«Вера Николаевна Фигнер»

Жизнь Веры Николаевны Фигнер, недавно скончавшейся 90 лет роду, всем достаточно известна. В течение четырех десятилетий ее имя было по-настоящему «окружено ореолом». В последнюю четверть века ореол несколько побледнел. Это, конечно, объяснялось тем, что со своим прошлым она в СССР не была даже «оппозицией Его Величества», хотя цену большевикам знала. Само собой напрашивалось сопоставление с Е.К. Брешковской[1]. Однако именно прошлое Веры Николаевны давало ей право на отдых. Да и как она могла высказываться в России? Советская Энциклопедия (1936-й год) закончила статью о ней словами: «В последние годы Фигнер стала на путь изживания своих старых народнических и народовольческих воззрений». Если бы у автора статьи были сколько-нибудь серьезные материалы для обоснования своего неопределенного намека, он, конечно, остановился бы на нем подробнее. Но Вера Николаевна, очевидно, не имела даже возможности протестовать против этих слов, которые именно ее должны были глубоко оскорблять.

Не скрою, впрочем, сравнение В.Н. Фигнер с Е.К. Брешковской было вообще не в пользу первой. Брешковская (женщина исключительная во всех отношениях) была сама простота в лучшем смысле слова. Никак не скажу этого о Вере Николаевне, в которой за версту чувствовалась grande dame революции или, как кто-то прозвал ее, «революционная Мадонна» (удивительное по нелепости сочетание слов). Этому способствовала, конечно, ее наружность: В.Н. и на восьмом десятке лет сохраняла следы красоты, когда-то, говорят, необыкновенной. Конечно, ее психология была с этой наружностью тесно связана.

В истории мало дел более трагических, чем борьба народовольцев с Александром II. Как будто все здесь соединилось для того, чтобы довести до предела напряженность политической и человеческой трагедии, — от «конституции, назначенной на 1-е марта»