со стыда, В первый раз освобождали — Не сдавали города. И на зверства мародёров Насмотрелись в первый раз, И жестокость злобной своры Потрясла впервые нас! И в стремлении едином В первый раз клялась Страна: Доберёмся до Берлина — Рассчитаемся сполна! В этом, правда, просчитались, Гнев растаял до поры, Добрались — не рассчитались, Слишком мы к врагам добры… В общем, битва отзвучала, И впервые от начала Люди дух перевели, И впервые тяжесть спала За судьбу родной земли. Чуть ослабли струны — нервы, Оглянуться чуть смогли, И с Победы этой первой Счёт победам повели. Битва главное решила — Окрылила всю Страну, Ведь тогда одним аршином — От Москвы и до Берлина Люди мерили войну. Мерой точною и строгой, Да иначе не могли, И военные дороги, Пусть немногие из многих, Уж на Запад пролегли… 4. ДОРОГИ Про дороги фронтовые, Нашей доблести пути, Так всегда и говорили — Ни проехать ни пройти! Так размыты, так разбиты, Так растерзаны войной, — Продерись по ним, поди ты! Но других-то не дано, Значит, двигай всё равно… С полной выкладкой шагали, Днём шагали и в ночи, Шли, друг другу помогали, Танки тяжкие толкали И тянули тягачи. Словно малые игрушки, На себе тащили пушки, Понимали — мочь не в мочь — Было некому помочь. А уж всякие машины Прокатили полвойны На бойцах, а не на шинах — Это помнить мы должны. В общем, каждый о дорогах Той поры расскажет много, Каждый, кто войны вкусил, На дорогах грязь месил, Колею по пояс мерил, Выбиваясь вдрызг из сил, И неистребимо верил — Без него не победить, Значит, двигай, — что там ныть… Шли, от пота изнывали, Ноги до крови сбивали, И порой, презрев беду, Спали прямо на ходу. Шли, войне подставив спину, Берегли мечту одну — Если уж не до Берлина, До привала дотяну!.. Ах, привал… Бойцу, бывало, Душу радостью взрывал, Силы новые давал. Да война б на месте встала, Если б только не привал, Жаль, что редко так бывал… Но бывал. Большой ли, малый, А команда вдруг звучала Над колонною: «Привал!», И колонна — наповал… И к костру, к костру скорее, Рассупониться успеть, Обсушиться, обогреться, Кипятком живот погреть. Да махорочкой разжиться, Самокрутку закурить, Червячка, как говорится, Коркой хлеба заморить. Да заснуть на миг, хоть тресни, А заснёшь-то, как умрёшь, А проснёшься, как воскреснешь… Только разве тут заснёшь — Балагурит молодёжь!.. Да друзья одолевают, Да нежданные дела. Скажем, кухня полковая Или почта полевая Вас на марше догнала… Не до сна! С надеждой зыбкой К почтальону пулей мчи, Ну а вдруг? А он с улыбкой — На, страдалец, получи! И конверт, войной пропахший, Как награду, выдавал. В этот миг — солдат ли, маршал — Всё на свете забывал. Дом, семья и край родимый Вспоминались сразу вдруг, И тепло далёких рук Той единственной, любимой, Что милее всех вокруг… На привале шум и гомон, Так солдат к войне привык, Словно не на фронте — дома Перед другом иль знакомым Выкаблучивал язык. Кто во что горазд, а ну-ка? Отовсюду голоса, Есть спецы на чудеса, Вдруг загнут такую штуку — Хохот залпом в небеса! Вспоминают душеведы Сотни всяких небылиц Про сердечные победы, Про поверженных девиц. Про соседских жён поэмы, Светлый гимн своей жене, И про всё, что знаем все мы… В общем, все на свете темы, Только чтоб не о войне!.. Им война — и боль, и мука, А привал — добро и свет. Фронтовая жизнь — наука И закалка на сто лет. А уж песен перепето, Да забористых каких!.. Мы на зависть белу свету И сегодня помним их. Отводили в песне душу, Хочешь слушай, хочешь пой, Про танкистов, про Катюшу, Про любимый город свой. Про берёзы да осины, Про великую Страну, Про былинную Россию, Про священную войну. И солдатским хриплым хором Пели Родины сыны С подголосьем, с перебором, Как когда-то до войны… В общем, звонко отдыхали, Но звучало на привале: «Становись!» — Привал стихал, Быстро, молча в строй вставали, Где-то пушки громыхали, Где-то фрицы поджидали, Запад битвой полыхал. И взвалив войну на спины, Отдых в душу опрокинув, В новый бой колонна шла. Путь-дорога до Берлина Далека ещё была… 5. БЛОКАДА Ленинградская блокада — Наших всех болей больней… Как ни тяжко, всё же надо Вспомнить в этот день о ней. Ах, блокада ты, блокада, Ненавистный чёртов круг. Немцы возле Ленинграда! — Ручка валится из рук… Наша слава, наша гордость, Всенародный наш лицей, Наш великий светлый город В страшном огненном кольце! Окружили, обложили Город у Невы-реки, Но оружье не сложили Ленинградские полки. Встали насмерть, в землю врылись, Не расплавились в огне, За родимый город бились Девятьсот великих дней! Вдохновитель дел заплечных, Мерзкий фюрер, деспот злой, Наш прекрасный город вечный Приказал сровнять с землёй. И фашист, смертельным градом Раздирая небеса, Сыпал бомбы и снаряды Методично по часам. Ленинград лежал в пожарах, Задыхался, весь в дыму, Но по мужеству, пожалуй, Равных не было ему! Разве только Севастополь, Разве только Сталинград За бесстрашие и стойкость С Ленинградом встанут в ряд. Ленинградцы, как вы, братцы? — Волновалась вся Страна, Дай-то бог вам продержаться — Воздадим врагу сполна! И на радость всей Отчизне, Появившись как-то вдруг, Всё жила «Дорога жизни», Разрывая смертный круг. И по Ладоге звенящей В Ленинград, в огонь, вперёд Шли машины страшным маршем Кто по льду, а кто под лёд… Прорывались в город чудом, Чтоб помочь ему, помочь. Хлеб — туда, а боль — оттуда, Всю блокаду, день и ночь… И прорвавшись по болотам, Вплавь добравшись по реке, Била немцев морпехота На Синявенских высотах, И на Невском пятачке!.. О блокаде Ленинграда Разве можно рассказать? Это видеть было надо, Лично выплакать глаза. Каждый день бомбёжкой метить, Над погибшими стонать, Или вдруг в живом скелете Однокурсника узнать. Иль осьмушку хлеба на день Взять, да вдруг не получить, Иль детишкам, как награду, Взять да свой сухарь вручить. Иль на фронт в пустом трамвае Прямо из дому катить, Иль, о трупы спотыкаясь, За водой к Неве ходить… Всей фантазии не хватит Фантазёрам всей земли, Чтоб представить вдруг смогли, Как герои Ленинграда Сквозь блокадный ад прошли… Беспощадный лютый холод Даже вздоха не даёт, Как бесшумный белый молот, Тихо-тихо насмерть бьёт. Зверский голод до безумья В сердце вечностью сквозит, Ну, стерпи, ну, образумься И другого не грызи! Что-нибудь пожуй, неважно, Хоть с обоев клей сдери, Хоть нажарь котлет бумажных, Хоть подошву оторви. Чем-нибудь набей желудок, Встань, колодой не лежи, И не смей терять рассудок, И держись, дерись за жизнь! В чём спасение? В работе, В битве яростной с врагом. Там — в окопе, в доте, в дзоте, Здесь — за каждым за станком. Вера вечная в победу, В дело правое своё. Неужели силы нету На фашистское зверьё? Есть, конечно! Сила духа — Вот чем наш народ силён, Шёл сквозь битву и разруху, Новой болью закалён. Люди жили, воевали, Презирая смерть и страх, И оружие ковали В развороченных цехах. Ленинград больной лечили, Ухитрялись возрождать, И детей своих учили Выживать и побеждать. Память прошлого спасали, Укрывали, как могли, Сами насмерть замерзали, А деревья берегли! Невозможное творили, И надеждой сжав нутро, Как грамматику, зубрили Сводки Совинформбюро. Что жуётся — всё жевали, Все земли родной дары. Под картошку раскопали Все бульвары, все дворы. И при свете зажигалок Билась жизнь во все концы. И работали читалки, И в театры шли бойцы. И победных дней началом, Всех симфоний впереди, «Ленинградская» звучала Песней пламенной в груди! И собрав по крохам силу, Сквозь январские снега Ленинград в атаку двинул На заклятого врага! И прорвал, прорвал блокаду, Немчуру пошёл кромсать, И была такая радость, Что пером не описать!.. Но на том кончать неловко О блокаде наш рассказ, У людей на Пискарёвке До сих пор моря из глаз! Память наша кровоточит Вечной раною сквозной, Тани Савичевой строчки Всё шатают шар земной! Ленинградская блокада — Память вечная о ней! Всем живущим помнить надо Девятьсот бессмертных дней… 6. ЛАЗАРЕТЫ Притаясь в лесу украдкой, Разметались до поры Санитарные палатки, Как цыганские шатры. Царство извести и хлорки, Царство марли и бинтов, Запах йода и махорки, И солёных ста потов. Полевые лазареты, Предпоследнее прости, Так сказать, до края света Вёрст не боле тридцати, И санбат на полпути. Лазареты полевые, Бесконечный ранам счёт, Раны только боевые Принимались здесь в расчёт. К остальным болям — усмешка, Так и быть, мол, полечу, И по мелочи, конечно, Не бежал боец к врачу. И заметь, хоть было трудно, Тяжко было, но притом Мало кто болел простудой, Головой и животом. От мигреней не страдали, От обжорства, от солей, Столько горя повидали — Было всем не до болей. Но уж если ранят вдруг, Военврач — твой лучший друг, На войне военврачу Все раненья по плечу! Он идёт по лазарету, Между тем и этим светом, Как архангел для солдат, День и ночь покоя нету, Под рукою шприц с ланцетом, Пистолет и автомат. Обстановка боевая, Это ты, браток, учти, Вот она, передовая, Рядом, под боком почти. И условья полевые, То есть нету никаких, Приползут полуживые, Возвращай их в строй живых. Жизнь и смерть здесь вечно рядом, Жизнь сильнее во сто раз, Вот, к примеру, взять солдата, — Весь в бинтах, лишь щель для глаз. Отощал, гремит костями, В чём уж держится душа, Но бормочет под бинтами: «Эх, сестричка хороша!..» Значит, жив, и жить намерен, В строй вернётся, будь уверен, А сестрички — прав солдат — Хороши у нас всегда! Хороши и те, и эти, Особливо в грозный час, В прифронтовом лазарете Всех милей они на свете, И роднее всех для нас! С виду слабый пол, конечно, Но на зависть храбрецам, Шли под пули в ад кромешный, Шли на выручку бойцам! На себе ребят подбитых Через всю войну несли, Всей душой добру открыты, Сколько ж добрых душ спасли! Дорогие медсестрички Круглосуточно в строю, Все щебечут, словно птички, В забинтованном раю. А война грохочет рядом, То и дело — бух да бух, Но привычна канонада, Не терзает людям слух. Каждый занят мирным делом, Всем занятие нашлось, Тот вгоняет шприц умело, Тот бинтует вкривь и вкось, Этот взялся штопать тело, Этот ловко пилит кость… А в дверях уж новый гость. Сразу видно, что из боя, С огневой, с передовой. «Ну, касатик, что с тобою? — Врач качает головой. — Парень в битве удостоин Рваной раны штыковой… Только что из рукопашной, — Хорошо, что не в живот, А в плечо — не так уж страшно, Всё до свадьбы заживёт! Мы сейчас тебя починим, Вот сюда ложись, герой, Всё промоем, швы накинем, — Эй, Васильич, этот твой… Ну-с, а я возьму другого. Что у вас, у дорогого? Пуля спряталась в бедро? Что же, дело не хитро. Кость как будто не задета, Это главное, дружок, Дай, сестра, побольше света, Не работает движок? Чтоб ему!.. Зажги коптилку, Да поближе, вот сюда, Привяжи бойца к носилкам, Чтоб не дёргался, чудак». А солдат вцепился в ногу, Горьких слёз полны глаза: «Доктор, милый, ради бога, Ногу мне не отрезай!» «Да не бойся, не отрежу, Как солдату без ноги, Только пулю обезврежу, И опять на фронт беги!» Военврач в халате рыжем От запёкшейся крови Тянет пулю… «Доктор, тише!» — «Потерпи, родимый… Вижу… Вот и всё! Теперь живи! На, держи её, дурищу, До Берлина донеси, А невесту как отыщешь, Так на свадьбу пригласи…» И уже к другому мчится, И к десятому потом, Белокрылой доброй птицей С красным маленьким крестом. И солдату полегчало, И свободно он вздохнул, И глаза закрыл сначала, А потом совсем заснул… И приснился сон солдату, Светлый, радостный такой, Будто он и все ребята Там, за Эльбою-рекой, С небывалою отвагой Под Берлином бой вели, И гвардейским твёрдым шагом Аж до логова дошли, И над самым над Рейхстагом Знамя красное зажгли! И от радости шалея, В крике рвали голоса, И патронов не жалея, Все палили в небеса! И неведомо откуда Вдруг красавица пришла, Золотое с белым Чудо, За спиною два крыла. Полыхнула тёплым светом, Улыбнулась, как Весна, И шумок пошёл — Победа! Это лично, мол, ОНА! А она, живая сказка, Вдруг сказала: «Ну, сынок, Всё, конец, сдавай мне каску, Меряй лавровый венок!..» Он примерил — точно, впору! — Заслужил, солдат, носи, А теперь без разговора У меня, что хошь, проси! И солдат, земли не чуя, Закричал на целый свет: «Я домой, домой хочу я, Мне без Волги жизни нет!..» И Победа улыбнулась: «Быть по-твоему, сынок», На восток рукой взмахнула, На прощание шепнула: «Не снимай, солдат, венок!..» И солдат ей поклонился И куда-то покатился, Спотыкаясь на бегу, В поднебесье закрутился И на Волге очутился, На высоком берегу! Подтянулся, распрямился, Поглядел на край родной И, признаться, удивился — И не пахнет тут войной! Всюду мирной жизнью веет, Всюду тишь да благодать, Кто-то строит, кто-то сеет, И знакомых не видать. И машин, машин — навалом, Так отроду не бывало. Всюду шумно, многолюдно, Всюду к жизни интерес, Все в гражданском абсолютно, Вот уж чудо из чудес! Край родимый процветает, Поглядеть — поёт душа, Все нарядны, все с цветами, И куда-то все спешат… Он пристроился к колонне — Мол, посмотрим, поглядим, — И пошёл… И холм зелёный Вдруг увидел впереди. И на самой верхотуре Видит — батюшки — ОНА! Та красавица в скульптуре До небес воплощена! Да, она, Победа наша, У Планеты на виду! Дух перехватило даже У солдата на ходу. На себя точь-в-точь похожа, Только чуточку построже… Не живая, из бетона, Но зато уж на века, Так легко, с победным звоном, Меч вонзила в облака! А у ног её, как знамя, Над могилою бойца, На ветру трепещет пламя, Обжигая всем сердца. И к тому огню колонны Всё идут, идут, идут, И цветы к нему с поклоном Всё кладут, кладут, кладут! А на стенах — мол, глядите — Память доблестных времён! — Тусклым золотом в граните Павших тысячи имён… Он от точки и до точки Всё глазами пробежал, И в одну уперся строчку — Иванов И.П., сержант. Это ж он! Постойте, братцы, Как же так, хочу спросить? Я ведь жив, и рано в святцы Иванова заносить!.. И вот тут его невольно Кто-то в бок толкнул не больно, Глянул рядом врач с сестрой, — Эй, герой, глаза открой, Трое суток спал, довольно, Просыпайся… скоро в строй!.. 7. НА ЗЕМЛЕ… Ах, земля родная наша! Нет тебя милей и краше, Обойди хоть целый свет — Лучше не было и нет! Дар судьбы с рожденья, с детства Век с тобою рядом быть, И глядеть — не наглядеться, И любить — не разлюбить. Ширь без края, даль до неба, Воля вольная — земля! И шумят морями хлеба Неоглядные поля. Урожай наш стопудовый Ярким золотом горит. Ешь бери, досыта, вдоволь, Да не жадничай, смотри. Не хватай бездумно лишку — На всю жизнь не напасёшь, А не съешь, так ведь излишки, Знаю, в мусор понесёшь. Хлеб — да в мусор! Вот беда-то, Вот беда на всю страну! Позабыли, как когда-то Голодали всю войну. Города, деревни, сёла — Всюду голод побывал, Господин великий голод С нами тоже воевал!.. Вот, к примеру, вспомним снова, Как судьбой своей суровой Жил блокадный Ленинград, Ломтик хлеба стограммовый Был дороже всех наград!.. Жизнь и хлеб во все ненастья Вечно рядышком всегда, Для людей война — несчастье, Для земли война — беда!.. Над землёй война металась, По земле пожаром шла, Землю кровью пропитала И расплавленным металлом На три метра пролила. На полях за жизнь сражались, Танки грызли чернозём, И поля не хлеб рожали, А сплошной металлолом. Подымались вместо хлеба До небес огня столбы, И земля столбом до неба От бомбёжек на дыбы! И солдат в окоп укрылся, В землю-матушку зарылся, Защити, земля, его, Сына, сына твоего!.. Над окопом пули свищут, Не вставай, солдат, с земли! — Пули ищут, ищут, ищут, Но пока что не нашли… Для солдат свинцовой каши Вечно вдоволь на войне… А снаряды землю пашут, Словно трактор по весне! А снаряды рядом, рядом, Словно демоны, ревут, И осколки сыплют градом, Всё живое в клочья рвут… И надрывно мины воют, И фугасы землю роют, Глядь — ничком застыл сосед, И не разберёшь порою — Кто живой, а кто уж нет. И готов от мыслей всяких Врыться в землю головой… И вот тут приказ — в атаку! Подымайся, кто живой!.. Только как же тут подняться, Если смерть вокруг кружит? Так ведь надо, надо, братцы, За Отчизну насмерть драться, А не мы, — так кто, скажи? Больше некому, ребята, Так вперёд, богатыри, Подымайся за комбатом И навстречу пулям при!.. У солдата работёнка! — Со штыком, средь бела дня, Против стали и огня, Хоть шинель да гимнастёрка — Вся солдатская броня, Штык вперёд, прощай, родня! Вспомни, милая, меня… Ни залечь, ни оглянуться, Как там жизнь ни дорога, Из последних сил рвануться В пекло, к чёрту на рога, В рукопашной дотянуться До проклятого врага!.. И идёт живым тараном Наш один — на их троих! Может быть, когда помянут Добрым словом средь живых… …В НЕБЕСАХ… Ах, земля родная наша, Нет тебя милей и краше, Да и небо над тобой — Залюбуется любой!.. Голубой простор без края, Солнце ясного приют, Облака весёлой стаей В даль далёкую плывут… В неоглядном небе синем Птицам — просто благодать… Хорошо б расправить крылья, Вместе с ними полетать… Впрочем, крылья самолёта Тоже можно распахнуть, Да летать куда охота, Да по сердцу выбрать путь. А внизу — моря и реки, А внизу — леса, поля… Ненаглядная вовеки Наша добрая земля. А внизу под облаками Гор подоблачных гряда… Но давайте вспомним с вами — Небо мирное над нами Мирным было не всегда!.. В грозный час войны вчерашней, В час ночной, средь бела дня Голубое небо наше Красным было от огня… Чёрным от дымов несметных… И над всем живым и смертным Шли воздушные бои! — Где чужие? Где свои?.. Рёв моторов, гром бомбёжки, Зорче глаз и крепче руль!.. Всюду светлые дорожки От трассирующих пуль… А с земли взахлёб зенитки Бьют и бьют, сужая круг, И от их снарядов прытких Небеса трещат вокруг!.. Люди стали крепче стали, В бой за Родину рвались, Против дьяволов с крестами Словно соколы дрались!.. Но кончались вдруг снаряды, Так бывало на войне, Как тут быть, что делать надо? Не понять тебе и мне. А вот лётчики-пилоты, Дети неба и земли, Шли в атаку, как пехота, С боевого разворота На врага тараном шли!.. Думать некогда… тут сразу Волю сжать в кулак и разум, Дать с разгону полный газ, В лобовой атаке с асом С глазу встретиться на глаз!.. Кто свернёт с дороги первым?.. Против смерти — грудью — жизнь!.. Тут уж накрепко держись… У кого тут крепче нервы?.. Враг не выдержал — и ввысь!.. Здесь лови мерзавца смело В перекрестие прицела, Да за дерзость награди — В брюхо очередь всади!.. Есть!.. Попал!.. И задымило, Словно адское кадило, Зачадило гарью зло, На лету теряя силу, В землю штопором вошло!.. Мчатся по небу ребята, Словно соколы крылаты, Песнь победную поют!.. Ну а если уж когда-то Вдруг кого из них собьют, Всем им даст земля приют… Распахнут поля объятья, Зашумит над ними лес, И обнять небесных братьев Звёзды спустятся с небес… …И НА МОРЕ… Ах, земля родная наша, Нет тебя милей и краше, Да и небо над тобой — Залюбуется любой… И моря у нас на славу, Смотришь — глаз не отвести, Летом едет полдержавы К морю, отпуск провести. Здесь, в томительном волненьи В берег плещется волна, Загорает населенье, И такое впечатленье, Что на пляже — вся страна!.. Всюду люди, люди, люди, Руки, ноги, спины, груди… Всем удобно, все довольны, А кому-то так привольно, Даже слишком иногда, Что, мол, прошлая беда? Всё, что было, — ерунда!.. И порою сердцу больно, Вспоминаются невольно Те суровые года… Море синее штормило, Бушевало без конца, И другого цвета было, Цвета серого свинца… Море, море, сколько горя Ты увидело в войну, Сколько душ безвестных, море, Приняло в свою волну?.. Скольким бездну распахнула Ты, солёная вода?.. А кого назад вернула?.. Никого и никогда… Моряки — народ надёжный, Исключительный народ, Там, где трудно, там, где сложно, Там, где просто невозможно — Всё равно идут вперёд! Носом вспарывая волны, В штормовой морской дали Полным ходом, самым полным Шли в атаку корабли! Залп торпедный море пенит, К борту тропкою бежит, Может, всё же не заденет?.. До победы бы дожить… Полосатая тельняшка, Бескозырка набекрень, В патронташах — грудь в обтяжку, Две гранаты — на ремень… Моряки не ищут брода, С борта прыгает десант, И вперёд, в атаку, с ходу, И — «Полундра!» — к небесам… В битве жизни не щадили Дети моря и земли, По морям к Победе плыли, По земле к Победе шли!.. 8. СТАЛИНГРАД Сталинград!.. Как взрыв снаряда, Как с небес свинцовый град, Дни и ночи канонада!.. Божья кара и награда Для России — Сталинград… Ох, и слово, ох и сила, Ох, и битва, ох и враг!.. Ходуном земля ходила, Страшно вспомнить всё, что было, — Забывать нельзя никак! Позабудешь — значит, снова Будешь носом землю рыть, А враги всегда готовы Всё сначала повторить. Нет уж, помним всё до точки, Час за часом, день за днём, Сталинградские денёчки — Вечным в памяти огнём!.. Тёмной силою нечистой, С мерзкой свастикой в руке, Всё рвались, рвались фашисты К Волге-матушке реке. Вот она, река-речища, Будет ноги мыть врагам, И кровавые ручищи Потянулись к берегам… Город с флангов окружали, И по центру нас прижали, И долбили, как могли, Загоняли в плоть земли. Озверели эти фрицы, Бомб, снарядов — тыщи тонн!.. Людям некуда укрыться, Всюду боль, и плач, и стон, Всюду смерть с косою мчится, Сущий ад со всех сторон. Как траву, людей косили, Женщин танками месили, И детей, и стариков, — Ты, мол, раб, спеши смириться, Нету силы против фрицев У Иванов-дураков!.. Только фюрер просчитался, Просчитался этот гад, Бой — он только начинался, Бой за город Сталинград!.. Вечный бой добра и света, Против зла и вечной тьмы, И страшнее битвы нету, И дрожала вся Планета, И об этом помним мы… И на части сердце рвётся, И в душе сплошной надрыв… Видно, сделать нам придётся Ненадолго перерыв. А иначе мысль порвётся, А иначе мир взорвётся От проклятой немчуры!.. Ты прости меня, читатель, Перерыв совсем некстати, Я согласен. Но прости — Надо дух перевести… 9. ПЕРЕРЫВ Я от тех воспоминаний Сам как будто на войне, Память детскую изранить Довелось когда-то мне. Сорок первый!.. Гром бомбёжки, Вой сирены рвёт нутро, С мамой, с братом Миша Ножкин Мчится прятаться в метро. В гору к Курскому с поклажей Тяжело… Но вдруг отбой… Развернулись и домой. Не дошли до дома даже — И опять сирены вой!.. Голод, холод, коммуналка, Похоронок смертный гром, И погибших ах как жалко! Но о том — потом, потом… Мы, московские мальчишки, Боевые пацаны, Повзрослели быстро слишком В годы тяжкие войны. Жизнь серьёзную познали, Школу взрослую пройдя, И полдетства простояли За едой в очередях. Помогали всяко старшим, Постигали соль земли, И с оружьем настоящим Игры детские вели. И, как все, забыв о бедах, Всем мальчишеским нутром Свято верил в Победу! Но о том — потом, потом… А сейчас, читатель строгий, Закругляем наш отбой, На военную дорогу Возвращаемся с тобой. Забывать войну не в праве, Не должны и не хотим, Крылья памяти расправим, По событьям полетим. Подвиг воинов бессрочный, Подвиг ратного труда Добрым словом, доброй строчкой Врежем в память навсегда! И о битве Сталинградской Мы продолжим свой рассказ, И о доблести солдатской Скажем много-много раз. О геройском Ржеве вспомним, Он в Историю вошёл, Кровью собственной наполнив Ржевско-Вяземский котёл. Ржев — он из былинной были! Нам позор на всю страну — На полвека позабыли Про Великую войну!.. И победный сорок третий Обязательно отметим, И не вдруг, ни на бегу, Вспомним Курскую дугу. Как на Прохоровском поле Били «тигров» и «пантер» Силой духа, силой воли — Вечный мужества пример! Вспомним Киев, вечный Киев, На Днепре бои такие Прогремели на весь свет, — Не забудешь за сто лет! Вспомним мстителей народных, Наших славных партизан, Беззащитных и голодных, Скромных, смелых и свободных, Немцам — божия гроза! Заполярье не забудем, Их геройство помнить будем, Мурманчанам-морякам Благодарность на века! Вспомним мучеников пленных, И гражданских и военных, И отцов и матерей — Узников концлагерей. Не забудем подвиг тыла, Наш фундамент всех побед, Как село, собрав все силы, Всю войну страну кормило, Голодая много лет. Как рванулись в оборонку Женщины и старики, Как мальчишки и девчонки Смело встали за станки. Сила фронту шла из тыла, Тыл опорой фронту был, И почуял враг постылый, Что такое русский тыл. И откуда силы брали, Что хватало на войне? Всем народом воевали, Фронт прошёл по всей стране! И напомнить всем не вредно, Чтоб весь мир не забывал, Белорусский марш победный, Прибалтийский грозный вал, Немцам форменный обвал. Там бесстрашная пехота — Вот уж всем пример в борьбе, Танки, пушки по болотам Протащили на себе! До границы гнали фрицев, Устилали ими путь… Но пришлось остановиться, Надо было отдохнуть. О Кавказе вспомним тоже, Забывать о нём негоже, На Кавказе воевал Полный интернационал!.. Населенье воевало Гневом праведным горя, Но предателей немало Было, честно говоря… Шли в карательные роты Волю немцев выполнять, Мирный люд любого рода Грабить, жечь, давить, стрелять. Из-за них, из-за уродов, Позже целые народы Повод был переселять!.. И с трусливой всей Европы Сбросим лавровый венец, Память грешную заштопать Ей поможем наконец. Слишком быстро позабыли В европейских всех краях, Как мы их освободили От фашистского зверья!.. И теперь, забыв об этом, Каждый день и каждый час, Ночью, днём, зимой и летом Поливают грязью нас!.. И союзничков помянем, В помощь ихнюю заглянем, Их поступки на войне Не понять тебе и мне. Фронт второй не открывали, Но в теченье всей войны С немчурою торговали Демократии сыны. И бензином-керосином Их снабжали всю войну. Дранх нах остен! На Россию! На Советскую страну! Ну а нам-то помогали По ленд-лизу не за так — С нас за помощь вымогали Каждый вложенный пятак! Крохоборы, прохиндеи, Их извечная идея — Заработать на войне, Отсидевшись в стороне! Вспомним, как между боями, Особливо по весне, Вдруг, очнувшись с соловьями, Забывали о войне. И влюблялись, и любили, И встречались, где могли, И, покамест не убили, Верность в сердце берегли! Вспомним главный бой кровавый За Берлин в кромешной мгле, Смертный бой, не ради славы, Ради праведной Державы, Ради жизни на Земле! А потом — Парад Победы! В орденах отцы и деды, Речи, встречи, слёзы, смех, — Радость общая для всех! Победителей колонны, Легендарные знамёна, И штандарты сатаны, Прямо под ноги страны!.. Всей Планеты ликованье И всемирное вниманье К Красной площади в Москве С Главковерхом во главе! И салют под облака, В общем, праздник на века!.. 10. ПОЗАБЫТАЯ ВОЙНА… Хорошо б закончить мне бы Днём Победы наш рассказ, Но концом войны он не был, К сожалению, для нас. Нету в нём гармонии Без войны с Японией!.. Без особенных усилий, Не признав за то вину, Как-то дружно мы забыли Про Японскую войну. На Востоке самураи Затаились злобной стаей, Чтоб в удобный час войны Нам ударить со спины. Чтобы сворою жестокой Вдруг рвануться в марш-бросок, И от нашего Востока Оторвать себе кусок! И пришлось, спасая спину, Нам от самого Берлина Разворачивать войну К ним, в другую сторону. И тайком, в душе печалясь, Мимо мест родных помчались, Чтоб успеть, не опоздать Жизнь за Родину отдать!.. Торопились в бой солдаты Мимо дома, мимо хаты, Мимо близких и родных, С горькой думою о них. Всю войну о них мечтали, Всю войну за них страдали, Всю войну момента ждали — Хоть глазком на них взглянуть, Хоть рукою им махнуть. А на Дальнем на Востоке Где бежит Амур широкий, Там, на вражьих берегах — Оборонный вал врага!.. А за этим грозным валом Всякой техники навалом, Самураям нет числа!.. Вот такие, брат, дела. Камикадзе в самолётах Ждали Божьего суда, Камикадзе к пулемётам Приковались навсегда. Да с отравою цистерны Приготовил их спецназ, Крыс и блох чумных, холерных — Это тоже всё для нас… Что тут делать? Надо ждать?.. Нет! Вперёд и побеждать! Разом фронт пошёл в атаку, Побережье взорвалось, Самолёты, пушки, танки — И по центру, и по флангам Наступление началось!.. Только с тыла к ним, признаться, Трудно было подобраться, Прикрывала их тогда Высоченных гор гряда. Царство ледников и ветров, Под четыре тыщи метров! По Хинганскому пути Ишакам-то не пройти… Только нашим, лучшим в мире, Танкам Т-34, И Хинганский перевал Путь к Победе не прервал! На японцев, с тыла, с гор Понеслись во весь опор! Самураев так прижали, Сзади, спереди зажали. Самураи побежали Прочь от нашенской земли, Далеко не убежали, Дальше плена не смогли. Ну а тех, кто не сдавались И ещё сопротивлялись, Кто ещё не верил в крах — Тех морпехи добивали На отдельных островах… Дух японский протаранив, Победил Герой-Народ! И на Тихом океане Мы закончили поход… Знать и помнить это надо, Им и нам, тебе и мне, Как Квантунскую армаду, Миллионную громаду, Разгромили в десять дней! Были мы и здесь сильней… Так закончилась она, Позабытая война!.. Ну а нам, читатель строгий, Фронтовой лихой дорогой До Берлина полпути Предстоит ещё пройти! Что не так — уж ты прости… Дай-то бог, пройдём, успеем, Вспомним всё не торопясь, Наша эра Водолея Только-только началась!..Продолжение следует…
1978 г. и 2010 г.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ «СС»
(Новелла из эстрадного спектакля «Надо помнить!»)
Спи, мой мальчик, спи, мой нежный, Баю, баю, бай. Спи, мечта, усни, надежда, Глазки закрывай. Пусть глядит в твою кроватку Звёздочка с небес, Твой отец, мой мальчик сладкий, Был в войсках СС. С автоматом лихо топал, Ужас наводил, И в концлагерь всю Европу Быстро превратил. Он дошёл почти до цели, Но, увы, сынок, Из России еле-еле Ноги уволок. Спи, мой мальчик, спи, мой звонкий. Подрастай, солдат. Эти крепкие ручонки Схватят автомат… Эти пальчики с охотой Лягут на курок, И сведёт с Россией счёты Милый мой сынок!.. Сможешь ты разбить Советы, Мир завоевать, И загонишь всю Планету В новый Бухенвальд. Час настанет, скоро сядешь На всемирный трон, В этом нам поможет дядя, Дядя Пентагон. Будешь жечь, душить и вешать, Вешать без конца, Чтобы в старости утешить Бедного отца. Тяжко мирной жизни бремя, Только мы тверды, Нужно время, чтобы семя Принесло плоды… * * * Нужно время, чтобы снова Началась война? Нужно время, чтобы снова Человек стонал? Разве пережили мало Прошлою войной? Но за океаном стало Бешеных полно. На страданья человека Им давно плевать. Ради банковского чека Рвутся воевать…1973 г.
ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Вербное, вербное, вербное! — В Церковь пойду помолюсь, Верую, верую, верую В вечную, светлую Русь! Крутится, крутится, крутится, Крутится шар голубой, Трудится, трудится, трудится Время над нашей Судьбой. Как бы там, где бы там, кто бы там Нам не пытался вредить, Мы ж с тобой не биороботы, Значит, должны победить! Вычистить Землю от нечисти, От подлецов и невежд, Вылечится Человечество, Сбудется время надежд! Крестится, крестится, крестится В полдень пасхальный Страна, В небо по радуге лестница, Выдержит скольких она? Светится, светится, светится Солнца бессмертная плоть, Встретится, встретится, встретится Нам по дороге Господь! Спросит он рать нашу смелую: — В век испытаний лихих Все ль вы дела переделали, Все ль искупили грехи?.. Рано вам, рано вам, рано вам, Ваша пора не пришла, Живо на Землю по радуге, И за дела! За дела!.. Вербное, вербное, вербное, В Церковь пойду, помолюсь, Верую, верую, верую В нашу Великую,целую, Значит и в Малую, в Белую, В вечную светлую Русь!2011 г.
НАВАЖДЕНЬЕ!..
Что со мною происходит — Не пойму, друзья, Всё покоя не находит Душенька моя. Всё зовёт меня куда-то В незнакомый путь, Вроде жил я там когда-то, Мол, не позабудь!.. Да не я, а бабка с дедом Жили на Руси, Мне о том отец поведал, Я и не просил. И с тех пор — давно уж это — Хоть беги к врачам, Мне шестая часть Планеты Снится по ночам! Необъятные просторы, Рек не сосчитать, И поля, леса и горы — Края не видать!.. Слышу Волги голос звонкий, Нет реки родней, Никакие амазонки Не сравнятся с ней. Дон и Днепр катят к морю С Севера на Юг, Соловьи с рассветом спорят, Жизнь кипит вокруг. Песням русским подпеваю, В хор людской встаю, Хоть и слов не понимаю, А во сне пою!.. Там приветливые люди Враз с тобой на «ты», И проснёшься — не забудешь Ихней доброты. И друзей запомнишь славных, И парад невест, И церквушки православной Золочённый крест. Зауралье, Забайкалье, Словно наяву, В общем, будто в Зазеркалье По ночам живу. И в таком вот наважденьи, Еду иль иду, Каждый день я с нетерпеньем Новой ночи жду! Хоть и не был там ни разу, Разве что во сне, Ностальгия, как зараза, Гложет душу мне. Ни друзей там, ни знакомых, Я там одинок, С детства Запад стал мне домом, Тянет на Восток… Ностальгия, ностальгия, Прочь, не подходи! Все тебе отдам долги я, Только пощади! Хватит, хватит умиляться Русскою тоской, Я ж совсем не ихний, братцы, Я же не такой!.. Не такой ли? Ой, не верю, В душу посмотри — Ностальгия диким зверем Мечется внутри. О судьбе своей двужильной Вспоминаю вновь, Мне её века вложили В гены, в плоть и в кровь. Я душой и сердцем русский, Как сказал отец, Я из этих… из этрусков… Вспомнил, наконец!Брюссель, 1977 г.
ДУБРОВКА
Ах, деревня, ах, Дубровка, В мире нет другой такой, Так-то ладно, так-то ловко Примостилась над рекой. Над рекой Протвой пречистой, Что струится сквозь века Родниковою водицей, Вся в объятьях ивняка. А вокруг земля родная, А вокруг поля, леса, Даль без меры, ширь без края, В общем, русская краса!.. Вечер с первою звездою Соловьём в кустах звенит, Месяц звёздной бороздою Пробирается в зенит. Вдоволь неба, вдоволь воли, Воздух — просто режь да ешь, В деревенской тяжкой доле Вечер — праздничный рубеж… Да какой там праздник, братцы, До постели бы добраться, До утра плашмя молчок!.. Но торопит собираться Деревенский пятачок. Деревенский пятачок — Это вам не пустячок! Заливается тальянка От басов и до верхов, Деревенская гулянка Аж до первых петухов! И ребята, и девчонки В танцах давят каблучонки, И откуда вдруг силенки?.. На три голоса поют, Соловьям урок дают! Старики сидят в сторонке Сладки новости жуют… Озорные посиделки, Заливные голоса, И частушки — самоделки Хлещут залпом в небеса! Всем селом отводят душу После тяжкого труда, Хочешь — пой, а хочешь — слушай, Всё им горе не беда. А с рассвета за работу, За крестьянский тяжкий труд, Не забудут про кого-то, Спать до полдня не дадут. Трудодни — они по факту, Труд для всех, с любого спрос, Кто на лошадь, кто на трактор, Кто на дойку, на покос… Никакие в мире войны Не сломают русский дух, И служить, и жить достойно, И работать, так за двух! Племя сильных, крепких, ловких От зари и до зари Соревнуются в сноровке Трактористы, косари… Стоп!.. Подробней о Дубровке Мы потом поговорим…2011 г.
ПУБЛИЦИСТИКА
КУЛЬТУРА — ОСНОВА БЕЗОПАСНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Насчёт безопасности всё ясно. А вот с культурой посложнее. Что это такое культура? С чем её едят? Где объективные критерии и оценочные категории культуры? Скажем, в науке — это законы, формулы. В технике — это производительность труда, качество продукции. В спорте — это секунды, метры, килограммы. А в культуре сплошная субъективность — мне нравится, значит, это хорошо, не нравится — значит, это плохо.
И вообще, что значит культурный человек? Это тот, у которого высшее образование, или учёная степень, или принадлежность к творческим союзам, или членство в очередной самозваной академии, которых нынче развелось до неприличия?
Или культурный человек — это тот, кто не сморкается в рукав, не плюёт на пол в метро, не напивается до чёртиков и не орёт матом на всю улицу? Этого достаточно? Очевидно, нет.
Что ещё может определить культуру человека? Знание языков, способность объяснить суть ноосферы, умение цитировать к месту и не к месту Канта, Ницше или Бердяева? Кстати, чаще всего почему-то Бердяева, хоть в России есть Хомяков и Розанов, Ильин и Аксаков, Лосев и ещё десятки более глубоких в мировоззрении и менее противоречивых в жизни и творчестве мыслителей…
И далее развивая тему — возможно ли такое определение культурного человека: культурный, но циничный и злой? Культурный, но подлый и продажный? Культурный, но лживый и безнравственный?
Особый акцент в последнее время делается на духовность.
Это понятно вынуждены вспоминать. Жизнь заставляет, слава богу. Духовность — это звучит гордо! Это, я думаю, ближе к истине. Но что же такое духовность в конкретном понимании? Одни путают её с душевностью, другие — с одухотворённостью, третьи определяют её как истинную веру — православную, мусульманскую, католическую и т.д. Это уж совсем горячо, как говорится… Ибо любая вера зовёт человека к свету и к добру, к миру и справедливости, к нравственной чистоте… И всё же, всё же… Разве не встречаются в жизни, так скажем, отдельные безнравственные и нечестные служители церкви? И разве нет среди убеждённых атеистов людей одухотворённых и высоконравственных?
Есть ли более точное, конкретное, понятное определение духовности? Я убеждён, есть — это наша совесть. Именно совесть является основой нашей духовности и культуры!
Но есть ли у самой совести определяющие критерии? Разумеется, есть. Это конкретные дела и поступки каждого человека: как он живёт, как зарабатывает на хлеб насущный, как относится к людям, к Родине, к государству и т.д. Особенно в экстремальных ситуациях. Ведь недаром сказано 2000 лет назад: «По делам их узнаете их»!
Вот и давайте судить о людях, особенно о политиках, не по словам, не по речам, не по обещаниям «лечь на рельсы», а по конкретным практическим делам. И себя будем мерить той же мерой. И тогда многие проблемы в мире решатся сами собой. Исчезнут за ненадобностью. И будет у нас формироваться культурное, духовное, совестливое общество.
Итак, исходя из вышесказанного, можно утверждать, что культура — ЭТО способность человека разумно распорядиться полученными знаниями и возможностями, опираясь на свою совесть. То есть культура — это наш разум. Культурный человек это человек разумный, то есть гомо сапиенс! И всё! Мы об этом как- то подзабыли.
Именно разумные действия определяют культуру человека. Культурный человек живёт, сознавая своё место в обществе, опираясь на опыт предыдущих поколений, соизмеряя свои жизненные интересы с интересами других, не нарушая законы человеческого общежития, выработанные тысячелетиями!
Культурный человек — это лучший человек любого общества! Он не может грабить и убивать, обманывать и предавать, не может быть казнокрадом и мошенником, он не может плохо работать, не заботиться о старых и малых, не помогать слабым, не может быть наркоманом и алкоголиком, развратником и насильником… Культурный человек — это лучший защитник своей Родины, потому что он воюет не за страх, не за деньги, а за совесть!
Культурный человек — это лучший лидер общества, пример, достойный подражания. Чем выше культура у человека, тем больший пост ему можно доверять. Ему можно доверять и власть, и оружие, и судьбы миллионов людей!..
А чем меньше культуры у человека, тем опасней он на любых постах. Такой человек может наломать много дров, нажать ядерную кнопку, спровоцировать войну и т.д. Недавние примеры — Югославия, Ирак, Афганистан, Грузия, многие арабские страны…
Итак, с чего же начинается наша культура? С первых шагов, с первого правила — «можно-нельзя»: можно играть, смеяться, бегать, нельзя капризничать, ломать игрушки, бить животных… Надо писать в горшок, а не на пол. Надо уважать старших, надо учиться, надо работать и много ещё чего надо сделать в жизни, чтобы стать человеком разумным, то есть культурным.
Культура начинается с первого слова, с языка. Помните — «вначале было слово»! Именно язык, как средство передачи информации, определяет развитие человека. В нём живёт вся мудрость прожитых веков. Например, человек, говорящий на русском языке, и думает по-русски, и действует по-русски. Язык — это наша путеводная звезда! А мы его искорёжили, заболтали, и частенько не понимаем друг друга.
И многих это вполне устраивает. Например, в финансовых отчётах мы часто слышим выражение «бюджет с профицитом». Большинство не обращают на это внимания. А если сказать: «бюджет с прибылью», то сразу возникнет вопрос: а где деньги? Где эта прибыль?
Последнее время в разговоре всё чаще звучит слово «коррупционер». Очевидно, скоро можно будет спрашивать: кем вы работаете? И услышать гордое: я работаю коррупционером… И чем больше украл, тем почтительнее интонация. А назови его по-русски: жулик, взяточник, обманщик, прохиндей — и никакой почтительности!
Или например, женщина лёгкого поведения — жрица любви, путана, куртизанка, а по-русски — обычная проститутка, вот и всё, и никакой романтики…
В последнее время наш родной русский язык буквально захлёбывается в бурном потоке чужеродных слов и понятий! Ускорение развития страны — драйв, молодые люди, юноши и девушки — тинейджеры, уменьшение чего-то — минимизация, активное развитие экономики — диверсификация…
Один рабочий спросил залётного депутата: «А зачем нашей экономике эта самая диверсия? Она и так вот-вот загнётся!..»
А несчастная буква Ё, с которой многие годы ведут беспощадную войну наши литературные гангстеры с большими научными степенями? Её — эту Ё — выбрасывают, выпихивают, выгоняют, выталкивают из Великого и несчастного русского языка, из издательств, из типографий, из компьютеров! А ведь без этой маленькой буквы в русском языке возникают большие проблемы! Сотни и тысячи слов теряют свой смысл и становятся непонятными миллионам читателей, особенно молодым!..
Засорение, искривление русского языка порой просто сбивает человека с толку. Например, мы часто слышим выражение «политическая воля». Это значит, политик действует по своей воле, по своему желанию, «как хочу, так и ворочу». В политике это недопустимо! Есть политическая необходимость, обязанность поступить именно так, как требуют интересы народа и государства. И при чём здесь воля какого-то политика?
Или ещё пример: мы постоянно слышим слово «игра»: политические игроки, биржевые игроки, кто выиграл войну, кто проиграл от экономического кризиса… и т.д. И неудивительно, что многие люди, особенно молодые, относятся сегодня к серьёзным проблемам, как к каким-то играм, и ведут себя в жизни, как азартные игроки. А ведь за этими играми стоят миллионы человеческих судеб. Вот вам и культура языка!
Недаром многие конфликты и даже войны начинаются с языка! Достаточно вспомнить недавние события в Прибалтике, на Кавказе и даже на братской Украине!.. И всюду «в начале было слово!»…
В последние годы языки мира всё больше политизируются. Профессиональные «душелюбы» всех мастей всё громче трещат о правах человека. И почему-то всё больше о правах отдельных граждан, находящихся в постоянных конфликтах с действующей властью не только у нас, но и в других странах. И почему-то не любят говорить о правах простых, законопослушных, обиженных властью людях. Например, наши правозащитники почему-то совсем не говорят о правах на жизнь и на кусок хлеба жителей наших глухих, заброшенных деревень, которых по России великое множество! Но это отдельный разговор, большой, очень тяжёлый, но необходимый…
Так вот, о правах человека говорят громко и на всех уровнях, а вот об обязанностях человека быть Человеком, да ещё разумным, упорно молчат во всём мире. А ведь человек разумный просто обязан трудиться, соблюдать законы, воспитывать детей и т.д. Своим трудом зарабатывать право на права человека. Сначала сделай что-то полезное для других — и только потом заявляй о своих правах. Ибо культурный человек не может жить за счёт другого!
Кстати, у многих слово «культура» ассоциируется со словом культ. Ничего удивительного. Это слово вот уже десятки лет ежедневно и ежечасно звучит во всех СМИ, наших и не наших… Это слово стало культовым заклинанием у многих политиков, политологов, культурологов, и прочих «мастеров разговорного жанра», как некий пароль, проходной балл в «общечеловеки»…
Действительно, в недалёком прошлом в нашей Великой стране, в СССР, был культ личности. Но ведь и Личность была! Да ещё какая! Мирового уровня! Со всеми своими плюсами и минусами…
Кстати, в Советском Союзе и культура, и образование были одними из самых лучших в мире! И ещё много чего хорошего было…
Потом вместо культа личности начал процветать культ должности, принцип которого прочно утвердился на долгие годы, вплоть до наших дней: «я начальник — ты дурак! Ты начальник — я дурак!»
А в наше тяжкое, тусовочное время главнее культа должности и сильнее культа личности стал культ наличности! Вместо старой библейской заповеди «По делам их узнаете их» всё громче звучит современная заповедь «По деньгам их узнаете их»! И в этом корень большинства наших нынешних проблем…
Разумеется, культуру человека формируют также литература и музыка, телевидение и кино, живопись, искусство и т.д. А уж какая культура, какие книги, пьесы, песни, фильмы и передачи врываются в наши дома с экранов, из эфира, со сцен, со страниц изданий — говорить не приходится! Какие примеры, абсолютно не достойные подражания, являются нашим детям с малолетства всем известно! Грязь, чернуха, порнуха, убийства, бандитизм, враньё, предательство — всё это лежит сегодня в основе воспитания будущих поколений! О какой культуре поведения, о какой морали и дисциплине можно говорить в эпоху рыночной экономики?!
Ксати, недавно высокопоставленные наши чиновники радостно объявили, что к 2015 году всё телевидение России переходит на цифру, будут работать 64 канала! Большое достижение, но и ещё большая проблема! Никто, повторяю, никто ни разу не сказал, что же собираются показывать по этим каналам, когда и нынче-то по нашему ТВ достойных разумного человека программ катастрофически не хватает!
Культура воспитывает человека, личность, гражданина! А рынок воспитывает торговцев, спекулянтов, приспособленцев, холуев и рабов! И так во всём мире! Во всех странах идёт всеобщая, активная, сознательная дебилизация человечества! В мире командует прагматизм, цинизм, диктатура силы и денег!..
Произошёл катастрофический разрыв между культурным и технологическим развитием общества. В вечном споре физиков и лириков последних практически не слышно! Новейшие достижения науки и техники, Интернет, цифровое телевидение, мобильники, нанотехнологии бегут далеко впереди всеобщей культуры человечества и всё чаще попадают в руки людей бездушных, некультурных, эгоистичных, циничных, так называемых прагматиков, которые используют все эти достижения в своих личных или корпоративных, корыстных интересах. И всё чаще во зло всему остальному миру! И наплевать им на интересы целых стран и народов, наплевать им на природу, на завтрашний день планеты! Только прибыль и только сегодня! После них хоть потоп!
Вот вам и безопасность, а точнее, всеобщая опасность от их дремучего бескультурья!
В мире появляется всё больше биороботов с философией потребителя, но не созидателя. При нынешней глобализации народы всё больше попадают под диктат бескультурной силы денежных мешков. С людьми давно не считаются. Кстати, ещё недавно нас называли народом, потом населением, теперь всё чаще электоратом, особенно перед выборами, а последнее время нас уже величают социумом, а то и напрямую толпой и рабами. Вот вам и культура. При такой культуре, точнее при таком всемирном бескультурьи, человечество находится на тупиковом развитии, по дороге в никуда!
Кстати, о народонаселении, а точнее о многодетстве в отдельных слаборазвитых, бедных странах, которые воюют друг с другом десятками лет и при этом ухитряются иметь в семьях десятки детей, с рождения обрекая их на нищету и бесправие!
В мире множество проблем. До полутора миллиардов страдают от нехватки питьевой воды и еды. Уже в пятнадцати странах прошли голодные бунты. Отсюда войны, сначала там, потом повсюду. А куда им деваться? И кто виноват? Прежде всего неразумные и безответственные родители, которые нарожали детей и бросили их в голод, холод и нищету. Вот вам и проблемы — и детям, и взрослым, и странам, и миру. Вот вам плоды бескультурья и проблемы спокойной, безопасной жизни на планете! И это только начало…
Конечно, людей жалко, и надо им помогать выживать. Посылать им хлеб, воду, консервы, лекарство, палатки… И в обязательном порядке презервативы! А также специальных инструкторов по их применению! Это тоже неотъемлемая часть культуры выживания!..
Кстати, о способах выживания, а точнее о благополучии. Социальный разрыв в мире достиг катастрофических размеров! А древняя мудрость гласит: «Неприлично быть очень богатым в очень бедной стране». Да ещё и хвастаться этим богатством, добытым чаще всего сомнительным путём. Это тоже отсутствие культуры, то есть разума. Потому что эти «очень богатые» не понимают, что загнанный ими в нищету народ не будет терпеть такую несправедливость вечно. И будет взрыв народного негодования. И они же первыми будут вопить про знаменитый «русский бунт, бессмысленный и беспощадный», или про французский бунт, или про английский, или ещё какой-то. Но это будет неправдой. И бунт будет очень даже осмысленным и очень даже обоснованным. Они его сами провоцируют. Как в своё время революцию. Недаром в России говорят: «Чем выше залетишь, тем ниже падать!..» А известный французский философ Жан Жак Руссо сказал ещё конкретнее: «Когда народу нечего будет есть, он будет есть богатых!»…
А чтобы правильно оценить ситуацию, нужно обладать культурой понимания происходящих в мире и в обществе процессов. И ни при чём здесь ни анархисты, ни террористы.
Кстати, терроризм — это тоже плоды бескультурья. Незнание и непонимание основ религий и народных традиций.
В заключение хотел бы обратить ваше внимание на одно очень важное обстоятельство: у нас нет общечеловеческой идеи дальнейшей жизни и развития общества на планете Земля!
Никто из мировых лидеров не озаботился этой насущной проблемой всерьёз!
Слава богу, недавно наша страна предложила мировому сообществу пересмотреть принципы и условия сохранения всеобщей безопасности. Прекрасная инициатива, наиважнейшая!
Но я бы рекомендовал нашему правительству за основу будущего проекта взять наш девиз: «Культура — основа безопасности человечества!»
И выработать правила, которые будут называться «Принуждение к культуре!» и будут обязательны к исполнению! Есть же международные правила «Принуждения к миру»!
А без культуры никакие соглашения работать не будут, не смогут! Нереально! Всем на свете должно быть ясно: «Чем культурней человек, тем безопаснее мир!»
Итак, да здравствует всемирная диктатура культуры!
Народный артист России,
лауреат Государственной премии России,
поэт М. Ножкин
журнал «Политика», декабрь 2008 г.
В редакции 2011 года
ЛЁД ТРОНУЛСЯ
1
ЧЕЛОВЕК начал петь задолго до того, как научился читать и писать. Он пел просто так, беспричинно, неорганизованно, как бы следуя восточной мудрости: что вижу — то пою.
Он пел в то время, когда ещё никто не знал, о чём надо петь, когда не было ни нот, ни бумаги, ни концертных залов, ни телепередачи «Алло, мы ищем таланты!». Возможно, он уже тогда был талантлив, но его ещё никто не искал.
А сегодня на страницах «Литературной газеты» потомки песенных первопроходцев ведут дискуссию о песне.
Это не мода, не широкий жест редакции, это жизненная необходимость. Потому что, как выяснилось, песня занимает в жизни общества гораздо большее место, чем ей привыкли отводить некоторые деятели искусства и отдельно взятые организации.
Итак, дискуссия в разгаре. Статьи пронизаны заинтересованностью, носят деловой характер и пестрят первоклассными цитатами поэтической песенной безграмотности. Цитаты эти радуют глаз своим оптимизмом и верой в безнаказанность. Уверен, что это не самые выдающиеся. «Шедевры» ещё не раскопаны. Но есть ли смысл копать в одну сторону? Не сведётся ли вся проблема к одному вопросу — для песен надо писать хорошие стихи? Конечно надо. К тому же надо ещё писать хорошую музыку. Надо хорошо петь. Надо ещё очень многое делать хорошо…
Думаю, проблема носит другой характер. Испокон веков люди считают, что у каждого времени — свои песни. Совершенно справедливо. Так вот, очевидно, многие наши песни не всегда отвечают нашему времени. Отсюда и проблема. Время динамичное, сложное, образованное, а многие песни вялые, упрощённые, да ещё и не очень грамотные. Очевидно, процесс этот начался лет 15-20 назад, в те годы, когда наука и техника, и сама жизнь вытолкнули общество на новую, более совершенную ступень развития. И не все песнетворцы успели этот перелом зафиксировать в своём творческом сознании. Нет, песни не стали хуже. Просто они в массе своей не стали значительно лучше. А именно этого требовала жизнь.
Образовался некий разрыв, который тотчас начал заполняться бардами, менестрелями и другими самодеятельными творцами. Процесс вполне естественный. Одних он напугал, других обрадовал, третьих подхлестнул. В целом же песенное творчество, очнувшись от некоего застоя, включило нужную скорость, и разрыв начал заметно сокращаться. Особенно в последние годы. Думаю, песня сейчас переживает ренессанс. Сама дискуссия тому подтверждение. Процесс этот сложный, долгий, иногда болезненный и всё-таки радостный. Как сказал один известный маэстро: «Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!»
Теперь главное — не наломать дров. Постараться спокойно разобраться в сложившемся песенном хозяйстве. У каждого есть свои соображения на этот счёт, и много интересного уже было высказано в ходе дискуссии. Мне бы хотелось задержать внимание читателя всего лишь на нескольких моментах песенного производства. Именно производства, потому что песня начинается со стихов. И опять же, как правило, песня — продукт коллективного творчества. Во всяком случае, мне бы хотелось, чтобы так было. Почему? Потому что хорошая литературная основа с хорошей идеей — это уже половина современной песни. Именно современной. Я думаю, современность песни заключается не в описании составных частей квантового генератора, не в перечислении будущей продукции строящегося автогиганта, и даже не в упоминании фамилии всеми любимого современника. Это скорее современный взгляд на происходящее вокруг, на современные взаимоотношения в обществе, на наиболее характерные жизненные явления. Это своя, интересная точка зрения по вышеуказанным поводам. Своё жизненное кредо. Не секрет, что поэт и композитор вкладывают в песню частичку своей души. И вопрос в том, чтобы как можно больше поэтов и композиторов имели за душой что вложить в песню.
Прежде всего, это «что-то» видится или не видится в стихах, в литературной основе песни. Недаром и дискуссия ведётся на страницах «Литературной газеты». Недаром статьи изобилуют цитатами литературной беспомощности. Поэтому очень важно, кто пишет стихи. Как он относится к своему творчеству. Не менее важно и другое — как к его творчеству относятся соавторы по работе, то есть композитор и исполнитель, и творческие организации вообще. Надо прямо сказать, отношение к поэтам-песенникам в большинстве случаев так себе. Композитор волен делать со стихами, что ему вздумается. Исполнитель не считает зазорным изменить какое-то слово, переставить куплеты или просто сократить стихи, а творческие организации песенных стихотворцев вообще впускают к себе с большим скрипом. Их даже ведущие концертов почти никогда не объявляют, а если и вспомнят, то как авторов текста. А почему не объявлять-то? Во-первых, не привыкли. Во-вторых, говорят, стихи бывают плохие. Тем более надо объявлять. И по радио, и по телевидению. Пусть все знают, кто это так плохо написал. В следующий раз не будет. А то ведь невнимание уже вошло в привычку, в норму. И в самых респектабельных концертных залах или передачах нередко слышишь бодрый голос: «Послушайте песню композитора Э. Колмановского «Я люблю тебя, жизнь» — как будто поэта К. Ваншенкина и на свете нет. Или: «Передаем песню Я. Френкеля «Журавли». Как будто никто не знает, что стихи песни написал Расул Гамзатов. Даже наш любимый корифей песни, уж такой её знаток Л.О. Утёсов в недавней статье, опубликованной «Вечерней Москвой», пишет, что вот посчастливилось композитору А. Новикову создать «Гимн демократической молодежи», который не уступает даже студенческому гимну «Гаудеамус». Леонид Осипович, а Л. Ошанин-то где же? Ведь ему тоже посчастливилось. Им обоим! Примеры, как говорят в Одессе, можно было бы продолжить «отсюда до послезавтра».
Сложилась какая-то непонятная традиция. Если песня плохая — ругают поэта, если хорошая — хвалят композитора. Уверен, эта традиция временная.
Продолжим. Следующий этап создания песни — музыка. Об этом сложнейшем творческом процессе, конечно же, ещё расскажут наши большие профессионалы, ведущие композиторы-песенники.
Мне бы хотелось коснуться только одного момента — собственно мелодии. Думается, в тот самый вышеназванный переломный период под действием многих факторов, в том числе влияния Запада, интерес к мелодии в песнях был заметно ослаблен. Большую роль в этом сыграли прекрасные аранжировщики. Они, как говорится, делали с мелодией, что хотели, и вольно или невольно где-то оттеснили её на второй план. Со временем некоторые не очень талантливые композиторы заметили эту метаморфозу и стали прикрывать свои невыразительные мелодии первоклассными аранжировками других. Но время опять-таки всё расставило по местам, и сейчас возвращение к мелодичности повсеместное. Этим отчасти можно объяснить и тягу к старинным народным песням, в основе которых — мелодия. Безусловно, я нисколько не умаляю достоинств аранжировки. Без неё современная песня просто немыслима. Кстати, лучшие аранжировщики тоже почему-то ходят в безымянных героях. И всё-таки песня — это прежде всего мелодия. Талантливые мелодии живут веками. И возращение к мелодичности радует именно потому, что от этого выиграет талант и проиграет ремесленник.
Следующий этап творчества. Готовая песня должна получить редакторское «добро», или «вид на жительство». Крайне ответственный этап. Кто оценивает песню? Очевидно, этот человек должен быть как минимум семи пядей во лбу. Иначе нельзя. Ведь от него зависит, дойдёт песня до народа или не дойдёт. Его знания, эрудиция, его вкус должны быть абсолютными. Он в данный момент олицетворяет собой вкус общества. Он оценивает песню от имени и по поручению общества. Вы только подумайте, какая ответственность! Он обязан быть эрудитом во всех песенных формах и жанрах! Это он перефразировал известные строки В. Маяковского и громко потребовал: «Больше песен, хороших и разных!» Какое прекрасное требование! Именно хороших по качеству и разных по форме. Некоторые никак не желают этого понять. Мы преуспели в производстве песен-полотен, песен-трилогий, песен-эпопей, но всё ещё отстаем по количеству песен просто хороших, не говоря уже о песнях весёлых. В общем, будем считать, что с редактором нам крупно повезло…
И вот тут-то мы, наконец, вспоминаем об исполнителях. О певцах и певицах. Об ансамблях и хорах. Хорошо, что вспоминаем.
Сами они почему-то упорно молчат, не желая принимать участия в дискуссии о песне. Как будто это их и не касается. А ведь ещё как касается! От исполнителя зависит очень многое. От него зависит выбрать хорошую песню или плохую. Его талант может спасти плохую песню, и отсутствие оного может погубить хорошую. Он несёт песни в народ. От него зависит, в каком виде он их донесёт.
Об этом много можно говорить, но думаю, что у певцов всё-таки прорежется голос и они сами скажут своё веское слово в нашей дискуссии. Мне бы хотелось отметить лишь огромную привычную инертность у многих певцов в поисках репертуара. Лучшие наши исполнители ищут песни, охотятся за ними, открывают песни. Другие же просто разучивают готовый проверенный шлягер, и все дела. Так и живут годами. От шлягера до шлягера. Почему? Потому что можно и так. Потому что у нас интерес к песне общенародный. Спрос на певцов огромный. Концертные возможности страны практически неограничены! Не здесь, так в другом месте он всё равно будет нужен до зарезу.
И ещё один существенный момент. Где хорошему певцу взять хорошую новую песню? В сборниках и на пластинках они уже не очень новые. В репертуарных отделах филармоний новых хороших тоже не так уж много, да и те моментально расходятся в десятках экземпляров. А если у певца свой вкус, своя манера, своё творческое лицо? Если он не хочет петь всё подряд? Значит, надо обзванивать композиторов. Но врываться в чужой дом даже по творческим вопросам воспитанному человеку не всегда удобно. Возможно, есть и другие каналы, о которых массовый исполнитель не очень осведомлён. Что же делать? Надеяться на его величество случай? Но у «его величества» нынче и без песен дел по горло. Остаётся хватать магнитофон и бегать по концертам или сидеть у телевизора, ждать. Вот тут-то, я думаю, и есть возможность сделать один из конкретных шагов на пути упорядочения песенного хозяйства. А именно под крылом какой-то творческой организации, горячо любящей песню, создать что-то вроде песенного центра, клуба или как его ещё можно назвать. Для этого нужен небольшой зал, рояль, микрофон и заранее определённые дни. И больше ничего! Нужно место, где композиторы и поэты могли бы показывать свои новые песни исполнителям. В этом заинтересованы и те, и другие, и третьи. Детали можно продумать. Главное — не делать это «в мировом масштабе». Никаких трансляций и репортажей. Иначе деловые встречи моментально превратятся в мероприятия. Так уже было. Нужен сугубо деловой клуб любителей профессионально писать и исполнять песни. Не больше!
И последнее. Как верно заметил замечательный советский поэт-песенник Лебедев-Кумач, «нам песня строить и жить помогает». И не только тем, кто пишет песни, кто их исполняет, но главным образом тем, кто их слушает, для кого они написаны Об этом мы не имеем права забывать. Человек поёт всегда, потому что не может не петь. И надо очень постараться, чтобы оправдать доверие хорошего человека и обрадовать его хорошей песней. Такой, скажем, как эта:
Нам песня строить и жить помогает, Она, как друг, и зовёт и ведёт, И тот, кто с песней по жизни шагает, Тот никогда и нигде не пропадёт!1973 г.
ЧЕСТНО ГОВОРЯ
2
Честно говоря, я никогда раньше не задумывался над таким простым и ясным вроде бы с детства словом — земляк. В этом слове всегда было что-то своё, близкое, даже родное. К земляку всегда относились с особым вниманием, с особой заботой. С земляками всегда говорили наиболее доверительно. Словом, земляк в России испокон веков считался абсолютно своим человеком.
Так оно, впрочем, и было…
Много позже, уже будучи совершенно взрослым, я открыл для себя и географическую особенность этого понятия. Оказывается, земляками считались выходцы из одной и той же области, деревни, города или целого края. Например, моими земляками были москвичи. A y моего приятеля из Новосибирска земляками были все сибиряки, т.е. все, кто живёт за Уралом!
Ещё позже, поездив по всяким «заграницам», я открыл для себя ещё одну неожиданную сторону этого удивительно ёмкого понятия — земляк.
Все советские люди, которые встречались за рубежом, искренне считали себя своими земляками. И я в том числе. И это действительно так. Русские и украинцы, белорусы и грузины, татары и башкиры, узбеки и армяне — мы все земляки, потому что живём на одной — советской — земле. И тогда я понял, что понятие земляк включает в себя не только и не столько географическую характеристику человека, но прежде всего и главным образом его духовную, нравственную особенность. И вот тут рядом со словом земляк вырастает и перерастает его, вбирая под свою могучую защиту, то великое и вечное понятие, которое мы называем одним из самых дорогих слов — Родина! В таком случае выходит, что земляки — это те, у кого одна Родина.
А, собственно говоря, что это такое — Родина? Очевидно, прежде всего твой дом, твоя семья, твои друзья. И далее — привычки, обычаи, традиции. И разумеется, история, опыт предков, твоя жизненная философия, идеалы, принципы. Что ещё? Всё, что окружало тебя с малых лет и стало неотъемлемой составной частью тебя самого, вошло в твою память, в твои гены; поля и леса, необъятные дали и высоченные горы под небеса, уютные деревеньки в зелени садов и нарядные церквушки, видные отовсюду до сих пор.
В общем, Родина — это не только то место, где мы родились и живём. Родина — это мы сами, мы составная часть этого великого и вечного целого — Родина! Родина в нас самих! Отдели нас от Родины, и мы теряем что-то главное, большое, теряем самих себя. Древняя мудрость гласит: нас у Родины много, а Родина у нас одна.
Так вот наша Родина, если вспомнить историю, досталась нам дорогой ценой. Она рождалась в особых муках. На протяжении веков — сотни войн! Со всех сторон шли на нас вражеские полчища. По масштабам, пожалуй, ни одно другое государство не испытывало за свою историю стольких нашествий! И надо было каждый раз доказывать своё право на существование, на самостоятельность, на независимость! Доказывать с оружием в руках, не считаясь с жертвами. Каждый раз надо было победить любой ценой. Победить и выжить, или погибнуть и раствориться, кануть в Лету… И наши предки сотни раз доказывали своё право на существование, идя порой на такие лишения и жертвы, аналогов которым не знает мировая история!..
Не в этих ли сражениях за свободу и независимость рождался и закалялся знаменитый русский характер? Уверен, что так и было. Уж слишком дорогую цену заплатил наш народ за свою свободу и независимость, за свою Родину!
Может быть, потому и любим мы её так крепко?.. Не в этом ли загадка извечной и непонятной нашей ностальгии, столь нетипичной, в общем-то, для других народов?.. Не голос ли предков подсознательно напоминает нам об общности жизненных интересов, об общей защите их от врагов? И не в этом ли кроется один из основополагающих принципов нашего самосознания — «Один за всех, и все за одного!..»
Впрочем, прошу прощения за столь длинную преамбулу, без которой я просто не смог бы приблизиться к рубрике, в которой мне предложено выступить, а именно: «Слово к земляку».
Итак, слово к земляку…
Привет тебе, незнакомый мой земляк, соотечественник в Париже и Сан-Франциско, в Буэнос-Айресе и Риме, в Сиднее и Брюсселе!.. Привет тебе из Москвы, из России, из СССР! Как дела? Как здоровье? Как родные и близкие? Как твои добрые дела, на которые у многих из нас всегда не хватает немного времени? Что у тебя на душе? Спокойно ли? Не забыл ли свое Отечество? Разделяешь ли жизненные принципы своих предков? Если ты помнишь, они так просты — нравственная чистота, чувство ответственности за содеянное, чувство сопереживания ко всему, что происходит в мире. Это особая черта наших людей, которой так недостаёт, к сожалению, многим и многим нашим соседям по планете.
Как известно, мир, и прежде всего западный, захлестывают волны равнодушия и безразличия. Это факт. Мой дом — моя крепость, моя семья — мой мир, мой текущий счёт в банке — мой кругозор! На всё и на всех остальных — плевать! Я — пуп земли! Вот и получается — один мистер пуп, другой месье пуп, третий синьор пуп, а в результате люди всё меньше и меньше считаются друг с другом, люди разучиваются слушать друг друга и потому — понимать друг друга.
Для нашего народа характерна, я в этом уверен, противоположная особенность. Мы искренне переживаем за всех и всё на свете! Порой даже слишком, на мой взгляд! Пытаемся, если можем, помочь всему доброму, светлому и мирному. И не ждём благодарности, да и не всегда получаем её…
Так вот, уважаемые читатели рубрики «Слово к земляку». Я бы хотел обратить ваше внимание всего лишь на два основополагающих фактора, которые являются неизменными составными понятия наша Родина. Это ЯЗЫК и МИР.
Родина, народ — это прежде всего язык. Язык — средство общения и взаимопонимания, язык — хранитель народной истории и мудрости поколений, язык — тот самый вечный двигатель вечного прогресса и жизнеспособности народа.
Так вот, нам с вами ужасно повезло, что мы говорим, читаем и думаем на русском языке! Вот уж воистину «великий и могучий русский язык»!..
Не знать языка своего народа, своей Родины — непростительно. Не знать русскому человеку русского языка — великий грех! А именно незнание русского языка многими и многими нашими соотечественниками, особенно молодыми, неизменно поражает и огорчает меня более всего во многих моих зарубежных поездках.
Потрясающий и удручающий факт: многие дети и внуки первой и второй эмиграции не могут сказать по-русски ни «здравствуй», ни «до свидания»! И это в семьях, которые считают себя нашими земляками, соотечественниками. По моему глубокому убеждению, они просто теряют право называться таковыми. И лишают этого права своих потомков. Но это ещё полбеды. Главное, они лишают своих потомков огромных культурных ценностей, накопленных веками в сокровищнице нашего народа. Они попросту обкрадывают их! Они лишают своих потомков возможности непосредственного контакта с творчеством Пушкина и Толстого, Гоголя и Достоевского, Чехова и Горького, Некрасова и Маяковского, Есенина и Твардовского — список можно продолжать до бесконечности!..
Неужели старшие не подумали об этом? Какие же они в таком случае русские люди? Какие же они после этого земляки?..
Часто можно слышать сетования на то, что, мол, негде изучать русский язык, что мало государственных школ, где он преподаётся, и т.д. Это, к сожалению, правда. Только в США, например, за последнее время государственные ассигнования на изучение русского языка были урезаны втрое.
И всё-таки, я думаю, это не оправдание. Знание соотечественниками русского языка, хотя бы в минимальном объёме разговорной речи необходимо. Для этого достаточно домашней разговорной практики. Тут главное — желание знать язык, желание держаться за единственно неразрывную нить, которая связывает нас и будет связывать наших потомков.
Парадокс! Миллионы иностранцев в десятках стран мира на всех континентах с огромным интересом изучают русский язык! Причём с каждым годом всё больше и больше! А во многих русских семьях за рубежом русский язык не только не изучают, но забывают с годами всё больше и больше. С этими фактами я сталкивался и в Нью-Йорке, и в Париже, и в Риме, и практически везде, где мне пришлось встречаться с нашими соотечественниками. Грустное явление!..
Вопрос настолько серьёзен, что я предлагаю высказаться по этому поводу наших заинтересованных соотечественников на страницах этого журнала или газеты «Голос Родины».
И второй вопрос, на котором мне хотелось задержать внимание наших земляков. Это МИР. Так уж сложилось исторически, что мы, русские люди, а теперь уже и советские люди, по сути своей всегда были, есть и, я уверен, останемся очень миролюбивыми людьми.
Откуда это пошло? Думаю, издревле. На нас так много нападали, мы так много защищались и воевали за своё существование, что лучше всех, пожалуй, усвоили — что же такое война. Как же это больно и страшно — война! Какие же это жертвы и беды — война! Как говорится, проверили на собственном опыте, на собственной шкуре. И потому мы за мир между народами. Были, есть и будем.
Кроме того, как свойственно всем очень большим и очень сильным людям и народам, мы добродушны, незлобивы, неагрессивны, терпеливы ко всякого рода мелким оскорблениям и нападкам наших врагов. Помните, как у Крылова «Слон и Моська»: «А он себе идёт вперёд и лая твоего совсем не замечает!» Вот так и мы идём вперёд своею собственной дорогой и стараемся не замечать всевозможного лая всевозможных мосек. Но это им «и духу придаёт!», ибо они расценивают наше достойное спокойствие за проявление слабости и неуверенности в собственной правоте и силе. Это серьёзное заблуждение приводит к тому, что западную прессу и эфир всё больше и больше захлёстывают потоки злобной антисоветской и антирусской информации, а точнее, дезинформации. Причём откровенно фальшивой, наглой, циничной.
Чего о нас только не пишут?! Впрочем, вы это знаете лучше нас. Для объективной же информации о нас доступ в западную прессу и на телевидение практически закрыт. Это вам тоже известно. Кстати, в этом конкретное воплощение так называемой всемирной свободы информации, о которой так много и заливисто болтают на Западе.
Между прочим, те из вас, кто был у нас в Союзе, смогли убедиться, что в наших кинотеатрах по всей стране идут десятки и сотни западных фильмов, на сценах лучших театров идут десятки и сотни лучших пьес лучших западных драматургов, книжные магазины буквально заполнены переводными изданиями лучших писателей и поэтов мировой литературы.
А теперь, уважаемый земляк, вспомни-ка, много ли наших фильмов идёт в кинотеатрах США, Англии, Франции?.. Много ли наших пьес видел ты в театрах Запада, много ли книг наших писателей томятся на полках магазинов, много ли информации о нас, кроме откровенной лжи, проскальзывает на телеэкран? Отвечу — мало! Ничтожно мало! До обидного мало! Но за этим фактом — сознательная политика недопущения правдивой информации о нашей Родине. Расчёт простой: меньше знают, меньше верят! Веками отработанный принцип известной в мире философии — «разделяй и властвуй!» И разделяют. Грубо, нахально, вульгарно! Но уже не властвуют, как раньше. Времена другие! Правда всё-таки прорывается сквозь кордоны лжи!
Так вот о чём я хотел напомнить, уважаемые земляки. Мы за мир между народами. Все за мир. Вся страна. Я за свою жизнь ни разу не встретил ни одного человека в нашей стране, который хотел бы воевать! Ни одного! Честное благородное слово!
И вся политика нашего государства миролюбива. Это общеизвестный факт. С самых первых декретов — о мире, о хлебе, о земле — и до настоящего времени. Даже сразу после ужасной Великой Отечественной войны, уже в 1946 году, мы выдвинули предложение о полном запрещении ядерного оружия. Со дня своего образования ООН буквально завалена сотнями наших предложений о мире! Нет необходимости их перечислять, они общеизвестны. Совсем недавно мы в одностороннем порядке обязались не применять ядерного оружия первыми! Даже в нашей Конституции — в единственной в мире! — официально запрещена пропаганда войны. И после этого кто-то нагло называет нашу Родину источником зла на планете? Это ли не кощунство? И есть ли предел человеческому цинизму?
Мы буквально бьёмся за мир! Бьёмся в глухие стены лицемерия, которые старательно и неустанно возводят западные политики и средства массовой информации. На Западе со времён бесноватого Форрестола бытует лозунг — «Русские идут!»
Да, мы идём. Идём своей дорогой, дорогой мира и прогресса, рука об руку с друзьями и единомышленниками. Идём к осуществлению намеченных планов. А они воистину грандиозны. И каждому дураку ясно, что для осуществления таких планов нам нужен и просто необходим мир!
Зачем нам планировать переустройство одной шестой земного шара, если мы собираемся воевать? Ведь в современной ядерной войне всё разумное, доброе и светлое обречено на гибель. Так зачем же планировать гигантское и беспримерное по своим масштабам мирное строительство? Не проще ли нажать на кнопки? Или у нас нажать не на что? Конечно же есть, и в достаточном количестве и качестве. Но не собираемся мы на них нажимать. И западные политики прекрасно это знают! Но они специально морочат голову миролюбивой общественности, чтобы держать народы в страхе! Разделяй и властвуй! И зарабатывай миллиарды долларов на военных заказах! Вот кому нужна напряжённость в мире! Толстосумам, международным корпорациям! Всяким там Дюпонам, Рокфеллерам, Круппам и прочим. Деньги не пахнут! Даже кровью! И они наживаются на чужой беде. Всегда! Даже во время Второй мировой войны, как сообщила недавно западная пресса, многие американские корпорации, такие как ИТТ, Дюпон и др., работали на гитлеровскую военную машину! Чудовищно, но факт! За спиной своих союзников, за спиной истекающего кровью советского народа они поставляли вермахту оружие и боеприпасы, моторы и станки, горючее для самолётов и танков, и т.д. и т.п.
По самым скромным подсчётам, только американские корпорации заработали на Второй мировой войне около 500 миллиардов долларов чистой прибыли!
А наша Родина, наш народ, по самым скромным подсчётам, потерял в той войне больше двадцати миллионов лучших своих сыновей и дочерей…
Так что уж мы-то знаем цену войны. И потому лучше других знаем цену мира. Да и зачем нам воевать? С кем? За что? Территория у нас колоссальная, запасы полезных ископаемых неисчерпаемы. Народ у нас замечательный, добрый, талантливый и трудолюбивый. У нас есть всё для счастливой жизни, единственно, что нам необходимо — это мир! Больше ничего! И тогда мы сможем тратить колоссальные средства не на оборону, а на промышленное и культурное развитие. А сейчас не можем. Потому что, если взглянуть на карту, то по всему периметру нашего государства расположены сотни военных баз стран НАТО и прежде всего США!
Мы в прямом смысле слова окружены военными базами наших недругов! Мы, к сожалению, вынуждены тратить огромные средства на оборону. Между прочим, наших военных баз вокруг США и стран НАТО вы не найдёте, их нет!
Но всё равно мы стоим за мир и дружбу между народами. Мы верим в разум человечества! Кстати сказать, разум у мировой прогрессивной общественности никогда не дремал, а в последние годы явно пробуждается. Свидетельство тому — массовые многотысячные манифестации мира во многих странах, и прежде всего в Европе. Это естественно. В Европе ещё помнят, что такое война. А кое-кто даже понимает, что было бы с Европой, да и со всем миром, если бы не героическая стойкость наших солдат под Москвой и Сталинградом, под Курском и на Днепре.
Так вот, уважаемые соотечественники, моя вторая огромная к вам просьба: скажите своим детям и внукам, что мы, их земляки, не хотим войны! И не хотели никогда! Мы хотим, уважаемые земляки, чтобы наши дети и внуки, и ваши дети и внуки, и дети и внуки всех народов земли жили дружно и долго на нашей прекрасной голубой планете с таким ласковым именем Земля. Мы хотим, — и верим в это, — что когда-то наши потомки в звёздных полётах к далёким мирам всех людей планеты Земля будут называть своими земляками! Как оно, впрочем, и есть на самом деле.
1981 г.
«АНТИ-РЭМБО»!
3
Михаил Ножкин: что хотят внушить «Шпигель», «Дженте» и другие, представляя моего Шатохина современным суперменом.
Недавно в западной прессе, в частности, в западногерманском журнале «Шпигель», итальянском «Дженте» и многих других появились рецензии на новый советский художественный кинофильм «Одиночное плавание». В рецензиях проводится прямая параллель между героем фильма майором Шатохиным и нашумевшим на Западе голливудским суперменом Рэмбо. Мы ознакомили с этими рецензиями исполнителя роли майора Шатохина народного артиста РСФСР Михаила Ножкина и попросили его поделиться с читателями «Советской России» своими впечатлениями.
Впечатление от прочитанного двоякое. С одной стороны, статьи меня очень позабавили: в них много неточностей, даже нелепостей. Вместе с тем они огорчили… Но давайте по порядку.
Прежде всего о «схожести» моего героя, майора морской пехоты Шатохина, с Рэмбо. Я видел Рэмбо на экране и считаю, что между ним и Шатохиным нет ничего общего — разве что в руках у обоих современное оружие. Напротив, Шатохин и Рэмбо просто антиподы в человеческом, в духовном, в социальном смысле. И нечаянное определение Шатохина как «анти-Рэмбо» абсолютно точно! Рэмбо — супермен, сверхчеловек, который исповедует культ силы, право кулака, утверждает своё превосходство над другими любой ценой. Он исключителен во всём, даже в своей неуязвимости. Шатохин же — обычный человек, которого вы можете встретить в любой день, в любом месте. Его сила, мужество проявляются в экстремальной ситуации, когда он вынужден взяться за оружие, чтобы защитить себя и других, чтобы выполнить свой солдатский долг перед Родиной. Шатохин погибает, жертвуя собой, и в этом тоже его принципиальное отличие от всемогущего и бессмертного Рэмбо, который создан как человек-робот, человек-схема, которого просто невозможно убить: он снова должен улыбаться в сорок четыре зуба в очередной голливудской серии…
Мы, кстати, сознательно не «суперменили» Шатохина, отказались от многих выигрышных трюковых сцен, чтобы подчеркнуть обычность, узнаваемость, реальность моего героя. И я бы мог, как говорится, тряхнуть стариной, и мускулов поднакачать, и на лошади поскакать, и машину по бездорожью погонять, а то и танк… Нет, нет. Шатохин и Рэмбо — антиподы.
К сожалению, этого не заметили, а точнее, не захотели заметить авторы зарубежных рецензий. Наоборот, они с первых же строк объявили Шатохина «русским Рэмбо», «рэмбовским», «анти- Рэмбо» и все последующие выводы и умозаключения строили, исходя из этой ложной концепции. Статьи носят явно заказной характер.
«Всегда готов!» — называется статья в «Шпигеле» с подзаголовком «Советская киношная публика обожает супермена, который изрядно поддаёт жару американцам, месть Москвы за Рэмбо». Чувствуете, какая постановка вопроса? Россия против Америки! И в подтверждение этого две фотографии, два кадра из двух фильмов. Слева Рэмбо с ручным пулемётом, справа Шатохин с гранатомётом. Два героя друг против друга. Лоб в лоб, око в око, ствол в ствол! Вот вам и кино…
И журнал «Дженте», как говорится, берёт быка за рога с первой же строчки: «У Москвы тоже есть свой Рэмбо». Эта же мысль звучит и в одной нью-йоркской газете, вырезку из которой мне прислали друзья из США. Название газеты они, к сожалению, не упомянули, но статья — для сомневающихся у меня на столе. «У русских на экране появился собственный супермен «Рэмбовский», как ответ на американские фильмы «Рэмбо» и «Рокки».
«Давайте приглядимся к этому авантюристическому персонажу», — предлагает «Дженте», имея в виду Шатохина. Ну что ж, давайте приглядимся. Каким представляет его своим читателям западная пресса?
«Шпигель»: «Майор Шатохин — главная фигура зловещей драмы «Одиночное плавание» — в настоящее время самый популярный советский солдат… Выглядит он сверхэлегантно… в своём чёрном мундире морского пехотинца с красной кокардой на берете. Даже во время жарких сражений складки на его брюках сверкали как на параде на Красной площади… Элита-солдат умеет орудовать ножом так же, как фаустпатроном… а в свободное время демонстрирует своим парням приёмы дзюдо…»
«Дженте»: «Его играет русский актёр Михаил Ножкин, великан с пронзительным взором и стальными мускулами, который совершает героические подвиги и убивает, обливаясь слезами в душе… Он мастерски владеет автоматом, кинжалом и другими видами смертоносного оружия…»
И наконец выдержка из упомянутой уже нью-йоркской газеты: «Сейчас в Москве, на экранах их человек пинает янки по задницам так же, как Рэмбо краснокожих… Ножкин пользуется ружьями и ножами, кулаками и ракетами. Показ фильма открылся сразу в 200 московских кинотеатрах, и возгласы толпы были оглушительными…» «Всякий раз, когда их Рэмбо убивает американца, обычно спокойная московская публика начинает вопить, приветствовать его и топать ногами… Я нервничал, так как был единственным американцем в кинотеатре», — было сказано в американском посольстве в Москве.
Вот, оказывается, какой страшный этот «русский Рэмбо»! Совсем не тот бородатый мужик с рогатиной, к которому привыкли западные кинозрители. Этого надо опасаться ещё больше! — наставляет пресса. Он умнее, коварнее, вооружён до зубов. И вообще, мол, они, русские, все такие. С ними держи ухо востро. Не теряй бдительности! Тоже вооружайся до зубов!..
Так в чём же всё-таки «авантюристичность» моего Шатохина? В том, что он владеет многими видами оружия и приёмами дзюдо? Но ведь это обычные знания любого кадрового офицера десантных войск любой армии. В том, что Шатохин великан? Это неправда, мой рост 180 см, вес 75 кг. Может быть, в том, что он высаживается на безымянный остров, получив сигнал бедствия SOS, то есть спешит на помощь пострадавшим, не зная, кто они — американцы, японцы или французы? Кстати, об этом ключевом моменте сюжета ни в одной статье не сказано ни слова. Случайно ли? А это очень важно! Шатохин высаживается на остров не воевать с американцами, а спасать гибнущих людей, и только после убийства нашего офицера и молодой американки он берётся за оружие. Ни минутой раньше! И не с Америкой он воюет, а с кучкой настоящих авантюристов, готовых ради собственного якобы спасения столкнуть в атомной войне две великие державы. Вот такая ситуация заставляет Шатохина взяться за оружие. Достаточно серьёзный повод, не правда ли?
Теперь немного развесистой киноклюквы, без которой западная пресса просто не может обойтись.
«Шпигель»: «Разумеется, вряд ли следует сравнивать майора Щатохина, которого играет популярный московский актёр, поэт и певец Михаил Ножкин, 49 лет, с его коллегами из Голливуда Джеймсом Бондом и Рэмбо (ничего себе коллеги!), хотя американские журналисты окрестили его «русским Рэмбо, так как он побеждает не в одиночку, вокруг него нет обнажённых женщин (не до того!), он пламенный патриот (это верно), а не враг капиталистов (ну почему же?), к тому же отважен, послушен и хороший начальник (разве это плохо?)».
«Дженте»: «Конечно, Михаил Ножкин резко отличается от Сталлоне (я тоже так думаю). Ему не приходится так много трудиться, как Сталлоне, чтобы держать себя в форме (у меня и так форма неплохая) и чтобы делать всё более мощными и внушительными свои мускулы (бедный Сильвестр!). И если Сталлоне проводит выходные дни, нежась под солнцем Калифорнии со своей очень красивой женой-датчанкой Бригиттой, то Ножкин предпочитает в свободное время писать стихи и читать философские трактаты (между прочим, у меня тоже жена красивая, хоть и не датчанка, и мы тоже любим отдыхать на природе, хоть и не в Калифорнии — там для нас слишком жарко. А стихи я пишу не только в выходные дни, но и в рабочие главным образом. И философскими трактатами не очень увлекаюсь, предпочитаю труды по истории). И ещё: в то время как Сталлоне купил дом, который напоминает замок и который снабжён охранными системами, как музей, то Ножкин довольствуется скромной трёхкомнатной квартирой (всё знают! Откуда?) в районе Московского университета» (совсем в другом районе, и замок я себе ещё не купил. Виноват. Всё как-то некогда…). И наконец: «Если у Сталлоне была довольно бурная личная жизнь, то Ножкин вот уже 20 лет хранит верность жене, в которую влюбился, когда изучал актёрское искусство и философию» (всё правда, кроме философии. И женат я уже 27 лет).
Перетряхнув наше со Сталлоне бельишко, «Дженте» возвращает читателя к исходной мысли: Шатохин и Рэмбо близнецы. «И Сталлоне, и Ножкин — это кинозвёзды, которыми восхищаются и которым завидуют миллионы поклонников. Более того, Ножкин благодаря своему анти-Рэмбо стал даже одной из немногих кинозвёзд: молодые люди раскупают нарасхват его фотографии, его встречают с энтузиазмом (вот, мол, какие антиамериканские настроения подогревает Шатохин!), а его кинокомпания (оказывается, есть у меня такая!) была вынуждена создать контору специально для того, чтобы отвечать на тысячи писем, которые он получает ежедневно» (нет у меня никакой конторы, и писем я получаю гораздо меньше и отвечаю на них сам). И, наконец, «самая большая разница между Рэмбо и Шатохиным», по словам «Дженте», в том, что Рэмбо через год снова выходит на экраны, а Ножкин попросил убить своего героя, так как он против многосерийности в кино (жаль, что рецензент не видел тринадцатисерийного фильма «Хождение по мукам», где я играю главную роль — Вадима Рощина). «Однако, учитывая его поразительный успех, не унимается журнал, — его импресарио (нет у меня импресарио, нет!) уверен, что сможет убедить Ножкина сниматься в продолжении анти-Рэмбо».
Надо признать, что при всей политической направленности, статьи местами сделаны довольно ловко, в них вымысел незаметно перетекает в полуправду, и в чём-то они даже правдивы. Например, «Дженте» отмечает, что Шатохин «очень хороший человек, несмотря на его холодный и жестокий вид. Это честный патриот, который горячо любит свою Родину» (вот уж истинная правда!). Или: «Сегодняшняя Россия протягивает оливковую ветвь Америке Рональда Рейгана и Сильвестра Сталлоне (и это правда, давно протягивает!), доказывая, что, в общем-то, среди американцев есть честные и порядочные люди». Конечно есть, и даже много! Большинство!
В «Шпигеле» наш фильм даже хвалят за то, что он «сделан в такой блестящей голливудской манере». То, что он сделан в нашей собственной манере, «Шпигель» допустить не может. Но это всё мелочи — похвалы и упрёки, неточности сюжета и замки в Калифорнии, даже тон статей снисходительно-небрежный… Главное, чтобы мы не строили воздушных замков своего превосходства и абсолютизма, своей неуязвимости и отсюда вседозволенности.
«Шпигель»: «Злыми силами у режиссёра Туманишвили является группа американских боссов от вооружения и секретных служб, жаждущих торпедировать процесс разрядки между Вашингтоном и Москвой». Как точно и ёмко сказано! Вот только, господа хорошие, никак вы не хотите понять, что эти «злые силы» не только у режиссёра Михаила Туманишвили и сценариста Евгения Месяцева в кинофильме «Одиночное плавание», они реально существуют в жизни! Это действительно «боссы от вооружения и секретных служб». Это военнопромышленный комплекс США, который зарабатывает на военном психозе сотни миллиардов долларов, который боится разрядки как чёрт ладана, ибо сразу теряет своё могущество, теряет около 500 миллиардов долларов (по их же данным). Вот почему эти «злые силы» действительно жаждут «торпедировать процесс разрядки между Вашингтоном и Москвой». И для этого готовы на любую провокацию. Достаточно вспомнить полёты над нашей страной шпиона Пауэрса, или трёхлетней давности провокационный шпионский рейд южнокорейского самолёта над Камчаткой, или совсем недавний провокационный заход в наши территориальные воды Чёрного моря двух американских боевых кораблей… Это провокации не только против нас, это провокации против мира на Земле, против всего человечества.
Так что при всей приключенческой занимательности нашего фильма, при всей придуманности сюжета основная идея его в сегодняшних условиях абсолютно реальна. И это страшно!
Мы войны боимся, как никто, потому что очень хорошо знаем, какая это беда — война! На собственной шкуре испытали! Я, например, до сих пор помню своё трудное детство в военной Москве. Помню измученного отца, который чудом вернулся в конце 45-го, пройдя адовы крути Дахау и Бухенвальда… И все у нас помнят войну. Весь народ…
Нет, мы не боимся американцев или кого бы то ни было, но мы терпеливо ищем пути взаимопонимания, потому что лучше других представляем, что ядерная война это конец нашей цивилизации. А многие на Западе нашу терпеливую мудрость принимают за слабость и на этой несостоятельной платформе строят высокоэтажную политику.
Вот их позиция: глядите — Шатохин с гранатомётом против Рэмбо с пулемётом! Кстати, и Рэмбо, и Шатохин, то бишь Сталлоне и Ножкин, и многие другие актёры в разных странах могли бы очень многое сделать для смягчения напряжённости в мире. Они просто обязаны использовать свою популярность, так сказать, в мирных целях. «Популярность для дела мира!» вот лозунг, который должен быть на знамени всемирного актёрского братства.
В общем, хватит смотреть друг на друга сквозь прицелы. Надо действовать во имя жизни! А то ведь некому будет снимать нас в кино и смотреть наши фильмы…
1986 г.
ТРУДНОЕ СЧАСТЬЕ
4
По-моему, сатира и юмор на эстраде — самое трудное, самое беспокойное и самое почётное дело. Именно почётное, потому что очень немногие эстрадные артисты рискуют работать в этом сложнейшем жанре!..
Почему? Да потому, что забот у сатирика много больше, чем у певца, чтеца или жонглёра. И конечно, главная забота — репертуар. Свой репертуар. Это не модная песня, которую в один вечер исполняют сотни певцов и певиц на сотнях эстрад больших и малых городов. Это — в идеале, конечно, — твоё мировоззрение, твоё жизненное кредо, твоё сегодняшнее «я». Если этого нет — нет сатирика на сцене. Если тебе нечего сказать залу, лучше на сцену не выходить.
Если вчера человек, вышедший на сцену, уже считался артистом, то сегодня ты выходишь на сцену просто человеком. Как бы тебя ни объявили. А вот уйти со сцены можешь артистом. А можешь уйти и не артистом. За 10 минут пребывания на сцене ты должен найти со зрителем общий язык, высказать обязательно свои и обязательно интересные мысли в обязательно занятной форме, должен сделать это обязательно профессионально и своеобразно. И только услышав после выступления аплодисменты в свой адрес, можешь считать себя артистом. Но только на сегодняшний день. Завтра в жизни что-то непременно изменится. И завтрашние 10 минут на сцене ты снова должен сдавать экзамен на сатирика. И так каждый вечер! Всю жизнь!..
А чтобы вечером этот экзамен выдержать, днём ты обязан с головой окунуться в газеты и книги, сходить на новую выставку, от кого-то что-то узнать, с кем-то поспорить, кого-то убедить, кому-то доказать, что-то подглядеть, услышать, заметить. Ты обязан жить полнокровной современной жизнью, быть в курсе, идти в ногу и т.д.
И после всего этого ты приходишь к своему эстрадному автору, если сам не умеешь писать, и он, автор, облачает твои мысли в определённую литературную форму.
А после этого начинается ещё один, пожалуй, не менее важный этап творческого пути сатирика — инстанции.
В 10 инстанциях 10 человек имеют 10 различных точек зрения по одному и тому же вопросу. Безусловно, все они замечательные люди и все на своём месте, но их 10! И всех десятерых вы с автором должны убедить в своей правоте.
А нет так нет! Нет сегодняшнего репертуара, нет индивидуальности на сцене, нечего вечером сказать зрителям. А что-нибудь они слушать не будут. Они для этого слишком грамотные. И дипломы почти у каждого. И в самодеятельности они сами занимаются. И клянёшь ты последними словами свою шутовскую долю.
А зритель всего этого не знает. И не хочет знать. Он смотрит в корень: раз сатира и юмор — подавай острое и смешное! Ему, зрителю, дела нет до инстанций, до перестраховщиков, до несовременных авторов. Его точка зрения проста: есть что сказать — давай, выкладывай, мы послушаем, обсудим, а понравится — и поаплодируем. Если же нечего сказать — сиди дома и пей чай.
Вот какое это наше трудное ремесло! Но уж если ты нашёл в себе силы пройти все пороги, если не потерял чувства юмора и сохранил своё гражданское «я», если вышел на сцену заряжённым современной человеческой энергией, то будь спокоен — зритель в долгу не останется! За ним не пропадёт! Он будет дышать с тобой в одном ритме, мыслить с тобой одними категориями, мерить современность одной меркой. И смех будет, и аплодисменты будут.
И счастье будет. Недолгое десятиминутное актёрское счастье, ради которого стоит разбивать лоб, терять зубы и нервные клетки, и вообще не знать покоя всю жизнь!
Итак, кто смелый, иди к нам, в сатирики, в скоморохи, в шуты XX века.
…Я давно уж пополнить готов Беспокойное племя шутов, Потому что давно убеждён Человек для улыбки рождён!..Человек рождён для радости, для счастья. И наше шутовское дело — бороться со всем, что мешает человеческому счастью. Бороться всеми доступными способами и средствами. А чтобы бороться — надо знать этого врага или врагов, а для этого надо жить нашими общими делами и заботами, страдать от наших общих недугов, иметь право радоваться нашим общим радостям.
…Нас много — шутов, И каждый готов Поспорить с судьбой-злодейкой, С гитарой и без, С дипломом и без, С копейкой и без копейки!..Мне, как эстрадному автору, часто задают вопрос: о чём писать? По-моему, писать надо обо всём, к чему не можешь остаться равнодушным. Когда писать? Всегда. Как писать? Стараться хорошо. И честно. А если ты сам не можешь писать — ищи своего автора. Автора-друга, автора-единомышленника. И приходи к нему не вообще, а с конкретными мыслями. Твоими мыслями. Заставляй его писать то, что тебе нужно.
А лучше всего для сатирика — это я по себе знаю, — если он сам пишет. Излагает свои мысли своим языком, в своей манере. Это очень важно. Особенно для современной эстрады, которая, по-моему, ещё не раскрыла по-настоящему и половины своих потенциальных творческих возможностей. И главная, давняя и далеко ещё не изжитая наша беда — мелкотемье.
Вспомним В.В. Маяковского:
Где вы, бодрые задиры? Крыть бы розгой, взять в слезу бы, До чего же наш сатирик Измельчал и обеззубел!И до сих пор мы часто подсознательно уходим от социальных тем на эстраде. Вроде бы нам даже и неудобно говорить о больших проблемах современности. Вроде бы и не наше это дело. А почему, собственно, не наше? Обязательно наше! В первую очередь наше! Вопрос в том, чтобы говорить с определённой позиции, своей позиции, с позиции сатиры и юмора. Зрители и ждут этого от нас, ждут конкретных проблемных мыслей, тех, которые волнуют большую половину зала. На большую половину зала должны мы равняться, артисты и авторы современной эстрады. А большую половину сегодняшнего зрительного зала волнуют проблемы добра и зла, чести и подлости, правды и лжи. И не имеем мы права бояться этих тем. Обязаны мы об этом говорить и писать. Обязаны откапывать истину. Иначе отстанем мы от жизни, от времени, от зрителя. И придётся нам, как Остапу Бендеру, переквалифицироваться в управдомы. А их, управдомов, и без нас девать некуда.
Так что выбирайте, настоящие и будущие сатирики и юмористы. Я, например, уже давно решил, что управдом из меня не получится…
Что касается советов — это уж не по моей части. Но чтобы оправдать название книжки, один всё же дам. Сатирик должен быть очень требователен к себе на сцене и в жизни. Он обязан быть впереди, идти своим шагом по нашей общей дороге.
Так где вы, бодрые задиры?
1967 г.
«…ТАМ, ДАЛЕКО, В СТРАНЕ ИРКУТСКОЙ…»
5
(Путевые заметки)
Общеизвестно, что первым Сибирь покорил Ермак.
Общеизвестно также, что, несмотря на многочисленные последующие покорения, о которых история умалчивает, Сибирь до недавнего прошлого оставалась, в общем, такой же непокорной, малоизвестной и малодоступной стороной, какой была и до Ермака.
Но вот на штурм Сибири пошла молодёжь! С пылом, с задором, с целинным энтузиазмом! И она, суровая к прежним своим завоевателям, вдруг подобрела. Поняла, что спорить бесполезно! Увидела, старая, свою завтрашнюю молодость! Приоткрыла людям свои кладовые! А в них чего только нет: и алмазы, и золото, и железо, и уголь, и нефть, и неиссякаемая энергия полноводных сибирских рек, и многое-многое другое. Приоткрыла и сказала. «Берите, не ленитесь! Но не злоупотребляйте доверием…»
И люди не ленятся, берут. Их ещё очень мало, им ещё необычайно трудно, во много раз труднее, чем об этом пишут в газетах и журналах. Но они уже есть, они вступили в тяжёлый диалог с непокорной природой, они уже осваивают необъятные сибирские просторы, приумножая трудом своим славу и богатство нашей Советской Родины. Честь им и хвала!
Читаешь о них, об их удивительных делах, и тянет тебя в Сибирь магнитом будущего. Не ухмыляйтесь, скептики и маловеры, пижоны и нигилисты, приспособленцы и прочие лоботрясы и дармоеды! Не смейте ухмыляться! Это к вам не относится!.. Я говорю о порядочных людях. Так вот, их в Сибирь действительно тянет. Не обязательно работать в котлованах плотин и на строительных лесах гигантов индустрии, но обязательно посмотреть, собственными глазами увидеть передний край борьбы за лучшее завтра. И обязательно чем-то помочь, облегчить тяжёлые будни строителей новой жизни…
Сейчас в Сибирь едут все — рабочие и техники, инженеры и академики, целые экспедиции и целые научно-исследовательские институты. Едут повара и врачи, писатели и поэты, журналисты и артисты…
И вот в этом неудержимом потоке на восток по предложению ЦК ВАКСМ едем, а верней, летим на ТУ-104Б — этом реактивном «Аполлоне» и мы, молодые артисты Московского государственного театра эстрады. Наш коллектив молодёжный. Нас восемнадцать человек. Нам в среднем двадцать четыре года. Мы блондины и брюнеты, высокие и не очень, холостые и женатые, и прочие… В программе концерта — песни и танцы, стихи и рассказы, фельетоны и фокусы, сцены из спектакля, эксцентрика, куплеты, интермедии — в общем, все жанры эстрадного искусства!
В Сибирь едем впервые. Поездки ждали давно. С нетерпением. Опять эти бездельники ухмыляются! Да-да, с нетерпением. Слышите, вы, «аристократы духа», «голубая кровь»?.. И с огромным желанием! И опять вам этого не понять, пижоны…
Впрочем, продолжаю. Итак, шесть часов (!) заоблачного блаженства и мы в столице Восточной Сибири — Иркутске. Вчерашняя столица политических ссыльных, золотоискателей, таёжных охотников и медведей… Сегодняшняя столица Большой химии, тяжёлой индустрии и вообще новой жизни в Сибири. Город расположился в тайге, на Ангаре, недалеко от Байкала. Город большой. Центр кирпичный, четырёхэтажный. Народ простолицый, обветренный, обтёртый, крепкий. «До выпить» охочий — мороз ведь! А, в общем, наш, советский, русский рабочий народ, терпеливый, надёжный, без капризов, без претензий. Одно слово — сибиряки!
Под праздник на улицах оживление. Все куда-то спешат. Даже воробьёв на деревьях, говорят, втрое больше. Они втрое громче кричат и балаганят. Очевидно, отчётно-перевыборное собрание.
Поселились в великолепной гостинице. Её специально построили к ожидавшемуся приезду Эйзенхауэра. Как будто раньше не могли построить. Например, к приезду строителей…
Итак, первый концерт в городе! Прошёл замечательно. Зритель молодой. Хорошо одет. Щедр на аплодисменты и вообще доброжелателен. Работать одно удовольствие.
Следующий концерт в Ангарске. Центр ядерной индустрии. Город трёхэтажный, социалистический по форме и по содержанию. Очень красивый, современный. В магазинах полно и народу и товаров. Исключение — магазин «Цветы». Розы из перьев. Гладиолусы из бумаги. Продавцы из папье-маше.
В клубе — торжественная часть. Настроение приподнятое. К сожалению, на трибуне типичный докладчик. Скучный, монотонный, механический какой-то. Одушевлённый блокнот агитатора. Это упущение. Так говорить о завоеваниях Родины нельзя. Здесь необходимо живое слово!
Собрание поздравляют пионеры. Как всегда, очень трогательно. Работаем с подъёмом. Нас понимают и принимают великолепно!
Выездные концерты продолжаются. Шелехово. Ударная комсомольская новостройка. Колоссальный алюминиевый комбинат! А рядом — двухэтажные бараки. Разваленный клуб. В магазинах одни консервы. На людях одни телогрейки…
Но на лицах — улыбки! Всюду молодёжь. Ни тени уныния. Нас ждут. С нетерпением. Давно ждут. И не только нас. Ждут нового клуба, ждут новых товаров в магазины. Ждут бесспорно заслуженного, большего внимания к себе! И дождутся, обязательно… Работаем с редкостным удовольствием.
Едем дальше. До свидания, Иркутск. Здравствуй, центр Большой химии — Усолье! Здравствуй, партизанский край. В 1919 г. на твоих улочках ставленники Антанты замучили и расстреляли сотни пламенных борцов за народное счастье. Но кровь их не пролилась зазря. Народ победил! И там, где раньше наши отцы и деды сражались за лучшую долю, сегодня наши ровесники на трудовом фронте завоёвывают рубежи нашего благополучного завтра. На наших глазах делается История!..
И на наших же глазах творцов новой Истории кормят отвратительными обедами в отвратительных столовых. Это безобразие! Мы-то поели и уехали, а они здесь навсегда. Не улыбайтесь, это не мелочь. Это тот самый быт, который определяет сознание!
Впрочем, пора в путь-дорогу. Поезд отходит точно по расписанию. Вагон плацкартный, общий. Соседи — молодые девчата из Смоленска. После десятилетки и строительного училища с комсомольской путёвкой в кармане едут строить Тайшет. Жить в вагончиках. Родом с ними молодожёны из Абакана. Возвращаются на работу из отпуска. Он — электромонтажник и студент пятого курса Иркутского политехнического института. Она — бетонщица, учится в школе рабочей молодёжи. Простые, приятные люди. Весьма эрудированные. Вот он, современный рабочий класс!
Общий вагон нас, честно говоря, постепенно начинает угнетать. Кашляем, чихаем, ворчим, называем его транспортом семнадцатого века. Конечно, по сравнению с ТУ-104!
А, между прочим, чтобы попасть в этот «семнадцатый век», люди сутками простаивают в очередях. Проводят не одну бессонную ночь у окошечка билетной кассы! К сожалению, с транспортом дело обстоит — хуже некуда! Очень уж много желающих поселиться в новых местах… И ни на одном лице не видно гонения судьбы или безвыходности. Нет. Едут по собственному желанию! С огромной верой в правильность выбранного пути.
Итак, мы в Тайшете. Город строителей, энергетиков. Большой узловой центр. Десятки железнодорожных линий. И опять всюду — молодёжь!
Прямо с поезда едем на концерт. Работаем с большим удовольствием и с простуженными голосами. По окончании нам устраивают овацию. Благодарят, награждают большой грамотой!
И снова на вокзал. Наш вагон прицепляют к составу Москва — Лена. Два часа свободного времени. Ночь, но повсюду кипит жизнь. То и дело проносятся поезда — пассажирские, а главным образом товарные.
Захожу в вокзал. Зал ожидания — битком. Одни ребята. Белобрысые, курносые, бритоголовые. Гармошка, гитара, смех, веселье… Призывники. Едут служить. Да-да! Весёлые призывники. Собственными глазами видел! Я не профессиональный журналист и не знаю тонкостей гиперболы. Так что, никакой фантазии.
Разговорились. Откуда? Со всего Союза! По комсомольским путёвкам приехали в Братск. Первыми! Проработали три года. Жили в палатках. Это при пятидесятиградусных морозах! Куда после демобилизации? Конечно, в Братск. Так и сказали — конечно, в Братск!
Братск! Сколько о нём прочитано и услышано… Легендарный город. Молодой, но уже легендарный. Даже само название символично — Братск! Не терпится поскорее его увидать. Ничего. Завтра уже не за горами, а завтра Братск!
СОБСТВЕННЫМИ ГЛАЗАМИ
6
(Путевые заметки)
Итак, поезд приближается к Братску. Наконец-то я увижу его не на фотографиях газет и журналов, а собственными глазами. Остановка, автобус, бегущие навстречу километры удивительно ровного шоссе. Слева тайга и сопки, справа сопки и тайга. Вдоль дороги стройные, я бы сказал, элегантные сосны. На них белые шапки, шапочки и шапчонки свежевыпавшего снега, весело искрящиеся в лучах малинового солнца.
Всё это в сочетании с тёмно-зелёным хвойным бордюром и золотистым отблеском стволов, с безоблачной небесной голубизной и забавным пофыркиванием старательного автобуса являет собой необыкновенную прелюдию к необыкновенным чудесам ожидающей нас таёжной сказки.
Впереди замелькали двухэтажные бревенчатые корпуса, по-сибирски коренастые и крепкие. К самому шоссе прижался палаточный городок первых строителей, напоминающий летний лагерь туристов в Подмосковье. Как они жили в этих палатках при 50-градусных морозах, непонятно. А ведь жили. И работали. Да ещё как работали! Многим, живущим в больших городах в отдельных квартирах со всеми удобствами, и во сне не снилась такая работа. И, между прочим, не жаловались на слышимость ветра за стеной палатки, и на беспокойных, особенно по ночам, таёжных соседей с огромными клыками, острыми когтями и ненасытным аппетитом. Кстати, эти палатки и сейчас не пустуют. Они стали своего рода проверкой на выносливость для вновь прибывших строителей.
Впрочем, давно могли построить хотя бы щитовые домики. Всё бы теплей было! Хватит уже проверок-то. В войну весь народ на прочность проверили, дальше некуда…
Узнаём, что здесь центр будущего города, а пока в будущем «центре» одноэтажный домик промтоварного магазина и тесовые ворота лесоперевалочной базы. Посёлок называется Братск 8-й.
А сколько же их всего? Двенадцать! Они разбросаны в округе на 35 км. Это и железнодорожная станция, и левый берег, и правый берег Ангары, и старые посёлки, и новые. И все они вместе объединяются коротким и звучным, как выстрел, словом — Братск.
А автобус тем временем мчит нас «по долинам и по взгорьям» к длинному отлогому спуску. Шофёр торжественно объявляет, что сейчас мы проедем по дну будущего Братского моря. Тайга как-то сразу обрывается, и вокруг, насколько хватает глаз, голые макушки бесчисленных холмов, аккуратно постриженные бригадами лесорубов «под пеньковый бобрик». Только тысячи пней напоминают о бывших таёжных чащах в этих местах. Стоят они как живые ещё, но безмолвные памятники великой и первозданной таёжной красоте. И жалко их почему-то очень…
Но что делать? Жизнь идёт своим чередом. Лес вывезен, дно подготовлено. Титаническая работа!
Направо — Ангара. Как бы демонстрируя свою неиссякаемую мощь, она разливается на множество рукавов и проток, чтобы через десяток километров, перед самой плотиной, слить их воедино, в полноводную и непокорную красавицу, которая на заре веков пробила могучий горный барьер на своём пути и убежала от батюшки Байкала к гордому богатырю Енисею!
Так вот эту лазейку люди решили запереть, дабы заставить непокорную беглянку не только покориться, но и работать на себя. А природа, обозлившись на своеволие Ангары, будто невзначай придвинула два отвесных гранитных берега поближе друг к другу, образовав очень удобное для плотины узкое место.
И вот здесь, между двух огромных скал, произошла знаменитая схватка человека с Ангарой. Как известно, победил человек. На этот раз…
Подъезжаем ближе к плотине. Здесь река разрезана надвое конусообразной дамбой, на которую укреплён гигантский портрет Ленина и лозунг «Покорим тебя, Ангара!». Левый берег — стодвадцатиметровая скала — Падун. Вровень с ним поднялся огромный металлический скелет плотины, уже вмонтированный в правый берег намертво. До Падуна по верху каркаса осталось метров тридцать.
Съезжаем в котлован, выскакиваем из автобуса и смотрим, смотрим, смотрим…
Зрелище потрясающее. Десятки огромных портальных кранов кажутся игрушечными в сравнении с тремя основными, монтажными, уникальными и по конструкции и по размерам.
Они уперлись в самое небо красными флажками и, гордые, величавые, степенно раскланиваются друг с другом плавными реверансами многотонных грузов. Они с усмешкой поглядывают на строптивую Ангару, которая где-то там, внизу, под правым берегом, бесится в железобетонных объятиях шлюза. А вокруг бесчисленные каркасы, конструкции, фермы, агрегаты, транспортёры, самосвалы, бульдозеры — царство техники.
Всюду мелькают ватники, брезентовые спецовки, ушанки, валенки, ноги, руки, зубастые улыбки и задорные глаза.
Ритм работы захватывающий! Так и подмывает схватить какой-нибудь вибратор и, перемахнув через дощатый забор опалубки, увязнуть в серой массе жидкого бетона рядом с одним из своих сверстников.
По извилистой дороге поднимаемся «со дна морского» на левый берег в главный штаб строительств — Новый Братск и останавливаемся у самого крайнего небольшого домика на обрыве. Это новый корпус гостиницы. Ещё не сдан в эксплуатацию. Буквально ныряем в запах масляной краски. Мы — первые жители! Окна на Ангару, на плотину. Воды нет, умываемся снегом. Великолепно!
Вечером — два концерта. Зал переполнен. Стоят вдоль стен, сидят друг у друга на коленях, а ребятишки лежат на авансцене. Для такого города всего лишь два клуба по триста мест! Людям после работы некуда деться. Кино надоело, концертные бригады приезжают редко, а большие коллективы вообще не приезжают — негде работать. Зрители настроены крайне доброжелательно и принимают нас как Святослава Рихтера в Америке.
С утра разбегаемся по городу. Осматриваем каждое деревце, ощупываем каждую дверную ручку, расспрашиваем каждого встречного. Отвечают охотно на любой вопрос, привычные ко всякого рода неожиданностям со стороны многочисленных гостей, не только наших, но и зарубежных.
Новый Братск — это несколько десятков прямолинейных улиц, застроенных аккуратными двухэтажными бревенчатыми корпусами. Каменные строить невыгодно: в четырёх метрах от поверхности земли вечная мерзлота. Единственное каменное здание — средняя школа № 20 (!). Всюду чисто, опрятно, много света, ещё больше лозунгов, таблички «переход» и даже «по газонам не ходить» — это зимой-то! И что вы думаете? Не ходят. Вообще жители очень любят свой город, заботятся о его процветании и гордятся каждым вновь застеклённым окном, каждым метром асфальтового тротуара. Ещё бы, всё делается собственными руками!
Центральная улица уже называется «Набережная». Левая её сторона — будущее море, правая — стройные, весьма современные коттеджи, в которых живёт главным образом местное руководство…
Забираемся на соседнюю с Падуном скалу — Пурсей. Здесь установлен обелиск в память первых комсомольцев-строителей, слишком уж скромный для столь благородной цели… Вид на Ангару, как с самолёта! Широта. Простор. Сопки. Обрывы. Пороги. Прибрежный лёд. Сосны. Берёзы. Горизонт в необыкновенной синевы дымке. Красота неописуемая. А воздух какой! Недаром гранитный пятачок Пурсея жители Нового Братска почитают как одну из своих любимых достопримечательностей.
За обедом разговорился с соседкой по столу. Приехала из Риги. Работает третий год в котловане. Бетонщица. Окончила 10 классов, собирается в институт. В какой, ещё не решила. Живёт на Правом берегу, обедать ездит на Левый, здесь лучше кормят. Конечно, в общежитии тесновато, конечно, плохо, что в магазинах нет колбасы и ещё много чего нет… но это чепуха! Главное, второй день нет бетона — авария на Бетонном заводе. Работа стоит! А без колбасы прожить можно…
Слышите? Писатели и поэты, журналисты и драматурги! Вы ищете нашего современника, героя нашего времени? Это совсем нетрудно. Приезжайте сюда, в Братск, здесь каждый строитель — герой нашего времени. Каждый встречный. Представляете? Торопитесь! Вас здесь ждут. Давно. А то ведь не дождутся и сами начнут писать о своих товарищах…
Сегодня по просьбе здешних комсомольцев вместо одного объявленного даём три концерта подряд. И все под девизом — «Порадуем как можно больше зрителей!» И зрители не остаются в долгу — в антрактах заходят к нам, и закулисная тишина взрывается весёлым гомоном дружеских бесед и жарких дискуссий.
Знакомлюсь с Василием Аносовым. Невысокий светловолосый крепыш. В рабочее время электросварщик шестого разряда, в нерабочее первая труба самодеятельного оркестра. Родом из Туапсе. Сразу же после демобилизации простился с Черноморским побережьем Кавказа и, убедив жену сделать то же самое, приехал с ней сюда, в Сибирь. Работают оба в котловане: он на самом ответственном участке — варит турбины, она — на самом необходимом участке — варит щи и кашу для строителей, прямо у них за спиной. Работа нравится, зарабатывают хорошо. За четыре года Братск стал родным домом. Привыкли и к морозам, и к мошкаре. Себя иначе как сибиряками и не называют. Приглашал в гости. Только вот не знал куда — или к жене в общежитие, или к себе… тоже в общежитие…
Поздно вечером встреча с комсомольским активом. Десятки вопросов и ответов. У нас всё нормально, у них тем более. Вот только с жильём очень плохо. Сейчас Братску до зарезу нужны ещё десять тысяч рабочих, а из-за нехватки жилья большинство вновь прибывающих ребят, в основном демобилизованных, отправляют вместе с комсомольскими путёвками обратно. Парадокс? Нет, факт. Досадный факт! Эту ситуацию надо срочно исправлять!..
Обсуждаем с ними текст нашего обращения через «Комсомольскую правду» к театральной молодёжи Москвы с призывом взять шефство над культурным досугом Нового Братска. Обещаем приезжать сюда с каждой новой программой. На прощание нам вручают грамоты. Расстаёмся большими друзьями.
Ночью возвращаемся в гостиницу. Проезжаем мимо плотины. Вся стройка в огнях. Они разбросаны по чёрному небу фантастическими созвездиями счастья. Работают в котловане круглосуточно, в три смены, и днём и ночью, и в жару и в холод, и в дождь и в снег. Трудно им, очень трудно, но они слишком сильны, чтобы не победить!
На утро знакомый уже шофёр везёт нас на станцию. Проносимся мимо последнего дома, мимо последнего призыва: «Строители! Уложим в гидроузел один миллион триста тысяч кубометров бетона за год!»
Строители — самое популярное слово в Братске. С него начинаются все обращения и призывы, лозунги и плакаты, передовицы местных газет и последние известия Иркутского радио.
Строители! Это гордое слово применимо в нашей стране ко всем честным труженикам. Одни строят города и заводы, другие детские ясли и школы, третьи — конструируют межпланетные корабли, четвёртые сеют пшеницу… И все они вместе строители, строители новой жизни на земле.
И вот лучшие из нашей двухсотмиллионной армии строителей оставили насиженные места и по призыву Родины примчались сюда, в Братск, чтобы и здесь заложить добрый фундамент нашего счастливого Завтра! Дай-то бог, чтобы потомки об этом никогда не забывали!..
Вот о чём я подумал, покидая Братск. И ещё вот о чём — привезти бы их на праздник в Москву, построить бы отдельной колонной, и пусть маршируют по Красной площади впереди всех парадов! Они это заслужили. Не верите? Поезжайте в Братск, убедитесь сами…
1961 г.
КОРОТКО О ГЛАВНОМ
7
То, что об этом фильме сейчас много говорят и пишут, — не случайно, скорее закономерно. Во-первых, в основу фильма автор Ю. Семёнов положил острые события, во-вторых, фильм благодаря телевидению сразу посмотрели десятки миллионов зрителей, в-третьих, фильм сделан добротно, современно, интересно. В нём есть несомненные актёрские удачи. Вот о двух удачах — два слова.
Прежде всего, это Штирлиц — Тихонов. Мне не хочется разделять эти две фамилии: в этом мне видится главная актёрская удача. В полном слиянии с образом. В.Тихонов влез «в шкуру» Штирлица, в его мысли, поступки, дела, в его суть. Это потребовало огромной эмоциональной, нервной, да и просто физической энергии на протяжении почти трёх лет. Артист сумел не наскучить зрителям на протяжении 12 серий. Его хватило, он не выдохся к концу.
Я знаю, как волновался В. Тихонов в процессе съёмок. Как переживал, что не выйдет, не получится, не полюбится. Теперь мы можем с радостью успокоить его. Фильм удался, Штирлиц получился и полюбился. Очевидно, большинству зрителей теперь и в голову не придёт, что Штирлиц мог быть каким-то другим. Именно такой! И внешне, и внутренне. Спокойный, сдержанный, собранный, как пружина. Железный Штирлиц. И в то же время Штирлиц мягкий и добрый, всем нутром переживающий неудачи и гибель друзей, безмерно тоскующий по семье, по Родине. Человек дела. Личность.
Есть ещё одна безусловная актёрская удача и своеобразное открытие для широкого зрителя — артист Л. Броневой. Если вдуматься, кого ему предстояло играть, и соразмерить это с привычным штампом многих уже виденных в других фильмах гестаповцев разных уровней, то можно себе представить, как трудно было А. Броневому удержаться и не пройти по всем 12 сериям привычным кровавым «гестаповским» путём.
Нет, Мюллера надо было искать. И тут заслуга режиссёра фильма Т. Лиозновой, что она сначала нашла Л. Броневого, а уже потом они вместе нашли Мюллера. Он разный, часто он полярно противоположен своей жестокой профессии, он даже может улыбаться и шутить. Но он страшен, этот мягкий, сложный, сильный, он — с двойным дном! Актёрская работа Л. Броневого подчас виртуозна. Это безусловная удача фильма. Теперь Л. Броневого, я уверен, ждёт большое творческое будущее, и я от души желаю ему новых удач.
Михаил НОЖКИН
ДВА СЛОВА О ВОЙНЕ
8
Когда я вспоминаю войну, у меня в памяти тут же взрывается праздничным салютом радостное слово Победа. Наша Победа! С начала войны это великое слово ежедневно было для всех нас, взрослых и детей, яркой звездой, лучом надежды, озаряющей наше светлое будущее и помогающее одолевать голод и холод, разруху и бомбёжки, потерю родных и близких.
Наша вера в Победу была непобедима, и мы одолели врага, на фронте и в тылу. Мы все, от мала до велика, жили грядущей Победой. Каждый день в сердце каждого порядочного человека колотился призыв — «Всё для фронта, всё для победы!». В этом был смысл жизни.
Моё военное детство прошло в родной Москве, в Яузской больнице, в которой был развёрнут госпиталь. Я помню раненых бойцов, забинтованных до глаз, на костылях и с палками, помню ржавые от крови, застиранные халаты врачей и сестёр, помню свои первые выступления в палатах перед ранеными бойцами, помню голодные и холодные будни, помню многочасовые очереди за мукой и за хлебом, за дровами и за керосином, помню горе соседей, потерявших на войне родных и близких… Помню извещение с фронта об отце — «Пропал без вести»…
Но я не помню злых людей. Не помню! Жили трудно, но дружно. Была общая беда, общий враг и общая цель в жизни — Победа! И, побеждая трудности, побеждая свою слабость, мы победили врага. И так в России было всегда! Все века. Из последних тысячи лет нашей Истории почти 600 лет мы воевали в больших и малых войнах. Враги лезли отовсюду! И всегда вопрос стоял ребром или победить, или исчезнуть навсегда, раствориться в безвременье…
И мы побеждали, вынуждены были побеждать любой ценой. Мы шли сквозь века от победы к победе, укрепляя свой дух и закаляя свою волю. В этом кроется непостижимая для иноземцев ЗАГАДКА РУССКОЙ ДУШИ!
Это и есть великая и вечная национальная идея России — ПОБЕДА!
Победа над врагом внешним и внутренним, Победа над разрухой и бедностью, над казнокрадами и предателями, Победа над пьянством и наркотой, над порнухой и чернухой, Победа над безответственностью и безнаказанностью чиновников и бандитов.
Победа над своими слабостями и безверием в Россию, то есть в самих себя!
Только Победа, только бесценный опыт поколения победителей, наших отцов и дедов, является единственным фундаментом, на котором можно и должно строить нашу новую могучую светлую Россию!
Нам надоело быть побежденными! Мы — народ-герой, народ-победитель! Мы не имеем права об этом забывать. Это наши отцы и деды спасли мировую цивилизацию от коричневой чумы, подарили человечеству десятки лет мирной и сытой жизни. Благополучие так называемых «цивилизованных» стран зиждется на бедности и неустроенности наших ветеранов. «Цивилизаторы» забыли об этом! Они перевирают Историю, выдвигают наглые претензии и даже призывают нас в чём-то покаяться!.. В чём?.. В том, что мы победили мировое зло?.. Разрушили мировую колониальную систему и подарили свободу и независимость десяткам стран?..
Бессовестные господа!.. Впрочем, так было всегда, так всегда и будет…
Наш народ жаждет побед, больших и малых. Мы победили послевоенную разруху, отставание в технологиях. Мы победили в освоении космического пространства, запустили первый спутник, первого космонавта, первыми вышли в открытый космос, посадили первый аппарат на Луну. Наш знаменитый «Буран» первым совершил космический полёт и посадку в автоматическом режиме! И т.д. и т.п…
Посмотрите, как радуется наш народ, особенно молодёжь, когда побеждают наши олимпийцы, футболисты, теннисисты… Когда получают нобелевские премии наши учёные, получают международные премии наши деятели литературы и искусства…
Жить, чтобы побеждать, ради великого прошлого и во имя достойного и светлого будущего! Вот истинный путь России!
С Победой вас, дорогие товарищи! С нашей будущей ПОБЕДОЙ!
2006 г.
В ДОБРЫЙ ПУТЬ
(Предисловие к сборнику стихов молодых поэтов России. 2006 год)
Зачем человек живёт на белом свете? Зачем десятки поколений наших предков напрягались, мучались, страдали, воевали за нашу Родину, а значит, за свою семью, за то место, где мы должны были родиться, передавали друг другу свой жизненный опыт, сохраняли свой род, свою страну, свою семью? А для того, чтобы в наше время всё это воплотилось в тебе!
Так зачем же ты появился на свет? Для переваривания пищи? Для развлечения и разврата? Для воровства, предательства и безделья?..
Конечно же, нет! Ты рождён для продления своего рода! Ты необходимое и незаменимое ЗВЕНО в вечной, неразрывной, жизненной цепи, которая называется — связь поколений! На тебе огромная ответственность перед прошлым и перед будущим. Без тебя не будет ни твоих детей и внуков, ни твоей семьи и твоего народа, ни твоей Родины!..
На тебе лежит вековая обязанность в этот исторический период твоей жизни укреплять своё государство, а значит, свой дом, защищать его от всяческих врагов, внешних и внутренних, думать о будущем и никогда не забывать о прошлом…
Для этого тебе дана память. Потому что без прошлого, как известно, нет будущего. Чтобы знать, надо помнить. Чтобы не повторять ошибок прошлого. Чтобы, опираясь на опыт предков, выбирать единственно верный путь в завтрашний день.
У одного поэта — извините, у меня — есть такие строчки:
…Мы штурмуем грядущего горы, Но забвения прошлому нет, — Наша память, как точка опоры, На которой и держится свет. Наша вечная память, — как вечная точка опоры, На которой и держится свет!..И, слава богу, последнее время в народе, и прежде всего в молодежи, начинает просыпаться Историческая память. Наконец-то! Они хотят знать, кто они? Кто за ними? Кто рядом с ними?.. Они хотят понять смысл жизни, обрести уверенность в своих силах, обрести уверенность в завтрашнем дне…
И лучшее тому подтверждение — предлагаемый вашему вниманию сборник стихов молодых поэтов России.
Первая часть его называется — «ЧАСОВЫЕ ПАМЯТИ». Замечательное название. Оно уже определяет смысловую направленность произведений. Вторая часть сборника называется — «МОСКОВСКИЕ САЛЮТЫ». И это тоже замечательно, потому что без лирики нет полноценного характера русского человека.
О стихах говорить не буду — вы сами сможете их оценить по прочтении… Главное, наши молодые поэты, многие впервые, отважились выйти на встречу с нашими мудрыми и очень требовательными читателями.
Я имею в виду нормальных читателей…
В добрый путь, коллеги! Доброго вам творчества, много книг, читателей и почитателей!
И не забывайте, что лучшая лирика — это гражданская лирика.
А как «ЧАСОВЫЕ ПАМЯТИ» — не забывайте ни в творчестве, ни в жизни самое главное, что вы — неотъемлемая часть великой цивилизации, которая называется РОССИЯ! И в которой живёт НАРОД — ГЕРОЙ, НАРОД — ПОБЕДИТЕЛЬ!
Народный артист России,
лауреат Государственной премии России,
поэт, композитор М. Ножкин
Ноябрь 2006 г.
ЕСТЬ ЧТО ВСПОМНИТЬ!..
Господи, как быстро летит время!.. Кажется, совсем недавно появилась новая, динамичная газета, со своим зорким взглядом на литературу и на действительность. Быстро нашла своё место в бурном потоке советской периодики, нашла своих читателей, заработала авторитет у коллег по перу и пошла уверенной поступью к сегодняшнему юбилею.
Дорога была непростой. Были взлёты и воздушные ямы, заслуженные дифирамбы и незаслуженная критика… Но это всё позади. Газета устояла, не растеряла свой основной читательский актив, обрела новых единомышленников и без шума и треска отмечает сегодня свой серьёзный юбилей.
Поздравляю всех создателей и читателей «Литературной России»! Доброго вам здоровья, коллеги. Добрых, талантливых, созидательных произведений и долгой творческой жизни на благо нашей России, нашей литературы, нашему великому и могучему русскому языку!
Сегодня о литературной деятельности газеты будет сказано много добрых слов. Это естественно. Я же хочу обратить внимание на редкостную, особенно в наше смутное время, сферу деятельности — общественную работу нашей юбилярши. «Литературная Россия», особенно в 80-е годы, активно выходила за рамки печатного издания и шла к читателям навстречу.
Особой благодарности газета заслуживает за практическую работу, о которой нынче мало кто знает. В юбилейные дни об этом нельзя не вспомнить. Это касается непосредственного участия газеты в возрождении храма Христа Спасителя.
Думаю, мало кому известно, что первым озвучил идею восстановления храма наш Великий гражданин Юрий Алексеевич Гагарин! Да-да! 27 декабря 1965 года на вечернем заседании восьмого Пленума ЦК ВЛКСМ он, будучи членом ЦК, выступил с инициативой активизации патриотического воспитания нашей молодежи, за возрождение исторической памяти нашего народа, за восстановление разрушенных памятников нашего героического прошлого.
И для начала предложил восстановить разрушенную Триумфальную арку, стоявшую у Белорусского вокзала, и Великий памятник воинской доблести нашего народа храм Христа Спасителя, построенного на народные деньги в честь нашей Победы над французами в 1812 году!
Идея не нашла практического воплощения, но глубоко поселилась в умах и душах многих наших граждан.
И вот в 1988 году, во время выставки в Манеже, скульптор В. Мокроусов представил проект комплекса храмового ансамбля, где был макет храма Христа Спасителя!
Идея возрождения храма нашла горячую поддержку у многих энтузиастов, кто верил в чудеса. Образовали церковную общину, в которую вошли скульптор В. Мокроусов и его жена Валентина, преподавательница Г. Шипилова, архитектор В. Березуцкий, скульптор В. Деньков, священник Георгий и другие. В 1989 году за короткое время во многих городах России было собрано более 50 тысяч подписей за восстановление храма. Но этого было мало, нужна была информация на всю страну.
Пошли на телевидение — все отказали!
Пошли по редакциям газет и журналов — все отказали!
Единственная газета в стране — «Литературная Россия» во главе с её главным редактором Э. Сафроновым сразу приняла идею на вооружение и включилась в работу.
2 сентября 1989 года в редакции газеты состоялась учредительная конференция, создавшая Фонд восстановления храма Христа Спасителя!
Председателем Фонда стал писатель В. Солоухин. В состав вошли: знаменитый композитор Г. Свиридов, академик И. Шафаревич, писатели В. Крупин, Ю. Лощиц, С. Рыбас, скульпторы В. Клыков, В. Мокроусов, доктор наук П. Флоренский, народный артист РСФСР поэт М. Ножкин и другие.
В редакции был открыт счёт, на который со всей России стали поступать небольшие деньги. Как всегда, первыми откликнулись бедные люди. Присылали кто 100 рублей, кто 10, кто 5… Потом душа стала пробуждаться и у более состоятельных граждан… А «Литературная Россия» регулярно, в каждом номере, печатала фамилии всех, кто отправил свои кровные на благое дело. Идея возможного восстановления храма буквально захватила тысячи наших граждан, и число их увеличивалось с каждым днём.
Кроме того, эта инициатива газеты преследовала ещё одну очень важную цель. Как вы помните, в середине 80-х, в самом начале перестроечного беспредела, нашу страну стали терзать ловкие прохиндеи, деляги, спекулянты, которые теперь стали так называемыми бизнесменами. Захватывали всё — заводы и пароходы, фабрики и колхозы, а главным образом — землю. Строили магазины и палатки, игорные центры и казино…
Так вот, на место бывшего храма, где в те годы плескались мутные волны бассейна, положили глаз многие пройдохи очень высокого ранга. Ещё бы! Самый центр Москвы. И чего только там не предлагали построить: и развлекательные центры, и казино, и супермаркет, и «Макдоналдс», и ещё много чего мерзкого. На святом-то месте! Нашей первой задачей было поднять общественность против этих затей. Не дать никому ничего построить на этом месте, кроме храма Христа Спасителя!
И идея сработала! Было множество возмущённых писем, петиций, собраний и даже демонстраций против захвата этого святого места.
Самая большая и решающая акция была проведена 24 сентября 1989 года в Москве, в кинотеатре Россия, где состоялся торжественный вечер, посвященный 175-й годовщине Бородинской битвы и 150-летию закладки храма Христа Спасителя. Зал был набит битком! Пришли верующие и неверующие, православные и коммунисты…
Не было только официальных представителей власти и Русской православной церкви. К великому нашему сожалению…
Атмосфера была праздничная, всех объединило чувство чего- то очень нужного, важного, возвышенного! На сцене сидели члены Общественного совета, в том числе и ваш покорный слуга. Кроме того, мне доверили вести этот очень ответственный, я бы сказал, знаковый вечер. А за кулисами работала практически вся редакция «Литературной России» и вся община будущего храма Христа Спасителя.
С большим волнением вышел я на сцену и буквально физически ощутил наэлектризованную положительной, доброй энергией ауру огромного зала! Я сознательно открыл вечер стихотворением А.С. Пушкина «Клеветникам России». Зрители сразу приняли это на ура! В общем, вечер прошёл на одном дыхании, как говорится, «без сучка, без задоринки».
Впрочем, нет, «сучок», да ещё какой, был. В начале второго отделения на сцену выскочил человек в рясе, некто «отец» Александр, как потом выяснилось, отлучённый от церкви, которого никто из нас на вечер не приглашал. Он быстро пробормотал молитву и начал метать со сцены громы и молнии в адрес советской власти, коммунистов, комсомольцев и вообще всех, кто почитает нашу Великую Родину — СССР! И даже призывал к тому, чтобы их вывели из зала, наказали, судили и т.д. А таких, как вы понимаете, в зале было абсолютное большинство!..
В общем, это была спланированная провокация самого гнусного рода! Возмущению нашему не было предела, и если бы не сотрудники «Литературной газеты» и не члены общины, которые держали меня буквально за руки, я бы от этого «проповедника» оставил одну рясу… Но, слава Богу, всё обошлось. Люди восприняли это, как провокацию, и не поддались на бесовские призывы…
В общем, вечер прошёл с огромным успехом! Из административных кругов нам неофициально сообщили, что дальнейшие предложения о любом возможном строительстве на месте храма решено не рассматривать. По крайней мере, в ближайшее время…
Мы победили! «Литературная Россия» посвятила этому событию несколько репортажей. Количество сторонников возрождения храма стало увеличиваться.
Наконец-то и Православная церковь сказала своё веское слово — в феврале 1990 года Священный Синод РПЦ благословил возрождение храма Христа Спасителя!
5 декабря близ того места, где стоял храм, был установлен памятный закладной камень часовни «Во имя державной Божьей Матери — предтечи храма Христа Спасителя».
16 июля 1992 года был подписан указ Президента РФ о восстановлении храма Христа Спасителя.
Потом, рядом с будущим храмом возвели часовню, в которой начались службы…
С той поры прошло несколько лет. Храм Христа Спасителя восстановлен с Божьей помощью, с помощью Русской православной церкви, с помощью всех ветвей власти и многих состоятельных благотворителей. Слава Богу!
Правда, и на этот раз в адрес многих тысяч наших простых граждан, в адрес церковной общины храма, и прежде всего её основателей — архитектора В. Мокроусова, его жены Валентины, преподавательницы Г. Шипиловой и других подвижников этого святого всенародного дела, в адрес «Литературной России», которая внесла огромный вклад в возрождение храма, так и не было сказано ни одного доброго слова! К великому сожалению! Ну да Бог им судья…
Главное, храм Христа Спасителя стоит, светит нам своим ясным светом, укрепляет нашу Веру и в себя, и в Россию. Очищает нашу жизнь от темноты душевной и прочих лихостей нашего трудного времени!
Спасибо тебе, «Литературная Россия»!
Спасибо всем гражданам России, которые сделали первый шаг в осуществлении великой идеи возрождения храма!
Низкий вам поклон. С праздником тебя, «Литературная Россия», с юбилеем вас, коллеги по перу, по убеждениям, по вере и любви к нашей Великой и светлой Родине!
Живите, пишите, творите во благо ваших читателей и почитателей, во благо нашего доброго и славного Завтра. Мы верим в него, значит, так и будет!
С искренним уважением,
народный артист РСФСР,
лауреат Государственной премии РСФСР,
поэт М. Ножкин
2008 г.
КРЫЛЬЯ ДЛЯ ПОЛЁТА
(Заметка для прессы к юбилею Л.О. Утёсова)
22 марта исполняется 90 лет со дня рождения народного артиста СССР Леонида Осиповича Утёсова.
Леонид Осипович прожил действительно большую, интересную, яркую творческую жизнь. Я бы ещё добавил трудовую жизнь, ибо с юношеских лет и до последних дней своих он упорно и плодотворно трудился в нашем Искусстве.
Писать об Утёсове вроде бы просто, тем более что всё о нём давно уже известно и написано. К тому же мы с моей женой Ларисой дружили с ним ещё с конца 50-х годов. Кроме того, я имел удовольствие работать с Утёсовым на одной сцене в нескольких программах. Замечательный певец, великолепный дирижёр, блестящий музыкант, талантливый артист, а главное — большой души человек, достойнейший гражданин нашей Родины!.. Он весь, как говорится, на виду. Большинство из нас ещё помнят его выступления на сцене и на экране, большинство его песен ещё звучат в наших домах, и что гораздо важнее, в нашей памяти, в нашей душе. Причём последние годы песни эти звучат с новой силой.
И в то же время писать об Утёсове очень сложно, потому что его вклад в песенную культуру нашего народа поистине велик и до конца ещё не осознан. Биография самого Утёсова и его творчества самым естественным образом вписалась в биографию нашей страны. Популярность его в народе была огромна, его именовали и знаменитым, и выдающимся артистом, но главная особенность его дарования, мне думается, в том, что его называли всенародным запевалой! И это было истинной правдой.
Подумайте, кто ещё из наших эстрадных певцов удостоен такой великой чести?.. Люди старшего поколения рассказывают, что когда Утёсов запевал новую песню, зрители старались подпевать ему уже со второго куплета. На следующий день эту песню знала вся страна.
И прежде всего это относится к его военным песням… Вот написал «его песням» и подумал, что ведь авторами «его» песен были, как правило, известные наши композиторы и поэты.
И всё-таки, нисколько не умаляя заслуг авторов, мы и поныне называем песни, которые пел Утёсов, его песнями. Потому что именно он вдохнул в них столь долгую и счастливую жизнь.
Как известно, исполнителей эстрадных песен на памяти трёх поколений промелькнуло тысячи. А в благодарной памяти нашей остались только единицы. И первый среди них, конечно, — Утёсов!
Так в чём же секрет его творческого долголетия? В репертуаре? В задушевности интонации? В многогранности актёрского мастерства?
Всё это, вместе взятое, плюс искренность, узнаваемость, а главное, полное, я бы даже сказал, абсолютное, как ни у кого другого в этом жанре, — созвучие с действительностью, с интересами народа.
Вот почему ему подпевали! Было чему подпевать!..
Творческий путь Леонида Осиповича не был усеян розами и лилиями. Изобиловал он и многочисленными шипами. Впрочем, это нередко сопутствует большому художнику. Сколько раз обвиняли его «маститые» искусствоведы во всех смертных грехах? Сколько раз призывали его отказаться от начатого им, впервые в нашей стране, ещё в двадцатые годы развития так популярной ныне симфоджазовой музыки? Сколько раз насмехались они над «безголосым микрофонным певцом», рекомендуя ему чуть ли вообще больше не петь?!
И где они теперь, эти «маститые» и «всезнающие»? И кто помнит о них?.. А Утёсов — вот он, в строю, рядом с нами, на экране, в эфире, в каждом доме желанным и дорогим гостем!
Скромный, отзывчивый, доброжелательный к чужому дарованию, избегал всякой показухи и пустословия и в творчестве, и в жизни.
Требовательный не только к другим — это всегда проще и легче, но, прежде всего к себе — вот первый признак большого таланта и настоящего Художника.
Отмечая в эти дни 90-летие со дня рождения Утёсова, мы невольно сожалеем о том, что по привычной нерасторопности так мало снимали его в кино и на телевидении, так мало записывали его для эфира. Впрочем, это неудивительно. Во-первых, как известно, всё большое видится только на расстоянии. Во-вторых, как известно, нет пророка в своём отечестве. И как обидно теперь осознавать, что нашего Утёсова практически не знают за рубежом! Скажем, Армстронга знает весь музыкальный мир, в том числе и мы с вами, а Утёсова, кроме нас, почти никто нигде не знает! Хоть, на мой взгляд, Утёсов не только ни в чем не уступает знаменитому Армстронгу, но во многом, и прежде всего в главном, в сути своих песен, в гражданственности их, — несомненно, превосходит его!
И не только его…
И ещё об одном невольно думаешь, вспоминая Утёсова, — о сегодняшних певцах, о сегодняшних песнях. О чём поём, братцы? Как поём? И зачем поём? И почему же всё-таки нам, как правило, наш народ не подпевает?!
И может, кое-кому лучше всё-таки помолчать, если петь не о чем?
В юбилейный для Л.О. Утёсова день хочется ещё раз вспомнить его самым добрым словом, поклониться светлой его памяти и выразить уверенность в его долгой-предолгой жизни в музыкальной культуре нашего народа!
А закончить мне хочется строчками одной из любимых песен Леонида Осиповича, строчками, которые он сам часто любил повторять, особенно в последние годы
Я песне отдал всё сполна, В ней жизнь моя, моя работа, Ведь песня людям так нужна, Как птице крылья для полёта!Народный артист РСФСР,
лауреат Государственной премии РСФСР,
поэт, композитор М. Ножкин
ПОРА ДРУГ ДРУГА В ПРАВДУ ОКУНУТЬ!..
(Интервью для еженедельника «Собеседник». Впервые опубликовано в январе 1988 г. в еженедельнике «Собеседник» (№ 5). Рубрика «Актуальное интервью»)
С народным артистом РСФСР, поэтом Михаилом Ножкиным беседует корреспондент Валентина Пономарева.
— Михаил Иванович, сейчас мы много говорим и пишем о происходящих в обществе непростых процессах. Может, потомки будут даже завидовать, в какое бурное, сложное время мы живём. Как вы его ощущаете, что вас радует, что настораживает, что беспокоит?
— Ну, во-первых, не думаю, чтобы нам завидовали. То, что мы довели до такого состояния страну, не повод для зависти. А ведь мы сами допустили — не слепые, не глухонемые были. Сами создавали себе трудности и очень гордились ими. Помнится, поехал я на гастроли в строящийся Братск. «Комсомолка» предложила попутно написать несколько репортажей. На месте будущего Братского моря потрясло зрелище спиленного леса: прекрасные долины, холмы, усеянные тысячами, десятками тысяч пней. Губили природу, а верили, что делаем великое дело. Комсомольские работники говорили мне: «Смотрите, какие у нас ребята — живут в палатках, а мороз до пятидесяти…» Когда я спросил, почему нельзя было избы срубить или хотя бы щитовые домики привезти, на меня посмотрели как на ненормального. Так и не получились те репортажи. А надо было ещё тогда бить тревогу.
— Хотите сказать, что и вы причастны к проблемам Братска?
— Понимаете, меня коробит, когда все острые разговоры ведутся в свете разделения на «они» и «мы»: они допустили безобразия, а мы их сейчас обличаем. Они — всё, что было до перестройки, а мы — то, что началось два года назад. Получается игра в ту же игру. А в жизни-то всё наоборот. Люди, на которых земля держится, которые честно работали, создавали всё, чем мы гордимся в науке, искусстве, сельском хозяйстве, настоящие сыны и дочери своей Родины были тогда и есть сейчас. Но вокруг и тогда, и сейчас много прилипал, пристроившихся демагогов всех мастей, которые громче всех кричат о перестройке.
На одном «круглом столе» выступал «уважаемый» академик (даже имени называть не хочу), которому предъявили обвинение в прославлении прежних порядков: «Неправда, я таким был до XX съезда, а после я стал другим…» И он, старый человек, искренне это говорит как о своём достижении. И ему не совестно, что грешил против истины и других этому учил и на этом академиком стал… На волне перестройки всплыло много пены, масса людишек, которые ищут, где что можно схватить и бежать дальше. Надо ругать — они ругают, надо хвалить — хвалят. Таких в народе зовут «наездниками». Сложилась какая-то нездоровая тенденция, она не способствует очищению общества от скверны: вроде бы если не «мы», то нам и очищаться не нужно.
— Не получается ли здесь противоречия? Когда говорят «все в ответе», всех зовут к покаянию — это форма коллективной безответственности, очень удобная, когда концов не найти…
— Но большинство из нас всё же виновато своим непротивлением, неподдержкой добра. Мы ругаем чиновников, бюрократов, но перед ними же склоняем головы, стремимся с ними ладить. Не мы, так наши приятели, родственники дальние и ближние, соседи по лестничной клетке. Мы сейчас много говорим о культе личности, вскрываем старые нарывы. Без этого нельзя двигаться вперёд. Но ведь по сей день незыблем у нас культ должности. И в этом культе вина уж поистине всеобщая. Заметьте, как только человека назначают на более высокую должность, все, кто только что был с ним на равных, начинают первыми протягивать руку, первыми здороваться, ниже кланяться, вспоминают, когда у него день рождения. Стараемся с ним не связываться, больше помалкиваем, хотя вчера ещё говорили друг другу всё откровенно. Он получает на двадцать рублей больше, а мы уже на двадцать процентов больше молчим. Он идёт ещё выше, мы ещё глуше. Разделительная черта начинает действовать. Мы сами создаем имидж должности. Начальник хамит, а мы терпим, убеждая его всё больше и больше, что так и должно быть. Это наше пособничество, результат нашего холуйства. Вот это «по капле выдавливать из себя раба», как призывал нас Чехов, эта проблема осталась. Мы ходим по улицам имени антигероев, которые, как теперь выясняется, принесли огромный вред стране, народу, и миримся с этим, молчим, живём с этим. Мы предаём своих дедов и прадедов, оскверняем свои памятники, разрушаем традиции, отрекаемся от своей Истории. Поистине «народ, который забывает свою Историю, рискует её повторить»…
Ну, сейчас, пожалуй, как никогда, велик интерес к Истории страны: вон сколько «белых пятен» вскрывает гласность. И не только в тех далеких годах, но постепенно всё ближе к дню сегодняшнему.
— К сожалению, гласность срабатывает пока больше в одну сторону. Мы знаем имена людей, совершивших подвиги, сделавших великие открытия, создавших замечательные произведения литературы и искусства. Но не имеем представления, по чьей вине выбрасываем миллиарды на негодные проекты, кто доводит до свалки дорогостоящую импортную технику, кто загубил прекрасную идею, закрыл многообещающий эксперимент. Как-то краем уха слышал передачу, в которой Валентин Распутин с Сергеем Залыгиным предложили ставить антигероям чугунные памятники головой вниз. Так вот, я эту идею поддерживаю: мы должны знать тех, кто предаёт интересы своего народа.
— Чугуна и без того в народном хозяйстве не хватает…
— Ничего, на это не жалко. Сам первый пойду на субботник по сбору металлолома. Эти «памятники» заслужили не только отдельные лица, но и различные ведомства, институты, министерства. Огромные штаты, огромные деньги получают, а назначения своего не выполняют. Я уж не говорю о Чернобыле, страшной нашей трагедии, когда не сработали службы, которые должны были не допустить гибели людей. Но почему мы только сейчас стали узнавать, что загазованность в Москве во много раз выше нормы? Миллионы людей обманывали словами о том, что наша столица — самая чистая в мире. Мы болели и не знали, что причина бесконечных ОРЗ и бронхитов — отравленный воздух. А кто допустил, что у нас в стране нет службы, которая проверяет токсичность продуктов? Разве это не предательство собственного народа?
— Не слишком ли мы упрощенно рассматриваем происходящие в обществе процессы? Герои и антигерои, истинные патриоты своей страны и злодеи, которые умышленно губят все новое, передовое? Но ведь между этими полюсами…
— …наше огромное бескультурье. Может быть, девяносто процентов наших проблем от большого дефицита культуры. Говоря о культуре, имею в виду не образованность, не обилие знаний и наличие дипломов. Культура — это духовный стержень народа, духовная опора каждого и общества в целом. Осознание себя как части целого, народа, человечества — это культура. В общем, культура — это ответственность. Если говорить по большому счету, то культурный человек — это человек честный, трудолюбивый, он не алкоголик, не наркоман, не предаёт Родину, не злоупотребляет властью, не унижает других…
Я много езжу по стране, посчастливилось встречать немало по-настоящему культурных людей в той же глубинке. Иногда и с четырьмя классами, но с высокой внутренней культурой.
— О, это вечное противопоставление глубинки и столицы. Как будто здесь нет людей высокого уровня культуры…
— Безусловно, они есть. Но дело в том, что Москва превратилась в какой-то чудовищный конгломерат, в какой-то пересыльный, пересадочный пункт: вокзалы, аэропорты, склады — всё сюда свалили. Для миллионов людей — это чужой город, чуждая среда. И человек в ней становится агрессивен. На периферии люди чаще встречаются, они более зависимы друг от друга, более заметны. Здесь же миллионы безлики: столкнувшись однажды с человеком, нахамив ему, можно никогда его больше не встретить. Вот и выясняются отношения не самым интеллигентным способом. Отсюда и нравы. Москва показывает плохой пример стране. Как мы относимся к собственному городу, его чистоте, культуре — это же всё очень важно. Стиль жизни — рационализм, прагматизм, расталкивание локтями не только в автобусе, но и на службе. Это ведь тоже говорит об уровне культуры. Сложилось так, что Москва стала как бы законодателем во всех областях духовной жизни. Здесь Центральное телевидение, пресса, радио, основные издательства, киностудии, театры, единственная в стране фирма «Мелодия» и так далее.
— А почему это плохо?
— Потому что мы в значительной степени узурпировали возможность духовного развития всей страны. Вот, скажем, появляются талантливые люди (в любой сфере) в том же Хабаровске или Новосибирске, легко ли им добиться всесоюзного признания? Драматизм в том, что мы утвердили в своем сознании, что всё вне Москвы — это провинция, и чем дальше, тем глубже. Самое ужасное, что эта вот обречённость провинциалов, как печать, на многих интереснейших людях, они с этим живут всю жизнь: «У нас тут глухая провинция, мы же провинциалы…»
Можно бы возразить вам, да язык не поворачивается. Ярчайший пример — судьба пьес Александра Вампилова. Как дружно отфутболивали их столичные метры! Режиссеры, драматурги, чиновники от культуры были на редкость единодушны: ни одна вампиловская пьеса не увидела света ни на одной московской сцене при жизни автора. С горькой иронией писал он: «А с другой стороны — провинциал».
И сколько таких примеров можно привести. А местное начальство так прямо убеждено: «В нашем городе не может быть талантов!» Не потому ли так мало у нас, почти у 300-миллионного народа, новых имён в литературе, музыке, живописи, да в той же науке!..
— Тут с вами не соглашусь. Возьмите хотя бы Сибирское отделение Академии наук СССР…
— Вот-вот, спасибо за пример. Это как раз то исключение, которое подтверждает правило. Создание крупного научного центра в Сибири — уникальный эксперимент, который принёс колоссальную пользу обществу. Но ведь он дальше не пошёл. Назовите ещё такие же центры союзного значения?.. То-то… А разве меньшая необходимость в подобных академгородках культуры? Но их нет… Зато есть столичные законодатели. Потому и читаем всё одних и тех же, потому на протяжении многих лет видим на экранах телевизоров одни и те же лица. Я не говорю, хорошие или плохие, но одни и те же. Попробуй кто-то из Уфы, Перми, Магадана или Ташкента прорваться на ЦТ — близко не подпустят: тут все свои, чужие не нужны. И в кино мы видим уже не только фамилии отцов, но детей и внуков. Есть талантливые семьи, и дай им бог, как говорится, радовать всех своими талантами. Но такие редки. Зато множество кланов стоит на страже давно уже коррумпированной системы отбора. Вот эта-то система и закрывает свет духовных маяков. Вот почему необходима децентрализация культуры.
— Но как вы это себе представляете?
— Создание своеобразных академгородков культуры с мощной кадровой, издательской, кинематографической базой, с правом решающего голоса на союзном уровне. Возьмём литературу как первоисточник духовного развития и вспомним имена писателей, наиболее читаемых народом, а не только «элитной» столичной публикой, в последние, скажем, два десятилетия: Распутин, Астафьев, Абрамов, Белов, Айтматов, Думбадзе, Быков — все не москвичи!..
— Но это лишь ещё одно подтверждение того, что для таланта нет периферии…
— Да, эти пробились, хотя для каждого дорога была нелегка. Но я что хочу подчеркнуть: если при отсутствии возможностей мы называем столько имён, то во сколько раз их будет больше, если создать возможности, если таланту помогать!.. Пока же мы создаем комплекс неполноценности у самих себя, у народа: «У нас все плохо, потому что ничего хорошего у нас не может быть». Это вот как раз и есть отсутствие культуры. Что, у нас менее талантливые люди, чем на Западе? Но нет, в технологии, экономике равнение на Запад, музыка, массовая культура — оттуда, до их так называемой «демократии», выходит, нам ещё тянуться… Даже водица ненашенская и та слаще. Знаю, знаю, после этих слов меня сразу произведут в «квасные патриоты». Кстати, о «квасном патриотизме»: квасу-то нет! Были прекрасные полезные квасы хлебные, медовые… А теперь что мы с вами пьём? Пепси-колу…
— Фанту…
— Вот, фанту, отраву эту. Мне детей жалко, которые её пьют. Значит, чужая фанта лучше собственного кваса, хотя она вредна и дорога. Это опять-таки уровень культуры. Боязнь обвинений в «квасном патриотизме» распространяется на все сферы, у нас не может быть лучше, потому что не может быть никогда. И если появляется человек, который сделал лучше, то его легче стереть в порошок, чем усомниться в идее нашей всеобщей неполноценности.
— Сразу вспоминаются сюжеты из телепередачи «Это вы можете…»
— …которая скорее демонстрирует, чего вы не можете. Конечно, если один человек создал нечто большее, чем два-три института союзного значения, то этим институтам надо признать свою полную несостоятельность и самоликвидироваться! Ну а кому ж этого хочется? Не потому ли у нас за сорок два послевоенных года не создано приличного автомобиля? Не можем — и всё тут. И мы все здесь виноваты, потому что это терпим. Сколько талантов загублено! А ведь они являются критерием, мерилом роста общества, катализаторами добра. Таланты надо искать на местах, всячески их поддерживать, помогать. Роль местных органов власти здесь может быть огромна!..
— Что-то не часто приходится слышать, чтобы местные органы поддержали какой-то талант, пробили какую-то идею, помогли кому-то преодолеть всяческие барьеры.
— Но ведь в том и состоит идеологическая работа! Когда пахать и сеять специалисты знают, это не дело советских и партийных органов. Оберегать людей чистых, честных, умелых, добрых — значит сохранять здоровье общества. Мы же сплошь и рядом видим, как процветают негодяи, циники, а человек порядочный загнан в угол.
— И все-таки за эти два года многое изменилось, меняется…
— Меняется. Но дефицит доверия остаётся. Слишком долго мы обманывали друг друга, слишком много было неосуществленных решений и постановлений. Почему, думаете, многие относятся к перестройке настороженно, выжидающе? Да потому, что когда мне говорят, что надо быть в одной упряжке с тем, кто процветал тогда и процветает сейчас, то я не спешу впрягаться. Я честно делаю свое дело, но включать какие-то рычаги, напрягаться не стремлюсь. Потому что завтра будет другой начальник, а я, как дурак, останусь при своем интересе. Поверьте, такое мнение приходится слышать очень часто.
Сейчас делается большая ставка на стимулирующие рычаги хозрасчета. Это очень хорошее дело, но не кардинальное. Экономический пресс — всё-таки пресс. А сознание — это когда человек сам себя ведёт по жизни в общей команде, это внутренняя культура. Чтобы осуществить перестройку, мало желания одного очень хорошего, даже великого человека, мало усилий группы, даже очень большой. Надо, чтобы каждый включился, чтобы поняли все, что это не очередная кампания — требование времени. А это уже вопрос культуры. Это осознание своего места в жизни, своего назначения. Чем раньше человек задумается, для чего он живёт, чем раньше определится, тем точнее у него будут критерии, тем легче будет ему жить, не шарахаясь то вправо, то влево.
— Согласитесь, чтобы иметь такую духовную опору, человеку, особенно молодому, надо верить в какие-то идеалы. Не мне вам говорить, как сейчас подорвана эта вера…
— Смотря что мы называем идеалами. Для меня, например, добро и зло, справедливость и несправедливость — не абстрактные понятия. Я верю в народ, в Родину свою, верю в её счастливую звезду, верю в то, что все равно здоровое и светлое начало победит. Верю в хороших людей — в этом мое спасение. Без этого я бы уже сорок раз погиб, влево-вправо куда-нибудь шарахнулся. Главное в духовной культуре — понимание того, что мы звено цепи в истории человечества. Не больше, но и не меньше. А проповедуется порой: до нас все было чепуха, мы это самое главное, а после нас хоть потоп. Мне, наверное, повезло в жизни, потому что мне как-то с детства определили, что дорога начинается не с меня, народ по ней давно идёт. И я такой же прохожий, просто должен свой отрезок пути пройти вместе со всеми, не испортить эту дорогу и, насколько смогу, почище её сделать.
— В этом видите своё назначение в жизни, смысл её?
— Конечно.
— Какой порок человеческий больше всего ненавидите?
— Подлость, предательство, трусость!..
— Приходилось с этим сталкиваться?
— Много раз. И получать, конечно… Много раз спотыкался на доверии. Но дело не во мне, не в личных обидах. Страшно, когда подлость, предательство, трусость консолидируются, отравляют общую атмосферу, разрушают наши идеалы. Страшно, когда человек, не заслуживший многого, вдруг требует и нахально берёт намного больше, чем он даёт обществу. Культура — это воспитание внутренней сдержанности, скромности. Это куда-то от нас уходит.
Поверьте, тут не ностальгия по коммуналкам мне, коренному москвичу, там довелось пожить, — это ностальгия по искренности отношений, по взаимопониманию. Не всё гладко было, мы видели, как взрослые ссорились друг с другом, но очень быстро находили возможность протянуть друг другу руку — личное, мелкое всегда отступало перед общим. Не помню, чтобы в детстве, в юности мне попадались люди, которые строили бы своё благополучие на несчастье других, которым было бы хорошо от того, что другим плохо. Тогда и была заложена вера в людей, которая стала моим спасением. Хорошие люди мне помогали не тем, что куда-то меня определяли, где-то за меня хлопотали, но тем, что они есть, что они хорошие, порядочные люди, что они живут чисто, несмотря на то, что вокруг них клокочет пена человеческой мерзости… Вот мы сейчас столько проблем открываем: проблемы сельского хозяйства и промышленности, проблемы искусства и литературы, проблемы экологии, спорта, культуры. Я глубоко убеждён, что проблема одна, только по-разному называется: разобщённость духовная, приспособленчество, ложь, неверие, недоверие друг к другу… Вот что надо преодолевать, идти навстречу друг другу, находить точки соприкосновения…
— Простите, лобовой вопрос: вы себя ощущаете борцом или наблюдателем в этом процессе?
— Не наблюдателем, это точно! Но и недостаточным борцом, если честно.
— Почему?
— Своим творческим положением сегодняшним недоволен. Мог бы и должен делать гораздо больше… Но всё-таки стараюсь не суетиться, не сниматься в плохих фильмах, писать достойные стихи, песни… А главное не отрываться от реальной жизни. Это принципиально…
— А что, существует проблема отрыва?..
К сожалению, многие из нас, деятелей культуры, привыкли несколько своеобразно соотносить понятия «мы» и «народ». Вроде бы народ это одно, а мы — нечто над народом, мы должны его вести, воспитывать, учить. Молодому человеку в институте говорят: «Вы должны снять такой фильм, чтобы зритель пошёл за вами». И вот он уже убеждён, что он — поводырь народа, что после института всё знает, всё может объяснить, всех может научить! А нужно-то понимание, что мы — составная часть народа, что должны жить его бедами, болячками, заботами и радостями.
В обществе своё извечное распределение: одни из народа пашут, другие изобретают, третьи пишут стихи, сочиняют музыку, снимают фильмы… Когда мы это поймём, мы перестанем учить народ. А будем сами учиться жить, искать пути решения общих проблем, искать просвет, надежду…
— Вам это удается?
— По крайней мере, стараюсь. Если стихи и песни несут что-то нужное в зал — это уже немало. Сам я теперь реже выступаю, больше пишу…
— Может, прочтёте что-нибудь из нового? Небольшое… Сразу и напечатаем…
— Пожалуйста…
Друзья мои!
Друзья мои! Ну сколько ж можно врать В глаза друг другу, не стесняясь даже? И Честь, и Совесть снова в распродаже. Вранью конца и края не видать!.. Вранье над нами вороном кружит. Добру и Правде в самый корень метит, И даже дети, даже наши дети, На горе нам, замешаны на лжи!.. Пустых речей бушует водоём. Вокруг пестрят фальшивые улыбки, И все свои просчёты и ошибки Мы снова за победы выдаём… Мы дружно строим замки на песке, Мы дружно лепим идолов из глины, А сами, от рожденья Исполины, Пигмеями юродствуем в тоске… Мы лжём себе и в малом, и в большом. Торопимся по трупам к пьедесталам, Друзья мои, да что же с нами стало, Да сколько ж можно нам кривить душой?! Покоя нет ни сердцу, ни уму, В болоте лжи друг друга топим дружно, Друзья мои, кому всё это нужно?.. Врагам заклятым, больше никому! Болтаемся над бездной на весу, И новые лжеДмитрии на тронах, В картонных, наспех склеенных коронах, Отечество от бездны не спасут… Довольно с нас великих ямщиков, Нас ложью погоняющих с рожденья, Пришло оно, Отчизны возрожденье, Пора согнать с трибун временщиков!.. Пора друг друга в Правду окунуть И предъявить суровый счёт друг другу, И вырваться из дьявольского круга, И выбраться на истинный свой путь, И всем народом спину разогнуть!..ЭСТРАДА
ЭСТРАДА
(Вступительный монолог)
Эстрада! Ты вот уже много лет И горе моё, и радость. Ты мой негасимый, весёлый свет, Моя дорогая эстрада! Легка на подъём, на язык остра, Всегда молода и прекрасна, Кино и театру родная сестра, Хоть с этим они не согласны. Эстрада корнями уходит в века, Давно еще где-то, когда-то Ромео Джульетту носил на руках, От них и пошли акробаты. А пляски, в которых всю ночь до зари Тряслись дикари-голодранцы, Ведь как там и что там ни говори — От них современные танцы. А разве не он, Проповедник и Рок, Читавший и с пылом и с жаром, Чтецам-декламаторам очень помог, Дал жизнь разговорному танцу! И даже известный товарищ Адам, Жену из ребра извлекая, Факирам наглядный урок преподал, Иллюзию в гору толкая! Искусство эстрады известно с тех пор, Когда по российским дорогам С медведем в обнимку, весёлой толпой, Бродили шуты-скоморохи. Когда под немолкнущий звон бубенцов, Вооружившись частушкой, Проклятье бросали коронам в лицо Живые игрушки — Петрушки. Когда непокорный веселый народ, Россию от плах очищая, Бесстрашно взбирался на эшафот, В подмостки его превращая. Неисповедимы эстрады пути, Попробуй за нею угнаться, Ведь там, где олени не смогут пройти, — Эстрадники пулей промчатся. Всем сердцем они на восток спешат, Им север ночами снится, На запад, на запад их тянет душа, А тело на юг стремится! Их трудностей, сложностей не перечесть, Но каждый из них, несомненно, Готов недоспать, готов недоесть — Добраться бы только до сцены. Эстрада с народом везде и всегда, В двадцатом тряслась на тачанках, В тридцатом в товарных неслась поездах, А в сорок первом на танках. И нынче эстрада на передовой, На стройках и в котлованах, В полях, на заводах, повсюду с тобой, В походах твоих неустанных! И завтра по новым межзвездным путям С концертом в небесные сини Эстрадники первыми полетят, А мхатовцы только вторыми! Эстрада! Ты вот уже много лет И горе моё и радость. Ты — мой негасимый, весёлый свет, Моя дорогая эстрада!1965 г.
ЗАБОРЫ
Стихи и музыка М. Ножкина
Я многое люблю на свете, Люблю, когда смеются дети, Люблю красавицу Москву, Я в ней родился и живу. Люблю цветы, люблю весну, Люблю и море, и луну, Люблю закат багряно-рыжий, Люблю поля, леса и горы, Но не люблю, нет, ненавижу, Обыкновенные заборы! Обожаю я природу, Бережёт она здоровье, Регулярно, по субботам, Удираю в Подмосковье. Чтобы в речке искупаться, Чтоб облазить лес и горы, Только к ним не подобраться, Ведь кругом одни заборы! Кирпичные, здоровые, заборы трёхметровые, Дощатые, брусчатые, почти километровые, И нет дороги и пути, И ни проехать, ни пройти, Из-за заборов, вот беда, Природы не видать! Зачем человеку заборы? Заборы рождают споры, Заборы мешают людям, Когда ж мы ломать их будем?! Знаю я одну семейку, Спекулянты и ворюги, Как они, прожить сумей-ка, — Лучше всех живут в округе. Две машины, дачи, клячи, Три работника в придачу, И цепных овчарок свора Возле мощного забора. Стоит забор внушительный, стоит стеной могучею, А по забору проволока ржавая, колючая. А за забором жить легко, Там хлещут «птичье молоко», Там современное жульё Буржуями живёт! Зачем человеку заборы… Наш начальник — дядя важный, Он чиновник по рожденью, По призванью — хрен бумажный И долдон по убежденью. Он главнее нас, бесспорно, И окладом много старше, Восемнадцать телефонов И четыре секретарши! Чинами да окладами ужасно возгордился он, Начальственным забором от людей отгородился он, Чиновный «царь», чиновный «бог», А все, кто ниже чином, — плох, Из-за забора своего Не видит никого! Зачем человеку заборы… Я влюбился, как мальчишка, И впервые, и навеки, Но её родные слишком Уж смешные человеки. Услыхав, что я рабочий, Не видав меня ни разу, Вдруг решили — нашей дочке Слесарь противопоказан! У ней, мол, голубая кровь, а у него, мол, красная, Забором родословным обнесли её, несчастную, Как будто им наперекор Нельзя махнуть через забор, Как будто голубая кровь Сильнее, чем любовь?.. Зачем человеку заборы… Человек, к примеру, помер, На тот свет переселился, А на этом свете номер Над могилой появился. Водрузили крест огромный, Но ещё чего-то надо, И железной, и бетонной Обнесли его оградой! Ограда не нужна ему, ему рукой до рая, Но родственнички прыткие калитку запирают. Он за решёткою лежит, А ведь и так не убежит, Опять вокруг него забор — Выходит, зря помер?! Зачем человеку заборы? Заборы рождают споры, Заборы мешают людям, Когда ж мы ломать их будем?!1961 г.
ТОВАРИЩИ, ГРАЖДАНЕ, ЛЮДИ
(Для спектакля «Товарищи, граждане, люди» М. Мироновой и С. Менакера)
Зимою, весною и летом Нам счастье дают по билетам, Порою приходится тяжко Без маленькой этой бумажки. Но только сегодня Планета Не очень-то верит билетам. Товарищи, граждане, люди, А завтра-то, завтра что будет?.. Мне дали в родном исполкоме Квартиру в новёхоньком доме, Там нету ни газа, ни света, И треснули стены при этом, Вчера потолок обвалился, Сегодня уж пол провалился. Товарищи, граждане, люди, А завтра-то, завтра что будет?.. Любовь нынче вышла из моды, Повсюду разводы, разводы, Семейное счастье пропало, Разводятся все, кто попало. От друга сбежала подружка, От деда сбежала старушка, Товарищи, граждане, люди, А завтра-то, завтра что будет?.. Жестоки мы стали к природе, Леса на бумагу изводим, И бедные звери и птицы Не знают уж где приютиться. Всю зелень попилим, порубим, Всю рыбу потравим, погубим, Товарищи, граждане, люди, А завтра-то, завтра что будет?.. На транспорте нынче проблемы, В метро не вмещаемся все мы, В троллейбусы еле влезаем, В автобусы чудом вползаем. И едем, обнявшись, как братья, И рвутся костюмы и платья. Товарищи, граждане, люди, А завтра-то, завтра что будет?.. На фабрике гвоздик стащили, Потом молоток утащили, Кирпичик потом утянули, Станочек потом не вернули. Потом уж полцеха украли И крышу совсем разобрали. Товарищи, граждане, люди, А завтра уж нечего будет… Не только коньяк или водку, — Мы спирт потребляли в охотку, Потом самогон с денатурой, Теперь нитролак с политурой. И тащат сегодня повсюду Мешками пустую посуду. Товарищи, граждане, люди, А завтра-то, завтра что будет?.. За модные туфли от силы Ты раньше двадцатку платила, Тридцатку потом отдавала, За сорок потом доставала. Потом за полсотни хватала, Теперь и шестидесяти мало Товарищи, граждане, люди, А завтра-то, завтра что будет?.. Когда-то с любимой супругой Мы ели белугу с севрюгой, Потом судака покупали, Потом на треску с ней напали, Теперь на мерлузу насели И всех осьминогов поели. Товарищи, граждане, люди, А завтра-то, завтра что будет?.. Мы тёмные силы низвергли, Чертей всевозможных отвергли, Потом, чтоб не верить в кого-то, Богов развенчали в два счёта. И нынче мы дружно и твёрдо Не верим ни в Бога, ни в чёрта Товарищи, граждане, люди, А завтра-то, завтра что будет?.. Ну что наша жизнь? — Лотерея! С годами мы стали мудрее, В зените двадцатого века Мы стали беречь Человека. И жить нынче лучше народу В сравненьи с тринадцатым годом. Товарищи, граждане, люди, А завтра-то, завтра что будет?..1971 г.
ВОТ КАКАЯ ШТУКА
Ну и время нам дано, Новостей вокруг полно, Вот недавно узнаём, к примеру: Среди нашей чудноты, Среди нашей бедноты, Среди нас живут миллионеры! Вот так новость, вот так да, Как, откуда и когда, Любопытство нас буквально гложет, Кто такие, как зовут, Где родились, где живут, На кого хоть издали похожи?.. Интерес со всех сторон — Вот какая штука, У кого миллион — Поднимите руки! Не стесняйтесь, мужики, Вы ж теперь как маяки, Как пример, достойный подражания, Идеал для тёмных лиц, А для знающих девиц — Как предмет любви и обожанья. Я вас, право, не пойму, Скромность ваша ни к чему, Вы от нас секретов не держите. Как до этого дошли, Где вы свой мильён нашли, Где его храните, расскажите!.. Интерес со всех сторон… Днём и ночью, тут и там, По утрам, по вечерам О миллионерах разговоры, Так и липнут к их судьбе МВД и КГБ, Проститутки, воры, рэкетёры… Многим хочется найти Эти тайные пути К долларовым, банковским причалам, Пусть не сразу будет он, Этот самый миллион — Ну хоть тысяч двести для начала! Интерес со всех сторон… Как вам спится по ночам, Часто ль ходите к врачам, Как у вас здоровье, как нервишки, Сколько денег в кошельке, Сколько спрятали в мешке, Сколько поместилось на сберкнижке? Не хотите ль вы опять Свой мильён пересчитать, Вон вокруг помощников как много. Всё помогут вам решить, И умножить, и сложить, И отнять, и разделить помогут!.. Интерес со всех сторон, Вот какие штуки, У кого миллион — Поднимите руки!..ГОСПОДА ЧИНОВНИКИ
Испокон веков, давным-давно молились наши прадеды и деды на Руси, — Боже правый, от сумы да от тюрьмы, да от чумы, да от чиновников спаси! До Петра и при Петре, при Пашке, Сашке, да при том же Николашке — всё одно, — Кто ни правит, а чиновник мужика веками давит, обирает все равно! Господа чиновники Вот уж много лет Вечные виновники Многих наших бед!.. Трудовой народ с утра кто в цех, кто в поле, кто на стройку век торопится, спешит, А чиновник в кабинете важно киснет да бумажки, всё бумажки ворошит, По бумаге пальцем водит, на вошедших страх наводит тот бумажный прохиндей. Ничего-то за всю жизнь на белый свет на производит, кроме собственных детей… Господа чиновники Вот уж много лет Вечные виновники Многих наших бед!.. Среди них, конечно, люди и хорошие, и добрые, и праведные есть, Но бесстыжих казнокрадов, болтунов и бюрократов среди них не перечесть. Ни указы, ни приказы, ни угрозы, ни морозы — ничего их не берёт, Процветают, буквоеды, навалились, дармоеды, на доверчивый народ! Господа чиновники Вот уж много лет Вечные виновники Многих наших бед!.. Волостных, уездных, земских, городских, губернских, прочих чинодралов пруд пруди, И без низкого поклона, без записки да без взятки лучше к ним не подходи. Могут запросто обидеть, да в упор тебя не видеть, да начальственно орать, Обленились повсеместно, мягким местом к мягким креслам приросли — не отодрать! Господа чиновники Вот уж много лет Вечные виновники Многих наших бед!.. Всё, что ново, что разумно, всё путает их безумно, всё живое гонят прочь, Против нашего движенья их машина торможенья тарахтит и день и ночь. В нашей жизни быстротечной те чернильные предтечи предстают во всей красе, — Вечной ямой у порога, вечным камнем на дороге, вечной палкой в колесе. Господа чиновники Вот уж много лет Вечные виновники Многих наших бед!.. Перед теми, кто главнее, кто богаче и сильнее, изгибаются в дугу, А на тех, кто послабее, победнее, сверху плюнут, пнут ногою на бегу. Их бы в поле до мозолей, им хотя б метёлку в руки — тротуары подмести, Иль хотя бы на заводик на денёчек за станочек — геморройчик растрясти!.. Господа чиновники Вот уж много лет Вечные виновники Многих наших бед!..1985 г.
АХ, ЭТА ПАМЯТЬ!
(Куплеты)
Когда-то, помнится, моложе был и я, На сцене пролетела молодость моя, Играл, шутил, острил, куплеты петь любил, А вот о чём я пел? — Забыл, совсем забыл! Ах, эта память, память, память, Нас подводит иногда, А мы-то сами, мы-то с вами Не виноваты никогда!.. Бывает, молодость играет в нас порой, И перед девушками снова ты — герой, И снова шепчешь им про звёзды и луну, И забываешь про детей и про жену!.. Ах, эта память… Ищу я к празднику подарок для жены, Ей безделушки, прямо скажем, не нужны, Решаю шубу подарить своей жене — И совершенно забываю о цене! Ах, эта память… Бывает, гость какой нежданный забежит, И сразу дом вверх дном, и мебель вся дрожит! Мы до утра готовы петь и танцевать — И забываем, что соседу в семь вставать!.. Ах, эта память… Знакомый есть у нас — учёный кандидат, Он много лет уже и славен и богат, Недавно снова изобрёл велосипед, Забыл, что нынче век космических ракет!.. Я встретил женщину на улице вчера И пригласил её на ужин в ресторан! В ответ с улыбкою сказала мне она: Ты что, с ума сошёл? Ведь я твоя жена! Ах, эта память… Кто нам с тобой дороже, чем родная мать? Об этом с возрастом мы склонны забывать, То не напишешь ей письма за целый год, То позабудешь ей отправить перевод… Ах, эта память… Какой-то дядя в мемуарах написал, Как он в войну страну от недруга спасал, А сам всю жизнь в руках винтовки не держал, Забыл, что всю войну в тылу сидел — дрожал!.. Ах, эта память… Сосед забылся — и к чужой жене зашёл, Но тут как раз её законный муж пришёл, Бежал сосед, как говорится, в том, в чём был, Пиджак надел, а остальное… позабыл!.. Ах, эта память… Порою можно раньше срока постареть, Не рвёшься делать, знать, уметь, читать, смотреть, И от бездумья, от безделья устаёшь И забываешь, что от жизни отстаёшь!.. Ах, эта память… Порою чувства меры у артиста нет, Бывает, вспомнишь самый главный свой куплет, Готов к роялю сесть и заново начать, И забываешь, что давно пора кончать! Ах, эта память, память, память, Нас подводит иногда, А мы-то сами, мы-то с вами Не виноваты никогда!1971 г.
ОЧЕРЕДЬ
Всё нам в жизни непросто далось, Нам всего добиваться пришлось, Было трудно на новом пути, Приходилось с боями идти. Нас невзгоды сломить не сумели, Мы с годами сильней и сильней, Только очередь в винном отделе Почему-то длинней и длинней? Почему-то длинней и длинней… Каждый год, каждый день, каждый час Жизнь всё лучше и лучше у нас, Расцветают таланты вокруг, Человек — человеку как друг! Возмужали мы и поумнели, И дышать нынче стало вольней, Только очередь в винном отделе Почему-то с годами длинней?.. Почему-то длинней и длинней… Мы в науке достигли вершин, И в искусстве дела хороши, Мы дорогой прогресса идём, За собой всю планету ведём. Мы стремимся к намеченной цели, Но мешает нам двигаться к ней Эта очередь в винном отделе, Ведь она всё длинней и длинней, — Ну куда ж мы, товарищи, с ней?!1964 г.
МУЗЕЙ
Жизнь у нас всё лучше с каждым годом, В магазин зайдёшь — полно народу, Тащим и продукты и наряды, Тащим всё, что надо и не надо. А в домах хрусталь стоит рядами, А в домах керамика пудами, В импорте копаемся, как снобы, Барахлом забиты гардеробы. А в музее Ленина — Два пальто простреленных, Два костюма стареньких Да пара башмаков, Да кепка, Да книги, Да больше ничего… Жить бы нам попроще да построже, Мы же помодней да подороже, Пыжимся, как старые купчишки, Набиваем вкладами сберкнижки, На забавы тыщи не жалеем, Холим нас, любимых, и лелеем, Котиков и норку надеваем, Бриллианты в уши продеваем!.. А в музее Ленина… Жить мы стали лучше — это ясно, Это очень даже распрекрасно, Это заработано трудами, Это так и быть должно с годами. Только, братцы, надо постараться От земли не очень отрываться, Чтоб сберечь нам душу человека, Чтобы вспоминать хоть раз в полвека, Что в музее Ленина…1967 г.
ДО ЛАМПОЧКИ!
Какое время интересное настало, Страна клокочет в беспробудной суете, В который раз нас заставляют всё сначала, В который раз — до основанья, а затем!.. Повсюду новые «Гапоны» — бедолаги Грозят нам новою, счастливою судьбой, И всюду митинги, и лозунги, и флаги В который раз зовут народ «на смертный бой»!.. Но это все «до лампочки» народу, Народ пока что знает об одном — Богатые богаче с каждым годом, А бедные — беднее с каждым днем… Конгрессам, сборищам, собраньям счёта нету, В борьбе за власть у всех особый динамизм, Идут сражения за суверенитеты, Куда ни плюнь, уже повсюду плюрализм. И в каждой волости, деревне и в лавчонке То президенты, то наместники царят, И всюду партии, партёночки, партёнки, И все от имени народа говорят!.. Но это все «до лампочки» народу… Нас, словно в рай небесный, палкой гонят в рынок, — А там, известно дело, рот не разевай, Гони деньгу, скупай палатки, магазины, А лучше фабрики, заводы покупай!.. От перспективы дух захватывает даже, По всей стране торги великие идут, И всю страну уже готовят к распродаже, А там, глядишь, и весь народ распродадут!.. Но это все «до лампочки» народу… Мы задыхаемся от западных объятий, От их посланцев, их нахальства и вранья, Уже не счесть у нас совместных предприятий, Уже не счесть у нас совместного жулья. Повсюду банки, биржи, фирмы слева-справа, И бизнес — мафи-рэкетёрская родня, И пепси с фантою, и прочая отрава, И жвачка всякая, и прочая фигня!.. Но это все «до лампочки» народу… Страна родная от свободы ошалела, Кипим в бессмысленном, бесстыжем кураже, Свобода слова, мыслей, духа, дела, тела, Свобода нравов, беспредельная уже. Мораль сметается развратным ураганом, Кумиры жаждут потрясения основ, По телевиденью, по сценам, по экранам Артисты бегают буквально без штанов! Но это все «до лампочки» народу… Мы на земле родной живём, как за границей, Нам день и ночь с чужого голоса поют, Чужая речь, чужой разбой, чужие лица, Чужую жизнь нам надевают как хомут. И толстосумы всюду жирными стадами Грабёж отечества по-наглому вершат, Мадам с месье навстречу к дамам с господами Совместно с леди энд джентльменами спешат!.. Но это все «до лампочки» народу… Когда ж, когда же ты очнёшься, мой хороший, Мой замечательный, любимый мой народ, Ну сколько ж можешь ты терпеть, ну сколько ж можешь? — От твоего терпенья оторопь берёт! Ну сколько ж можно над тобою издеваться, То вечной ложью, то дубиной подгонять, Ну сколько ж можно на тебе верхом кататься, Притом тебя ж во всех грехах и обвинять?.. Пора уж дать отпор любому сброду И выжить при условии одном: Богатые — но не за счёт народа, А бедные — богаче с каждым днём! Богатые — пожалуйста! — но не за счёт народа, А бедные — богаче с каждым днём! Только так!..1994 г.
БЫТ
Друзья мои! Давно ли клятву дали Не прыгать в паутину брачных уз, И вечерами страстно воспевали, Наш беспокойный, холостой союз?. Но время шло, вы все переженились, Мужьями стали, это так смешно, — Осели, раздались, остепенились, И внутренне, и внешне изменились, Лишь я холостяком остался! Но… (музыка) Мне с жизнью холостой пришлось проститься, Уж очень этот быт меня заел, Решил и я, друзья мои, жениться, Чтоб избежать домашних всяких дел. Теперь, с супругой время коротая, Я ощутил женитьбы этой вред, — Она романы модные читает, А я стираю да варю обед!.. Снова быт, снова быт, Быт заедает, И как с ним быть, как с ним быть — Прямо и не знаю… Мы в кооператив анкету сдали, — Построимся, пусть бесятся враги!.. И мебель, и бельишко распродали, И по уши залезли с ней в долги. А дом готов, пора переселяться, Была б кровать, — поставили б в углу, Но чтоб с долгами, братцы, рассчитаться, Придётся спать три года на полу!.. Снова быт, снова быт… Купили полированную мебель, На радость и соседям, и гостям, Кто только не смотрел, кто только не был, И все вокруг завидовали нам. Гостям-то что, сиди, соси конфетки, А мне — не тронь, не встань, не ляг, не сядь! — Обедаю теперь на табуретке, Чтоб на столе следов не оставлять… Снова быт, снова быт… На лето переехали на дачу, Здоровую овчарку завели, — Чтоб эту дачу не упёрли, значит, И нас бы заодно не унесли. Красивая собака, дорогая, Ведь украдут же, ясно дураку, Не спит собака, дачу охраняет, И я не сплю, собаку стерегу! Снова быт, снова быт… Родился сын, ликуют все родные, Кто будет с ним сидеть? — Большой вопрос… У деда сразу вдруг гипертония, У бабки вдруг и печень, и склероз… А нянек нынче всюду не хватает, А мама все массирует лицо… Расти, сынок, расти, а взрослым станешь — Узнаешь, что такое быть отцом! Снова быт, снова быт… В искусстве я ценителем был тонким, И живопись, и зодчество любил, Теперь вокруг кастрюли да пелёнки, Театры и музеи я забыл. Сижу у телевизора, старею, Вдвоём с женой играю в «дурака», И кто кого из нас двоих дурее? Не выяснили мы ещё пока… Снова быт, снова быт… А жизнь бежит в заботах неотложных, Уж четверть века я давно прошёл, Работаю, друзья мои, как лошадь, А получаю вроде как осёл. И целый день приходится носиться То в ясли, то на рынок, то к врачу… А ночью холостая жизнь мне снится, Я даже просыпаться не хочу! Снова быт, снова быт, Быт заедает, И как с ним быть, как с ним быть Прямо и не знаю!..1962 г.
НЭПМАНЫ
(Музыкально-пародийный номер для театрализованного представления «На эстраде — омичи!»)
ВЕДУЩИЙ НЭП — мякинного хлеба осьмушка, Стоит гвоздь — миллион, а кирпич — миллиард… Сытый нэпман в пролетке с весёлой подружкой Поспешают играть в биллиард. НЭП — России распухшие гланды, НЭП — Советы за горло берёт! Спекулянтов бесстыжие банды Обирают рабочий народ. НЭП — затягивай брюки потуже, НЭП — горячка, угар, жара, НЭП — тогда был нам всё-таки нужен, Нужен, чёрт бы его побрал!..На сцену в живописных «нэпманских» костюмах 20-х годов выходят артисты Любовь Полещук и Сергей Макаров.
НЭП — это мясо, НЭП — это хлеб, НЭП — это касса, НЭП — это НЭП!.. (Музыка.) Нэпман будет вечно жить, Нэпман — это сила, Вам без НЭПА не прожить, Вам без нас — могила. Лапу будете сосать При советской власти, Раз-два-три-четыре-пять, Добрый вечер, здрасьте! Эх, лимончики, мои червончики, А я не красный, я и не беляк, А за батончики гони мильёнчики, Скорей карман вытряхивай, земляк!.. Всё у нэпмана в руках, Всё в момент достану — От английского замка До аэроплана. Я, как братьев, вас люблю, Неучи и хамы, Я продам вас и куплю Вместе с потрохами!.. Эх, лимончики, мои червончики… Мы глядим на смертный бой Белых, синих, красных, Пусть дерутся меж собой, — Это же прекрасно! Раз война — народ в нужде, Знаем эти штучки, На любой людской беде Мы погреем ручки! Эх, лимончики, мои червончики… Нам с Марусей хорошо, Нам не надо много, Нам бы лишь бы день прошёл, Ну и слава богу! Нам бы тульский самовар Да свежие ватрушки, Нам бы пожирней навар С этой заварушки!.. Эх, лимончики, мои червончики… Мы глядим на смертный бой Белых, синих, красных, Пусть дерутся меж собой — Это же прекрасно! Раз война — народ в нужде, Знаем эти штучки, На любой людской беде Мы погреем ручки! Эх, лимончики, мои червончики, А я не красный, я и не беляк, А за батончики гони мильёнчики, Скорей карман вытряхивай, земляк!.. (Танец.)1974 г.
В 13-м ГОДУ!
(Куплетный номер для спектакля «Вечерняя Москва»)
На сцене появляется артист в канотье и с тросточкой.
Куплетист начала XX века.
Ба, знакомые всё лица, Сколько зим и сколько лет? Вам, московские девицы, Мой привет и мой куплет!..(Обращается к пианисту.)
— Маэстро, заходите мне в ноги! И…
(Музыка «Матчиш».)
Я с детства не меняю Своих привычек, Москвичек обожаю, Люблю москвичек. Имей в виду, В 13-м году! В Москве моей любимой Приезжих тыщи, И все по магазинам С рассвета рыщут. Имей в виду, В 13-м году! На пятки наступая, Пешком хожу я, В машинах разъезжают Одни буржуи. Имей в виду, В 13-м году! Идёт наука в гору, Такая эра, На одного монтёра Три инженера! Имей в виду, В 13-м году! Мой друг решил влюбиться, Рехнулся, что ли? Девицы нынче — львицы, А он, как кролик! Имей в виду, В 13-м году! В коротенькой юбчонке Шагает дама, В 12 лет — девчонка, В 15 — мама. Имей в виду, В 13-м году! С девицей я по парку Гулял под вечер, И вдруг мне стало жарко — Жена навстречу! Имей в виду, В 13-м году! Я тёщу окружаю Своей заботой, Я ей не возражаю — Мне жить охота! Имей в виду, В 13-м году! Всю жизнь за мир огромный Душой болеем, А мир не шелохнётся, Хоть околеем! Имей в виду, В 13-м году! Воруем, кто как можем, Помилуй, Боже, Но растащить Россию Никак не можем! Имей в виду, В 13-м году! Я подошёл к буфету, Чего там нету, — Ни рыбы нет, ни мяса, Ни даже кваса… Имей в виду, В 13-м году! Мне дали прямо в ручки Мою получку, Купил на всю получку Две авторучки. Имей в виду, В 13-м году! Всё министерство стонет, Спасите, горе, Всё министерство тонет В бумажном море! Имей в виду, В 13-м году! О боже, что за мода, Издержки века, Всё делают урода Из человека! Имей в виду, В 13-м году! Нет, никогда, ребятки, Не брал я взятки, А если кто бы дал бы, То я бы… взял бы!.. Имей в виду, В 13-м году! С отцами спорят дети — У них, заметьте, У нас отцы и дети Сидят в буфете!.. Имей в виду, В 13-м году! Начальство критикуя, Узнал уже я — За критику такую Дают по шее! Имей в виду, В 13-м году! У нас и недостатки, И неполадки, Но с юмором, ребятки, У нас — в порядке! Имей в виду, И в нынешнем году!1964 г.
НАЧАЛЬНИК
В наш век, стремительный, поспешный, Работа — многих славный путь, Мы все работали, конечно, Когда-нибудь и кем-нибудь. Мне как-то довелось трудиться В одной артели небольшой, Я к делу был, как говорится, Привязан телом и душой. В хорошем, дружном коллективе Работа полным ходом шла, Мы выполняли директивы И перевыполняли план. Всё хорошо, но как назло, — Нам всё с начальством не везло… Вот был, к примеру, старикашка, Нам с ним работать было тяжко. Он нас всё время обижал: Выговорами унижал, То вдруг расценки понижал, То увольненьями «пужал», Короче, нас совсем прижал… (Музыка.) Ну мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти, — Нам нового начальника назначили, Сказали, что уж лучше не найти!.. А начальник-то, надо признаться, Оказался любитель приврать, Очень, братцы, любил потрепаться Да с трибуны очки повтирать. Ну мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти, — Нам нового начальника назначили, Сказали, что серьёзней не найти!.. А начальник-то, волю почувствовав, — Сразу запил месткому назло, Пил да пил, да совсем не закусывал, И, конечно, его развезло. Ну мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти, — Нам нового начальника назначили, Сказали, что трезвее не найти!.. А начальник-то, дядя старательный, Поначалу грешил кумовством, А потом, приглядевшись внимательно, Воровством занялся, воровством. Ну мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти, — Нам нового начальника назначили, Сказали, что честнее не найти!.. А начальник-то, дальше куда уже, — Был по женской по линии слаб, Всей артелью, бывало, и за уши Не оттащишь от этих от баб!.. Ну мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти, Нам нового начальника назначили, Сказали, что приличней не найти!.. А начальник на лодыря смахивал, Всё сидел да вздыхал глубоко, Всё ходил да ушами размахивал, Оказался дурак дураком!.. Ну мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти, Нам нового начальника назначили, Сказали, что умнее не найти!.. А начальник-то люду рабочему Был не друг, не товарищ, не брат, Он всё матом рабочего потчевал, Кулаками махал, говорят. Ну мы, конечно, возмущаться начали, На общее собранье собрались… И… Нам нового начальника назначили, Мы с этим по домам и разошлись… Но не мог я терпеть безобразия И ушёл из артели дрянной!.. Вот, ребята, какая оказия Приключилась однажды со мной…КАК КЛАССИК НЕКОГДА СКАЗАЛ…
(Куплеты для эстрадного представления «Весёлый городок»)
Предупредить хочу вас сразу, Чтобы потом не удивлять: В свои куплеты буду фразы Из наших классиков вставлять. И чтобы вам понятней стало, Цитату для начала взял: «И так, начнём? — Начнём, пожалуй» — Как классик некогда сказал. Мы с другом шли по переулку, Внезапно крик прорезал ночь. У нас сердца забились гулко, — Ведь мы обязаны помочь! Нет, мы милиции не ждали, Нам крик дорогу указал. «Мы долго молча отступали» — Как классик некогда сказал. Студента-сына приголубив, Сказала ласковая мать: «Твой старший брат меня не любит, Он мне не хочет помогать. Когда получишь ты зарплату…», Но младший сын её прервал: «Я вас люблю любовью брата…» — Как классик некогда сказал. Пришла милиция в квартиру, Где муж избил свою жену. Забрать хотели дебошира, Но он не признавал вину. Муж клялся пьяно и сердито, Что драк с женой не затевал. «Однако, ваша дама бита…» — Как классик некогда сказал. На холодильник дяди глядя, Невольно задал я вопрос: «Где холодильник взял ты, дядя? На эти ЗИЛы дикий спрос!» Ответил дядя: «Друг мой старый На базе этот ЗИЛ достал». «Скажика-ка, дядя, ведь недаром…» Как классик некогда сказал. Объездил футболист полсвета, Но вместо впечатлений он Привёз из Лондона штиблеты, А из Парижа — патефон. Теперь отправился в Марокко, Сундук пустой с собою взял. «Что ищет он в стране далёкой?» Как классик некогда сказал. По зоопарку шла девица, Моднейшая, как говорят. И с завистью смотрели птицы На девы красочный наряд. А старый попугай девице Вселиться в клетку предлагал: «Ведь ты б у нас была царь-птица!» Как классик некогда сказал. Синоптик из бюро прогнозов Был чрезвычайно огорчён: Он предсказал буран с морозом, Но, как всегда, ошибся он. Сидит синоптик, лоб нахмурил, Луч солнца бьёт ему в глаза, «А он, мятежный, просит бури» — Как классик некогда сказал. Полковник наш рождён был хватом, Недаром, старый и седой, На молодой сейчас женат он. Зачем он нужен молодой? И волос у него не чёрный, Хотя, когда оклад не мал, «Любви все возрасты покорны» — Как классик некогда сказал. Чтоб отдохнуть от перегрузки, Мы на природу прямиком, Набрали водки и закуски, А также ящики с пивком. Воскресный день. Массовка в сборе. Завком для нас автобус дал. «И запируем на просторе» — Как классик некогда сказал. Глава семьи удрал из дому. Но о семье не забывал. Приветы слал через знакомых И письма нежные писал. Когда же сын по доброй воле О деньгах с ним заговорил, «Я вам пишу, — чего же боле?» — Как классик некогда сказал. Со склада за две ночи кряду Стащили множество добра, А неусыпный сторож склада Спал беспробудно до утра. И в третью ночь забрались воры, И снова сторож крепко спал. «Открой сомкнуты негой взоры» — Как классик некогда сказал. Учась заочно на кого-то, Он, современный нигилист, Ни разу в жизни не работал, Был клеветник и скандалист, Вопил, что вся страна раздета, Соседей мучил, жизнь ругал, «Восстал он против мнений света» — Как классик некогда сказал. Трёх жён имел один Евгений, Любил их, как петух лису. Во избежанье осложнений Все трое подали на суд. Кусает локти наш Евгений, К нему вселили сразу трёх. Угас как светоч, дивный гений, И лучше выдумать не мог! Ракетодром за океаном Гудит как улей. Дали старт. Запущен спутник здесь по плану Системы «Новый Авангард». Едва он начал испытанье, Как тут же, взорванный, упал. «Прости, небесное созданье» — Как классик некогда сказал. В своих куплетах на прощанье Я вам одно хочу сказать. Сейчас цыган румынских танец Артисты будут исполнять. В «Весёлый городок» за мною Спешат на сцену в этот зал «Цыгане шумною толпою» — Как классик некогда сказал.1962 г.
СЕМЁНОВНА
(Репертуар артистки И. Смирновой и др.)
Век в Москве гостей армады, Гости толпами сюда. Мы гостям, конечно, рады, Но не всем и не всегда… Вот и мне, как говорится, С гостьей вдруг не повезло, Погостить ко мне девицу Из деревни занесло. Пусть гостит, не жаль мне, право. Но, скажу вам, не тая, — Абсолютно не по нраву Мне Семёновна моя. Ей давно одна забота Стала голову кружить: Как бы ей бы не работать, Как бы ей в Москве пожить?..(Накидывает цветастый платок, «входит в образ», поёт.)
Эх, я Семёновна, Мадам серьёзная, И надоело мне Житьё колхозное. С моей фигурою, С моею грацией, Решила в городе Обосноваться я. Деревня серая, Непроходимая, А я и в городе Необходимая. За урожай болеть Я непривычная, А булки в городе Пекут отличные. Чем на покос ходить, Да на прополочку, Уж лучше в городе Махать метёлочкой. Пойду я в дворники Работать вроде как, Квартиру мне дадут Через полгодика. А то в народный хор Пойду плясать да петь, А зритель наш привык И не таких терпеть. А попаду в струю, Да в ситуацию — Квартиру выстрою В кооперации. А коль не выстрою Её за тысячи, Возьму, не выстою — Да замуж выскочу! Да разведусь потом, Пущай, мол, «котится», И Моссовет об нём Пущай заботится… А я шиньон куплю, Да брови подведу, Да ноги оголю, Да на проспект пойду. Туда, где танчики, Да ресторанчики, Да иностранчики Трясут карманчики. Где барабан стучит, Где саксофон рычит, Где ум залит вином, Где ноги ходуном! Уж я Семёновна Не деревенская, Я вся абстрактная И декадентская. Мне на кадриль плевать, Есть шейки с твистами, Мне коньячок давай, Икру зернистую. Да платья модные, Да песни новые, На что народные, — Есть модерновые! С моей амбицией, С моею мордою Остаться в городе Решила твёрдо я. Сама румяная, А телом белая, С такою «телою» Карьеру сделаю!..СОСЕДКА ПО ЛЕСТНИЧНОЙ КЛЕТКЕ
(Музыкальный фельетон для кукольного спектакля)
ВЕДУЩИЙ
Концерт продолжается. Сцена готова. О нашей соседке мы скажем два слова. Такая соседка по лестничной клетке Встречается нам, к сожаленью, нередко…(Над ширмой появляется «Соседка»)
Ба, знакомые всё лица?! Эй, соседушки, привет! Мне без вас, как говорится, Просто впору хоть топиться, Мне без вас ведь жизни нет. Добрый вечер, добрый вечер, Вам почтение мое, Очень рада нашей встрече, Ни к чему сегодня речи, Лучше что-нибудь споём. Гибну, милые подружки! Ни скандалов здесь, ни драк! В комфортабельной норушке Одинокую старушку, Жизнь, за что караешь так?!(Звучат мелодии популярных песен.)
Я люблю тебя, жизнь, — Есть что вспомнить и есть чем гордиться! Я сумела пожить, Я была коммунальной царицей. В свете каждого дня Не давала соседям покоя, Все боялись меня, Жизнь, ты знаешь, что это такое! Но однажды на донос Депутата чёрт принес, Поднял он о выселении вопрос, Приставал ко мне, нахал, Раз пятнадцать в суд таскал И отдельную квартиру подыскал. Есть и газ, Есть и свет, Есть и ванна, Вот соседей только нет!.. Без них мне не нужна такая роскошь, Не нужен мне отдельный туалет, От скуки я могу подохнуть просто, Мне без соседей счастья в жизни нет!.. Помню, я ещё молодушкой была, Четверых я до инфаркта довела, Пятый крепко от инсульта пострадал, А шестой не утерпел и дуба дал. Как, бывало, выйдешь в кухню поутру, Поглядишь — и всё тебе не по нутру, Начинаешь за порядок воевать Да в кастрюли потихонечку плевать… Перекроешь газ, обрежешь провода, Кран сломаешь — не идёт полдня вода, Да соседского кота ногою пнёшь, Да соседского мальчишку ущипнёшь. Как приятно в партконтроль было ходить, Анонимками соседей доводить, Всю-то ноченьку им спать было невмочь, Радиолу я включала на всю ночь. Загубили, гады, загубили, Загубили мой авторитет, В эту одиночку посадили, Пропадаю я в расцвете лет… Что бы на кого бы написать бы, Что бы про кого бы сочинить, Постращать кого бы, покусать бы, И кого бы в чём бы обвинить?! Впрочем, что же это, как же я забыла? Есть же наш районный депутат! В эту комфорташку меня переселил он, Только не на ту нарвался, брат. Ты меня с огромной, глупою заботой Выселил как будто невзначай, Ты ж меня оставил, ну просто без работы, — А теперь за это получай!.. В общем, друг, пиши пропало, Я сумею доказать, Не таких ещё сажала, Знаю, что и где сказать. Мол, зазнался, мол, зарвался, Мол, и курит, мол, и пьёт, От народа оторвался И не по средствам живёт!.. Эй, таксист, гони-ка к МУРу, — Депутату удружу, Эту вредную фигуру Лет на десять посажу! Предо мной раскроют двери, Обо мне все раструбят, Ну а если не поверят, — Донесу хоть на себя! Эх, нашла себе делишко, Взбаламучу белый свет, Трепещите же, людишки, Эй, соседушки, привет!..БУМАЖКА
Опять у нас начальник взбеленился, Допрашивает каждого в упор: Когда родился, и зачем родился, И почему не помер до сих пор?.. Подробно опиши себя в анкетах, И паспорт и прописку приложи, Анализов десяток сдай при этом, Диплом ему, бумажку покажи! И зачем ему бумажка В синтетический наш век? — «Без бумажки ты — букашка, А с бумажкой — человек!» Начальственный товарищ к нам приехал, Чтоб просветить, наставить, указать, А вышел на трибуну — вот потеха! Как говорят, двух слов не мог связать. Потом не утерпел, бумажку вынул — И сразу поумнел и возмужал, Привёл примеры и цитат подкинул, Призвал нас к самым новым рубежам. А мы сидим, вздыхаем тяжко, До чего ж занятный век, — Без бумажки он — букашка, А с бумажкой — человек! Пришёл один сынок на производство, Записку от родителя вручил, Его папаша где-то в руководстве, В каком-то министерстве важный чин. А сын никто, ему б разнорабочим, Ему бы век за тачкою ходить, Но он в разнорабочие не хочет, Он хочет, как отец, — руководить!.. А ты попробуй, не уважь-ка! Он обидится навек, Хоть без папашки сын — букашка, А с папашкой — человек… Дворовый пёс Барбос был честным, смелым, Но голодал и мёрз он на ветру, А брат его хвостом махал умело, Хозяевам пришёлся ко двору. Такой же сукин сын, а вот, однако, Повесили медали с трёх сторон, Достали родословную бумагу — Что, мол, породист очень и умён… И не поймёт Барбос-бедняжка, Ужели с брата брать пример? — Без бумажки брат — дворняжка, А с бумажкой — фокстерьер! Гляжу я на бумажку небольшую С обыкновенным знаком водяным, Она играет в жизни роль большую, Ей судьбы иногда подчинены! А разобраться ежели по сути, — Бумажка ведь, порви её да брось! Но я не стану рвать, не обессудьте, И вы не разорвали бы, небось?.. Как без них порою тяжко Догонять наш быстрый век, Без бумажки я — букашка, А с бумажкой… все-таки как-то на душе спокойнее…1975 г.
ОБРАЗОВАННЫЕ ПРОСТО ОДОЛЕЛИ!
Вокруг меня давным-давно Учителей полным-полно, Учись, мол, жить, твои, мол, взгляды устарели!.. Мол, надо врать, мол, надо красть, Мол, надо двигаться во власть! — Образованные просто одолели! Нам дали премию на всех, Взялись делить — и смех и грех! — Мы друг на друга паровозами пыхтели. Один кричит, что он главней, Другой кричит, что он умней, — Образованные просто одолели! Сосед мой взял да заболел И вызвать доктора велел, Но собрались родные у его постели, Сказали — сами мы врачи!.. И вот лежит сосед, кричит, — Образованные просто одолели! Мы в позапрошлый выходной Вдруг не поладили с женой, И сразу тёщи и свекрови налетели, Одни вопят — ты не гордись, Другие учат — разводись! — Образованные просто одолели! Сказал директору народ, Что он от жизни отстаёт, Что он семь классов-то окончил еле-еле, Директор сморщился слегка, И сразу жалобу в ЦК, — Мол, образованные просто одолели! К нам на завод начальство прёт, Юристы лезут круглый год, И депутаты, адвокаты раз в неделю. А на заводе говорят — У нас нехватка в слесарях, — Образованные просто одолели! У нас в семье есть референт, Два кандидата и доцент, В обед за стол все дружно сели да поели, Они торопятся удрать, А мне посуду убирать, — Образованные просто одолели! Я спел бы что-нибудь «на бис», Но мне грозят из-за кулис, Мол, и другие, тоже выступить хотели, Мол, я не то, мол, я не сё, Я закругляюсь, точка, всё. — Образованные просто одолели!..1962 г.
ДАВНЫМ-ДАВНО
(Куплеты из киноконцертного представления «Товарищ Кино» для актрисы А. Голубкиной)
Мотив известный песни старой В программе нашей нынче вспомнить решено, Давно не пели о гусарах, Давным-давно, давным-давно, давным-давно. Мы в эталон мужской породы Рукою женской возвели гусаров! Но… Гусар мельчает с каждым годом Давным-давно… Гусары больше не гусарят, Их раскошелить нынче очень мудрено, Нам больше трёх гвоздик не дарят Давным-давно… Гусар уж не герой романов, Ему в дуэлях нынче драться не дано, Он валидол суёт в карманы Давным-давно… В час пик людской поток вскипает, В метро, в автобусах гусар полным-полно, Они нам мест не уступают Давным-давно… Гусар конём не топчет землю, Скакать с любимой на край света не дано, Он на собраньях сладко дремлет Давным-давно… Гусар невесту выбирает Ту, с кем приданого поболее дано, Он от любви не умирает Давным-давно… А вот идёт гусаров пара, От нетерпения в глазах у них темно, Всё ищут третьего гусара Давным-давно… Гусар считает, раз женился, Теперь жене о нём заботиться дано, Гусар ужасно обленился Давным-давно… Гусары к женской моде слабы, В кудряшках, в рюшках, в пряжках выглядят смешно, Им вместо нас рожать пора бы Давным-давно… Гусары, где же ваша слава? У телевизора всю жизнь зевать грешно, Пора бы вам очнуться, право, Давным-давно, давным-давно, давным-давно!1984 г.
«ИСПОВЕДЬ БЕЗРАБОТНОГО»
(Музыкально-пародийный номер для куклы «Мефистофель». Артист Шияна и другие)
Я тот, которому внимала С душевным трепетом Земля, Планета спину изгибала, Пощады у меня моля! Но что случилось на планете? В меня не верит этот свет, И не боятся даже дети! В конце концов, я есть иль нет?! Мне впору просто волком выть, Что делать, — быть или не быть?! (Музыка.) На земле весь род людской Изменился за полвека, На творенья человека Я давно гляжу с тоской. Тяга к знаниям — в крови, Поумнели все без меры, Каждый дворник норовит Стать хорошим инженером. Всюду технике почёт, Процветает хозрасчёт! Надоела людям ложь, И хошь не хошь, Ты им правду подавай, Давай-давай. Никому уже не надо И не рая, и не ада, Не боятся ничего, И никого. Во!.. На земле весь род людской Не желает подчиняться, Мне б на пенсию убраться, Мне уйти бы на покой. Нынче совесть, долг и честь Ценит каждый, ценит каждый! Нынче трудно в душу влезть, Стали души непродажны. Человек — они твердят, — Человеку друг и брат! Сквозь бураны, сквозь снега Сквозь ливни и грозы, Лезут к чёрту на рога, Хоть жизнь дорога. Атеисты все к тому же — Ну на чёрта я им нужен? Без работы остаюсь… Пойду и напьюсь. Да!..ЗДОРОВЬЕ БЕРЕГИ!
(Куплеты)
Приятель мой — спокойный человек, Он от волненья не умрёт вовек, Пусть всё вокруг него огнём горит, Он сам себе спокойно говорит: А ты на это сбоку посмотри, А ты на это плюнь и разотри, А ты бегом от этого беги, А главное — здоровье береги!.. Вот, скажем, ты по улице идёшь, А кто-то на прохожих поднял нож, И видишь, скажем, прямо пред собой Насилие, грабёж или разбой. А ты на это сбоку посмотри… Или ещё возьмём такой пример: Начальник твой ханжа и лицемер, О чистоте душевной всё поёт, А сам и пьёт, и всё с завода прёт! А ты на это сбоку посмотри… К примеру, видишь, тонет кто-то вдруг, А он и не знакомый и не друг, С другого предприятия душа, И тонет как-то странно, неспеша… А ты на это сбоку посмотри… Допустим, в жизни видишь ты разлом — Добро не может справиться со злом, И сильный вдруг на слабого орёт, Седьмую шкуру с бедного дерёт! А ты на это сбоку посмотри… Вот, скажем, кто-то пашет целину, А кто-то уж собрался на Луну, А кто-то учит маленьких детей, А кто-то строит счастье для людей… А ты на это сбоку посмотри, А ты на это плюнь да разотри, А ты бегом от этого беги, А главное — здоровье береги!..1963 г.
ВАШИМ-НАШИМ
(Куплеты)
Мой знакомый — парень гибкий, Не собьёшь его с пути С неизменною улыбкой В рай и в ад готов войти. К любой междоусобице Способен приспособиться!.. Он и вашим, он и нашим, Он и ихним может даже, Он напра… а он нале… А он наха… а он подле!.. Не грозит ему беда, Не грызут сомнения, Не имеет никогда Собственного мнения. Кто главней, кто сильней — Он на их стороне! Он и вашим, он и нашим… То он храбрый, то он смелый, То от страха весь в слезах, То он красный, то он белый, То желтеет на глазах. Извивается ужом Или вдруг грозит ножом!.. Он и вашим, он и нашим… Ни угрозы, ни указы Не бросают парня в дрожь, Эту чёртову заразу Даже дустом не возьмёшь… Он многолик, он многоног, И далеко не одинок!.. Он и вашим, он и нашим…1965 г.
НАДОЕЛО!..
(Куплеты для эстрадного представления)
Сколько помню, мы всегда За весь свет трясёмся, Если где-то в чём нужда — С помощью несёмся. Накормить, обуть, одеть, Передать свой опыт, — Век приучены болеть За чужую… шею!.. Помогаем ты и я, Распахнув объятья, Незнакомым нам друзьям, Чёрно-жёлтым братьям. Можем в Африку лететь, В Азию, в Европу, Обожаем мы болеть За чужую… шею!.. Новый мир мы им куём, Помощь нашу множим, Всё, что можем, отдаём, И чего не можем. Только кое-где, заметь, Нынче слышен ропот, — Надоело нам болеть За чужую… шею!.. Тут я слышал, как в углу Рассуждают бабы, — Туле, Курску и Орлу Нам помочь пора бы! Да Рязань бы пожалеть Или Мелитополь, — Сколько можно нам болеть За чужую… шею!.. Думал я и день и ночь, Думал неустанно, — Ну каким бы мне помочь Инопланетянам?.. А жена мне: «Слушай, Петь, Ты б штаны заштопал, Хватит, милый мой, болеть За чужую… шею!..» Населенье плохо спит, — Страхи у народа, Запад к нам завозит СПИД С заднего прохода… Это ж можно заболеть, По больницам топать, Не хватало околеть Из-за ихней… шеи!.. Надо людям помогать И зимой и летом, Но себя не забывать Надо бы при этом. Вот и будет что надеть, Будет что полопать, В общем, хватит нам болеть За чужую… шею!..1984 г.
МЯСНИК
(Пародийные куплеты на мелодию песни «Солдат всегда солдат»)
Окончил школу ученик — Четвёрочки да троечки, И вот подумал выпускник — Махнуть на новостроечки. Но в этот самый миг пред ним родной отец возник, Сказал: «А знаешь, выпускник, — Мясник всегда мясник! За свежим мясом с давних пор Шагает население, Мясник хватает свой топор И портит настроение. Отрубит мяса килограмм и два кило костей, И покупатель сразу сник, Мясник всегда мясник! Идёшь за фаршем в магазин, — Котлет желает милочка, Он в мясорубку загрузил Все плёночки и жилочки. И хоть ты горло раздери, не хочешь — не бери! Стоит спокоен и велик, Мясник всегда мясник! А если нужен позарез Кусок мясца приличного, Ты перед ним, как мелкий бес, Вертись до неприличного. Поплачь, умасли, упроси, подарок поднеси, Он к благодарностям привык, Мясник всегда мясник! У всех у нас по горло дел, В работу каждый сунулся, И пусть учёный похудел, И слесарь пусть осунулся. Зайди в ближайший гастроном, пройди в мясной отдел, Стоит здоровый, словно бык, Мясник всегда мясник!» Отцу ответил выпускник На речь папаши долгую: «Довольно с нас, что ты мясник, А я пойду в геологи!» Схватил рюкзак и на вокзал умчался в тот же миг. Вот так конфликт в семье возник, — Мясник всегда мясник…ЛЮБЛЮ РАБОТУ СВОЮ
(Концертный номер для артистки Н. Румянцевой и других)
С эстрадой дружу я давным-давно, Театру славу пою, Но больше всего я люблю кино, Люблю работу свою! Люблю, хоть приходится в шесть вставать, Ложиться чёрт-де когда. Люблю, хоть должна кино отдавать Себя целиком всегда! Чтобы в течение ста минут Зрителей фильмом радовать, Сто человек тебя гнут и мнут, — Нужно терпенье адово! Одеться, раздеться, к гримёру лететь, Спешить, торопиться, бежать, Обуться, разуться, слушать, глядеть, А главное — не возражать! Гудит павильон — снимать пора, Каждый над чем-то колдует, Откуда-то сверху пышет жара, Откуда-то снизу дует! Скучной массовки нестройный хор Нещадно терзает уши, Полувеликий режиссёр Лезет в самую душу! Юпитеры в клещи тебя берут, Вокруг операторы рыщут, И все на тебя отовсюду орут, Начальства всякого тыщи! Румянцева встань, повернись, нагнись, Направо, налево топай, Румянцева, вверх, Румянцева вниз, Наденька, марш галопом! Всё артист обязан уметь, Что сценарист пожелает, — Стихи читать, танцевать и петь, И кукарекать и лаять! Ползти по-пластунски, ходить на руках, И прыгать, как обезьяна, И крупным планом играть дурака, — Любит он крупные планы! Играть мудрецов, играть подлецов, И сытых играть и голодных, Царей и купцов, детей и отцов, Короче — кого угодно! Приходится нам нелюбимых любить И разводиться с любимым, И даже непьющим приходится пить, Ежели необходимо. Надо — и камнем идёшь ко дну, Надо — ломаешь преграды, Прыгаешь и в высоту, и в длину, И в ширину, если надо! Надо — и должен в огне гореть, И падать с горы отвесной, И в первой серии умереть, И во второй воскреснуть! Надо — спеши к звёздам лететь, Глядя в сценарий, как в святцы, А главное — надо хотеть, хотеть, Очень хотеть сниматься! Чтоб недоспать, чтоб надоесть, В пустыне жить и на льдине, Чтоб оправдать высокую честь — Сниматься в хорошей картине! Но вот кинофильм готов уже, В муках рождённое чадо, И если картина вам по душе, Большой награды не надо! Я жизнь свою отдаю кино, Люблю работу мою, И даже с картиной расставшись давно, Песни из фильма пою.(Куплеты на мелодию из к/ф «Девчата»)
Девчата — племя сильных, находчивых, весёлых, Ребятам не уступят и ни в чём и никогда, Вы до сих пор зовёте девчонок слабым полом, Но ведь честно скажите, что это ерунда. Плывут девчата в море и мчатся во Вселенной, Приходится им сталь варить, и сеять, и пахать, Скажите нам, ребята, скажите откровенно, Что на нашей планете царит матриархат! Девчата грузят шпалы и землю роют даже И молотком отбойным до сих пор ещё стучат, Скажите нам, ребята, когда же вы, когда же На тяжелой работе замените девчат?.. Девчатам дел по горло, всё им покоя нету, — Работать, убирать, варить, готовить, шить, стирать, А вы пришли, поели, уткнули нос в газету, За собой и посуду не можете убрать. Девчата всё узнают, на всё найдут ответы, Они до края света добираются давно, А вы им всё твердите, что края света нету, Вместо края планеты зовёте их в кино… Вы для невесты, братцы, готовы разорваться, Невесту на руках вы обещаете носить, А вот женившись, братцы, боитесь надорваться, Так зачем же трепаться, позвольте вас спросить? Девчата — племя сильных, находчивых, весёлых, Ребятам не уступят и ни в чём и никогда, Вы до сих пор зовёте девчонок слабым полом, Но ведь честно скажите, что это ерунда!..УРА, ТОВАРИЩИ, УРА!
(Куплетный номер для телефильма «На два часа раньше». Из готового фильма вырезали перед эфиром)
Спокойно трудится наш коллектив рабочий, Но есть у нас один дурак, Орёт, где надо и не надо, что есть мочи, — Ура, товарищи, ура! В квартире кооперативной поселился Чудак из нашего двора, И через десять лет с долгами расплатился — Ура, товарищи, ура! Сосед на пенсию пошёл, сказал, что хватит, Что отдохнуть пришла пора, И за бездетность он теперь уже не платит — Ура, товарищи, ура! В одной артели на собрании решили — Не красть народного добра. Они не всё ещё, что можно, растащили — Ура, товарищи, ура! Специалистов на заводы возвращают, Пора, давно уже пора, И главки, тресты, министерства сокращают — Ура, товарищи, ура! Мы холодильник в магазине заказали, Его доставили вчера, Теперь в квартире шум, как будто на вокзале, — Ура, товарищи, ура! Какой хороший человек — изобретатель, Он всем добра хотел, добра, И к телевизору приделал выключатель, — Ура, товарищи, ура! Пусть он на «Волге» мчит, машины обгоняя, А я в трамвае жмусь с утра, Но всё равно мы с ним равны, я это знаю — Ура, товарищи, ура! На нас Китай уже давно в большой обиде, И вот подумал я вчера: Китайских фильмов мы давно уже не видим — Ура, товарищи, ура! Учёный муж десяток лет трудился споро И труд свой выдал на-гора — Расшифровал мудрец три буквы на заборе — Ура, товарищи, ура! Мы смело наши недостатки раскрываем Во имя общего добра, А он кричит, что мы устои подрываем, — Дурак, товарищи, дурак! И вот о чём в конце концов сказать хотелось, Хоть эта истина стара, Поменьше всякой болтовни, побольше дела, — Ура, товарищи, ура!!!1966 г.
«КЛУБ ВЕСЁЛЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ»
(Для А. Райкина — в телепрограмму. На музыку песни «Пожарник» из его спектакля)
Отчего, почему Грустно сердцу моему, Не поётся, не смеётся, Не хохочется ему? Так тоскливо вокруг, Отчего, скажи мне, друг, Незатейливо и скучно Мы проводим свой досуг? Известно всем давно — Вокруг смешного тьма, Нам скучно всё равно, Нам — горе от ума. Как дети малые, Тайком, украдкою, Смеёмся мало мы, И то с оглядкою… Где же смех, где же смех, Без поправок, без помех, Почему веселья мало? Не могу же я за всех?.. Ни к чему острота, Нам за это — А-ТА-ТА!.. Клуб весёлых человечков — Это ж просто красота! Эй вы, весёлые, Эй вы, задорные, Тащите к нам скорей Всё смехотворное. Здесь будет каждый сам Себя выслушивать И всем смешным себя Самообслуживать!.. P.S. Отчего иногда Скука гложет города? Может, в этом виновата Наша телеерунда?..СОСЕД
(Куплеты)
Мой сосед — мужчина представительный, Говорит, что жизнь у нас не та. Всё вокруг неточно и сомнительно, И идём мы, в общем, не туда… Всё соседу моему не нравится, Только если в корень поглядеть, — Раньше мой сосед мечтал поправиться, А теперь мечтает похудеть. Вся его позиция отважная Проще незаштопанной дыры, — Нет ещё автомобиля каждому, Не хватает паюсной икры. И квартира новая не нравится, И этаж не нравится, заметь! — А когда-то он мечтал поправиться, А теперь мечтает похудеть. Нет у нас молочных рек пока ещё, Не текут в кисельных берегах, Да ещё тарелок нет летающих — Не парят в российских облаках. Некуда с любовницей отправиться, Нечего из импорта надеть, — А ведь раньше он мечтал поправиться, А теперь мечтает похудеть. Учит нас сосед самоуверенный, Как нам жить и как себя вести, Как нам климат сделать поумеренней, Как в столицу море провести… Он грозит нам с кем-то там расправиться, Распаляет свой ненужный пыл… Раньше мой сосед мечтал поправиться, — Жаль, что он об этом позабыл!1978 г.
А МНЕ MAMA HE ВЕЛИТ…
(Куплеты)
Пусть одним по нраву драма, Пусть других балет пленит, А мне мама, а мне мама Без эстрады не велит. Мой дружок, хороший самый, У станка с утра стоит, А мне мама, а мне мама Напрягаться не велит. Хулиган колотит даму, Он больницу ей сулит, А мне мама, а мне мама Заступаться не велит. Пьяный лёг в кювете прямо И спокойненько лежит, Ему мама, ему мама На дороге не велит. Футболист пошёл упрямый, По трибунам всё палит, Ему мама, ему мама По воротам не велит. Сел в такси, мне ехать прямо, А шофёр и говорит, — А мне мама, а мне мама Ехать прямо не велит. Обмануть хоть на два грамма Продавец всё норовит, Ему мама, ему мама Вешать точно не велит. Мне грабитель так вот прямо Раздевайся! — говорит, А мне мама, а мне мама Раздеваться не велит. Возле дома ходят хамы И горланят во всю мочь, Твою маму, твою маму Вспоминают день и ночь. Свет погас. К монтёру прямо, Почините. Не горит! А мне мама, а мне мама Без пол-литра не велит. Пусть одним по нраву драма, Пусть других балет пленит, А мне мама, а мне мама Без куплетов не велит.КТО ВИНОВАТ?
Общественность у нас кипит ключом, Отсутствием эмоций не страдаем, Что, где, кто с кем, кто в чём и что почём, — Мы горячо и дружно обсуждаем! Торопимся за жизнью по пятам И мимо недостатков не проходим, И если что-то где-то вдруг не так, — Мы тотчас виноватого находим… (Музыка.) Сосед мой — многогранная натура, Он пьёт денатурат, одеколон, И нитролак он пьёт, и палитуру, Из гуталина гонит самогон. Общественность устала с ним бороться, Спасать его устали доктора, А он всё пьёт и пьёт, он, как проснётся, Так и «балдеет» с самого утра! А кто виноват? — Они, Советы да коммуни… А все говорят, А кто виноват? — Советы да коммуни… Порою ситуация бывает, Не знаешь, что сказать и чем помочь, Жена, простите, мужу изменяет, А муж её колотит день и ночь. Побьет её — она бежит к другому, Вернётся — муж опять её лупить, Закончит — а жена опять из дома — вжик! — И кто тут скажет — бить или не бить?.. А кто виноват? — Они… Одна забота дядю Сеню гложет — Всю жизнь к чужому тянется рука, Ворует он везде, где только может, И даже… у себя из кошелька! Не раз его судили, бедолагу, Милиция с ним вечный бой ведёт, А он без воровства уже ни шагу, А он себе хоть гвоздь, да украдёт! А кто виноват? — Они… Испорчены соседские детишки, Давно на них в семье управы нет, К наркотикам уж тянется мальчишка, Девчонка пьёт и курит с малых лет. Учиться и работать не желают, В безделье и в разгуле их не трожь, Родителей и школу посылают Так далеко, что сразу не поймёшь! А кто виноват? — Они… Давно над всей страною матерщина Висит как тяжкий, душный, страшный смог, Не знает пола, возраста и чина Наш матерный, всеобщий диалог. Достоинство и совесть низвергая, Друг друга материт народ честной, Такие выраженья извергаем, Что вздрагивает в страхе шар земной! А кто виноват? — Они… Квартиры новосёлы обживали, Порядок в доме быстро навели, Сломали лифты, двери посрывали, Разбили, раздолбили что смогли, В разбое том друг другу потакая, Живут, как свиньи, господи прости, И шум, и грязь, и вонь кругом такая, Что без противогаза не войти!.. А кто виноват? — Они… В природе, что ни день — метаморфозы, Бюро прогнозов разгонять пора, То летом вдруг — трескучие морозы, То вдруг зимою — летняя жара. Вокруг землетрясенья, изверженья, Цунами, шквалы, штормы, ливни, град, Планета нынче в сложном положеньи, И знаете, кто в этом виноват? А кто виноват? — Они… Давно уже у власти демократы, Давно уже Россия на краю, Давно уж эти наглые ребята Толкают в пропасть Родину мою. Давно уж хлещем горе полной чашей, Вокруг бардак, и беспредел, и мрак. Кто ж виноват теперь-то в бедах наших? — Да тот же всё назначенный нам враг! Во всём виноваты Они! — Советы да коммуни… Всегда виноваты, Во всём виноваты Советы да коммуни… И ТОЛЬКО ОНИ ОДНИ!..1996 г.
ЧЕРТИ-ТУНЕЯДЦЫ
(Куплеты для циркового представления О. Попова, «Сказка о Попе и его работнике Балде»)
Узнать нас так немудрено, Мы черти-тунеядцы, Никто не любит нас давно И все вокруг боятся. Хотим всю жизнь прожить легко, Ребятки дорогие, Работа любит дураков, А мы-то не такие. И ни читать и ни писать Мы не умеем сроду, Умеем языки чесать Да баламутить воду. Игрушек можем наломать, Порвать хороших книжек, И можем очень напугать Девчонок и мальчишек. Рогами и хвостами нас Природа наградила, Собратьев наших все у вас Зовут нечистой силой. А нашей силушки не счесть, И заявляем дружно — Уж если в жилах сила есть, Ума совсем не нужно. Гвоздём в диване мы торчим И сесть не позволяем, Доносы, кляузы строчим, Подножки подставляем, Неведом нам ни стыд, ни срам, От правды мы в сторонке, Чем хуже вам, тем лучше нам На адской работёнке. Мы всем во всём мешать должны И всех лишать покоя, У нас давно от сатаны Задание такое. Хотим всю жизнь прожить легко, Ребятки дорогие, Работа любит дураков, А мы-то не такие!СОЛДАТСКИЕ ЧАСТУШКИ
(Для театрализованного эстрадного представления «У солдатского костра» — ЦДСА)
Смолкли танки, смолкли пушки, Спят ракеты до утра, Вместо них гремят частушки У солдатского костра. Хорошо служить в пехоте, В артиллерии, во флоте, Но уж честно говоря, — Я пошел бы в писаря. Мой сосед хороший очень, Но храпит зачем-то ночью, Днём ходи себе, храпи, Ночью ляг и тихо спи! Старшина наш не женат, Знаю это точно я, — Ему простая не нужна, Ему нужна сверхсрочная! На сапог мой посмотри, Кирзовый, хороший, Цел сапог и невредим, Зато нога изношена. Безголосый наш Егор Вдруг пошёл в солдатский хор, Начал с песнею дружить, Лишь бы только не служить. Самоволка, самоволка, Что хорошего в тебе? — Два часа на самоволке, Трое суток на «губе»… Новобранец спозаранку По команде первым встал, Но запутался в портянке И к обеду опоздал. Разрушает скалы ветер, Точит ржавчина броню, Всё меняется на свете, — Кроме нашего меню! Есть у нас и политчас, Стрельбы и учения, А вот клуб открыть для нас — Целое мучение! Я к гимнастике привык, Я взобрался на турник, Покрутился и гляжу — На земле пластом лежу! У меня начальник есть, Отдаёт мне первым честь. Не возьмёт никак он в толк, Мне не честь отдать, а долг! Парашютом, как назло, Зацепился за крыло, Вот виси и выбирай, — Толь на землю, то ли в рай! Мне сегодня три конверта Почтальон опять принёс, Мне родные шлют приветы, — Лучше б слали папирос! Сшил себе солдат Крючков Сотню подворотничков, Чем воротнички-то шить, Лучше шею чаще мыть. Взводный, ротный и комбат Ночью подняли солдат, Враг у самого порога? — Нет, учебная тревога! Мне начальство отпуск дало, — Только 10 суток мало!.. Тёщу там отколочу — Еще 15 получу! Пора придёт, и что тужить, — Я демобилизуюсь, Но Родине своей служить Навеки обязуюсь!1968 г.
ВЕСЁЛЫЕ ОГНИ
(Песня-лейтмотив к цирковому представлению «Здравствуй, Весна»)
ПРОЛОГ Весенней радугой весёлые огни Вновь осветили нам в неведомое дверцы, И вот опять нас, как магнит, манеж манит, И нетерпение охватывает сердце. И невозможное возможно вот сейчас, Здесь свой приют находит радость человечья, Мы, как на праздник, в цирк приходим каждый раз, Мы, как на праздник, к вам торопимся на встречу! Цирк нас улыбкой встретит, Встретит добром и лаской, В цирке мы все, как дети, В цирке мы все, как в сказке. Цирк мы с рожденья любим, Жить без него не можем, ЦИРК — он на радость людям, Он наш друг хороший! А ну скажите нам, ну кто не любит цирк, Кто в нём отваги и веселья не находит? И внуки с дедушками, дети и отцы, И тёти с дядями частенько к нам приходят. Так пусть и дальше в сердце каждого живёт Игра народная, искусство вековое. Итак, друзья, пришла пора — манеж зовёт, Мы начинаем представленье цирковое! Цирк нас улыбкой встретит, Встретит добром и лаской… ФИНАЛ На дворе Весна. И в сердце тоже. Мы сегодня пленники Весны, Мы Весною все чуть-чуть моложе, В жизнь с особой силой влюблены. Ах, Весна, надежда вековая, Вечно ей в сердцах людских звучать. Вам, друзья, от всей души желаем Много новых Вёсен повстречать! Жаль, что мы над временем не властны, Жаль, что расставаться нам пора, Так позвольте пожелать вам счастья, Крепкого здоровья и добра. Созидайте, стройте и творите, Чтоб цвела родная сторона! Белый свет улыбкой одарите, Не забудьте — на дворе — Весна! (Музыка.) Весенней радугой весёлые огни Нам освещают цирковое представленье, Но вот уж гаснут потихонечку они, Друзья, мы с вами расстаёмся, к сожаленью. Так будьте счастливы и дети и отцы, Внучата с дедушками, с дяденьками тёти, Мы знаем, скоро вы опять придёте в цирк, Опять на новую программу к нам придёте! Цирк вас улыбкой встретит, Встретит добром и лаской, В цирке мы все, как дети, В цирке мы все, как в сказке. Цирк мы с рожденья любим, Жить без него не можем, Цирк — он на радость людям, Он наш друг хороший!ОТ ПОЛЮСА ДО ПОЛЮСА
Это что за жизнь вокруг, что творится, братцы? Ну какие заповеди, ну какие святцы? Все ближе к краю движемся мы, судя по всему, И опыт поколений нас не учит ничему. И наступает заново На грабли те же самые Великая безликая толпа, От полюса до полюса Культура ниже пояса, А интеллект на уровне пупа! Днем и ночью алкоголь льём планете в глотку, Всюду хлещут коньяки, виски, джин да водку, Давно уже спивается людской электорат, Все больше входит в моду самогонный аппарат. Вокруг ликуют пьяницы, С утра к бутылке тянется Опухшая, нетрезвая толпа. От полюса до полюса Культура ниже пояса, А интеллект на уровне пупа! Позабыв друзей, семью, утром спозаранок Коротаем жизнь свою у телеэкранов, Учителем, родителем нам стал телегерой, И мучает планету общий телегеморрой. Ума почти лишенная, Тупыми телешоуми Питается бездумная толпа. От полюса до полюса Культура ниже пояса, А интеллект на уровне пупа! На планете разрослось дьявольское семя, Наступает наркота на людское племя, Стареют раньше взрослые, тупеет молодежь, Кретинов и дебилов на планете не сочтешь! Под действием наркотиков Все больше идиотиков Рожает охмуренная толпа. От полюса до полюса Культура ниже пояса, А интеллект на уровне пупа! Окружили жизнь свою сексуальным кругом, Населенье без штанов рысью друг за другом, Планета разбежалась по постелям, по кустам, И крутит телевиденье срамные все места! Опошлив биографию, Нырнула в порнографию Беспутная, распутная толпа. От полюса до полюса Культура ниже пояса, А интеллект на уровне пупа! На планете голубой глупые народы Так и рвутся воевать с матушкой-природой, Леса под корень, реки вспять, отраву на поля, Не может дух перевести несчастная земля. Все больше жаждой мается, Все чаще задыхается Двуногая, безрогая толпа. От полюса до полюса Культура ниже пояса, А интеллект на уровне пупа! Жизнь — игра! Куда ни глянь — карты да рулетки, Да в начальников, во власть игроки нередки, Да в войны, да в солдатиков играет мир давно, Ракеты, танки, пушечки — игрушечек полно! Все выиграть стараются, Но, видно, доиграется Игривая, хвастливая толпа. От полюса до полюса Культура ниже пояса, А интеллект на уровне пупа!2001 г.
ОБЪЯВЛЕНИЕ НОМЕРОВ
РУССКАЯ НАРОДНАЯ ПЕСНЯ
Народная мелодия звучит, Проста и величава, как Россия. И сердце светлой радостью стучит За наш народ, могучий и красивый. И к людям мысли добрые спешат, И память пробуждается в народе, И светлая, как русская душа, На сцену Песня Русская выходит.РУССКИЙ РОМАНС
Ах, эти старые слова, Ах, эти старые мотивы! В них вечная любовь жива, В них жизнь бежит неторопливо. Они как эхо всех начал, Как пульс событий и явлений, И песни старые звучат, Как связь времён и поколений. И под рояль и под гитару Их до сих пор везде поют, И мы сегодня песням старым Подарим несколько минут…СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК
(Монолог-исповедь для артистов Г. Вицина и Е. Леонова)
На сцену выходит неопрятно одетый человек навеселе (напевает):
«…Не кочегары мы, не плотники, но сожалений в этом нет как нет…»Ба, знакомые всё лица! Какие люди! Какими судьбами! Тоже пришли в парк культурно отдохнуть? И я пришёл. Зашёл в пивной бар и уже того… немного отдохнул… культурно… и вы тоже? Молодцы!
Надо же, столько знакомых в один вечер! Караул, то есть ура! Мы с вами где-то встречались. Особенно с этим белобрысым брюнетом. Привет, старина! Как она, ничего? Проистекает? Где мы с тобой в последний-то раз, а? В пивном баре здесь, в парке, нет? В гастрономе на Смоленской, нет? В продовольственном на Таганке, нет? Может, в гостях у этого… у друга нашего… как его… сизый такой… с красным носом… Да какой Дед Мороз… начальник этот… фамилию не помню… а имя забыл… Ну, который бутылку на спор в один глоток, помнишь? Нет? Ах, не пьёшь? Давно? Уже завязал? Нет?.. Зашился? Ах, вообще не пьёшь? Не может быть… Насмешил… И не пил никогда? Ну-ка встань, покажись народу, динозавр!
Без питья разве можно? У тебя ж, у трезвого, не жизнь — каторга! Как же мне тебя жалко! «Ни сна, ни отдыха измученной трезвостью душе…» Я сам когда-то не пил. Давно, правда. Страшное было время! Жутко вспомнить! Дрожь по коже! Бывало, утром проснёшься, голова ясная, сердце, как мотор! Куча планов, забот! Надежды всякие, мечты! Все проблемы вокруг — твои! Дел невпроворот. Домочадцы со всех сторон наседают — этому: то, этому: сё!
На работе — того хуже!
Я в талантливых ходил. Конструктором был. В университете по сопромату — пятёрка! Главные расчёты — мне! На доску почёта — я! Лишний раз не высморкайся!
В общем, наработаешься, придешь домой — на ногах не стоишь, а тут жена… Иди с ней в театр, в кино, на концерты, по выходным даже в музеи таскала! Страшно вспомнить! А детишки, те на стадион тянули, да в зоопарк, да за город, в лес! Кошмар!..
Да ещё знакомые, друзья заходили. Все с дипломами, со степенями! Как заведут учёные разговоры: кто куда съездил, кто где побывал и где что достал, — хоть на стенку лезь! В общем, не жизнь была, а сущий ад кромешный!
Я уж думал — конец, так и загнусь примером, достойным подражания! Ни за грош пропаду!
Спасибо, друзья выручили. Конечно, не сразу, не в одночасье. Постепенно. Куда, бывало, не придешь, везде стол накрыт. А на столе — бутылка. Тяпнешь, бывало, рюмку, и на душе полегчало. Тяпнешь другую — и от головы оттянуло, тяпнешь третью — и все заботы с плеч долой! И так раз за разом привык, втянулся. Потом уж и дома без бутылки за стол ни-ни! Правда, скучно было в одиночку. Семья никак не поддавалась. Даже протесты всякие! Но я с годами окреп, с выбранной дороги не свернул! И с каждым годом всё больше раскрепощался. Рос над собой, как говорится, в соответствии с дозой. И быстро вырос, поднялся над окружающими, над реальностью бытия… И легче мне становилось с каждым новым днем, с каждой новой бутылкой! Новую жизнь начал!
Перво-наперво одолел свою работу. Сначала из завотдела перешёл в рядовые инженеры, потом в техники, потом вообще ушёл… по собственному желанию коллектива…
Вторым делом покончил с друзьями. С непьющими. Отрезал как ножом. Все их умные разговорчики, научные диспуты — на свалку истории!
Ну и в-четвертых, собрался с духом, мобилизовал все нравственные силы, напряг все интеллектуальные резервы и поднялся, наконец над собственной семьей! Над женой своей… любимой… в прошлом… Елена Владимировна, чудная женщина, умница, красавица… сколько она со мной… э-эх!.. Над детьми своими поднялся… Вася с Танечкой… тоже любимые… в прошлом… Оба на меня… вылитые… Папка, говорят, не уходи, пропадёшь!.. Это я-то? Это с моей-то силой воли?.. Не скрою, трудно было, но мы трудностей не боимся! «Нам нет преград, нам море по колено!» Поднялся! Жена, правда, воевала… в местком бегала, в клинику… Но я устоял! Вырвался из цепких лап семейного счастья, сбросил липкие хомуты благополучия… Покончил со всякими там театрами, музеями и даже с книгами! Вот с книгами дольше всех боролся. Вредная, знаете, привычка читать! И сейчас нет-нет да и тянет что-нибудь почитать. Залезешь в карман, вытащишь счет из вытрезвителя, почитаешь… и тошно становится на душе. 15 рублей — за что?! И где я их возьму? Я же теперь свободный человек. Вольный казак, орёл! Ни кола ни двора! Ни получки… С женой разменялся… Живу в какой-то дыре… адрес забыл… Работаю кем хочу! По ночам вагоны разгружаю, по утрам улицы подметаю, днём из магазина мусор выгребаю… Красота! Голова отдыхает, душа не волнуется… никто меня не ждёт, никому я теперь не нужен. Жена, правда, заходит, жалеет, — одумайся, мол!.. Но я твердо на своем, на избранном… Как говорится, на всех четырех лапах!..
И ничего меня не колышет. Где что открывают, перекрашивают, закрывают! И что в мире происходит — мне тоже всё по это самое… по пояс! Что там в Иране, в Ливане… Что у меня в кармане — вот проблема! В общем, живу, как в сказке! Все открываю заново. Впервые воочию убедился, что земля действительно круглая. Собственноручно убедился… что она вертится… под руками… то есть под ногами… Того и гляди! А иногда даже раскачивается… во Вселенной! Лично прочувствовал! Вот что значит раскрепощённость мышления, расторможенность центральной нервной системы! Особенно после одеколона! Тройного! Земля вертится в три раза быстрее! Не верите? Попробуйте сами. В общем, теперь у меня никаких проблем! Только одна — на что выпить… До получки ещё — ого-го! Два дня! В долг мне уже не дают. Продать мне уже нечего… (хлопает себя по карманам). Впрочем, минутку… (достает диплом)… Вот, родимый мой дипломник об окончании… Красненький весь… до сих пор… Я ж, дурак, отличником был в университете… даже по сопромату пятёрка… Кстати, о пятёрке, могу продать, если кому высшее образование нужно… И недорого возьму… Пятёрки три-четыри… ну, две… Ну хоть одну, на бутылку, а? Не нужен никому?.. И тебе, приятель, не нужен?.. Ну и правильно! Зачем он, диплом?.. Одна морока! И знания эти мне теперь ни к чему. Они только отвлекают от дела. А дело наше правое! Какое сегодня число? А год? А сколько времени? Девять вечера? Значит, до одиннадцати утра 14 часов. Дотяну! Мне шефы погибнуть не дадут. Наши торгующие организации! Вот кому низкий поклон за постоянную заботу о нас! Спасибо вам, дорогие товарищи, от всего нашего общества!
Эх, жизнь, красота, свобода! Особенно летом. Небо над головой, звёзды… А воздух какой, а зелень! Прямо скажу, мне здесь у вас нравится, я здесь, пожалуй, сегодня и заночую. А то все вокзалы да причалы… хоть отосплюсь… Вот только бы отец не приснился… Последнее время каждую ночь является. Ох и отец у меня был! Человек!.. Фронтовик, герой, грудь в орденах!.. До самого Кёнигсберга лично… Красавец… А любил меня, а верил в меня!.. Посмотрел бы на меня сейчас хоть глазком… Ох и врезал бы мне! По-фронтовому!.. Может, тогда бы я ещё и… ей-богу!.. а?..
Жалко его, рано ушёл. И мать за ним следом… А кроме них, кому я нужен такой? Кто со мной будет му… муд… в общем, возиться… Эх, жизнь-жестянка… Пойду продолжать культурный отдых. А ты, динозавр непьющий, после концерта заходи в гости… Вторая аллея снизу, третья скамейка справа… Расскажешь хоть, как это ты не пьёшь, птеродактиль ты несчастный! Буду ждать. Ну, чава-какава… (Поёт.) «Зачеркнуть бы всю жизнь да сначала начать». (Уходит.)
1979 г.
СЛАБЫЙ ПОЛ
(Фельетон для актрисы А. Кудрявцевой в эстрадный спектакль)
Заканчивается номер какого-то артиста, непременно мужчины. На сцене остается разбросанный реквизит. Выходит ведущая, подбирает реквизит, передает за кулисы. Артист благодарит её.
ВЕДУЩАЯ. — Пожалуйста. Не стоит благодарности. Это такие мелочи. Это в порядке вещей. Мы, женщины, привыкли за вами, мужчинами, убирать, вытирать, подавать, стирать, шить, готовить и т.д. и т.п. Такова женская обязанность на белом свете — следить за порядком! Чтобы всё было как надо. Чтоб дома было чисто и уютно. Чтоб дети были воспитанны и послушны. Чтоб муж не ходил в рваных носках и не умирал с голоду.
«Государство — это семья!» — сказал Цезарь.
И действительно, семья — это маленькое государство, в центре которого История поставила женщину, хранительницу очага, хозяйку, мать, дающую жизнь человечеству. Мужчина в семье тоже кое-что значит. Он, так сказать, знаменосец, добытчик, тягловая сила.
Но вожжи от этой тягловой силы держат нежные и добрые, крепкие и надёжные женские руки. И от женщины зависит, куда эту тягловую силу направить. Мужчина гордо именует себя главой семьи. И это справедливо. Ибо он действительно всего лишь глава семьи, т.е. голова её, тогда как женщина — это и сердце и душа семьи, ноги и руки её, и конечно шея, на которой держится вышеуказанная голова. И опять-таки от шеи зависит, в какую сторону голова повернётся…
И так испокон веков, начиная с матриархата, женщина была, есть и, конечно, будет основой человеческого мироздания.
А что же мужчины, эти гордые рыцари без страха и упрёка? Они — увы! — испокон веков боролись с этой закономерностью, и, надо сказать, небезуспешно. Не обладая такой палитрой человеческих достоинств, как женщины, но обладая большей мускульной силой, они тысячелетиями рвались в лидеры семьи, общества, государства. Они использовали для этой цели все правды и неправды, все средства — от мощных голосовых связок до крепких тумаков, от высокомерного «подай — прими — пошла вон» до циничного «курица — не птица, баба — не человек!». Хотя достаточно зайти в любой мясной магазин, чтобы убедиться, что курица — это всё-таки птица! Так вот, на заре туманной юности человечества, в один прекрасный день, когда женщины одной рукой держались за поварёшку и кастрюлю, а другой нянчили детей и внуков, мужчины схватились за копьё и стрелы, за сабли и ружья и захватили власть, покончив с матриархатом!.. В который раз в Истории человечества оказался не тот прав, кто прав, а тот прав, у кого больше прав!
С тех пор мужчины постоянно угнетали женщин и летом и зимой, и дома и на работе, и днём и ночью, и на севере и на юге, и на западе и, особенно, на востоке. Они даже изобрели женщинам псевдонаучное определение — слабый пол! Тем самым выделив себя в сильный пол. Это было их самой большой ошибкой, ибо даже неграмотному верблюду ясно, что так называемый слабый пол всю жизнь тащит на своём горбу столько работы, заботы, обязанностей и необходимостей, что сильному полу и во сне не приснится. С женскими заботами не то что любой мужчина, любая лошадь не справится!
Недаром говорили в старину — «женщина в колхозе — большая сила!»
Нет, женщины никогда не мирились с отведённой им второстепенной ролью и всегда боролись за равноправие! Они веками не только ни в чём не уступали мужчинам, но успешно превосходили их в абсолютно мужских делах — начиная с хлебопашества и охоты и кончая полем брани. «Тому в Истории мы тьму примеров слышим», — как сказал поэт. А другой добавил: «Ничто не вечно под луной, даже мужское упрямство», а третий поэт констатировал: «Пришла желанная пора, и бабы крикнули — ура!»
Действительно, пришла желанная пора — пора равноправия женщин с мужчинами. И наступила она раньше всех в нашей солнечной стране! Женщины у нас теперь абсолютно равноправны с мужчинами. Буквально во всём! Они избирают и могут быть избранными, они летают в космос и занимаются государственным планированием, они созидают, творят и претворяют! Женщины захватили лидерство в целых отраслях экономики, науки и техники, сферах бытового обслуживания. А медицину и педагогику женщины просто монополизировали, лишь изредка допуская туда наиболее женственных мужчин!
Даже в мелочах современные женщины ни в чём не хотят уступать мужчинам. Они водят автомашины, носят брюки, курят папиросы, пьют пиво, а некоторые молодые особы настолько увлеклись борьбой за равноправие, что хлещут водку, ругаются матом и даже отращивают бороды! Но эти досадные исключения не испортят нам общей картины победного наступления женщин на мужские завоевания!
И мужчины начинают капитулировать! Как прямо сказал один известный поэт: «Стране нужны заботливые руки и добрый ваш хозяйский женский глаз!», а другой поэт, неизвестный, добавил:
«А без бабы мы куда?
Мы без бабы никуда!»
Верно заметил товарищ! Да, последнее время сильному полу пришлось сильно потесниться, уступая женщинам место за чертёжными кульманами и операционными столами, за баранкой трактора и у пульта управления заводом-автоматом. Сначала они делали это с большой неохотой, скрипя зубами. Но жизнь взяла своё, равноправие победило, уступательство вошло у мужчин в привычку. И нынче они с огромной радостью уступают женщинам свои рабочие места на строительных площадках и у токарных станков, на ремонте железных дорог и у доменных печей, на разгрузке кирпича и на уборке мусора! Они ещё прочно держатся за руководящие столы, неохотно уступая руководящие кресла, и уж совсем не уступают женщинам места в автобусах, троллейбусах и метро!
Но мы верим, что пройдут века, и женщины добьются равноправия с мужчинами даже в общественном транспорте! Так будет, товарищи!!!
Теперь два слова в защиту сильного пола. Как известно — сила женщины в её слабости. Следовательно, слабость мужчины — в его силе! Именно в силе его слабость, ибо известно: сила есть — ума не нужно! У мужчин есть сила, и поэтому они мало развивают умственные способности, мало думают о жизни вообще и о семье в частности. Они занимаются общими рассуждениями, обсуждениями и присуждениями, а также футболом, хоккеем и прочим фигурным катанием.
Кто же виноват в сложившейся ситуации? Кто не помог мужчинам найти самих себя, стать настоящими мужчинами? Не побоимся бросить пару камней в наш цветущий женский огород! Посмотрим в зеркало! Да, мы тоже виноваты! На протяжении веков мы справедливо боролись за женское равноправие, забывая о равноправии мужском! Мы лезли в их дела, в их исконные профессии, в их неуютные кабинеты! Но при этом мы забыли распахнуть для мужчин двери настежь в наши женские дела, заботы и хлопоты! Мы вырвали у них из рук всю домашнюю работу, эгоистично взвалив её на свои плечи.
С этим пора кончать! Равноправие — так для всех, даже для мужчин! Пора отбросить традиционное неверие в мужские способности к женским делам! Это несправедливо! Они у нас хорошие! Они всё могут, только стесняются! Дайте им развернуться, проявить себя. Верьте им, люди! У них же веками руки чешутся! Они же всё время учат нас, как надо, как не надо! Так не гоните же их из кухни и прачечной, не вырывайте у них из рук хозяйственную сумку и грязную посуду. Дайте им почитать поваренную книгу, допустите их к детям, пусть воспитывают их, а заодно и себя! Пусть они варят и жарят, штопают и стирают, бегают на рынок и толкаются в очередях! Не лишайте их этих радостей! Пусть они тоже заботятся и волнуются, переживают и сводят концы с концами! Пусть они потеряют покой, пусть, наконец, носят нас на руках! Пусть побудут в нашей шкуре, глядишь, и рожать научатся! Вобщем, да здравствует мужское равноправие!
Теперь позвольте вернуться к нашей программе и прямо заявить, что в эстраде проблема равноправия давно решена! Женщины выполняют любые мужские трюки, дрессируют львов и тигров, и даже ведут программы. Достаточно взглянуть на меня!
Мужчины от нас тоже почти не отстают и стараются. И всё-таки есть на эстраде такие номера, которые сильному всё еще не под силу! И поэтому я с особым удовольствием предоставляю слово, то есть сцену, женщине!
(Объявляет женский номер.)
«А ВОТ У НАС!»
(Фельетон с загадками и куплетами для школьной аудитории в театрализованное представление)
После выступления иллюзиониста за кулисами возникает какой-то шум. На сцену выбегает актёр в образе старшеклассника.
— Подумаешь, фокусы! Вот у нас, в пятом «В» — настоящие фокусы, не какая-нибудь иллюзия. Причём фокусы каждый день, а не только на Новый год. Вот недавно Витька Семёнов с контрольной по физике удирал — с третьего этажа по трубе спустился!
Вот это фокус! Это ловкость рук! Его даже чуть из школы не исключили! Или Женька Степашкин. Должны были его по геометрии спросить — так он взял и доску мылом натер! А мел по мылу не пишет! Здорово? Тоже фокус, тоже ловкость рук! А здесь разве фокусы?! Какая мне от них польза? А загадки, которые здесь загадывают? Это же детский сад! Это же незнание жизни, оторванность от масс трудящихся школьников! Вот у нас в пятом «В» загадочки — это да!
Хотите, расскажу? Только так — я читаю загадку, а вы отгадываете последнее слово. Договорились?
Ну, слушайте:
— Если друга вызвали к доске, Если друг в уныньи и в тоске, Если он не знает, что сказать. Надо другу срочно… подсказать!Вот сразу видно — настоящие товарищи! А ну-ка ещё:
— Если твой хороший друг Не решил контрольной вдруг, Если друга стало жалко, — Передай ему… шпаргалку!Э, да я вижу, с вами не пропадёшь. А вот ещё одну:
— Заданье я не сделал к сроку, И чтобы двойки избежать, Я должен с этого урока В одну минуту… убежать!А вы откуда знаете? Тоже бегали? А потом здорово попадало?! Мне за это уже три выговора влепили и два раза мать вызывали. Ну, слушайте дальше:
— В классе начался опрос, Ученик повесил нос, И мечтает он в тоске, Чтоб не вызвали… к доске!Вот это глубокое знание школьной жизни. Ещё загадка:
— Пусть правдивы будут строки: Любим мы с тобой уроки, Но, признаться откровенно, — Больше любим… перемены!Конечно, перемены! Ведь на переменах не спрашивают, и к ним не надо готовиться. Я, например, к ним всегда готов!
Так, продолжаем:
— Если кто тебя обидел, Ты не плач ни в коем виде, Ты не хнычь и не рыдай, Развернись и сдачи… дай!А если не поможет — меня позови. Я им всем — знаешь! Во какие мускулы! Пощупай. Даром, что ли, такой здоровый! Я уже десять лет учусь. Уже в пятый класс перешёл. А почему? Да потому, что я усидчивый! По два года в каждом классе сижу. И учителя, наверное, меня очень любят, жалко им со мной расставаться. Вот и оставляют на второй год.
Впрочем, я отвлекся…
Вот ещё один пример: — Ты давно уж пионер. Дай скорее мне ответ: Галстук в школу носишь?.. Нет!..Почему? Забываешь? А завтракать не забываешь? Эх ты! Я и то носил. Когда поменьше был. В кармане, правда. Но всё-таки носил! До тех пор, пока меня из пионеров не выгнали.
Вот ещё загадка:
— Я, ребята, с давних пор Обожаю классный сбор, Ведь на этих сборах, братцы, Можно крепко… отоспаться.Верно, отоспаться можно! Только спать нужно тихонько, незаметно. Не храпеть! А то сразу вожатый разбудит. Так. А теперь проверим, хорошо ли вы знаете новые виды спорта.
Ну-ка:
— Я давно забыл футбол, Не играю в баскетбол, Новый спорт открыл давно, — Я играю в… домино!И ещё в лото! И даже в карты пробовал. Два дня играл, а на третий проиграл. Из школы… выгнали… Пришлось в другую устраиваться. Раньше, бывало, через забор — и в школе. А теперь две остановки на автобусе, да ещё билет надо брать. Я и беру… Иногда.
Продолжаем. Следующая загадка — на вредность.
— Иванова весь класс убеждал, Чтобы он не сорил, не плевал. Перестал он плевать и сорить, Вместо этого начал… курить!..А вы откуда знаете? У вас тоже такие Ивановы есть? Ну и дураки они. Верно? В 20 лет уже стариками будут. Я и то не курю. Бросил. Сегодня утром.
Слушайте дальше:
— Звенит звонок. Я в перемену Буфет штурмую непременно, Без очереди там, дружок, Куплю с повидлом… пирожок.Правда, в нашем буфете такие пирожки, что их и задаром есть не хочется. Не жуются! Как резиновые. А у вас как дело с пирожками обстоит? Хорошо? Надо будет мне в вашу школу переводиться.
Еще одна загадка из школьной жизни:
— Здесь всяк толкается, как может. Трещат пальто, летят галоши, Бросаюсь в гущу этой свалки, Иду на приступ… раздевалки!Бросаюсь, одеваюсь, выбегаю первым на улицу, чувствую, руки мерзнут. Смотрю — рукава оторваны! Так пришлось возвращаться. Еле нашёл! Потом полдня пришивал.
Ну, ещё одна, последняя:
— Нам уроки отменили, Чтобы мы полы помыли, Мы готовы отличиться Лишь бы только не… учиться!Уж лучше работать!.. Нет, работать ещё хуже. А от учёбы у меня выпадают волосы и шатаются зубы. От учёбы я худею и меня грызёт тоска. И вообще, по-моему, давно пора заменить все наши обычные школы на необычные — спортивные! Чтобы во время уроков мы могли бегать и прыгать в высоту, в длину, в ширину! Эх, будь моя воля, я бы… Да я бы!.. Эх!.. Ух!..
(Вступает музыка.)
Мне бы только в начальство пробраться, Я бы сразу бы всё изменил, Все предметы бы школьные, братцы, Физкультурой одной заменил. Вместо физики ввёл волейбол бы, Вместо русского стала б лапта, Вместо алгебры стал бы футбол бы, Ну не жизнь бы была — красота! Детвора! Физкульт-ура! Нам не задали на дом вчера. Педсовет! Физкульт-привет! И сегодня уроков нет! Вот каникул у нас маловато, Я б на них по-иному взглянул, — И каникулы наши, ребята, Я б на целый бы год растянул! Я бы принял бы постановленье, Чтобы трудностей нам избежать, Чтоб учиться лишь по воскресеньям, Остальные шесть дней отдыхать! Ну зачем мне учиться, скажите? — Я и так всех умнее давно! Почему ж меня каждый учитель За отметки бранит все равно? И ребята с девчатами тоже Не желают со мною дружить, Даже дома и пилят, и гложут, Не дают мне спокойно пожить! Детвора! Физкульт-ура! Видно, школу оставить пора. Педсовет! Физкульт-привет! Не хочу я учиться! Нет!(Лихо отплясывает. Появляется ВЕДУЩИЙ.)
Видно, в танцах ты силён, На язык весёлый, Но не очень ты умён, Раз бросаешь школу. Хорошо спортсменом быть, — Бегай, прыгай, плавай, Только школу позабыть НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА! Учится любой малыш, Знанье — это сила! Ты-ж с уроков всё бежишь, Этакий верзила! Неуч ты и лоботряс, И лентяй к тому же. И на празднике у нас Ты совсем не нужен!(Выпроваживают его со сцены.)
1975 г.
«ПАРУСИАНА»
(Пародийный номер)
У Михаила Юрьевича Лермонтова есть прекрасное стихотворение «Парус». Вы помните, он писал:
Белеет парус одинокий В тумане моря голубом, Что ищет он в стране далёкой, Что кинул он в краю родном?.. Играют волны, ветер свищет, И мачта гнётся и скрипит, Увы, он счастия не ищет, И не от счастия бежит. Под ним струя светлей лазури, Над ним луч солнца золотой, «А он, мятежный, ищет бури», Как будто в бурях есть покой.Хорошо! Правда, парус нынче не в моде. У нас сейчас и жизнь другая, и транспорт другой, и поэты… тоже другие. И вот интересно представить, какие эмоции вызвал бы лермонтовский «Парус», попади он в поле зрения некоторых наших популярных современных поэтов.
1. ЧТО БЫ СКАЗАЛ РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
Люди, я парус! Белея манжетами, Я в поднебесных туманах лечу, Люди, я парус! Я мчусь над планетою, Я от Земли оторваться хочу. Люди! Я парус! Я знаю, вы видели, — Я на своей персональной корме Соорудил трехступенчатый двигатель И на Луне очутиться сумел. Море Москвы — моя личная ванна, Кратер — уютный домашний очаг, Только вот скука грызёт постоянно, Как бы один я совсем не зачах! Мне одному на Луне делать нечего, В гости зову всех знакомых ребят, Каждый пусть станет многоступенчатым, Каждый пусть прыгнет выше себя!2. В. СОЛОУХИН
То не парус легкомысленный Океаны бороздит, Это бабочка-капустница Над капустою летит. Машет крылышками, лапушка, Ищет место, где присесть, А на крылышках — по пятнышку, — И на Солнце пятна есть. Эти крылышки прозрачные, Как завидую я им, Привязал к себе бы за спину, Стал бы ангелом земным. Вот тогда-то, красна девица, И пошла бы ты со мной По просёлкам по Владимирским В ёлки-палки лес густой.3. А. ВОЗНЕСЕНСКИЙ
Эй, глядите-ка, парус, как птица, В зарубежных порхает морях, Посмотрел мой сосед — матерится, — Полотно пропадает зазря! И действительно, друг бородатый, Прав сосед. Так чего ж мы стоим? Этот импортный парус крылатый, Как Историю, мы раскроим. На подрамник тот парус натянем, — Мы так сделаем, мы так хотим, И Пикассо подрамник подарим, А Герасимову не дадим! А ещё, для себя уже лично, Чтобы как-то абстрактнее жить, Отхвачу я кусок поприличней — Одеялом мне будет служить. Ты же любишь новинки, я знаю, Ты ж захочешь под ним отдохнуть, Так иди же ко мне, дорогая, Только свет потушить не забудь!..4. С. МИХАЛКОВ (Басня)
Рыбацкая артель на мотоботе Отправилась с утра ловить китов, Но на охоте, друг, как на охоте — Мотор у них заглох — и будь здоров! Халатность допустив перед отходом, Забыли смазать маховик тавотом. Туда-сюда — молчит мотор ворчливый, План рыбосдачи под угрозой срыва! Догнать улов — так нету парусов. Тут все — пардон — разделись до трусов И парус из штанов соорудили, Догнали тех китов, поколотили, Потом штаны друг другу возвратили, Домой с уловом, с планом прикатили, И премию за это отхватили! Мораль: Где парус из штанов заметишь, Там о тавоте лучше промолчать, Но помни, не подмажешь — не поедешь, И премии не будешь получать!5. E. ЕВТУШЕНКО
Я год, как сто чертей, работал, Я перья гнул, я гнул хребет, Я свёл с Гослитиздатом счёты — Наскрёб на парусник себе. Плыву за километров тыщи, От ветра парус аж дрожит, Меня давно редактор ищет, И критик по волнам бежит. А я, накрывшись парусиной, За океан себе лечу, Мне надоели Кати-Нины, Я на Лоллит взглянуть хочу! Хочу британской королеве Стихосложением угодить, Хочу зайти к Адаму, к Еве, У них недельку покутить. Хочу на пару с рифмой грубой Махнуть на огненную Кубу! А ну к чертям идейки куцые, История, волчком вертись, Хочу с мамзелью Революцией В Гаванне об руку пройтись! Хочу на баррикадах драться, Хочу на Кубе славить Русь, Хочу там смелости набраться, Ума я дома наберусь…6. Б. АХМАДУЛИНА
Забелело во дворе бельишко стиранное, То ли верхнее оно, то ли нижнее, И заношено, застирано до дыр оно, Подберусь к нему тайком, покрепче выжму я. Барабанят о подол капли мыльные, Ни к чему теперь мне платья нарядные, Ох, житьё моё бытьё ты постыльное, Ох, поэзия моя безотрадная. Про заброшенных пою, про обманутых, К чёрту первую любовь, к чёрту нежности, Ох, разводы — алименты поганые, Ох, постельные мои принадлежности. Ох, ты горькая моя доля женская, Новым сборником стихов в люди выйду я, Ох, ты лирика моя декадентская, — Я читателям своим не завидую…7. Б. ОКУДЖАВА
(Музыкальная пародия)
Вдоль по морю, реальный, как мираж, Сквозь штормы анонимок и поклонов Плывёт кораблик мой «Ажиотаж» Под парусом газетных фельетонов. Корабль летит по ветру — будь здоров! Ведь за штурвалом «Чёрный кот» отважный, А боцманом там «Колька Королёв», А капитаном там «Солдат бумажный». «Солдат бумажный» глупость совершил, Он смерть от жизни отличал на ощупь, Зачем-то вдруг «Циркачку полюбил», Ему бы полюбить кого попроще. В «Арагви» к ним на свадьбу я лечу, Со мной друзья некормленной оравой, Похлопаем «циркачку» по плечу И выпьем за здоровье Окуджавы!..8. И. НАБАТОВ
(Музыкальная пародия)
В международных нейтральных водицах Парусник плавал, белый, как мел, Но Аденауэр, старая лисица, Его в чёрный цвет перекрасить сумел. Эй, парус и шмарус, гитарус и ярус, Стал этот парус пиратским теперь, Парус, стеклярус и абракадарус По морю рыщет, голодный, как зверь. Под парусом чёрным пираты из Бонна, Им покровительствует Вашингтон, И Шпейдель, и Штраус под флагом ООНа Атомный варят себе самогон. Эй, парус и шмарус, гитарус и ярус, Прямо к реваншу тот парус летит, Парус, стеклярус, он нам не под пару-с, И нам с этим парусом не по пути. Вооружить бы меня кирпичом бы, В Конго меня бы командировать, Тем кирпичом бы пришиб бы я Чомбе, А заодно бы и Чомбину мать!..9. НАРОДНЫЙ ХОР
(Дуэт — ОНА и ОН)
Забелел на море парус, Наш колхозный бригадир Ко мне ехал на свиданье, Прямо в бурю угодил. А я бури не боюся, Вот возьму сейчас напьюся! Ой, не надо, Вася, милый, Ты и так едва стоишь, Ты и план не выполняешь, И за счастьем не бежишь. Не хотишь ли, свет-девица, Ты со мною прокатиться? Прокатиться я желаю, Но пойми, мой дорогой, Ты, мятежный, лезешь в бурю, Ну а я люблю покой. На работе я мятежный, А с тобою буду нежный. Сели с Васей мы под парус, Целовались горячо, Я ему сломала руку, Он мне вывихнул плечо. Проболели две недели, На полпуда похудели. Полежали, отдохнули, — Хорошо болеть вдвоём, А теперь на этой сцене Мы вам спляшем и споём! (Танец.)10. ОПЕРЕТТА
(Музыкальная пародия)
Один Белый Парус на белом свете жил, И был он и беден, и бездетен И тайно от всех Парусиху он любил, Имел Парусиху ту на примете. А дядя его жил в Америке большой, Работал он там миллионером, Вдруг выкинул он номер, Тот дядя взял да помер, И Парус наш наследником остался. Был Парус, прямо скажем, удивлён, Вдруг получил по почте миллион, Он к Парусихе побежал И миллион ей показал. Свадьбу отгрохали они в три дня, Всех пригласили, в том числе меня, Пили до поздней ночи И укатили в Сочи Там разводить Парусят. Я пью за Парусят, За милых поросят!..(Танец.)
1962 г.
А МЫ ПОЁМ!..
(Куплеты для трёх исполнителей)
Чтоб одному на сцене петь, И голос надобно иметь, И голосом владеть уметь, А это дело сложное. А мы втроём стоим поём, Втроём — оно надёжнее… У нас в отделе мастера Решать кроссворды по утрам, В обед в козла идёт игра, А в шахматы — до вечера. А мы втроём стоим поём, Нам тоже делать нечего… В артели воры завелись, Кирпич и гвозди красть взялись, Потом за доски принялись, Теперь станки выносятся… А мы втроём стоим поём, К нам это не относится… Какой-то хлюпик и урод Девчонкам ходу не даёт, Ко всем прохожим пристаёт, С ножом на них бросается! А мы втроём идём поём — Нас это не касается… Гостиниц в городе полно, А нету мест давным-давно, Но номера-то всё равно Найдут для иностранчиков… А мы втроём лежим поём Всю ночь на чемоданчиках… Мы в ресторан зашли втроём, Сидим, едим и кофе пьём, А счёт нам подали потом, И подкосились ноженьки. И вот втроём стоим поём — Подайте на дороженьку!.. Пришёл автобус, и народ Его на штурм уже берёт, Автобус стольких заберёт, Что просто удивляемся! А мы втроём стоим поём, И даже не пытаемся… Девчонка нас с ума свела, Идёт, красива и мила, Стройна, как лань, и весела, Как пташечка пернатая. А мы втроём стоим поём, Как будто не женатые… Картошку кандидат наук Копал, не покладая рук, И шли колхознички вокруг В полнейшем безразличии… А мы втроём стоим поём О трудовом величии! У нас в деревне все подряд, Когда друг с другом говорят, Один другого матерят — Ах, что за выражения! А мы втроём стоим поём О новых достижениях… Довольно нам стоять и петь, Ведь совесть надобно иметь, Ну сколько может нас терпеть Наш зритель исключительный?.. И мы втроём стоим поём Куплет свой заключительный!1969 г.
СЫН ЗЕМЛИ РОДНОЙ
(По мотивам русских народных сказок. Литературный сценарий детского кинофильма для кинорежиссёра Александра Роу. 1971 г.)
А было это в наших краях давным-давно. В те годы, когда утро вечера мудренее не было, а на березе яблоки росли, когда лягушки по небу летали, а воробьи в речке плавали…
В одной деревушке жили старики да старушки, мужики да бабы, ребята да девчата. Жили не богато, да и не бедно. Жили не тужили, детишек растили, пахали да косили, в долг ни у кого не просили. Вставали с солнцем, ложились с месяцем. Работали не покладая рук, не разгибая спины. Отдыхали редко, да метко. Во всю душу, во все закрома…
И вот однажды, аккурат под сенокос, на Троицу, собралась вся деревня престольный праздник отметить, от работы отдохнуть, винца с хлебцем попить, да песни попеть, повеселиться. А веселья у нас испокон веков не стать занимать, своего девать некуда было. Закрутились тут игры да пляски на всю округу. Старики о былом вспоминают, старухи о будущем мечтают. Мужики о походах, бабы о расходах. Добры молодцы перед девицами грудь колесом! Соревнуются, кто кого перепоет-перепляшет, кто кого переговорит-пересилит, кто кого ещё в чём превзойдёт-переможет. Тут и Кузьма-смелый, и Антип-сильный, и Семён-вредный, и все другие прочие. Все удаль свою показывают, кто во что горазд. А Семён-то ни росточком не вышел, ни красотой не взял, ни умом не выделился — так он всем помешать норовит. Кому ножку подставит, в кого яблоком запустит — и рад-радёшенек.
Да всё вокруг Марьюшки увивается — уж очень хороша! И так и этак… А она от него в сторону! Да всё жениха своего, Ивана- бедного, ждёт не дождётся! Что-то он задержался. Не случилось ли чего?..
А Иван-работяга, как всегда, при деле, по хозяйству хлопочет: то курам зерна подсыплет, то корове сена подложит, то лошади овса добавит… Да напоить всех надо вдоволь… О празднике забыл.
А петух его любимый — Петька-задира — забрался на крышу, откуда вся деревня видна, прокукарекал что-то на своём, на птичьем, да и спрашивает Ивана:
— Эй, хозяин! Скажи-ка, на чём людской дом держится?
— На фундаменте, — ответил Иван на бегу.
— Нет, милок, подумай.
— Тогда на хозяине.
— И опять не угадал.
— Ну, тогда на достатке, — остановился Иван.
— И опять не то! Эх ты, горе луковое! Запомни, хороший дом держится на любви! А любовь — это жена. А жена — это, прежде всего, невеста! А твоя невеста Марьюшка ждёт тебя не дождётся, пока ты здесь, с нами возишься. А вокруг неё всё Семён-вредный вьюном вертится, того и гляди отобьёт! Не упусти своего счастья!
— Я ему отобью! — погрозил Иван. — А за подсказку тебе, Петя, спасибо! Бегу! Только переоденусь.
Нарядился Иван в красную рубаху, подпоясался зелёным кушаком, и пулей помчался к храму, на праздник!
А праздник в самом разгаре! Под хороводами земля ходуном ходит, песни за три версты слышно!..
Увидал Иван Марьюшку, обнял, и закружились они в общем веселье, в общей радости!..
И вдруг, откуда ни возьмись, налетели злые вороги, словно вороны, солдаты чужеземные, злодея-Суховея войско наёмное. Явились оброк собирать. Уж который раз за этот год! И как не придут, все горе-беду за собой ведут. А делать нечего. Полонил Суховей силой да хитростью края родимые много лет назад, и с тех пор улыбаться люди перестали. Разве что по праздникам. Так наемнички Суховеевы, дармоеды ненасытные, норовили аккурат на праздник явиться, чтоб, значит, и тут людям покоя не дать.
Ну, так вот, налетели чужеземцы, согнали всех к паперти церковной и давай горло драть, указы Суховеевы читать. Что, мол, оброк в этот раз больше вдвое, да за то, что приказ Суховея нарушили — он праздники да веселья отменил, а вы праздновали да веселились — штраф налагается, всю скотину забираем. А за то, чтоб и впредь законы не нарушали — ещё штраф, — всех девиц-молодец к себе в полон берём!
Ну, тут уж мужики не выдержали, головы вскинули, кто за кол схватился, кто за камень, и давай гостей незваных потчевать. Намяли наемничкам бока, скрутили, оружие себе забрали и стали судить да рядить, как с ними дальше быть. Одни говорят, — надо их жизни решить, другие говорят, — надо за них выкуп требовать, третьи говорят, — надо их в плуг запрячь, землю на них пахать. Разгорелся спор — за сто вёрст слышно!
А тем временем за морями за долами, в чужедальней стороне, на самой лысой горе, в самой недоступной пещере Злодей-Суховей, лиходей человеческий, отдыхал-прохлаждался, со слугами своими развлекался. Пещера у него большая, посреди костёр до небес полыхает, между стенами цепи натянуты, а на цепях города да деревни, государства да страны покорённые, как белье на прищепках болтаются, высыхают да потрескивают. А которые высохли, те вместо ковров по полу разбросаны, чтоб, значит, Суховей ножки свои поганые от пола каменного, гранитного не застудил. А камзол на нём весь из лучших городов да стран сушёных скроен. А вокруг слуги его верные, люди скверные, хлопочут-убиваются, угодить Суховею стараются, спины горбом гнут, из кожи вон лезут. Новый камзол кроят, модный, из новых городов засушённых, из новой беды человеческой, из новых слёз людских.
А слуги те во все века у всех народов наперечёт известны, сто раз прокляты: горе да нужда, зло да кривда, зависть да подлость!.. Вот какие слуги у Суховея. А первый среди них генерал Холуй! Все в доспехах, все с оружием, к злодею на версту не подпустят!
А он ходит ухмыляется, весь мир засушить похваляется. Сам лысый, глаза красные, борода рыжая, а посреди лба пятно родимое, круглое, словно мишень какая. Так и хочется в неё запустить чем-нибудь потяжелее! Только надел злодей парик с косой — и не видно пятна, как и не было. Подошёл к зеркалу волшебному, на себя, любимого, поглядеть, да видит в зеркале, как войско его хвалёное, наёмнички непобедимые, посреди русской деревни стоят, по ногам-рукам скручены, и суд над ними вершится.
Рассердился Суховей, распалился, из ноздрей дым пошёл. «Опять, — кричит, — непорядок на Руси! Опять не хотят головы склонить! С другими краями хлопот никаких, сохнут себе потихоньку, да помалкивают. А Русь всё никак не смирится, все века бунтует. Что за народ такой непослушный. И впрямь нет на неё другой управы, окромя волшебной дубины».
Подбежал он к тайнику, схватил волшебную дубину, дунул, плюнул да вихрем из пещеры вылетел. А слуги верные остались добро награбленное караулить. Каждый на своё место встал. А как встал, так враз и окаменел. Вроде идол какой, сразу и не приметишь.
А в деревне суд в самом разгаре. Мужики спорят, горячатся, никак обидчикам наказания не придумают. Бабы тоже предложения дают. Шум, как на базаре. И тут налетел ураган невиданный, объявился Злодей-Суховей, засвистел, зарычал, жаром задышал. Кинулись на него мужики с оружием, а его, проклятого, ни меч, ни копьё не берёт. Гнутся да ломаются. А злодей-лиходей хохочет- заливается. «Что, взяли, мужицкое отродье? Аль забыли ваши спины мою дубину волшебную? Так я живо напомню».
Махнул дубиной раз, махнул другой — народ наземь повалился. Никто не смог устоять. Поднялись было Кузьма-сильный, Антип-смелый да Иван-бедный, так им от злодейской дубинки особо досталось. Пластом расстелились. Тогда Семён-вредный на четвереньки вскочил, к Суховею подполз да в ноги и повалился. «Прости, — скулит, — нас, дураков несмышлёных. Бес попутал. Не погуби души грешные. Заставь вечно спину гнуть, бери любой оброк, какой вздумаешь».
Развязал Суховей наёмников своих, к народу обернулся. «Не надо, — говорит, — мне теперь от вас никакого оброка! Теперь ваш оброк мне не впрок. Оброк я с других возьму. А вас за ослушание накажу строго-настрого, крепко-накрепко. Чтоб другим неповадно было голову поднимать. Заберу у вас ни хлеб, ни скот, ни девиц красных. Заберу то, без чего вам жизни не будет. Заберу с небес ваших Тучку дождевую, Тучку плодородную. Без воды оставлю. Засушу до смерти!»
Сказано-сделано. Стал Злодей дуть на небо. Дул, дул, согнал белые облачка в тучку серебристую, схватил её на длинные косы золотистые, намотал себе на руку, дунул, плюнул, и был таков. Только дух тяжёлый остался.
Наёмники построились и, как велено было, без оброку, пошли другие деревни да села грабить-обирать.
А Семён-вредный бежит за ними, увивается, слезами заливается. Не оставьте, мол, меня на погибель, на засуху! Возьмите с собой, во солдаты, буду верным слугой Суховею Лиходеичу! А наёмничкам лишний душегуб в отряде всегда пригодится. Вставай, говорят, сзади. Дали ему меч не по росту да шлем не по размеру — на ушах висит, глаза закрывает. И пошёл он по родной стороне горе да нужду сеять!..
А земля вокруг и впрямь сохнуть начала. В колодцах воды поубавилось, деревья поникли, трава пожухла. Что делать? Собрали сход. Думали-думали, ничего доброго на ум не идёт. Старики говорят: «Под лежачий камень вода не течёт. Надо идти за дождём, Тучку освобождать, на Злодея-Суховея силу искать». «А где ж её найти? — спрашивает Иван. Да и есть ли против него сила на свете?» «Есть ли, нет ли, не знаем, — говорят старики. — А то что была — это знаем точно. Оставили нам прадеды лук тугой да стрелу калёную, которую специально на Суховея выковали. Сказывали они, есть у Злодея где-то родимое пятно, вроде мишени. И если стрелой калёной в то пятно попасть, тут Суховею и конец будет».
«А куда ж тот лук со стрелой девался?» — пытает Иван. «У самого Злодея в потайном месте запрятан, — говорят старики. — Раньше-то он в крайней избе, у казённого человека, у пристава на сохранении был. Узнал об этом Суховей, прикинулся торговцем-коробейником, пришёл к приставу. А пристав был гуляка-забияка, горький пьяница. Подпоил его злодей, да лук тугой за четверть зелья и выменял. А стрелу калёную за две четверти. Вот с тех пор и полонил нашу землю злодей безнаказанный. И оброк назначил непомерный».
«Ну что ж, — говорит Иван, — идти всё одно надо. Может, где тот лук со стрелой отыщу, может, ещё что придумаю. Кто со мной в поход во товарищи?» Все стоят, мнутся. Кузьма-смелый говорит: «Боязно». Антип-сильный говорит: «Ослаб очень». У кого дети малые, у кого старики на руках. Кто урожай не убрал, кто ещё чего придумал. Делать нечего. Решил Иван один идти. А если, говорит, кто надумает — догоняйте. Благословили его отец с матерью, дали на дорогу родимой землицы с водицей, обняла на прощанье Машенька, платок шейный сняла, Ивану повязала. Старики добрым словом напутствовали. И пошёл Иван в неведомое…
Идёт, песни поёт, белу свету улыбается, чужую беду подмечает. Увидал берёзку сломанную — подвязал веточкой. Увидал в силках птицу куропатку — освободил. Увидал пшеничное поле огнём занимается — кинулся пожар тушить, огонь топтать, себя не жалеючи. Потушил. Дух перевёл.
А из оврага подымается старик Луговой, весь оброс травой, волосы пшеничные цветами убраны, по земле стелятся. К Ивану идёт: «Спасибо, добрый молодец, за добро твоё, за то, что луга спас, урожаю погибнуть не дал, меня выручил. А то бы мне перед небом за все ответ держать! Куда путь держишь?»
«Иду, — говорит Иван, — на Злодея-Суховея управу искать, Тучку дождевую освобождать. Да не знаю, в какой стороне он от глаз людских прячется?»
«Это мне ведомо, — отвечает Луговой. — Живёт Лиходей в чужедальних краях, за морем-окияном, на самой лысой горе, в самой большой пещере! Как раз посредине между восходом и закатом. По небу туда не долететь, по земле не дойти. Только через подземный ход. А под землёй пойдёшь — к брату моему сводному попадёшь. К царю подземному Василиску. Он тебе к Суховею путь и укажет. Да захвати ты ему от меня подарочек — горсть семян луговых. А себе возьми одно это семечко. Непростое, загаданное. Авось в пути пригодится».
Поблагодарил Иван Лугового, распрощался. Дальше идёт. Видит у дороги в луже мелкой лежит мужичок-старичок, вместо волос тиной оброс. Вокруг рыбины бултыхаются, и сам старичок совсем задыхается. Иван к нему. Ты, мол, что здесь делаешь? А старик в ответ: «Водяной я, поставлен за порядком в реках да озёрах следить, бесам воду не давать мутить, помогать малым рыбам детей растить. Заплыл нынче в одно озеро посмотреть, что к чему, а тут Суховей проклятый пролетел-промчался, озеро враз и высохло. Только вот эта лужа от него и осталась. Теперь не чаю, как до родного омута добраться. Без воды помираю».
Пожалел его Иван, отдал свою фляжку походную. Водяной её одним глотком и вымахнул. Дух перевёл. Поднял его Иван, отнес к берегу да бросил в омут. Вынырнул Водяной, повеселел. Спасибо, говорит, тебе, Иван, от всего подводного царства! А водой мы тебя на дорогу снабдим.
Откуда ни возьмись, лягушка с ковшом воды. Подставил Иван фляжку — она ему туда целое озеро вылила. Как только уместилось! А Водяной дальше распоряжается. Сделал знак бобрам, те самую стройную тростинку перегрызли и в момент из неё свирель смастерили, Ивану протянули. «Бери, — говорит Водяной. — Если в нас какая нужда будет, дай знать, мигом объявимся. А раз уж ты на Злодея-Суховея идёшь, то мимо брата моего сводного Василиска не пройдёшь. Передай ему от меня поклон да вот эту ракушку речную».
Поблагодарил Иван Водяного, распрощался, дальше идёт. Видит, заяц серый лежит, к земле стрелой прибит. Стрелу выдернул, зайца выпустил. Дальше пошёл, к лесу, а там дым столбом! Шум, гам!.. Из леса к нему навстречу звери разные бегут-несутся, от страха дрожмя дрожат. Остановил их Иван, спрашивает: «В чём дело?»
Беда, говорят, чужеземцы-наёмнички лес палят, зверей да птиц на кострах жарят да едят! Верховного нашего Лесового схватили, скрутили и живьём сжечь собираются!..
«Как же вам не стыдно, — говорит Иван. — Бросили мужичка-лесовичка, друга вашего верного, защитника лесного, одного на погибель! Негоже так, не по-русски! Мы здесь хозяева, а не они! А ну-ка, звери да птицы, пошли за лес родной биться! Лесового вашего спасать-выручать! Кто со мной?»
Все за Иваном в лес и кинулись!
А в лесу на опушке, возле лесовой избушки, наёмнички веселятся, едят да пьют, да песни свои гнусные орут во всё горло! А на дереве, над костром, сам Лесовой вниз головой привязан! Висит- качается, разбойников вразумить пытается:
«Дураки вы небитые-немытые, меня погубите, кто лес охранять будет? Где зверям да птицам укрыться да прокормиться?»
«А на что им лес? — отвечают. Мы их всё равно всех переловим да пережарим. А с тебя и начнём!»
Ну, тут Иван со зверьём из-за кустов выскочили да на них накинулись! Кто рогами, кто ногами, кто зубами, кто когтями! А медведь даже сосенкой размахивает!.. Расправились с дармоедами в два счёта. Кто лежит, кто бежит. Один от страха в кустах дрожит. Взял его Иван за шиворот, глядь — а это Семён-вредный, новобранец суховеевый. Повалился Ивану в ноги, в слёзы ударился, рубаху на груди рвёт. Не погуби, мол, душу грешную! Бес попутал!
Иван — добрая душа. Ладно, говорит, живи, рук об тебя марать не хочу. На святое дело иду.
Семён к нему: «Возьми и меня с собой. Я тебе пригожусь, родной земле послужу, вину свою искуплю». «Ладно, — говорит Иван, — пошли, может и вправду на что сгодишься».
А звери уж Лесового отвязали, подошёл он к Ивану с благодарностью. Да и говорит: «Слышал я, идёшь на Суховея управу искать. Значит, не миновать тебе брата моего сводного, владыку подземного Василиска. Передай ему мой поклон да подарочек — шишку сосновую. А себе в дорогу возьми мой посох берёзовый.
А чтоб тебе до окиян-моря пути не искать, время не терять, покажет тебе дорогу птичка-невеличка, сама серебристая, хохолок золотой».
На том и порешили. Вышел Иван из леса, видит — впереди эта самая птичка-невеличка то бегом бежит, то лётом летит, на него оборачивается. Иван за ней. А Семён за ним поспешает…
Шли они шли, долго ли коротко ли, а уж видят — вокруг и поля вроде не те, и леса вроде бы другие, и небеса не той синевы, не той высоты. Одним словом, пришли они в чужие края. И привела их птичка аккурат на берег окиян-моря. Привела, а сама пропала. Только пискнула на прощанье.
Стоят Иван с Семёном на берегу, гадают, как им на ту сторону перебраться. И тут вспомнил Иван о дудочке камышовой, что Водяной подарил. Дай, думает, попробую. Достал её из-за пазухи, да только заиграл, тут же приплыла к берегу чудо-юдо рыбина. Глаза словно два озера, хвост выше сосен вековых, на спине хоть коров паси.
«Садись, — говорит, — Иван, я тебя в миг перевезу».
Иван взашёл на неё, Семён за ним. И перевезла их рыбина на другую строну, в чужедальние края.
А там всё голым-голо, красным-красно! Ни былинки, ни травинки, ни кустика, ни деревца. Ничего живого! Всё выжжено. Одни камни нетёсаные топорщатся. И среди них повсюду кости белые разбросаны, то ли от зверей, то ли от людей остались. Огляделся Иван, видит, прямо перед ним на дороге кобылячья голова лежит, пустыми глазницами подмаргивает, жёлтыми зубами пощёлкивает: «Здравствуй, говорит, Иван, добрый молодец. Давно я тебя поджидаю. Знаю, куда идёшь, вижу, что притомился. Иди-ка поближе, гляди-ка позорче. То, что ищешь, здесь и найдёшь!»
«Это она, наверное, о тугом луке да стреле калёной!» — подумал Иван и подошёл поближе. А Семён, хоть от страха дрожит, от Ивана не отстаёт. А пасть у кобылячьей головы всё больше разевается. Уж больше Ивана стала. Как ворота какие в чудный город. А зубы, словно забор, выстроились. И музыка оттуда всё громче да звонче! Раздвинулись зубы, шагнул Иван внутрь, и Семён за ним. Зубы за их спиной и щёлкнули, словно на замок замкнулись!..
Огляделся Иван — вокруг соблазнов всяких видимо-невидимо! И всюду красавицы писаные. И все к нему спешат. Одна к нему с золотом ластится, другая чарку подносит, третья танцевать тянет, четвёртая целоваться лезет!
Закружилась у Ивана голова, а Семён совсем голову потерял! Глаза разгорелись, руки зачесались. То к одной бросается, то к другой. Да всё Ивана за собой тянет. Брось, мол, думы думать. Никуда Суховей не денется! Успеешь ещё буйну голову сложить! Поживи, погуляй! День, да твой!
А девицы ему поддакивают, подпевают, хороводами вокруг вьются-извиваются, на всё лады изгаляются, за руки тянут Ивана к шатру золочёному!.. Заглянул Иван внутрь — а там тоже ни лука тугого, ни стрелы калёной нигде не видно! Только постель расстелена посреди шатра, да такая широкая — вдесятером ложись! Семён на неё с разбегу и бухнулся!..
Понял Иван, что не туда заглянул! Достал горсть земли родной, бросил перед собой — гром раздался, треск и всё пропало. И нет никого. И девицы распутные исчезли. И головы кобылячьей как не бывало! Только Семён рядом стоит, застёгивается, Ивана ругает, что не дал ему душу отвести. А Иван говорит: «Не затем я сюда шёл, не за тем дом да семью оставил, не на то весь свой ум да силу в кулак собрал! Ни отдыхать, ни развлекаться некогда, минута дорога!»
И поспешил вперёд, по тропинке еле видимой. Семён следом. А вокруг ни души. Песок да камни, камни да песок. Да ящерки глазастые под ногами вертятся, куда-то торопятся. Иван за ними. Видит — упал с горы на дорогу камень большой да придавил одну ящерку. Лежит она, еле дышит. Сама серебристая, а на голове венчик золотой. Хотел Семён на нее наступить, да Иван не позволил. Поднатужился, отвалил камень, освободил ящерку. А она вдруг и говорит: «Спасибо тебе, добрый молодец. Чем могу тебе послужить, куда путь держишь?»
Отвечает Иван: «Иду на Злодея-Суховея управу искать. Да слышал, путь к нему лежит через подземное царство Василиска. Не знаешь ли, как туда попасть?»
Ящерка обрадовалась: «Идём, покажу, это мой родной дедушка!»
Пошёл Иван за ящеркой, а она за поворот, да за другой, да вдруг нырь в дыру тёмную, бездонную, словно колодец какой, и зовёт его оттуда.
Думал-думал Иван как туда спуститься, надумал. Снял с шеи платок Машенькин, один конец Семёну протянул, велел держать крепко-накрепко. За другой конец ухватился, потянул, что есть силы, а платок-то и растянулся до бесконечности. Иван по нему вниз спустился. Видит перед собой ворота каменные в царство подземное. Подошёл к воротам, слышит голос: «Отгадай три загадки, ворота и откроются».
«Давай, — говорит Иван, — загадывай».
И слышит: «Кто всегда ходит, а с места не сходит?»
Иван подумал, сказал: «Солнце!»
«Верно», — подтвердил голос.
И ворота каменные немного раскрылись. Но пройти ещё нельзя.
Слышит Иван другую загадку: «Что нельзя ничем прикрыть?»
«Небо!» — отгадал Иван.
Ворота ещё немного раздвинулись. А голос продолжает: «Кто никого не родил, а все матушкой зовут?».
Задумался Иван, в затылке почесал. «Земля!» — кричит. Тут ворота настежь и распахнулись!..
И попал он прямо к Василиску, царю подземному. Сидит Василиск, скучает. Свита его развлекает кто во что горазд. Кругом всё драгоценными камнями блестит, из-под земли роднички бегут, словно бубенчики звенят, переливаются. Ящерка вперёд забежала, по стене поднялась, ударилась оземь и обернулась красной девицей. Да такой красавицей, хоть глаза зажмуривай!
«Здравствуй, — говорит, — Иван, добро пожаловать в наше царство подземное. А зовут меня Миланой».
Потом обернулась к Василиску: «Дедушка, этот добрый молодец меня от смерти спас».
Обрадовался Василиск, поблагодарил за внучку, обо всём Ивана расспросил. Подарки от братьев своих принял. Бросил семена в угол тёмный, а там лужок весёлый расцвёл. Бросил в другой угол шишку сосновую — там сосновый бор зашумел. Бросил ракушку посреди зала — там озеро синее с рыбками серебряными волной заиграло! Развеселился Василиск, вместе с внучкой по лугу бегает, резвится, как дитя малое. То на лужок приляжет, то в лесок забежит, то в озере умоется!..
А потом сел на трон, помрачнел:
— И у нас наверху когда-то также хорошо было. Жизнь кипела, зелень буйствовала. Да только поселился над нами Злодей- Суховей. Поленились с ним люди насмерть воевать! Воду не берегли, не ценили! Сначала в малом уступили Злодею, потом и большое защитить сил не было! Всё Злодей пожёг-погубил. Всё живое истребил! Только мы под землёй и спаслись. Да и то в своём обличье наверху показаться не смеем. Вот внучка моя любимая, как наверх идти, ящеркой одевается. Чтоб на глаза Суховею не попасть.
Да и то сказать, не мы первые! Глупые были, стариков не слушали. А ведь говорили они, предупреждали, что было на земле много горя от раздоров наших, от войн злодейских! Много мы вреда нанесли нашей Природе-матушке!
— Неужели и раньше такое было? — удивился Иван.
— Было, милок, было! Мы вот на втором уровне под землёй спасаемся. А ведь и под нами другая жизнь есть!
— Неужели?
— Есть! Я тут недавно спускался к своим прапрапредкам. Так они довоевались до того, что всё вокруг сами пожгли-погубили! Без всякого Суховея! Кто живым остался, еле под землёй успели спрятаться. Но уже на третьем уровне.
— Ну и как там у них? — спросил Иван.
— Да ничего, жить можно. Только уж больно всё не по-нашему! И солнце у них своё, и луна… Да всё какое-то искусственное, чужое. Не понравилось!
— И давно они туда забрались?
— Да нет, не очень. Тыщ пять лет назад.
— А под ними-то есть ещё кто живой?
— Есть, милок, есть! Только это уж на четвёртом да на пятом уровнях! Эти ещё раньше навоевались! И десять, и двадцать тысяч лет назад! И себя погубили, и Землю-матушку изничтожили! Какого только оружия ненапридумали! Не только всё живое пожгли, камни расплавили! Умники хреновы! Вот горе от ума и получили!..
— А сколько ж всего-то уровней, где жизнь ещё теплится?
— А всего, говорят, существует семь уровней! Но самые давние спрятались где-то в самых больших глубинах самого большого Окиян-моря! А другие говорят, что эти самые глубины находятся высоко-высоко, в глубинах небесных! Точно не могу сказать…
— А вы сами-то давно здесь живёте?
— Да недавно, милок! Чуть поболе двух тыщ лет!..
— Да, интересно, — задумался Иван, — может, когда и вернутся в наши края… А пока давай-ка, батюшка, спустимся с небес на землю. Не знаешь ли, как к этому Злодею-Суховею подобраться?
— Знаю, милок, знаю! Вход в его пещеру как раз над нами находится. Вон с той стороны. Только уж больно высоко угнездился. Добраться туда ох как трудно! А и доберёшься, надеяться не на что. Много добрых молодцев на него силой шли, да ни у кого духу не хватило до конца выстоять! Попробуй и ты, коли решился. А в дорогу возьми с собой вот эту пилку-самопилку. Перепилит она тебе всё, до чего неживого дотронешься.
А Милана и говорит:
— Дедушка, я с ним пойду, путь-дорогу покажу, помогу, чем смогу.
— Ну, что ж, — кивнул Василиск, — иди, помоги доброму делу. Нынче люди на добро жадны стали, от того зло наверху и правит. Ступай, Бог тебе в помощь!
Милана взбежала на бугорок, ударилась оземь и опять обернулась ящеркой синеглазой. Распрощался Иван с Василиском да за ящеркой следом к другому выходу и поторопился. Ящерка бежит, Иван за ней, еле поспевает. То в проём, то в закоулок, то налево, то направо, то в рост, то ползком…
Наконец подошли к колодцу, что наверх ведёт. Высоко-высоко дыра в небо видится.
Как туда по голым стенам забраться? Думал-думал Иван, надумал. Вырыл ямку, достал горсть земли родной, посадил туда чудо-семечко, подарок Лугового, полил водицей родимой из фляжки, и начало семечко на глазах расти в цветок ромашку. Всё выше да крепче. Росла ромашка, росла, и доросла до самого неба.
Посадил Иван ящерку на плечо и полез наверх. Лез-лез, потом обливался, отдыхал, снова лез, руки в кровь рассадил, всё-таки вылез!
Глядит, вокруг голым-голо, красным-красно! Всё выжжено, всё высушено. Слева обрыв, справа — другой, сзади пропасть бездонная, а прямо перед ним гора лысая, жёлтая, стоит, чуть дымится. Ящерка туда и бежит. Иван за ней. Подошёл к горе, видит ворота железные, решётчатые. Над ними надпись — Суховей Лиходеич Горынычев!
А по бокам зной полуденный да засуха страшная на цепях медных маются, вход сторожат, жаром на Ивана дышат, зубами щёлкают, вот-вот схватят! А перед ними колодец высохший да ведро пустое, ржавое, валяется. Сто лет не пили! Взял Иван ведерко, из фляжки своей волшебной воды налил, да обоих и напоил досыта! Они и остыли, жар погасили. Только пар идёт. Отползли в стороны, дали Ивану дорогу.
Распахнул Иван ворота, шагнул внутрь, и ящерка за ним прошмыгнула. И оказались они в мешке каменном. Впереди забор железный, зубчатый. А створки сзади и захлопнулись…
Вдруг слева, из стены, скелет высунулся. Зубами стучит, глаза горят. Вцепился в Ивана, давай к себе тянуть. Шипит ему в ухо: «Отгадай загадку, не то тебе конец! Чего с земли не поднять?»
«Тень!» — говорит Иван.
Скелет его и отпустил.
А уж с другой стороны другой скелет таким же манером в него вцепился, к себе тянет, свою загадку шепелявит: «Кто языков не учит, а каждый знает?»
«Эхо!» — отрезал Иван.
И этот его отпустил. Ну, думает Иван, пронесло. Ждёт, когда забор впереди поднимется.
Ан, не тут-то было! Стали его со всех сторон горы сжимать! И голос замогильный третью загадку задаёт: «Что краше солнца да ярче солнца?»
Задумался Иван. Заметалась ящерка. А горы всё плотнее сжимаются, вот-вот раздавят.
«Правда! — кричит Иван. — Правда краше солнца да ярче солнца!» Расступились горы. Поднялся забор колючий. Ступил Иван в логово Злодея-Суховея, где по полу сушёные города да страны вместо ковров валяются!
Видит, у огромного костра Тучка дождевая за косы цепями к стене прикована. Сидит, сохнет, слезами обливается. Увидела Ивана, ожила словно.
«Здравствуй, — говорит, — добрый молодец. Вот уж не думала, не гадала тебя здесь увидать!» Рассказала ему, где что у Суховея находится, где что запрятано.
И видит Иван, над троном Злодеевым лук тугой да стрела калёная цепями прикованы, висят, покачиваются! Схватил он пилку-самопилку и давай пилить, торопиться. Перепилил у лука одну цепь, — зазвенело всё, завизжало, заворочалось. Ожили изваяния каменные, слуги Суховеевы, и на Ивана со всех сторон кинулись. И зло, и корысть, и горе с нуждой, и зависть с подлостью, и впереди всех генерал Холуй. Все с оружием, в доспехах. Берегись, Иван!
А у Ивана ничего нет, окромя берёзового посоха, что Лесовой подарил. Но уж так в жизни устроено, если кто за правое дело бьётся, себя не жалеючи, у того в руках и берёзовый посох крепче меча булатного становится! Схватил Иван свой посох покрепче и начал битву правую да неравную. Откуда только силы взялись?! До кого посохом дотянется, тот деревом засохшим, корягою корявою становится. Только оружие в сухих ветках поблескивает.
Бился, бился Иван — всех одолел! Целый лес корявый посреди логова вырос. А Иван за пилку и дальше пилить. Перепилил другую цепь, освободил лук тугой. За стрелу принялся. И тут шум да гром раздался, такой — стены закачались! Это сам Злодей-Суховей примчался, гибель свою почуял!..
«А, — говорит, — это ты, Иван-дурак! А я уж и вправду подумал — беда».
Вытряс из мешка два города сушёных, да одну деревню. Смотрит Иван — а деревня-то его родимая!..
А Суховей куражится: «Посмотри-ка на свою деревню в последний разок! Я из неё себе воротник сделаю. А ещё лучше, носовой платок. А с тобой, дураком, разговор короткий будет!»
Дохнул на Ивана огнём-пламенем, одежду запалил. Схватил Иван фляжку с водой да кинул о стену, прямо над головой Суховеевой. И вылилось на Злодея целое озеро, которое Ивану лягушка в дорогу налила! Погас огонь. Еле Суховей из воды выскочить успел. Стоит, отряхивается.
А Иван скорей за пилку, да стрелу освобождать. Одну цепь перепилил, за вторую принялся. Торопится! Опомнился Суховей, сорвал с пояса дубину волшебную, разбежался да как стукнет Ивана сзади, тот по колени в землю и ушёл. Чуть-чуть не успел одну цепь допилить. А Суховей опять разбегается, вдругорядь Ивана ударяет. Вгоняет его в землю по пояс! И в третий раз пошёл разбегаться. А стрела калёная висит-болтается на одной ниточке, да упасть не может! Нитка та железная, кованая…
Сорвалась тут ящерка с места, побежала вверх по стене, бросилась оземь и обернулась красной девицей, Миланой, внучкой царя подземного! Схватила пилку, допилила цепь. Стрелу да лук Ивану подала.
А Суховей уже на Ивана развернулся. «Прощайся с жизнью, мужик неотёсанный, конец твой настал!»
Иван отвечает: «Не спеши меня с жизнью разводить. О своей смерти подумай. Не все на Руси караси, есть и ерши!»
И лук тугой на злодея натягивает. А куда целить — не видит! Где это проклятое родимое пятно вроде мишени, в каком месте расположено — не знает!
А Суховей уже на Ивана бежит, дубиной размахивает, мимо Тучки несётся. Изловчилась Тучка да сзади его за косу и дёрнула, и парик сорвала!
Тут Иван и увидел, что хотел! Пятно родимое аккурат посреди лба засветилось! Запела стрела калёная, прямо в лоб Суховею врезалась, в эту самую мишень! Не промахнулся Иван!
Раздался тут гром небывалый, повалился Злодей на землю и весь дух да огонь с дымом из него и вышли. Одна шкура осталась. Ровно тряпка половая…
Вылез Иван из земли, вытер об неё ноги. Подошёл к Милане, обнял её да расцеловал крепко-накрепко. Потом Тучке до земли поклонился, да скорей её освобождать!
А Тучка от радости уж на месте усидеть не может! Иван цепи перепилил, Тучку освободил. Города да деревни, страны да государства с цепей поснимал, в узел связал, Тучке протянул. А свою деревню отдельно.
«Лети, — говорит, — Тучка дорогая, в родимые края. Донеси мою деревню до места, положи на землю, напои досыта, оживи скорее!»
«Всё сделаю, — отвечает Тучка, — перво-наперво полечу к окиян-морю. Сама напьюсь, да в запас возьму. А по дороге другие города да сёла по местам разбросаю, да напою вдоволь».
«Да о здешних краях не забудь, — говорит Милана. — Нам теперь новую жизнь начинать, без твоей помощи не управимся!»
«Не забуду, — отвечает Тучка, — сейчас же и начну». — Помахала рукой, встряхнула кудрями золотистыми и полетела живому жить помогать!..
А Иван поднял шкуру Суховееву да в огонь бросил. Искры посыпались, дым повалил, и не стало никакой лысой горы, развалилось царство злодейское!
И стоит Иван с красавицей Миланой на крутой скале, у цветка ромашки, по которой к Суховею лез. А вокруг уже природа оживает. Трава зеленеет, птицы поют…
И говорит ему красавица Милана: «Полюбила я тебя, Иван, хоть не с первого взгляда, да на всю жизнь. Оставайся на нашей земле, буду тебе верной женой».
«Нет, — говорит Иван, — извини, не могу. Хоть и мила ты мне, хоть и спасла ты меня, а всё ж любовь моя на родной земле осталась! Чай, ждёт не дождётся, все слёзки выплакала. Так что прости-пойми. А стань ты мне сестрой названой, да соберись у меня пожить-погостить, да не забудь на свадьбу мою пожаловать, да на свою пригласить!»
На том и расстались. Спустился Иван по ромашке вниз и очутился у самого входа в царство подземное, где Семёна ждать оставил. Только места не узнать — зелень вокруг буйствует, жизнь начинается! Видит платок белый одним концом за камень привязан, другой в подземелье уходит. И Семёна не видно. Покликал его Иван, Семён из подземелья отзывается, с двумя мешками оттуда вылезает.
«Вот, — говорит, — пока ты с Суховеем воевал, я тоже время не терял. Тут все пещера каменьями драгоценными усыпана! Бери половину».
«На что она мне? — отвечает Иван. — Ноша лишняя. Дольше до дому идти».
«Ну, нет, — говорит Семён, — ты как хочешь, а я как знаю».
И взвалил оба мешка на плечи.
А Иван взял платочек невесты своей Марьюшки, повязал на шею и пошёл к окиян-морю. А Семён за ним поплёлся со своими мешками. А по дороге всё Ивана пытает, как он Суховея одолел, где силу взял. Ну Иван ему по простоте душевной всё и рассказал. И дубину волшебную показал. Он её из пещеры с собой захватил, чтобы случаем какому другому злодею в руки не попала!
Подошли они к берегу. Достал Иван дудочку камышёвую, поиграл немного. Приплыла чудо-юдо рыбина. Взошёл на неё Иван, за ним Семён с мешками прыгнул. А рыбина вдруг тонуть начала! Иван говорит: «Брось мешки, а то потонем!» Семён ни в какую! Тогда Иван сам взял мешки да в воду и выбросил! А Семёну хороший подзатыльник отвесил. Чтоб не жадничал.
И поплыли они на родную сторону! Доплыли. Сошли на берег. Иван к земле припал, поздоровался. А Семён всё его за мешки ругает. Забыть не может. Пошли домой. Откуда ни возьмись, впереди птичка-невеличка появилась, сама серебристая, хохолок золотой. Дорогу в родимые края указывает. Повеселел Иван. Шагу прибавил.
А Семён его всё насчет дубинки выспрашивает, понести просит. Да Иван не даёт. Нельзя, говорит, недобрыми руками к ней прикасаться!
Шли они шли, дошли до леса. Сели отдохнуть. Иван дубинку в сторону отложил, стал хлеб делить. А Семён дубинку-то хвать да Ивану сзади по темени хрясть! Иван и повалился замертво…
А Семён с дубинкой бегом через лес в деревню! Бежал-бежал — прибежал. А деревни не узнать! Ожила, расцвела пуще прежнего! Ударил Семён в набат, сбежались все, от мала до велика, он им и говорит: «Я вас от беды спас, я теперь у вас и главным буду!»
А все его про Ивана спрашивают: мол, что он, и где он, и как он!..
А Семёну соврать — раз плюнуть! Ивана, говорит, вашего, медведь в лесу задрал! И весь сказ!..
Только не верит ему никто!
Тогда Семён дубинку поднял и заявляет: «Если кто моей воли не выполнит, может всей родней с жизнью прощаться. А воля моя такова — построить мне дом наилучший в округе во три этажа! Всю жизнь меня кормить досыта, поить допьяна! Да выдать мне в жёны Иванову невесту, Марью-красавицу!..»
Все так и ахнули! А делать нечего. У кого сила, тот и прав. Жизнью рисковать никто не хочет.
Стали Марьюшку уговаривать силе покориться, с Ивановой смертью примириться… Только она ни в какую!
— Не боюсь, говорит, никого и ничего! А этого негодяя — тем более! А и жизни мне не жалко. А и на что мне жить, если Ивана нет рядом?!
А Иван лежит меж лугов зелёных да спит вечным сном…
Тут сорока-белобока летела издалёка. Увидела Ивана, и давай трещать-стрекотать, всех к Ивану созывать. Прибежали тут мигом звери лесные, прилетели птицы небесные, Луговой, Водяной и Лесовой объявились!
Стали держать совет, как Ивана оживить, где живой воды достать?! Указали все на змею-гадюку. Она точно знает!
— Знаю, — говорит змея, — да ползти далеко.
Тут коршун-змеелов мир ей предложил ради такого случая…
— Давай, говорит, отнесу тебя, куда скажешь. Летим скорее за живой водой!
— Нет, сначала полетим за мёртвой водой! — прошипела гадюка.
— А это ещё зачем? — удивился коршун. — Иван и так мёртвый.
— Эх ты, летун-болтун! Высоко летаешь, а законов жизни не знаешь! Мёртвая вода оживляет тело, а живая вода — оживляет душу. Это знать надо!
— Верно, верно! — поддержали её и Водяной, и Луговой, и Лесовой.
— Ладно, — процокал коршун, — согласен. Летим, куда скажешь!
— Только ты свои когти не очень распускай, а то шкуру испортишь, — предупредила гадюка.
— Да не испорчу, не бойся.
— А в чём воду-то понесём? — прошипела гадюка.
Все призадумались.
И тут Водяной вытащил из-за пояса камышовую дудочку, посвистел, и прискакали две толстые лягушки.
— Вот, — говорит Водяной, — в них воду и нальёте сколько надо.
Ухватила змея-гадюка лягушек за передние лапки, коршун уцепил её поперёк тела, и полетели.
А вокруг Ивана все хлопочут. Кто ему травки под голову подложит, кто над ним веткой, как веером, помашет… Глядь, а уж коршун со змеюкой да лягушки с водой назад летят!
Взял Водяной лягушку с мёртвой водой, побрызгал на Ивана раз, и два, и три — Иван не ожил, но вроде как лёг поудобнее. Взял Водяной лягушку с живой водой, побрызгал на Ивана раз, и два, и три… Застонал Иван, зашевелился, ожил! Слава тебе, Господи!
Глаза открыл, потянулся, поднялся. Увидал друзей, обрадовался. И всем на душе полегчало!
Посадил его медведь к себе на спину, и отправились они весёлой гурьбой в Иванову деревню. До самой околицы его проводили!..
А Семён-вредный посреди деревни на троне сидит, ест да пьёт да приказы строгие землякам раздаёт!..
Увидал Ивана, почернел от страха, схватил дубинку волшебную да на него кинулся!
А тут заяц серый метнулся к нему под ноги, Семён кубарем и полетел, дубинку выронил! Схватил Иван дубинку одной рукой, а другой взял Семёна за шиворот покрепче, чтоб не вырвался да не убежал. Да посадил его на тот же трон, да народ созвал.
Увидели Ивана земляки, от радости в слёзы ударились! А Марьюшка так на нём и повисла, в жизни не оторвёшь!
И стали они всем миром Семёна-вредного, предателя подлого, судить! Думали-думали, надумали! И присудили ему самую страшную кару — с земли родной прогнать навеки, навсегда, на все времена! И весь род его до седьмого колена! И чтоб нос сюда не показывали! Во как!
И прогнали. И правильно сделали!
А потом Иван взял лопату, да вырыл посреди деревни яму небольшую, да посадил туда дубину волшебную, всесильную. Да водой ключевой и полил с избытком. И случилось чудо — ожила дубина! В лист пошла, зазеленела, на глазах выросла и превратилась в молодой крепкий дуб! И не вырвать его было, не уничтожить, как память людскую!..
И грянул тут пир на весь мир! Все пели да плясали да Ивана прославляли!..
А он Машеньку свою обнял крепко-накрепко да за околицу и увёл. Давно они не виделись. Есть им об чём поговорить. И мешать им никто не стал.
И мы не будем.
На том и сказке конец.
1971 г.
НАСИЛЬНО МИЛ НЕ БУДЕШЬ!..
Музыкальная комедия в двух актах по мотивам пьесы Г. КВИТКО-ОСНОВЬЯНЕНКО «Шельменко-денщик»
Музыка В.П. Соловьёва-Седого
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
КИРИЛЛ ПЕТРОВИЧ ШПАК, помещик.
ПРИСИНЬКА, его дочь.
АГРАФЕНА СЕМЁНОВНА
ТПРУНЬКЕВИЧ, помещица, соседка Шпака.
ЭВЖЕНИ, её дочь.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ СКВОРЦОВ, гусарский капитан.
ШЕЛЬМЕНКО, его денщик.
ТИМОФЕЙ КОНДРАТЬЕВИЧ ЛОПУЦКОВСКИЙ, губернский секретарь в отставке.
МОТРЯ, горничная в доме Шпака на правах экономки.
ПОТАП, слуга в доме Шпака.
Рота Скворцова, прислуга Шпаков и Тпрунькевичей. Гости, барышни, кавалеры. Действие происходит где-то в провинции Российской империи в конце позапрошлого века.
ПРОЛОГ
За сценой слышится бодрый марш. На авансцену выходит рота во главе с капитаном СКВОРЦОВЫМ. Последним марширует ШЕЛЬМЕНКО. Звучит
Солдатская песня № 1
РОТА. Солдатскую службу нетрудно понять — Шагай себе вместе с отрядом. — Рядом! Солдатское дело — приказ выполнять, А думать солдату не надо. ШЕЛЬМЕНКО. Надо не надо — соображай! РОТА. И ночью и днём марширует отряд, Мы службой довольны и рады. — Рады! Нам если прикажут — помрём за царя, За веру помрём, если надо… ШЕЛЬМЕНКО. Надо не надо, а мы помрём!За сценой возникает невообразимый шум, гвалт, слышатся отдельные выкрики, может быть, стрельба.
СКВОРЦОВ. Рота моя, слушай меня!
Рота замирает на полушаге, с поднятой ногой.
В отведенной нам и в этом году усадьбе Тпрунькевичей и у их соседей Шпаков опять какой-то скандал. То есть мирное сражение. Приказываю соблюдать полный нейтралитет, конфликт игнорировать. В усадьбу шагом марш!
Рота с песней уходит.
АКТ ПЕРВЫЙ
Открывается занавес. Сцена разделена плетнём на две половины. Это граница между двумя усадьбами — Шпаков и Тпрунькевичей. Слева и справа видны их территории, а также два крыльца, у которых стоят флагштоки с поднятыми знамёнами, на каждом изображён герб хозяина. У Шпака — скворец с раскрытым клювом, у Тпрунькевичей — лошадиная голова.
Слуги обоих хозяев также носят герб своего хозяина. Может быть, и цвета костюмов для каждой усадьбы различны.
В центре плетня и сцены смотровая вышка «пограничный столб», на которую с обеих сторон ведут лестницы. На протяжении спектакля сцена поворачивается (или плетень передвигается) к нам то усадьбой Шпака, то Тпрунькевичей, в зависимости от места действия героев. В середине плетня большая дыра.
В самом начале мы видим половину Тпрунькевичей, на которой большой переполох. Обитатели, во главе с хозяйкой, ловят забравшихся на их территорию гусей Шпака. Мадам ТПРУНЬКЕВИЧ руководит боем с крыльца. У «противников» с крыльца командует МОТРЯ.
Музыкальная массовая сцена на музыку «Уборка дома» № 2
Появляется рота. ШЕЛЬМЕНКО бросается в гущу событий, помогает и тем и другим. Заигрывает с МОТРЕЙ. СКВОРЦОВ увидел ПРИСИНЬКУ и, нарушая «границу», прямо к ней. Они о чём-то говорят, никого вокруг не замечая, и, взявшись за руки, уединяются на краю авансцены.
Наконец гуси пойманы!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Эй, народ, равняйсь, смирно! Слушай мою команду! За поимку вражеских гусей всем по чарке водки! Гусей зажарить и подать к обеду! Всем спасибо, все свободны!
ВСЕ. Ура! (Расходятся по усадьбе.)
Сцена поворачивается усадьбой Шпака. Появляется разгневанный ШПАК.
ШПАК. Мотря, что здесь происходит?
МОТРЯ. Ничего особенного, барин. Два ваших гуся убежали за границу.
ШПАК. Ну и?..
МОТРЯ. Ну, соседи их и заграбастали!
ШПАК. Ах, ротозеи, ах, бездельники! Двух моих лучших гусей прошляпили. Не могли защитить. Как они туда проникли?
МОТРЯ. Вот через эту дыру в заборе.
ШПАК. Опять эта дыра? Сколько раз я приказывал её заделать? Сколько лет мы живём с этой дырой?! Почему она до сих пор существует? Заделать немедленно! И эту, и все остальные дыры в моей усадьбе заткнуть. Лично проверю!
МОТРЯ. Будет сделано.
ШПАК. Двух моих лучших, можно сказать, любимых моих гусей прошляпили!
МОТРЯ. Барин, да стоит ли из-за двух гусей так убиваться. У вас их на речке еще две сотни гуляет.
ШПАК. Дело не в гусях, дело в принципе! Я своим соседям двух воробьев без боя не отдам! Двадцать лет мы с ними воюем да судимся. Двадцать лет они норовят то землицы моей оттяпать, то живность к рукам прибрать. (Кричит за забор.) И муж её покойный такой же вредный был! Да не на тех напали. Нас голыми руками не возьмёшь! Мало мы в прошлом году свинью ихнюю угрохали да две грядки земли отсудили — то ли ещё будет! Я им этих гусей в жизни не забуду! Я уж когда разойдусь — ко мне лучше не подходи! Белый свет затемню! Из самого себя отбивную сделаю! Родную дочь не пожалею! Кстати, где она? Присинька!
ПРИСИНЬКА. Я здесь, папенька.
ШПАК. Что? Что я вижу? Опять ты с этим капитаном? С этим безродным москалём! Я же запретил. Ещё в прошлый раз! В прошлом году!
СКВОРЦОВ. Но, позвольте, сударь…
ШПАК. Не позволю! Прися, марш домой!
СКВОРЦОВ. Кирилл Петрович!..
ШПАК. И слышать не хочу!.. (Берёт дочь за руку, уводит в дом.)
СКВОРЦОВ. Рота моя, молись за меня! Ну, Шельменко, не поминай лихом. Я пошёл делать предложение!
ШЕЛЬМЕНКО. Ваш бродь, одумайтесь! Такой молодой! Рано вам в петлю!
СКВОРЦОВ. Нет, братец, решено. Вчера было рано, завтра будет поздно. Сегодня — или никогда!
РОТА окружает капитана.
Ваш бродь, опомнитесь, не спешите, пожалейте себя!
СКВОРЦОВ (вырывается). Нет, решено! Пустите меня! Прочь с дороги! Вперёд! Ура! (Бросается в дом.)
ШЕЛЬМЕНКО и РОТА (поют).
Капитан, капитан, наш отец, Наконец-то пойдёшь ты под венец! Раз, два, свадьба — не беда, Что не так — разведёшься ты тогда!С крыльца кубарем вылетает Скворцов. Рота буквально ловит его на руки.
Шпак кричит ему вслед
ШПАК (нараспев). Ни-ко-гда!!! (И выкатывает вдогонку большой «гарбуз» — символ отказа.)
ШЕЛЬМЕНКО. Рота, капитана до постели донести! Разуть, раздеть, успокоить, обласкать! Шагом марш!
Рота несёт капитана через дыру в заборе — в усадьбу Тпрунькевичей. Шельменко тащит «гарбуз».
РОТА (поёт).
Капитан, не горюй, улыбнись, Девок много — эх, на другой женись!..СКВОРЦОВ (приходя в себя). Рота, стой, ать-два. (Встаёт на ноги.)
Шельменко подставляет «гарбуз», капитан садится.
ШПАК. Рота, бегом на постой, полчаса перекур с дремотой! Марш!
Рота убегает.
СКВОРЦОВ. В третий раз отказали! Кому? Мне! В третий раз я примчался в это ничто посреди нигде, и мне отказали! Гусарскому офицеру отказали в дочери какого-то Шпака. Отказали мне, за которым бегала женская половина Петербурга, сгорая от любви, а мужская половина — сгорая от ревности! Отказали гусару, который первый раз влюбился по-настоящему! Стыдно, господа. Я, видите ли, беден! У меня, видите ли, не та фамилия. Я, видите ли, из москалей! Ну и что из этого? Что из этого, я тебя спрашиваю, подлец?!
ШЕЛЬМЕНКО. А то, ваш бродь, что сытый голодного не разумеет.
СКВОРЦОВ. Да как же мне вынести этот позор? Сдаться без боя?
ШЕЛЬМЕНКО. Никогда, ваш бродь! Да мы им назло женимся!
СКВОРЦОВ. Верно, мой друг. Где моя шашка, где моя фуражка, где моя рота? Мы их штурмом возьмём!
ШЕЛЬМЕНКО. Конечно, сила есть — ума не нужно. Только манёвры тут не помогут.
СКВОРЦОВ. Что ты предлагаешь?
ШЕЛЬМЕНКО. Раз у нас не вышло спереди, надо заходить сзади. Написать барышне письмо, вызвать из дому да утащить.
СКВОРЦОВ. Как утащить?
ШЕЛЬМЕНКО. Очень просто. На горбу.
СКВОРЦОВ. Ну, утащим, а дальше что?
ШЕЛЬМЕНКО. А дальше известное дело. Что нам мать да отец, под венец — и конец!
СКВОРЦОВ. Надо подумать.
ШЕЛЬМЕНКО. И думать нечего. Так испокон веков делали. (Запевает.)
Гусарская баллада № 3.
СКВОРЦОВ. Верно!
Раз девчонок добром не желают за нас отдавать, Значит, надо нам их, ненаглядных своих, воровать. Я вот выберу ночь потемней да к любимой пойду, Да с собой уведу, увезу, утащу, украду. И помчат, полетят, понесут, понесут кони-соколы, Волю вольную милой своей припасу, даль далёкую, Что нам мать да отец, Под венец — и конец! Эх, горячая кровь, неуёмная, Выручай, выручай, выручай, выручай, ночка тёмная!.. Ну на что мне графиня, на что мне, скажите, княжна, Мне не титул, не деньги, не званье — любовь мне нужна. Чтоб влюбиться, да так, чтоб вовек на других не взглянуть, Чтобы в омут любви только с ней, только с нею нырнуть… И помчат, полетят… (и т.д.)СКВОРЦОВ. Ай да Шельменко, ай да голова! Дай я тебя расцелую.
ШЕЛЬМЕНКО. Нате, ваш бродь.
СКВОРЦОВ. Ладно, в другой раз.
ШЕЛЬМЕНКО. Опять забудете.
СКВОРЦОВ. Не дерзи! Давай-ка бумаги да чернила. (Шельменко подаёт. У него всегда при себе всё есть. На все случаи жизни. Капитан пишет.) Вот, передай барышне в руки. Да поскорее!..
ШЕЛЬМЕНКО. Попробую.
СКВОРЦОВ. Я тебе попробую! Не передашь — знаешь, что с тобой сделаю?
ШЕЛЬМЕНКО. Знаю. Со мной можно. Я ж простонародие, ваше благородие.
СКВОРЦОВ. То-то же. Ступай выполняй боевой приказ. А я пойду узнаю насчёт лошадей. (Уходит.)
Шельменко, стараясь быть незамеченным, пролезает сквозь дыру в заборе и подкрадывается к показавшейся МОТРЕ.
ШЕЛЬМЕНКО. Здравствуй, чернобровая, здравствуй, краснощёкая! Яблонька-вишенка, козочка-розочка, птичка-синичка, лисичка-сестричка…
МОТРЯ. Хорошо поёте, где сядете…
ШЕЛЬМЕНКО. Рядышком с вами. Не замужем?
МОТРЯ. Пока нет. А что?
ШЕЛЬМЕНКО. А то, что как увидел вас, сразу полюбил навеки! День не сплю, ночь не ем…
МОТРЯ. Короче, что надо?
ШЕЛЬМЕНКО. Руки вашей прошу.
МОТРЯ. Спасибо, что не денег. Всю жизнь мечтала выйти за солдата.
ШЕЛЬМЕНКО. Так я только снаружи солдат, а изнутри вылитый генерал! Да к тому же ещё и денщик!
МОТРЯ. Да какой же из денщика муж получится?
ШЕЛЬМЕНКО. Мировой! Денщик — он же привык выполнять приказы.
МОТРЯ. Чьи?
ШЕЛЬМЕНКО. Начальства. Вот если ты за меня пойдёшь, будешь мной командовать!
МОТРЯ. А ты?
ШЕЛЬМЕНКО. А я тебе буду подчиняться!
МОТРЯ. А не врёшь?
ШЕЛЬМЕНКО. Честное денщиковое!
Я для тебя в лепешку расшибусь, Я для тебя на части разорвусь!Первый дуэт Мотри и Шельменко № 4.
ШЕЛЬМЕНКО. Пойми, как только на тебе женюсь, Тебе навеки сразу подчинюсь. МОТРЯ. Ужели вправду будешь мне служить? ШЕЛЬМЕНКО. И днём и ночью, только прикажи! ОБА. Лететь — стрелой, Бежать — как ветер, Молчать — как рыба, Кричать — как граммофон! Работать — за троих, А есть — за семерых, А пить — за целый полк! Стоять — как столб, Сидеть — как пень, Лежать — да хоть всю жизнь! Любить — навеки, Носить — так на руках, А целоваться — хоть сейчас! Стирать, готовить, шить, варить, Подарки каждый день дарить, Не возражать, не раздражать, И обожать, и ублажать, А если надо — хоть детей рожать! МОТРЯ. Такой бы муж мне подошёл вполне. А может быть, и впрямь подумать мне? ШЕЛЬМЕНКО. А что тут думать, лучше не найдёшь, Я и снаружи и внутри хорош! ОБА. Стирать, готовить, шить, варить… (и т.д.)МОТРЯ. Ладно, почти уговорил. Присылай сватов.
ШЕЛЬМЕНКО. Насчёт сватов — всегда готов!.. Только, может, твой хозяин тебя за меня сразу не отдаст, так пусть сначала мой капитан женится на твоей барышне.
МОТРЯ. Барин на это не пойдёт.
ШЕЛЬМЕНКО. А мы его и спрашивать не будем. Барышня убежит с капитаном и обвенчается. Вот письмо к ней, тут написано, когда и куда выходить…
МОТРЯ. Ох ты какой ловкий! Что за радость идти за твоего капитана. Гол как сокол. Ничего нет, кроме эполет. А вот сегодня приедет пан Лопуцковский — вот жених так жених. Говорят, у него денег куры не клюют…
ШЕЛЬМЕНКО. Говорят, что кур доят, а коровы яйца несут. У него, может, и кур-то нет. А вот у нас добра-серебра — не сочтёшь до утра…
Из дома выходит ШПАК, прислушивается к разговору, подкрадывается и выхватывает у Шельменко письмо.
ШПАК. Ага! Капитанский денщик тоже морочит голову девицам?
ШЕЛЬМЕНКО. Так-то оно так, да только не совсем. Курочка наша рябенькая забежала к вам…
ШПАК. Я тебе покажу курочку! Мотря, ты зачем здесь?
ШЕЛЬМЕНКО. Так она со мной. А я с ней.
ШПАК. Не тебя спрашиваю.
МОТРЯ. Они меня уговаривали, чтоб я помогла барышне убежать с капитаном. Вот и письмо ей передавали.
ШПАК. Ну, бездельник, что теперь скажешь?
ШЕЛЬМЕНКО. Кто, я, ваш бродь?
ШПАК. Не смей называть меня «ваш бродь». Я не ровня твоему капитану! Кто он такой? Какой-то Скворцов. Может, его предки на базаре скворцами торговали! А я Шпак! Моему предку гетман лично подарил это поместье и пожаловал герб с изображением шпака с раскрытым клювом. (Показывает герб.)
ШЕЛЬМЕНКО. Вот оно что! Я сразу так и подумал, а теперь и совсем вижу, что вы — ваше высокоблагородие! (Берёт под козырек.)
ШПАК. То-то же. Говори правду, только правду и ничего, кроме правды.
ШЕЛЬМЕНКО. Слушаюсь! (Начинает ходить кругами вокруг Шпака, заговаривая его. Этот приём он повторяет во всех своих встречах со Шпаком в самый трудный момент.) Говорю правду, только правду и ничего, окромя неё, родимой. Задумал мой капитан вашу дочку украсть, а я ему говорю: «Мы что, ровня им? Они Шпак, всем шпакам Шпак, а мы кто? Рядовые капитаны?!»
ШПАК. Так ты тоже против него?
ШЕЛЬМАЕНКО. И я против.
ШПАК. А зачем к Мотре пришёл?
ШЕЛЬМЕНКО. А чтоб письмо отдать. У капитана взял, чтоб он через кого другого не передал, а Мотре принёс, потому что знаю, что она его не барышне, а вам отдаст! Таким манером я и перед капитаном оправдаюсь, и вам услужу.
МОТРЯ. Ловко выкрутился.
ШПАК. Я вижу, в тебе много ума, а честности ещё больше.
ШЕЛЬМЕНКО. Что есть, то есть. Честности не занимать, девать некуда!
ШПАК (читает письмо). Ах, мошенник, ах, прохвост!.. Что же мне теперь делать, Шельменко?
ШЕЛЬМЕНКО. Не спускать с капитана глаз.
ШПАК. Да как же я через забор следить за ним буду?
ШЕЛЬМЕНКО. А я на что? Я здесь зачем?
ШПАК. Ну, Шельменко, не ожидал! Молодец. Если доведёшь дело до конца, особую благодарность получишь!
ШЕЛЬМЕНКО. Рады стараться, ваше высокоблагородие! Только мне нужна свобода передвижений по вашей усадьбе, а также помощь вот этой недотроги.
ШПАК. Ходи где хочешь, а ты, Мотря, делай, что он скажет.
МОТРЯ. Он наговорит!
ШЕЛЬМЕНКО. Как что замечу — знак подам. Или через Мотрю, или через забор, или через… (Показывает на вышку.) А это у вас что такое?
ШПАК. Дозорная вышка. Раньше на ней пожарник сидел, караулил. Да в позапрошлом году спьяну сам себя поджёг чуть не насмерть. С тех пор никто туда не забирался.
ШЕЛЬМЕНКО. Почему не забирался?
ШПАК. Боятся. Эвон какая высота! Спьяну упадешь — шею сломаешь.
ШЕЛЬМЕНКО. А если трезвым залезть?
ШПАК. А трезвому там делать нечего.
ШЕЛЬМЕНКО. Посмотрим. Может, и найдётся какое дело. (Забирается на вышку.) Ух ты, красота какая! А видно-то, видно — всё вокруг! Пыли, правда, много. Зато даже подзорная труба есть! Настоящая! (Смотрит.) Ох и красота! Мать честная! Все усадьбы видно, всех соседей, кто в чём, кто с кем. Аж до самого Петербурга!
ШПАК (изумленно). Неужели из моей усадьбы виден Петербург?
ШЕЛЬМЕНКО. Не весь, конечно, но больше половины.
ШПАК. Вот уж не думал! А интересно, из Петербурга моя усадьба видна?
ШЕЛЬМЕНКО. Думаю, как на ладони.
ШПАК. Надо будет поехать посмотреть. В общем, Шельменко, гляди в оба!
ШЕЛЬМЕНКО. Слушаюсь!
ШПАК. Мотря, за мной.
Уходят.
ШЕЛЬМЕНКО (оглядывается, комментирует). Вот это наблюдательный пункт! Всё видно. Вон мужики сено убирают, бабы им обед несут. Вон коровы пасутся. Вон ребятишки купаются. Надо будет искупаться. А с этой стороны что хорошего? Тоже усадьба, будь здоров! Землищи-то! И леса, и луга — всего до фига! И работников тоже хватает. А вон и хозяйка торопится. Ну и баба — гренадёр!
Выходят ТПРУНЬКЕВИЧ и ЭВЖЕНИ.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Нет, нет и нет! От твоих лекарств, доченька, у меня уже в глазах крути!
ЭВЖЕНИ. Это лекарство новое, заморское. В Петербурге по знакомству еле достали! Пейте, маменька.
ТПРУНЬКЕВИЧ. От чего хоть оно?
ЭВЖЕНИ. От всего. Снимает как рукой.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Что снимает?
ЭВЖЕНИ. Всё снимает. Я с утра пью и чувствую, как всё нутро ходуном ходит!
ТПРУНЬКЕВИЧ. А доктора что говорят?
ЭВЖЕНИ. Докторов я не слушаю. К ним лучше не попадаться. Так и норовят что-нибудь отрезать. А потом говорят — так и было.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Это правда. Но пить я не буду.
ЭВЖЕНИ. Будете, маменька. Сейчас все пьют. Самая последняя мода. В Петербурге без лекарств и за стол не садятся, и спать не ложатся! Не отставайте от жизни!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Ну, раз в Петербурге… давай выпью! (Пьёт лекарство.)
ШЕАЬМЕНКО. Как говорится, чем в таз, лучше в нас!
ТПРУНЬКЕВИЧ. А-что-кто-где?..
ШЕАЬМЕНКО. Я говорю: душа, с телом расставайся, ничего не оставайся.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Это ты, денщик! Как тебя?..
ШЕАЬМЕНКО. Шельменко, ваше высокопревосходительство!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Что ты там делаешь?
ШЕЛЬМЕНКО. Смотрю, чтоб где пожар не загорелся. Караулю вашу усадьбу. Берегу ваше народное добро!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Молодец, хвалю! Получишь за это особое вознаграждение.
ШЕЛЬМЕНКО. Рады стараться!
ЭВЖЕНИ. А где твой капитан?
ШЕЛЬМЕНКО. Планирует манёвры, сражается с воображаемым противником!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Вот что значит военный. Ни минуты отдыха. Мой покойный супруг тоже, бывало, — ни часа без войны. Раньше с турками воевал, пришёл домой — с уездными властями бился, со мной каждый день сражался, а последние годы вёл непримиримую войну со Шпаком. И мне завещал биться с соседом до последнего конца!
ШЕЛЬМЕНКО. Значит, враг за забором?
ТПРУНЬКЕВИЧ. Точно. Так что смотри в оба! Чуть что — докладывай мне. За особую плату.
ШЕЛЬМЕНКО. Слушаюсь, ваше высокоблагородие!
ЭВЖЕНИ. А что, Шельменко, правда, твой капитан до сих пор любит Присиньку?
ШЕЛЬМЕНКО. Ещё как любит! Только об ней и талдычит. Весь язык об свою любовь обмолотил. Все ухи мне об ней продолбил.
ЭВЖЕНИ. Ах, как я завидую. Ах, как прекрасно!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Что ж тут прекрасного? Такой жених — и не твой. Пока не поздно, надо его прибрать к рукам!
ЭВЖЕНИ. Нет, маменька. Во-первых, у них любовь, во-вторых, Присинька моя подруга, в-третьих, это пустой номер, а в-четвёртых, я не люблю военных!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Но почему?
ЭВЖЕНИ. Потому что от них пахнет казармой, их часто убивают, они мало получают и много командуют. Я не могу всю жизнь слушать — равняйсь, смирно, встать, лечь!..
ТПРУНЬКЕВИЧ. Дурочка. Начиталась романов, нагляделась в Петербурге, совсем ошалела! Все платья перекроила, весь дом вверх ногами перевернула, всё перестроила, павлинов завела, да ещё в женихах копаешься!
ЭВЖЕНИ. Я не копаюсь, маман! Я выбираю свою худшую половину!
Поёт. Рассуждение Эвжени № 5
Подружки замужем давно, давно уж в жёнах маются, Теперь вот очередь за мной, и женихи стараются, Они за мной хвостом, А я им всё — потом! Я никого не полюблю, Но нервы я им потреплю. Эти женихи, Словно петухи, Всё ха-ха, хи-хи, Что в них толку? Им бы петь-плясать, Языки чесать Да себя хвалить без умолку! Я им в ответ: Нет-нет. Нет-нет! Я им покажу, Я им откажу, Я им докажу, Кто сильнее! Но по секрету вам скажу, какого мужа вижу я, — Чуть-чуть блондин, чуть-чуть шатен, брюнетик, в общем, рыженький. Сложён, как Аполлон, Как Геркулес, силён, Красив, умён, и чтобы он Имел в кармане миллион! Чтобы добрым был, Не курил, не пил, На других смотреть Не пытался! Чтоб меня любил, На руках носил, Чтоб за мной как тень Всюду мчался! Вот был бы муж! Тогда б я уж!.. А пока что — «Нет!» — Всем один ответ. Пусть волнуются, и беснуются, И рыдают пусть, И страдают!..(Убегает).
ТПРУНЬКЕВИЧ. Опять этот Петербург! Зачем я её туда отпустила! Испортил мне дочь. Совсем от рук отбилась. Ах, я несчастная, ох, я горемычная! Вдова неутешная! И пожалеть-то меня некому, сиротинушку. Это что ж теперь за молодежь пошла! Никакого уважения к старшим!.. (Ревёт на обе усадьбы.)
ШПАК (на своей половине). А! Что? Стой, кто идёт? Шельменко, что за шум, а драки нет?
ШЕЛЬМЕНКО. Это ваша соседка плачет.
ШПАК. Соседка плачет? Это хорошо! По какому случаю?
ШЕЛЬМЕНКО. Её дочка не хочет за моего капитана замуж идти.
ШПАК. А вот это плохо. (Заглядывает в дыру забора.) И вообще чёрт знает что за дочери пошли! Всё им не так, всё не этак. Моя хочет за капитана, эта не хочет за капитана! Родителей не слушают, изводят нас капризами. Распустились! Одно слово — молодёжь!
Дуэт Тпрунькевич — Шпак № 6
Это что ж теперь пошла за молодёжь, Всё не так ей, всё не этак, не по нраву, Ну в кого ж она такая, ну в кого ж, Нас не слушается по какому праву! Каждый школьник вольнодумством заражён, В идеалах сомневаются безбожно, Так и лезут, так и лезут на рожон, А с пустым карманом разве ж это можно?! ТПРУНЬКЕВИЧ (подхватывает). А мы-то не такие, А мы совсем другие, А мы боимся Бога, А мы шагаем в ногу, Не лезем на рожон, Здоровье бережём, Здоровье бережём!Шпак в азарте песни пересекает «границу» и оказывается у соседей.
Молодёжь теперь действительно не та, Больше к книжкам да к машинам страсть питает, Удирает из деревни в города, На земле теперь народа не хватает, Стариков теперь совсем не признают, До всего хотят своим умом добраться, Что читают, что танцуют, что поют, Да к тому же никого и не боятся! А мы-то не такие… (и т.д.).Танцуют. Вдруг останавливаются как вкопанные.
ШПАК. Господи, что я делаю?
ТПРУНЬКЕВИЧ. Чур меня, чур!
ШПАК (бросается к дыре). Домой! Скорее домой!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Изыди, сатана!
ШПАК (уже у себя). Не было этого. Не могло быть! (Бросается в дом.)
ТПРУНЬКЕВИЧ. Не было этого. Нет! (Убегает в дом.)
ШЕЛЬМЕНКО (ликует). Ха-ха! Не было этого! Ещё как было! Теперь их из дому веревкой не вытащить. Самое время вытаскивать барышню. С чего начнём? Вон с чего, с моей красавицы. Ишь как торопится! Давай, давай, так, теперь прямо, теперь направо. Хорошо. Теперь налево… А вот и мы!
Из-за дома выходит МОТРЯ. Шельменко спускается к ней. Поёт.
ШЕЛЬМЕНКО. Мотричка, душечка, крошечка, лапочка… МОТРЯ. Ты ко мне близко-то не подходи. ШЕЛЬМЕНКО. Солнышко, звёздочка, облачко, ласточка… МОТРЯ. Всё-таки лучше, пожалуй, уйди. ШЕЛЬМЕНКО. Яблонька, ягодка, мальвочка, розочка… МОТРЯ. Знаю ведь, все ты мне врёшь. ШЕЛЬМЕНКО. Золотко, заинька, кошечка, козочка… МОТРЯ. Где ты слова-то берёшь. ШЕЛЬМЕНКО. Рыбонька, цыпочка, курочка, уточка… МОТРЯ. Что тебе надо, что надо, нахал? ШЕЛЬМЕНКО. Вызови барышню хоть на минуточку! МОТРЯ. Сразу бы так и сказал! ШЕЛЬМЕНКО. Я тебе так и сказал!МОТРЯ. Сейчас позову. Только смотри, чтоб мой барин не показался! (Убегает в дом.)
ШЕЛЬМЕНКО. Твой барин сейчас грехи замаливает. Носа не высунет. Лучше я за капитаном сбегаю. (Через дыру спешит за Скворцовым.)
На крыльцо выбегает ПРИСИНЬКА, за ней МОТРЯ.
Ариозо Присиньки № 8
ПРИСИНЬКА (поёт). Я жила ожиданием чуда, Я ждала, что меня ты найдёшь, Я не знала, когда и откуда, Только знала, что точно придёшь. Ты, только ты, других в мире нет, Ты мой любимый, мой суженый, Ждать я тебя готова хоть тысячу лет, Ты, только ты, и никто больше в мире не нужен мне! Пусть томительна наша разлука, Пусть горька ожидания грусть, Свое верное сердце и руку Лишь тебе я отдать соглашусь. Ты, только ты… (и т.д.)Выходит СКВОРЦОВ, за ним ШЕЛЬМЕНКО, протискиваются в дыру.
Скворцов бросается к Присиньке.
СКВОРЦОВ. Присинька, милая моя, любовь моя, жизнь моя!
ПРИСИНЬКА. Иван Сергеич! Ваня, дорогой!
ШЕЛЬМЕНКО (Мотре). Вот сейчас и поцелуются.
Скворцов и Присинька целуются.
Ну, что я говорил?
МОТРЯ. Ясновидец.
Из-за кулис выходит РОТА. (Поёт.)
РОТА. В отряде у нас очень дружный народ, Сознательней нету отряда, Нам, если прикажут, шагаем вперёд…Шельменко шикает на них, они пятятся назад.
И даже назад, если надо… Надо не надо, а мы уйдем!Дуэт Присиньки — Скворцова № 9
СКВОРЦОВ. Тебя искал, тебя нашёл, Мне так легко и хорошо. ПРИСИНЬКА. Тебя ждала давным-давно, Мечта сбылась — и ты со мной. СКВОРЦОВ. Душа поёт, в душе весна, ПРИСИНЬКА. Душа тобой, тобой полна. СКВОРЦОВ. Я сам не свой, я только твой. ПРИСИНЬКА. И я твоя, любимый мой. ОБА. Я как во сне, я словно сплю, Люблю тебя, тебя люблю, Счастливый день, счастливый сон, И два любящих сердца бьются в унисон!ШЕЛЬМЕНКО. Ваш бродь, дозвольте встрять. Не тяните резину, договаривайтесь насчёт побега.
СКВОРЦОВ. Ах да! Чуть не забыл. Дорогая, раз тебя за меня не отдают по-хорошему, я тебя украду.
ПРИСИНЬКА. Как это?
СКВОРЦОВ. Очень просто. Как стемнеет, ты убегаешь из дома, мы едем в соседнюю церковь…
ПРИСИНЬКА. А дальше?
СКВОРЦОВ. А дальше… (Поёт.)
Что нам мать да отец, Под венец — и конец!ПРИСИНЬКА. Без родительского благословения? Не могу. Это против моей совести.
СКВОРЦОВ. Но другого выхода нет!
ПРИСИНЬКА. Не могу. Нам не будет счастья.
ШЕЛЬМЕНКО (с вышки). Ваш бродь, показался барин, двигается в нашу сторону!
СКВОРЦОВ. Присинька, дорогая, решайся!
ПРИСИНЬКА. Иван Сергеич, не могу. Не осмелюсь. Простите! (Убегает.)
СКВОРЦОВ. Какой я несчастный. Что мне делать!
ШЕЛЬМЕНКО. Идите поешьте, ваш бродь.
СКВОРЦОВ. Да у меня кусок в горле застрянет. Я должен с ней поговорить ещё раз. Непременно, слышишь?
ШЕЛЬМЕНКО. Слушаю, ваш бродь. Устроим. Ваше слово, наше дело.
СКВОРЦОВ. Смотри, не забудь, а не то сам знаешь… (Показывает кулак.)
ШЕЛЬМЕНКО. Знаю, наизусть помню.
Скворцов уходит через дыру. Входит ШПАК.
ШПАК. Шельменко!
ШЕЛЬМЕНКО. Я здесь, ваше высокоблагородие!
ШПАК. Какие новости на горизонте?
ШЕЛЬМЕНКО. Пока нигде ничего почему-то не горит, но дымом пахнет. Это у соседей обед варят.
ШПАК. Что у них сегодня в меню?
ШЕЛЬМЕНКО. Каких-то гусей щиплют.
ШПАК (взрывается). Не каких-то, а моих собственных, родных гусей, которых они у меня захватили! Какже им отомстить?.. Шельменко, есть мысль!
ШЕЛЬМЕНКО. У вас? Не может быть!
ШПАК. Есть, тебе говорю. Надо твоего капитана женить на ихней дочери.
ШЕЛЬМЕНКО. Как говорится, на тебе, боже, что мне негоже.
ШПАК. Во-во. Таким манером я бы и соседке отомстил беспутным зятем, и капитану бы удружил ихней вертихвосткой, и за Присиньку был бы спокоен.
ШЕЛЬМЕНКО. Понятно. Желаете одним местом сесть на три стула.
ШПАК. Именно!
ШЕЛЬМЕНКО. Попробую, да боюсь не сумею.
ШПАК. То есть как это не сумеешь. Я приказываю! А не то быстро на тебя управу найду. В плети возьму, в кандалы закую, за можай загоню!
ШЕЛЬМЕНКО. Намёк понял. Не извольте беспокоиться, женю капитана на этой мартышке. Посажу вас на три стула. А может, и на все четыре.
ШПАК. То-то, смотри у меня! (Уходит.)
Появляется КАПИТАН.
СКВОРЦОВ. Та-ак. Хорош. На ком же ты меня женить собрался?
ШЕЛЬМЕНКО. На барышне.
СКВОРЦОВ. На какой?
ШЕЛЬМЕНКО. На вашей, на Шпаковой то есть.
СКВОРЦОВ. А что же ты этому фанфарону молол? Я ведь всё слышал.
ШЕЛЬМЕНКО. А что оставалось делать, если он так и норовит в зубы двинуть.
СКВОРЦОВ. Ох, Шельменко, не хитри. С огнём играешь. Я с тобой знаешь что…
ШЕЛЬМЕНКО (перебивает). Знаю, знаю.
СКВОРЦОВ. А ещё и не то сделаю. Если ты к вечеру свадьбу мою не устроишь, я от тебя камня на камне не оставлю!
ШЕЛЬМЕНКО. Рады стараться — без вины виноват.
СКВОРЦОВ. Я поеду в соседнее село, договорюсь с попом насчёт венчания, а ты исполняй приказ. Сражайся за мою любовь. Помни, чей ты денщик, кто твой господин! (Уходит.)
Побасенка Шельменко № 10
Я давно уже заметил: Стало меньше дураков, Развелось господ на свете — Не хватает денщиков. Все полезли в господа, Денщикам теперь беда. Да? Да! Ныне барин умный, гордый, Что за поступь, что за вид! Чуть не так — он сразу в морду, Да с размаху, норовит. Эти благородия Жмут простонародие!.. Накорми его, прохвоста, Напои, одень, обуй, В рай въезжает очень просто На твоем родном горбу. Все полезли в господа… На господ работать тяжко, Денщики им век должны И последнюю рубашку, И последние штаны. Эти благородия Жмут простонародие!.. Как сказал, не помню, кто-то, — В положении таком Лучше барином работать, Чем работать денщиком. Вот и лезут в господа, Денщикам теперь беда! Да! Да! А вот деться некуда…На авансцену выходит пан ЛОПУЦКОВСКИЙ. В щегольском костюме, с блокнотом в руках. Оглядывается, что-то записывает. Мурлычет под нос. Шельменко наблюдает за ним, потом громко кашляет — кхм!..
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Скажите, любезный, я сюда попал?
ШЕЛЬМЕНКО. Конечно, сюда. А вам куда надо?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Меня где-то здесь ждут не дождутся…
ШЕЛЬМЕНКО. Тут много кого ждут. Вы кто будете?
ЛОПУЦКОВСКИЙ (гордо). Я, собственно, жених!
ШЕЛЬМЕНКО (чуть не поперхнулся). Жених! Ну как же, о вас только и разговоры. Языки себе обтрепали. Заходите, милости просим!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А что невеста? Как её там? (Листает блокнот.) Шпак Кирилл Петрович — это отец, а невесту зовут Присинька. Так где Присинька? Как она?
ШЕЛЬМЕНКО. Ничего, спасибо. Слава богу, сегодня лучше. С утра ни одного приступа.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А что с ней?
ШЕЛЬМЕНКО. Как что? Чахотка! С малолетства. Изводит её насмерть. Еле ноги волочит. Смотреть больно. В чём душа держится. А вы не знали?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Конечно, нет! Напротив, мне говорили, что она молода и прекрасна.
ШЕЛЬМЕНКО. Молода-то молода, а выглядит хуже старухи.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Неужели?
ШЕЛЬМЕНКО. Точно. Ну, сегодня-то небось к вашему приезду напудрится, нарумянится — глаз не оторвёшь. А пальцем тронь — развалится.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, неожиданно и странно.
ШЕЛЬМЕНКО. Ничего странного. Не вы первый, не вы последний. Все женихи так же вот — приедут, покрутятся, узнают что к чему — да бежать!
ЛОПУЦКОВСКИЙ (в растерянности). Так, так… А где же хозяева?
ШЕЛЬМЕНКО. Хозяев сейчас позовём. (Кричит.) Ваше превосходительство!
Появляется ТПРУНЬКЕВИЧ.
ТПРУНЬКЕВИЧ. А? Что? Почему?
ШЕЛЬМЕНКО. Осмелюсь доложить, в вашу усадьбу забрёл жених!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Жених? Настоящий? Не может быть!
ЛОПУЦКОВСКИЙ (гордо). Я действительно жених. И действительно настоящий! А где же невеста?
ТПРУНЬКЕВИЧ. Невеста здесь. Доченька!
Выходит ЭВЖЕНИ.
ЭВЖЕНИ. Я здесь, маман.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Иди сюда. Я хочу познакомить тебя… впрочем, мы ещё не знакомы.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Губернский секретарь в отставке. Путешественник. Поэт-любитель. Тимофей Кондратьевич Лопуцковский. Честь имею.
ЭВЖЕНИ. Очень приятно. А это моя маман, Аграфена Семёновна.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Очень приятно.
ТПРУНЬКЕВИЧ. А это моя дочь, ненаглядная и единственная крошка Женя, то есть Эвжени.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Как вы сказали — Эвжени?
ТПРУНЬКЕВИЧ. Не правда ли, красивое имя?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Возможно. (Смотрит в блокнот.) А разве вас не Присинька зовут?
ШЕЛЬМЕНКО (вмешивается). Когда как. По настроению. (Шепчет ему.) Да разве дело в имени? Вы посмотрите, какая красавица! Какой цвет лица! Какая усадьба!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, да! Усадьба, кажется, действительно стоящая…
ЭВЖЕНИ. Так вы путешественник?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, знаете. Мотаюсь по белу свету. Из Воронежа в Чернигов, из Чернигова в Одессу, из Одессы в Петербург…
ЭВЖЕНИ. Я тоже недавно была в Петербурге. Странно, что мы там не встретились.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Так вы печатаетесь?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Изредка. В губернском листке «Трубный глас». Не читали?
ЭВЖЕНИ. Читала наверняка. Боже, как интересно! Ездить, смотреть, сочинять, выдумывать.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Я не выдумываю. Я наблюдаю и записываю в дневник.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Вы ведёте дневник?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. С детства. Записываю, где был, что ел и пил, что видел, сколько потратил, а иногда даже мысли! И рифмы!
ЭВЖЕНИ. И даже рифмы?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, я большой поклонник лёгкой рифмы и лёгких женщин… кхм, то есть в смысле легких в обращении, так сказать, лёгких на подъём…
ЭВЖЕНИ. Как же вы рифмуете?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Очень просто. Вот вас зовут Эвжени. Минуточку, так, Эвжени, Эвжени… Готово!
Поглядите, Эвжени, Я хороший, эх, жених. Дорогая Эвженя, Выходите за меня!ЭВЖЕНИ. Гениально! Я выучу это наизусть!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Просто здорово! А меня можете зарифмовать?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. И вас могу. Значит, вы её мамаша, то есть маман. М-м… Так… Готово…
Вы, Эвженюшина маман, Ещё того… вполне шарман, И я теперь найти спешу Себе такую мамашу!ШЕЛЬМЕНКО. Во даёт!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Прекрасно! Запишите мне в альбом.
ЭВЖЕНИ. Вы много путешествуете. Скажите, а не скучно вам в дороге одному?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нисколько. Я к себе уже привык, мне самому с собой так интересно, я от самого себя узнаю так много нового и полезного, просто диву даюсь, откуда что берётся? Кроме того, со мной всегда и везде мой внутренний голос!
ЭВЖЕНИ. Кто с вами?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Внутренний голос. Моё второе я! Камертон моих переживаний, настроений и, извините за выражение, эмоций.
ЭВЖЕНИ (наступая). Внутренний голос! Это восхитительно. А в данный момент ваш внутренний голос ни о чём вам не говорит?
ЛОПУЦКОВСКИЙ (отступая к забору). Вот сейчас… в данный момент… мне кажется… я почти уверен… я просто слышу, как мой внутренний голос говорит мне, что сейчас произойдёт что-то неожиданное! Что-то грандиозное! Не будь я Лопуцковский! (Обнимает Эвжени, хочет поцеловать.)
В это время по соседней усадьбе проходит ШПАК, прислушивается.
ШПАК (кричит). Как Лопуцковский? Какой Лопуцковский?! Наш Лопуцковский?! Караул, грабят! (Бросается к дыре, протягивает руку, хватает Лопуцковского зашиворот, буквально отрывая от Эвжени.)
Лопуцковский растопыривает руки и застревает в дыре.
Вы Лопуцковский?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Лопуцковский.
ШПАК. Жених?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Жених.
ШПАК. Невесту зовут Присинька?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Минутку. (Заглядывает в блокнот.) Присинька.
ШПАК. Фамилия Шпак?
ЛОПУЦКОВСКИЙ (читает). Шпак.
ШПАК. А Шпак — это я! А Присинька — моя дочь! Значит, вы мой жених! Понятно?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Не совсем.
ШПАК. Я всё объясню. (Тянет его к себе.)
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Куда вы меня тянете?
ШПАК. К вашему счастью. Вас жестоко обманули!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Но мне кажется…
ШПАК. Это вам только кажется! А вам, сударыня, стыдно отбивать чужих женихов. Мало вам моих гусей? Пожалуйте, сударь. (Тянет его.)
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Прощайте, сударыня. Впрочем, нет. До свиданья!
ЭВЖЕНИ. До скорого!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Какой позор! Какой стыд!
ЭВЖЕНИ. Ничего страшного. Стыд не дым, глаза не выест. А в этом путешественнике что-то есть. Маман, он вполне шарман, так что готовь карман! Идём обсудим детали. (Уводит её в дом.)
Мы опять на половине ШПАКА.
ШПАК. Итак, уважаемый Тимофей Кондратьевич. Я рад приветствовать вас в своей личной усадьбе. Наконец-то!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Благодарю, э-э-э… (Заглядывает в бумажку.) Кирилл Петрович. Передаю вам привет от моего дядюшки и рекомендательное письмо. (Протягивает конверт.)
ШПАК. О, ваш дядюшка — это гордость нашей губернии и, я бы сказал, всей Империи! Его голова, его ум… Как он там, на верхах?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Держится… Трудно, конечно, очень трудно! Вы видите, что творится в мире, куда идёт Европа?
ШПАК. А куда она идёт?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. В никуда! А всё потому, что нету них таких мудрых голов, как мой дядюшка! Не слушают они нас с вами!
ШПАК. Ох, не слушают… Я вам прямо скажу:
Дуэт Шпак — Лопуцковский №12
ШПАК. Европейские политики — Просто хлюпики и нытики, У меня бы хоть спросили, разузнали, как им быть, В рассужденьи реставрации Я бы им дал рекомендации, Как Европу, всю Европу заново перекроить. ЛОПУЦКОВСКИЙ. Как Европу перестраивать, Как границы перекраивать, Им меня спросить бы надо, извините, а не вас. От Испании до Пруссии Я бы всех втянул в дискуссии, Из моей деревни, из деревни всё виднее во сто раз! ШПАК. Да на чёрта им дискуссии, Итальянцам надо с Пруссией, А французам надо с Польшей непременно воевать! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нет, французам надо с Данией, Англичанам же с Испанией, А России на фламандцев непременно наступать! ШПАК. За Европу так обидно мне, Из моей усадьбы видно мне, Как Европу, всю Европу перекраивать войной! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Раз без кройки вам неможется, Так берите в руки ножницы, Никакой вы не политик, не политик, а простой портной! ШПАК. Так, значит, я портной? Ну что ж — А ты на пугало похож! ЛОПУЦКОВСКИЙ. А ты — на толстого быка! ШПАК. А ты — на злого индюка! ЛОПУЦКОВСКИЙ. А ты… ты самый глупый Шпак! ШПАК. А ты… а ты… ты сам дурак! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да я тебя! ШПАК. А я тебя! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Не потерплю! ШПАК. Не уступлю! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ура! Вперёд! ШПАК. Ко мне, народ! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ой, не могу. Едва стою! ШПАК. Ой, богу душу отдаю! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ой, я погиб, ой, я сдаюсь! ШПАК. Ой, я преставиться боюсь! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Кирилл Петрович, я молчу! ШПАК. Я тоже спорить не хочу. ОБА. Оставим несолидный тон, Пардон, месье! Месье, пардон!ШПАК (отдуваясь). Уф!.. И вот так у нас в России всю жизнь… Бабы соберутся — сразу разговор о тряпках, о модах, а мужики соберутся — сразу о политике. И забываем о вечном, о главном!..
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Верно, дорогой Кирилл Петрович. Ах, как же верно! О главном-то мы с вами и позабыли! Оставим эту грязную политику и вернёмся к нашим баранам, то есть к нашей невесте… то есть, я хотел сказать, к нашим чистым идеалам, к любви и тому подобное…
ШПАК. Да-да, Тимофей Кондратьевич… Вернёмся к цели вашего визита. Ваш досточтимый дядюшка даёт вам самые лестные характеристики, и я готов принять вас как самого дорогого гостя и как самого дорогого зятя!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ах, Кирилл Петрович! Ваше благородство не знает границ! Вы слишком добры ко мне!..
ШПАК. Не слишком… Губернский секретарь в отставке — это вам не шуточки! Ваше положение в обществе, ваше имя, наконец, ваше огромное состояние, ваши усадьбы и капиталы… дают основание…
ЛОПУЦКОВСКИЙ (перебивает). Ах, Кирилл Петрович! Это всё мелочи, суета… капиталы, усадьбы… главное в нашей жизни — это любовь! Только любовь движет всем на свете! Без любви нет жизни на планете! Слышите, какая рифма! И я уже готов влюбиться в вашу милую девицу!.. Тоже хорошая рифма… И я уже по уши влюблён в вашу очаровательную дочь… как её там?.. (Заглядывает в блокнот.) В Присиньку! Ура!
ШПАК. Вот и прекрасно! Вот мы и договорились! Сегодня же и свадьба! По рукам?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. По рукам!
Дуэт Шпак — ЛОПУЦКОВСКИЙ № 12-А
ШПАК. Тимофей Кондратьевич, батюшка, Долгожданный, милый зятюшка, Наконец-то вы решились к нам в усадьбу заглянуть! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ах, Кирилл Петрович, душечка, Я летел к вам, как из пушечки, Разрешите для начала на приданое взглянуть! ШПАК. Ничего скрывать не стану я, Есть прекрасное приданое, Только прежде я невесту, я вам дочку покажу! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Подождёт она, желанная, Вы мне лучше про приданое Расскажите, покажите, я от нетерпения дрожу!.. ШПАК. Да увидите, успеете, Вы-то сами что имеете, Что вы предложить готовы, кроме сердца и руки? ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ну, во-первых, я собой хорош, Во-вторых, на прочих не похож, В-третьих, я же из дворян, а титул — это вам не пустяки! ШПАК. Пол-усадьбы дам за дочерью, Куры, гуси, утки, прочее… Да землицы, да водицы, да деньгами тысяч пять! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нет, добавьте для приличия Десять тысяч мне наличными, Да ещё коров к невесте штучек двести, А иначе я — не зять! Не зять! Не зять! ШПАК. Так, значит, ты — не зять! Ну что ж, Ты на него и не похож! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Похож иль нет, я жду ответ: Даёте десять тысяч? ШПАК. Нет! Даю пять тыщ и сто коров! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нет, двести! ШПАК. Сто! И будь здоров!.. ЛОПУЦКОВСКИЙ. Вы самый, самый жадный Шпак! ШПАК. А ты… а ты… ты сам дурак!.. ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ах, скупердяй, ах, старый жмот!.. ШПАК. Урод! Грабитель! Обормот!.. ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да я тебя! ШПАК. Да я тебя! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Не потерплю! ШПАК. Не уступлю! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ура, вперёд! ШПАК. Ко мне, народ! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ой, не могу. Едва стою! ШПАК. Ой, богу душу отдаю! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ой, я погиб, ой, я сдаюсь! ШПАК. Ой, я преставиться боюсь! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Кирилл Петрович, я молчу! Я тоже спорить не хочу. ОБА. Оставим несолидный тон, Пардон, месье! Месье, пардон!ШПАК. Так и помереть недолго…
ЛОПУЦКОВСКИЙ (вспомнив). Кстати, о здоровье. Как себя чувствует ваша дочь?
ШПАК. Слава богу, хорошо.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Сегодня, говорят, ни одного приступа?
ШПАК. Какого ещё приступа?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Чахотки.
ШПАК. Типун вам на язык, два под язык и три на нёбо. У меня девка — кровь с молоком! Это вы в своих Петербургах нагляделись на чахоточных — вот и мерещится…
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да нет, я к слову…
ШПАК. У меня дочка… Впрочем, сами сейчас увидите. Только учтите, время не ждёт. У неё от женихов отбоя нет. Палкой отгоняю! Сегодня ещё один объявился. Капитан. У соседей остановился. За забором. Так что вы не того, не тяните резину.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Конечно, разумеется.
ШПАК (кричит). Присинька, доченька, иди-ка сюда быстренько!
Выходит ПРИСИНЬКА.
ПРИСИНЬКА. Да, папенька.
ШПАК. Знакомься. Племянник вице-губернатора, губернский секретарь в отставке Тимофей Кондратьевич Лопуцковский. Тот самый, понимаешь?
ПРИСИНЬКА. Присинька.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Очень рад.
ШПАК. Ну-с, дети, вы поворкуйте, а я распоряжусь по хозяйству. (Уходит.)
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Итак, ма шер, как ваше здоровье?
ПРИСИНЬКА. Спасибо, хорошо.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А как жизнь вообще?
ПРИСИНЬКА. Тоже хорошо.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А у меня жизнь — фонтан! Нынче здесь, завтра — там. Чернигов, Одесса, Петербург. Вы были в Петербурге?
ПРИСИНЬКА. Ещё нет.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ах, какой город! Какие дворцы, какие народы, какие девицы… Тьфу! Не то что наши скромные мадонны, к которым даже не знаешь, с какой стороны подойти. А вы знаете, я ведь сочиняю, рифмую.
ПРИСИНЬКА. Папенька говорил.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Вот вас зовут Присинька, значит, ваша рифма… минутку, так, готово:
По усадьбе ходит Присинька, Просто душенька и кисенька, А вокруг котов не счесть, Потому что деньги есть!Здорово?
ПРИСИНЬКА. Неплохо.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А у вас тут красиво, и усадьба большая. Только дом надо будет перестроить на современный лад.
ПРИСИНЬКА. По мне он и так хорош.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нет уж, дитя. Я заведу здесь новый порядок!
ПРИСИНЬКА. Не заведёте.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Почему?
ПРИСИНЬКА. Потому что я за вас не пойду. Потому что я люблю другого. У меня уже есть жених.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Это мелочи. Сейчас есть, сейчас нет. Главное — мы почти договорились с вашим отцом.
ПРИСИНЬКА. А я буду умолять папеньку не отдавать меня за вас! А если он не согласится, я не знаю, что с собой сделаю! А за вас не пойду! (Убегает.)
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Это что же получается? Отказ? Вот так раз! У меня же письмо от дядюшки. Невеста с гарантией. Папаша уже «на мази»… Ситуация. Отказали мне? До сих пор отказывали!
Куплеты Лопуцковского № 13
Шестнадцать раз я предлагал девицам руку, Шестнадцать раз я заставлял невест страдать, Женитьба — это нынче целая наука, Тут главное — ни в чём не прогадать! Меня буквально рвут на части все девицы, словно львицы, Но я им просто так себя не уступлю. Сначала я в приданое хочу влюбиться, А уж потом невесту полюблю… может быть… Шестнадцать раз любовь вулканом клокотала, Шестнадцать раз стучали в унисон сердца, Но у невесты не хватало капитала — Шестнадцать раз бежал из-под венца! Какие женщины! Какие роскошные женщины! Блондинок — две! Брюнеток — три! Шатенок — пять! А рыжих — шесть!Танец.
ШЕЛЬМЕНКО спускается с вышки.
ШЕЛЬМЕНКО. Хорошо танцуете. Где учились?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нигде, я сам.
ШЕЛЬМЕНКО. Талант. Самородок.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ты зачем меня обманул?
ШЕЛЬМЕНКО. Кто, я? Когда?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Тогда! Наговорил, что она такая, сякая, больная…
ШЕЛЬМЕНКО. А здоровая, что ль? Больная и есть. Дунь — улетит.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ничего себе дунь! Кровь с молоком. Щеки румяные.
ШЕЛЬМЕНКО. Точно, румяные. От румян. И от чахотки. Нездоровый румянец, так и должно быть.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А что же отец?
ШЕЛЬМЕНКО. А что он, дурак, будет всё рассказывать? Ему главное — поскорее дочку с рук сбыть. Пока не рассыпалась.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Какая жалость. Такая молодая, такая красивая, такая… х-м… эмоциональная.
ШЕЛЬМЕНКО. Во-во, точно. Капризная — дальше некуда. Всё не так, всё не эдак. Отец с ней извёлся.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А может, её подлечить? Уж больно хороша.
ШЕЛЬМЕНКО. Да она вас разорит со всеми потрохами! У неё же волчий аппетит! Её прокормить — легче похоронить! А одеть, обуть, а подарки?!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Какие подарки?
ШЕЛЬМЕНКО. Дорогие! За любовь надо платить!..
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да-да, совсем забыл. Но за ней же огромное приданое!
ШЕЛЬМЕНКО. Кто вам сказал?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Дядюшка.
ШЕЛЬМЕНКО. А ему сказал сам Шпак. Он давно такие слухи распускает. Ещё до того, как ревизоры приехали.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Какие ревизоры?
ШЕЛЬМЕНКО. Обыкновенные, уездные. Описывают имущество.
ЛОПУЦКОВСКИЙ (потрясён). Не может быть!
ШЕЛЬМЕНКО. Ещё как может. Он же в долгах, как в репью. Ревизоры половину имущества описали и уехали. Бумаги не хватило. Завтра вернутся. Вот барин и торопится найти дурака побогаче, чтоб из долгов вылезти. Не верите? (Подводит его к дыре в заборе.) Вон видите, солдаты маршируют?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Вижу.
ШЕЛЬМЕНКО. Вся усадьба окружена. Отсюда муха не вылетит!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Вот так номер!..
ШЕЛЬМЕНКО. Не вы первый…
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, да, я слышал, какой-то капитан сватался.
ШЕЛЬМЕНКО. Был тут один ненормальный, да и тот поумнел. Посмотрел, подумал — невеста больная, отец вот-вот в долговую яму сядет, усадьба заложена, дом старый, двести лет стоит, фундамент гнилой, крыша течёт. На чём тут жениться-то? Вот он и смекнул да быстренько к соседям перебрался. А там добра-серебра накрякано — за сто лет не промотать!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ах он прохвост!
ШЕЛЬМЕНКО. Ещё какой! Девка там, может, и не очень красивая, зато какая здоровая! Тоже на сто лет хватит. На ней пахать можно! А с лица, как говорится, не воду пить. Опять же в Петербурге была. Насмотрелась…
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ну и попал. Ах, судьба-злодейка! Промотался в пух, приехал в эту дыру, думал, поправлю дела и на тебе! Гляди, как бы самого без штанов не оставили!
ШЕЛЬМЕНКО. Не горюй, барин. Женишься — привыкнешь. С голоду не помрёшь, а бедность не порок.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ну уж нет, дудки! Не на того напали!
Появляется ШПАК.
ШПАК. Ну, зятёк, как дела?
ЛОПУЦКОВСКИЙ (с вызовом). Между прочим, я вам ещё не зятёк!
ШПАК (поёт).
Так, значит, ты не зять? Ну что ж, Ты на него и не похож! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Похож или нет, я жду ответ? Даёте десять тысяч? ШПАК. Нет! Даю пять тыщ и сто коров! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нет, двести! ШПАК. Сто! И будь здоров! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Вы самый, самый жадный Шпак! ШПАК. А ты… а ты… ты сам дурак!(Выхватывает пистолет.) Руки вверх! Шельменко, вяжи его!
ШЕЛЬМЕНКО. С удовольствием. (Связывает Лопуцковского.)
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Это насилие над личностью! Я буду жаловаться дяденьке!
ШПАК. Жалуйся хоть тётеньке…
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Я протестую!..
Шпак затыкает ему рот платком.
ШПАК (Шельменко). Вот тебе мой пистолет, вот тебе мой зять. Глаз с него не спускать, из усадьбы не выпускать! Ясно?
ШЕЛЬМЕНКО. Дело ясное, что дело тёмное.
ШПАК. Головой за него отвечаешь. (Уходит.)
ШЕЛЬМЕНКО. Ну что, ваше степенство, не верили? Думали обманываю. Что молчите, сказать нечего?
Лопуцковский мычит. Шельменко догадывается вынуть кляп.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Как же я могу говорить с кляпом во рту? Идиот, кретин, болван!
ШЕЛЬМЕНКО. Ваше степенство, не обзывайтесь, а то я могу ранить вас при попытке к бегству.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Прости, любезный. Не обижайся. Лучше помоги мне бежать отсюда!
ШЕЛЬМЕНКО. Ладно, так и быть, развяжу. Только чтоб духу вашего в усадьбе не было! (Развязывает Лопуцковского.)
Вдруг входит ШПАК.
ШПАК. Оба ни с места! Руки вверх!
Шельменко и Лопуцковский поднимают руки.
Хорош предатель! Ты зачем его развязал?
ШЕЛЬМЕНКО. Кто, я?
ШПАК. Не я же!
ШЕЛЬМЕНКО. Развязал, чтоб потуже перевязать. Вы его слабо затянули.
ШПАК. А кляп зачем вынул?
ШЕЛЬМЕНКО. А чтоб не задохнулся. Он вам до свадьбы живым нужен, так?
ШПАК (успокоился). Так, так. Молодец! Затяни его потуже.
Шельменко связывает Лопуцковского.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Это варварство. Этому даже подходящей рифмы нет!
ШПАК (Шельменко). Вот тебе пули для пистолета. Он у меня не заряжен.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Караул! Жениха убивают!
ШПАК (затыкает ему рот). Шельменко, а что твой капитан, как у него с соседской вертихвосткой?
ШЕЛЬМЕНКО. Полный порядок. О приданом договориться — и к попу.
ЛОПУЦКОВСКИЙ (мычит. У него вынимают кляп). Это несправедливо! Я там раньше договаривался!
ШПАК. Молчать! (Опять затыкает Лопуцковскому рот.) Не понимаю, чего ещё ему надо? У меня усадьба лучшая в уезде!
ШЕЛЬМЕНКО. А у соседей?
ШПАК. Не говори мне про соседей. Слышать не могу! У них на шесть десятин больше, зато у меня лес гуще да пруд глубже! А скота сколько, а куры, а гуси…
ШЕЛЬМЕНКО. А у них эти… как их, чёрт… павлины!..
ШПАК. Не смей мне перечить! Подумаешь, павлины. Я захочу — крокодилов выпишу. Павлины! Всего-то две штуки, а звону на всю губернию.
ЛОПУЦКОВСКИЙ (подымает руку, у него вынимают кляп). Откуда ж у них павлины?
ШПАК. Да эта дурочка выписала, дочка ихняя. Как съездила в Петербург, так ошалела. Угомониться не может! Всю усадьбу, всю жизнь на столичный лад норовит перестроить, мать свою бедную совсем замучила. Какая женщина была! Буйвол! А что осталось? Кожа да кости.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А всё-таки Петербург — это прекрасно. И павлины — тоже по мне…
ШПАК. Ничего, хватить с тебя моих гусей!..
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нет, не хватит! Я требую отдельную сумму на лечение вашей дочери!
ШПАК. Ты что, издеваешься? Какое лечение? Мою дочь об стенку не расшибёшь! Тебя самого лечить надо! Опять увиливаешь, предлога ищешь?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ничего я не ищу, но свою свободу задёшево не отдам! Лечение нынче дорого стоит. Да усадьбу вашу из долгов вытащить.
ШПАК (багровея). Мою усадьбу из долгов? Опять крутишь! К павлинам захотелось? (Затыкает рот.)
ШЕЛЬМЕНКО. Ваше высокоблагородие, зачем он вам нужен, такой скупердяй? Выгоните его, чтоб и духу не осталось!..
ШПАК. Ну уж нет!.. такого зятя я соседям не отдам. У него одна фамилия чего стоит! Женю его на Присиньке. Соседям назло женю! И капитану твоему назло! И до тебя тоже доберусь!
ШЕЛЬМЕНКО. Рады стараться — не пойму за что!
ЛОПУЦКОВСКИЙ (поднимает руку, у него вынимают кляп).
Насильно мил не будешь!
Ему опять затыкают рот.
ШПАК. Будешь! Шельменко, я тебе дам подкрепление. Потап!
Вбегает ПОТАП с ружьем.
ШЕЛЬМЕНКО. Я бы один справился.
ШПАК. Нет, с таким проходимцем в одиночку нельзя. Потап, становись на караул у крыльца. Моего зятя запереть в горнице, из дому не выпускать, к забору не подпускать, чуть что — стрелять!
ЛОПУЦКОВСКИЙ (поднимает руку, у него вынимают кляп).
Сдаюсь! Девять тысяч пятьсот рублей и сто восемьдесят коров!
ШПАК. Я сказал, пять тысяч и сто коров!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Никогда!..
Ему затыкают рот.
ШПАК. Убрать!
Потап уводит Лопуцковского, тот подымает руку. У него вынимают кляп.
ЛОПУЦКОВСКИЙ (кричит). Свободу Тимофею Лопуцковскому!
Ему затыкают рот и уводят в дом.
ШПАК. Шельменко, смотри в оба! А я пойду Присиньку готовить. (Уходит.)
ШЕЛЬМЕНКО. Теперь из-за этого жмота начинай всё сначала!..
На половине Тпрунькевичей появляются ЭВЖЕНИ и её «МАМАН».
ТПРУНЬКЕВИЧ. Шельменко, как дела?
ШЕЛЬМЕНКО. Всё хорошо, вашдительство! Пока ещё нигде ничего почему-то не горит!
ЭВЖЕНИ. А как там мой… Э… наш путешественник?
ШЕЛЬМЕНКО. В полном порядке. Связан по рукам и ногам.
ЭВЖЕНИ. Но это же произвол, насилие над личностью! Надо его спасать, надо его оттуда вытащить!
ШЕЛЬМЕНКО. Будет сделано! Вытащу живым или…
ЭВЖЕНИ. Не надо «или»! Только живым!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Попробуй вытащи. Шпак — мужчина серьёзный. Раньше даже умным был.
ЭВЖЕНИ. Кирилл Петрович?
ТПРУНЬКЕВИЧ. А ты думаешь, только вы умники. В наше время тоже не дураками росли. Твой отец до поры до времени со Шпаком такими друзьями были, водой не разлить. Даже дома рядом поставили. Чтоб ходить друг к другу почаще.
ШЕЛЬМЕНКО. А потом?
ТПРУНЬКЕВИЧ. А потом словно кошка между ними пробежала.
ЭВЖЕНИ. Интересно, какая же это кошка? Уж не ты ли?
ТПРУНЬКЕВИЧ (смущённо). Уж я теперь точно не помню. Но с той поры больших врагов на свете не было!
ЭВЖЕНИ. Ну и глупо. Чего нам делить-то?
ТПРУНЬКЕВИЧ. Тут дело в принципе. У Шпака характер не дай бог, да и мой тоже был крутого нрава. Бывало, чуть что не по нём — тарелку об пол. Да кричать на меня, да руками размахивать. Ох и натерпелась я — страсть… Не спеши, дочка, замуж! Ходи в невестах! Жена в наше время — роль незавидная!
ЭВЖЕНИ. Неужели?
ТПРУНЬКЕВИЧ. Клянусь тебе, дитя! (Поёт.)
Неблагодарность вечная мужская Известна мне, жене, давным-давно, Я много лет супругу потакала, В России так — увы! — заведено. А ведь и я была невестой тоже. И он в слезах руки моей просил, И клялся мне в любви своей, о боже! И даже на руках меня носил. Была я, правда, чуточку моложе И, кажется, потоньше чуть была, И непреступна я была, и всё же Любовь ему навеки отдала! С тех пор переменились наши роли, С тех пор его носила на руках, С тех пор жила в супружеской неволе, Вся жизнь прошла в домашних пустяках! Обуй, одень, подай, прими, Да напои, да накорми, Да прочь поди, да не мозоль глаза, Не стой столбом, не лезь в дела, Куда ушла, когда пришла, И слова поперёк не смей сказать! Ну что я замужем нашла, Зачем я замуж только шла? Стирать, готовить да детей родить. Нет, дочка, погоди, На маму погляди, Поверь мне, право, не шучу, Опять невестой стать хочу. Хочу весь век в невестах проходить!Танец.
ЭВЖЕНИ. Маман, вы прелесть!
ШЕЛЬМЕНКО. Ну, здорова баба! Хоть сейчас в плуг запрягай!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Что ты сказал, Шельменко?
ШЕЛЬМЕНКО. Я говорю, на вас можно… это самое… целый день глядеть и не наглядеться!..
ТПРУНЬКЕВИЧ. Будет врать-то! Ты лучше за врагами следи.
ЭВЖЕНИ. А мы пойдём павлинов кормить…
Уходят.
ШЕЛЬМЕНКО. Кстати, о павлинах!.. (Крадётся вслед за ними.)
По своей усадьбе идёт ШПАК, за ним МОТРЯ.
ШПАК. Потап, мой зять не сбежал?
ПОТАП. Сидит, барин.
ШПАК. Мотря, что у нас сегодня к столу?
МОТРЯ. Поросята жареные с гречневой кашей…
ШПАК. Хорошо.
МОТРЯ. Вареники с вишней в сметане…
ШПАК. Пойдут.
МОТРЯ. Гуси печёные с яблоками…
ШПАК. Годится… Что? Опять гуси? На сегодня мне гусей хватит, гуси отменяются!
Уходит. За ним МОТРЯ. Через дыру в заборе пролезает Шельменко, что-то тащит в руках. Незаметно для Потапа подползает к крыльцу, открывает дверь. Показывается ЛОПУЦКОВСКИЙ. Шельменко развязывает его.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Благодарю тебя, дружок!
ШЕЛЬМЕНКО. Рано благодарить. Вот вам перья, наряжайтесь… павлином.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Как павлином? Зачем?
ШЕЛЬМЕНКО. Затем, чтоб вас родная мать не узнала. Наряжайтесь и под видом павлина выходите из усадьбы.
ЛОПУЦКОВСКИЙ (втыкает перья). Может, лучше другим кем-то нарядиться? Например, женщиной.
ШЕЛЬМЕНКО (помогает ему). Женщиной нельзя. Здесь всех женщин знают на ощупь! Так, готово! Ну-ка повернитесь! Хорошо. Пройдитесь. Не так, выше голову и больше важности. Теперь хорошо. Ну, ваше степенство, с богом!
Лопуцковский смешно вытанцовывает и потихоньку приближается к забору. Удивлённый Потап сначала цепенеет, потом подымает крик, стреляет в воздух. Лопуцковский от страха падает в кусты. Дрожит.
ПОТАП. A-а! Караул, барин, скорее! Эй, все сюда! Барин!
Сбегаются все обитатели усадьбы. На противоположной стороне из-за забора выглядывает ТПРУНЬКЕВИЧ и ЭВЖЕНИ. Появляются СКВОРЦОВ и РОТА.
ШПАК. А-что-стой-кто идёт? В чём дело?
ПОТАП. Барин, в вашу усадьбу забрался соседский… этот, как его, чёрта… здоровый такой, пёстрый… Павел, что ли?
ШПАК. Павлин? Где он?
ПОТАП. Вон, в кустах шевелится.
ШПАК. Точно. Он самый! Ура! Вот он, мой ответ за утренних гусей. Будет к свадебному столу жаренный павлин! Слушай мою команду! Объявляю в усадьбе военное положение! Все к оружию! Потап, заходи слева, Мотря — справа, Шельменко — с тыла! Окружай!
Музыкальная сцена «Окружение» на музыку
«Уборка дома» № 2
ВСЕ. Вот он, попался!
ШПАК. Мой зять? Вот так номер. Что с тобой, кто тебя?
ШЕЛЬМЕНКО. Может, он того, спятил?
ЛОПУЦКОВСКИЙ (срывая перья). Сам ты спятил! Уж лучше жениться, чем такие унижения терпеть!
ШПАК. Значит, сдаешься?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Сдаюсь.
ШПАК. Значит, клянёшься?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Клянусь!
ШПАК. Значит, женишься?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Девять тысяч наличными и сто семьдесят коров!
ШПАК. Пять тыщ и сто коров.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Мало!
ШПАК. Опять мало? Ну, зять, погоди! Где моя дочь?
ПРИСИНЬКА. Я здесь!
ШПАК. Присинька, слушай! Дамы и господа, леди и джентльмены, девки, бабы и мужики! Призываю вас всех в свидетели и объявляю моей дочери свою родительскую волю!..
ФИНАЛ 1-ГО АКТА
ШПАК. Узнай же волю божью и мою, Тебя я нынче замуж отдаю…Шельменко делает знак роте.
РОТА. Ура! Капитан, капитан, наш отец, Наконец-то пойдёшь ты под венец!.. ШПАК. Молчать, прохвосты, всем молчать!.. Придётся заново начать. Узнай же волю божью и мою: За Лопуцковского тебя я выдаю, И свадьба нынче же. Готовься, дочь моя!.. ПРИСИНЬКА. О горе, горе мне! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Итак, попался я! ПРИСИНЬКА. О, я несчастная, зачем я не умру? ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нет, мне пять тыщ и сто коров не по нутру! СКВОРЦОВ. Ужель и впрямь, моя любовь, ты станешь не моей женою? О небо, небо сжалься надо мною! ЭВЖЕНИ. Ужель мой рифмоплёт попался в переплёт? Ведь он на мне жениться должен был вот-вот! ТПРУНЬКЕВИЧ. Проклятый Шпак нам отомстил жестоко! Но грянет бой! И снова зуб за зуб, за око око! МОТРЯ. Шельменко, милый, как ты просчитался! ШЕЛЬМЕНКО. Нет-нет! До ночи время есть, и я не сдался! ПРИСИНЬКА. Отец, имей в виду — я замуж не пойду! ХОР. Он несчастен, она несчастна, Ах, как ужасно, ах, как ужасно, Пан Лопуцковский появился здесь на грех!.. ШПАК. Сегодня свадьба! Приглашаю в гости всех!.. ШЕЛЬМЕНКО. Э-эх!..ПРИСИНЬКА. Нет, решено, я умираю! Ваня, прощай! (Падает в обморок. Очевидно, на руки прислуги.)
СКВОРЦОВ. Присинька, любимая, мне без тебя жизни нет! (Падает.)
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Теперь я свободен!
ШПАК. Чёрта с два! На мёртвой женишься!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Кошмар! (Падает.)
ЭВЖЕНИ. Тимоша, дорогой, а как же я?! (Падает.)
ТПРУНЬКЕВИЧ. Доченька, на кого ж ты меня покидаешь?! (Падает.)
ШПАК. Господи, с кем же я теперь буду воевать?! (Падает.)
МОТРЯ. Барин, что же мне теперь делать с вашей усадьбой?! (Падает.)
Шельменко успевает её подхватить.
ШЕЛЬМЕНКО (поёт). Мотречка, душечка, цыпочка, лапочка!.. (Наклоняется и целует её.)
Мотря влепляет ему пощечину, и Шельменко, допевая «Солнышко, звездочка, яблонька, ягодка», падает.
РОТА. Шельменко, стой, ать-два! Ах!
Один за одним падает весь строй.
ЗАНАВЕС
АКТ ВТОРОЙ
Вечереет. В небе загораются первые звёзды, в усадьбах загораются первые светильники. На сцене девушки обеих усадеб, забыв о распрях хозяев, нарушая «границу», ведут общий хоровод, в котором мы видим ПРИСИНЬКУ, ЭВЖЕНИ, МОТРЮ, и поют песню.
«Летние ночи» № 17
Летние ночи, звёзды в полнеба, И на полсвета трель соловья, Мне бы с тобою встретиться где бы, Где бы найти тебя, радость моя? Я от подружек стала таиться, Видно, творится что-то со мной, Сердце томится, ночью не спится, Летние ноченьки пахнут весной. Глупое счастье, что ж ты всё мимо? Мимо девичьей грусти-тоски? Где ж ты, желанный, где ж ты, любимый? Летние ноченьки так коротки…ШЕЛЬМЕНКО (с вышки). На горизонте показался барин!..
МОТРЯ. Барышня, скорее в горницу!
ПРИСИНЬКА. Ох, уж этот папенька! Шагу не даёт шагнуть…
ЭВЖЕНИ. Да, ма шер, тебе не позавидуешь.
ПРИСИНЬКА. Да ещё хочет выдать меня за этого… этого… павлина!
ЭВЖЕНИ. Нет, душечка, не такой он уж и павлин!
ПРИСИНЬКА. Вот и выходи за него сама!
МОТРЯ. Барышня, пожалуйте в горницу! От папеньки попадёт!
ПРИСИНЬКА. До свидания, моя милая…
ЭВЖЕНИ. Адью, моя дорогая…
Подружки целуются. Присинька с Мотрей убегают в дом.
ЭВЖЕНИ (передразнивая Присиньку). Выходи за него сама!.. Вот возьму и выйду!
ШЕЛЬМЕНКО. И между прочим, не прогадаете!
ЭВЖЕНИ. Ты так думаешь, Шельменко?
ШЕЛЬМЕНКО. Абсолютно уверен. Мужик видный, нарядный, одна фамилия чего стоит! Опять же в Петербурге был, павлинов страсть как любит! А кроме того, надо же с кого-то начинать, барышня! Пора уж!
ЭВЖЕНИ. Верно, Шельменко, пора! А то всё жду, жду, а кого, чего? Сама не знаю. Надоело, понимаешь? На-до-е-ло!
Поёт арию Эвжени № 18
Как надоело мне в девицах находиться, Как надоело мне ждать своей большой любви, Когда-то кто-то должен и на мне жениться, Ведь такова, как говорится, се — ля — ви! Ах, мне бы замуж, замуж за кого угодно, Ах, мне бы замуж, ну а там уж я свободна! Кого хочу, того люблю. Куда хочу, туда иду, Ах, мне бы замуж, там уж душу отведу! Как надоело мне мечтать об идеалах, Годы торопятся, не вернуть их, не догнать, Ждала я принца. Принца нет. А ждать устала, Время пришло. Надо с кого-то начинать! Ах, мне бы замуж…Танцует, скрывается в доме. Появляется озабоченный СКВОРЦОВ.
СКВОРЦОВ. Шельменко, как дела?
ШЕЛЬМЕНКО. Всё в порядке. Нигде ничего не горит, у Шпаков готовят ужин, и я только что перекусил…
СКВОРЦОВ. Дурак! Я тебя о свадьбе спрашиваю…
ШЕЛЬМЕНКО. Ихнюю свадьбу готовят к вечеру…
СКВОРЦОВ. Я о своей свадьбе спрашиваю!
ШЕЛЬМЕНКО. К вашей уже всё готово. И мешок, и верёвка на месте.
СКВОРЦОВ. Это ещё зачем?
ШЕЛЬМЕНКО. Не пойдёт — свяжем, будет брыкаться — сунем в мешок и уволокём.
СКВОРЦОВ. А с ней ты говорил? Согласна ли бежать, хочет ли замуж?
ШЕЛЬМЕНКО. Хочет, ваш бродь! Нет такой девки, чтоб замуж не хотела!
СКВОРЦОВ. Идиот! Она тебе не девка… а даже не знаю кто!
ШЕЛЬМЕНКО. Ангел!
СКВОРЦОВ. Вот именно! И этого ангела хотят выдать за какого- то дьявола! Он ещё там?
ШЕЛЬМЕНКО. Её жених-то? А где ж ему быть?
СКВОРЦОВ. Болван, её жених здесь! Я её жених!
ШЕЛЬМЕНКО. Так точно, ваш бродь! Я болван, вы жених, а он там!
СКВОРЦОВ. И чтоб духу его там не было!
ШЕЛЬМЕНКО. Не будет, ваш бродь!
СКВОРЦОВ. Да когда же, когда? Уже венчаться пора! Поп в соседнем селе ждёт не дождётся!
ШЕЛЬМЕНКО. Вы с ним уже договорились?
СКВОРЦОВ. И с попом договорился, и с лошадьми, то есть с коляской, то есть с кучером, чёрт побери! Теперь дело за тобой, то есть за невестой! Делай что-нибудь!
ШЕЛЬМЕНКО. Что-нибудь сделаю… (Смотрит в подзорную трубу на усадьбу Шпака.) Так… вашей барыни не видно, а её жених…
СКВОРЦОВ. Я её жених!
ШЕЛЬМЕНКО. А этот самозванец ходит усадьбу обмеряет.
СКВОРЦОВ. Один?
ШЕЛЬМЕНКО. Вдвоём. За ним теперь Потап с ружьём марширует. Караулит, чтоб не убёг.
СКВОРЦОВ. Что же делать?
ШЕЛЬМЕНКО. Ваш бродь, вы ступайте в засаду возле дыры, я его сюда заманю. Как подойдёт, хватайте.
СКВОРЦОВ. А как же этот… человек с ружьём?
ШЕЛЬМЕНКО. Ружьё я беру на себя. (Кричит.) Ваше степенство! Господин жених!
Появляется ЛОПУЦКОВСКИЙ. С деревянной рогатиной-землемером. За ним ПОТАП с ружьём наизготовку.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ах, Потап, Потап, Потап, Опусти ружьё хотя б, Ведь застрелишь невзначай, Может быть такой случай?!ПОТАП. Барин велел держать вас на мушке.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Я сам себе барин! Шельменко, ты меня звал?
ШЕЛЬМЕНКО (спускается). Звал, ваше степенство. Вижу, вы усадьбу обмеряете?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А как же иначе? Все угодья лично измерю! А тот ведь обманут.
ШЕЛЬМЕНКО. Вот я и хотел сказать, чтоб вы палисадничек не забыли обмерить, лужайку перед домом да вот эту пограничную полосу вдоль забора.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Спасибо, дружок. В свадебном приговоре, то есть договоре, об этом ни слова не сказано! Вот мы его и оприходуем. (Начинает мерить.)
Шельменко «помогает» ему, оттирая в сторону Потапа.
ШЕЛЬМЕНКО. Теперь вдоль заборчика…
Лопуцковский меряет вдоль забора. Как только он поравнялся с дырой, Скворцов хватает его за шиворот и перетаскивает к соседям. Шельменко в этот момент хватает за руки Потапа.
ПОТАП. Стой! Стрелять буду!
ШЕЛЬМЕНКО. Ты что, спятил? Жить надоело? А вдруг промахнёшься, попадёшь в капитана? Хорошо ещё убьёшь, а если ранишь — он тебе сразу голову отрубит!
ПОТАП. А что ж барину сказать?
ШЕЛЬМЕНКО. Сказать, что растяпа, что упустил такого жениха, что драть тебя мало!
ПОТАП. Ой, бедный я, несчастный! Ой, Шельменко, помоги!
ШЕЛЬМЕНКО. Ладно уж, помогу. Я тебя свяжу, а барину скажем, что соседи налетели и отбили этого индюка. (Надевает на Потапа мешок и обвязывает верёвкой). Сиди тихо, а я пойду за барином. (Уходит.)
На половине Тпрунькевичей СКВОРЦОВ с обнаженной саблей ходит вокруг ЛОПУЦКОВСКОГО, который поднял руки и онемел от страха.
СКВОРЦОВ. Так, значит, это вы?.. Отвечать!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да… Это я… а это вы?
СКВОРЦОВ. А это я! Жениться приехали?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Так ведь надо.
СКВОРЦОВ. А почему именно на Присиньке?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Так ведь заставляют. Шпак под страхом смерти вырвал у меня согласие!..
СКВОРЦОВ. А вы сами, выходит, не желаете?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Теперь не желаю.
СКВОРЦОВ. Почему? Может, вам невеста не нравится?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Абсолютно не нравится!
СКВОРЦОВ. Вам не нравится Присинька? Да я вас убью!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нет, нет! Очень нравится! Я от неё без ума!
СКВОРЦОВ. Тогда тем более убью.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. За что?
СКВОРЦОВ. За всё! За то, что собираетесь жениться…
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Но вы тоже собираетесь жениться!
СКВОРЦОВ. Не тоже, а главным образом!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Но это же нечестно! (Хватает грабли.)
Поют дуэт женихов № 19
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Я раньше вас сюда пришёл И здесь судьбу свою нашёл! СКВОРЦОВ. Нет, сударь, я здесь раньше вас, И это докажу сейчас! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Я всё обдумал, подсчитал, Здесь подходящий капитал… СКВОРЦОВ. А мне на деньги наплевать, Держитесь, вам несдобровать!.. ЛОПУЦКОВСКИЙ. Я жить хочу!.. Я есть хочу!.. СКВОРЦОВ. Я вас за дерзость проучу! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Но я к сраженьям не привык!.. СКВОРЦОВ. Я проколю вас, как шашлык! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Я не отдам вам Эвженю, Я сам себя на ней женю!..СКВОРЦОВ (останавливается). Постой, при чем здесь Эвжени? Да хоть сто раз на ней женись.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А ты?
СКВОРЦОВ. Я Присиньку люблю И никому не уступлю! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Так, значит, эта Эвженя… СКВОРЦОВ. Совсем не трогает меня. ЛОПУЦКОВСКИЙ. Тогда пардон! СКВОРЦОВ. Тогда привет! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Эх, подходящей рифмы нет! СКВОРЦОВ. Мы здесь найдём свою судьбу! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Друг другу мы мешать не бу?! ОБА. Не бу!.. Не бу!.. Итак, итак, итак, итак, Сегодня, может статься, Судьба решится у меня? Судьба решится у меня! Две свадьбы состоятся… У одного плетня!.. Семья, семья, семья, семья — Прекрасней слова нету! Родня, родня, моя родня, — Надёжная моя броня! Пусть бегают по свету, Пусть бегают по свету, Штук шесть-семь-восемь Присинят, Штук десять Эвженят, Мальчишек шустрых и девчат, Скворчат и Лопутчат!Оба дурачатся, танцуют, как озорные мальчишки, и скрываются за домом. На своей половине появляется ШПАК.
ШПАК. Шельменко!
Потап стреляет из мешка. Шпак подымает руки.
Сдаюсь!
ШЕЛЬМЕНКО (выходит). Ваше высокоблагородие! Караул!
ШПАК. Что случилось?
ШЕЛЬМЕНКО. Вас ограбили. Украли вашего жениха, то есть зятя!
ШПАК. Не может быть!
ШЕЛЬМЕНКО. Точно. Налетели с той стороны человек двадцать с ружьями да саблями. Потапа связали, зятя схватили, а я убежал за вами.
ШПАК. Ну, дела! Грабят средь бела дня!
ШЕЛЬМЕНКО (развязывает Потапа). Живой ещё?
ПОТАП. Вроде живой.
ШПАК. Болван! Растяпа!
ШЕЛЬМЕНКО. Силы были неравны. Потап бился как лев.
ШПАК. Аты?
ШЕЛЬМЕНКО. А я дрался как тигр.
ШПАК. А зять?
ШЕЛЬМЕНКО. А зять дрожал как павлин.
ШПАК. Опять павлин? Ну нет, я им своего павлина ни за что не отдам! Шельменко! С этим что-то делать надо, надо что-то предпринять!
ШЕЛЬМЕНКО. Что-то надо.
ШПАК. Во-первых, заделать эту чёртову дыру в заборе! Сколько раз я приказывал? Где Мотря?
ПОТАП. Мотря барышню караулит.
ШПАК. Пойдём проверим! На месте ли моя дочь, крепки ли замки, не спит ли Мотря!
Уходят. На половине Тпрунькевичей появляется ликующий ЛОПУЦКОВСКИЙ.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Ура! Свобода! Ну где же ты, моя мечта! Где ты, мое состояние! Эй, люди, кто-нибудь! Ау!
На шум появляется ТПРУНЬКЕВИЧ.
ТПРУНЬКЕВИЧ. А-что-кто здесь?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Это я, ваш жених. Я свободен!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Сударь, вы? У нас? Наконец-то.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да-да, сударыня, я у вас! Теперь я ваш навеки. (Падает на колени.) Влюблён и так далее! Прошу руки и всего остального.
ТПРУНЬКЕВИЧ (смущена). Но я… в некотором роде… Это так неожиданно… Мы с вами почти незнакомы… И потом, что сказать дочери…
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Сказать, что я без неё жить не могу!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Так вы её руки просите?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А чьей же ещё?
ТПРУНЬКЕВИЧ. Ну да, я так и подумала… Кхм… Сейчас позову. (Кричит.) Женечка! То есть Эвженюшенька!.. Только вы уж не обижайте её, берегите. Она ещё такая молодая, беспомощная. Бедное дитя, мне её так жалко! Она у меня, как свет в окошке. Теперь я останусь совсем одна-одинёшенька, бедная сиротинушка!.. (Плачет.)
ЛОПУЦКОВСКИЙ (утешает). Маменька, успокойтесь, мы будем любить вас вечно. Мы будем утешать вашу безутешную старость…
ТПРУНЬКЕВИЧ (приходит в себя). Чью старость? О какой старости идёт речь?
ЛОПУЦКОВСКИЙ (запинаясь). Я хотел сказать… то есть имел в виду… Когда пройдут годы… и вы… и я постарею… то есть стану стариком…
ТПРУНЬКЕВИЧ. Вот когда вы станете стариком — а вам, я думаю, не так уж долго осталось ждать, — вот тогда и утешайте свою безутешную старость. И любите себя вечно!
Выходит ЭВЖЕНИ.
ЭВЖЕНИ. Маменька, вы меня звали?
ТПРУНЬКЕВИЧ. Дочь моя, к тебе явился твой старый-престарый поклонник и просит твоей руки. Я, конечно, не буду мешать твоему счастью, но всё-таки подумай, не слишком ли он стар для тебя! (Гордо удаляется.)
ЭВЖЕНИ. Тимофей Кондратьевич! Как я рада вас видеть.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А я-то, я-то!
ЭВЖЕНИ. Как же вы оттуда вырвались?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Какой-то капитан помог.
ЭВЖЕНИ. Я его озолочу!
ЛОПУЦКОВСКИЙ (падает на колени). Капитан подождёт, сначала озолотите меня! Я хотел сказать — осчастливьте!
ЭВЖЕНИ. Каким образом?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Люблю вас, брежу вами! Закрываю глаза — вижу вас, вашу маменьку, вашу усадьбу, ваших павлинов. Руки прошу, руки!
ЭВЖЕНИ. Наконец-то! Вот вам рука, вот вам другая. Как говорится, держите в обе руки!
ЛОПУЦКОВСКИЙ (берёт её за руки). Эвжени, милая, это судьба, это счастье. Как мы заживём, как загуляем!
ЭВЖЕНИ. Поедем в Петербург!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да что Петербург — в Париж!
ЭВЖЕНИ. Перестроим дом.
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Зачем перестраивать? Продадим дом, продадим усадьбу, будем жить в столице!
ЭВЖЕНИ. А маменька?
ЛОПУЦКОВСКИЙ. А на что нам маменька?.. Кхм… а маменька всегда с нами, в наших сердцах, в нашей душе. Дом продавать не будем. Пусть маменька остаётся здесь. Мы будем посылать ей письма, она будет посылать нам деньги!
ЭВЖЕНИ. Превосходный план. Ах, почему это не случилось уже давно? Почему мы вынуждены прозябать здесь, в глуши, вдали от Петербурга?
Поют дуэт Эвжени — Лопуцковский № 20
Ах, милый друг, как нам с тобой не повезло, Вокруг деревня и немытое село, Вокруг сплошной, непроходимый, непролазный колорит, Ни по-французски здесь, ни по-немецки здесь, ни по-турецки здесь никто, совсем никто не говорит. А в Петербурге всё наоборот, вот-вот! Там голубых кровей живёт народ, вот-вот! Там говорят на зарубежных языках, ах-ах! Там кавалеры носят женщин на руках, ах-ах! Там, как в Лондоне, все в колошах и в пальтах, Там, как в Париже, и пажи, и неглижи, Там кринолин, там бриолин И даже более того! — Там от России не осталось ничего! во-во! Спешите жить, мадам, Короче, время — деньги! Так у них, на Невском, говорят!.. А здесь деревня, петухи да пастухи, хи-хи! А здесь соседи от земли да от сохи, хи-хи! Не то едят, не это пьют, не так живут, не то жуют. И уж совсем не так, и уж совсем не так танцуют И совсем не то поют. А в Петербурге всё наоборот! (и т.д.)Танец.
В середине дуэта появляются ШПАК, ШЕЛЬМЕНКО и ПОТАП, слышат голос Лопуцковского за забором. Они подкрадываются к дыре. Шпак ждёт момента. Шельменко пытается помешать, кашляет, за что-то цепляется. Шпак грозит ему. А Лопуцковский на радостях лихо отплясывает с Эвжени, то приближаясь, то удаляясь от рокового места. Наконец он оказался достаточно близко, и Шпак схватил его за шиворот. Лопуцковский сопротивляется. Эвжени держит его за ноги, но силы неравны, и неудачливый жених снова в плену. На него накидывают мешок и волокут в дом.
ЭВЖЕНИ (в истерике). Караул, грабят! Последнего жениха забирают! А-а!
Выбегает ТПРУНЬКЕВИЧ.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Опять что-то случилось!
ЭВЖЕНИ. Жениха украли! А-а!
ТПРУНЬКЕВИЧ (не может сказать ни слова, только машет руками, наконец подымает два кулака, кричит за забор). Ну, Шпак, погоди!!!
Шпак выходит к Шельменко.
ШПАК. Теперь не убежит. Я его привязал к Потапу.
ШЕЛЬМЕНКО. Недолго музыка играла.
ШПАК (зовёт). Мотря!
МОТРЯ. Вот она я.
ШПАК. Гостей на вечер пригласили?
МОТРЯ. Всех, кого велели. Окромя этих. (Показывает на забор.)
ШПАК. Этих надо не в гости, а в тюрьму пригласить. И я этого добьюсь! (Уходит.)
ШЕЛЬМЕНКО (поёт). Мотречка, душечка, как я соскучился…
МОТРЯ. Хватит уж, голову мне не дури…
ШЕЛЬМЕНКО. Как я страдал без тебя, как я мучился…
МОТРЯ. Что тебе надо ещё? Говори…
ШЕЛЬМЕНКО. Мотря, отступать некуда! Сейчас или никогда! Давай сюда барышню!
МОТРЯ. Ох, денщик, не сносить мне из-за тебя головы! И зачем я с тобой связалась? (Уходит.)
ШЕЛЬМЕНКО. Зачем я к тебе привязался? Мне-то уж совсем это ни к чему. Надо позвать капитана! (Убегает.)
Выходит ПРИСИНЬКА. Сквозь дыру пролезает СКВОРЦОВ. Бросаются друг к другу.
СКВОРЦОВ. Присинька, дорогая!
ПРИСИНЬКА. Иван Сергеич, милый!
СКВОРЦОВ. Как я страдаю!
ПРИСИНЬКА. Как я скучаю!
Дуэт.
СКВОРЦОВ. Я потерял покой и сон, Я так влюблён, я так влюблён, Ни есть, ни пить, Ни пить, ни жить. Я без тебя не в состоянии! ПРИСИНЬКА. И я люблю, тебя люблю, И взгляд твой издали ловлю, И день и ночь, и день и ночь, Я жду с тобой свидания! ОБА. В целом мире только двое, Мы с тобою, мы с тобою, Всё вокруг для нас, для нас двоих, Для меня вся жизнь в глазах твоих. Наше счастье не измерить, Я и сам себе не верю, Я сама, Для меня вся жизнь в глазах твоих! СКВОРЦОВ. Значит, любишь? ПРИСИНЬКА. Люблю. СКВОРЦОВ. Значит, бежим? ПРИСИНЬКА. А бежать не могу. Пойми же ты, мой папенька Наш брак не разрешает. СКВОРЦОВ. Тебя считает маленькой, А ты уже большая! ПРИСИНЬКА. Большая…ШЕЛЬМЕНКО. Голуби, короче!..
СКВОРЦОВ. Дорогая, мы теряем время. Надо бежать. Всё готово. Коляска, священник!..
ПРИСИНЬКА. Не могу. Сил нет. Не знаю, что со мной. Вся дрожу, ноги не держат…
СКВОРЦОВ. Шельменко, барышне плохо. Подай что-нибудь одеться. Живо!
ШЕЛЬМЕНКО. Сей момент! (Бежит за забор.)
СКВОРЦОВ. Потерпи, милая. Сейчас пройдёт. Это всё нервы.
Появляется ШЕЛЬМЕНКО, за ним крадётся ЭВЖЕНИ.
ШЕЛЬМЕНКО. Вот шинель, вот фуражка.
СКВОРЦОВ. Болван. А ещё что-нибудь есть?
ШЕЛЬМЕНКО. Больше у нас с вами ничего нет. Ни здесь, ни дома.
СКВОРЦОВ. Ладно, надевай скорее. Видишь, барышне плохо.
ШЕЛЬМЕНКО (одевает). Это хорошо, что ей плохо. Брыкаться не будет.
ПРИСИНЬКА (приходит в себя). Нет, нет, пустите!.. я ещё не решила…
СКВОРЦОВ. Радость моя, дело начато, назад хода нет.
ШЕЛЬМЕНКО. Мертвого из гроба не вынимают. (Подкрадывается Эвжени.)
ЭВЖЕНИ. Стой, ни с места! Ага, попались! Не бойтесь, это я. Что здесь происходит?
ШЕЛЬМЕНКО. Ничего особенного. Воруем невесту для господина капитана.
ЭВЖЕНИ. Ах, как романтично. Присинька, как тебе идёт военная форма! Как я рада за тебя! Господин капитан, поздравляю!
СКВОРЦОВ. Поздравлять не с чем. Она не хочет бежать.
ПРИСИНЬКА. Не могу против воли родителя, без благословения, без приданого.
ЭВЖЕНИ. Приданое никуда не денется, а благословение — пережиток. Теперь даже модно выходить замуж против воли родителей. В Петербурге все так делают!
ПРИСИНЬКА. Но мы же не в Петербурге. Нам не будет счастья.
СКВОРЦОВ. Что же делать? Уже всё готово!
ЭВЖЕНИ (хитро). Господин капитан, если она так боится, я смело могу её заменить. Крадите меня! Я готова…
ПРИСИНЬКА (оживая). Ну уж нет, милая! Пусть тебя крадёт кто-нибудь другой. А мы с Ваней сами разберёмся.
ЭВЖЕНИ. Прости, дорогая. Я хотела тебя выручить. Мне так жалко твоего капитана.
ПРИСИНЬКА. Я его сама пожалею.
ЭВЖЕНИ. Я хотела помочь…
ШЕЛЬМЕНКО. Помогите, барыня. Ступайте вместо украденной в её горницу и, если её хватятся, наврите им что-нибудь.
ЭВЖЕНИ. Наврать — это сколько угодно. А для вашего счастья с удовольствием. Будь счастлива, Присинька! (Целует.) Смелее, капитан! (Целует.) Ах, как это романтично!
МОТРЯ. Пойдёмте, барыня. Я вас провожу.
ЭВЖЕНИ. Кстати, Мотря, а где мой путешественник? Надеюсь, он живой.
МОТРЯ. Живой, что ему сделается. Рядом будет, за стенкой.
ЭВЖЕНИ. Ну вот, опять за стенкой! Идём ломать стенку!
Уходят.
СКВОРЦОВ. Присинька, мы теряем время…
ПРИСИНЬКА (решилась). Ну что ж, бежим!
Входит ШПАК.
ШПАК. Стой, кто идёт?
ПРИСИНЬКА. Мы пропали.
СКВОРЦОВ. Это конец.
Прячутся в кустах.
ШЕЛЬМЕНКО. Попалась жучка пану в ручку.
ШПАК. Потап, это ты?
ШЕЛЬМЕНКО. Конечно я. А кто же ещё?
ШПАК. Заберись на яблоню и привяжи гирлянду.
ШЕЛЬМЕНКО. Слушаюсь, ваше высокоблагородие.
ШПАК. Так это Шельменко! Что ты ищешь в кустах?
ШЕЛЬМЕНКО. Ищу вчерашний день.
ШПАК. Что ищешь?
ШЕЛЬМЕНКО. Я говорю, кошелёк потерял, а в нем двести рублей золотом.
ШПАК. Все шутишь. А с кем ты разговаривал?
ШЕЛЬМЕНКО. Сам с собой. Так интересно было!
ШПАК. А кто это в кустах шевелится? Не Мотря ли?
ШЕЛЬМЕНКО. Мотря. Мы с ней гадали, какая завтра будет погода.
ШПАК. Мотря!
МОТРЯ выходит из дома.
МОТРЯ. Вот она я.
ШПАК. Ах, обманщик! Ни с места! Стой, стрелять буду!
ШЕЛЬМЕНКО. Стреляйте, ваше высокоблагородие.
ШПАК. Успею. Кто же там всё-таки прячется? (Хочет подойти.)
Шельменко загораживает дорогу.
ШЕЛЬМЕНКО. Стойте, ваше высокоблагородие! Пощадите жизнь свою молодую! Не подходите к капитану. У него в каждом кармане по две бомбы лежит! Как ахнут — от вас ни фамилии, ни усадьбы не останется!
ШПАК. Так это капитан! (Хватает Шельменко.) С кем он, отвечай! С барышней?
ШЕЛЬМЕНКО. С барышней.
ШПАК. С моей дочерью?
ШЕЛЬМЕНКО. Так-то оно так, да только не совсем. Вы мне велели женить капитана на соседской дочке?
ШПАК. Велел.
ШЕЛЬМЕНКО. Ну, пошли мы с капитаном свататься. Да где там! Нам, говорят, нужен жених знатный да богатый.
ШПАК. Как и нам.
ШЕЛЬМЕНКО. Во-во. Они тоже не дураки. Ну, что делать? Мы девку-то и украли!
ШПАК. Мотря, подойди к капитану и посмотри, кто с ним рядом!
Мотря подходит к капитану и возвращается.
МОТРЯ. Так и есть, барин. Она, Тпрунькеньевна!
ШПАК. Так вы её украли?
ШЕЛЬМЕНКО. Точно. В шинель закутали и уволокли. Как говорится, что нам мать да отец, под венец — и конец.
ШПАК. Ай да молодцы! Что же вы медлите?
ШЕЛЬМЕНКО. Невеста упирается. Известное дело — первый раз всегда боязно. Потом привыкнет — за уши не оттащишь.
ШПАК. Так за чем дело стало?
ШЕЛЬМЕНКО. Барышня не может без родительского благословения. Ваше высокоблагородие, осмелюсь просить — будьте ей как отец и родитель! Благословите молодых!
ШПАК. С удовольствием! Прекрасный случай отомстить соседке и за гусей, и за павлинов, и за все прочие обиды и притеснения! Сударыня! И вы, капитан! Подойдите ко мне, не бойтесь.
Присинька и капитан подходят, падают на колени.
Итак, дитя, именем отца твоего благословляю тебя, дочь моя. Соединись с капитаном скорее и будь счастлива!
Шпак протягивает руку. Присинька и капитан прикладываются к руке.
СКВОРЦОВ. Благодарю вас, сударь!
ШЕЛЬМЕНКО. Ну что за добрая душа!
МОТРЯ. Прямо отец родной!
ШПАК. Из церкви прошу ко мне! Тут и отпразднуем вашу свадьбу! Встречу вас как родного сына!
СКВОРЦОВ. Господи, за что мне такое счастье? Верно говорят — смелость города берёт!
Запевает гусарскую балладу № 3 (1 куплет).
Раз девчонок добром не желают за нас отдавать, Значит, надо нам их, ненаглядных своих, воровать. Я вот выберу ночь потемней да к любимой пойду, Да с собой уведу, унесу, утащу, украду.Все подпевают. Громче всех Шпак.
И помчат, полетят, понесут, понесут Кони-соколы… (и т.д.)Присинька и Скворцов убегают.
ШПАК. Ай да мы, ай да молодцы! Вот будет потеха! Я приглашу соседку, познакомлю с моими молодыми, а потом представлю ей её замужнюю дочь и беспутного зятя, этого голоштанного москаля! Вот он, мой гвоздь моей программы! Вот она, месть Шпака! Шельменко, я тебя награжу!
ШЕЛЬМЕНКО. Может, не надо?
ШПАК. Не скромничай! За всё получишь сполна! От меня лично! Мотря, труби большой сбор, убирай усадьбу. Накрывай столы, наряжай двор, готовь пир горой! А я пошёл гостей встречать! (Поёт.)
Что нам мать да отец, Под венец — и конец!..Уходит.
Мотря подходит к крыльцу, снимает с флагштока трубу и трубит позывные. Тотчас усадьба Шпака заполняется челядью. Все берутся за работу. Идёт вокально-танцевальная сцена.
«Уборка дома» № 2.
ХОР. Мы с рассвета за работай наше время коротаем, Зря ни минуты не теряем, Убираем, вытираем, вычищаем, выметаем, Всё вытираем, натираем. Пусть бездельничает кто-то, мы не можем без работы, Дом привести в порядок надо, Чтобы всё вокруг блестело, чтобы люди были рады, Наведём чистоту и порядок. Мы гостей, гостей, сегодня ждём, Гостей мы ждём, Моем окна и скребём весь дом, Дом скребём, весь дом скребём. Ну-ка, ну-ка вместе, ну-ка дружно, Навести порядок очень нужно, Навести порядок очень нужно. Поторопись! Мы свою работу знаем, мы свою работу любим, Очень свою работу любим. Варим, парим, щиплем, жарим, фаршируем, режем, рубим, Всё фаршируем, режем, рубим, Пусть бездельничает кто-то, мы не можем без работы, Всех накормить сегодня надо. Чтобы вдоволь ели-пили, чтобы все довольны были, Накормить, напоить будем рады. Мы гостей сегодня ждём с утра, Мы ждём с утра, Нам обед, обед варить пора, Нам обед варить пора! Ну-ка, ну-ка вместе, Ну-ка дружно, Накормить гостей нам Очень нужно! Поторопись!..Наконец уборка закончена. Усадьба преобразилась на глазах. Зажглись весёлые гирлянды, расцвели откуда-то появившиеся цветы, принарядились обитатели усадьбы, на флагштоке затрепетали разноцветные флажки. Словом, на сцену пришёл праздник. И тут же слышится шум — ШПАК выводит гостей.
ШПАК. Пожалуйте, гости дорогие! Милости прошу к нашему шалашу! Шельменко!
ШЕЛЬМЕНКО. Я здесь!
ШПАК. Зови в гости всю свою роту!
ШЕЛЬМЕНКО. Слушаюсь! (Убегает.)
Сцена заполняется народом. ГОСТИ, ПРИСЛУГА, ЧЕЛЯДЬ.
ГОЛОСА. — Ах, как нарядно!
— Ах, как красиво!
— А где невеста?
— А кто жених?
— А сколько дают приданого?
ШПАК. Скоро всё узнаете, гости дорогие! Располагайтесь, отдыхайте с дороги, посмотрите усадьбу. А я пойду столы проверю.
Уходит.
Гости осматриваются. Из-за кулис с песней марширует РОТА во главе с ШЕЛЬМЕНКО.
РОТА. Мы дружка за дружкой идём по пятам, Нам радостно топать, и всё же!.. ШЕЛЬМЕНКО. Что же? РОТА. Нам хочется знать, где же наш капитан, Мы без руководства не можем! Можем не можем, а маршируй! ШЕЛЬМЕНКО. Рота, стой, ать-два! Капитану сейчас не до вас, это, рота, — раз! Другим у него занята голова, это… два! У него происходит томленье внутри, это… три! Все его мысли о свадебном пире, это… четыре! И вам он велел дотемна отдыхать, это… пять! Равняйсь — смирно — вольно — довольно! На все четыре стороны разойдись! РОТА. Ура!Солдаты располагаются на отдых. Подходят к девушкам. Начинается веселье. Шутки, смех.
ЖЕНСКИЕ ГОЛОСА. Шельменко, скажи своим солдатам, чтобы руки не распускали!
МУЖСКИЕ ГОЛОСА. Шельменко, это они нам покоя не дают. Мы только обороняемся!
ЖЕНСКИЕ ГОЛОСА. Будет врать-то! Нужны вы нам как прошлогодний снег.
МУЖСКИЕ ГОЛОСА. И вы нам не очень-то надобны.
ЖЕНСКИЕ ГОЛОСА. Куда вы без нас денетесь? С голоду помрёте. Холостяки до первой юбки. Мотря, что ж ты молчишь? Скажи им всё, что мы о них думаем!
МОТРЯ. И скажу!
Запевает — женский хор подпевает.
Какой, какою силой странной Нас тянет к мужикам всегда? Ну что, ну что мы в них находим, в окаянных? Ну что в них, окромя вреда? Окромя вреда… Они пред нами всё гордятся, А чем — не знают никогда, Куда, куда ж они без бабы-то годятся? Они без бабы никуда, Ох, никуда… Они в любви тебе клянутся, Слова текут у них рекой, Но не успеешь на минуту отвернуться, Уже целуются с другой! Уже с другой… Они всю жизнь себя жалеют, От жизни больше нас берут, Они от скромности вовек не заболеют И от работы не помрут! Ох, не помрут! Настырны мужичёнки эти, Но вот что, бабоньки, скажу — Ну как, ну как без них прожить на белом свете? Ума, ума не приложу! Ох, не приложу…Общее оживление.
МУЖСКИЕ ГОЛОСА. Ну и ну! Надо ж про нас такое придумать! Шельменко, что ж ты молчишь? Скажи-ка им всё, что мы о них думаем!
ШЕЛЬМЕНКО. Как говорят французы и мой капитан — шушри ля фам! Что означает — от бабы добра не жди!
Шельменко запевает, рота подпевает.
Я много лет на белом свете прожил И женскую натуру раскусил, Ах, боже мой, как все они похожи, Как им сопротивляться нету сил! Они любовью нашу волю сушат, И в голове от них сплошной дурман, Одной рукой они нам лезут в душу, Другой рукою тянутся в карман. ХОР. Влюбляемся мы зря, И женимся мы зря, А после свадьбы — что ж махать руками? Не будем дураками, Помрём холостяками, Между нами, мужиками, говоря! ШЕЛЬМЕНКО. Жена до свадьбы так меня любила, Но после свадьбы пыл любви прошёл, Теперь жена — сверло, пила, зубило, Жена — хомут, а я ей как осёл! Я без неё ни слова и ни шагу, Ей всё во мне не так, не по нутру, Я от жены давно уж дал бы тягу, Да вот боюсь, что с голоду помру! ХОР. Влюбляемся мы зря… (и т.д.) ШЕЛЬМЕНКО. А одному на свете грустно очень, Беду и радость не с кем разделить, Никто твоих болячек знать не хочет, И просто душу некому излить. Ты не ухожен, никому не нужен, Порой бывает белый свет не мил. А если так — уж лучше буду мужем! ХОР. Что? ШЕЛЬМЕНКО. Но это я, ребята, пошутил! ХОР. Влюбляемся мы зря… (и т.д.)В конце общее оживление.
— ГОЛОСА. — Ладно, поспорили и будет.
Хватит языки чесать.
— Дайте ногам волю.
— Эй, музыка, а ну что-нибудь повеселее,
чтоб деньжонки завелись!
Начинается танец. Солдаты разбирают девушек. Танцующие пары исполняют вариант дуэта Мотря — Шельменко № 9, девушки поют партию Мотри, солдаты партию Шельменко. Потом музыка меняется. Начинается краковяк № 22. Танцуют девушки с солдатами, потом прислуга, потом гости, и, наконец, сам Шпак, явившийся на шум, не удержался и пустился в пляс вокруг Мотри.
МОТРЯ. Барин, вы так никогда в жизни не плясали!..
ШПАК. Я в такой день на голове могу ходить! Шельменко, как ты думаешь, долго ещё?
ШЕЛЬМЕНКО. Да уж скоро должны быть.
ШПАК. Ты вот что, дружок, бери ружьё и полезай к себе на вышку. Как увидешь молодых — стреляй!
ШЕЛЬМЕНКО. В кого?
ШПАК. В воздух. Дай знак.
ШЕЛЬМЕНКО. Слушаюсь, ваше высокоблагородие! (Забирается на вышку.)
ШПАК. Ну, гости дорогие, все в сборе?
ГОСТИ. Все, все! А где невеста? А кто жених? Пора начинать.
ШПАК. Скоро начнём. Ещё немного терпения, сейчас я приглашу свою главную гостью! Мою старую закадычную и задушевную соседку, госпожу Тпрунькевич! (Кричит за забор.) Аграфена Семёновна! Госпожа Тпрунькевич!
ГОСТИ. Аграфена Семёновна!
Из дома выскакивает испуганная АГРАФЕНА СЕМЁНОВНА.
ТПРУНЬКЕВИЧ. А, что, кто меня звал?
ШПАК (через дыру в заборе). Уважаемая Аграфена Семёновна! Я имею честь пригласить вас к нам на семейное торжество!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Я к вам? Вы с ума сошли!
ШПАК. Пока ещё нет. Я понимаю ваш конфуз, приношу извинения за отдельные инциденты и предлагаю на сегодняшний вечер перемирие!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Нет, Кирилл Петрович. Это невозможно!
ШПАК. Не откажите, драгоценная Аграфена Семёновна! Этот праздник и вас касается некоторым образом. Вас ждёт большой сюрприз!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Меня? Ничего не понимаю.
ШПАК. Позже я вам всё объясню. А сейчас прошу вас ко мне в качестве почётной гостьи.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Но… я не готова к визиту. Я в неглиже.
ШПАК. Это неважно. Во всех вы, душенька, нарядах хороши!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Что с вами, Кирилл Петрович?
ШПАК. Праздник! Мечта жизни! Не откажите старику.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Какой же вы старик? Вы ещё ого-го!
ШПАК. Прошу вас!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Но я, право… не знаю… И потом Эвжени куда-то подевалась. (Кричит.) Женя! Эвженюшенька!..
ШПАК. Не волнуйтесь, ваша дочь вот-вот появится.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Где она? Что с ней?
ШПАК. Она жива-здорова и, надеюсь, уже счастлива. Итак, перемирие! Мадам, сильвупле!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Ну, Кирилл Петрович, бог свидетель, я делаю это против принципов, но только из любви к человечеству!
ШПАК. Человечество этого не забудет!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Но как же пройти? Мы же наглухо перегорожены.
ШПАК. Прошу вас через эту дыру… кхм… то есть через этот… м-м, проём…
ТПРУНЬКЕВИЧ. Но я здесь уже — извините — не пролезу.
ШПАК. Сударыня! Да ради такого дня я не пожалею родного плетня! Я для вас такую дыру проделаю! Царские ворота! А ну разойдись! (Отходит назад, разбегается, наваливается на плетень, и весь плетень по самую вышку валится вместе со Шпаком к ногам Тпрунькевич.)
Всеобщее ликование. Шпака поднимают, он подает соседке руку, и они торжественно пересекают «границу». Гремит музыка. Туш.
ШПАК. Итак, дорогие гости, теперь все в сборе, и можно начинать.
ГОСТИ. — Конечно, можно!
— Давно пора!
— Самое время!
ШПАК (торжественно). Дорогие гости, дамы и господа, леди и джентльмены, девки, бабы и мужики! Сегодня, в этот торжественный час, состоится свадьба моей дочери Присиньки с будущим супругом, фамилия которого известна на всю губернию! Я пригласил вас разделить нашу радость и быть свидетелем обручения моей дочери, которая у меня одна, как свет в окошке, моя единственная радость и утешение, моя надежда и опора! Господи, как же я теперь буду жить, один-одинёшенек, несчастный старик, бедный, никому не нужный сиротинушка!.. (Вдруг разрыдался.)
ТПРУНЬКЕВИЧ (вдруг стала его утешать). Кирилл Петрович, ну что вы, ну не надо, успокойтесь, берегите себя! Вы не одиноки! Рядом люди. Рядом соседи, на которых вы всегда можете положиться…
ШПАК (приходит в себя). Кстати, о соседях. Я очень рад видеть здесь несравненную Аграфену Семёновну, которую мы сегодня тоже кое с чем поздравим!
ТПРУНЬКЕВИЧ. С чем же? Не томите! Интриган!
ШПАК. Скоро узнаете. Шельменко, как ты думаешь, пора?
ШЕЛЬМЕНКО. Ваше высокоблагородие, я думаю — пора выводить!
ШПАК. Итак, господа, пора выводить! Давайте жениха!
Из дома выходит ПОТАП и привязанный к нему ЛОПУЦКОВСКИЙ в мешке. Подходят к Шпаку. Шпак снимает с жениха мешок, берёт приготовленный заранее большой кухонный нож и разрезает на женихе путы.
Вот он, мой будущий зять! Пан Лопуцковский! Прошу любить и жаловать!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Сняли вы с меня мешок, Сочиню сейчас стишок, Я ваш зять, а вы мой тесть, Время самое… поесть! А невеста хороша, Значит, выпить не меша!..ГОСТИ. Не меша! Не меша! Верно!
ШПАК. Мотря, а теперь давай невесту!
МОТРЯ. Барышня заперлась в горнице и не хочет открывать.
ШПАК. Опять фокусы? Ну, дочь моя, берегись! Потап, ломай двери!
Потап бежит в дом. Шум, треск, крики. Выбегает ЭВЖЕНИ.
ЭВЖЕНИ (поёт, фрагмент № 18).
Ах, мне бы замуж, замуж за кого угодно. Ах, мне бы замуж, ну а там уж я свободна. Кого хочу, того люблю, Куда хочу, туда иду, Ах, мне бы замуж, Там уж душу отведу!Шпак остолбенел.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Дочь моя, что ты там делала?
ЭВЖЕНИ. Временно исполняла обязанности невесты.
ШПАК. А где она сама?
ЭВЖЕНИ. Должна быть с минуты на минуту.
ТПРУНЬКЕВИЧ. Евгения! Не валяй дурака! Говори правду!
ЭВЖЕНИ. Маман, я же сто раз говорила, что меня зовут Эвжени. Понимаете, Эвжени!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Выскочка ты и нахалка! Вот я с тобой поговорю!
ШПАК (рычит). Где моя дочь? Куда вы её дели?
Общее замешательство. Вдруг Шельменко стреляет.
ШЕЛЬМЕНКО. Ваше высокоблагородие! Едут!
ШПАК. Кто едет, откуда?
ШЕЛЬМЕНКО. Молодые едут, из церкви!
ШПАК. Какие молодые?
ШЕЛЬМЕНКО. Наши молодые! (Спускается с вышки.) Рота, на караул!
Рота выстраивается в шеренгу от кулисы до Шпака. Шельменко встречает СКВОРЦОВА и ПРИСИНЬКУ.
Капитан с Присинькой идут вдоль строя, рота поёт.
РОТА. Нам радостно очень и так хорошо, Нашли своего капитана. А наш капитан своё счастье нашёл, И даже любовь, как ни странно!ШЕЛЬМЕНКО. Странно — не странно, а он нашёл!
Присинька и Скворцов падают перед Шпаком на колени.
ОБА. Батюшка, простите нас! Благословите нас!
ШПАК. А, что, стой, кто идёт? Это что такое? Это кто такие?
ШЕЛЬМЕНКО. Это ж ваша дочь. Вы и теперь её не узнаёте?
ШПАК. Капитан, где вы взяли мою дочь?
СКВОРЦОВ. От вас принял. Вы нас благословили, велели поскорее обвенчаться да приехать сюда!
ШЕЛЬМЕНКО. Помните:
«Что нам мать да отец,
Под венец — и конец…»
ШПАК. Замолчи, дурак! Что же вы сделали с моей дочерью!
ШЕЛЬМЕНКО. Из девки дамочку сделали, больше ничего.
ШПАК. Я же благословил капитана на женитьбу с вашей дочерью, Аграфена Семёновна! И это было главным моим сюрпризом!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Ах, какой пассаж.
ШПАК. Дочь моя, как же так получилось?
ПРИСИНЬКА. Батюшка, я виновата. Вы сами меня благословили, потому и решилась. Простите меня, я больше не буду!
СКВОРЦОВ. И я больше не буду. Простите нас. Вы обещали любить меня как сына!
ШПАК. Это меня бес попутал, окрутил, ошельмовал. Ах, шельма, ах, Шельменко! Ну всё, твой час настал! Молись!
ШЕЛЬМЕНКО. Молюсь, ваше высокоблагородие! О вашем здоровье, о счастье вашей дочери, о ваших будущих внуках…
ШПАК. О себе молись!
ШЕЛЬМЕНКО. А мне ничего не нужно. Были бы вы живы-здоровы, были бы вы счастливы. А меня можно и пристрелить. Я ж простонародие, ваше благородие!
ШПАК. Ах, шельмец, ах, пройдоха! Знаешь, что не буду грех на душу брать. Да ещё в такой день!
ШЕЛЬМЕНКО. Верно, ваше высокоблагородие, не стоит об меня руки марать!
ШПАК. Но выдрать тебя велю! И подружку твою награжу, не забуду! Мотря!
МОТРЯ. Вот она я.
ШПАК. Что мне с тобой делать?
МОТРЯ. Воля ваша, только прежде надо с молодыми решить.
ШПАК. Да-да, конечно. С вами-то я успею разделаться, а вот как быть с ними?
ПРИСИНЬКА и СКВОРЦОВ. Батюшка, простите нас, благословите нас, мы больше не будем!
ШЕЛЬМЕНКО. Ваше высокоблагородие, дело сделано, и его не исправишь. Как говорят турки, когда отрубают голову не тому, кому следует. Благословите их, и дело с концом.
ШПАК. Да как же я возьму его в родственники, если он из москалей! Какой-то, извините за выражение, Скворцов? Может, его предки скворцами торговали? А я Шпак! Моему предку Гетман лично вручил герб…
ШЕЛЬМЕНКО (перебивает). Осмелюсь доложить, ваше высокоблагородие, у того Шпака, что жил при Гетмане, было два сына. Один Шпак повёл род Шпаков, от которого вы есть. А другой Шпак пошёл по московской линии и стал называться по-московскому — Скворцов. Так что всё равно, что Шпак, что Скворец — это ж одна птица!
ШПАК (задумываясь). Хм… В этом что-то есть… Это звучит правдоподобно! Значит, Шпак…
ШЕЛЬМЕНКО. Скворец!
ШПАК. А Скворец?
ШЕЛЬМЕНКО. Шпак!
ШПАК. Так вот оно что! Это совсем другое дело. В таком случае… кхм… Прощать их или нет?
СКВОРЦОВ и ПРИСИНЬКА. Простите нас!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Простите их, Кирилл Петрович. Они уже и обвенчались. Да и зять вон какой красавец! Военный. В обиду не даст!
МОТРЯ. Да и ужин готов. Не собакам же его выкидывать!
ШПАК. А вы как думаете, гости дорогие?
ГОСТИ. Простить, простить!
ШПАК. Ну что ж, бог с вами, прощаю! Будь счастлива, дочь моя! (Обнимает её.)
ПРИСИНЬКА. Уже счастлива!
ШПАК. Будь и ты мне сыном, капитан!
СКВОРЦОВ. С радостью, папенька!
Присинька и Скворцов выходят на авансцену.
ПРИСИНЬКА и СКВОРЦОВ (поют на мелодию № 3).
Наконец-то и мы дождались долгожданного дня, Наконец под венцом обвенчали тебя и меня, Наконец-то не против отец. Наконец мы вдвоём, Небывалое счастье колотится в сердце моём. И теперь, мы теперь никогда ни за что не расстанемся, Что бы ни было в жизни, назад никогда не оглянемся. Я с тобой, Я с тобой Хоть на пир, Хоть на бой, Здравствуй, радость моя быстрокрылая, Я люблю, я люблю, я люблю, милый мой!.. Тебя, милая!..ШПАК. Я горжусь, что моя дочь не унизила род Шпаков и выбрала мужа достойной фамилии! Жаль только, сюрприза не получилось…
ЭВЖЕНИ. Почему же не получилось, Кирилл Петрович? Вот он, наш сюрприз!
Выводит вперёд Лопуцковского, оба становятся на колени перед Аграфеной Семёновной.
Маменька, благословите меня на вечную любовь с этим сочинителем!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Сударыня, как я уже говорил, прошу руки и всего остального!
Я по совести скажу — С прошлым сразу завяжу, Обещаю скромным быть, Ни её, ни вас не бить, Буду вам писать стихи, Буду вас любить… хи-хи!ТПРУНЬКЕВИЧ. После таких стихов отказать невозможно! Благословляю тебя, доченька! Не забывай родного гнезда, помни, что я остаюсь здесь совсем одна-одинёшенька, старуха старая, никому не нужная, сирота-сиротиночка!.. (Плачет.)
ШПАК. Аграфена Семёновна, ну не надо так! Успокойтесь, берегите себя! Вы не одиноки, вокруг люди, рядом соседи, на которых вы всегда можете рассчитывать…
ТПРУНЬКЕВИЧ. Благодарю, Кирилл Петрович! Будьте счастливы, дети! Живите, дышите, пишите, а главное — не забудьте о моих внуках!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. Будем стараться!
Выходят на авансцену, поют дуэт № 18
ЭВЖЕНИ. Ах, наконец я выйду замуж, ну а там уж!.. ЛОПУЦКОВСКИЙ. Там уж из дому ни на шаг не отпущу! ЭВЖЕНИ. Да как же так же, это же насилье прямо ж! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Если уйдёшь, сразу другую подыщу! ОБА. Нет, нет, мы вместе, будем вместе постоянно, Мы путешествовать начнём по разным странам! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Моя люби… моя Эвжи! А где приданое, скажи? ЭВЖЕНИ. А ну скорей своё приданое держи!!!(Разбегается и прыгает к Лопуцковскому на руки.) Запомни, главное твоё богатство — это я!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. И долго я тебя так буду носить?
ЭВЖЕНИ. Всю жизнь!
ШЕЛЬМЕНКО. Всю жизнь не выдержит, пупок развяжется!
ШПАК. А ты ещё шутишь?..
ШЕЛЬМЕНКО. Эх, ваше высокоблагородие! Мне сейчас не до шуток.
ШПАК. Что ещё? Боишься порки? Ладно, битьё отменяю до следующего раза.
ШЕЛЬМЕНКО. Нет уж, лучше бейте, лучше убейте, только не откажите в последней просьбе!
ШПАК. Опять что-то придумал?
ШЕЛЬМЕНКО. Ничего нового, просто подумал: я-то что, рыжий? Эх, пропадай моя свобода, денщиковое житьё!.. (Хватает Мотрю за руку, оба падают на колени.) Ваше высокоблагородие! Отдайте за меня Мотрю, век служить буду!
ШПАК. Вы мне оба и так наслужили — на два века хватит!
МОТРЯ. Барин, не гневайтесь! Ради такого дня!
ШПАК. А что скажет капитан?
СКВОРЦОВ. Не ожидал, но, думаю, оба достойны друг друга!
ШПАК. Ну, так быть посему! Женитесь!
ШЕЛЬМЕНКО. Мотря, я же думал, что шучу! Оказывается, нет!
МОТРЯ. А я-то, я-то…
Дуэт № 7.
ШЕЛЬМЕНКО. Мотрячка, душечка, это же надо же!.. МОТРЯ. Даже не верится, честно скажу… ШЕЛЬМЕНКО. Ласточка, лапочка, это же радость же! МОТРЯ. Даже не знаю, от страха дрожу… ШЕЛЬМЕНКО. Что же боятся, моя ненаглядная?.. ММОТРЯ.ОТРЯ. Думала, снова ты врёшь! ШЕЛЬМЕНКО. Умная, добрая, видная, ладная… МОТРЯ. Где ты слова-то берёшь? ШЕЛЬМЕНКО. Ты моя милая, ты моя славная! МОТРЯ. Боже, у нас теперь будет семья!.. ШЕЛЬМЕНКО. Прежде в семье нашей выберем главного!.. Буду командовать я! ШЕЛЬМЕНКО. Кончилась воля моя! ЛОПУЦКОВСКИЙ. Мне поздравить вас охота, Я вам рифму подарю, Зарифмую я в два счёта И Шельменко, и Мотрю! ШЕЛЬМЕНКО. Рифма, может быть, и та, Но таланта не хвата…ШПАК. Что-то вдруг все решили пережениться!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Поразительно! Столько свадеб в один день!
ШПАК. Может, ещё кто надумал? Из гостей? Давайте уж сразу, заодно! А ну, кто смелый, выходи!..
ШЕЛЬМЕНКО. Ваше высокоблагородие! А может, вам с их превосходительством подать пример?
ПРИСИНЬКА. Ай да Шельменко!
СКВОРЦОВ. Ну и голова!
ЭВЖЕНИ. Гениально! Свадьба века!
ЛОПУЦКОВСКИЙ. В смысле объединения капитала план грандиозный!
МОТРЯ. Ну и денщик мне достался. Генерал!
ПОТАП. Вот потеха! И у нас будут павлины!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Ну и плут же ты, Шельменко! Такое придумать!
ШПАК. Ну и нахал же ты, денщик! И все вы, друзья мои, нахалы! На старости лет предложить нам этакий конфуз!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Одно слово — молодёжь!
Поют фрагмент № 6.
ОБА. А мы-то не такие, А мы совсем другие, А мы боимся Бога, А мы шагаем в ногу, Не лезем на рожон, Здоровье бережём, Здоровье бережём!ШПАК. Ну, дети мои, друзья мои, гости мои, соседи мои! Ещё раз поздравляю вас всех! Здоровья вам, счастья, друзей и добра!
ТПРУНЬКЕВИЧ. Ура!
ВСЕ. Ура!
ШПАК. Всем молодым — горько!
ВСЕ. Горько, горько всем влюбленным, Пусть им в жизни сладко будет, Счастья всем молодожёнам, Счастья всем хорошим людям!!!ЗАНАВЕС
1
Статья впервые опубликована 10 октября 1973 г. в «Литературной газете» № 41.
(обратно)2
Статья написана в 1981 г. для журнала «Отчизна» и газеты «Голос Родины».
(обратно)3
Статья впервые опубликована 7 сентября 1986 г. в газете «Советская Россия» № 208 (9159).
(обратно)4
Статья впервые опубликована в 1967 г. в сборнике «Мастера эстрады советуют».
(обратно)5
Отрывок из очерка о поездке по новостройкам Сибири для газеты «Комсомольская правда» по просьбе редакции 1961 г. (Не напечатали…)
(обратно)6
Отрывок из очерка о поездке по новостройкам Сибири для газеты «Комсомольская правда» по просьбе редакции. 1961 г. (Не напечатали…)
(обратно)7
Рецензия на фильм «Семнадцать мгновений весны». Впервые опубликована в газете «Труд» 2 сентября 1973 г.
(обратно)8
Написано в 2006 г. для книги «Мужчины России на службе Отечеству. XXI век».
(обратно)
Комментарии к книге «Точка опоры», Михаил Иванович Ножкин
Всего 0 комментариев