«Христианская философия как проблема для себя самой»

Проблема в том, что постромантическая религиозная философия едва ли вообще может полностью избежать двусмысленности как своей атмосферы. Она устраивает то ли диалог, то ли синтез проповеди и критики, критики и проповеди... И еще хуже того: если не субъект философствования, то само это философствование на глубине словно бы даже заинтересовано не в сохранении, а в крушении мира практикующей религиозности.

"Религиозная философия" - странное, пожалуй, лексически не совсем законное русское словосочетание, которое выглядит едва ли не как перевранное «Religionsphilosophie» [«философия религии»], термин, разумеется, с совсем иными функциями. Оборот «религиозная философия» характерен в основном именно для русского обихода; в западных языках предпочитают говорить о христианской философии и других понятиях этого же ряда. Но тут закономерно является вопрос, является ли легитимным понятие христианской философии; скажем, французская лексика дает возможность поискать выхода через выражение «philosophic d'inspiration chretienne» [«философия христианского вдохновения»], на других языках так красиво и складно не скажешь... Но дело, конечно, не в терминах; терминологические проблемы - симптом некоей проблематичности самого явления.

Стоит для начала задуматься над тем, что слово «философия» употребляется единственный раз во всем Новом Завете, а именно, у апостола Павла, Кол. 2:8, и как же? - с определенно негативными смысловыми обертонами: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею [...] по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу».