«Люблю. Целую. Твоя крыша»

На вокзале было трое.

Я, большой лимонный чемодан и Виталик. Виталик — чудовищно беспородный серый кот в претенциозно чёрную полоску. Мы завязали знакомство возле моего дома, когда Виталик с упоением трескал огромную рыбину в мусорном контейнере и чувствовал себя при этом превосходно. На здоровенной круглой морде отражались все радости мира ровно до того момента, как он увидел меня.

Мы посмотрели друг на друга, и я поняла: «Это судьба. Мы будем вместе».

С тех пор нас не разлучить. Нас — это хрупкую длинноногую брюнетку Виталину Сергеевну Футлярчик и её большого серого кота. Фамилия… ну, не надо смеяться. Что досталось, то досталось. К тому же, как по мне, очень хозяйственная фамилия. Прямо как её обладательница.

Мимо пробегали люди — хохотали, переговаривались, обнимались. Нас они разумно обходили со всех сторон: лимонный чемодан — почти как светофор, только можно врезаться и упасть.

— Нас не любят, — сообщила я Виталику, сидевшему в синей переноске и надменно взиравшему на толпу.

Киевский вокзал он не одобрял, но вынужден был терпеть. Потому что прекрасно знал, что каждый раз, когда мы приезжаем сюда, из-за угла, словно фея из сказки, выпархивает прекрасная Сашка Чубач и везёт в тёплое сытное место.

Но сейчас Сашка бессовестно опаздывала. Поэтому нам с Виталиком ничего не оставалось, как уйти подальше от синих вагонов, суетливых пассажиров и начинавшего накрапывать дождя.

Стоило переноске закачаться, как Виталик недовольно заворочался. Этого он и все его шесть килограммов живого веса не любили. Ибо носить самца надо с трепетом и почитанием, а не делать: «Смотри, качелька!» — прямо тут.

Я остановилась перед спуском с огромной лестницы и задумчиво посмотрела в сторону кафе. Есть хотелось жутко. Но с минуты на минуту появится Сашка, поэтому придётся страдать и надеяться: «Вдруг похудею!»

Поставив переноску с Виталиком за чемоданом, я растёрла предплечье. Тяжёлый, гад. Но куда ж денешь.

— Нет, вы не правы! — раздался рядом мужской голос.