«Белая Церковь: Вдали от атеистического террора»

История христианской Церкви изобилует примерами разделений, которые отчасти предсказаны апостолом Павлом: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (I Кор. 11, 19). В церковно-исторической литературе эти явления обозначаются более жесткими терминами: раскол, схизма, а иногда и ересь. У каждого из этих явлений были свои объективные и субъективные предпосылки и причины.

Одним из таких разделений русского православия в ХХ столетии явилось обособленное служение Зарубежной Церкви, возникшей вскоре после революции в России в 1917 г.

Поражение Белой армии в Гражданской войне вызвало эмиграцию огромной массы русских людей – остатков разбитых войск и мирных граждан – за пределы России: в Китай, Константинополь, на Балканы и в Западную Европу.

Среди известных в истории крупных движений племен и этнических групп в ХХ в. это было, безусловно, самое массовое переселение людей, покидавших свою родину. Данные, которыми оперируют историки, колеблются от 2,5 до 10 миллионов человек (большинство исследователей сходятся на 5 миллионах). За границей оказались практически вся аристократия, офицерский корпус, высшее и среднее звено чиновничества и управленцев, цвет русской интеллигенции (мыслители, писатели, художники, деятели искусств); большинство из них были людьми православного вероисповедания.

Вместе с паствой за рубеж ушли и многие церковные деятели Религиозная жизнь русских беженцев в Западной Европе сосредоточивалась вокруг православных храмов, построенных до революции в столичных и курортных городах – Париже, Вене, Копенгагене, Дрездене, Висбадене, Женеве, Флоренции, Карловых Варах. На Балканах русские эмигранты молились в сербских и болгарских церквях. Центром китайской эмиграции стал Харбин. Было построено также много новых церквей, названия которых повторяли названия покинутых, а часто и разрушенных святынь в России.

В то же время отношения руководителей церковного Зарубежья и Церкви в СССР долгие годы были наряженными и носили конфронтационный характер. Это противостояние содержало политическую подоплеку и не касалось «спора о вере», то есть разногласий в вероучении.