«Где рождаются циклоны»

Потом красная рана превращается в залив из золота, окаймленный огромными лиловатыми горами. От воды исходят волны света. Море отражает скрытое в его глубине солнце. Поглощенная Атлантида пы­лает.

Топерь это уже цепь зазубренных гор, огненные долины, пылающие хребты. Лиловый, оранжевый и пур­пурный цвет перемешаны в неестественных сочета­ниях.

Вот появляется мираж: дворцы, портики, Альпы из опала, зеленые озера, такие прозрачные, что кажется будто за ними открываются невыразимо далекие перспективы, будто видишь край света.

Но вот море озарилось светом. Точно кто-то набро­сил сверкающую скатерть, неизвестно из чего соткан­ную, неощутимую, которую нельзя сравнить ни с расплавленным металлом, ни с другой жидкостью. Точно серебро переливается по бледной и дрожащей поверх­ности моря и кажется, что вода отражает второе, скрытое в ней небо.

Потом берега залива раздвигаются. Огненная змея обвивает их и ограничивает светлой полосой. И вдруг весь этот свет собирается, как в фокусе, в одной точке горизонта.

Черная линия моря перерезывает залив, как натя­нутой веревкой. Брызнул огненный луч, появился язык пламени, будто исходящий из гейзера раскален­ной до-бела платины. Поднялся холодный ветер.

Над океаном встает солнце.

Высоко наверху покачивается еще горящий на би­зань-мачте огонек и кажется желтой звездочкой на ши­роком диске.

Праздник на корабле.

На палубе церковная служба. Колумбийский епи­скоп говорит об очищающем влиянии войны. Вместе с ним служит викарий из мулатов, натуральный цвет лица которого имеет ярко-желтый оттенок: совершенно как апельсин на катафалке. Благодаря стараниям Трансатлантической компании можно под тропиком Рака слушать дуэт из „Манон". Невозможно отрицать прогресс. Исполняемого на фортепиано балета „Иродиада" никто не может избежать. Показывается воен­ный доктор, на свободе, в лирическом настроении; он откидывает назад голову, складывает губы сердечком и декламирует нараспев сонет, в котором речь идет о „женщине вечно мертвой". Удивительно, как у него с носа не соскользнет пенснэ.

Все пассажиры пакетбота налицо. Даже из междупа­лубного пространства незаметно выползли его обитатели.

Много людей смешанной крови. Мулат с усами, как у полицейского, в длинном белом галстуке, заткнутом булавкою с бриллиантом, в морской фуражке, распоря­жается балом.