«Люблю. Целую. Твоя крыша»

Люблю. Целую. Твоя крыша (fb2) - Люблю. Целую. Твоя крыша 788K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Марина Сергеевна Комарова

Марина Комарова ЛЮБЛЮ. ЦЕЛУЮ. ТВОЯ КРЫША

Глава 1 Мать городов русских… и не русских тоже мать

На вокзале было трое.

Я, большой лимонный чемодан и Виталик. Виталик — чудовищно беспородный серый кот в претенциозно чёрную полоску. Мы завязали знакомство возле моего дома, когда Виталик с упоением трескал огромную рыбину в мусорном контейнере и чувствовал себя при этом превосходно. На здоровенной круглой морде отражались все радости мира ровно до того момента, как он увидел меня.

Мы посмотрели друг на друга, и я поняла: «Это судьба. Мы будем вместе».

С тех пор нас не разлучить. Нас — это хрупкую длинноногую брюнетку Виталину Сергеевну Футлярчик и её большого серого кота. Фамилия… ну, не надо смеяться. Что досталось, то досталось. К тому же, как по мне, очень хозяйственная фамилия. Прямо как её обладательница.

Мимо пробегали люди — хохотали, переговаривались, обнимались. Нас они разумно обходили со всех сторон: лимонный чемодан — почти как светофор, только можно врезаться и упасть.

— Нас не любят, — сообщила я Виталику, сидевшему в синей переноске и надменно взиравшему на толпу.

Киевский вокзал он не одобрял, но вынужден был терпеть. Потому что прекрасно знал, что каждый раз, когда мы приезжаем сюда, из-за угла, словно фея из сказки, выпархивает прекрасная Сашка Чубач и везёт в тёплое сытное место.

Но сейчас Сашка бессовестно опаздывала. Поэтому нам с Виталиком ничего не оставалось, как уйти подальше от синих вагонов, суетливых пассажиров и начинавшего накрапывать дождя.

Стоило переноске закачаться, как Виталик недовольно заворочался. Этого он и все его шесть килограммов живого веса не любили. Ибо носить самца надо с трепетом и почитанием, а не делать: «Смотри, качелька!» — прямо тут.

Я остановилась перед спуском с огромной лестницы и задумчиво посмотрела в сторону кафе. Есть хотелось жутко. Но с минуты на минуту появится Сашка, поэтому придётся страдать и надеяться: «Вдруг похудею!»

Поставив переноску с Виталиком за чемоданом, я растёрла предплечье. Тяжёлый, гад. Но куда ж денешь.

— Нет, вы не правы! — раздался рядом мужской голос.

Хрипловатый такой, низкий, запоминающийся. Почему-то на ум пришло сравнение с горчашим крепким кофе с коричной ноткой. Замечательный баритон, от которого хочется сразу вспомнить, что ты женщина, таинственная и недоступная, а не только хозяйка кота.

Я повернула голову и тут же увидела обладателя чудного баритона. Так-так, некто в деловом темно-сером костюме, при галстуке, в дорогом плаще. Модная стрижка, волосы русые или светло-каштановые — не разобрать при таком освещении. Лицо мужественное, глаза прозрачно-зелёные, ничего от премерзкой болотной зелени, которую некоторые величают благородным нефритом. Губы полные, но сейчас чуть искривлены в ухмылке.

— Я не согласен, — тем временем произнёс он. — Так делать нельзя. Ни к чему хорошему это не приведёт.

Я невольно залюбовалась. Вот, честно говоря, не имею никакого пиетета перед официозом, белым воротничком и дорогими часами на запястье, но… смотреть было приятно. Во-первых, больше нечем заняться, во-вторых, есть на что посмотреть. Ибо и рост, и разворот плеч, и пластика… В общем, глазу приятно и на душе хорошо.

В кармане куртки зазвенел мобильный.

— Наша фея, — шепнула я Виталику, и тот довольно потянулся, выгнув широкую спину.

— Алло, Витка! — быстро заговорила Саша. — Я уже подъезжаю, стой и никуда не девайся. А то я знаю твои способности!

— Они потрясающие, — не стала отрицать я. — Стою перед спуском на первый этаж, приманиваю лимонным чемоданом клиентов.

— Не сомневаюсь, — буркнула она и отключилась.

Клиенты, конечно, совсем не те, о которых можно подумать, будучи развращённым нашим веком. Мои клиенты — это…

— Хорошо, я всё понял, — устало сказал объект моего наблюдения и провёл ладонью по лицу. — Решим на месте.

Он стоял всего в нескольких шагах и смотрел словно сквозь меня. Может, правда, поверх. При его росте это вполне реально, даже если я надену шапочку и буду прыгать на месте.

Природа наградила меня ростом в гордых метр пятьдесят четыре и явно была довольна результатом.

«Обидно, — решила я, — даже не глядит. А мог бы. Ему всё равно, а мне было бы приятно».

На самом деле, конечно, откровенно плевать, куда смотрит высокий, красивый, который…

Всё остальное случилось в мгновение ока. Неизвестно откуда появилась толпа чернявых смуглых иностранцев, непрестанно тараторящих на своём языке и совершенно не глядящих по сторонам. В результате чего все, кто шёл им навстречу, спешно удирали в разные стороны. Смуглый боевой отряд набирал скорость и уже практически превратился в живую боевую единицу.

Решив уйти от греха подальше, я наклонилась, чтобы подхватить переноску, и тут сильный удар свалил меня с ног. Я вскрикнула, Виталик пискнул, чемодан завалился набок.

Меня придавило что-то тяжёлое и живое. Перед глазами мелькнула плитка с кривым узорчиком, рядом с моим ухом в неё упёрлась широкая ладонь.

— Твою… налево, — хрипло произнёс голос с горчинкой кофе. — Извините.

Виталик смотрел на нас круглыми от удивления глазами и не находил названия происходящему.

— Мужчина, вы на мне лежите, — придушенно сказала я. — Или сейчас же перестаньте, или будем знакомиться.

— Извините, — произнёс он ещё раз.

Виталик зашипел. Он вообще считал, что венец природы — это коты. После них шли человеческие женщины и сардины в масле. Самцы класса млекопитающих отряда приматов находились на последней ступени развития. Как истинный мужчина Виталик любил меня и ревновал ко всем, кто пытался позариться на хозяйку и место котика в её постели.

Мне помогли встать и критически осмотрели с ног до головы. Благо не те объёмы, чтобы осмотр мог затянуться.

— Ушиблись? — спросил мужчина.

Правда, это больше походило на утверждение, чем на вопрос.

На лице, кстати, особого раскаяния не заметно. Сволочь. Мог бы хоть сделать вид, что огорчён. Хотя кто его знает, как нынче принято у этих современных, богатых и довольных жизнью.

— Ничего, переживём, — ответила я, увидев смуглых виновников нашего падения уже где-то внизу.

— То есть как это переживём?! — возмутилась Сашка Чубач, которая, как оказалось, наблюдала всю сцену с самого начала.

Подруга практически врезалась между нами, уставившись на мужчину разгневанным взглядом. Зрелище то ещё. Сашка повыше меня, она пепельная блондинка, непоседа и… несколько экзотическая внешне барышня. Как я предпочитаю яркие расцветки и совершенно попугайские украшения, так Саша просто обожает, чтобы было стильно. Оно, конечно, здорово, но порой не вписывается в реалии суровых будней. Сейчас вот она в белом. Приталенная куртка с модным воротом и косой молнией, короткая белая с серебром юбка, белые ботфорты, сумка тоже белая, с короткими шипами и камнями. Описание сумбурно, но выглядит хорошо. Только… не для дождливой киевской осени.

— Он не виноват, — тихонько сказала я, дёрнув подругу за рукав.

А потом и вовсе сунула ей чемодан, ибо Виталик и так разнервничался, поэтому зверя лучше тащить мне.

Мужчина смотрел на меня, чуть прищурившись. Возмущение Саши его не особо впечатлило, но моя тщедушная персона явно беспокоила. Немного.

— Вы уверены, что всё в порядке? — спросил он.

— Уверены, — твёрдо сказала я, потянув подругу вниз по лестнице. — Мы пойдём. А вы там… по сторонам смотрите. А то меня не будет, вдруг упадёте на что твёрдое.

После чего отвернулась, мысленно обалдев от собственной дерзости. Видимо, чем-то стукнулась, раз такое выдала. Обернуться и посмотреть на мужчину совести не хватило, как и остатков смелости. Саша едва поспевала за мной.

— У него было такое лицо… — начала было она, а я закатила глаза.

Обычное лицо, которым он чуть не въехал в пол. Ничего удивительного. Правда, скорее всего, его не испортили бы ни синяк, ни ссадина. Эх… что-то я сегодня какая-то романтичная. Наверное, от недосыпа.

— Ты чем занималась, пока я ехала? — подозрительно поинтересовалась Сашка.

— Ждала тебя, — ответила я чистую правду.

Снова завидев смуглую толпу опасных иностранцев, я мудро решила подождать, пока они выйдут. В это же время взгляд зацепился за пожилую женщину в дорогом пальто. Седые волосы аккуратно уложены, в ушах и на пальцах поблёскивают прозрачные камни, и это явно не дешёвые стёклышки. Сумка… я как-то видела такую у нас на «Фабрике». Цена равнялась приблизительно десяти моим зарплатам. Дама, кажется, тоже кого-то ждала. Поглядывала по сторонам, а потом плавным движением отодвигала рукав и смотрела на золотые часы.

— Сейчас такси поймаем, — тем временем произнесла Сашка, заправив за ухо пепельную прядь. — В такую погоду к черту этот общественный транспорт. Не хочу страдать и ютиться.

— А потом отмывать белые сапоги, — заметила я.

— На себя посмотри, — фыркнула она.

А что? У меня красные ботиночки на платформе. Практично, логично и не так быстро пачкается. Ну если, конечно, не опускать ноги в лужу. Тогда будет куда проблематичнее что-либо отчистить.

Мы вышли из здания вокзала. Тут же налетел холодный ветер, пробрав до костей. Виталик возмущённо пискнул. Вот же трепло в кошачьем обличье. Не может молча страдать, всех непременно надо об этом оповестить.

Сашка выглядывала нашу машину в потоке медленно двигавшихся автомобилей. Вечно тут так. Не пробка, конечно, но такая… жидкая пробка. Ибо транспорт плетётся еле-еле, а народ всё прибывает и прибывает.

Я поставила Виталика на землю и сунула руки в карманы, притопывая, чтобы не замёрзнуть. Погодка тут своенравная. После родных югов вечно нужно время, чтобы привыкнуть к более прохладной столице и настроиться на её климат.

— Что, уже едете? — Сашка повторно набрала такси. — Пять минут? Ждём!

— Пять минут — очень растяжимое понятие, — сказала я, проследив, как мимо прошла седовласая дама, на которую я обратила внимание несколько минут назад.

Она остановилась возле дороги, чуть нахмурилась, потом открыла баснословно дорогую сумочку.

Зазвонил телефон, дама взяла трубку. И не заметила, как из сумки выскользнул чёрный цилиндрический футлярчик. Сделала шаг, приближаясь к дороге и не оглядываясь.

Я не раздумывала.

— Держи такси, — быстро сказала Сашке и, ускорив шаг, направилась к даме.

Старость надо уважать. И вообще… Можешь помочь — помоги. Однажды кто-то поможет тебе.

Наклонившись, я подхватила футлярчик и, догнав её, протянула со словами:

— У вас выпало.

— Ох, — выдохнула она, и пальцы с бело-золотым маникюром мягко его взяли. — Спасибо, дорогая. Вы меня спасли!

— Да прям, — немного смутилась я.

У неё оказался очень внимательный взгляд, такой… интеллигентно-пронизывающий. Смотрит — и как рентгеном просвечивает. Глаза, правда, карие, очень красивые. Видимо, в молодости дама была изумительно хороша собой.

— Спасибо, — повторила она и улыбнулась солнечно так, тепло, будто родная бабушка.

— Всегда пожалуйста, — ответила я, невольно улыбнувшись в ответ.

— Витка! — крикнула Саша, замахав мне рукой и указав на серебристую «Шкоду».

Я побежала к ней, чувствуя, что мне смотрят в спину. Да уж, второй раз за день такая ситуация. То падающие мужчины, то теряющие фитюльки бабушки. И Сашка с Виталиком, одинаково угрюмо ожидавшие меня в машине.

Таксист попался из молчаливых. А ещё — очень быстро ездящих. Поэтому возле дома Саши мы оказались в предельно короткие сроки.

— Дети там крышу не срывают? — осторожно спросила я, вспоминая малолетних бандитов.

— Наша крыша давно написала записку, что уехала, любит-обожает и вернётся… если захочет, — сказала Сашка, когда мы уже стояли возле кассы в магазине и нам пробивали товар.

Дело в том, что детей у неё трое. Оля, Эля и Коля. Шести, пяти и трёх лет соответственно. Дети разных отцов и одной матери. Все — белокурые ангелочки с невинными голубыми глазками, в которые смотришь и понимаешь, что счастье есть. Ровно до тех пор, пока это счастье не схватило игрушку и не стукнуло тебя по лбу. В три пары рук. Несмотря на то что троица Чубачей регулярно друг друга тузила, решая самые главные вопросы, кто любимый у мамы и чьи игрушки лучше, жили они весьма дружно и слаженно. Если враг — лупить вместе. Если кому-то что-то не подарили — опять же лупить вместе… дарителя. Маму они обожали. Меня, кстати, тоже. Ну а Виталик был просто номер один в списке детских хотелок.

Надо отдать ему должное, он ни разу никого не поцарапал и очень терпимо относился к тасканию своей немалой тушки по всей квартире. Дети от вынужденной покорности кота приходили в дикий восторг и каждый раз старались утащить со стола «что-то вкусненькое для Виталика». Виталик в это время довольно жрал мясо и рыбу, коими Чубач-мать щедро его раскармливала, и пребывал на седьмом небе от счастья.

Мы поднялись на лифте на семнадцатый этаж. Мой лимонный чемодан уже не был столь весёлого оттенка, ибо успел намокнуть и вымазаться. Даже сквозь плёнку, которой я его заранее обмотала. Вот что вечно расстраивает! Стараешься быть аккуратной, предусмотрительной, даже включаешь режим «яжедевочка» в отношении вещей, но… Обязательно на твоём пути встретится лужа. Или яма. Или брусчатка, покрытая деликатным слоем присохшей грязи. В общем… обязательно что-то будет. В итоге придёшь грязная, растрёпанная и страшная. Что не потеряешь, то забудешь. Что ни запланируешь — всё сорвётся.

— Вита-а-а! — завопил в один голос отряд белокурых ангелочков и ринулся ко мне.

Присев, я сгребла в охапку всех детей разом. От них пахло ванилью, булочками и ещё чем-то очень вкусным. Сашка всё время печёт на заказ, поэтому иначе пахнуть тут никто не может.

После радостного приветствия дети вмиг переключились на Виталика, ухватили переноску и потащили её в комнату. Виталик не сопротивлялся и наслаждался вниманием.

— Ну всё, пропал кот, — заметила Сашка, снимая куртку и определяя её на вешалку.

— Ему полезно, — заметила я.

— Зато, может, Ярика прогонит, — философски сказала она. — Так, я — ставить чайник, а ты знаешь, куда девать вещи.

— Ага, — кивнула я, разобравшись с верхней одеждой и деловито оттягивая свой скарб в гостиную.

Сашкин диван будет пороскошнее моей кровати дома. Поэтому условиями я целиком довольна. Даже при наличии трёх шебутных детей. И вообще, подруга — человек с огромным сердцем. Всегда находит для меня место, в любое время и в любом состоянии.

Жалко вот только с мужчинами ей не везёт. Вышеупомянутый Ярик — отец Оли. Высокий, плечистый, нордический красавец. За ним бегали почти все представительницы прекрасного пола на прошлой Сашкиной работе. Но красавец обратил внимание только на неё. И вроде бы сначала даже всё ладилось, всё было хорошо… Однако страсть к контролю и желание видеть рядом только трепетных ланей сделали своё дело. Сашка, конечно, местами лань. И стройная, и ноги длинные, и пластика что надо. Даже взгляд умеет иногда делать робко-ласковым, а глаза — бездонно-притягательными. Только… стоит кому-то косо посмотреть в её сторону, как из недр лани вылезает поджарый носорог и начинает убивать. Ощутив носорога на себе, Ярик разумно смылся, оставив жилплощадь бывшим жене и ребёнку. Теперь он периодически пытается вернуться. Что именно его сюда манит — загадка. Сашка ставит на квартиру, а я — на Сашку. Ибо редкого мужика не испугают трое детей, двое из которых не его.

Периодически он сталкивается с Леней и Костей, которые… также пытаются сойтись с бывшей супругой. Оба тоже мускулистые блондины совершенно завораживающего вида. Будь мы в какой-нибудь Швеции, жить бы им прекрасной семьёй «три на одну». Но — увы. Наш мужик не приспособлен делать что-то в коллективе. Особенно если это коллектив мужей твоей жены.

…Спустя час мы сидели на уютной кухне Саши, пили чёрный чай с ягодами и ели потрясающие блинчики с вареньем. Ажурные такие, воздушные, прямо тают во рту. Такие, кстати, научил её печь именно Ярик. Жалко, да. Слишком идеальный мужчина. Красивый, умный, готовит… Само собой, что у слишком идеального мужчины есть не менее идеальные недостатки. Сашкиной силе духа я поражалась.

— Мужик приходит и уходит, а блинчики остаются, — произнесла она, грея руки о большую чашку, разрисованную спелыми клубниками. — У тебя завтра на который час собеседование?

— На десять, — сказала я с полным ртом, ибо остановиться никак не получалось — слишком вкусно, слишком хорошо, слишком…

Нет, определённо попрошу Сашку удочерить меня. Тогда, обкушавшись до упаду, смогу умереть счастливой.

— Волнуешься?

Я пожала плечами. Ну как, немного. От решения Марианны Скрипки, увидевшей мои работы на сайте «Скрыни», зависело теперь моё будущее. Так сложилось, что вышивкой я занимаюсь давно и в какой-то момент поняла, что хочу зарабатывать себе на жизнь именно этим, а не работать в школе, преподавая английский язык. Ничего против детей и учителей не имею, но… не моё это. Больше нервничаю, трачу на успокоительные, вижу чеки с потраченными средствами и снова нервничаю. А потом вдруг приходит сверху новое распоряжение от Министерства образования и… и снова нервы. Не жизнь, а трагикомедия, короче говоря. Поэтому, здраво рассудив, что это всё не для меня, нашла в городе творческое объединение народных мастеров и присоединилась к ним. Так потихоньку-полегоньку и начала зарабатывать любимым делом. А потом перешла в интернет-магазины.

Там-то мои работы и увидела Марианна, хозяйка салона «Ан-Лин», где не только продавались вещи ручной работы, но и можно было сделать заказ штатным мастерам. Она позвонила мне и предложила приехать, так как увиденное её восхитило. Поначалу я не могла произнести ни слова (ни на русском, ни на украинском, ни на английском, ни на смеси всех этих чудесных языков). Оставались только жесты, но я вовремя опомнилась и перестала кивать в трубку, когда услышала обеспокоенный голос Марианны, спрашивавший, всё ли со мной в порядке.

Ещё как в порядке! Но это я поняла потом. После того как поговорила и постояла, тупо глядя на мобильник. А затем взяла Виталика под мышку и пошла гуглить детальную информацию про «Ан-Лин». Салон относился, что называется, к элитным. Реклама у него была дай бог. Не знаю, кто ею занимался, но сделано всё было профессионально.

Несколько минут померив комнату шагами, я посмотрела на Виталика.

— Что будем делать?

Он выгнулся дугой, потянул лапочки, оцарапав многострадальный журнальный столик, и посмотрел на меня круглыми жёлтыми глазищами. Ох и наследили в его родословной шотландцы, как пить дать, наследили. Любила бабуля Виталика иностранцев, вот сердцем чую.

«Не тормози, тёзка, — говорил кошачий взгляд. — Пора что-то делать. Что мы тут сидим, когда нас зовут?»

Зовут — и правда. Это может быть просто встреча, где очарование спадёт, и Марианна разочаруется в моем, кхм, таланте. Но может случиться и наоборот. И если ей понравится, то… Перспективы манили, в общем. И чтобы избавиться от сомнений, я позвонила Сашке Чубач.

— Я тебе погадаю, — сказала она не терпящим возражений тоном.

Оставалось только смириться. Кроме любви к детям, кулинарии и платиновым блондинам у неё есть ещё одна страсть — гадание. В процессе последнего в глазах подруги появляется азартный блеск с переходом в маньячный. Сопротивляться бесполезно, вас всё равно отгадают. При этом совершенно не важно, чем и как. Результат обязательно принесут прямо в уши, даже если вы попытаетесь бежать.

Смирившись с неизбежным и чувствуя, как раскаляется трубка возле уха, я выслушала все комментарии к раскладу Таро. Толкование было положительным, поэтому Сашка сообщила, что нет времени объяснять, ноги в руки и бегом в Киев, на собеседование к Марианне.

И вот я здесь. Пока стараюсь не думать о том, что предстоит завтра.

— Не расстраивайся, даже если откажет, — вдруг сказала Сашка. — Побудешь у меня несколько дней, отвлечёшься. Заодно детей тоже отвлечёшь.

— Я знала, что ты это скажешь, — хмыкнула я.

— Дети — это счастье, — совершенно серьёзно сказала она, стараясь не улыбаться. — Поэтому у меня сердце кровью обливается, когда кто-то этим счастьем ещё не награждён. И я им делюсь по мере сил своих и возможностей.

Угу, а я говорила, что трое — это много для одной матери. Но Сашка только отмахивалась. Мол, жили вдвоём — и втроём не будет беды! А потом и вчетвером. Нужно отдать должное всем её свекровям — внуков они обожали. По идее, так не бывает, но тут — есть!

— Но настраиваемся на лучшее, — чётко сказала Сашка. — Плохо нам не подходит, надо хорошо.

— Исключительно за, — согласилась я.

— И даже если не пойдёт, у меня на тебя планы, — невозмутимо сказала она. — Знаешь, надо обязательно найти одинокого мужчину и попробовать…

— Мама! Мама! — донёсся из комнаты голосок Оли, прерывая её на самом интересном месте. — Эля говорит, что выйдет замуж за Виталика, а он не хочет надевать бантик!

Глава 2 Хороший дядя и немецкая пунктуальность

Я был не просто раздражён, я действительно злился. День не заладился с самого утра. Сначала этот дурацкий будильник, зазвонивший на час раньше. Конечно, ослу понятно, что я сам его вчера и ткнул непослушными пальцами, но утром, при раскалывающейся голове, под тарабанящий за окном дождь и жуткий сквозняк… Настроение — накрыться одеялом с головой, отключить телефон и сделать вид, что меня не существует в принципе.

Мозг услужливо подсунул воспоминания о вчерашней ссоре с отцом. Очень… громкой ссоре. Это при том, что ему не стоит нервничать, и я старался почти не отвечать. Но когда неожиданно становишься чуть ли не самым худшим сыном на свете без видимых на то причин, это обидно. И больно.

В общем, выходной позволял немного отдохнуть, но было не до того. Поэтому с утра я заехал в офис, чтобы разобраться с накопившейся за неделю мелочовкой. А потом позвонила Марианна и попросила смотаться на вокзал и забрать ключи у Ниночки.

Ниночка — это нечто. Милая девочка, ангельское личико, чудище на каблучках. Ответственная за снабжение в «Ан-Лин», правая рука Марианны. Только вот беда — забывчивая очень. То телефон забудет, то кошелёк, то платье, то… Сложно с ней, короче говоря. Ибо про свой недостаток она прекрасно знает и пытается его всячески купировать. В итоге к забывчивости прибавляется страшная привычка кидать в сумочку всё, что надо и не надо. Разумеется, потом она начинает терять всё это уже внутри самой сумочки, а потом с воплями: «А-а-а, всё пропало!» — носиться по салону и пытаться хоть как-то исправить положение.

Мудрая Марианна, моя старшая сестра, поэтому всегда хранит дубликаты. Но в этот раз Ниночка перестаралась и уволокла даже их. И обнаружила это только на вокзале. В панике позвонила Марианне, а та уже переадресовала проблему мне.

Взламывать дверь в кладовую неразумно, поэтому лучше поторопиться и перехватить Ниночку с её шаловливыми ручонками прямо перед отходом поезда. А то так и увезёт ключи в Чехию.

Благо от офиса ехать недалеко.

Но ангелам за завесой серого дождливого неба было явно скучно. Поэтому они решили немного поиздеваться, уронив меня прямо на забавную девчонку в красных ботинках. Конечно, будь это в другом месте и при других обстоятельствах, я бы непременно попытался извиниться не только словами. Но после того как она на меня посмотрела, а нахальный серый кот обшипел… Честное слово, он смотрел на меня так, словно в жизни не видел ничего более отвратительного. М-да.

К Ниночке я вылетел в последние минуты. Она похлопала ресницами, оценив моё несколько взбудораженное состояние, потом сунула в руку ключи и застрекотала:

— Вы простите, пожалуйста, Руслан Витальевич, что так получилось. Я в следующий раз больше никогда, честно-честно. Так старалась ничего не оставить в офисе, что…

— Перестаралась, — буркнул я.

— Что вы говорите? — переспросила она.

— Всё хорошо, — сказал я, поглядывая на часы. — Ниночка, если вы не поспешите, поезд уйдёт без вас.

— Ох! — выдохнула она. — Спасибо, спасибо вам! — И затрясла мою руку так, что я понял: миленькие блондинки очень опасны, просто мы об этом не подозреваем. — Спасибо! Передайте ещё раз Марианне мои извинения!

С этими словами она подхватила чемоданчик и побежала к своему вагону. Я только покачал головой, некоторое время провожая её взглядом. Вот же ж… К жениху вроде бы едет. Марианна что-то говорила об этом, только я пропустил мимо ушей. Долгое время я вообще не мог понять, как моя обстоятельная и серьёзная старшая сестра сработалась с такой юлой, как Ниночка. Но потом, через время, понял. Ниночка не подставит. Не бросит. Станет барахтаться рядом с тобой, даже если будет возможность спастись одной. Прелестная порода женщин, готовых на самопожертвование. Пусть от этого и наступит конец света.

Покинув здание вокзала, я понял, что дождь припустил вовсю. Несколько секунд смотрел на хмурое небо, затем стёр с лица прохладные капли и направился к машине. Я люблю осень. И люблю Киев. Есть в них что-то успокаивающее. Но именно вместе. Тогда почему-то вспоминается родной Чернигов, и на душе становится хорошо. Не то что юг… Жара, зной, удушливый ветер. Соль моря, от которой почему-то всегда и все в восторге. Я к разряду этих людей не отношусь. Никогда не понимал, чем их так оно манит.

Сев в машину, поехал к дому Марианны. Работать уже не получится. И по дороге надо купить что-то племяшкам. При воспоминании о них на душе потеплело, и небо уже не казалось таким серым. Аня и Лина меня обожают и, стоит им до меня добраться, не отходят ни на шаг. Поэтому обмануть ожидания двух самых прекрасных дам пяти и семи лет от роду я не мог никак.

Марианна укоряла меня, что слишком балую её дочурок, но… как можно не баловать? Если у меня будет дочь, то буду баловать обязательно!

Насвистывая, я повернул, и тут же зазвонил телефон. Увидев имя звонившего, только сцепил зубы. Нет, не хочу с ним говорить. Особенно сейчас.

Но мелодия не умолкала, и пришлось взять трубку.

— Где ты? — спросил отец, опустив такую мелочь, как приветствие.

Внутри снова стало грозовым облаком сгущаться раздражение. Я прекрасно осознавал, что нельзя так, но реакция появлялась сама собой. К Марианне изначально были не такие требования, как ко мне. Я никогда не просил послаблений, но и не понимал, почему нельзя банально похвалить и…

— В машине, — ответил предельно коротко.

— Неплохо, — хмыкнул он. — Один?

Нет, конечно. Здесь только я и моя мания величия. Именно так, как ты любишь говорить. При этом не забывая напомнить, что прежде, чем обзаводиться этой манией, нужно хоть чего-то добиться. «Чего-то» у меня было. Сеть рекламных агентств, которые работали и приносили немалую прибыль. Но для отца это всего лишь пыль под ногами.

— В шесть приезжай ко мне, — сказал он не терпящим возражений тоном.

— По вопросу? — сухо уточнил я, выворачивая руль, чтобы объехать лихача на «Мерседесе», решившего, что вся дорога принадлежит ему.

Но в трубке уже раздавались короткие гудки. Злобно прошипев, я швырнул трубку на сиденье. И тут же сжал руку в кулак. Так, дыши, дыши глубже. Нельзя так беситься, это неправильно.

Тихо выругавшись, я прибавил скорость. К черту всё. Потом перезвоню. Наверно, опять будет говорить, что с моими агентствами надо что-то делать, а то и вовсе продать. Нет, дудки! Это всё моё, никому не отдам.

…Злость испарилась только после того, как я купил для племяшек игрушечных медведей с бантами и почти подъехал к дому Марианны. При входе в невероятно уютную квартиру на душе стало тепло. Аня и Лина с визгом «Дядя!» тут же бросились мне на шею, потом радостно заверещали при виде подарков и чуть не придушили.

Марианна осторожно освободила меня из плена детских ручек и утянула на кухню.

— На тебе лица нет, — с укором сказала она. — Опять работаешь без выходных?

— Нет, — ответил я почти правду, наблюдая за племяшками, пытавшимися нарядить медведей в клетчатые платьица.

— Ты многословен, — вздохнула она, сев напротив. — Опять с отцом поругались?

Я фыркнул, Марианна закатила глаза.

— И это моя семья. Ладно, вы большие мальчики, разберётесь сами. Ты вот что… — Она вдруг вскочила, взяла с подоконника нетбук и сунула мне под нос. — Смотри, кого я нашла! Какие работы!

Я не удивился смене темы, в этом вся Марианна. Не умеет долго злиться, отчитывать и возмущаться.

Так, а работы и правда красивые. Скатерти, рушники, салфетки. Есть с традиционной украинской вышивкой, есть с лентами, есть… Я потёр уголок брови. Похоже, стоит подтянуть немного матчасть текстильных изделий, ибо понятия не имею, что это такое. Красивое, воздушное, вешается на стенку. М-да, надо разбираться.

Слева от галереи работ находился маленький прямоугольничек с портретом мастерицы. Симпатичная, с задорно вздёрнутым носиком, черноволосая. И смотрит прямо… прямо в душу. Внутри что-то ёкнуло. Нет, не может быть. Тут же в памяти появились красные ботинки, чёрные блестящие волосы, от которых неуловимо пахло мятой, и ощущение под собой упругого тела. По позвоночнику прокатилась волна жара.

Я шумно выдохнул. Нет, однозначно бред. Показалось. Это не может быть одна и та же девушка. И тут же понял, что чувствую разочарование от этой мысли.

— Красиво, — сказал я, сообразив, что Марианна ждёт моих слов.

Её, в отличие от отца, всегда волновало моё мнение.

У нас разница в возрасте пять лет и разные матери, но мы всегда были неразлейвода. И даже когда умер Тимур, она, чтобы почувствовать родственную поддержку, приходила ко мне, а не к отцу. Тот, кстати, неизменно злился, не понимая, почему так.

— И всё? — выгнула бровь сестра. — Где восхищение? Одобрение? Где обещание разработать рекламную кампанию?

— Где контракт на сотрудничество? — парировал я.

— Ладно, умыл, — буркнула Марианна, сдув с лица каштановый локон. — Она сегодня должна была приехать в Киев. И привезти самые лучшие работы. Думаю, контракт не за горами. По телефону мне понравилось с ней говорить. Вита — очень энергичная девушка. И явно не боится трудностей.

— Вита? — сам не понимая почему, спросил я, всматриваясь в фотографию мастерицы.

Дьявол! Почему сайт ставит в таком формате? Ничего же не видно!

— Да, — вдруг хихикнула Марианна. — Виталина Футлярчик.

Я озадаченно моргнул и уставился на сестру.

— Как?

— Футлярчик, — довольно подтвердила она. — Вот такая фамилия.

— Да уж, — скептически прокомментировал я. — Не завидую.

— Не завидую я той девушке, которой ты дашь свою, — не смутилась сестра.

— А чем тебе не нравится моя фамилия? — возмутился я, но тут же умолк, ибо Аня и Лина деловито влезли мне на колени, посчитав, что дядя уже слишком долго сидит один.

Племяшки вообще считали, что это их законное место. И никому, кроме них, там находиться нельзя.

— Нравится, иначе почему я, по-твоему, её не меняла? — хмыкнула Марианна. — Но а поиздеваться?

— Мама издевается очень хорошо, — важно сообщила Анька, поправляя бант своему медведю. — Качественно.

— Ведь очень важно всё делать качественно, да, дядя Руслан? — невинно спросила Лина, хлопая светло-карими глазами. — Даже издеваться?

— Очень, милая, — согласился я, поглаживая её по мягким волосам, и тут же подтвердил: — Даже издеваться.

* * *

Она всегда любила осень. И ветер, и влажный асфальт, и затянутое тучами небо. А ещё — запах. Тот самый, сладковато-прогорклый, когда листья тихо падают на землю, укутывая её рыже-коричневым покрывалом. И странное спокойствие-оцепенение, которое подходит со спины и обнимает прозрачными руками каждого из киевлян, бегущих по делам. И невольно замечаешь, что шаг замедляется, исчезают напряжённые складочки у губ, стирается неугомонность и беспокойство. Пусть всего на миг… Но всё же.

«Остановись, замедли шаг, — бархатно шепчет осень, проводя длинными пальцами с золотыми ногтями по плечу. — Везде не успеть. Так прочувствуй хотя бы то, что можешь сейчас. Скоро придёт зима…»

И задует, будто невзначай, ледяной ветер, а лужи на мгновение покроются тонкой коркой льда. И чересчур свежий, не по-осеннему холодный воздух вдруг обожжёт горло и лёгкие.

Она жила в разных городах. Париж, Бонн, Роттердам, Санкт-Петербург. Последний вот — Киев. Было в нем что-то такое, что не давало переехать, просило остаться. То ли она чувствовала, что это её последнее место, то ли…

Раздался мелодичный звонок в дверь. Она медленно поднялась из кресла, старые ноги всё же не позволяли бегать резвой девчонкой, и направилась к двери. Он всегда приходил вовремя.

Немецкая педантичность и пунктуальность. И пусть на русском и украинском он давно говорил без акцента, всё равно чувствовалось, что он… чужой.

— Добрый день, госпожа, — произнёс он приятным баритоном.

— Здравствуй, Дитмар. — Она чуть посторонилась, давая ему пройти. — Как добрался?

— Хорошо.

Как всегда немногословен. Но ей улыбается. И не только потому, что богатая клиентка. Хотя и это играет роль. Дитмар Гешихте-Шварц как кот. Не будет благосклонен к тому, кто ему не нравится. Даже если платишь хорошие деньги.

Он высокий, выше её на целую голову. Сухопарый, жилистый, из тех, кого скрутишь, но не сломаешь. Лицо словно высечено из камня умелым скульптором. Одновременно в нём есть что-то гротескное и утончённое. Словно создатель, решив сотворить столь невероятное существо, не определился, каким его хочет видеть. Очень светлые глаза, выцветшее серебро, которое никогда не чернеет. Чуть длинноватый нос, высокие скулы и тонкие губы. На щеке слабо заметный шрам — белесая кривая полоска.

Снежно-белые волосы зачёсаны назад. Руки — в кожаных перчатках. Словно он боится где-то оставить отпечатки пальцев. И неизменный плоский портфель, в котором он носит важные документы. А ещё баснословно дорогая обувь. Она разбиралась в ценах на хорошие вещи, поэтому представляла брешь в бюджете, которую могли оставить эти туфли.

— Проходи в комнату, — сказала она. — Я сейчас.

Он кивнул. Опять без лишних слов. Слишком долго они ведут дела, чтобы распыляться на ненужные вопросы. Наверное, это лучший нотариус, с которым когда-либо приходилось пересекаться. И она была искренне благодарна за рекомендацию, которую ей дала почившая два года назад старая подруга. Вот уж точно — проверенный человек. Посмотри, как он следит за наследством других, и решай, стоит ли с ним связываться, чтобы поручить своё.

А гостя тем временем надо угощать. Даже если он пытается отказаться. Впрочем, Дитмар достаточно быстро понял, что сопротивляться опытной женщине — глупость. Особенно если она настроена тебя накормить. Или хотя бы угостить.

…Спустя некоторое время, обговорив все детали и допивая чудесный ароматный кофе, Дитмар аккуратно раскладывал документы на журнальном столике.

— Вы уверены, что всё хотите оставить ему? — спросил нотариус с совершенно непроницаемым лицом.

Так всегда. Маска, статуя. Не поймёшь, о чем думает и как что видит. И даже голос не дрогнет, выдавая истинные эмоции. Она сомневалась, что когда-то ему попадалось более масштабное дело. Но молчит, держит лицо. Замечательно.

— Уверена, — кивнула она. — Давно уже наблюдаю и анализирую. Считаю достойным.

Светло-серые глаза внимательно посмотрели на неё. Казалось, в кои-то веки Дитмар Гешихте-Шварц сомневается. И при этом не совсем знает, как эти сомнения высказать. Это забавляло. Она налила из кофейника третью или четвёртую порцию гостю и тут же наполнила свою чашку.

— В чем-то могут быть сложности? — уточнила мягко.

Он откинулся на спинку стула, сплёл длинные пальцы. Перчаток так и не снял, по их чёрной коже скользнули блики от лампы, находившейся за её спиной. Она вдруг осознала, что никогда не видела его без перчаток. Мужчина с загадкой. Что там? Почему он всё время так прячет руки? При первой встрече она задалась этим вопросом, но потом махнула рукой. У каждого должна быть тайна. Человек без тайны — что разбитое стекло, всматриваться больше некуда.

— Ваша сестра, — сказал Дитмар и тут же уточнил: — Та самая, троюродная. По материнской линии. Вы же понимаете, что не успокоится?

Она взяла чашку и улыбнулась. Ничего доброго или мягкого в этой улыбке не было. Лезвие, прикрытое чёрным капроном.

— Пусть попробует, Дитмар, — сказала хрипло и немного не своим голосом. — Пусть только попробует.

Он некоторое время пристально смотрел, потом кивнул. Желание клиента — закон. Разборки с недовольной роднёй — задача малоприятная и порой очень нервная, но… Она прекрасно знала, что ей доверяют. И неудивительно, ведь за столько лет, после трёх смертей своих супругов, она не только не сломалась, но сохранила и даже сумела увеличить их состояние.

— Ещё будут вопросы? — поинтересовался Дитмар, отставляя чашку.

Она покачала головой.

— Нет. Я позвоню, если что. Сам знаешь, время такое. Ну и не забывай, я старая слабая женщина. Мне позволены капризы, — в уголках её губ появилась улыбка.

И тут же, будто в зеркале, отразилась на бледных губах Дитмара.

— Я понял, — мягко сказал он. — Вы можете позвонить в любое время, и я внесу изменения.

Какой понятливый молодой человек. И как же повезёт его жене. Если, конечно, он предпочитает женщин. Времена нынче свободные, мужчины — внезапные. Поэтому ни о чем заранее судить нельзя.

Проводив Дитмара, она подошла к окну и задумчиво посмотрела вниз. Солнце за день так и не выглянуло. Кажется, пришла настоящая осень. Запахнув полы вязаного кардигана, поняла, что почему-то думает о черноволосой девчонке, подобравшей футляр. Это, конечно, отвратительно, надо же быть такой растяпой, чтобы выронить его.

А девочка ничего, смешливая такая, в глазах прямо пляшет живой огонь. И ботинки у неё смешные, яркие. Даже в дождь и жуткую погоду посмотришь — и настроение поднимается. Как там любил говорить Кирилл, её последний супруг? «Пожар в джунглях»? Да, самое оно.

Что-то в ней было. Такое… незабываемое. Явно из тех людей, которые умеют привлекать к себе внимание. И не только внешним видом.

— Такую бы да наследнику, — пробормотала она, мысленно представляя их вместе.

И тут же совершенно неподобающе для её возраста захихикала. Ибо разница в росте всё-таки приличная. Зато маленькую женщину на руках можно носить. И не только. Много плюсов: от возможности дать своему мужчине почувствовать себя Гераклом до лёгкого пролезания между досками забора.

Звонок телефона чуть не заставил подпрыгнуть на месте.

— Кого ещё… — начала она и, увидев имя звонившего, поморщилась и сбросила.

В душе поднималась смесь брезгливости и раздражения. Вот же ж… Есть потрясающая порода людей. Те, которые слушают, что им говоришь, но слышат исключительно то, что им выгодно. Хитрецы — говоря изысканно. Дебилы — говоря просто. Ибо долгое упорство в попытках поиметь чей-то мозг чревато проблемами. Есть такие, кто это понимает и может вовремя остановиться, а есть… Есть такие, как Лика.

Телефон снова зазвонил. Нехорошо улыбнувшись, она снова сбросила вызов. Надо засечь, на сколько хватит терпения. Зажёгся даже несколько садистский азарт.

Кирилл всегда мягко укорял её, что нельзя так. Но с какой милости любить тех, кто не любит тебя? Без взаимности ничего не делается, это закон жизни.

Насчитав семь звонков, она всё же смилостивилась. Попросту зная, что собеседник на том конце доведён до белого каления, рвёт и мечет, сейчас будет нести околесицу и очередной раз проколется.

Никогда нельзя бросаться на врага в гневе. Мозг размякает, его можно поливать соусом и жарить. Впав в состояние еды, вы безоружны. Противник с удовольствием проглотит вас и ещё попросит добавки.

— У тебя нет совести! — ворвался в тишину голос разъярённой собеседницы. — Ты же знаешь, что я всё равно буду звонить.

— Лика, — скучающе сказала она, глядя в потолок и просчитывая, во сколько обойдётся побелка. Чем только не займёшься, чтобы вытерпеть разговор с «любимой» родственницей! — Ты знаешь, что меня бесишь?

— Да как ты смеешь! — задохнулась та. — После всего, что я для тебя сделала!

— Не помню, — прозвучало очень сухо и хлёстко. — Прости, дорогая, старческий склероз. Забываю всё на свете, даже то, как ты выглядишь. Ан нет, погоди… Что-то очень ярко помнится, как ты говорила, что этой старой карге всё равно ничего не нужно, сдадим её в дом престарелых и заживём.

— Я… — слабо попыталась возразить Лика.

— И это ты говорила тому драному мужичонке с золотым зубом, который тебя бросил? — сухо уточнила она. — Или престарелому художнику, считавшему, что мне давно пора на кладбище?

— Погоди…

— Не помню, — пожала она плечами. — Ты уж, дорогая, сделай скидку на возраст, хорошо? Подожди только ещё немножко, и я тебя совсем забуду.

— Они были не в себе, — тут же нашлась Лика. — Я их бросила! Ты не можешь укорять меня всю жизнь за двух идиотов!

— Двух? — скептически уточнила она, хмыкнув.

Лика поперхнулась и умолкла.

Слишком уж неинтересно. Каждый раз одно и то же. Жажда обогатиться до такой степени застилает взор, что даже неловко.

— Ты делаешь большую ошибку, — вдруг зашипела Лика, скинув шкуру робкой овечки. — Он даже не знает о твоём существовании. И не появится на твоих похоронах. Ты в своём уме — оставлять такое состояние чужому человеку?

— Я без своего ума, дорогая, — отрезала она. — Именно это и позволяет мне не чувствовать угрызений совести, что я ничего не отдаю людям, которым ничего не нужно, кроме моей квартиры и денег на счету!

С этими словами она положила трубку. Сердце бешено колотилось. И не помогали никакие уговоры успокоиться. Вот же гадина… Ненавижу.

Глава 3 Салон и неожиданный родственник

Женщина одевается — это почти всегда драма. Настолько эпичная и проникновенная, что ни уйти, ни уехать. Потому что все кругом страдают. Даже если не хотят. Страдает зеркало. Страдает ваш лимонный чемодан. Страдают Сашка и её дети, которые понимают, что хорошим людям надо прощать всё. Даже постоянное нытьё и переодевание. Ну и конечно, страдаете вы сами.

Мои беда и проклятие в том, что я ненавижу вещи скучных цветов. И лучше застиранная кислотно-оранжевая майка, чем добротная и скромненькая серая футболочка.

Даёшь праздник жизни прямо на улице! Чтобы троллейбусы оборачивались, а их водители крестились!

Красный свитер, красная юбка и ботинки. Не серо, конечно, но мне мало яркости. А учитывая, что с собой в поездку много вещей я не брала, страдания становились с каждой минутой всё сильнее.

В целом и общем с внешностью мне повезло. И стройная, и изящная, и волосы чёрные, блестящие, ниже лопаток. Крутить даже не надо, сами красиво завиваются и выглядят после простого расчёсывания лучше, чем у некоторых после салона красоты. Личико миловидное, глаза большущие, ресницы — Шахерезада удавится. Ноги у меня красивые, длинные. Корма упругая и манящая, талия тонкая, грудь… Груди не хватает, конечно. То есть мне нормально, а вот мужикам не хватает. Знаете, это уж у них в крови. Даже у идеальной женщины найдут идеальный недостаток. А мы их любим, кормим и всё такое. Не недостатки — мужчин, разумеется. Но недостатки куда благодарнее в этом плане, кстати.

Сашка выглянула из кухни, стараясь ни к чему не прикоснуться выпачканными в тесте руками.

— Ну и чем ты недовольна? — удивилась она. — Отлично сидит. Вид интеллигентный, в меру творческий, в меру завлекающий.

— Марианна Скрипка — женщина, — на всякий случай уточнила я, покосившись на подругу.

— Ну, мало ли… Приболеет там или велит своему заму с тобой поговорить. А он красивый, умный, холостой…

— Мифический, — скептично перебила я.

Сашка фыркнула и снова пошла на кухню.

— По дороге назад купишь мне шоколада. На начинку надо.

Я вздохнула. Куплю, куда ж я денусь.

Из комнаты высунулись любопытные мордашки Оли и Эли. Коля, как истинный суровый мужчина, таскал на себе Виталика от дивана к кроватке. Виталик воспринимал происходящее философски. Он изволил откушать скумбрии на мангале и сливочного сыра, поэтому даже не думал сопротивляться, а молча переваривал завтрак. Внушительный такой завтрак.

Аккуратно сложив вещи в сумку, я пожалела, что не взяла тубус. С ним куда удобнее. Ничего не мнётся и места занимает мало. Но у него отвалилась ручка в самый ответственный момент — за десять минут до выхода. Поэтому пришлось, отчаянно ругаясь, всё перекладывать в чемодан.

— Пожелай мне удачи! — крикнула я Сашке, открывая дверь и одновременно попадая рукой в рукав куртки.

— Ни пуха ни пера! — донеслось с кухни.

— К чёрту! — бодро ответила я и выскочила в коридор.

На улице было прохладно, хоть и светило солнце. Я специально вышла заранее, чтобы пройтись пешком. Метро не люблю. Видимо, как и многие жители уютных маленьких городков, не хочу спускаться под землю, чтобы добраться куда-то на грохочущем монстре. Конечно, это дело привычки. А местным уж точно нет смысла стоять в пробках или объезжать половину огромного города, теряя очень много времени.

Но мне это не по душе. Дождь, снег, палящее солнце? Ха! Ветер гуляет? Пф-ф-ф. У меня в голове гуляет такой ветер, что ураган «Катрина» очень хочет познакомиться и зовёт на чай.

Киев мне нравился. Это уже была такая проверенная и убеждённая симпатия. В самый первый раз, когда я тут оказалась, город почему-то не впечатлил. Хотя здесь есть своя, ничем не передаваемая атмосфера. И город по-настоящему тёплый.

В общем, приняли мы друг друга с Киевом не сразу. Но кажется, прочно и надолго. Никакой мгновенной легкомысленной влюблённости, которая смывается, едва окажешься в другом ярком городе.

Пока шла, с удивлением осознала, что вспоминаю вчерашнего мужчину, «уронившего» меня на твёрдую плитку. Пахло от него чем-то потрясающе вкусным. Не в кулинарном плане, ясное дело. А вот такое… Люблю подобные парфюмы мужчин. Жалко, название вылетело из головы.

Я остановилась, глядя на красный глаз светофора и проезжающие по дороге машины. Жалко, что таким, как он, обычно нравятся тётки модельной внешности и с приличным счётом в банке. А тут… полежал на тебе красивый мужчина — скажи спасибо. Даже если ничего не сделал — всё равно событие!

С подошедшими людьми мы перешли дорогу. Сделав ещё несколько шагов, я остановилась возле старинного здания. Крыльцо, ступенечки, витые поручни. И вывеска: «Ан-Лин». Вроде бы небольшая, а заметная. Смотришь — на душе становится как-то уютнее и спокойнее. Будто это именно то место, в котором обязательно надо побывать.

Сердце забилось быстрее. Я тут же прогнала нехорошие мысли, расправила плечи и бодро поднялась по ступенькам. Ну нет! Никакому волнению не остановить решительную женщину, которой надо кормить кота!

Тяжёлая деревянная дверь мягко открылась, и тут же раздался мелодичный звон колокольчиков, возвещающих о прибытии нового посетителя.

Я шагнула внутрь и… замерла. Другое царство. Тихий и сказочный мирок, отрезанный от большого шумного мира. Я не раз сдавала свои работы на продажу в салоны и магазины, отдавала людям на открытых выставках-продажах, но никогда не было ощущения, что я наконец-то дома.

И вроде бы ничего особенного: обычные витрины, где разложены скатерти, рушники, салфетки… Вышивка крестом, гладью, лентами, низинкой. А есть и другой текстиль. Я буквально раскрыла рот от восхищения, разглядывая невероятные воздушные салфетки, выполненные в технике хардангер. Простым языком — это вышивка с прорезями прямо в ткани, которые обшиваются нитками, что придаёт рисунку нереальную строгую ажурность.

А ещё на витринах красуются изделия из глины, камней, дерева и металла. Широко развернулась Марианна Скрипка, однако. И пусть я прекрасно понимала, что не этот салон приносит ей основной доход, всё равно увиденное вызывало… уважение. Всё очень гармонично и уютно. Место, куда бы я с удовольствием ходила работать.

И тут же почему-то возникла мысль, что меня могут не принять. Вздохнув, уже чуть было не поддалась грустному настрою, как раздался стук каблучков. Обернувшись, я увидела светловолосую девушку в коричневом платье с эмблемой «Ан-Лин» и декоративной вышивкой по вороту и рукавам.

— Добрый день! — приветливо улыбнулась она. — Могу ли я вам что-то подсказать?

— А… Мне… — проявила я высший пилотаж владения языком. — В общем… Я к Марианне Скрипке. Мастер. — И тут же поспешно добавила: — Вышивальщица.

Девушка, даже если сразу и удивилась, ничем себя не выдала, а только кивнула и прощебетала:

— Пожалуйста, подождите пару минут, я сейчас уточню.

— Хор-рошо, — сказала я уже более твёрдым голосом, как та самая девица у стойки бармена, которая велит коктейль менять на текилу.

Она вышла, а я снова осталась наедине с работами народных мастеров. И, как ни странно, в душе появился покой. Словно кто-то сказал: «Спокуха, сестрёнка. Всё будет пучком. Иди». Да, если подумать, наверное, у меня очень странный ангел-хранитель, но что досталось, то досталось.

Снова стук каблучков, приятная улыбка, приглашающий жест и щебет:

— Следуйте за мной, Виталина Сергеевна, вас уже ждут.

«Не дрейфить», — мысленно приказала я себе и последовала за девушкой.

Мы прошли два зала и узенький чистый коридорчик. Справа находились бытовые помещения и мастерские. Маленькие, конечно. Но всё равно здорово. Слева — массивная деревянная дверь и бронзовая табличка «Марианна Витальевна Скрипка. Директор салона „Ан-Лин“».

Ступив в кабинет, я тут же почувствовала аромат кофе. Он исходил от миниатюрных деревьев с кофейными зёрнами вместо листьев, расставленных на подоконниках, полках шкафа и собственно на столе самой директрисы.

— Здравствуйте, Виталина Сергеевна, — улыбнулась Марианна, поднялась и пожала мне руку.

— Можно просто Вита, — пробормотала я, отвечая на рукопожатие.

Чёрт. Марианна — нереально красивая женщина. Кремовая кожа, глаза цвета растопленного молочного шоколада и взгляд такой же, тёплый и невероятный. Правильные черты лица, изумительно красивые губы, густые-густые ресницы. Прям бери и рисуй портрет. На ней деловой бежевый костюм, пиджак и брюки, белый гольф. Изящные золотые серёжки и два кольца. Но на безымянном пальце правой руки ничего нет. Неужто такая женщина одинока? С ума сойти, куда вообще смотрят мужики?

— Хорошо, — легко согласилась она. — Тогда называйте меня просто Марианной. Очень рада, что вы согласились на моё предложение. Кофе, чай?

— Нет, благодарю, — помотала я головой, почему-то представив, что обязательно что-то пролью и разобью.

И вроде с координацией движений проблем нет, но всё равно страшно.

Следующие два часа пролетели незаметно. Я показывала Марианне всё, что привезла. А у неё… у неё просто восторг в глазах был. И временами затаённое дыхание, когда она длинными пальцами с французским маникюром прикасалась то к одной, то к другой вещи.

— Очень хорошо, — тихо говорила она. — Мне нравится. А покажите ещё вот это. Да. А вот так сможете? А если будет большой заказ? А с одеждой бы взялись работать?

Практически на всё я отвечала согласием, с изумлением понимая, что, когда на тебя так смотрят, ты просто обязан делать всё. Даже если не совсем умеешь. Обязан — и точка!

Самолюбие восхищённый взгляд греет так же, как и летнее солнце. Ты буквально расцветаешь, чувствуя, что готов на многое, только бы человек, возложивший на тебя надежды, остался доволен и не разочаровался.

Пребывая где-то в облаках, вся озарённая лучами вдохновения и буквально подпирающая короной потолок, я не сообразила, что за спиной открылась дверь и кто-то бесшумно вошёл.

Марианна, рассматривая работы, тоже увлеклась. И только когда тихо кашлянули, мы обе вздрогнули.

— Марианна Витальевна, прошу прощения, можно на пару слов? — произнёс знакомый мужской голос, и сердце почему-то пропустило удар.

Нет, я не постоянно слышу его стук. И не сказать, что этот голос мне давно знаком. Но такое не забудешь. Он говорит, а тебе кажется, что во рту появляется горечь кофе.

Я резко обернулась. Возможно, чересчур резко, потому что голова закружилась, и я пошатнулась. Меня тут же подхватили под локоть и поинтересовались:

— Вам плохо?

«Нет, хорошо! — возмутилась про себя я. — Вот прям не знаю, куда бежать и как кричать во весь голос об этом!»

Но вслух, разумеется, такого не сказала. К тому же сейчас бы на ногах удержаться и… Чёрт, как здорово от него пахнет. Чем-то древесным, таким, от чего ноги снова подкашиваются и хочется зарыться носом в ворот его рубашки и так и стоять.

Рубашка, кстати, в этот раз обычная, в крупную клетку. И синие джинсы. И кроссовки. Ничего подобного тому, что было на этом красавце, когда он в буквальном смысле свалился на меня на вокзале.

Сказать, что я его тут не ожидала встретить, — ничего не сказать. Мысли коварно путались, язык отказывался нормально выполнять свои разговорные функции.

«Не хочу», — мстительно сигнализировала эта сволочь в мозг.

— Кажется, сегодня вы падаете на меня, — заметил он со смешком.

— А почему бы и нет, — проворчала я, сообразив, что меня усадили на мягкий диванчик, находившийся у окна.

Марианна сунула мне в руки стакан с водой.

— У вас это часто? — обеспокоенно спросила она.

Зелёные глаза… Нереально красивенные зелёные глаза мужчины смотрели прямо на меня. Если в прошлый раз ему было неловко, то сейчас он тоже беспокоился. Мелочь, а приятно.

— Спасибо, — сказала я, взяв стакан. — Видимо, перенервничала и не позавтракала. Но вообще-то такое со мной очень редко.

— Кажется, при виде друг друга нас тянет в горизонтальное положение, — невинно заметил мужчина.

Я фыркнула, а Марианна округлила глаза. Изумлённый вид делал её просто неотразимой и скидывал несколько лет.

— Не поняла, — произнесла она, переводя взгляд с меня на него. — Вы знакомы?

— Нет, — одновременно сказали мы, и я тут же спешно начала пить воду, сделав вид, что ничего не говорила.

Он прокашлялся и пояснил:

— Мы встретились на вокзале.

Марианна закатила глаза. В какой-то момент я вдруг осознала, что они похожи. Не слишком, но как двоюродные брат и сестра. Хотя… может, и родные. Ведь не всегда брат с сестрой на одно лицо.

— Руслан, моей без пяти минут сотруднице и так нехорошо, ещё ты тут с неприличными фигурами речи! — возмутилась она.

— Он упал на меня и моего кота, — невинно захлопав ресницами, сказала я.

Вода закончилась, а страсти накалялись. Руслан, ага. Хорошее имя. Подходит этой самоуверенной физиономии, подтянутому телу и аромату… Так, надо быстро подойти к какому-то из кофейных деревьев. Ибо вот-вот превращусь в маньячку. А это не к добру.

— Это был очень вредный кот, — вдруг ответил Руслан, глядя мне прямо в глаза.

Я оскорбилась. Точнее, мы оскорбились. Ибо Виталик, который сейчас находился где-то там, на пуфике в доме Чубач, есть существо высокоорганизованное и очень тонко чувствующее негативные колебания материи в его адрес. Проще говоря, знающее, когда его не уважают.

— У меня хороший кот! — тут же возмутилась я, отставив стакан в сторону. — Думаете, ему понравилось увиденное?

На этот раз обалдел Руслан. Он явно считал, что должен нравиться в любом ракурсе всем, даже коту. А тут такой удар по самолюбию.

— Или вы рассказываете, что произошло, или быть беде, — нехорошо предупредила Марианна.

Решив, что с будущей начальницей лучше не спорить, я начала соображать, как всё преподнести. Про «без пяти минут работника» услышала, поэтому в груди уже горела надежда.

Однако Руслан меня опередил. Рассказал кратко и без лишних подробностей. Даже как-то неинтересно, словно падал не на женщину ничего себе такой наружности, а на выцветший коврик. Обидно! Разве можно так?

Марианна посмотрела на меня, словно ожидая подтверждения его слов. Я кивнула.

— Как вы себя чувствуете, Виталина? — мягко уточнила она.

— Нормально, — тут же заверила я. — Так что вы говорили про работу?

Руслан невозмутимо стоял возле шкафа, полки которого были заставлены папками с документами. Смотрел на меня. Ощущение, будто что-то просчитывал.

«Чтоб ты провалился», — душевно пожелала я.

Но он проваливаться даже не думал, твёрдо стоял на своих, зуб даю, что спортивных и мускулистых, ногах и чувствовал себя просто превосходно. Почему-то это раздражало. Прислушавшись к себе, я поняла, что как-то странно реагирую на его присутствие. Нахмурилась. Что-то мне это не нравится.

О работе говорили недолго. Потому что у Марианны был только один вопрос: когда я смогу приступить? Я растерялась, но тут же уточнила возможность работать дома. Ведь в Киеве жилья нет, а Чубач хоть меня и обожает, но заселиться к ней я не могу. Даже к вящей радости детворы.

Поэтому пришлось договориться на неделю отсрочки. К тому же Марианна сразу выкупила у меня все работы. Пока оформлялись документы и я вышла со светловолосой девушкой, встретившей меня в магазине, Руслан и Марианна остались в кабинете.

Завершив все дела, я вернулась, чтобы попрощаться. Марианна с тёплой улыбкой пожелала удачи и сказала, что ждёт моего прихода с нетерпением.

— Постараюсь как можно быстрее, — заверила я.

Руслан поднялся с диванчика, на котором ещё недавно сидела я, и приблизился.

— Идёмте, Виталина, я вас подвезу, — сказал он не терпящим возражений тоном.

Пока я, обалдев, собиралась дать достойный ответ, меня мягко, но ощутимо ухватили за рукав и вывели из кабинета. Марианна ничего не сказала, молча проводив нас взглядом.

— Что вы себе позволяете? — прошипела я, следуя за ним.

Шипела я, потому что возле продавца стояла пожилая пара и с азартом обсуждала керамические горшки. Не хватало ещё разбуяниться перед клиентами. Меня-то пока ещё не приняли.

Блондинка повернулась, случайно увидела нас и чуть не раскрыла рот. Однако тут же сориентировалась и снова защебетала про особенный обжиг и долгий срок службы.

Руслан ослепительно улыбнулся, открыл передо мной дверь и, не произнеся ни слова, пригласил выйти. Демонстративно фыркнув, я задрала нос и выскочила из магазина. Тоже мне джентльмен выискался! И вообще… чего привязался?

— А у вас характер, — заявил он, когда мы спускались по ступенькам.

— А у вас манеры… специфические, — не растерялась я. — И вообще, почему это вы себя так ведёте?

— Как «так»? — поинтересовался он, и в руках мелькнул брелок сигнализации.

Коротко сверкнув фарами и пикнув, отозвался стоявший за пару машин от «Ан-Лин» серебристый джип «Ниссан», внушительный такой, но в то же время с налётом интеллигентности. То есть это когда ты едешь по бездорожью охотиться на оленя, но при этом прихватил с собой томик Кафки. И готов впечатлять. То ли оленя, который будет от тебя удирать, то ли медведя, от которого будешь удирать ты сам.

— Возмутительно, — припечатала я, остановившись возле машины, не спеша в неё садиться и игнорируя открытую дверцу.

Ещё чего. Я его первый раз вижу, а он… Ну ладно, второй. Сути это особо не меняет. Вдруг ещё маньяк какой или извращенец? Конечно, хорошо бы маньяк, как говорила Верка Сердючка. А что? Когда в личной жизни так же пусто, как у Виталика в тарелке после плотного ужина, о чём только не задумаешься.

— Ну, начнём с того, что ничего возмутительного я не сделал, — спокойно сказал Руслан. — А вы практически не стоите на ногах. Мне до сих пор неловко, что так случилось на вокзале. Обычно я укладываю женщин не для того, чтобы поставить на них синяки и уйти.

— Какие синяки? — возмутилась я.

— А не было? — немного даже расстроенно поинтересовался он.

— Вы садист?! — само сорвалось с губ.

— Только по желанию прекрасной дамы, — и глазом не моргнул он. Но тут же раздражённо бросил: — Вита, прекратите себя вести, словно маленькая девочка, попавшая в руки к чудовищу.

Я невольно скользнула взглядом от его плеч к кистям. И пусть там всё скрыто рукавами рубашки, но… А можно посмотреть без рубашки? И чуть не мотнула головой. Ибо эта дикая смесь раздражения и женского любопытства — просто жуткий коктейль. Когда хочется бежать сразу в две стороны, но в одной тебе на голову обязательно рухнет шлагбаум. Правда, ты пока не знаешь, в какой именно.

— Нас не представили друг другу, но Марианна порой увлекается и уж точно не хотела ничего плохого, — тем временем продолжал он, и я насторожилась. — Меня зовут Руслан Скрипка, я тоже работник «Ан-Лин», и да, не последний там человек. А ещё пусть вас не смутит наша с ней одна фамилия…

Я озадаченно хлопнула ресницами. Мне кажется или он начинает злиться? Если второе, то пора элегантно сваливать. Терпеть не могу людей, которые ругаются, — так и тянет начать драку!

— …её родной брат, — произнёс Руслан, не отводя от меня взгляда. — Так что вы почти и мой работник. А я не прощу себе, если потом узнаю, что вы где-то рухнули в обморок на проезжей части.

Я потеряла дар речи. И пусть говорил он достаточно эмоционально, логика в словах была. Есть отчего смутиться. Немного.

— Да… ладно, — пробормотала я. — Не падала я никогда в обморок, я не кисейная барышня, и вообще…

— Вита, — закатил он глаза. — Садитесь. Доедем до аптеки. И скажите, куда вас подбросить?

— До луны, — буркнула я, понимая, что не отвяжется, и всё же плюхнулась на сиденье.

Мельком, правда, сумела заметить его выражение лица и получила истинное удовольствие.

Долго ждать не пришлось, Руслан сел рядом, пристегнулся. Решив, что не стоит быть нарушительницей, я пристегнулась тоже. Правила, конечно, хорошо нарушать, но это когда дело не касается жизни и здоровья.

Утробно зарычал мотор. В салоне тоже пахло чем-то древесным, как и от самого Руслана. Сейчас, сидя за рулём, он казался созданным для этой машины. Будто одно целое — техника и человек.

— Вам не дует? — заботливо поинтересовался он.

— Нет, — коротко ответила, глядя на серую ленту дороги и залитую солнечным светом улицу.

Наступило осознание. Сижу в машине. Еду. С мужчиной, который интересный, но… странный. А ещё он тоже сотрудник «Ан-Лин». Чёрт знает что! Почему нельзя как Виталик? Увидел, доел рыбу, пришёл жить в квартиру. Всё! И никаких тебе непоняток. А всё потому, что кот — высшее существо. И дела его прозрачны и понятны, а желания — воля Вселенной. И не надо что-то там выдумывать. Просто прими и поклоняйся.

— Вы теперь решили наказать меня молчанием? — по красивым губам Руслана скользнула улыбка.

— Вот ещё, — мрачно ответила я, понимая, что понаказывать… хотелось бы. — Просто задумалась. Куда вы меня везёте?

— В аптеку, — терпеливо повторил он. — Хорошую.

— Ну да, после всего-то, что между нами было, в плохую-то никак нельзя! — энергично закивала я.

Глава 4 Встреча, шоколад и прихоть

— Сашка-а-а! — заорала я, влетая в квартиру. — Ты не поверишь! Я чуть не упала в обморок и снова видела того мужика, который упал на меня на вокзале.

— Если на тебя падает мужчина — это знак, — невозмутимо сказала она, поджигая сигарету, затягиваясь и выдыхая дым в форточку.

Ага, раз позволила себе взяться за курево, значит, наследников дома нет. При них Сашка — паинька и заинька, ничего такого, что может опорочить светлый образ «яжматери». Нет, фанатизма в этом деле у неё никогда не было, но подруга всегда старалась вести себя прилично, когда на неё смотрели три пары глаз белокурых чад.

В коридор вышел Виталик. Осмотрел меня с ног до головы. Несколько ревниво и насторожённо, ибо на морде было написано: «По глазам вижу, что другому самцу улыбалась и внимание к нему проявляла. Пока несчастный я тут некормленный и неглаженный!»

Подхватив Виталика на руки, я бодро прошла на кухню.

— Где дети?

— Приехала Лёнькина мама, — отмахнулась Сашка, — забрала всех гулять и в зоопарк.

Так… Лёнька у нас — хозяин строительной фирмы, тоже блондин, тоже красавец, отец Эли. Хороший, в принципе, мужчина, но слишком деятельный.

Сашка в какой-то момент не выдержала темпа жизни, где и отпуска толком нет, и помахала благоверному ручкой. К тому же как раз в это время на её горизонте нарисовался спокойный уравновешенный стоматолог Константин, поэтому неуёмный фонтан энергии Леонид был отодвинут в сторону.

Я села на пуфик, Виталик тут же разместился на моей груди, ткнувшись макушкой в подбородок, и громко заурчал. Вот мужчины так не умеют. А тут высший пилотаж. Подчинил без слов и лишних телодвижений. И, что интересно, ты сама на всё согласна и не сопротивляешься.

— Рассказывай, — велела Сашка, пристально гладя на меня.

— Пошла в «Ан-Лин», — начала я, — а там…

Весь рассказ не занял много времени. Подруга молча затушила сигарету в пепельнице и деликатно прикрыла последнюю салфеточкой.

— Почему ты не поехала с ним в аптеку? — поинтересовалась она, прищурившись.

Я чуть не выронила Виталика из рук. Уставилась на неё так, словно в первый раз увидела.

— Ты чего? Ты как себе вообще это представляешь? Мужчина, оплатите мне лейкопластырь и вставную челюсть?

— Ну, хотя бы валерьянку, — пожала она плечами. — Вдруг понадобится. Мужчина, оплатите мне что-нибудь уже от этих синяков, которые вы понаставили на моём теле, в конце концов.

— Синяков не было, — справедливости ради заметила я. — И не хочу быть должной.

— Вряд ли для него это деньги, — хмыкнула она.

Я пожала плечами, пытаясь погасить ниоткуда появившееся раздражение. Всё же немало усилий потратила на то, чтобы убедить Руслана, что со мной всё в порядке, а в аптеку вместе пойдём только через мой труп. Он на это ответил, что в случае трупа в аптеку, пожалуй, можно уже и не ходить.

И вообще… не люблю я это. Конечно, приятно, если симпатичный мужчина проявляет к тебе внимание. Но когда он родственник твоего начальства, а возможно, и сам работает в «Ан-Лин», лучше быть поосторожнее.

Наверное, именно поэтому Сашка уже трижды была замужем, а я — ни разу. Но каждому своё.

— Ты шоколад купила? — резко поменяла она тему.

— Ой…

Неловко. Засмотрелась на зелёные глаза, клетчатую рубашку и «Ниссан», а поручение не выполнила.

Я быстро сгрузила Виталика и снова вскочила, метнувшись к двери.

— Я сейчас! — крикнула на ходу.

— Осторожнее там! — донёсся голос Сашки. — А то рухнешь вдруг в непредвиденном месте, и тогда точно будет не до аптеки! И вообще, мы сегодня идём на свидание!

Последнее я хоть и услышала, но не сразу сообразила, о чём речь. А надо бы. Кажется, Сашка опять решила налаживать личную жизнь. У неё это должно случаться с завидной регулярностью. Иначе жизнь резко теряет краски, Сашка — желание развиваться, а бывшие мужья тут же активизируются.

«Скорее всего, буду всего лишь фоном, — подумала я, быстро пробегая возле домов. — Мы прекрасно контрастируем, главное, чтобы объект обворожения любил таких женщин, как Саша. А не как я. Иначе будет неловко».

В нужный магазин я вошла спустя пятнадцать минут. Фух. Киев — чудесный город, но расстояния… мамочки. Надо тренироваться.

Последняя мысль немного выбила из колеи. Тренироваться.

Надо квартиру искать. Срочно. При этом такую, чтобы не добираться по три часа до работы. А денег сейчас… ой. Ужас. Надо срочно решать вопросы, а не на свидания ходить.

— Девушка, перестаньте стоять и молчать. Вам что? — осторожно поинтересовалась продавец.

— Она смотрит на молочный шоколад, вот этот, белорусский, — с тихим смешком сказал приятный женский голос, и я вдруг осознала, что уже слышала его.

Быстро повернув голову, встретилась со взглядом пожилой и очень ухоженной женщины. Она мягко улыбнулась. Вокзал… Ох! Та самая, которой я поднимала упавшую штучку, то есть футляр.

— Дайте триста граммов, — брякнула я, не отводя взгляда от дамы.

Нехорошо так, нельзя пялиться. Но она улыбается. И словно что-то хочет спросить.

— Я вас подожду на улице, — вдруг сказала она и кивнула на шоколад. — Расскажете потом.

И так быстро покинула магазин, что я ничего не успела сказать.

Сунув деньги и схватив пакет с шоколадом, я побежала на улицу. Что вообще происходит? Бабуля очень любопытная, но… странно. Правда, она кивнула на сладость. Может, тоже что-то печь собралась и хочет знать, каков он на вкус? Но я понятия не имею, к тому же шоколад такой цены заставляет меня нервничать и совершать необдуманные поступки. Тут было легче, потому что он понадобился Сашке для работы. А так, есть шоколад за полтысячи килограмм — слипнется кое-что.

Дама стояла на улице. Такая невозмутимая, вполне симпатичная даже в своём уже не юном возрасте, одетая в очень ладно сшитый тёплый костюм песочного цвета. Элегантно держала сумочку и смотрела прямо на меня. Под взглядом её светлых, немного выцветших от возраста глаз мне стало немножко не по себе. Кажется, что смотрит — и видит насквозь.

— Вы хотели что-то спросить? — уточнила я, приближаясь к ней.

— Вы не спешите? — последовал вопрос.

Я немного растерялась. В принципе, Сашке заказ надо делать, но полчаса, пожалуй, есть.

— Относительно, — нашла я более подходящий ответ. — А что?

— Ох, извините старую женщину, договорилась с внуком, что он встретит меня возле площади, но туда надо дойти, а голова так кружится, что боюсь, рухну прямо возле той урны. А я хоть и прожила достаточно неоднозначную жизнь, картину «Ангелина Филипповна на земле» хотела бы отсрочить.

— Красивое имя, — улыбнулась я, стараясь понять, к чему она ведёт.

— О… я к нему привыкла. А как зовут вас?

— Вита.

В глазах Ангелины Филипповны мелькнули смешинки. Так, издеваемся. Явно же сейчас вот озвучила выдуманную причину. И пытается понять, как быстро я пойму. Поняла, всё же как на ладони. Однако тут же проснулось любопытство, поэтому я только выжидающе посмотрела.

— Это всего пятнадцать минут, — продолжила Ангелина Филипповна, на её аккуратно накрашенных бордовой помадой губах появилась тень улыбки. — Не откажете? К тому же я не могу забыть ваш лимонный чемодан.

Так. Купила. Пусть и ненадолго, но на эти пятнадцать минут — точно. Ибо обычно начинается: ой, какая кричащая безвкусица, нельзя так.

В общем, я провела Ангелину Филипповну до площади. Неожиданно для себя самой разговорилась. Собеседница умела слушать. И вставлять меткие комментарии — тоже. С интересом расспросила меня про город, откуда я приехала. Искренне восхитилась, выслушав про дело, которым занимаюсь.

— Нужна будет квартира, — сказала она. — Есть где жить?

— Пока нет, — пожала я плечами. — Но найду что-нибудь, Киев огромен, каждому найдётся место, кто хочет жить и работать.

Ангелина Филипповна посмотрела на меня каким-то немного задумчивым взглядом. Казалось, что вот идёт тут, слушает внимательно, а сама что-то просчитывает. Правда, что со мной просчитаешь? Явно же одинокая, пусть и ухоженная, пожилая дама, которой хочется общения. Внук-то, наверное, хоть и есть, но поговорить не о чём.

— Ой, ну вот мы и на месте, — сказала она, увидев, как приближается машина.

Чёрный «Мерседес» с затемнёнными стёклами. Под старину. Кажется, что прямо дышит воздухом прошлых лет. Только не удивлюсь, если внутри суперсовременная начинка, и гоняет этот «мерс» дай бог.

— Спасибо, что составили компанию, мне уже намного лучше, — сказала Ангелина Филипповна.

Ага, если вообще что-то было не в порядке. Впрочем, ещё неизвестно, какая я буду в старости. Может, стану буянить прямо на Крещатике и требовать имбирного чаю в сапоге.

— Это хорошо, — улыбнулась я.

Она вдруг расстегнула сумочку, достала визитку и отдала мне.

— Возьмите, Вита, — сказала так серьёзно и даже по-деловому, что я вмиг почувствовала желание вытянуться в струнку. Кажется, она привыкла командовать. — Если будут проблемы с жильём, позвоните мне. Подумаем, что можно сделать. Скажете, что вы Вита Футлярова.

— Футлярчик, — автоматически поправила я, рассматривая визитку.

— Как очаровательно, — улыбнулась она. — Тогда хорошего дня, Вита. И ещё раз спасибо.

Я молча провожала её взглядом, пока Ангелина Филипповна шла к чёрному «Мерседесу», а потом садилась в него.

«Странный внук, — мелькнула мысль, — даже не вышел, чтобы открыть дверцу бабушке».

Машина медленно развернулась и скрылась с моих глаз. Я снова опустила взгляд на визитку. Что ж, лишние контакты в большом городе никогда не бывают… лишними. Возможно, и пригодится.

Белая Ангелина Филипповна. Ну, посмотрим, мадам Белая, что вы нам можете предложить.

Я сунула карточку в карман и, ускорив шаг, побежала к Сашкиному дому. Испытывать терпение матери троих детей можно, но не нужно. Самой же хуже будет.

Зазвонивший мобильный хватала уже на ходу.

— Алло!

— Помаду купи! — ошарашила Сашка.

— Какую? — растерялась я, притормаживая возле какого-то магазина косметики.

— Красную, конечно, — фыркнула она. — Вита, вовек не поверю, что ты купишь бесцветный блеск с твоей сорочьей любовью к яркому и блестящему. Поэтому бери самую-самую! Мне надо впечатлить Михаила!

Из трубки донеслись короткие гудки. Так, значит, объект вечернего соблазнения у нас — Миша. Эх, Миша-Миша, у тебя уже почти есть трое детей…

* * *

— Ты сдурел? — «ласково» поинтересовалась Марианна, пристально глядя на меня.

— Нет, а что? — невозмутимо спросил я, помогая Линке натянуть свитер с забавными котятами.

Вот уж эта извечная страсть женщин к котикам. Будто есть в них что-то хорошее! Нет, я против животных ничего не имею и первый оторву руки тому, кто решит, что можно издеваться над братьями меньшими, но всё равно в упор не понимаю этого умилённого сюсюканья.

Резко вспомнился нахальный кот Виты, который явно считал уважение к окружающим ниже своего достоинства. И краска гнева, вспыхнувшая на щеках самой Виты, когда я сказал, что зверь у неё вредный. Такое оскорблённое достоинство, что на миг даже показалось, будто это не кот, а возлюбленный. Тьфу.

Лина тихонько сопела, но не отступала ни на шаг. Вот уж настоящая женщина. Если мужчина вызвался тебя одевать, то нечего ему в этом деле помогать! Пусть справляется сам!

— Я тебя не узнаю, — честно сказала Марианна, сев рядом со мной на диван.

Дочь тут же протянула к ней руки. И, выждав ещё пару секунд, уселась рядом с мамой. Анька, увидев происходящее, тут же втиснулась между мной и Линкой.

— Ну смотри, всё складывается, — не собирался сдаваться я. — У тебя уехала Ниночка. Как раз временно нужна помощь. К тому же тебе и самой нужен отдых, вон какие круги под глазами.

— Убью, — предупредила Марианна.

Так, это было неосмотрительно. Женщина — существо трепетное, очень не любящее, когда ей говорят про внешность в нехорошем ключе. Так можно и по голове огрести… этим самым ключом.

— Ну хорошо, — решил пойти я на попятную, — просто выглядишь несколько устало.

— Точно убью.

Анька и Линка притихли, слушая нашу перепалку. Впрочем, ничего необычного в этом не было, поэтому обе малышки давно привыкли.

— Тебя так заинтересовала новая сотрудница? — прищурилась сестра.

Хороший вопрос. И не ответишь же, что нет. В этой Виталине было нечто такое, что одновременно раздражало, возмущало и тянуло к ней. Раздражало тем, что она даже не пыталась вести себя как обычно девушки в моём обществе. Не тает, не смущается, не опускает глаз. Наоборот, смотрит прямо и дерзко. А ещё откровенно намекает, что… как бы это сказать… «да, ты хорош собой, я не слепая, но проходи-проходи, здесь дует».

И пожалуй, было в ней что-то такое, что не давало покоя. Когда она вроде бы согласилась поехать в аптеку, а потом резко: «Притормозите тут, я пошла». Это было так неожиданно, что я притормозил.

— У тебя мало работы? — продолжала допытываться Марианна.

— С работой всё в порядке, правда, завала нет, — согласился я, посмотрев на неё. — К тому же я целиком и полностью доверяю Айдару.

Марианна еле слышно фыркнула. А ведь это была её идея не распускать небольшое рекламное агентство в Одессе, а дать шанс показать себя. Оно и показало, в том числе показал его руководитель Айдар Рустамов, который менее чем за год добился потрясающего карьерного роста, став одним из моих заместителей.

— Мама, а тётя Ира? — тихо спросила Анька.

Разговоры взрослых — это чудесно, но обещали ведь поход в гости к кругленькой соседке Ирочке, у которой был сынишка Валера примерно одного возраста с Линой.

— Сейчас пойдём, милая, — вздохнула Марианна и погладила дочку по тёмным волосам. Потом подняла взгляд и посмотрела на меня: — Может, ты с нами? Ира там вкусностей наготовила.

Я тут же замотал головой. Ира — чудесная, умная, с чувством юмора, с хваткой дочки банкира, но мне совершенно не по вкусу. Так же, как и её жажда «породниться семьями». Первый брак сложился неудачно, поэтому теперь она как можно скорее пытается отыскать замену. И не абы какую.

— Нет, домой поеду, — сказал я, поднимаясь с дивана. — Я же только продукты тебе завозил.

— И огорошил новостями, — фыркнула она, помогая девчонкам слезть с дивана.

— Я возьму медведя! — спохватилась Линка и помчалась в детскую.

— Я тоже! — вскрикнула Анька и помчалась за ней.

— Ну подумай, это же хороший вариант, — невинно повторил я то, чем начал наш разговор. — К тому же в «Ан-Лин» все взбодрятся.

— Не надо бодрить моих сотрудников, — отрезала Марианна, — они прекрасно справляются. И не виноваты, что тебе покоя не даёт Футлярчик.

— Ужасная фамилия, — поделился я мнением.

Сестра легонько толкнула меня в бок.

— Иди уже, ценитель прекрасного.

Пришлось шутливо поднять руки вверх и пройти в коридор. Марианна в гневе страшна, вся в свою покойную матушку. Поэтому лучше не спорить ни с ней, ни с её юным подкреплением.

Касаемо матерей… Да, они у нас разные. И обе не выдержали долгой семейной жизни. Мать Марианны, когда последней было шесть, сбежала с любовником в Грецию, больше никто её никогда не видел. Моя… моя умерла при родах. Поэтому, кроме отца, нами, по сути, никто не занимался.

Уже обувшись и прихватив сумку, я почувствовал, как рука Марианны легла мне на плечо. Я обернулся, почувствовал, будто по спине пробежал холодок. Ох, не люблю, когда сестра смотрит так пристально.

— Вы сильно повздорили с отцом? — тихо спросила она.

* * *

Машина ехала медленно, и она смотрела в окно. Дома, прохожие, много-много листвы и неожиданно солнечный день. В голове до сих пор звучал весёлый голос Виты. Молодая, энергичная, смелая. А ещё готовая прийти на помощь.

Это немаловажно в наше время. И было что-то такое, что не давало выкинуть девушку из головы.

С удивлением она поняла, что Вита напоминает ей саму себя в молодости. И кто знает, как бы сложилась собственная жизнь, если бы в один прекрасный момент на жизненном пути не попался человек, который смог дать путёвку в светлое будущее.

Да, первого мужа она всегда вспоминала с нежностью и глубокой признательностью. Пусть и никогда не пылала к нему страстью. Для брака это не главное. А вот уважение и взаимопонимание, которых сейчас так не хватает многим парам, вещи незаменимые. Страсть, сверкающей пеленой застлавшая весь мир, обязательно спадёт. И надо быть готовой остаться один на один с реальностью. И если бы не её Жан, то вряд ли бы сейчас она сидела здесь и продумывала вещи, которых пожилые леди в своём уме никогда не сделают.

— Вы уверены? — тем временем мягко спросил Дитмар, сидевший за рулём.

Как всегда, не оборачиваясь. Он прекрасно определял настроение и пожелания человека по его интонации. Далеко не все в нужной степени владеют голосом. Но совсем чуть-чуть, ничтожное колебание… и всё, ясно, что человеку не по себе. И совсем не обязательно смотреть ему в глаза. Так он может прийти в себя и попытаться справиться с ситуацией.

Ей нравился Дитмар. Замечательный нотариус и хранитель семейных тайн. Берёт дорого, но и делает всё хорошо. Не подкопаешься.

— Уверена в чём, мой друг? — спросила она, чуть улыбнувшись уголками губ, и поймала его взгляд в зеркале заднего вида. — Что стоит совершать столь опрометчивый поступок?

«Мерседес» повернул. Мимо пролетел джип на огромной скорости. Она видела, что Дитмар поморщился. Он терпеть не мог тех, кто не соблюдает правила. Особенно если это ставит под угрозу чью-то жизнь.

— Не мне судить вас за опрометчивость, — сказал он. — Желание клиента — закон. Но не разумнее ли оставить квартиру только своему родственнику? Ведь вы видите эту девушку всего второй раз в жизни.

— Ты абсолютно прав, — согласилась она, раскрывая сумочку и доставая пудреницу. — Родственники — это чудесно. Мне нравится мальчик, он хороший, несмотря на его сноба-отца. И меня радует, что он не следует слепо всем его указаниям. Сопротивляется. Но, видишь ли…

Она умолкла, проведя пальцами по щеке. Да уж, надо что-то делать. Решиться, что ли, на операцию? Нет, это слишком. Вдруг потом будет ещё страшнее и вообще без маски не выйдешь на улицу? А даже старческой коже нужны солнце, воздух и улыбки окружающих.

Дитмар покосился на неё. Так-так, заинтригован. Видно даже, как сжались руки на руле. И снова в перчатках. На этот раз они тоньше, чем обычно. Но всё равно… Педантичный, правильный немец в кожаных перчатках. Специфическая мечта какой-нибудь одинокой красотки.

— Он отвратительно контактирует с окружающими, — сказала она. — И не с теми, с кем работает, нет. Там как раз порядок. Но друзей мало. Знакомых тоже мало. Разве это правильно для молодого симпатичного мужчины тридцати одного года?

— Все мужчины разные — невозмутимо ответил Дитмар, притормаживая возле её дома.

— Да, но не стоит забиваться в скорлупу социофобии, — сказала она чуть резче, чем собиралась, и громко щёлкнула пудреницей. — Я хочу посмотреть, на что он способен. Пойдёт на всё ради наследства или же сможет найти компромисс?

— С женщиной? — скептически поинтересовался Дитмар.

— Если не с женщиной, тогда с кем? — хмыкнула она. — С мужчиной было бы слишком просто, мой дорогой друг. А тут надо приложить усилия. И я хочу знать, как это будет.

— А вдруг она сумеет обвести его вокруг пальца? — чуть повернулся к ней Дитмар, чтобы посмотреть прямо в глаза.

— Я бы на это посмотрела, — услышала она свой тихий смешок. — Верится слабо. Но голь на выдумку хитра. Если так — будет хороший урок.

— То есть вам совсем не жалко? — светлые брови Дитмара поползли вверх от удивления.

Она закрыла сумочку и провела ладонью по её выпуклой боковинке.

— Как тебе сказать… В могилу я всё это не заберу. Оставлять лазейку, чтобы смогла претендовать Лика со своими бесчисленными сожителями, не собираюсь. Всё, что считала нужным, я отдала в благотворительные фонды. Жить осталось немного, мне хватит. И есть только эта квартира… Поэтому я хочу повеселиться, Дитмар, спиши это на старческий маразм.

Нотариус хмыкнул. Ну да, всем бы такой маразм.

— Значит, через неделю? — уточнил он.

Кивок.

— Собрать всю информацию про Виталину Сергеевну Футлярчик до завтра? — ещё одно уточнение.

И снова кивок.

Некоторое время молчание. Вздох. Она протянула руку и открыла дверцу.

— Провожать меня не надо. Показываться на глаза Вите и моему внуку — тоже. Всё должно быть в секрете и идти по плану.

— А если пойдёт что-то не так? — хрипло спросил Дитмар.

— Тогда в наследство они вступят намного раньше, — сказала она и вышла из машины.

Не оборачиваясь, она подошла к двери подъезда. Сердце почему-то колотилось быстрее, чем обычно. А интуиция подсказывала, что скоро случится что-то очень нехорошее.

Глава 5 Свидание с мужниной… с двумя мужчинами

Устраивать личную жизнь — хобби Сашки. При этом хобби с намёком на переход в профессиональную деятельность. Потому что она женщина, которая умеет. Пока ещё от её чар не ушёл ни один мужчина. Как бы ни пытался. То ли своё дело делала ангельская внешность, то ли умение печь роскошные пироги. В общем, объект, попавшийся на платиновые локоны и огромные голубые глаза, а потом отведавший любовного зелья — тьфу, ароматных пирогов с потрясающей начинкой, — терялся для общества. То бишь для его женской половины. (Конечно, в наше время возможно, что и для мужской, но Сашка никогда этим вопросом не занималась.)

И вот сейчас, прекрасно понимая, что я буду всего лишь не очень страшной подружкой, но всё же далеко не гвоздём программы, уже заранее сочувствовала незнакомому мне Михаилу. Влюбишься, милок, куда ж ты денешься? Зря, что ли, подруга уже нарядилась в своё любимое бордовое платье с квадратной золотой пряжкой на широком поясе? И глубоким декольте. И открытыми плечами. И полупрозрачным треугольником на спине. Короче говоря, есть на что посмотреть и хорошенько оценить.

— Ты долго будешь красить губы? — прищурившись, поинтересовалась Сашка, всем видом намекая, что пора бы отойти от зеркала и освободить ей место.

Поняв по взгляду подруги, что драка будет не на жизнь, а на смерть, я поспешила освободить стратегическую локацию и переместилась на диван, где развалился Виталик. Прямо пузом вверх, впитывая им все благоприятные флюиды — преимущественно гастрономические, разумеется. Вообще-то, если бы Виталику предложили есть не только ртом, но и животом, он бы ни за что не отказался. А вот я, как ответственная за пропитание бедного котеньки, благодарю бога и всех причастных, что именно этот кот имеет всего одно отверстие для приёма пиши.

Я сгребла кота и усадила к себе на коленки. Он хотел было возмутиться, но, когда начали чесать за ушами, резко передумал и замурчал.

— И зачем мне мужик? — задала я риторический вопрос в никуда. — У меня есть Виталик.

Виталик замурчал громче. Он явно считал, что глупой женщине в моём лице вообще ничего не может потребоваться, когда у неё есть такое сокровище, как он. Частично — именно той половиной души, которая была отдана кошачьим, — я согласна. Но есть и ещё одна половина. И там приходилось делить место между желанием вкусно есть, сладко спать, красиво одеваться, хорошо жить и… чёрт подери, отыскать себе пару. Такую, что хоть не будет сильно раздражать и даже будет немножко нравиться.

Перед мысленным взором почему-то встал подтянутый и нахально-обаятельный Руслан Скрипка. Кажется, я вздохнула, потому что Сашка, завершив ритуал мейкапа, снова подозрительно посмотрела на меня.

— Виталика с собой на свидание не возьмём! — сказала она таким категоричным тоном, что я чуть не выронила кота из рук.

— И не думала.

— А со стороны кажется, что никак не расстанешься с любимым, — съехидничала она. — Так томно и печально вздыхаешь, будто расстаёшься с возлюбленным навек.

— Просто я ещё не знаю, что там за крокодил придёт на это твоё свидание, — резонно возразила я, решив пока не распространяться про мысли о Руслане.

— Не моё, а наше, — тут же поправила подруга. — И рановато тебе пока расстраиваться. Вдруг там придёт Ален Делон?

— Нынче напряжёнка-то с Ален Делонами, — заметила я. — И то славно будет, если явится не Кинг-Конг.

— Зато сильный, — не смутилась Сашка, — будешь его сдавать в аренду грузчикам. Главное, правильный подход!

С такими оптимистичными, но не слишком романтичными настроениями мы быстро надели верхнюю одежду и вышли на улицу. Погодка всё равно неплохая, поэтому решили подождать такси у подъезда.

Михаил, кстати, предложил заехать за нами, но Сашка этот вариант деликатно отвергла.

— Вдруг там не на что посмотреть? — задумчиво размышляла она. — Хотя не на что — это ещё не худший вариант. Вот если там только от одного взгляда «равняйсь, смирно, отставить» — то лучше себя обезопасить. Чуть что — ой, мне надо бежать. У меня дети, коты, президент по телевизору выступать будет. А так смотри на это чудище и сиди в его машине. Не хо-чу.

— Не буду, — согласилась я.

Некоторое время мы стояли молча. Наблюдали, как медленно падают листья на влажный асфальт. Хорошо, что в сумочку кинула зонтик. В любом случае плюс: и от непогоды защитит, и от рьяного ухажёра, и плечико натренирует.

Мысли вели себя безобразно. То направлялись к поезду и списку дел, которые нужно будет переделать в Херсоне, то переносились в Киев, где надо срочно отыскать квартиру. На первое время Сашка, конечно, пустит к себе. Но «первое время» — понятие растяжимое. А ещё Виталик. Сложно найти квартиру, где разрешат держать кота. В большинстве хозяева сдаваемых жилплощадей почему-то считают, что у меня с собой тигр.

А ещё мысли… ну уж совсем непотребно возвращались к светлому образу Руслана Скрипки. Не так чтоб в корыстных целях, но и не без конкретных пожеланий. Например, узнать бы этого наглого, как Виталик в кровати, мужчину поближе и…

— Такси едет, — сказала Сашка и напрочь обломала весь мой романтический настрой.

* * *

Итак, заведение оказалось пафосным. Такое… с пурпурными шторами, белыми скатертями на столах, золотыми чехлами на стульях. Глаз не резало, но кошелёк напрягало даже у самого входа.

Нет, не подумайте, я не из тех, кто принципиально платит за себя, не давая мужчине потратить ни копейки. Но вот всегда подготовлена к неожиданностям и имею достаточную сумму в кошельке, если вдруг ухажёр окажется слишком продвинутым. Пока, слава богу, не попадались подобные индивидуумы, но в жизни всякое может быть. К тому же у меня было не так много мужчин, чтоб исключалась возможность встретить нечто… неадекватное.

— Ты уверена, что мы приехали правильно? — всё же шепнула я.

— Уверена, — так же шёпотом ответила Сашка, взгляд которой скользнул по залу. — Я тут однажды была уже.

Ну ты, может, и была. Но будем надеяться, что и ухажёр явился сюда, а не решил подшутить, гад.

В общем, настроение уже было готово испортиться и ухнуть вниз, когда из-за одного из столиков, расположенных у декоративного камина, поднялся мужчина. И пошёл к нам навстречу. Высокий, широкоплечий, тёмно-русые волосы стянуты в короткий хвостик. Чёрные брюки, белая рубашка, чёрный пиджак. Пуговка на воротнике расстёгнута. Идёт спокойно, уверенно, будто хищник, который прекрасно знает, что жертва не уйдёт. Правда… Я покосилась на «жертву». Стоит себе независимо, спинка ровненькая, — локоны упругенькие, губки бантиком, взгляд вроде бы невинный. Но при этом я прекрасно знала, что не один красивый и самоуверенный капитулировал перед этой трепетной ланью.

— Александра? — улыбнулся он. — Я Михаил.

— Да, — кивнула она, тоже улыбнувшись.

Ай, не дожала, кажется, надо бы больше обаяния подпустить, пока Миша не сообразил, что его будут есть. С майонезом и сырочком. Ну, ничего страшного.

— Прошу, — он указал в сторону столика, давая Сашке пройти, и обратился ко мне: — Виталина? Не переживайте, я не один. Ярослав подойдёт через несколько минут, всего лишь телефонный звонок.

Через некоторое время мы уже сидели за столиком и изучали меню. Михаилу на вид лет тридцать пять, что, как ни странно, соответствовало возрасту, заявленному в анкете на сайте знакомств. Общаться с ним интересно, чувство юмора у мужика тоже наблюдалось. Говорил, правда, с совершенно серьёзным выражением лица, и только по вспыхивавшим в карих глазах смешинкам можно было понять, что это шутка.

Эх, не Сашкин формат, совсем не её. И вроде вполне представительный по первому впечатлению, но всё же… Даже если некоторое время повстречается, то всё равно потом бросит. Вот у кого-то из нас, девушек, страсть к опасным мужчинам, героям-любовникам или борщу со сметаной, а у Сашки — к блондинам.

— Значит, у вас кофейня? — тем временем услышала я вопрос подруги.

— Сеть кофеен, — поправил Михаил. — Две в Киеве, одна в Одессе и одна в Харькове. Вот сейчас ещё рассматриваем западное направление и думаем расширяться на юге. А вы любите… кофе?

Вот же спросил как, стервец. Словно не про кофе, а про сексуальные эксперименты спрашивает.

Сашка бросила на него заинтересованный взгляд. Но… не слишком. Нечто среднее между «Как вы могли такое подумать?» и «Пр-р-родол-жайте».

— Люблю, — чуть хрипловато ответила она. — Чёрный и крепкий, без сахара.

Ай-ай-ай! Вот врём и не краснеем. И не вспоминаем, как топчем на ночь кофеечек с молоком, сиропчиком и сахаром клади-ложек-сколько-хочешь-но-не-меньше-двух. Да ещё и пироженку берём вприкуску. Чёрный, конечно, тоже бывает. Но это если Сашка не купила остальных ингредиентов, а идти за ними в магазин лень.

— А что любите ещё? — последовал вопрос.

Блондинов она любит, парень. Да так, что потом от этой любви получаются дети. Но тебе не грозит. В теории, конечно, а то мало ли… Вдруг подруга на четвёртом десятке решит сменить масть ухажёров?

Выбрав себе салат с овощами и лососем, я начала скучать. В голову лезли уж совсем нехорошие мысли. Может быть, этот друг увидел меня в окно, не впечатлился и решил поговорить по телефону до окончания свидания? Стало немного грустно. К тому же я потихоньку начинала чувствовать себя лишней. Хотя Михаил ничего такого своим поведением не показывал, а Сашка, вот уверена, вообще была бы против моего ухода. И всё же…

Пришлось ещё некоторое время попялиться в меню, выбирая вино. Ну а что? На поезд только завтра к десяти, можно немного расслабиться. К тому же против хорошего белого вина я ничего не имею. Правда, вот гурманы меня не поймут: сухое для меня только звучит хорошо. А вот на вкус я люблю что-то послаще да попрянее.

— О, а вот и Ярослав, — сообщил Михаил. — Слава богу, а то я уже и сам занервничал, думал, придётся искать.

Я занервничала тоже. Так, на всякий случай. Вдруг там страшный друг для страшной подруги? Сашка в это время отвечала на эсэмэску свекрови и не успела обернуться, чтобы посмотреть на приближавшегося мужчину.

Впрочем, когда она подняла голову и встретилась с ним взглядом… Я сглотнула.

Так. Свидание принимает неожиданный поворот.

Ярослав, едва только взглянув на нас, тоже потерял дар речи. Даже меню не взял. Впрочем, ближайшее в моих руках, забирать его чревато для здоровья и психики. Остальные каким-то чудным образом лежали возле Сашки. Но сейчас это именно то направление, куда Ярослав точно не потянулся бы.

Прикусив нижнюю губу, я рассматривала его. Высокий блондин с потрясающими серыми глазами. Правильные черты лица, дорогой белый свитер, широкий серебристый браслет часов, обхватывающий запястье левой руки. И длинные пальцы, как у музыканта.

В своё время Сашка именно на эти пальцы и повелась, ибо часами готова была смотреть, как они разминают тесто, засыпают изюм и курагу, захватывают шоколад… При этом могу гарантировать, что в эти моменты глаза подруги превращались в сердечки из диснеевских мультфильмов. Ну что… каждая по-своему видит мужчину своей мечты.

И вот сейчас Ярослав, владелец кондитерской, отец Оли, сидел с нами за столом и не мог найти подходящих слов.

Что ж, я его понимаю. Судя по реакции, он не знал, что здесь будет его бывшая жена. Не забываем, что с ней он всячески пытается наладить отношения. И вот так идёшь на свидание, чисто в поддержку друга, ибо, насколько я помню, Ярослав — страшный трудоголик и однолюб, его трудно куда-либо вытащить дальше любимой кондитерской. Парадокс, кстати, при такой внешности, что шоколадноориентированные охотницы за мужьями сами бросались ему на шею, Ярослав был в плане женского внимания далеко не переборчив. Конечно, связи были, но он никогда их не выставлял напоказ и не рассказывал Сашке, где и под каким прилавком с кексами или тортиками что и с кем делал.

В Сашку он влюбился по уши. Скорее всего, клюнул на её ангельскую внешность и искусно прокачанную якобы незаинтересованность мужчинами. А какой мужчина стерпит, что нравящаяся ему женщина влюблена в его муссовый десерт с миндалём больше, чем в него самого?

Вот Ярослав и осаждал прекрасную крепость по имени Александра. Доосаждался, сладкий мужчина. Теперь сидит и не знает, что сказать. Сашка тоже не торопилась что-то говорить.

Ситуацию спас подошедший официант. Пока делали заказ, неловкое молчание немного развеялось. Михаил сразу понял, что дело нечисто.

— Всё в порядке? — уточнил он своим бархатистым голосом, переводя взгляд с меня на Александру.

Даже если и заметил нашу реакцию на его друга, то деликатно сделал вид, что сейчас целиком и полностью готов заботиться о нашем комфорте и уюте, а с другом разберётся потом.

— Нет-нет, всё хорошо, — заверила его Сашка, глядя прямо в глаза.

На Ярослава, кажется, не смотрела принципиально. А он, бедняга, не знал, куда себя деть. Нет, конечно, держался неплохо, но всё же побледнел. И первый шок уже прошёл, зато во взгляде появилась обречённость. Ну да, дело серьёзное. Та, кого ты хочешь вернуть, строит глазки твоему другу. А тебя внезапно знакомят с её подругой, которая тебя никогда не привлекала как женщина. Когда Сашка была за ним замужем, мы вполне нормально общались. Но интересовала я Ярослава — как, собственно, и он меня — не сильнее, чем клубника Виталика.

— Познакомьтесь, — тем временем вспомнил о хороших манерах Михаил. — Это мой друг Ярослав. И в каком-то смысле будущий партнёр: мы подумываем про участие в кофейном фестивале и хотим представить наши бренды совместно.

— У вас тоже кофейня? — невинно уточнила я, хлопнув ресницами.

Нет, серьёзно, надо что-то делать. А то Ярик сейчас одним взглядом сожрёт свою бывшую. Нехорошее это занятие, сразу говорю. Отравится потом ещё, горемычный. Оно ему надо?

— Кондитерская, — чуть хрипловато сказал он, отведя взор от Сашки и посмотрев на меня.

В какой-то момент даже показалось, что в серых глазах промелькнула благодарность. Ну да, конечно, спасла кролика от удава.

— Восхитительно, — заявила Сашка, по-прежнему глядя на Михаила. — А расскажите, пожалуйста, поподробнее. Мне так интересно.

И подпёрла щёчку кулачком. И смотрит так невинно-невинно. Вот вся такая заинтересованная и готовая внимать историям большого и сильного мужчины.

Мужчины переглянулись. Ярослав коротко кивнул, мол, давай ты.

Через некоторое время мы были в курсе, чем занимается Михаил, с какими трудностями приходится сталкиваться в кофейном бизнесе, ну и… в кондитерском тоже. Но о втором и я, и Сашка были наслышаны. Поэтому только улыбались и кивали в нужных моментах.

Мне даже вспомнилась моя подруга Инга, открывшая кофейню в Херсоне и вынужденная самостоятельно преодолевать все препятствия, ибо не было ни сильного плеча рядом, ни приличного запаса на счёту. Там, конечно, не история жизни, а настоящий любовный роман со страстями и битьём кофейных чашечек. Но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз.

После того как повисла короткая пауза, Ярослав посмотрел на меня и задумчиво поинтересовался:

— Виталина, а расскажите немного о себе? Давно ли вы дружите с Сашей? Чем занимаетесь по жизни?

И всё это с таким невинным выражением лица, словно и правда ему это всё интересно. Да и видит меня в первый раз. И даже почти готов влюбляться и взять меня за ручку.

Я прокашлялась и сделала вид, что крайне заинтересована принесённым вином. Ведь у него такой бледно-золотой оттенок, насыщенный полынно-ягодный аромат и… Честно говоря, я совершенно не разбираюсь в вине, однако в экстренных ситуациях проявляю недюжинные таланты в самых непредсказуемых областях науки и техники.

— А я как Спящая красавица, — невинно ответила ему, краем глаза пытаясь поймать реакцию Михаила и Сашки. — Работаю руками, то есть иглой. Вышиваю, шью… хэнд-мэйд. Вот приехала в Киев, в надежде отыскать работу мечты.

Ярослав изо всех сил пытался изобразить интерес, однако я прекрасно понимала, что он точно так же мониторит реакцию наших собеседников. Ага, Михаил, кажется, немного нахмурился. Чувствует, что что-то не так. Но Сашка тут же задала ему вопрос о сортах кофе, и всё внимание перекочевало к ней.

Ярослав мрачно посмотрел на бывшую жену. Я незаметно для остальных пнула его носком туфельки под столом. Он вздрогнул от неожиданности и уставился на меня. Разве что пальцем у виска не покрутил.

— Проще лицо, — произнесла я одними губами.

Нахмурившись, Ярослав уже хотел что-то мне сказать, но, сообразив, что я права, только вздохнул и кивнул.

Уже хорошо. Но не слишком, ибо надо судорожно соображать, как выкручиваться из сложившейся ситуации. Меня и Ярика она однозначно не устраивает. Михаил пока ещё не в курсе глубины всех глубин, это ему только предстоит. Сашка… эта лиса ведёт свою игру. Ей явно доставляет удовольствие тонко издеваться над бывшим супругом. А супруга, между прочим, откровенно жалко. Хороших кондитеров не так уж и много, между нами, девочками, говоря.

Зазвонивший телефон стал именно тем спасением, о котором мне так хотелось попросить высшие силы. Извинившись, я выпорхнула из-за столика и быстро ретировалась на крытый балкон, где по большой удаче никого не было и можно было спокойно поговорить. Правда, звонила всего лишь соседка, Марья Семёновна. Уточняла, когда я вернусь и стоит ли в такую дождливую погоду поливать кактус? Учитывая, что кактус — второй и последний житель квартиры, кроме меня и Виталика, забывать о нём не стоило. Марья Семёновна относилась к нему с большой нежностью, как к ребёночку немного блудной матери, и старалась изо всех сил. Никогда не отказывала и уволакивала горшок в свою немалую оранжерею, считая, что кактусу куда лучше рядом с себе подобными, чем в одиночестве в пустой квартире.

Сообщив, что приеду завтра вечером, поболтав несколько минут, я завершила разговор. И только сейчас сообразила, что зря выскочила без куртки — всё же прохладно так. Но вот возвращаться отчаянно не хотелось. Конечно, по-хорошему надо развести Сашку и Ярика по разным сторонам, но… что-то я сегодня уже устала. Больше хочется не совершать подвиги во имя дружбы и любви, а просто добраться до дивана, сгрести в охапку Виталика, вслушаться в громкое мурлыканье и заснуть. Отличный способ снятия напряжения, всем рекомендую.

На мои плечи вдруг опустилась куртка, и тут же стало намного теплее. Я невольно вздрогнула.

— Сбежала, — мрачно констатировал Ярик, глядя на меня.

Пафосное «Ярослав» почему-то возникало в голове только там, за столом. Ну и когда его так называл друг.

— Неправда, мне звонили, — фыркнула я, стягивая ворот.

И пусть в ответе не было ни малейшего намёка на расположение, я искренне благодарна, что он проявил внимание и притянул мою шкуру медведя… то есть верхнюю одежду.

— Кто это спланировал? — поинтересовался Ярик, доставая из кармана сигареты и дорогую зажигалку.

— Уж точно не я. И вообще, ты что, даже не потрудился узнать, с кем идёт твой друг на свидание?

— Это не моё дело. К тому же у нас разный вкус на женщин. Ну и я подумать не мог, что встречу тут Сашу.

— Ну хорошо, — не стала спорить я, — мужские пристрастия в плане женского пола для меня и правда тёмный лес. Но ты даже не попытался узнать, что будет за подруга? Вдруг придёт трансвестит Фёдор и начнёт тебя домогаться?

— В таком случае уж Феодора, — улыбнулся Ярик. — В шоу-бизнесе ты тоже разбираешься фигово, Вита.

— Да плевать! — возмутилась я. — Я разбираюсь в Виталике, вот что важно!

Он не стал ничего говорить, видимо, припомнив, кто такой Виталик. К котам Ярик всегда относился лучше, чем к мужчинам. Особенно к тем, которые имели виды на его бывшую супругу.

— И что будем делать? — перевёл он тему.

Немного неуклюже, даже вон взгляд отвёл в сторону. Но я почувствовала, что ему и правда не по себе. Ещё бы. Вдруг его друг понравится Сашке?

— Ну, особо переживать не стоит, — попыталась я его успокоить, — сам знаешь, что это не её типаж…

Договорить я не успела. Дверь на балкон распахнулась, и зашла компания этак из шести человек. Все шумно разговаривали, смеялись и за пару секунд подняли такой тарарам, что мне сразу захотелось за наш столик. Проходя мимо, один из мужчин чуть пошатнулся и толкнул меня прямо на Ярика. Тот вовремя успел поймать, не дав рухнуть носом на один из столиков. Куртка сползла вниз.

— Спасибо, — пробормотала я и подняла взгляд.

И встретилась с внимательными глазами Сашки, которая смотрела на нас сквозь стеклянные двери зала.

Глава 6 Новый директор и неожиданное наследство

Половину дороги обратно подруга пыталась дуться. Очень искренне, по-настоящему так и… не на меня. А на Михаила и Ярика, которых в принципе считала виноватыми во всём случившемся. Такое уж у Сашки понимание жизни: мужчина должен отвечать за всё. Даже если не совсем он это всё наделал.

Да, можно упрекнуть мадам Чубач в нелюбви к мужском полу и, наверное, некоей инфантильности, но…

Мысленно быстренько возвращаемся к её трём детям, которых она воспитывает сама, и тут же понимаем, что ни о нелюбви, ни об инфантильности и речи идти не может.

Вторая половина дороги прошла более бодро. Сашка решила, что дуться неразумно и лучше попробовать пристроить нерадивую подругу за бывшего… не менее нерадивого супруга. Учитывая полное отсутствие каких-либо чувств с её стороны к Ярославу, это больше, чем нормально. Разумеется, с её точки зрения.

— Ну подумай, — говорила она мне уже дома, — что ты теряешь? Молодой, красивый, детей любит. Опять же — проверенный. Если что — я всё подскажу, могу даже инструкцию состряпать. Хотя ты у нас девочка взрослая, сама разберёшься, как использовать мужика по назначению.

— Радость моя, ты совсем ку-ку? — невинно поинтересовалась я, складывая оставшиеся вещи в сумку.

Ёлки-палки, сколько ни складывай — всё равно что-то остаётся! Это прямо какое-то наказание.

Я не отношусь к классу раззяв и маш-потеряш, но обязательно, собирая сумку, что-то да оставлю. И это «что-то» обязательно будет необходимо до ужаса. Придётся заново всё выгребать из сумки, чтобы уложить более компактно и втиснуть недостающую деталь.

— Почему это «ку-ку»? — оскорбилась Сашка.

— Ярик, конечно, детей любит, но своих. И женщину тоже. Но опять же… свою.

— Я понятия не имею, какая у него там своя, — отмахнулась подруга, ловко сворачивая руликом мою любимую футболку и… тут же роняя её на пол. — Стоп! Не морочь мне мозги! Раз он припёрся на свидание, значит, никаких женщин у него нет. В этом плане Ярик мужик честный. Правда, любит, сволочь, контролировать. На этой почве мы и разошлись. Но налево не ходил никогда.

— Откуда ты знаешь? — проворчала я, отбирая многострадальную футболку. — Обычно кто любит сильно контролировать, сам очень легко и беззаботно сваливает в загулы.

— Есть такое, — согласилась Сашка, — но тут… интуиция, что ли. Он всё время был со мной, от ребёнка не отходил. Мамочку слушал, но при этом всегда имел своё мнение и не позволял ей на меня давить.

— Что ж бросила-то? — съехидничала я.

Ответа не последовало — только укоризненный взгляд. Ну да, ну да. Там же был у нас уже следующий блондин. И другие материальные условия. И вроде как не такой контроль со стороны будущего мужа. Вот и повелась, отставив Ярика в сторону. Не без недостатков мужик, но и прям такого, чтобы бросать, не заслужил.

…Об этом я размышляла, даже сидя на вокзале в ожидании своего поезда. Кофе в бумажном стаканчике немного горчил. Но никакого сахара, иначе меня легче будет не обойти, а перепрыгнуть. Виталика пришлось оставить у Сашки как заложника. Дети были в восторге, Виталик же отнёсся к произошедшему философски. Правда, показал мне всем видом, что я предательница и всё такое, но в комнату утопал и сардины предварительно зажевал.

— Скучаете? — прозвучал рядом мужской голос.

Я посмотрела на присевшего рядом молодого человека. У-у-у, беда. Маленькое, худенькое, зато очки модные. И смотрит с поволокой, будто очаровать хочет. Знаем таких, вида никакого, зато самомнение — о-го-го. И рост… Вообще-то на моём фоне выглядеть мужественно — нефиг делать. Но тут, кажется, и с этим проблемы. Ноги джентльмена явно худее моих рук. Во всяком случае, зрительно.

— Поезд жду, — честно ответила я, бросив мимолётный взгляд на часы.

Двадцать минут ещё до начала посадки. Как ни крути, лучше посидеть в тепле.

— Я вас давно заметил и вот подошёл, — сообщил он с таким видом, будто за это ему минимум надо заплатить.

— Да? — скептически приподняла я бровь. — С чего бы это?

— С чего бы что? — озадачился кавалер.

Эх, говорила мне мама: «Не хами, Витка, женихам — в девках останешься». Но как иначе, если он ещё толком не подошёл, а уже бесит. Стоит себе в сторонке, глазом косит, а бесит!

— Может быть, мы с вами обменяемся телефонами и будем общаться? — пошёл напролом он. — Не сочтите нахальной прямолинейностью, я просто считаю, что такой шанс нельзя упускать.

Поздно. Сочла.

— Не могу. Мне Виталика надо кормить.

— Сын? — с пониманием спросил очкарик. Правда, при этом уже и сидит не так близко, и практически готов встать и сделать ноги.

— Почти муж, — гордо ответила я. И через несколько минут уже слушала: «Ой, мой поезд подошёл, всего хорошего» — и наблюдала за сверкающими пятками так и не состоявшегося собеседника.

— Ну вот, — пробормотала я, делая глоток кофе, — стоит только человеку услышать про большого и независимого котика, как тут же его и след простыл. Вселенская несправедливость.

Виталик, находившийся в квартире Сашки и подставлявший пузо детским ручонкам, в это время был целиком со мной согласен, демонстрируя тесную ментальную связь. Вот скажите мне на милость, с каким мужчиной может быть подобное единение?

Спустя семь дней

Я зол. До ужаса, до раздражения, до зубовного скрипа. Удивительно, как стол, за которым я сидел, не превратился в пепел от одного моего взгляда. Надо сделать глубокий вдох и успокоиться. Иначе после каждой встречи с отцом буду превращаться в существо, ненавидящее всё вокруг. И всех тоже.

Ему, видите ли, не понравилась моя инициатива подменить Марианну, пока она с дочками пару недель будет в Греции. Ладно, если бы у меня собственные дела валились и я попытался завалить дело сестры. Но нет же! К тому же у себя я взял официальный отпуск, Айдар не пропадёт. Да и я всё время на связи. Это для остальных сотрудников Руслан Витальевич уехал, будет позже. Да, уехал. Имею право, в конце концов. На вот эту вот узкую улочку, на кабинет, где пахнет кофе и ванилью — сестра последнее время подсела на два этих запаха. Это мой отпуск, имею право провести его так, как считаю нужным.

А то, что не забрался куда-то за границу, в фешенебельный отель, и оказался в кресле директора «Ан-Лин», так это моё личное дело. И мой контракт, разумеется.

Поначалу, конечно, сотрудники не поняли, как такое произошло. Однако я всё равно для них не человек с улицы, поэтому долго вопросов не задавали, понимая, что начальство надо любить и жаловать, какое бы оно ни было. К тому же женская часть даже приободрилась. Особенно та, которая была в поиске второй половинки. Не сказать, что это меня обрадовало, но наблюдать любопытно. Откровенно флиртовать или пытаться соблазнить никто не пытался. Нов ход уже пошли домашние булочки, пирожки, а вот попробуйте чудный травяной чай, и вот ещё кофе, не менее чудный. В общем-то, день проходил весьма приятно.

И всё бы хорошо, если не вспоминать разговор с отцом.

Я поднялся и подошёл к окну. Хмуро посмотрел на залитую солнцем улицу. Вот так и хочется взять и куда-то исчезнуть. Не чтобы заставить его волноваться, просто чтобы он не трепал нервы. Отдохнуть, немного побыть с собой наедине.

«А с собой ли?» — ехидно поинтересовался внутренний голос.

Ну да, разумно. В одиночестве оно всегда хуже, чем, например, в компании красивой девушки, с которой можно не только поговорить, но и заняться сексом.

Опять же, зачем Господь дал нам бренную плоть, если мы должны заботиться только об удовлетворении духовном? Тут явно закралась какая-то ошибка. Поэтому безумно прекрасно, если эта плоть, например, носит чулки, строгую юбку и не убирает волосы в пучок, оставляя струящиеся по плечам и спине локоны. Как мой секретарь или…

Почему-то вспомнилась неугомонная и острая на язык Вита Футлярчик. Вроде бы хиленький воробышек, нет ничего такого, что, по логике, должно привлекать мужчину, а упорно раз за разом появляется в моих мыслях и занимает там немалое место. Кстати, где она? Насколько помню, Марианна давала ей неделю, чтобы уладить свои дела и приехать в Киев. Задерживается, остроязыкая, ох задерживается. Ладно, всякое бывает, и день ещё не закончился.

В дверь постучали, отвлекая меня от мыслей о женщинах.

— Да, войдите, — бросил я, даже не потрудившись отойти от окна.

В кабинет вошла аккуратная и собранная Светочка, секретарь Марианны, старательная и разумная.

Почему-то казалось, что у неё найдётся ответ на любой вопрос, даже если он будет совершенно нелепым. И всё это с таким видом, что ни на секунду не возникнет подозрения, будто она считает вас идиотом. Спокойно и методично всё растолкует и покажет. А потом ещё и кофе принесёт. Отличный работник, но мне с такими порой сложновато. И скучно.

— Почта, Руслан Витальевич, — сказала она, складывая стопку бумаг на край стола. И тут же протянула мне белый конверт. — А это курьер сказал передать лично вам в руки.

Удивлённо приподняв брови, я забрал конверт и покрутил в руках. Это что-то новенькое. Почему не на дом? Или если официально, то не на офис? Хм, от нотариуса?

— Будут какие-то распоряжения, Руслан Витальевич? — сдержанно поинтересовалась Светочка, от которой явно не ускользнул мой задумчивый взгляд на конверт.

— Пока нет, — качнул я головой, усаживаясь в кресло.

— Хорошо, тогда я вернусь уже с новенькой, да? Она звонила, сказала, что скоро будет.

Я встрепенулся, на секунду отвлекаясь от странного послания.

— Футлярчик? — фамилия сорвалась с губ сама.

Светочка едва заметно улыбнулась. Серьёзной маленькой секретарше фамилия Виты тоже казалась забавной.

— Да, сказала, что застряла в пробке, поэтому бежит как может.

— Хорошо, — кивнул я, — но пусть смотрит под ноги. Нам нужны сотрудники живые и здоровые, а не побитые жизнью.

— И дорогой, — подсказала Светочка. — Ничего, если что, подлечим чаем Ларисы.

Лариса… грудастая швея, которая смотрела на меня, как на новый неизведанный объект. И чай тоже предлагала. Так настойчиво, что я серьёзно занервничал: нет ли там приворотного зелья?

— Договорились, — всё же ответил я, вновь переводя взгляд на конверт. — Можете быть свободны, Светлана.

После того как она вышла, чуть неловко вскрыл конверт и пробежался глазами по письму. И потерял дар речи.

* * *

Я спешила. Спешила как могла.

Хотя какой, к чёрту, спешила? Я неслась как угорелая, проклиная всё на свете. Поезд, сволочь, опоздал. Тьфу, задержался! Ну, не важно! Важно только то, что я в панике ловила такси, впихивала в багажник вещи и чуть не довела до обморока таксиста, который с опаской наблюдал за моими метаниями. Впрочем, дело было в час ночи, видимость плохая, спать тянет. Хочешь не хочешь, а занервничаешь.

Поэтому таксист и бросал на меня подозрительные взгляды всю дорогу. Правда, озвучить мысли боялся. Или просто не решался, справедливо полагая, что я могу выскочить из машины и потянуть её за собой на буксире.

В тот момент мне казалось, что я могу всё. Сердце колотилось, голова взрывалась, желудок стучал ложками и вилками, требуя жрать. Не кушать, не есть, не ужинать, а именно жрать. И все попытки донести до него, что на ночь это делать вредно, не действовали. Ибо тут же внутренний голос напоминал, что уже, собственно, ночь в самом разгаре, поэтому… нашу фигуру ничто не испортит! Мысленно разрешив себе всё на свете, кое-как выдохнула.

Добравшись до Сашки, быстро вошла в дом, чудом не перебудив детей. Зато проснулся Виталик, который с диким ором прибежал на кухню и не отходил от любимой хозяйки. При этом не только не отходил, но и тёрся рядом, лез на коленки, тыкался мордой и вообще вёл себя непозволительно. Виталик явно считал, что я принадлежу ему и только ему.

— М-да, — заметила Сашка, наблюдая за котом, — кажется, замуж ты не выйдешь — папка, тьфу, Виталик против.

Само собой. А кто был бы не против, если б в его дом пришёл чужой мужик и ел его мясо? Да ещё и спальное место занимал!

Наутро детям была радость. А вот мне — не очень. Четырёхчасовой сон — это совсем не то, что мне надо для хорошего самочувствия и нормальной работы мозга. Поэтому собиралась я очень быстро. Ибо всё проспала. Кое-как приведя себя в порядок, я вылетела навстречу счастью, то бишь новой работе.

Но тут уж всегда решение судьбы. Если никак не складывается, то уж никак. Поэтому мне кругом не везло.

Грохочущий монстр метро двигался отчаянно медленно. Народу было столько, что я почувствовала себя килькой в томате, которой предложили подработать кастаньетами. Решила сократить дорогу, называется. Дура.

Потом неслась по эскалатору, насколько это было возможно. Люди озадаченно поглядывали, но ничего не говорили. Да, если кто скажет вам, что в столице все носятся, а в провинции неторопливо направляются по своим делам, — не верьте ни на йоту. Ибо всё зависит от обстоятельств.

По дороге сумочка самым свинским образом упала с плеча. Обнаружив разорванную лямку, я высказалась словами, совершенно не подходящими для уважаемой пани, сгребла всё в охапку и понеслась дальше.

Мой приход в «Ан-Лин» был фееричен. Настолько, что я чуть не сбила с ног кругленького, приятной полноты мужчину в фартуке с эмблемой салона. Светловолосая девушка, в тот раз проводившая меня к Марианне, широко раскрыла глаза. Некоторое время все молчали, а потом она улыбнулась:

— Вы Виталина?

Не знаю, что её так обрадовало, но меня однозначно признали. Наверное, это всё же больше хорошо, чем плохо. Поэтому ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

— Простите за опоздание, транспорт, — ответила я, а потом перевела взгляд на сумку. — Ну и небольшая неприятность.

— Разрешите? — вдруг попросил «кругленький» мужчина, осторожно забирая сумку из моих рук.

— Антон Львович, поможете? — поинтересовалась блондинка.

— Светочка, тут работы на десять минут, разберёмся. Только, Виталина, вы из неё всё выньте, а я уж приведу в порядок.

— О… о, спасибо, — только и смогла сказать я.

— Антон Львович — наш повелитель иголок и выкроек, — подмигнула Света. — Так что не переживайте. Оставляйте сумку у меня тут в шкафчике, и пойдём к директору.

А жизнь-то налаживается. Сейчас поговорю с Марианной, покажут мне рабочее место. И пойдёт. Нормально пойдёт, иначе не может!

Единственное, что на данный момент огорчало, — пока подходящей квартиры так и не удалось отыскать. Ну ничего, кто ищет, тот найдёт!

Поэтому, настроившись на позитивный лад, я только кинула взгляд на дверь Марианны. Хорошая женщина. Во всяком случае, за всё время ни разу не показала ничего такого, что заставило бы отшатнуться.

Света постучала, а потом вошла, дав знак следовать за ней.

— Руслан Витальевич, а вот и Виталина, — бодро отрапортовала она.

То есть… Как это Рус… Руслан Витальевич? Это он тут каким боком? И почему?

А он сидел в кресле Марианны и преспокойно изучал какие-то бумаги. Одет как с иголочки, вид до ужаса деловой и невозмутимый. Медленно поднял взгляд и посмотрел на меня.

— Доброго дня, Виталина Сергеевна, — сказал он невозмутимо, — проходите и присаживайтесь. Нам нужно поговорить.

Через некоторое время мы сидели в кабинете нотариуса. Нехилом таком кабинете, только немного мрачноватом. Почему-то, стоило зайти, сразу появилось желание подписать чистосердечное признание во всём, что делала и не делала. Ибо вдруг не выпустят? Потом мотнула головой, выбивая глупые мысли, и покосилась на Руслана. Он стоял рядом, весь такой невозмутимый и собранный.

Зависть. Вот такая настоящая и искренняя.

У меня ничего подобного не получается. В голове царят разброд и шатание. Наследство, квартира, письмо, которое мне упорно слали на домашний адрес, но почему-то не дошло. Бр-р-р. Всё не складывается.

— Доброго дня, господин Скрипка и госпожа Футлярчик, — невозмутимо поприветствовал нас почти бесцветный мужчина в чёрном костюме. Хм, и в чёрных перчатках. Ну да ладно, мы живём в свободной стране, каждый носит то, что ему нравится.

— Доброго, — отозвалась я, потом нотариуса поприветствовал Руслан.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — указал нотариус на удобные кресла возле его стола.

Однако у меня всё равно ощущение, что это сиденья для допроса.

— Виталина, я вынужден извиниться перед вами, что выбрал столь экзотический способ оповещения. Но я узнал, что вы направляетесь в Киев, а письмо на пути в Херсон, и понял, что надо действовать. Поэтому направил извещение господину Скрипке и попросил привезти вас.

— Вы неплохо осведомлены, — заметил Руслан.

На меня он не посмотрел, но почему-то показалось, что ждёт моей поддержки.

— Да уж, — сказала я, максимально попытавшись смягчить тон, но, кажется, ничего не вышло: Дитмар посмотрел на меня с плохо скрываемым интересом. И от этого взгляда по позвоночнику словно пробежал электрический разряд. И вовсе он не бесцветный, кстати. Глаза серые, просто очень светлые, можно даже решить, что серебристые. И смотрит так внимательно, будто хочет разглядеть что-то спрятанное от чужих глаз.

Я невольно вжалась в спинку. Нет, ну мало ли. Всякое может быть. Мысли в голову лезли странные и почему-то сплошь неприличные. Например, про то, что можно делать в этом большом удобном кресле… и стол вот у него тоже большой. А в наше время для нотариуса это очень важно!

Руслан деликатно прокашлялся. Дитмар не изменился в лице, и до меня не сразу дошло, что он сказал:

— Итак, вы здесь, потому что моя клиентка, Ангелина Филипповна Белая, завешала вам двоим квартиру. С непременным условием, что вы сразу должны знать, с кем придётся делить жилплощадь. Несмотря на то что Руслан Витальевич приходится ей троюродным внучатым племянником, права у него точно такие же, как и у вас, Виталина. Поэтому во избежание всех недоразумений этот факт надо принять сразу.

— Как я оказалась в завещании? — спросила я, пытаясь построить логическую цепочку. Почему Ангелина Филипповна, которую я видела два раза в жизни, сделала мне такой подарок?

— Это желание моей клиентки, — достаточно холодно ответил Дитмар. — Ангелина Филипповна никогда не делала ничего просто так, поверьте.

— Как-то это не утешает.

— Скажите, а верен ли адрес? — вдруг спросил Руслан.

Дитмар наконец-то перевёл на него взгляд, и я смогла выдохнуть.

— Абсолютно верен, Руслан Витальевич, — сказал нотариус, и показалось, что в тоне проскользнули ироничные нотки. Мол, у меня всегда всё правильно, не стоит разбрасываться нелепыми подозрениями.

Руслан чуть приподнял левую бровь. Да, я адрес тоже прочитала, но мне это ничего не сказало. Хорошо бы, чтобы там не сарай. Если вспомнить Ангелину Филипповну, такая вряд ли решила бы кому-то оставить свой сарай, но… мало ли. У всех свои причуды. Раз ты можешь вписать в завещание незнакомую девушку, то что тебе мешает оставить ей курятник, например? А с моим везением хорошо, если там не будет бойцового петуха.

— Но это же… — немного растерянно протянул Руслан.

— Именно, — согласился Дитмар, — вы абсолютно правы.

Захотелось треснуть обоих. Терпеть не могу недоговорок. Но кажется, мужчинам сейчас не до меня.

— Вот ещё, — опомнился нотариус и протянул нам обоим ещё по копии завещания. — На слух можно не так воспринять. Прочитайте, пожалуйста, ещё раз условия вступления в наследство.

Я автоматически взяла лист бумаги и начала читать. Информация вроде как поступала в мозг, но криво и не сразу. Всё казалось каким-то сном. Ну или, с вашего позволения, бредом.

Получается, мы с Русланом становимся собственниками квартиры. Но при этом в ней надо жить, иначе твоя половина может отойти второму совладельцу. А для того, чтобы стать единым владельцем, нужно… официально заключить брак.

Так что-то ерунда какая-то получается, ей-богу.

Я попыталась вслушаться в разговор Руслана и Дитмара, но ничего не вышло. Поэтому мысленно махнула рукой и снова вчиталась в завещание. Чёрт. Ничего нового. А Ангелина Филипповна и правда затейница, упокой господь её душу. Просто… зачем? Разве нельзя было просто оставить квартиру Руслану?

Но на самом деле это я ещё не сообразила, какое счастье мне привалило, поэтому немного пылала мыслями о благотворительности.

— Виталина, у вас есть вопросы? — уточнил Дитмар, вырвав меня из хоровода мыслей.

— Есть, — кивнула я. — Когда мы поедем смотреть квартиру?

Глава 7 Котики и мужчины

— Вы уверены, что прочитали все условия? — невозмутимо спросил Дитмар, поворачивая на улицу Паторжинского.

Вообще-то, как я уже говорила, знание географии Киева у меня хромает на обе ноги. Однако тут просто запомнила, потому что однажды гуляли с Сашкой и время от времени офигевали от того, как живут богатые люди.

И вот теперь, кажется, мне придётся это делать куда чаще. Вдруг надо будет по этой улице всё время ездить или ходить?

— Я — да, — мрачно ответил Руслан и посмотрел на меня.

Сидели мы рядом, на заднем сиденье. Почему-то никто не решился устроиться рядом с нотариусом. Словно очертили круг мелом и вышли подальше от церкви. И пусть «панночка» вовсе не черноволоса и Вия не зовёт, а обладает недурственными манерами и имеет явно арийские корни, спокойнее сидеть подальше.

— Вита? — обратился ко мне Руслан, будто пытаясь хоть немного вернуть в реальность.

— А? — я снова перевела взгляд на зажатый в руках листок. — Я тоже читала…

— Не слышу уверенности в вашем голосе, Виталина Сергеевна, — сказал, не оборачиваясь, Дитмар.

«За дорогой следи», — чуть не буркнула я.

Вот зачем доводить-то? Так хорошо сидим, общаемся. И тут, понимаешь, резко появляется желание открутить кому-то белокурую голову!

— Заключение брака является выполнением условий завещания, — пришёл мне на помощь Руслан, предварительно шепнув: «Будешь должна за мою доброту».

— Именно. Но при этом указано, что вы не должны разводиться минимум пять лет.

Упс, а вот до этого я не дочитала. Но судя по тому, как поморщился Руслан, от него этот пункт не ушёл. Очень хотелось спросить про фиктивный брак, но сейчас не время и не место.

— Прочитали, — наконец заверил мой нынешний шеф. — И приняли к сведению. Виталина Сергеевна, вы замуж не собираетесь?

Вопрос поставил в тупик. Потом вызвал раздражение. Больше даже на себя, чем на мужчин.

— Нет, Руслан Витальевич, как-то не складывалось. Я сюда, знаете ли, работать приехала, а не личную жизнь устраивать. Но коль у вас есть холостой симпатичный приятель, который не против маленькой женщины и её большого кота, то буду исключительно признательна, если познакомите.

Выпалила это практически на одном дыхании. И тут же прикусила язык, сообразив, что понятия не имею, как господин Скрипка в принципе реагирует на такие шутки.

— А потом мне искать новую работницу? — практически прошипел он, и я, недоумённо моргнув, прижала завещание к груди. Мало ли, вдруг придётся защищаться? Сумки с собой не было, ибо так и не забрала её у любезного Антона Львовича. А телефон и кошелёк рассовала по карманам.

Но что заставило Руслана так рассердиться? Шутка как шутка. К тому же он ещё не знает, как я работаю. Может, ленивая и нерасторопная, всё такое, и курю через каждые пятнадцать минут?

— А вы, Руслан Витальевич, жениться разве не собирались? — вдруг невинно поинтересовался Дитмар.

И теперь уже я смотрела на шефа с огро-о-омным интересом.

— Нет, — буркнул Руслан, нахмурившись.

— Насколько известно, партнёры вашего отца… — продолжил нотариус, будто не услышал.

— Остаются партнёрами моего отца, — сказал Руслан так, что сразу стало ясно: разговор закончен.

Дитмар посмотрел в зеркало заднего вида, перехватил мой взгляд и подмигнул. Если бы я могла рухнуть, так бы и сделала. Но место, увы, не располагало. Либо лбом в спинку сиденья водителя, либо на колени к Скрипке. Второе, конечно, предпочтительнее — так хоть не поставишь синяк на лоб, — но вряд ли начальство возрадуется.

— А давайте сначала посмотрим? — попыталась я убрать неловкую паузу, повисшую в воздухе. — Насколько я помню, от наследства можно отказаться.

Руслан закашлялся. Дитмар снова глянул на меня в зеркало.

— Поверьте, Виталина, — мягко произнёс он таким тоном, что почему-то стало не по себе, — вам не захочется отказываться.

— А я женщина спонтанная, — попыталась отшутиться. — Хочу — соглашаюсь, хочу — отказываюсь.

— Надеюсь, хоть не с работой? — иронично поинтересовался Руслан.

Я молча посмотрела на него, почувствовала желание… Желание душить двумя руками и просить нотариуса не вмешиваться. Но вместо этого сделала глубокий вдох и попыталась улыбнуться. Улыбка, кажется, вышла не очень — оппонент мрачно хмыкнул и, отвернувшись, уставился в окно.

Спокойно, Вита, спокойно. Ты — взрослая и самодостаточная женщина, ты не будешь вестись на провокации и испытывать чувство вины. Не будешь, я сказала!

Ибо где-то там внутри… Нечто коварное и истинно женское сообщало, что готова и повестись, и попровоцировать. И вообще, когда Руслан не смотрит на меня, я, в свою очередь, могу его спокойно рассматривать. И находить, что, если бы он сказал, что у него есть холостой приятель, я бы… расстроилась. Зачем что-то искать, если рядом с тобой сидит молодой, красивый, интересный му… Так, стоп!

Я тоже уставилась в окно. Это уже ни в какие рамки. Он — начальник. Я — сотрудник. Нельзя о нём думать в каком-то другом ключе. К тому же тут сказали что-то про партнёров. Возможно, есть невеста? Тогда дело серьёзно осложняется.

Дитмар аккуратно притормозил, и в душе зашевелились сомнения, когда я глянула на современное здание. Нет, мы просто тут остановились. Видимо, дальше на машине никак. Просто встали и…

— Господин Скрипка, госпожа Футлярчик, — сказал Дитмар без всякого выражения. — Мы прибыли.

* * *

— Пять комнат, две террасы, несколько ванных, библиотека, кабинеты, — протянула Сашка, с сомнением глядя на меня.

— Шесть комнат, — поправила я и махнула стопку коньяку.

По телу будто пронеслась молния, а в груди разлилось тепло. Я вообще-то больше за мартини, но у Чабач ничего другого не было. А я сейчас не в состоянии перебирать харчами. И согласна закусывать колбасой и солёными огурцами благородный напиток, наплевав на правила, где значатся шоколад, лимон и сигара.

Перед глазами до сих пор стояли роскошные апартаменты, в которые завёл нас нотариус. Я потеряла дар речи сразу. Руслан держался получше — ему, видимо, смотреть на роскошь куда привычнее. Не то что мне, девочке с однокомнатной квартирой в спальном районе провинциального города. Нет, я не жалуюсь, но всё же нельзя вот так и сразу.

И сейчас, сидя на кухне у Сашки, пыталась кое-как восстановить душевное равновесие и обрести внутреннюю гармонию. Одним словом, напивалась. Потому что мозг отказывался воспринимать информацию. Голоса Сашкиных деток за стенкой воспринимал. Протяжное «мау» Виталика — тоже. И слова подруги, и звон хрустальных рюмок. Однако вот факт, что мне теперь принадлежит половина шикарных апартаментов на улице Паторжинского, в голове не укладывался.

Скажете, что только в книгах такое бывает? Глупости. Книги зачастую не в состоянии передать то, что подчас творится в жизни.

— Если верить Гуглу, эта квартира входит в ТОП-10 самых дорогих квартир Киева, — сообщила Сашка, не отводя взгляда от экрана смартфона.

— Бармен, повторить, — только и смогла выговорить я, указав на бутылку.

Сашка не стала сопротивляться и сделала, как велено. Себе налила тоже, но не в таком количестве, ибо трое детей, один кот и одна готовая подруга — серьёзная причина оставаться в себе. Кто-то же должен смотреть на ситуацию трезво и с пониманием происходящего. Ну… хоть немного.

— И что думаешь делать? — осторожно поинтересовалась Сашка, наблюдая, как я медитирую над рюмкой. Потом над колбасой. Потом снова над рюмкой.

— Соглашаться — глупо, — ответила я, не меняя положения. — Но отказываться — ещё глупее. К тому же мне нужно где-то жить.

— Всем нужно где-то жить.

— Мироздание выполнило моё желание, — пробормотала я, чувствуя, как в голове плывёт туман и вообще становится как-то спокойнее, и… ну квартира… Хорошо же!

— Дало не только жильё, но и мужика, — закатила глаза подруга. — Вообще ты везучая девка, Вита. А сидишь тут, рыдаешь на плече и мой коньяк пьёшь.

— Неправда. Твоё плечо далеко, я до него не дотянусь. А коньяк я возмещу.

— Больно надо, — фыркнула Сашка, — я пошутила. Но серьёзно, ты будешь жить с незнакомым мужчиной? Пусть даже там и много комнат? А вдруг он тебя попытается… ну…

Ну, в мечтах я, конечно, не против, чтобы он попытался. Или попыталась я. И в мечтах всё прекрасно и красиво (ещё бы, на таких-то кроватях!). Но…

— Саш, фантазия у меня, конечно, что надо. Не зря работы так нравятся людям. Но давай рассуждать по возможности трезво и логически.

Сашка разлила по рюмкам остатки коньяка.

— Трезво — это ты, подруга, конечно, загнула. Но логически — сколько угодно. Излагай!

Я только вздохнула. Теперь понимаете, почему у неё с мужьями не ладилось? Ни один мужик не выдержит, если его постоянно будут поправлять. Но разложить всё по полочкам требовалось.

— Ты его видела. Пусть в верхней одежде, мельком и верхом на мне. Но думаю, достаточно, чтобы оценить. Богатый, красивый и знающий себе цену. Очень сомневаюсь, что ему нужна серая мышка из провинции.

— Серая — это ты точно про себя? — хмыкнула Сашка, отложив наконец-то телефон.

Только сейчас до меня дошло, что там всё время слышатся позвякивания вайбера — пани Чубач с кем-то активно переписывалась.

— Ну ладно, с серой я погорячилась. Но всё равно, думаю, барышень у него вагон и маленькая тележка, при деньгах и силиконовых губах.

— Кто-то любит натурпродукт, — возразила Сашка, и вайбер снова пиликнул.

— Ты это с кем? — поинтересовалась я, взяв рюмку.

На слёзы оставлять нельзя, есть такая традиция. А народ чепухи не скажет. Особенно когда пьёт.

На лице Сашки появилось хулиганское выражение. Она явно колебалась пару секунд, а потом призналась:

— Миша.

Кажется, с этими новостями и работой я совершенно выпустила из внимания её отношения с новоявленным ухажёром. А отношения явно развивались. При этом, судя по румянцу на щеках Чубач, очень даже приятно.

— То есть его не смутило, что Ярослав…

— Меня не смутило, — как-то немного резко ответила Сашка — и тут же словно сама испугалась своего тона. — Ну, мы… пока просто общаемся. Он интересный очень.

— Ну-ну, — скептически хмыкнула я, допив коньяк.

Точнее, за каким-то фигом задержав его во рту и собираясь глотнуть.

Зазвонил мой телефон, лежащий на столе за спиной Сашки. Та протянула руку и взяла его, передавая мне. Увидев на экране имя звонившего, я поперхнулась и закашлялась. Хорошо хоть успела глотнуть. Но… он не может мне звонить!

Однако тот, кто находился на той стороне и слушал длинные гудки, этого не знал. И звонил тому, кому считал нужным. В этот момент даже мелодия китайских колокольчиков, стоящая у меня мелодией вызова, показалась удивительно нахальной и какой-то развязной.

Руслан Витальевич Скрипка. Собственным номером.

Сделав глубокий вдох, я взяла трубку. Хорошо, что запах через мобильную связь не учуять. Впрочем, какая разница, я сейчас не на работе.

— Виталина Сергеевна? — бодро и ни капли не устало поинтересовался Руслан после краткого приветствия. — Можете говорить?

— Нет, — выпалила я и тут же исправилась: — То есть да! Смотря о чём вы хотите спросить.

Сашка округлила глаза и вся превратилась в слух. Нет ничего более интересного, чем разговор твоей подруги с потрясающим мужчиной с интригующим поведением. Даже выскочившему на кухню Виталику она дала понять, что сейчас не стоит орать и требовать хозяйку в личное распоряжение.

Руслан рассмеялся, приятно так, чуть хрипловато.

— Вы умеете озадачить, Вита. Но поверьте, ничего предосудительного. Всего лишь о нашем общем… деле.

— Уложу детей, — шепнула Сашка одними губами и тихонько покинула кухню.

Когда она вышла, в один миг стало неуютно, и почему-то проснулось одно из самых древних чувств в мире — трусость. Я, пребывая под коньячными парами, сейчас что-то ему брякну, а меня никто не остановит… Не глянет удивлённо, не пнёт ногой под столом. В общем, одна… совсем одна.

— Виталина Сергеевна, ваше молчание меня пугает.

— Меня тоже, — не стала отнекиваться я. — Но я вас слушаю.

— Это не телефонный разговор, — вдруг выдал он. — Как вы смотрите на то, чтобы я подъехал, куда скажете? И мы бы где-нибудь попили кофе и обсудили сложившуюся ситуацию.

Я покосилась на часы с милыми коровками и подсолнухами — вечный Сашкин будильник, который работал без сбоев ещё с рождения Оли. Хм, половина девятого. Немного поздновато вообще-то, что он себе думает-то…

— А вы время видели, Руслан Витальевич? — уточнила я чисто для проформы.

— Вряд ли оно сильно поменялось с тех пор, как я последний раз на него глядел, — усмехнулся Руслан.

Повисла тишина. Неловкое покашливание. Ага, значит, всё же проникся.

— Простите, Виталина, я только из офиса, и правда заработался. Но… вы же не откажете?

Вот гад! А мне уже показалось, что близки нотки раскаяния и «Прости, о прекрасная дева, что качнул твой хрустальный гроб, приду завтра». Но нет, ничего такого.

— Я…

Снова звякнул Сашкин вайбер. Внутри почему-то поднялась обида на мироздание и судьбу. У кого-то вон и мужья, и дети, и свекрови, и Миша!

— Я согласна, — сказала в трубку… и тут же поняла, что это было опрометчиво.

— Хорошо, — готова поспорить, он там улыбнулся, — через сколько заехать, чтобы вы успели одеться? И адрес скажите.

— Я одета… почти, — пробормотала я, судорожно соображая, что делать дальше. — Полчаса!

После чего продиктовала адрес и сбросила звонок. Положила телефон на стол, прижимая ладонью. Уставилась перед собой невидящим взглядом. Сердце колотилось как сумасшедшее, в голове ни одной нормальной мысли.

Вита, ты идиотка. Ты что сейчас наделала? Он же, наверное, попытается подойти с деловой стороны, а ты… Ты сейчас хочешь поговорить за жизнь, развалиться на диване и добавки. Нет, нельзя. Это непозволительно. А время-то идёт.

Но ведь бывает просто волшебное состояние, когда смотришь на стрелки часов, понимаешь, что ещё чуть-чуть, и полный крантец, а не можешь заставить себя и пошевелиться.

На кухню заглянула Сашка.

— Ты чего? — осторожно поинтересовалась она, видимо, впечатлённая моим видом.

— Через двадцать пять минут у меня встреча с шефом, — сказала я, так и не отведя взгляда от стола.

Состояние было потрясающее. Что-то между: «Вау, у меня сейчас свидание» и «Дура, что ты наделала?». Надо срочно что-то делать.

— Как? — сглотнула подруга, даже не рискуя сказать что-то вроде: «Куда тебе сейчас ещё шефа!»

— Очень… — выдохнула я, — очень… очень быстро, мать твою, пока меня не уволили!

С этими словами я выскочила из-за стола и понеслась в ванную. А Сашка только ойкнула и вжалась в стену, не осмеливаясь становиться у меня на пути.

…Через некоторое время, спасибо крепкому организму и врождённой способности очень быстро приходить в себя в экстренных ситуациях, я стояла возле двери, одетая, накрашенная и даже сосредоточенная.

Сильно с макияжем усердствовать, правда, не стала.

Искренне надеюсь, что вечер сыграет на руку. Ибо давно известно: чем меньше света, тем краше баба.

— Эх, ерунду продают, — тихонько хихикая в кулачок, прошептала Сашка. — Даже такой воробей, как ты, быстро хмель прогнал.

— Воробей крепок духом, — шикнула я, поправляя красный шарф. — И вообще… не сбивай меня с делового настроя.

— А вдруг соблазнять будет?

— Хорошо бы, но сомнительно.

Снова зазвонил телефон.

— Виталина Сергеевна, вы готовы? — поинтересовался Руслан бархатным баритом, стоило только мне принять вызов.

— Спускаюсь, — кратко ответила я.

Готова. В доску. Жди меня, красавчик!

* * *

Заведение, слава богу, оказалось не пафосным, но вполне приличным. Впрочем, вряд ли шеф бы повёл в какую-то третьесортную забегаловку. И кофе пах очень здорово. Я заказала себе с корицей, кардамоном и гвоздикой. Обожаю, когда в отлично сваренном кофе масса специй. Это превращает его в поистине неземной напиток. И зуб даю, что так же, как на Олимпе вкушали амброзию, где-нибудь в Африке чернокожие божества смаковали чашечку кофе с кровью своих смертных.

Справедливости ради надо отметить: Руслан был в той же одежде, что и с утра. Значит, и правда работал не покладая рук. Что ж, похвально. Лишь бы насильно не заставлял своих подчинённых делать то же самое. Нет, я ничего не имею против срочного заказа и готова, когда нужно, работать сверх графика. Однако без надобности… Ну, тут и объяснять не стоит.

— Скажите, Виталина, — произнёс Руслан, сложив руки замком и внимательно глядя на меня, — что вы собираетесь делать с негаданно упавшим… подарком судьбы?

— А что вы предлагаете? — в лоб спросила я, использовав очень удобный практичный способ: не отвечай оппоненту, пока он не ответил тебе.

У Руслана на раздумья было целых пять минут, потому что подошёл официант. Поставил передо мной кофейник и фарфоровую белую чашечку, а возле Руслана — чашку эспрессо и высокий стакан с водой.

— Сложно что-то предлагать, пока я не знаю ваших планов, — невозмутимо ответил он. — Виталина… ничего, что не по отчеству?

Ничего, скажите спасибо, что вы — лицо начальствующее, поэтому я только улыбнусь и кивну. Не больше.

Руслан, видимо, заподозрил что-то нехорошее, но виду не подал. Только осторожно уточнил:

— Так что?

— Использовать по назначению, — искренне ответила я. — Понимаете, каждый человек должен где-то жить. А я всё же девушка приезжая, поэтому квартира нужна. И тут прямо как по заказу.

Он чуть не поперхнулся. Ну да, само собой, я не заказывала жилище, входящее в топ самых дорогих квартир столицы. Я, конечно, мечтательница, но столько не курю.

— Занятно, — коротко прокомментировал Руслан.

— А вы? — полюбопытствовала я, делая глоток кофе и внимательно разглядывая Скрипку.

М-да, жаль, что он перешёл из категории «брат начальницы» в категорию «начальник». Так бы у меня было хоть какое оправдание, что не смогла противиться женскому началу и таки начала соблазнять мужское в лице Скрипки. Однако… увы. Сейчас мне светит только целомудрие и кроткий взор в пол. Да и юбка желательно тоже в пол. Ибо хоть он и начальник, а взгляды порой бросает, как у нормального мужика.

— Жить, — спокойно ответил Руслан и тут же перешёл к делу: — Вита, у меня к вам предложение. Как вы смотрите на то, чтобы… скажем, получить приличную сумму и отказаться от наследства?

Нахал. Вот просто нахал. Хотя есть, конечно, рациональное зерно. Но позвольте… будь я разумной девушкой, я бы почуяла неприятности, или что ещё обычно связано с большими деньгами и апартаментами, и непременно согласилась бы на предложение. Однако в тот вечер разумность накрасила губы и свалила на мужской стриптиз, оставив меня в гордом одиночестве.

— Отрицательно, Руслан Витальевич. Или вы хотите намекнуть, что вы меня принципиально будете выживать?

Руслан выронил миниатюрную кофейную ложечку. Звон получился такой, что я невольно вздрогнула. Так, кажется, переборщила. Мужчина хоть и умничал, но явно ничего плохого не подразумевал. Или всё же подразумевал?

— Нет, Вита, я не такое чудовище, как бы вам хотелось, — иронично ответил он. — Но, как видите, пытаюсь устроить вашу жизнь. Подальше от начальства — поближе к кухне.

— Поближе к кухне я поселю Виталика, — ни капли не растерялась я. — Он это дело очень уважает, знаете ли. Да и зачем пытать мужчину, когда можно дать и сразу?

Мысли Руслана крупным планом отражались на высоком лбу. И как я ни пыталась увидеть хоть одну приличную, ни черта не получалось. А зря. Виталик очень не любит, когда ему не дают рыбу сразу. А ожидание приравнивается к пытке, которая сопровождается душераздирающим воем. Таким… буквально леденящим душу. Поэтому, если вдруг Руслан надумает мне делать какие-то гадости, я натравлю на него котика-мужененавистника.

— То есть вы ещё и с мужчиной придёте? — придя в себя, всё же поинтересовался он.

— А в завещании не написано, что запрещено сожительствовать, — ехидно парировала я.

И кажется, немного перегнула: начальник нахмурился. М-да, Вита, держи язык за зубами. Конечно, я в любом случае приду с Виталиком, это даже не обсуждается. Но… всё же не стоит вот так сразу ставить будущего соседа перед фактом. Вдруг у него аллергия на шерсть котиков?

Вот тут и правда хороший вопрос. И это, пожалуй, единственное, что может стать серьёзной проблемой. Ведь Виталик — существо вольное. Он принципиально не понимает жизни в ограниченном пространстве. Сказывается молодость, когда он шлялся по улице, строил дворовых котов и инспектировал мусорные контейнеры. С одной стороны, можно на этом поиграть: мол, не нравится, уходи… но всё же. Тут ещё и в суд могут подать за злоумышленное выдворение из квартиры. Так не покатит. Надо срочно искать какое-то решение.

— Разврата не допущу, — вдруг жёстко отрезал Руслан, и на этот раз чуть не поперхнулась кофе я.

— А я и не предлагаю вам! — искренне возмутилась, но тут же прикусила язык.

Руслан изменился в лице:

— А кому тогда?

Глава 8 Змей и большой переезд

Хоть когда-нибудь в жизни ещё будет день, чтобы меня никто не бесил?

Я понимал, что это серьёзный вопрос, ибо бесило абсолютно всё. Видимо, пришла осень, притащила с собой депрессию, невроз, недостаток секса и странные события. Вот сейчас абсолютно точно меня бесит Виталина Футлярчик. Нет, ей однозначно нельзя оставаться с такой фамилией. Ибо годы будут проходить, а людей она будет бесить куда сильнее, чем сейчас.

Она имела наглость отказаться. В принципе, я прекрасно понимал, что так оно и будет. Пусть я не провидец, и с интуицией у меня не то чтобы прекрасно, но разве скромная женщина заведёт себе такого кота? У него же на морде написано, что вертел он этот весь мир на… хвосте.

Зато как она на меня смотрела, когда я спросил, кому предназначается разврат! Сразу записали в ревнивцы, самодуры и доминантные самцы. Не то чтобы я против последнего, но первое и второе однозначно не про меня. Подчинённых ревновать точно не собираюсь. Это уже какое-то извращение, как по мне.

Подписав очередную бумагу на закупку материалов, отложил пачку документов в сторону. Хорошее тут у Марианны местечко, но есть что подтянуть. Можно создать совместный проект, а то сейчас в «Ан-Лин» хоть и уютно, но по сравнению с моим бизнесом развитие черепашье. Конечно, после смерти Тимура и с воспитанием дочек ей не до взлётов и падений в волнах бизнеса. Да и сил сейчас никаких. Салон больше для души, чем для заработка. С финансами у Марианны, слава богу, порядок. И отец поможет, и я не откажу, и сама знает, как заработать. Но вот всё равно чувствую себя виноватым, что вовремя не разобрался в ситуации с «Ан-Лин» и не внёс идеи по развитию. Эх, надо будет дёрнуть Артура Заграева, он отлично работает с рекламой и творческими людьми.

«А Виталину заставить работать сверхурочно», — язвительно добавил внутренний голос.

Голосу велел заткнуться. Ибо почему-то это «сверхурочно» представлялось совсем не за столом в комнате швей и вышивальщиц, а… Кхм, надо позвонить Танечке. Это всё осень. И конечно же, свалившаяся на голову новость. С одной стороны, я прекрасно представляю, какие проблемы могут быть из-за этой квартиры. Ибо понимаю, сколько она стоит. Много. А для таких, как Вита, — очень много. Так можно и не рассчитаться за всю жизнь.

С другой… Это хорошая возможность сделать потом новые вложения или продать. Упускать этот вариант я не собираюсь. К тому же… Да уж, интересно, донесли ли верные люди папочке, что я внезапно наследник?

Интерес разгорелся с такой силой, что даже Вита перестала бесить, а её кот показался симпатичным. Ну как бесить… побешивать. Только Змей, зараза, не брал трубку. Дьявол! Уж если кто и мог мне помочь сейчас, то только он!

В дверь постучали.

— Войдите, — отрывисто бросил я, откидываясь на спинку кресла и сцепляя пальцы в замок.

Заглянула Света и снова передала папку с документами.

— Руслан Витальевич, по поводу участия в Доме мастеров… Мероприятие через две недели, Марианна Витальевна дала предварительное одобрение, однако ждала, пока выяснятся подробности.

— И какие же подробности?

— Я переслала вам на почту, — улыбнулась Света, — они увеличили количество мест для нас, очень понравились работы сотрудников. К тому же я успела выложить на сайты скатерти Виты Футлярчик; они были в восторге и попросили обязательно её привезти.

— Какие быстрые, — иронично заметил я.

Света озадаченно хлопнула ресницами. Пришлось махнуть рукой, потому что посвящать её в особенности наших отношений с Виталиной я не собирался. Хм, отношения… Как занятно звучит.

Света покинула мой кабинет, я чертыхался и разгребал почту. Дом мастеров — ещё те бюрократы. Вот уж воистину талант — написать приглашение и обзор мероприятия так, что резко ощущаешь себя тупым индюком. Поувольнять к чёртовой матери таких сотрудников. Не надо громоздить сложности там, где можно обойтись без них!

Змей, сволочь, так и не объявлялся. Вероятно, уполз в отпуск, в просторы, где ни вай-фая, ни связи, ни женщин. Ему хорошо, а мне сидеть и мучиться.

Время шло, гора дел уменьшалась. Но и силы вместе с ней. Стало до ужаса любопытно, как там справляется новая работница. Я себя поймал на том, что мысленно возвращаюсь к Вите всё чаще и чаще. Она серьёзно выбивается из моего окружения.

Нет, ясное дело, рядом были экстравагантные люди, но эта… Вроде бы ничего экзотического, ничего шокирующего. Но есть в ней какая-то непосредственность и искренность, цепляющие с такой силой, что не получается рассуждать логически.

Я задумчиво постучал пальцами по крышке стола. А может, она появилась не просто так? Случайности — это, конечно, круто. Как и взбалмошные родственницы, которые вдруг оставляют тебе роскошные апартаменты, но… Возможно, тут что-то подстроено? В наше время в альтруизм я верю так же, как Марианна в любовь с первого взгляда. А нам с Витой, между прочим, жить вместе. Во всяком случае, я не намерен отступать.

С мыслей снова сбил стук в дверь. На этот раз явились Антон Львович с Ниночкой, у которых размер обгонял наличие. В смысле постоянный заказчик разошёлся, а нужный материал Ниночка могла достать только через день. Антон Львович же горел энтузиазмом и хотел начать работу «вотпрямщас». Дабы разрядить обстановку и найти компромисс, оба пришли ко мне. Поэтому уже мне пришлось звонить клиенту и договариваться с ним. Вопрос решили полюбовно. Довольные сотрудники покинули мой кабинет.

И в этот же момент зазвонил телефон. Когда я увидел имя на экране, первыми моими словами было:

— И где же ты шлялся, сволочь?

* * *

Владимир Велий, после первого неудачного брака Змеевский, умел поражать воображение. Чего только стоит взятая им фамилия бывшей супруги. Анна была натуральной змеёй, что по поступкам, что по характеру. Идеально и ядовито отшивала всех неугодных мужиков, чем Володю и очаровала. Он не успокоился, пока дело не дошло до загса. Прожили недолго, но бурно и памятно. Любовь Володеньки к змеям же тянулась через всю его жизнь, поэтому, изначально сменив фамилию, он остался с ней. К тому же прозвище «Змей» к нему пристало ещё со студенческих времён.

Он сидел напротив меня. В полутёмном кафе, немного душном, пропахшем кофе и старой бумагой. Бумагой массы книг, стоящих на полках и в широком шкафу, составляющих часть интерьера.

— Очень интересно, — сказал Володя, выслушав меня до конца.

Тускло блеснуло широкое кольцо с головой змеи на большом пальце. Я невольно задержал на нём взгляд. У Змея красивые руки, ему бы в музыканты. Впрочем, он ещё умеет подчёркивать природные данные. Только вот лицо намеренно делает светлее, чем оно есть. И глаза у него один карий, один зелёный. Но об этом знают только близкие люди. Потому что сейчас глаза спрятаны за серебристо-серыми линзами. Иссиня-чёрные волосы заплетены во множество плоских косичек и убраны назад. И одежда под стать. Не простая куртка, а стилизованный камзол и кожаные штаны. Сыщик-неформал. Который умеет менять внешность с таким профессионализмом, что остаётся только поаплодировать. При этом прекрасно знает, когда надо выбрать вызывающий наряд, чтобы окружающие запомнили именно его, а не настоящего Владимира Змеевского.

— До ужаса. Знаешь, моя благодарность будет куда более ощутимой, если ты ускоришь процесс.

Уголок губ Змея дрогнул в улыбке.

— Хорошо соблазняешь, Скрипка. Мне нравится, продолжай.

— Когда тебя надо было долго соблазнять деньгами? — хмыкнул я. — Ладно, сам понимаешь, ситуация из ряда вон. Отец тоже не будет сидеть сложа руки. И мне очень не хочется в один прекрасный момент узнать, что у почившей Белой Ангелины Филипповны есть толпа родственников, которые с радостью мне преподнесут несчастный случай в качестве подарка.

— Их не может не быть, — заметил Змей. — Возле богатых и дряхлых всегда кто-то есть.

— Что-то у тебя никакого уважения к старости.

Змей пожал плечами. Порой его манера общаться несколько выбивала из седла. На что он обычно улыбался призрачно и чуть лениво, пожимал плечами и говорил: «Мои предки, киевские змеи, никогда не отличались вежливостью». Собственно, именно из сказки про Кия, который запряг змея и вспахал на нём землю, оставив знаменитые змиевы валы, находящиеся южнее Киева, прозвище и пошло. Почему — не помню. Но факт остаётся фактом.

— А эта девица? — поинтересовался Змей. — Что скажешь о ней?

— О Вите? — зачем-то уточнил я, прекрасно понимая, что других девиц нет.

И растерялся.

Что я, по сути, о ней знаю? Приехала из Херсона по приглашению Марианны. Работы красивые, на сайте продаёт их года три вроде бы. Хм…

Симпатичная, остроязыкая, бойкая. Любит яркие побрякушки и подозрительных типов. В смысле котиков. А ещё надо бы её узнать поближе. Так, что-то меня не туда понесло.

Выложив всё, что знал, я понял, что пришёл, совершенно не подготовившись. И тут же ощутил раздражение, ибо голова, кажется, куда больше занята глазами и голосом Виталины, а не тем, как она тут оказалась и чего хочет.

— Негусто, — подвёл итог Змей, постучав десертной вилочкой по блюдцу, где ещё недавно находился кусок великолепного шоколадного торта с миндалём. — Мне нужно будет всё. Разговоры, размеры, цвет белья.

— А если не видел белья?

— Ну так посмотри, — пожал плечами Змей. — Мне тебя учить, что ли? Не маленький.

— Грубиян, — миролюбиво охарактеризовал я.

Расстались мы через час. Накрапывал дождь, на улице давно стемнело. И только уличные фонари и свет витрин пронизывали влажную, тяжёлую ночь.

Силуэт Змея отдалялся, потом и вовсе слился с темнотой. Никогда не видел, чтобы он ездил на машине. Вот странность. К общественному транспорту он никаких претензий не имел, а вот машина… будто фобия какая-то. Или это просто фантазии?

Неожиданно я сообразил, что упустил одну деталь. Так и не попросил Змея заняться нотариусом. Больно уж подозрительный тип. Он ведёт себя явно не как простой законник.

И пусть разум говорил, что всё это не так и у каждого свои тараканы, поверить в это почему-то не получалось. Дитмар Гешихте-Шварц ещё удивит нас. Если об этом говорит моя хромая интуиция, то стоит прислушаться.

С неба хлынул ливень. Чертыхнувшись, я добежал до машины и тут же сел за руль. Домой. А там разберёмся.

На соседнем сиденье что-то блеснуло. Нахмурившись, я взял предмет в руку. Хм, красный гранёный камешек. Как с женского украшения. Странно. Танечка такого не носит. А… есть разве что один человек с любовью к сорочьим украшениям, побывавший в моей машине.

* * *

Солнце светило настолько нахально, что у меня почти проснулась совесть. Проснулась, прищурив глаз, посмотрела за окно, повернулась на бок и снова раскатисто захрапела. Хорошо ей, совести-то. А вот мне как-то не очень.

Ибо мысли в голове кружат суматошные и немного панические. По идее, ничего страшного, я просто переезжаю в новую квартиру. Я бы в неё всё равно переехала, надо же мне где-то жить! На работу, чай, не близкий свет кататься каждый день с юга страны в столицу.

Но внутри было напряжение. Руслан Витальевич Скрипка. Сосед и по недоразумению начальник. Два в одном — ужасная смесь. Насмешка судьбы, подколка мироздания. Иначе не назовёшь. Вот почему мне не мог достаться отдельно нормальный мужчина, отдельно квартира и отдельно Марианна?

«…и губозакаточная машинка тоже отдельно», — язвительно подсказал внутренний голос.

Я поморщилась, понимая, что он прав. Руки за голову, и с удовольствием потянулась. Услышала, как щёлкнули кости. Мышцы немножко заныли. Надо будет Сашке на день рождения подарить хороший матрас. А то мать троих детей не может спать на таком вот. Правда, эта хитрюга и не спит, она любезно сюда укладывает гостей.

Я вздохнула. Печаль-беда, на душе кошки скребут.

Виталик словно почувствовал, что где-то в голове хозяйки есть мысли о нём. Поэтому тут же с громким «Мурк!» вскочил ко мне на кровать, взобрался на грудь и устроился со всеми удобствами. Затарахтел, как маленький трактор, и ткнулся мне лбом в руку.

— Нахал, — миролюбиво проговорила я. — Вот скажи, почему вы, мужики, такие наглые? Ведёте себя как хотите, много едите, лапу на то, что считаете своим, накладываете?

В подтверждение моих слов Виталик вытянул эту самую полосатую лапу, положил мне на руку и деликатно выпустил коготки. Услышав моё шипение, почти раскаялся и переложил лапу чуть ниже.

— Всё равно ты свинья.

Виталик в целом и общем со мной был согласен. Другой вопрос, что он и свиньёй себя великолепно ощущает.

Удалось ещё немного полежать и побездельничать, но потом счастье улетучилось, ибо проснулись дети. И взрослая. Белокурые ангелочки Чубач — немножко жаворонки, и это «немножко» спасает нервы их матери, давая возможность самой встать раньше, привести себя в порядок, приготовить завтрак и разработать план воспитания.

Завтракали мы все вместе за одним большим столом. Сашка была немного хмурой. Но кто его знает, может, просто не выспалась?

Виталик нахально тёрся о ноги всех присутствующих, профессионально выпрашивал самые лакомые кусочки и был доволен до безобразия. В итоге еле выполз из кухни, переваливаясь на лапках, будто круглая бочечка.

— Мама, мы поедем к бабушке? — спросила Оля. — Сегодня же суббота.

Я вопросительно посмотрела на Сашку.

— Мать Кости, — шепнула она одними губами.

Ага, всё ясно. Деткам гарантирован день лепки из пластилина, рисования красками и… ещё что-то в этом роде. Мама Константина отменно выглядит, следит за современными веяниями и очень любит сидеть с детьми за поделками. Дети бабушку тоже любят, поэтому у них полное взаимопонимание.

— Я поеду с тобой, — сообщила Сашка, ставя тарелки в посудомоечную машину. — После того, как приедет Евгения Павловна.

— Бабушка Женя, — внезапно гордо сказала Эля.

— Она самая, зайка.

Через час во двор и правда заехала красная «Киа». Прогрессивная бабуля говорила, что никогда не будет сидеть в доме и ждать, когда на неё свалятся все радости мира, в том числе внуки.

Поэтому она бегала по утрам, посещала спортзал и водила машину. Что-то не припомню, чтобы хоть раз Сашка сама ей отвезла детей. Всё Евгения Павловна сама.

Расцеловав отпрысков, Сашка вместе со свекровью номер три посадили чад в машину. Проследив за отъездом красной «Киа», я задумчиво сказала:

— Прекрасная женщина. И как только ты не нашла ничего общего с её сыном?

— Видишь ли, Виталина, — с пугающей серьёзностью начала Сашка, — в сотворении ребёнка обычно принимают участие двое. И даже если у вас прекрасная мама, то гены всегда может подпортить папа.

— Какое открытие.

— Увы. А Костя взял от родителей пятьдесят на пятьдесят. Я ревнивых мужчин не перевариваю, ты же знаешь.

— Просто мельче их режь, — философски отметила я.

— Очень смешно, — поморщилась она. — Вот я посмотрю, как ты своего Руслана будешь резать, парить и жарить.

— Жарить нельзя, — загрустила я, — он начальник, надо соблюдать субординацию.

— Когда это субординация мешала кулинарии? — искренне удивилась Сашка.

Продолжая шутливо перебрасываться фразами, мы вернулись в квартиру, подхватили мои тяжеленные сумки, без должного уважения засунули Виталика в переноску и вызвали такси.

Дитмар обещал встретить нас. Этот странный нотариус, который даже в своём кабинете принимал нас в перчатках.

И уже когда мы подъезжали к моему новому месту обитания, я поняла, что жутко нервничаю. А заметив знакомый чёрный «Мерседес», занервничала ещё больше.

Мы вышли из автомобиля. Выгрузили вещи. Я не сразу поняла, что, когда доставала из багажника последнюю сумку, чья-то сильная рука вдруг поддержала меня за локоть.

— Осторожнее, Виталина Сергеевна, так можно и растянуть мышцы. При вашей работе непозволительно, чтобы болели мышцы.

От того, что это было сказано голосом Дитмара, я чуть не выронила сумку обратно. Однако у него отличная реакция: сумку перехватил и меня любезно отвёл от машины в сторонку.

— Вита, нормально всё, я… — начала было говорить Сашка, до этого стоявшая к нам спиной и рассчитывавшаяся с водителем.

У-у-у. Так, картина маслом. Подруга забыла, что хотела сказать, глядя на меня и Дитмара. Вот просто зачарованно. Так, наверное, смотрят на какую-то экзотику, которую очень хочется потрогать, а нельзя. И вроде глазами ещё не ест, но уже готова надкусить.

До меня дошло. Дура ты, Витка. Нельзя было сюда тащить Чубач. Дитмар же полный, абсолютный, по-арийски совершенный… блондин.

Прости, мужик, я не хотела. Но кажется… я нашла на тебя управу. Даже если ты будешь против.

— Моя подруга Александра, — сообразив, что пауза затянулась, представила я. — А это господин Гешихте-Шварц, наш нотариус.

— Дитмар, — мягко назвал он своё имя, задумчиво глядя на Сашку.

Ой-ёй. Что будет-то? Или ничего, а это только моя богатая фантазия?

На этом так называемое знакомство завершилось, и мы поднялись в квартиру. Да, включиться было сложно.

Как люди живут в таких хоромах и у них не высыпает ни на каком месте от роскоши? Вот реально, была бы аллергия на чрезмерное богатство — может, жили бы все более-менее равно и революций бы не случалось. Но, увы, такой болезни ещё не придумали, это всё в руках наших детей и внуков. Ну а что? Должна общество когда-то догнать справедливость и вломить как следует?

Сашка благоговейно молчала. Сначала проникалась Дитмаром, потом апартаментами, потом снова Дитмаром. Её, если не ошибаюсь, даже не смутили перчатки. Слишком уж хорошо я знаю эту стойку — помесь мурчащей кошки и трепетной лани.

— Ты будешь тут жить? — прошептала Сашка мне на ухо, не отводя взгляда от нотариуса, который стоял у двери.

— Нет, я просто так сюда вещи привезла, — чуть раздражённо отозвалась я. — Чубач, не дури. Ты серьёзно считаешь, что меня сюда пустили бы просто так?

— А?

Поняв, что взгляд так и прикован к Дитмару, я только закатила глаза. Так, всё, вопросов можно больше не задавать.

Я подошла к переноске и выпустила Виталика.

— Ну давай, — сказала я, — выполняй кошачью работу, изгоняй злых духов.

«Дура, штоле?» — очень содержательно отразилось во взгляде Виталика. Однако боженька не дал котам возможности говорить на человеческом языке, только понимать, и дело обошлось без комментариев.

Принюхиваясь, Виталик осторожно сделал несколько шагов вперёд. Пока по коту было сложно определить, нравится ему или нет. Я наблюдала, затаив дыхание. Не знаю, чего ждала, честно говоря. Но однозначно не того, что Виталик вдруг поднимет голову, дёрнет ухом и уставится на входную дверь.

— А все уже тут, — донёсся знакомый голос, и на пороге показался Руслан.

Хм, в руках тоже сумка. Одна. Какой удобный мужчина, не будет захламлять мне интерьер. В любое другое время я бы удивилась собственным мыслям, даже испугалась бы, однако не сейчас.

Руслан выглядел хорошо. Нет, просто охренительно хорошо. И этот белый свитер, и чёрные джинсы, и золотистые часы. Тёмные очки, идеальная укладка, лёгкая небритость и улыбка. Улыбка, зар-р-раза. Она сияла так, что затмевала всё вокруг. И казалось даже, что сегодняшний солнечный октябрьский день меркнет рядом со Скрипкой.

Почему-то стало жарковато. Хм, с чего бы это? Отопление вроде бы ещё не включили, одета по погоде.

— Доброго дня, — сказал он, посмотрев на нас всех. — Выбираете местечко получше, Виталина Сергеевна? — поинтересовался таким тоном, будто застал нас троих во время оргии.

Занятная идея, кстати.

Сашка чуть нахмурилась. Кажется, Руслан ей не по душе. Вот с тех пор, как упал на меня на вокзале, так и не по душе. Ладно, начальников не выбирают, прямо как родственников.

— Доброго, Руслан Витальевич, — невинно ответила я, — рада вас видеть. Разделим лучшее по-братски?

Все же помнят, что «по-братски» и «поровну» — очень разные понятия?

Виталик посмотрел на меня и вопросительно муркнул. Почуял, стервец, что именно этот мужчина представляет угрозу нашей жилплощади? Или узнал? Быть того не может.

— Вы с Виталиной Сергеевной являетесь владельцами равных частей, — невозмутимо заметил Дитмар, переключая на себя наше внимание. — Остальное зависит исключительно от вашей договорённости. Думаю, вас это устроит?

Сосед-начальник посмотрел на меня. Почему-то мне не понравился этот взгляд. Что-то там было такое… Вот как будто человек хочет тебе сделать сюрприз, но прекрасно понимает, что ты его убьёшь.

Я демонстративно взяла Виталика на руки. Кот враждебно уставился на Руслана. Он тоже не любит сюрпризы. Кстати, тяжёлый. Когда только успел так разожраться?

— Да, конечно, — кивнул Руслан и, сделав шаг назад, низким сексуальным голосом сказал: — Танечка, заходи!

Глава 9 Зонт как средство от…

Все сидели и пили чай. Вкусный, ароматный, травяной. Заваренный по всем правилам, Сашка в этом знает толк. Ибо не только пьёт кофе и кушает пироженки, но и является истинной фанаткой чаев и всяких травушек-Муравушек.

Дитмар явно остался только из вежливости. Белый фарфор изящных ручек ярко контрастировал с чёрной кожей перчаток.

Сашка, словно заботливая хозяйка, разливала всем чай. Руслан источал улыбки, прекрасное настроение и разве что не сиял лампочкой. Настолько ослепляющий, что хотелось надеть тёмные очки и отодвинуться подальше. Виталик гипнотизировал сдобу в моих руках и делал вид, что он только попробовать. Или хотя бы облизать: в таком случае и ему не обидно, и о моей фигуре забота.

А я… Я сидела и бесилась. И глядела на Танечку. Почему бесилась? Потому что у Танечки есть всё. Вот просто — всё! Ноги от ушей, пышная задница, тонкая талия и грудь четвёртого размера. Рост… да, у Танечки он почти модельный, не то что у меня. И волосы золотистые, аккуратными локонами падают на спину и плечи. И ресницы длинные, загнутые, чернющие. А глаза — голубые-голубые и невинные до ужаса, мужчины такое обожают.

Губки пухлые, носик курносенький, тьфу… А на шее золотая цепь толщиной в мой палец. Да ещё и голосочек. Отчаянно хотелось, чтоб он у неё был высокий, противный и с визгливыми нотками. Но увы… У Танечки очень приятное сопрано, интонации не раздражали, глупостью слова не пронизаны.

И это бесит ещё больше!

Потому что не успели мы заселиться, как он пришёл с бабой. И ещё какой! Рядом с ней чувствуешь себя не то что «деточка-отойди-отсюда», а вообще… вообще… Ёлки-палки, даже слов приличных не могу подобрать.

В общем, прочувствовала всю свою ущербность с ног до головы. И пусть умом прекрасно понимаю, что вообще-то никакой ущербности нет, я прекрасна в своей нише и для своего потребителя, но… Но даже болонка иногда хочет стать волкодавом. Или котик — тигром.

Покосившись на развалившего лапы и выставившего пузо на предмет почесания Виталика, я тут же засомневалась в своих мыслях. Уж кто-кто, а он явно чувствовал себя прекрасно. И не собирался становиться тигром, львом и мантикорой.

«Потому что котики прекрасны и божественны», — читалось крупными буквами на нахальной морде.

— Виталина Сергеевна, а вы приехали из Херсона? — спросила Танечка так, словно я явилась откуда-то из неизведанных южных далей.

— Приехала, — подтвердила я, лучезарно улыбаясь. — Танечка, а вы когда-нибудь были на море?

А что? Херсон весьма сложно объехать или не услышать о нём, когда мчишь на юга к ласковому морю и тёплому солнышку. К тому же на вид Танечка возрастом как я, поэтому не может ничего не знать о географии родной страны. К тому же… кхм, вовек не поверю, что такие ножки и си… глаза ни один из кавалеров не вывозил на отдых.

Вполне, конечно, может быть, что там были сплошные заграницы, всё включено и прислуга в виде обнажённых мулатов с опахалами, но… могу я хоть что-то сказать?

Наукой доказано, что женщина, хранящая негатив в себе, грозит обществу непредсказуемыми последствиями. Ну вот Елена Троянская, например.

Это версия Гомера, что она увидела Париса, Афродита там что-то нашептала — раз! — и уехала с красавцем из родного края. На самом-то деле родному мужу было не до неё вовсе, пиры-сражения-праздник-виноделия. А о красавице-жене, поди, вспоминал изредка и под хорошее настроение. Вот прекрасная дева и повелась на любовника из Турции, тьфу, Трои.

— Бывала, — улыбнулась блондинка.

— Танечка любит море, да, — невинно сказал Руслан, глядя прямо на меня, — но больше, конечно, горы. Она занимается альпинизмом.

— Чудесно выглядите, — сказала я правду, но при этом получилось таким тоном, что Сашка чуть не подавилась чаем.

Так, надо вести себя приличнее.

— Спасибо, — хлопнула ресницами Танечка.

То ли не поняла, то ли хорошо себя держит. Аж зависть берёт. Впрочем, что-то мне больше не хочется тут сидеть. Настроение испортилось по самое не могу.

Это ужасно, меня раздражает наличие красивой бабы рядом с моим соседом… начальником… Русланом. Тьфу, какая гадость. Ненавижу этот тупой играй-гормон. Хочется всех убивать, а кого-то сначала помучить, а потом убить, чтоб неповадно было.

Ситуацию спас Виталик, который резко спрыгнул со стула и деловито потрусил в коридор.

— Извините, мне надо выйти, — пробормотала я, поднимаясь и стараясь не упустить кота из виду.

Во-первых, чудесная возможность выйти из-за стола и выдохнуть. Во-вторых, проследить за этим чудовищем. Вдруг позвала природа, а туалет мы поставили не по фэн-шую, и его кошачество сейчас нафинтифлюкает где-нибудь в углу. Потом придётся объясняться перед всеми и мыть угол.

Вознеся молитву кошачьему богу, я быстро пошла за Виталиком. Тот уже успел зайти в гостиную и деловито шлёпал по ступенькам на второй этаж. Просто до ужаса деловито, будто уже примерялся, что тут надо метить.

— Ты куда? — прошипела я, в несколько шагов преодолевая разделявшее нас расстояние и подхватывая его под животик.

— Мяу! — искренне возмутился Виталик, засучив лапами в воздухе.

Его явно не устраивало, что вот идёшь по своим делам, а тут тебя хватают и начинают тискать.

— А вы ещё и живодёрка, Виталина Сергеевна, — раздался за спиной философский голос Руслана Скрипки. — Пани Футлярчик, поставьте животное на место и не мучайте, я вас прошу.

* * *

Как она на меня смотрела!

Все сомнения — надо брать Танечку или не надо? — вмиг были вытеснены красноречивым ментальным капсом.

«Чтоб ты сдох, сволочь!» — гласил этот капе, и почему-то на душе делалось хорошо.

Нет, не то чтобы я люблю бесить людей. Как-то это не моё занятие, но вот сейчас прямо хорошо.

Блондинистая Саша смотрела на меня как на чудовище, посмевшее привести в библиотеку не красавицу, а торговку из метро.

Вита кипела от негодования и просто отвратительно это скрывала. Её жирный кот нахально развалился на диванчике, созерцал обстановочку и был вполне доволен жизнью. Меня он явно считал какой-то бесполезной мебелью, поэтому даже не обращал своего царственного внимания.

Нотариусу явно на всё пофиг. Он пил чай, смотрел на всех безразличным взором и, кажется, даже не слушал.

У меня появилось подозрение, что всё зря. Неужто показалось, что тогда в машине он строил Вите глазки?

Старею, однако. Перестал различать реакции.

Танечка держалась неплохо, но явно всё время хотела переиграть. Приходилось всё время осторожно подталкивать её в бок или касаться руки.

Пару раз поймал недовольный взгляд. Но стоило только указать в сторону кармана, где лежал её гонорар, Таня тут же лучезарно улыбалась и начинала ворковать хорошо поставленным голосом.

Не знаю, кой чёрт меня дёрнул пойти за Виталиной. С одной стороны, до ужаса любопытно, что она хочет сделать. С другой… с другой у меня же будет масса времени за этим понаблюдать. Единственное, что напрягало — её кот. Очень надеюсь, что он не будет драть обои и делать нехорошие дела в тапки. Я этого терпеть не стану.

И всё же где-то в глубине души было чувство, что меня самого быстрее выдерут, чем я успею наказать за шалость маленького беззащитного котика. Ради этих пухнаток женщины готовы на бесчеловечные поступки. Вы замечали, что сильная и независимая женщина заводит именно море котов? Не собак, не попугайчиков, не крыску ручную — котов! И все не зря, между прочим. Связь женщины и кота древняя и крепкая. А со времён охоты на ведьм укрепилась так, что не разрубишь.

Через некоторое время, когда мы покинули квартиру, оставив там только Виту и Сашу, Танечка осторожно поинтересовалась:

— Руслан Витальевич, я где-то сделала что-то не так?

— Всё так, Танечка, — ответил я, глядя на дорогу, — только лучше больше молчать и улыбаться.

— Поняла, — скорбно согласилась она, — за умную сойду.

Я покосился на девушку. А ничего, сообразительная. Поначалу пыталась меня соблазнить, но я с домработницами Марианны не сплю. Потом Танечка поняла, что дело не выгорит, и быстренько свернула всю охоту на Руслана Скрипку, заменив её на: «Ну если надо чего прибрать будет — зовите».

Убирала она действительно хорошо. Если бы прошлые хозяева не уехали на год работать в Италию, то сомневаюсь, что отпустили бы такое золотце. Несмотря на весьма легкомысленный вид, Танюша внимательна, щепетильна и терпеть не может грязь. Поэтому к желанию хорошо делать свою работу за приличные деньги добавлялась ещё врождённая нетерпимость к пыли и хламу.

В один прекрасный момент сообразив, что кто-то должен убирать в наших хоромах, я сделал Танечке предложение… подработать. Она, разумеется, согласилась.

Но вот после того, как я заметил странное поведение нотариуса, понял, что не могу сидеть сложа руки. Вдруг ещё этот хлыщ решит жениться на Виталине? Богатая невеста, между прочим.

А я против. И квартира — это само собой, но… я в принципе против, когда какой-то чужой мужик тянет руки к тому, что находится в зоне моей досягаемости.

Я резко повернул, чувствуя, что мне немного не по себе от этих мыслей. Нет, то, что я не люблю, когда трогают моё, — это не обсуждается. Но вот Вита… С каких это пор вдруг на неё тоже распространился этот флёр уверенного «моё»?

— Ой, проехали, — скорбно вздохнула Танечка. — Ладно, я дворами срежу.

«Идиот», — тут же выругал я себя, притормаживая у светофора.

— Прости, виноват. Далеко идти? Вернёмся?

Надо не думать о всяком, а смотреть на дорогу и помнить о пассажирах.

— Да нет, — замотала она головой, ухватила голубую сумочку. — Я пойду. Вы же сказали выходить через день?

Да, именно. Надо хоть день пожить в новом доме самому.

— Да, Танечка, аванс я тебе уже перечислил.

— Ох, Руслан Витальевич, ох… — Она чуть не запрыгала от радости, сюрприз был явно приятным. — Спасибо! Да я всё-всё сделаю! Не переживайте! И вам, и Виталине понравится.

— Хорошо, — немного устало кивнул я.

Танечка вышла из машины, а я двинулся дальше.

Так, отдыхать особо некогда. Сегодня приедут перевозчики. Всю мебель перевозить не буду, но мне нужен именно мой стол. И компьютер. И ещё кое-какие вещи, без которых никак.

Есть чем заняться, да. И пусть я пока не совсем представляю, как это всё будет выглядеть, но… прекрасно понимаю, что это будет интересно.

В такую авантюру я ещё никогда не впутывался. Ей-богу.

Припарковавшись, вдруг осознал, что хочу увидеть реакцию Виты на моё возвращение. Вот просто… посмотреть.

Размышления прервал звонок телефона. Я глянул на экран. Змей.

* * *

— Уж полночь близится, а близости всё нет, — пробормотала я, выходя из ванной и чувствуя себя чуть ли не богиней.

Да, это вам, конечно, не горбатое и несколько покоцанное нечто сидячего образца, установленного у меня дома. Здесь можно лечь. Здесь можно-таки лежать. При этом не две минуты, а долго. Можно красиво напускать ароматной пены, откинуть голову на удобную подставочку, взять бокал шампанского и, глядя на сияющий огнями прекрасный ночной город… отдыхать. От всего на свете.

Ещё бы не отдыхать, когда ты один в таких апартаментах. Ведь Руслан уехал с таким видом, словно случилось нечто очень важное… на сиденьях машины. Или в кафе. Или дома. Или…

Стыдно, конечно, Вита. Взрослая баба, а ведёшь себя как ревнивая малолетка. Но формы Танечки настолько возмущали моё женское достоинство и возбуждали зависть, что ничего иного просто не оставалось. И богатая фантазия услужливо подсовывала совершенно развратные картинки, где Татьяна и Руслан занимаются промышленным, кхм, альпинизмом.

Признавать отчаянно не хотелось, но это уже случилось. Меня раздражает, что возле него крутится какая-то баба. Не трогай моего соседа за… кошелёк. Ладно-ладно, к чему все эти отмазки? Скрипка мне нравится. Как мужчина прежде всего, а начальник и сосед — это уже второстепенное.

И надо сказать, это «нравится» меня совершенно не обрадовало. Что делать дальше, я совершенно не представляю. Есть себя поедом и сходить с ума от ревности — явно не моё.

Я села за туалетный столик прямо перед огромным зеркалом. Пуфик немного прогнулся под моим весом, но мягко спружинил. Эх, кажется, люди не придумали ничего лучше обычного стула… и диванчика.

Взяла расчёску и провела по волосам.

Так вот, вернёмся к нашим Русланам, то есть баранам. Во-первых, я никогда не знала, что такое настоящая женская ревность. Влюбляться влюблялась, конечно, но обычно как-то быстро сама остывала, поэтому не до ревности было. А тут прямо… накрывает. Что не есть хорошо, это не к лицу солидной женщине, рождённой три десятка лет назад, с лимонным чемоданом и совершенно диким котом. Во-вторых… Так, а где Виталик?

Дострадаю потом. Я быстро расчесалась, поправила банное полотенце, в которое замоталась, так как забыла взять с собой халат, и пошла на поиски своего бандита.

— Виталик! — позвала я.

В ответ — подозрительная тишина. И только со стороны кухни донеслись шорохи, от которых стало не по себе. Совсем не похоже на кота. Слишком громко. И пол как-то громко скрипит. Кто-то пришёл? Но я не слышала, чтобы открывалась дверь. Можно, конечно, сказать, что льющаяся вода всё заглушила, но… За долгие годы жизни в одиночестве я приучилась вслушиваться в каждый шорох. Всё же я не Дольф Лунд грен в расцвете лет, а всего лишь слабая женщина, которой надо кормить кота.

Под руку попался тяжёлый зонт-трость. Не оглушишь, но испугаешь до усёру, если внезапно откроешь перед человеком, который этого не ждёт. Да ещё и шпилька-наконечник сантиметров в двенадцать, а то и больше, украшавшая зонт, заставляла понервничать только при одном беглом взгляде на неё.

Зажав зонт под мышкой, я бесшумно прокралась к кухне. Благо босиком это можно сделать. Прижалась к стенке, затаив дыхание. Звуки стали громче. Такое впечатление, что кто-то скребёт по дереву напильником. Но при этом внезапно раздалось увлечённое мурканье.

Нахмурившись, я осторожно заглянула в дверной проход. Практически в центре кухни стояло мусорное ведро, которое венчала пушистая задница Виталика. Доносилось возмущённо-заинтересованное мурлыканье.

— Ах ты, сволочь! — искренне возмутилась я.

Задница вздрогнула, Виталик энергично заскрёб когтями, ведро опасно накренилось. Маленькое такое ведро, вообще загадка, как он туда влез!

— Виталик! — рявкнула я.

Ведро рухнуло и покатилось. Истеричный мяв кота заставил подпрыгнуть на месте. Я кинулась к нему, по дороге чуть не зацепилась за разбросанные упаковки от чая и рулета после наших посиделок.

Ухватила ведро, шлёпнула Виталика по хвосту.

— У-у-у, — раздалось оттуда недовольное.

— Сам виноват. Ты зачем туда полез?

— У-у-у!

Вытянула Виталика, посмотрела в наглющие глаза и на немного прижатые уши. В сахарной пудре. Закатила глаза, потом глянула на дверцу, откуда этот гад вытащил ведро. Конечно, всё разодрано.

— Виталик, ты не котик, ты свинья, — сообщила я, чудом удерживая кота и зонт.

Виталик сделал вид, что его вообще здесь нет. И только хвост, недовольно шлёпающий по моему животу, показывал степень недовольства.

— И не умничай. Сам виноват, — не собиралась сдаваться я. — Ты зачем туда полез?

— У-у-у-у, — прогундел Виталик.

— Не перебивай!

Снова осмотрев кухню, поняла, что уборки не избежать.

— Ну тебе, паразиту этакому, игрушек, что ли, мало? Неужели нельзя было ту свою мышь с попугайчиками таскать?

Виталик оскорблённо молчал. Правда, спорить уже не пытался, прекрасно понимая, что, в общем-то, я права. Но мужская гордость и кошачья божественность не позволяли это признать сразу.

— Думаете, он проникнется лекцией? — спросили у меня за спиной.

Я дёрнулась от неожиданности, в спешке шагнула вперёд. Полотенце зацепилось за кухонный стол и рухнуло на пол. Виталик спрыгнул на пол и, пригнувшись, пулей шмыгнул у меня между ногами.

Взвизгнув, я резко обернулась и раскрыла зонт в оборонительном жесте.

Руслан, стоящий в дверном проёме, медленно поднял взгляд от моих босых ног до макушки.

— Вам идёт этот зонт, Вита, — сказал он недрогнувшим голосом. — Но если вы хотите что-то скрыть, то приподнимите его выше.

Мрак. Поражение. Беда. Конец света.

А я голая с зонтом. И какие уже тут вопросы и проблемы, когда… когда надо как-то выйти из кухни, а этот наглый и неожиданно привлекательный мужчина не собирается никуда уходить. То, что привлекательный, видно, с перепугу подумала. Ибо как можно вообще подумать такое?

Виталик подло сдымил в неизвестном направлении, оставив меня наедине с шефом. И хотелось бы, конечно, поискать котика, но для этого пришлось бы как минимум повернуться. А зонт хоть и замечательная вещь, способная укрыть от дождя и внимательного зелёного взгляда, но только с одной стороны.

К тому же, хоть я и не повелась на провокацию касаемо «повыше», стоять без движения дальше весьма проблематично.

— Как вы вошли? — накинулась я.

Руслан чуть приподнял бровь.

— Вообще-то у меня есть ключи, так же как и у вас, Вита.

— Вы вошли очень тихо!

И тут же повисла тишина. Претензия вышла так себе. Но мне стало не по себе. Потому что все мои хвалёные навыки и умение прислушиваться куда-то испарились.

Руслан хмыкнул, но ничего не сказал, продолжая на меня смотреть. Ничего не оставалось, кроме как принять невозмутимый вид и осторожно так, по-над стеночкой, стратегически удерживая зонт, направиться к выходу.

Надо Скрипке отдать должное, всё происходящее он наблюдал с непроницаемым лицом. Потом всё же пропустил меня, давая выйти.

— Не оборачивайтесь, — на всякий случай предупредила я.

— Будет страшно? — невинно поинтересовался он.

— Очень, — пообещала я, стараясь не скрипеть зубами, а потом метнулась в свою комнату на такой скорости, что даже если бы он и хотел что-то увидеть, то вряд ли преуспел бы в этом.

Весь остальной вечер я просидела на кровати, нарядившись в самую закрытую одежду и сгорая со стыда. Немного. Пыталась себя уговаривать, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. В конце концов, у себя дома имею право ходить так, как хочу.

Другой вопрос, что от этого могут быть неприятности…

Рядом на кровати стоял ноутбук. В браузере было открыто несколько вкладок соцсетей, где я бессовестно болтала с подругами и… не хотела делать ничего полезного.

Стоило мне об этом подумать, как в дверь постучали. Виталик выполз из-под одеяла и вопросительно посмотрел на меня с непередаваемым: «Кто к нам припёрся без зова, дорогая хозяйка? Слишком ли будет немилостиво выписать ему пендюлей?»

— Да? — осторожно отозвалась я.

— Виталина, можно войти? — послышался голос Руслана.

Я напряглась, невольно подняла ворот кофточки с оленями, выставила грудь вперёд и храбро сказала:

— Да.

Таиться и избегать его всё равно нет смысла. Мы будем видеться как дома, так и на работе. Поэтому придётся отыскивать консенсус.

Дверь открылась, на пороге появился Руслан. Весь такой непринуждённо прекрасный, в светлом свитере, синих потёртых джинсах и… синих клетчатых тапках. Но особо разглядывать тапки не довелось, потому что я засмотрелась на другое. В его руках был поднос с чеканным кофейником, двумя изящными чашечками и рулетом со сливочным кремом и клубникой.

— Ничего не говорите, — произнёс он, невероятно серьёзно глядя на меня, — я не мог прийти с пустыми руками.

— Какой вы… джентльмен, — только и смогла ответить я.

— Сам в шоке, — согласился Руслан, поставив поднос на тумбочку.

Виталик заинтересованно посмотрел на сливочный крем, потом на меня. Мол, может, оставим этого дядю себе и будем отпускать только за рыбой?

Руслан устроился в кресле напротив. Внимательно посмотрел на меня. Прямо как Виталик. В какой-то момент показалось, что они похожи.

— Я вас внимательно слушаю, Руслан Витальевич, — сказала я самым серьёзным тоном, на который была способна.

— Как официально. Особенно после того, что было на кухне.

— Осторожнее, у меня очень злой кот.

Виталик, словно поняв, что речь идёт о нём, приосанился и неодобрительно посмотрел на самца, незаконно проникшего в мою комнату.

— Впечатлили, — не стал возражать Руслан. — Значит, я пришёл сюда договариваться. Нам всё же вместе жить. Во-первых, когда мы не на работе, обращайтесь ко мне без отчества. Во-вторых, не надо смотреть на меня как на врага. В-третьих, какие у вас планы?

Ничего себе град вопросов. И надо что-то отвечать, а то смотрит так внимательно, что становится немного не по себе.

— Если удобнее без отчества — хорошо, — не стала я спорить, вовремя ухватив за шкирку Виталика, подбиравшегося к рулету.

Тот недовольно мявкнул и растопырил лапы в древнейшем жесте «сдаюсь, не бей тапком».

— Про врага… это вам кажется. А что делать…

Хороший вопрос. Ещё бы я знала! Планов пока никаких не было. Всё очень общее и размытое.

Взгляд случайно скользнул по монитору ноутбука. Дура, не свернула вкладку, и теперь все диалоги на виду не только у меня, но и у Руслана.

Однако самое последнее сообщение заставило выпустить Виталика из рук.

«Добрый вечер, Вита. Нам нужно встретиться», — высветилось в продолговатом окошке.

И сверху имя: Ярослав Чубач.

Глава 10 И сильный мужнина хочет слабую женщину

Октябрь был золотистым. И солнце светило так, что хотелось жмуриться, словно сытый кот, нежиться в его лучах и… ничего не делать. Просто сидеть, смотреть на спешащих куда-то по своим делам людей, наслаждаться завтраком с сёмгой и творожным сыром, поджаренным до золотистой корочки картофелем и сочными тонкими отбивными с зеленью.

В общем, настроение было отличным. С места, где я сидел, была прекрасно видна башенка здания на Ярославовом валу. Совершенно сказочный и какой-то осенний дом. Даже читал в книгах одного современного автора, что тут живут киевские ведьмы. Как по мне, эти самые ведьмы могут жить и тут, и в спальных районах на левом берегу, и на тринадцатом этаже в роскошных апартаментах на улице Паторжинского.

Ведьмы — они такие, есть в каждой женщине. Умело маскируются под ангелочков, прячут свои мётлы и остроконечные шляпки в огромных шкафах. Перекрашивают чёрных котов в другую… более «гражданскую» масть. И каждая… каждая из них страстно жаждет встретиться с собственным инквизитором. При этом я бы инквизитору не завидовал.

Змей чудовищно запаздывал. Иногда мне казалось, что метро принципиально исчезает из города, все дороги намертво забиваются пробками, а общественный транспорт замирает в депо. Ах да, такси тоже растворяется в воздухе.

Учитывая, что он должен сообщить интересующую меня информацию, терпение начинало ёрзать и нервничать. И я вместе с ним, разумеется. Правда, пока что мысленно. Иначе со стороны это смотрелось бы крайне несимпатично. К тому же от меня не ускользнуло, какие горячие взгляды бросает из-под ресниц милая официанточка в мини-юбке. Эх, малышка, подожди немного. Если Змей не шокирует, то познакомимся.

В конце концов, целибат никогда не доводил до добра.

Но тут же внутри появилось какое-то странное чувство. Я удивлённо моргнул, прогоняя видение. Потому что вместо рыженькой голубоглазки упорно представлялась хрупкая брюнетка в красном платье и с наглым котом возле ног.

Господи боже, неужто случилось то, чего так долго ждала Марианна и чего так боялись девицы, норовившие заполучить меня в постель и мой кошелёк в полное распоряжение? Влюблённый Скрипка? Какой ужас.

Но при этом ничего ужасного я не ощущал. Скорее наоборот: странное воодушевление и какую-то определённость. Словно наконец-то понял, что именно нужно делать. Может, влюблённость — слишком громкое понятие, но Вита мне определённо нравится. Это могу сказать с уверенностью, как и то, что меня бесят вертящиеся возле неё мужики.

Например, этот нотариус. Изображает из себя стенку, недавно побелённую и незапачканную, а сам туда же. Я прекрасно видел и улыбки, и прямые взгляды, и невозмутимость, которая таяла, будто сахарная пудра на языке, когда Дитмар смотрел на Виту.

Видимо, герр в перчатках решил прибрать к рукам богатую наследницу. Будь я тоже женского пола, мог бы выбирать, а так… Хотя кто этих парней с европейскими ценностями знает, тут всякое может быть.

Я отодвинул тарелку, хотя половина завтрака ещё осталась. Только сейчас осознал, что искренне благодарен Танечке и этой подруге Виты.

Девчонки разрядили атмосферу. Во всяком случае, Дитмар делал вид, что он на чаепитии исключительно для мебели, и всё такое. Никак не проявлял интереса, только иногда поглядывал на Сашу, которая, кажется, была им заинтересована куда больше, чем он ею.

Кстати, моё упущение. Надо дополнить Змею задание. Ибо хочешь что-то узнать про человека — узнай, чем дышат его друзья. Подобное притягивает подобное.

К тому же после вчерашнего разговора с Витой… Хм. Я сделал глоток кофе. Несмотря на то что поговорили мы весьма мило, ничего толкового не вышло. Она явно не собиралась проникаться моим статусом, как и не собиралась обращать на меня внимание как на мужчину, а не начальника и досадливого соседа.

Это открытие стало неприятным. И хоть внутренний голос подсказывал, что я немного не прав, всё равно приятного мало. По идее, Вита бы так не отреагировала на Танечку, если бы ей было на меня совершенно наплевать. Но в то же время причиной её злости могло быть не то, что обворожительная блондинка практически касается моей руки грудью четвёртого размера, а то, что я быстрее могу жениться.

Я откинулся на спинку стула.

Да уж, что ни говори, но Ангелина Филипповна Белая неплохо меня знала. Принципы и желание жениться один раз. Пример отца мне не нравился. Друзей, которые разводились, а потом мотались по судам и приходили напиваться то в бар, то ко мне, было достаточно.

Я в этом плане крайне… ленив. Да, и мне не стыдно. Хочу иметь одну жену, дорогую и любимую. Не вижу смысла выстраивать пробник отношений, если можно получить всё. А если нельзя, то и веду себя соответственно. Не обещаю жениться тем, с кем делю постель.

Дверь в кафе тихо приоткрылась. Появился Змей, оживлённо жестикулирующий и что-то бурно обсуждающий с высоким светловолосым человеком в сером деловом костюме. Странно, ощущение, что я этого парня знаю.

Хм, закрома памяти, не придуривайтесь, быстро работаем! Он… юрист, точно юрист! Только вот где мы пересекались?

Через минуту оба присели за мой столик.

— И не надо ничего говорить, — заявил Змей таким тоном, что тут же захотелось надеть ему на голову тарелку с остатками творожного сыра. — Олег очень вовремя попался на моём пути. Думаю, тебе интересно будет услышать мнение бывшего коллеги.

И он тут же поманил к себе официантку.

— Голоден как хтонический змей, — пожаловался он, — никто с утра даже покормить не подумал. Барышня, оставшаяся на ночь, ушла раньше, чем я успел вспомнить её имя.

— Надо было записать при знакомстве, — хмыкнул Олег, а я…

Дьявол, точно же! Олег Грабар, юрист и отличный парень, бывший коллега Айдара. Мы мало пересекались, но сейчас вспомнил его. Как и то, что он был одним из самых молодых юристов в компании «Одиссей», очень перспективным. А потом… потом, кажется, уехал куда-то работать. В Москву, если не ошибаюсь. Но тогда почему он здесь, в Киеве? И что ему сказал Змей? Ведь он обычно не распространяется о своей работе. Разве что… Разве что Грабара он знает куда лучше меня.

— Рад вас видеть, Олег, — искренне сказал я, очнувшись от собственных мыслей и наблюдая, как Змей в нетерпении бросает взгляды на кухню. Грабару уже принесли кофе с корицей и ещё какими-то специями. Аромат стоял невозможный.

— Я вас тоже, Руслан, — кивнул Олег и улыбнулся. — Как поживаете? Айдар ведёт себя хорошо?

— Спасибо, хорошо. Айдар — очень послушный сотрудник, что бы он там ни говорил.

Мы оба рассмеялись. Один Змей страдальчески закатил глаза. Ну да, не любит он эти вежливые расшаркивания. Однако он не начнёт говорить, пока не поест, поэтому я снова перевёл взгляд на Олега.

— А вы какими судьбами в Киеве?

— Мы здесь открываем филиал, — ответил Олег, глотнув кофе. — Я работаю в фирме по оказанию юридических услуг.

— О как, — приподнял я брови, — здорово.

— «Корсар» вообще очень солидная организация, — занудно заметил Змей, — я удивлён, что они не сделали этого раньше. Никак вот только тебя и ждали.

Грабар ничего не ответил, только улыбнулся и дипломатично развёл руками. Мол, так получилось.

Змею наконец-то принесли его горячие бутерброды и салат. Я воистину умилялся, глядя, как сам сыщик уминает всё это за две щеки. Олег тем временем рассказывал про Дитмара.

— Гешихте-Шварц, может, и производит впечатление человечка не от мира сего, однако специалист прекрасный. Если за что-то берётся — доводит до конца. Занимается своим делом уже лет двенадцать, ни разу не было нареканий. Частенько берёт дела, которые его коллеги брать не рискуют, чуя, что не смогут удержаться. У Дитмара весьма своеобразная манера общаться, — задумчиво добавил Грабар. — Его среди нашего брата прозывают Чёрным Сказочником.

Я невольно передёрнул плечами. Есть что-то. И машина, и перчатки на руках, и взгляд.

— Кстати, а почему он всё время носит перчатки? — вопрос сорвался с губ сам собой.

Олег покачал головой.

— Не знаю. Самому немного любопытно. Но как-то не было случая спросить.

А жаль. Впрочем, ладно, не моё дело.

Грабар добавил ещё кое-что касаемо Дитмара. Приходилось признать, что нотариус и правда неплох в своём деле.

Змей разделался со своим завтраком и выглядел куда миролюбивее. Ещё немного просидев в кафе, мы вышли на улицу. Ласковое октябрьское солнце мягко пригревало, под ногами шуршали сухие листья. Шикарная погодка. Спуститься бы к Днепру, просто посидеть, посмотреть на воду и насладиться последними тёплыми деньками.

Прогулка вышла не долгой, но интересной. Грабар извинился, поблагодарил за компанию и сказал, что ему нужно в офис.

— В воскресенье? — подозрительно уточнил Змей.

Олег кивнул, его мобильный зазвонил в кармане пиджака.

— Трудоголик, — с уважением отметил я.

Тот чуть смущённо улыбнулся, жестом извинился и отошёл на несколько шагов, принимая вызов.

— Его мнению я доверяю, — тем временем тихо и серьёзно сказал Змей. — Поэтому не жалею, что привёл его лично. К тому же Грабар — мой должник.

Я хотел было спросить, в чем именно, но на меня тут же махнули рукой.

— Дело давнее, — поморщился Змей. — Короче, по Белой есть любопытные факты. Вот сейчас попрощаемся, и я всё расскажу.

Я невольно искоса бросил взгляд на Олега. Эге, а звонят явно не из офиса. Да и не клиенты. Вон как смягчилась линия губ. А взгляд какой-то… невероятно тёплый и нежный. Словно тот, кто говорит на том конце, делает парня счастливым только фактом своего существования.

— Он женат? — спросил я, сам не зная почему.

Змей озадаченно посмотрел на меня.

— Понятия не имею. До отъезда в Москву вроде не был, но сколько времени-то прошло.

Да… всё течёт, всё меняется. Прямо день странных совпадений. Во всяком случае, день мыслей о женитьбе точно. Может, и моё время пришло? Пока ещё нестарый да аппетитный, а?

Змей засмотрелся на прошедшую мимо девушку в вишнёвом пальто. Я — на хорошенькую малышку, которую та везла в коляске.

— Я тоже тебя люблю, — услышал я голос Грабара; невидимый собеседник что-то ответил ему, и Олег тут же добавил: — Очень… очень.

Что ж, кажется, это знак свыше. Пора и мне что-то менять в личной жизни.

* * *

Шёл третий час благословенного одиночества в роскошной квартире.

Мы с Виталиком стирали. Вернее, стирала я. Виталик же втулил свою толстую попу на полке между шампунем и питательной маской для волос и внимательно смотрел на меня, лениво помахивая хвостиком. Мол, работай, женщина, работай. А я посмотрю отсюда. И да, не останавливайся, нагибайся, закладывай и это… не загораживай весь вид! Я люблю этот круглый «телевизор».

Периодически очень хотелось дёрнуть Виталика за этот самый роскошный хвост. Но потом я понимала, что это бесчеловечно, вздыхала и шла работать дальше.

Вчерашний разговор с Русланом толком ни к чему не привёл. Если общими словами, то вроде как заключили пакт о ненападении. Пока смотрим друг на друга, стараемся не доставать и не надкусывать еду соседа. Правда, при последних словах Виталик встрепенулся и посмотрел на меня таким взглядом, словно я совершила нечто ужасное. Скажем, решила стать вегетарианкой и каждый вечер разбрасывать по дому апельсиновые корки.

Из головы не выходили мысли про Ярослава. Переписка вышла весьма вялой, хотя бы потому, что Руслан совершенно нахально пялился в монитор ноутбука и не собирался уходить. Отыскивал для разговора совершенно разнообразные темы. От попытки узнать про Ангелину Филипповну Белую до цвета штор, которые я собираюсь повесить у себя в спальне.

Но так как про Белую я ничего не знаю, а шторы — исключительно моё футлярчиковое дело, ничего толкового он от меня добиться не смог.

Вообще складывалось впечатление, что Руслан хочет спросить ещё что-то важное, но почему-то не делает этого.

Хотя… может, всему виной перфоманс с зонтиком? После такого любой мужчина резко найдёт что-то важное. И интересное. И не только на предмет поговорить. А ещё… вот не проходило ощущение, будто его бесило, что я отвечаю на сообщения Ярослава.

И это… сладкий бальзам на ещё недавно взбешённую женскую душу. Как всяких Танечек-альпинисток водить, так мы можем. Как строить меня касаемо разврата с Виталиком — умеем. А как мне интересный мужчина написал, так начинаем хмуриться и неодобрительно смотреть. Хрен тебе, Руслан Скрипка! Страдай!

Я чуть не выронила из рук пачку стирального порошка. Так. Интересный-то интересный. Но вот по переписке я толком не поняла, что он хочет. И как последняя дура, согласилась увидеться сегодня на Крещатике. Может, отменить? Подышать воздухом, конечно, хочется. Посмотреть на столичные огни да пошуршать жёлтыми листьями под ногами, но…

Аргумент, что надо купить хоть какие-то продукты, а то еды очень мало, срабатывал почему-то не очень хорошо. Ведь продукты можно купить где угодно, необязательно идти в самый центр города.

«А если нам хочется? — подначил внутренний голос. — Ну давай, ну чего ты? Погуляем, разомнёмся, килограммы лишние сбросим, на мужиков поглазеем».

Про килограммы тут же захотелось возмутиться. Не лишние, а запасные! И вообще я прекрасна. Вон, даже чужие мужья чего-то от меня хотят. Или не хотят? Сообразить, мог ли он что-то пронюхать про наследство, не получилось. Разве только Сашка сказала Михаилу, а тот Ярославу. Но, насколько я помню последнего, выгода никогда не застилала ему глаза. Не в его характере увиваться за женщиной только потому, что она богатая.

— Мяу! — заявил Виталик и, закрутив попой, приготовился прыгать вниз.

— Осторожнее, дорогой, — пробормотала я, протягивая руки и снимая котика с верхотуры.

Виталик ткнулся лбом мне в щеку. Благодарит, засранец. Прекрасно может сам везде запрыгнуть и спрыгнуть, однако буквально млеет, когда любимая хозяйка везде ходит за ним и исполняет малейшую прихоть.

И чего это Руслан так реагирует на моего маленького миленького котика? Эх, мужчины. Не одобряют конкурентов ни в постели, ни в углу у лотка. Ужас.

Закончив со стиркой и ещё парочкой бытовых дел, я поняла, что решительно не могу оставаться одна в этих хоромах. Шикарные апартаменты, гуляй не хочу!

Именно. Не. Хочу.

Только сейчас я осознала, что это… не совсем по мне.

Пока натягивала на себя ярко-розовое бельё, джинсы, вышитые лотосами, свитерок с люрексом и чудовищно блестящую куртку а-ля звезда-в-шоке.

Нет, и не стыдно! Потому что в завершение образа ещё идут фиолетовые сапоги с пайетками и сумочка.

А если Ярослав вдруг решил за мной приударить, при виде такой безумной красоты сразу передумает. Ибо я прекрасно помню, что разноцветье он не выносит на дух.

На улице было много народу. Впрочем, чего я хотела, в столице вообще не бывает мало людей. И надо или принимать это, или уезжать. Шум большого города, конечно, поначалу придавливает к земле, не сразу понимаешь, что происходит. А потом ничего, привыкаешь… И шум уже не шум, и в тишине уже не будет уютно.

Тишину я, кстати, не сказать что люблю. Мне всегда не хватает какого-то движения, милой суеты, смеха и разговоров. Пусть лучше тихонько гудят все пчелиным ульем, чем молчат. Тишина настораживает.

Пока я сидела на скамейке и глазела на прохожих, в голову закралась неприятная мысль. А что, если Сашка случайно увидит меня с Ярославом? Я ведь её не предупредила, решила разведать по-тихому. А нежданчик всегда случается тогда, когда его не ждут.

Ярослав пришёл за пять минут до назначенного времени. Молча посмотрел на меня, но в отличие от обычных встреч, где не мог удержаться и что-нибудь не брякнуть по поводу моего внешнего вида, ничего не сказал.

Даже выглядел как-то подавленно, что ли. Круги под глазами, взгляд потухший, спина немного ссутулена. И вообще… не по себе немного. Потому что обычно он хорошо выглядит, аж зависть берёт. А тут…

— Привет, Вит, — сказал Ярослав. — Спасибо, что согласилась на встречу. Здесь холодно. Зайдём в кафе?

* * *

— Так что, говоришь, апельсиновое лучше для фигуры?

Я внимательно рассматривала две баночки: с апельсиновым джемом и вареньем из оливок. Хм, сделано в Испании. По идее, должно быть ничего.

Эх, блаженная пора, чудные товары. Заходи в любой магазин, бери что душа пожелает. Ну и, разумеется, позволит кошелёк. Ешь не хочу, наслаждайся — не могу. Не забывай только про бёдра и прибор для талии, если талия вдруг пойдёт вширь.

— Я тебя убью, — пропыхтел Ярослав, пытаясь на скорости отодвинуть стоящие в тележке бутылки и коробки с продуктами, чтобы освободить место для джема и варенья.

Зачем выбирать, если можно взять оба?

Одна из прошлых клиенток рассчиталась за сделанный набор с дорожкой и салфетками, поэтому можно немного себя побаловать.

— Не убьёшь, — невозмутимо возразила я, ухватив Ярослава за рукав и потянув за собой прямо к стойкам с соусами. — Иначе кто тебе станет помогать?

Бедняга только тяжко вздохнул, молча отобрал у меня бутылочку с наршарабом[1] и вернул на полку, а потом взял похожую другой фирмы.

— Этот вкуснее, — пояснил он и отправил выбранное в тележку.

Что ж, вкуснее так вкуснее. Я не против. Ярослав, конечно, сразу поразился, что вместо того, чтобы сидеть в кафе, я потащила его в супермаркет. А что? Попался мужчина — используй в хозяйстве. И тебе хорошо, и ему не до глупостей.

К тому же Ярослав просил о помощи. Да-да, именно. О помощи. Свести их с Сашкой заново. Лёня и Костя его не смущали. И хоть парней нельзя было списывать со счётов, Ярослав их конкуренции не боялся. Куда больше ему не нравилось, что возле Сашки нарисовался Миша.

Сложный вопрос. Не хочется с другом-коллегой поссориться. И уж совсем не хочется, чтобы с ним сошлась бывшая жена. Ярослав прекрасно знал, что Михаил не во вкусе Сашки. А сам Миша пока ещё не определился, чего же именно он хочет.

Конечно, скажете вы, можно просто поговорить с другом. Но… Но это со стороны всё так легко и просто, а когда ты знаешь детали… В общем, Ярослав обратился за помощью ко мне.

А я… Я решила не терять время и заняться делом. Вот, например, сделать закупку и делегировать доставку продуктов сильному самостоятельному мужчине, который нуждается в помощи слабой женщины.

— Это самая экзотическая просьба, которая когда-либо ко мне поступала, — сказала я, когда мы сели в такси.

— Ну, какая есть, — пожал плечами Ярослав.

Было видно, что он сам не в восторге, но ничего другого придумать не смог.

— А что любит этот твой Миша? — спросила я, задумчиво крутя в руках новый кошелёк с блёсточками-бантиками. — Чем мне его обворожить?

Это, конечно, ужасно. Отвлечь от подруги едва-едва наклюнувшегося кавалера. Вообще-то очень нехорошо. Нехорошо, если бы Миша действительно нравился Сашке. А так я за разговорами с ней всё же прекрасно понимала: это просто вариант, чтобы какое-то время не быть одной.

Если верить словам Ярослава, Миша тоже не горит страстной любовью. Конечно, он может приукрасить, но и я не лыком шита. Гарантию сто процентов не давала, поэтому надо сначала посмотреть и разобраться, что собой этот фрукт представляет.

И сделать это так, чтобы Чубач не прознала об этом раньше времени и не повыдёргивала к чёртовой матери все косы. Мне они ещё пригодятся.

— Он любит ярких женщин, — наконец-то ответил Ярослав, покосившись на меня. — Нестандартных.

— Не слышу язвительных замечаний, — хмыкнула я.

Ярослав покаянно промолчал. Сейчас не время умничать и ёрничать. И даже когда мы вышли из такси и забрали покупки, он молчал.

На мою попытку забрать продукты отреагировал отказом.

— Я донесу, — коротко сказал он.

Ну что ж… Не надо отказываться, если человек хочет причинить тебе добро. Поэтому у меня в руках только пакет с вином и сыром.

Увидев апартаменты, Ярослав потерял дар речи. А я, узрев, что Виталик подрал обои в коридоре и их остатки в художественном беспорядке разбросаны по полу, потеряла контроль и случайно выронила пакет из рук.

Бутылка со звонким «дзинь» разлетелась на осколки, белые брюки Ярослава оказались заляпаны красным «Мерло».

— Твою ж… — практически прошипел Ярослав, скорее ошарашенно, чем злобно.

Виталик высунул морду в коридор, посмотрел на нас и деловито полез в пакет с колбасой.

— Убью! — рыкнула я.

— Меня за что? — оторопел Ярослав.

Виталик понял, что его будут бить, и проворно дрыснул в гостиную.

— А ты вообще раздевайся! — на бегу крикнула я, ломанувшись за котом.

Глава 11 Не так страшен кот, как его ночной тыгыдык

Чтобы отловить Виталика, пришлось попотеть. За достаточно малое время этот мерзавец успел выучить все укромные уголки. Такой, знаете ли, кошачий талант — ещё не нашкодил, а уже нашёл места для стратегического отступления.

— Виталик! — рявкнула я.

Из-под шторы появился серый хвост. Вызывающе так появился. Мол, вот он я, а ты попробуй-ка достань. Ну ничего, мы не лыком шиты. Сбросив сапоги, бесшумно прокралась к коту и ухватила за хвост.

Явно зазевавшийся Виталик возмущённо заорал. Я сцапала вырывающегося кота.

— Что случилось? — обеспокоенно крикнул Ярослав, заглянув в комнату.

Ещё и не раздетый. Кошмар! Доведут меня до цугундера!

— Чего не разделся? — я перехватила попытавшегося вывернуться Виталика. — Время — испорченные брюки!

— Вита, но…

— Без возражений!

Ярослав отшатнулся, Виталик вяло отбрыкнулся. А когда я его тыкала мордой в наделанную шкоду, то и вовсе покорнейше терпел и молчал.

Одно из правил воспитаний котиков. Если милое пушистое создание изволило наделать (не только в плане отходов жизнедеятельности), то воспитывайте сразу. Отложенное воспитание — залог охамения котика до невозможных высот. Запомните!

Разобравшись с Виталиком, который, надувшись, уселся на кухне, я отобрала брюки у Ярослава и отправила его в гостиную. Сашкин бывший муж явно испытывал неудобство, однако старался не разгуливать передо мной в полуобнажённом виде.

Мне, откровенно говоря, было плевать, в чем там сейчас Чубач. Никогда в жизни не возникало желания посмотреть на него в стиле ню. Не, ну нормальный мужик, конечно, но не инопланетянин же. Поэтому ничего нового не увидишь, а человека смутишь.

На мгновение я представила, что сюда вошла Сашка. Поморщилась. М-да, ревности не было бы, но вот попробуй потом отбрыкайся, что у вас ничего нет!

Мысли текли своим чередом, а руки устраняли беду, засыпая дорогую ткань брюк солью. Ибо ни белого вина, которое может нейтрализовать эффект окраски, ни какого ядрёного моющего средства у меня не было. Поэтому сделаем всё старым дедовским способом.

— Вита! — донёсся голос Ярослава.

— А? — отозвалась я, закручивая банку с солью и ставя назад на полку.

— Твой кот… э… это так и надо, чтобы он грыз эту пальму и раскидывал землю?

— Витали-и-ик! — завопила я, бросая всё на кухне и кидаясь в комнату.

Пальма и правда стоит в углу, возле шкафа и красивой такой скульптуры — фигуристой африканской барышни с корзиной фруктов. Всё бы ничего, но это вроде как часть Руслана, поэтому лучше не соваться.

Когда я, обозлённая и готовая убивать, влетела в гостиную, Виталик тут же запрыгнул на колени к Ярославу и сделал вид, что тут и сидел. Ярослав рефлекторно прижал Виталика к себе, прикрываясь от моего пронзительного взора.

— Не бей его, много не покусал, — попытался выгородить бандита экс-муж Сашки.

Виталик прижал уши к голове и смотрел на меня такими огромными глазами, словно больше никогда-никогда не будет. Ну да Ярослав в него вцепился так, что даже если захочешь, всё равно не сможешь ничего сделать, пока не отпустят.

Я закатила глаза.

— Мужчины, — сказала всего одно слово, махнула рукой и пошла на кухню.

С Виталиком придётся разбираться потом. Сейчас до него никак не дотянуться. Того гляди ещё во что-то вцепится. И тогда придётся не только застирывать брюки, но и вызывать врача.

Я вздохнула. Да что ж такое, вообще никак не получается провести спокойный день или вечер. Вечно что-то происходит. Теперь вот с этим Мишей. Зачем, спрашивается, согласилась помочь? Может, я ничего не понимаю, и он — самая большая Сашкина любовь за всю жизнь?

Интуиция очнулась и сказала, что я дура. Струя горячей воды предательски уменьшилась, пришлось подкручивать кран.

Тыльной стороной руки я убрала упавшие на лоб волосы.

Ну, интуиция в общем-то права. Не её типаж, не её всё остальное. Я помню, как горели глаза подруги, когда она встречалась с Ярославом. А потом с Лёней. А потом с Костей. Но надо отметить, что Ярослав ей нравился больше всех. Возможно, я не права, но порой меня посещала странная мысль, что Лёня и Костя — всего лишь копии Ярослава. Те, кто на какое-то время сумели его заменить.

В общем, какие только мысли не придут в голову женщине, готовой думать о чём угодно, лишь бы не о быте.

Так, вроде бы нормально, красного на белом больше нет. Долго сохнуть не должно, застирала же только низ брюк. Так, где у меня тут сушилка?

— Привет, хвостатый, — услышала я мужской голос из коридора.

И мне тут же поплохело, потому что это сказал явно не Ярослав, а… Руслан. Боже, этого ещё тут не хватало! Сейчас же будет картина маслом: приходишь ты домой, а там… Подранные обои — раз, покусанная пальма — два, незнакомый мужик в трусах — три. Чудно, восхитительно, достойно оваций.

Схватив брюки, я вылетела из ванной.

«Надо срочно что-то делать, что-то делать», — конструктивно сообщил мозг.

«Чтоб ты был здоров!» — мысленно огрызнулась я.

— Добрый вечер, — донёсся невозмутимый голос Руслана из гостиной. — Не сочтите за дерзость, но вы вообще кто?

Я осторожно заглянула в комнату, в любой момент готовая делать ноги. Просто на огромной скорости. Потому что, хоть Руслан пока не выглядел устрашающе, воздух буквально искрил от напряжения. Ещё чуть-чуть — полыхнёт.

С одной стороны, какое ему такое дело, кто у меня тут в гостиной в трусах сидит? С другой… С другой, гостиная не только моя, но и господина Скрипки. Поэтому ситуация выходит из ряда вон.

Надо отдать должное Ярославу. Он посмотрел на Руслана с таким невозмутимым видом, словно сидел не в полуобнажённом виде и с котом на коленях, а во фраке на приёме у серьёзных людей.

— Добрый вечер, — сказал таким ровным тоном, что мне захотелось поаплодировать. — Я — гость Виты. Разрешите представиться, Ярослав Чубач. Простите, не могу встать, иначе потревожу кота.

Руслан, кажется, потерял дар речи. Потом посмотрел на Виталика. Тот демонстративно положил серую лапу на руку Ярослава и всем видом показывал, что его отсюда не сдвинет ни монголо-татарское нашествие, ни Скрипка, ни веник. Здесь есть Виталик — ныне, присно и во веки веков. Не знаю, каким образом, но Ярослав и кот умудрились заключить соглашение, пока я была на кухне. Руслан им обоим явно не по вкусу.

— Кота, значит… — протянул Руслан, прищуриваясь.

— Конечно, — кивнул Ярослав, — вы же тоже, вероятно, знаете историю про китайского мандарина, который отрезал рукав с прекрасной вышивкой только потому, что на нём уснул котёнок? И да, а вы кто?

Руслан задохнулся от возмущения. Точнее, только сверкнули гневом зелёные глаза, остальное мои домыслы. Да, такого поворота он явно не ожидал.

— Я… — начал было он.

— Сосед мой, — невозмутимо вклинилась я. — Руслан Витальевич Скрипка. Потрясающий человек, прекрасный специалист и мой начальник.

Руслан поперхнулся собственными словами. Ярослав медленно приподнял бровь и провёл ладонью по спине Виталика. Последний явно получал больше всего удовольствия от ситуации и разве что не тарахтел маленьким трактором.

— Надеюсь, вы согласитесь сгладить неловкость ситуации за совместным лёгким ужином и бокалом хорошего вина? — невинно предложила я, юркнув к сушилке.

Честно говоря, понятия не имею, что делать дальше. Ситуация… Господи, я в такое ещё никогда не вляпывалась. Вообще. Никак. Никогда. И спасти некому. Можно было бы позвонить Сашке, но вот если тут она увидит Ярослава, то… Бр-р, нет. Я ещё жить хочу. Иначе потом спасу не будет от «Забирай мужика, забирай!» и «А что он у тебя делал?»

В общем… Всё было бы крайне печально, если бы кто-то на небе не сжалился надо мной и не позвонил Руслану. Тот нахмурился, коротко извинился и бросил нечто вроде:

— Вита, не уходите вечером, у меня к вам разговор.

А потом исчез на такой скорости, что я даже не успела ничего сказать.

Стоило только Руслану покинуть квартиру, как Виталик с радостным «Мяв!» спрыгнул на пол и деловито побежал к тарелке. Он прекрасно понял, что отменно отыграл свою роль в спектакле «Возвращение разъярённого соседа» и поэтому битие за пальму отменяется.

Я шумно выдохнула и села в первое попавшееся кресло.

— Ты не могла предупредить, что живёшь с мужчиной? — наконец-то подал голос Ярослав. — И, как я понимаю, это его квартира.

— Общая.

— Вита, — достаточно резко осёк меня Ярослав, — не вешай лапшу мне на уши. Я тебя всё же не первый день знаю. И не слепой. Ты хорошая девушка, талантливая вышивальщица и жуткая сорока, но никогда не была ни дочкой богатых родителей, ни звездой Голливуда, ни депутатом Верховной Рады. А я все же не слепой и имею кое-какое представление, сколько могут стоить эти хоромы.

— То есть ты ещё и во вранье обвиняешь? — прищурилась я.

Вообще-то очень неразумно пытаться воспитывать женщину, которая забрала у тебя брюки.

Ярослав дураком не был, поэтому сразу почувствовал, что дело пахнет керосином. И тут же поторопился исправиться:

— Нет, конечно. И я готов выслушать твои варианты.

Теперь понимаете, почему с ним можно жить? Во всяком случае, Ярослав хоть пытается найти общий язык. Не всегда, но в большинстве случаев.

Я вздохнула.

— Ну-у-у… Ситуация и правда странная.

И я рассказала всё как есть. И про наследство, и про работу, и про Скрипку, который оказался не только начальником, но и по странному стечению обстоятельств — вторым наследником.

Ярослав слушал молча. Иногда хмурился, иногда удивлённо округлял глаза и качал головой. Ну а что? Действительно, история сказочно невероятная. И тут ничего не попишешь.

Ярослав сделал глубокий вдох, внимательно посмотрел на меня и осторожно поинтересовался:

— И что же вы планируете делать?

— Хороший вопрос, — буркнула я. — Знала бы — делала.

Ярослав, кажется, забыл, в каком он виде, — настолько увлекла история пани Футлярчик и пана Скрипки. Даже откинулся на спинку дивана, заложив руки за голову. Потом задумчиво посмотрел на меня. Почему-то от этого взгляда стало не по себе.

— Ты чего? — занервничала я.

— Вита, рыбка моя, а скажи на милость…

И снова тишина. Кажется, даже слышно, как тикают здоровенные часы на стене.

— Ну что?

— Скажи, — вкрадчиво продолжил Ярослав, — а тебе нравится этот Руслан?

Воздух пропал из лёгких. Показалось, что я никогда не умела дышать. Мысли в голове вспорхнули разноцветными лепестками и разлетелись, словно под порывом сильнейшего ветра. Так, Вита, соберись. Это же вопрос, на который ответ очевиден. Никакого положительного быть не может! И… и…

— Я… — неуверенно начала, не зная, как продолжить.

— Да-да? — невинно уточнил Ярослав.

— Мне… то есть как тебе сказать…

— Словами, рыбка моя, словами. Ну?

Набравшись смелости, я было открыла рот, но из коридора донёсся жуткий грохот. А потом подозрительное скрежетание и вопросительное: «Мяу?»

— Вита-а-алик! — заорала я и пулей понеслась убивать это серое чудовище.

* * *

Ну какова нахалка!

Я сделал глубокий и шумный вдох. Нет, это никуда не годится! Если я сегодня же не поговорю с ней открыто, случится непоправимое. И уже надо будет ехать не в аптеку, а в ЗАГС.

Собственные намерения немного пугали. Но в то же время появилась определённость. Чёткая такая, наглая и непробиваемая. Такая же, как толстый кот Виты.

И этот мужик… Господи. Такого я явно не ожидал. Но вид у него правда был… странный. Вроде бы как при жажде любовных утех оба партнёра должны находиться в одном помещении, желательно на одной кровати. Если вы будете в комнате, а ваша возлюбленная в ванной, секса не получится. Нет, может, я не знаю каких-то новаторских способов, но вроде бы так всегда было!

Впрочем, вскоре все мысли о Вите отошли в сторону, потому что я приехал к Айдару. Зам позвонил, изложив возникшие сложности на работе. Не то чтобы это невозможно решить в будний день, но… У меня ещё «Ан-Лин» и вообще как бы отпуск. Поэтому какая разница: работать в воскресенье или в понедельник?

Времени ушло не так много, но всё же пришлось повозиться. Айдар сообразительный, но я всё-таки этим с института занимаюсь. К тому же есть некоторые вредные партнёры, специфика общения с которыми известна только мне и отцу.

— Прости, что выдернул так, — Айдар развёл руками. — Я не специально, не думал, что ты так рванёшь.

— Чип и Дейл спешат на помощь, — хмыкнул я, сцепив руки за спиной и глядя в окно на ночной Киев.

— Тогда я буду Гайкой, — с кухни вышел Грабар, держа в руках тарелку с бутербродами и уже увлечённо жуя один из них. — Рустамов, тебя прибить надо. Солидный вроде мужчина, а пожрать в доме нечего.

— Мог бы и с собой что-то принести, — ни капли не смутился Айдар и, скомкав испорченный документ в бумажный ком, швырнул в бывшего коллегу.

Что ж, они оба работали у одного человека, который уехал потом во Францию. Олег, правда, перебрался в Москву чуть раньше, а Айдар пошёл ко мне. Здорово, что людей объединяет не только работа, но и дружба.

Всё то время, что мы сидели, разгребая предложения партнёров, Олег даже не показывался, зная, что нельзя отвлекать и мешать. Но, поняв, что мы закончили, выбрался… и даже с едой.

— Руслан, вижу печаль в глазах, — вдруг невозмутимо сказал Олег. — Что-то не ладится?

Возможно, он хотел спросить про Дитмара и наследство, однако не стал этого делать. Слишком умный и деликатный мальчик. Не только в рабочих вопросах, но и в личных. Жутко интересно, ценит ли это его нынешний работодатель? А если мы всё поняли со Змеем правильно, то и вторая половинка. Любопытно, какая она?

«Такая, которой нравятся деловые костюмы, ледяные принцы и юридическая игра словами», — подсказал внутренний голос.

Внезапно я осознал, что ничего из этого не должно нравиться Вите. И на душе почему-то стало лучше. Нет, конечно, я не ревновал Виту к Олегу, но… всё равно как-то полегчало.

— Женщины, — буркнул я в приступе откровенности, — будь они неладны. Разум говорит одно, а всё остальное — другое.

— Надеюсь, остальное — не только член? — невинно поинтересовался Айдар.

— Поди к черту, — беззлобно хмыкнул я, глядя, как он утаскивает с тарелки Грабара бутерброд. — Ты тоже кобелируешь, как нравится, давно ли тебя послала твоя Светлана?

Айдар запрокинул голову и рассмеялся. Светлана, Милана, Людмила, Зарина — какая разница? Он умудрялся в мгновение обворожить женщину и элегантно свалить. Однако всяко найдётся хищница, которая приберёт его к своим коготкам.

— Ну, это извечная мужская проблема, — чуть улыбнулся Олег, опершись спиной на дверной косяк и сложив руки на груди. — Но разве ты не рад, что у тебя есть женщина?

Это не совсем так. У меня её нет. И это… это, черт подери, страшное упущение. А я — полный идиот. И это надо как-то исправлять.

Ничего не оставалось, кроме как тоже цапнуть с тарелки еду. Так лучше думается.

— Хороший вопрос, — тем не менее сказал я. — Хотя… А ты сам-то счастлив? Как справляешься со своей? С её капризами и шалостями? На всё хватает терпения?

Грабар подавился бутербродом и закашлялся. Айдар поднялся и любезно постучал друга по спине. Потом укоризненно посмотрел на меня, мол, кто задаёт такие вопросы под руку?

— Что? — озадачился я, переводя взгляд с одного на другого.

— Вполне справляюсь, — вдруг совершенно спокойно ответил Олег и глубоко вдохнул, прикрыв глаза. — Любовью, лаской и… плёткой.

На этот раз подавился я.

* * *

Вернулся я поздно — мужской разговор продлился дольше, чем предполагалось.

Боевой настрой немного стих. Да и к моему приходу Вита уже видела десятый сон. Заснула на широком диване прямо в гостиной, подложив кулачок под щёку. Выглядела при этом до такой степени мило, что боевой настрой мигом улетучился, появилось желание поцеловать и притянуть к себе.

Мотнул головой, прогоняя совсем неуместные мысли, и бесшумно подошёл к Вите. Несколько секунд полюбовался, потом склонился и подхватил на руки. Диван всё равно неудобен для сна. И стоит тут больше для понта, чем для удобства.

Так или иначе, приходилось признать, что безумно дорогая квартира… безумно дорогая квартира. Уют вроде и есть, но какой-то… странный. Словно предназначенный лишь для того, чтобы пускать пыль в глаза гостям и тем, кто здесь случайно окажется.

Вита сонно вздохнула, пошевелилась у меня на руках. Тёплая, мягкая, такая податливая. Я чуть нахмурился, ногой толкнул дверь в её комнату. Уложил несносную соседку на кровать и накрыл одеялом. Всего секунду подумывал над тем, чтобы раздеть, но решил, что не стоит, иначе рискую проснуться в корзинке Виталика. К тому же женщины вечно не так понимают благородные мужские порывы.

Поэтому всё же вышел и тихонько прикрыл дверь. Постоял некоторое время, понимая, что не хочу никуда уходить. Но надо. И пожалуй, можно себе позволить немного коньяка. Как там говорили в бессмертной советской классике? Для дома, для семьи — вот!

Впрочем, долго я не просидел. Сморило почти сразу же. Поэтому после душа я с чувством выполненного долга пошёл к кровати. И даже лёг. И заснул, сладко-сладко, подхваченный объятиями прекрасного Морфея.

Некоторое время я спал, как ребёнок. Практически не ворочался и не реагировал на незнакомые запахи. Спать в новых местах я не особо люблю. Обоняние острое, чужие запахи начинают раздражать.

…проснулся я от того, что на грудь что-то давило. Тяжёлое и сопящее.

Открыв глаза, встретил прямой и совершенно невозмутимый взгляд Виталика, уставившегося на меня самым непотребным образом. Котяра смотрел огромными круглыми глазами, громко урчал и сосредоточенно на мне топтался. При этом явно не испытывал ни капли неудобства или смущения.

— Кыш! Тьфу, то есть брысь!

Виталик разве что глаза не закатил и продолжил своё топтательное дело.

— Пошёл вон! — возмутился я.

Виталик развернулся, чиркнул меня по носу пушистым хвостом и улёгся на груди.

— Не хами, приятель, — недобро предупредил я и спихнул кота на пол.

Виталик демонстративно фыркнул и снова забрался на кровать. При этом не стал лезть ко мне снова, а устроился в ногах. И прикрыл нос хвостиком. Ёлки-палки, сложно. Когда женщина или зверушка признаёт свою вину и обещает больше не доставать, моё сердце тает.

— Буду знать, что ты больше любишь мужчин, — хмыкнул я, переворачиваясь и аккуратно трогая ногой его бок.

Виталик невинно уркнул. Я вздохнул. Мягкосердечность меня погубит. И любовь к братьям нашим меньшим и партнёрам нерадивым.

Через время я снова провалился в сон. Правда, счастье длилось недолго.

Разбудили меня странные звуки. Какой-то ребёнок, топоча голыми пятками, носился по комнате. Поморщившись, я приподнялся на локте. Чёрт, какие ещё дети? Тут двое взрослых.

Топот повторился. К нему добавился шорох пакета. Раздалось счастливое «Рмя!», и мимо меня пронеслась маленькая тёмная комета, к заду которой прицепился бело-сине-красный пакет из супермаркета.

— Виталик! — рявкнул я.

Ответа не было. Кот замер за шторой, оставив в обозримой части пола только часть пакета.

— Попался, — я схватил пакет.

Виталик рванул в сторону. Я не удержался на ногах, пошатнулся и грохнулся на пол. Бедро тут же заныло от удара, я стиснул зубы, а потом обматерил кота. Виталик не проникся опасностью момента и, растопырив лапы, кинулся на меня.

— Иди на фиг! — охнул я, уворачиваясь от разыгравшегося чудовища, которого явно не смущало, что в моей руке оказался увесистый тапок.

— Мр-р-р? — игриво уточнил Виталик, снова проносясь мимо меня.

Тапочек я запустил, грохот стоял неимоверный. Но судя по тому, что кот даже не пошевелился и не подал никаких признаков возмущения, тапочек его не задел.

Пришлось подбирать «орудие», открывать дверь комнаты шире и красться к углу, где восседало это чудище.

— Виталик, — вкрадчиво позвал я, — кис-кис-кис.

Кис-кисом я явно кота оскорбил: так на меня не шипело ещё ни одно живое существо, пятясь и утыкаясь пушистой попой в стену.

— Хорошо, сэр, мы с вами договорились, — не стал спорить я. — Если вам так нравится моя комната, я иду спать с вашей хозяйкой.

Виталик прекратил шипеть. Кажется, такой вариант развития событий ему в голову не приходил. Он просто пришёл поиздеваться над соседом любимой хозяйки, а тут такой поворот. А я, сказав один раз, менять решение не собирался. К тому же будет возможность всё высказать Вите и за мужика в трусах, и за котика, и за… хм, ну я придумаю. Ну ладно, не высказать, но хотя бы совершить маленький акт мести.

С этими мыслями я решительно подошёл к кровати, взял подушку и направился к Вите. Дверь, правда, оставил открытой. Запирать Виталика неразумно, ибо риск получить заделанные котиком тапки очень высок.

Вита спала, свернувшись клубочком. Повезло, что она разместилась на половине кровати. Хотя чему там размещаться, маленькая же и хрупкая. И спит крепко… очень.

Положив подушку и устроившись рядом, я закинул руки за голову и прикрыл глаза.

Что ж… Правду говорит интернетная мудрость простых людей: «Не так страшен кот, как его ночной тыгыдык».

Уснул я с улыбкой на губах.

Глава 12 Внезапное утро и дела семейные

Выспалась я чудесно. Даже проснулась за несколько минут до будильника; не открывая глаз, нащупала его и отключила. Потом сладенько потянулась, разминая занемевшие мышцы. И ногой ткнулась во что-то мягкое. Горячее. Э… инородное.

Распахнув глаза, повернула голову на бок и… Вообще-то положено орать в такие моменты. Ну вот просто обязательно, это встроено в женский организм самой матушкой природой — исторгать из хрупкого, нежного, как цветок лотоса, организма звук, способный свалить с ног бегемота.

На второй половине кровати лежал Руслан Скрипка. Спал. Абсолютно спокойно посапывал, обняв руками подушку, и, кажется, видел очень хорошие сны. Во всяком случае, его лицо было более чем умиротворённым, а на губах играла тень улыбки.

Нет, он ещё улыбается! Вообще ни в какие рамки!

Я уже хотела было растолкать обалдевшее начальство, но тут до меня дошло, что мы в моей комнате. Стоп. Как так? Я же засыпала в гостиной. Думала, прилягу на десять минут и пойду. Хм… Неужто таки встала и пошла?

Странно. Но я всё же здесь, а не там. Нет слов. Обычно я помню, чем и с кем занималась.

Я покосилась на Руслана. Неужто принёс? Он, кстати, лежит под одеялом, которое уже сползло по спине, оголив широкие плечи, мускулистые руки и… Я сглотнула. Он что, голый? Нет, вряд ли. Это всё мои фантазии.

Руки против воли прошлись по телу. Фух, я одета. Полностью. Не может быть, что мы что-то сделали, а потом я сказала «спасибо», оделась, перевернулась на бок и захрапела. Или может? Осень, недостаток витаминов, депресська… Может, я уже непроизвольно что-то делаю и при этом не помню?

— Вита, вы на меня так смотрите, будто обнаружили в своей постели Халка, — сказал Руслан.

Я невольно вздрогнула. Проснулся, гад. И с удовольствием рассматривает меня, примятую со сна и крайне озадаченную. И при этом, кажется, ни капли не смущён увиденным. В отличие от меня.

— Товарищ Халк, что вы тут делаете? — я решила не разводить церемонии.

— Я так плохо выгляжу с утра? — поинтересовался Руслан, принимая сидячее положение.

М-да. Даже с утра выглядит охренительно. И торс замечательный, рельефный, так и тянет потрогать.

Так, Вита! Пришлось усмирить свои неуместные желания, сделать глубокий вдох и взять себя в руки. Сердце почему-то заколотилось быстрее обычного, а мысли пошли и вовсе непотребные.

— Вы не ответили, Руслан. Как вы оказались в моей постели?

— Пришёл и лёг, — невинно улыбнулся он.

Испытывает моё терпение, сволочь. Видит же, что ещё чуть-чуть — и буду скрежетать зубами. Ибо я как-то не люблю неожиданности в постели, когда в закромах памяти пусто и прохладно.

— Это, конечно, хорошо, — стараясь не сказать ничего лишнего, начала я. — Но, повторяю, что вы тут делаете?

— Лучше спросите, чего я не сделал, — фыркнул Руслан.

— То есть вы ещё и ничего и не сделали? — возмутилась я.

— А должен был? — обалдел он от такого поворота.

— А что мешало?

Повисла тишина. Скрипка явно не ожидал, что будут дерзить. При этом дерзить не в стиле «Ах, уйди, противный!», а «Ну давай, жеребец, не стой без дела!».

Зелёные глаза Руслана потемнели. Взгляд стал пронзительнее, я почувствовала себя немного неуютно. И даже начала стратегически отползать от мужчины, который если не стукнет, так наорёт.

Ничего из вышеупомянутого, правда, Руслан не делал. Но от этого легче не становилось. И что он на меня так смотрит, будто сожрать собрался?

— Вы это… В общем, не задерживайтесь, а то нам на работу надо. Ещё собраться, всё такое, мне платье погладить…

Боже, что я несу, какое платье? Но чего это он ко мне приближается, а я даже не могу шевельнуться. Будто в камень превратилась, и смотрю заворожённым кроликом на огромного и страшного удава.

— Значит, платье? — очень тихо поинтересовался Руслан, прищурившись. А потом, резко дёрнув меня за руку, вновь уронил на кровать и навис сверху.

Сердце пропустило удар, я вжалась в постель, уставившись на Руслана широко раскрытыми глазами. От того, как он сжимал моё запястье, внутри почему-то всё перевернулось, а по спине пробежала волна жара.

И нет, он не стал менее опасным. Скорее, наоборот.

— То есть, Виталина Сергеевна, — прошептал он, склонившись к моему уху, — сначала вы приводите сюда чужого мужчину, который сидит в гостиной в одних трусах, потом ваш чудовищный кот не даёт мне спать всю ночь, а теперь вам нужно платье?

Дыхание обжигало, ни одного приличного слова в голове нет. Я вообще не знаю, что отвечать! Не думала, что близость этого человека настолько отправит все мозги в свободное плавание. И жарко… чёрт, горячо. С ним рядом невероятно горячо. Одежда лишняя, кажется, что кожа сейчас полыхнёт ярким пламенем. А виной всему кровь, которая внезапно превратилась в настоящий огонь. А ещё…

— Руслан Витальевич, — сдавленно выдохнула я, глядя прямо в зелёные глаза. — Вы в меня… упираетесь. Если понимаете, о чём я.

Он не изменился в лице. Ну, почти. А вот хватка ослабла, что дало мне возможность выскользнуть из-под него и ретироваться из комнаты. Мало ли на что способен разъярённо-возбуждённый мужчина, когда жертва интеллигентно свалила на очень приличное расстояние.

— Скажите спасибо вашему коту, — донеслось уже тогда, когда я отдышалась и сумела нормально соображать.

Да уж, Виталик. Ну ты и поц, как любила говорить моя подруга Ада из Одессы. Это надо было такое учудить!

С размышлениями о несправедливости мира и зловредности котов я направилась в ванную. Что ж, так или иначе, а у меня нет другого выхода, кроме как изображать качественный покер-фейс и ждать, что всё разрешится само. И да, Виталика засовывать под бок и никуда не пускать. Ибо… ну ладно Руслан. А если этот ирод полосатый перейдёт с балкона на балкон и окажется у соседа… вот совсем соседа? Ведь тогда будет так же неловко, как и с Ярославом в трусах.

«Хорошо, что в трусах», — тут же очнулся внутренний голос, который сразу же пришлось послать далеко и надолго.

Умываться я практически побежала. За мной вприпрыжку поскакал Виталик. Видите ли, у нас есть утреннее развлечение: чистим с хозяйкой зубы. Точнее, как… Я чищу, а Виталик строит рожи. Ибо запах зубной пасты мы не одобряем, а щётка — вообще злейший враг.

Осуществляя водные процедуры, периодически брызгая в недовольного Виталика, я искренне надеялась, что Руслан покинет мою комнату. Переодеваться при нём — увольте. Слишком нагло себя ведёт. Силой выпихнуть я не смогу… Разве что, если будет наглеть, сказать: «Женись, сволочь!»

Обычно мужик пугается этих слов и старается как можно быстрее покинуть опасную зону, ибо кто знает этих барышень, охочих до тела и кошелька несчастного.

Мне повезло: Руслан все же проявил чудеса тактичности и сдымил с моей жилплощади. Быстро переодевшись, я понеслась кормить котика. Ибо все, у кого живут коты, прекрасно знают одно правило: «Хочешь покоя? Накорми кота!»

Голодный Виталик — просто зверь. Начинает ныть, гундеть, орать, путаться под ногами и вести себя как последний босяк. В итоге доводит до белого каления. Но хочешь ты или нет, а кормить тигра, тьфу, кота — надо.

Руслан был на кухне. Варил кофе. В одних тёмных джинсах, босиком и с обнажённым торсом. Хоть бы рубашку накинул, гад. Ну да хорошо, что не халат и больше… ничего.

— Вита, ты завтракаешь по утрам? — невинно поинтересовался он, не обернувшись в мою сторону.

Виталик вильнул хвостом и предательски потрусил в сторону Руслана. Потеряв дар речи, я молча взирала на это непотребство. Это… это вообще как? То есть я тебя, шкуру полосатую, из контейнера достала, морду намыла, сардинами кормила, а ты… ты… ты о ноги его тереться будешь?!

Руслан, видимо, понял, что что-то не так, потому как обернулся и вопросительно посмотрел на меня.

— Не пугайтесь, не отравлю. Но и разносолов не обещаю.

Моргнув, я уставилась на него. Боже, он не так всё истолковал. И это… хорошо.

— Я не балованная, — буркнула, гордо не глядя на Виталика и начиная доставать продукты из холодильника.

Раз кот ушёл от меня к мужику, то я тоже уйду… к тому же мужику. Ибо, как говорит один мой хороший знакомый: «Все должны страдать».

Правда, за завтраком мы не страдали. Бутерброды вышли замечательные, яичница не пригорела, кофе оказался вкуснейшим. Разговор… таким, будто ничего и не произошло. Говорили про заказ, про планирующуюся выставку, про подготовку к Новому году. Рано, конечно, но думать надо сейчас, ибо потом будет слишком поздно.

Вообще-то, если не вникать в то, что Руслан — мой сосед и порой весьма нахальный мужик, говорить с ним интересно. Спец хороший и грамотный. Увлечённый. А ещё… вот чувствуется, что он понимает в рекламе и продвижении. У меня обычно в этих сферах случается «ой, всё!» на ранней стадии промоушена.

Выехали мы вместе. Руслан даже не хотел слушать возражений. С одной стороны, это меня немного компрометировало, с другой… ну, глупо же ему ехать отдельно, а мне бежать на метро!

Стоило оказаться в салоне, меня закрутило с невероятной скоростью. Пришёл клиент, заказал набор. Долго выбирали рисунок, но в итоге остановились на традиционном черно-красном орнаменте. Швея подготовила ткань, я разложила на столе нехитрые инструменты и приступила к вышивке.

Вот казалось бы, такая маленькая иголка и простенькая нитка. А какие творят чудеса. Увлекаясь вышивкой, я могла выпадать из реальности на часы. Вспоминала про жизнь и окружающий мир только тогда, когда начинала ныть спина.

На обед меня забрал Антон Львович, сообщив, что нельзя так себя гробить и всё такое. Рядышком оказалась очень уютная пирожковая. Простенькая, но со вкусом. Горячий мясной бульон и пирожки с капустой и курицей прекрасно утолили голод.

На улицу выходить даже не хотелось: с утра гулял ледяной ветер, то и дело задувал под рукава и шарфик.

Проболтав добрую часть обеда с технологом по пошиву, я чувствовала себя крайне довольной и отдохнувшей. Ну, во всяком случае, переключилась с работы на окружающий мир. Мир оказался очень ничего. Да и ветер вроде стих — не так кружит сухие листья. И пребывала в этом прекрасном состоянии ровно до того момента, когда зазвонил мобильный, а на дисплее появилось имя Сашки Чубач.

Это было нелегко. Ибо разве может быть легко, когда женщина рыдает? Ну, скорее театрально и от жалости к себе, чем из-за большой и сильной любви. Любовь у Сашки к детям и к себе. Но никак не к какому-то левому мужику, который повёл себя как известное парнокопытное.

Говоря простыми словами, с Мишей они разошлись. При этом чёткой причины не было. Но ухажёр слился, словно пиво в раковину, и не подавал признаков жизни. Попытка выяснить, что произошло, заканчивалась ничем. Михаил давал невразумительные ответы, а потом и вовсе перестал отвечать на сообщения.

Саша не то чтобы страдала из-за его исчезновения, но… обидно, чёрт возьми! Был мужчина и — фьють! — нет! Нельзя же так, когда ты джентльмен.

Поэтому успокаивать пришлось долго.

Перед тем как положить трубку, я пообещала, что сегодня заеду к ней. А потом задумалась. Так-так-так. Значит, Мишенька исчез в неизвестном направлении. Варианта два: решил, что не потянет трёх детей и трёх свекровей, или же Ярослав популярно пояснил, что больше чем на пять метров к его экс-супруге приближаться не стоит. Но тут тогда неувязочка. Если он мог поговорить без обиняков, зачем тогда было просить меня о помощи? Или не выдержала душа поэта и полез бить морду… в смысле, вести серьёзный мужской разговор?

Боже, как всё сложно!

Глянув на время, я еле слышно охнула. Ну и засиделась, однако. Уже полчаса, как пора домой.

Аккуратно складывая ткань и убирая инструменты, я вдруг сообразила, что совсем не против встретить Руслана. Ну так… из женского любопытства и надежды, что подкинет к Сашке, это как раз по дороге. Эгоистично и инфантильно? Ужасно. Но при этом и не менее практично. Ладно, это всё фантазии. Надо ещё забежать в магазин, купить мелким фруктов и пластилин, они у неё страшные рукодельники. Другое дело, что потом в пластилине половина дома, но… Тут я, как гостья, могу вовремя свалить, сославшись на очень важные дела.

Эх, жалко, Руслан так и сидит в своём кабинете.

Однако когда я вышла из «Ан-Лин», мысли о Руслане потеснились в уголке. В нескольких метрах от входа стоял синий «Шевроле»… Ярослава. А сам Ярослав стоял возле машины, сложив руки на груди, и смотрел на меня.

Глаза меня должны обманывать. Ну по всем расчётам. Захотелось даже себя ущипнуть. Однако взгляд Ярослава не обещал ничего хорошего, если я начну щипать себя прямо на ступеньках. Поэтому, сделав вид, что всё по плану (мало ли какой у меня дурацкий план), я подошла к нему.

— Привет, — начала как можно более невозмутимо, — какими судьбами?

— Привет-привет, — кивнул он, — за тобой приехал.

Так, надо слух проверить. Ибо что-то в мозгу не стыкуется.

— Зачем?

Ярослав бросил быстрый взгляд на окна второго этажа салона, деликатно подхватил меня под локоток и, склонившись к уху, прошептал:

— Вита, не тупи, мы же договорились. И улыбнись уже, твой бандерлог наблюдает.

Улыбка на губах появилась сама собой. Не то чтобы из вредности. Просто, кажется, это встроено в любую женщину: умение бесить одного мужчину при помощи другого.

— Вот и умница, — практически промурлыкал Ярослав, подводя меня к пассажирскому сиденью и открывая дверцу. — Садись. И улыбайся. Иначе твоя печальная физиономия может навести его на мысли, что я не твоя эротическая мечта.

— А ты и не моя эротическая мечта, — заявила я, не прекращая улыбаться и усаживаясь в машину.

— Само собой, — с такой же улыбкой ответил Ярослав.

Мельком глянув туда, где находились огромные окна кабинета Руслана, и правда увидела тёмную фигуру шефа. Так-так, не работаем, бдим. И, как ни странно, осознавать это приятно.

— Не думала, что ты так ответственно отнесёшься к нашей договорённости, — тем не менее заметила я, когда Ярослав повернул ключ зажигания.

— А я разве когда-то был несерьёзным? — невозмутимо осведомился Ярослав, давая задний ход, чтобы развернуться.

— Скорее занудным.

Ярослав закатил глаза.

— О боже, Вита, как тебя можно терпеть?

— Не со мной развелись.

Ярослав насупился, однако прекрасно понимал, что виноват сам. Нечего меня задирать, я же могу и ответить. За это он меня тоже недолюбливал, но так… лайтово. Как неизбежное зло возле своей драгоценной Сашеньки, которое должно быть, как бактерия в организме, иначе иммунитет никакой. И хорошо, когда мужик это понимает!

— Куда тебя?

— В супермаркет давай, тут «АТБ» где-то рядом. Надо к Сашке, куплю детям гостинцы. А то сам понимаешь, с пустыми руками приходить плохо. Заодно, пока доедем, расскажешь, что там учудил твой Миша.

— А что он учудил? — насторожился Ярослав.

Хм, хорошее дело. Врать он не умеет, значит, и правда не в курсе. И у Мишеньки были другие причины разорвать с Сашкой. Ладно, разберёмся с косолапым, нашу жену обижать нельзя!

* * *

— Это что? — обалдело поинтересовалась Сашка, забирая у меня из рук пакет с фруктами.

— Это Ярослав, — с каменной физиономией ответила я, заходя в коридор.

— Привет, Саш, — как ни в чём не бывало поздоровался тот, следуя за мной.

Чубач открыла было рот, чтобы сказать что-то нехорошее, потом шумно выдохнула и закрыла.

— Есть хотите?

Что ж, хорошее дело. Если к тебе в дом явился незваный гость — обезвредь его едой. Пока этот тюлень, в смысле гость, не догадался, что в еде есть какой-то яд, можешь кормить, поить и рассказывать сказки. И только потом выносить и закапывать труп.

Мысли у меня что-то совсем не радостные, но… я просто прекрасно знаю Сашку. Сейчас ничего не скажет, но потом… А потом я кину в неё Виталиком и буду очень быстро убегать. Виталик — бомбочка концентрированной милоты и мур-мур-мур, ни одна женщина перед ним не устоит, поэтому фора у меня будет приличная.

— Папа! — радостно крикнула вылетевшая Оля и повисла у отца на шее.

Ярослав подхватил её на руки, и на какое-то время оба оказались потеряны для общества. Что интересно, Эля и Коля, последовавшие за старшей сестрой, тоже с радостным визгом кинулись к Ярославу. Удивительное дело, но дети в семье Чубач не делили отцов. Какой пришёл, такого и любят!

— Я тебе помогу, — сказала я, проводив взглядом экс-мужа Сашки и мелких.

— Уж будь любезна.

Так, почти шипим. Хотим разборок. Но пока это сложно. За большим столом вместе с детками надо помнить о манерах.

Уже на кухне Сашка буквально припёрла меня к стенке. Настолько ощутимо, что захотелось спрятаться за тарелку, которую я держала в руках.

— Что он тут делает? — прошипела Сашка. — Я ждала тебя, бутылку вина, сыр и плечо для слёз. А это? Что теперь?

— «Это» не так уж и плохо, — заметила я, осторожно отодвигая Сашку от себя. — Особенно если вспомнить твоё прошлое!

— Но сейчас настоящее, — фыркнула Чубач. — Ты же сама всегда говорила, что нужно выговориться, что нельзя держать в себе!

— Что именно держать? — невинно поинтересовался Ярослав, заходя на кухню.

Сашка гневно сдула с глаз белую прядь, резко развернулась и направилась к плите. Мы с Ярославом переглянулись. В его глазах стояли вопрос и какая-то неуверенность. Мол, может, не стоило приходить?

Ну нет. Не я же за вас буду склеивать разбитое счастье! Сами давайте, пыхтите уж. А то так и будете ходить вокруг да около и страдать, страдать, страдать.

— Держать? — невинно повторила я. — Судьбу в своих руках, например. Мы с Сашкой заговорили про духовное.

— Предлагаю перейти к материальному, — буркнула подруга. — И садитесь уже, а то всё остынет.

Готовит она как бог. Грибной суп чудесен. И свежий хлеб, и сырная намазка, и сказочно ароматный чай.

Дети остались ужасно довольны, Ярослав стал ещё печальнее, смотрел на Сашку, словно котик из «Шрэка». Особенно когда та не видела.

Разговор шёл на совершенно разные темы. И всё было прекрасно ровно до того момента, когда я случайно упомянула нашу гостиную. А Ярослав возьми и кивни, да ещё и поддакни, что планировка ничего, конечно, но всё равно стоит заняться интерьером.

В этот момент Сашка осторожно спустила на пол Элю, которую тут же ухватила за руку Оля и потянула в комнату.

— Мама? — спросил белокурый Коля, глядя то на Сашку, то на Ярослава.

— Иди пока с сестричками, зайчик, — ласково попросила Сашка. — Я скоро приду.

Колька кивнул и пошёл за непоседливыми девчонками, но при этом несколько раз оглянулся.

Особенно пристально посмотрел на Ярослава, словно посылал безмолвные лучи поддержки. Такая она, мужская солидарность. Даже в детсадовском возрасте.

— А теперь… — чересчур мягко произнесла Сашка, намазывая хлеб творожным сыром, и мне резко захотелось оказаться по другую сторону входной двери. — Можно я немного уточню…

Пауза. Воздух почему-то стал вязким, словно густая смола.

— Что именно, дорогая? — поинтересовался Ярослав, будто и понятия не имел, о чём сейчас спросит любимая уже не жена.

— Откуда тебе… дорогой, известно, какой интерьер в квартире Виты? — чуть ли не скрежеща зубами, спросила Сашка.

Упс, мне это не нравится. А говорит, что не ревнует.

— О, это очень легко, — совершенно невинно ответил он, — оттуда же, откуда она знает цвет моих боксёров.

Я подавилась чаем; зазвонил телефон; с улицы донёсся визг сигнализации.

— Что-о-о? — зарычала Чубач.

— А что ты ду… — начал было Ярослав.

О, Руслан звонит! Кажется, я готова его расцеловать, вот даже прямо сейчас трубку возьму.

— Алло! Я уже выхожу, — протараторила я, вскакивая из-за стола.

— Откуда? — оторопел Руслан.

Экс-супруги забыли о разгорающейся ссоре и уставились на меня. Сидела-сидела, и тут вам здрасьте!

— От Сашеньки, — проворковала я, уже на ходу натягивая сапоги и куртку. Получалось через раз, но это уже мелочи! — Пятьдесят пятый дом, возле салона красоты «Диана Соул». Вы уже подъехали? Бегу!

— Вита, вы пили? — осторожно уточнил Руслан.

— И это тоже, — не стала отнекиваться я, — всё как вы скажете. Саша, закрой дверь!

— Ты куда? — только и смогла крикнуть она.

— Целую крепко, ваша Репка, — отмазалась я, захлопывая за собой дверь и сбегая по лестнице.

Сами, детки, теперь сами!

Глава 13 Поезд и голодная женщина

— И так, я жду объяснений, — сообщил Руслан, сложив руки на груди.

И тон был почти суровый, и взгляд зелёных глаз — нарочито притягательный. По логике, я должна тут же раскаяться, начать сминать салфеточку, потупиться и лепетать что-то в своё оправдание.

Но как лепетать, когда на столе вот лежат роллы «Филадельфия», например? Целый сет?

Я девчонка из простых, к изыскам не привыкла, мне вполне по вкусу лосось и сыр. Поэтому и веду себя соответственно. А то, что мужчина, вообще-то не собиравшийся неизвестно куда за мной ехать, приехал, забрал, привёз домой да ещё и заказал такой чудесный ужин, не оставило шанса на раскаяние.

В одно рыло за один раз смолотить весь сет — очень немило, потом животом будет маяться. Поэтому я, как женщина сердобольная и отзывчивая, должна ему непременно помочь!

Всё ради его здоровья, ничего больше! А то, что я забочусь о нём как о соседе и начальнике, только увеличивает количество плюсов в мою карму!

В общем, крайне довольная собой, я уминала ужин и рассказывала историю Сашки. Правда, не уточняла, что Ярослав и есть тот мужик в трусах, с которым Руслан столкнулся тут в гостиной. Назвала его Славой, мол, такой вот Славик, ничего личного.

Говорило во мне исключительно женское коварство. Ну и прозорливость немного. Никогда не знаешь, в какой момент жизни тебе пригодится чужой мужик в трусах.

— Очень благородно, — мрачно сказал Руслан, наблюдая, как я палочки заменила на вилку.

Видимо, на его эстетической шкале это значилось кощунством, однако я не буду даже над этим заморачиваться. Держите вашу палочку при себе, Руслан Витальевич. Точнее, палочки.

— А что? Вы, например, не помогли бы другу? — я опустила ролл в соевый соус.

Некоторое время Руслан молчал. То ли думал, есть ли такие друзья, то ли решал, как поступил бы.

— Помог бы. Но можно было меня предупредить?

— Я предупредила! Предупредила… потом.

— О да, я очень признателен. Но вообще-то речь про уход с работы, — сказал Руслан с каменной физиономией.

— А что с ним? — невинно поинтересовалась я.

Так, если он и дальше будет выдерживать эту драматическую паузу, ролл распадётся, и придётся вытаскивать его из соусницы уже ложкой. А этого зрелища их величество Скрипка, пожалуй, не выдержит. Я и так тут сижу и ломаю все его представления о приличном поведении за столом.

Виталик, кстати, запрыгнул ко мне на колени и то и дело пытался высунуть нос, разведать, что мы едим.

Рыбу он уважал, но вот лосось скорее на предмет побаловаться, чем пожрать. Поэтому особого интереса к роллам он не проявлял. Зато буравил взглядом Руслана. Вот просто из какого-то кошачьего принципа.

Вероятно, понял, что утром вёл себя отвратительно и пошёл по наклонной — то есть тереться о ноги квартирного соседа, а не мои. И теперь старается загладить вину.

— Вита, ты просто исчезла, — чуть раздражённо сказал Руслан.

Я даже забыла про еду. И про Виталика. И про дождь за окном, который резко решил пойти и распугать всех горожан.

— А должна была сидеть? — искренне возмутилась я. — Руслан, вы или уже прямо говорите, или не надо этого всего! Я из-за вас вон сколько добра перевожу!

Руслан закатил глаза:

— Вита, ты можешь перестать паясничать и подумать о чем-то, кроме еды?

— Зачем?

Так, кажется, сейчас меня будут бить. Причём ногами. И лучше бы от этих длинных мускулистых ног держаться подальше. Вот, даже Виталик что-то серьёзно задумался. А, нет, показалось. Это он, зараза, пытается незаметно для остальных утянуть со стола лежащую в уголке булочку.

Пришлось хлопнуть по попе. Оба мужика почему-то вздрогнули. Что ж, пусть боятся. Хотя отшлёпать Руслана — тоже идея.

— Ну не томите уже, — проворковала я. — Расскажите, как я должна себя вести, чтобы попасть в хорошие девочки?

— Вита, ну что вы сразу начинаете? — нахмурился он. — Я не…

Звонок моего мобильника не дал ему продолжить. Я бы не приняла звонок, ибо было чудовищно интересно, что ответит дальше. Но, увидев на экране имя Марьи Семеновны, соседки из Херсона, тут же взяла трубку.

— Вита! Виточка! Ой, тут такое! — затараторила она. — Ты сидишь? Ты лучше сядь быстро, потому что новость! Ох… Страшно, делов наделали, но ты сядь. Сидишь? Сядь, кому сказала!

Я сглотнула. Вообще-то Марья Семеновна — женщина добрая. Поэтому такой напор неслабо напугал. Руслан, кажется, почувствовал моё состояние, молча сел рядом. Тоже пытался что-то разобрать и по-прежнему хмурился.

— Сижу, — только и смогла выдавить я.

— Ой, хорошо. Виточка, хорошо! А тут эта трандосья, Светка с пятого, воду открыла, ванну напустила. И не только! Дверь открыть не можем, меня затопила, тебя тоже! Приезжай, потому что кранец будет, я что смогу вытяну, но ты же сама понимаешь! Светка… Клава, а не Светка! Жду тебя, Вита!

Я молча смотрела на трубку и пыталась сообразить, что делать. Новости отвратительные. И по идее, надо бы вскочить, мчаться решать вопросы, а я… Я сижу тут.

— Что там? — спросил Руслан, сжав моё плечо.

— Квартиру мою… затопило, — невнятно ответила я, — надо ехать.

Несколько секунд тишины, потом кивок и внезапное:

— Хорошо. Едем. И скажи своему коту, чтобы перестал пить воду из моей чашки.

* * *

А дальше всё смешалось в одну картину, жутко аляповатую картину художника-сюрреалиста. Я сидела на дивана, вцепившись двумя руками в Виталика, а Руслан… внезапно решал все вопросы.

Надо больше спать. Желательно по ночам. И это… витамины есть, вот. Тогда, может, буду соображать лучше.

Ибо обычно все свои проблемы я решаю сама. А тут… растерялась. То Сашка с Ярославом, то квартира, то Виталик пыхтит и пытается выползти из моей хватки (что нереально). В общем, в какой-то момент я сдулась, словно шарик со свинкой Пеппой, и поняла, что лучше не мешать Руслану.

И даже толком не могу сказать ничего по поводу. Как это поедем? Почему во множественном числе? Я вот сама, всё сама могу, вот и… А нет, показалось. Не могу.

Руслан, на удивление, совершенно не стушевался. Сделал несколько звонков, потом с невозмутимым видом принёс мне кофе, дурманно пахнущий коньяком.

— Пей, — распорядился он без реверансов. — Сумеешь соображать — определись, какие вещи понадобятся. Мы на пару дней, не больше.

— Но мы… — начала было я, однако Руслан снова скрылся в коридоре.

Я шумно выдохнула. Мужчины. Что с вами сделать?..

В общем, спустя три часа мы были на вокзале. Чудом Руслану удалось взять билеты на поезд. И даже купе, что приятно. А то меня уже тянет куда-то подойти, лечь и запутываться в одеяле. Соображается, кстати, до сих пор туго.

— А что будет с работой? — вяло поинтересовалась я, поглядывая на табло с зелёными циферками и буквами.

Скоро прибудет наш поезд. Но ощущение, что он ползёт по рельсам. И погода, сволочь, только ухудшилась. Радует, что, пробежав из такси до вокзала, мы толком не успели промокнуть.

— Без нас справятся. Светочка уже переговорила с клиентом. К тому же мы изначально взяли срок с запасом. В крайнем случае поработаешь сверхурочно, — ответил Руслан.

Спокойно так, без попытки осудить или подколоть. Я то и дело косилась на него, ожидая, что вот сейчас он что-нибудь отчебучит. Однако нет, ничего подобного. Ведёт себя так, словно это в порядке вещей — ездить с сотрудницей к ней домой. Даже если дом находится не на соседней улице, а в другом городе, например.

Оставалось только вздохнуть.

— Да не волнуйся ты за Виталика, — попытался успокоить меня Руслан, — ничего ему не будет.

Я насупилась. Перед выходом мы, кстати, чуть не поссорились. Ибо я пыталась озаботиться судьбой котика, а Руслан заявил, что ничего ему не будет и Танечка покормит.

— Какая Танечка? — обалдела я.

— Наша домработница, — невозмутимо ответил Руслан.

— А у нас есть домработница?!

— Разумеется, ты её даже видела.

На несколько секунд я потеряла дар речи, вспоминая поочерёдно всех известных мне Танечек, которые могли бы быть домработницами. Потом пришло озарение.

— Это та блондинистая силиконовая лошадь? — нехорошо прищурилась я.

— У Танечки всё очень даже натуральное, — не смутился Руслан, — а если спросишь, откуда мне это известно, я спрошу, что вы делали с Ярославом.

Я задохнулась от возмущения. И пока пыталась восстановить дыхание, Руслан шустро выволок все сумки, потрепал Виталика за ушами и, ухватив меня за руку, вытянул из квартиры.

Вот теперь мы стоим тут. Не то чтобы я прям ночь не буду спать из-за Виталика. Ему насыпала столько корма, что можно в нём купаться целую неделю. А потом успела и Сашке на вайбер написать, и предупредила охрану, которая никогда левого не пустит. И домработница… Короче, сюрприз на сюрпризе.

Поезд пришёл через пять минут. Объявили посадку, и мы направились к вагону. В этот раз лимонный чемодан был полупустой. Руслан галантно отобрал его, а я… не особо возражала. Должна же быть от него какая-то польза, в конце концов. И от Руслана, и от чемодана.

Мне досталась верхняя полка, Руслану — нижняя. Как джентльмен, он предложил поменяться, когда пройдём проверку, но я отказалась. Ещё чего, ощущать себя потом должной ещё и за это! К тому же у меня не тот вес, чтобы продавить полку.

А ещё нам несказанно повезло — в купе больше никого не было.

Руслан, кажется, решил, что я расстроилась, потому что тут же заметил:

— Не будет нам аромата котлеток, вареной курицы и яиц.

— Вам бы только яйца, — буркнула я.

— Фу, как вульгарно. Ты же серьёзная женщина. И вообще — перестань мне выкать уже.

Именно в этот момент я пыталась влезть на свою полку, но услышанное заставило замереть, а тронувшийся поезд покачнуться.

Руслан вовремя обхватил меня за талию. Неожиданно кровь словно вспыхнула огнём, стало невероятно жарко, в голову полезли совершенно неподобающие мысли. Его ладони, казалось, прожигали через вязаный свитер. И запах кофе и парфюма немного закружил голову. Нет, неправда. Это всего лишь поезд. И Руслан не прижимает меня к себе, это всё кажется, и губы его не оказываются вдруг очень близко. Это всё…

Дверь купе с грохотом открылась.

— Ваши билетики, — произнёс суровый проводник в синей форме.

* * *

Нет, ну это как на злобушку дня. Когда я буду старым и немощным, обязательно заведу себе кресло-качалку, камин, новенький ноутбук и буду писать страшилки о людях, которые не вовремя суются в твою жизнь и нарушают все коварные планы.

Истории будут объёмные и эмоциональные, поэтому придётся частенько вставать, чтобы перекусить и размять косточки. Правда, перед этим придётся хорошенько растолкать нахального Виталика, который будет всей немалой тушкой возлежать у меня на коленях.

Что? Колени недостойны? Ну не знаю, пока что ни одна из девушек не жаловалась. А если котик лучше женщины, то я не согласен. Всё же никогда зоофилией не страдал. И не наслаждался тоже.

В итоге ничего не оставалось, кроме как лежать на своей полке, тупо пялиться в телефон и проклинать проводника. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что надо было отыскать место поромантичнее, не все девушки любят целоваться именно в поезде. Но… Вита явно была не против. Однако чёртов проводник всё испортил. После проверки билетов она юркнула к себе на полку и больше не изъявляла никакого желания спускаться.

Ладно, мы не пубертатные самцы, мы подождём. Хотя…

Почему-то перед мысленным взором появилась наглая морда Виталика. Вот этот точно не задумывался бы, как соблюсти протокол. Утянул бы барышню за холку куда-нибудь на крышу и ка-а-ак… Властный герой наших дней, ничего не сказать.

Сообразив, что мысли пошли по какому-то уж совсем извращённому пути, я осторожно встал и глянул на Виту.

Спит. Тихо-тихо, как мышка. Что ж, пожалуй, и мне стоит отдохнуть. Раз уж решил поиграть в смесь рыцаря и дракона, надо хотя бы выспаться.

Поправив Вите соскользнувшее одеяло, я выключил свой ночничок и лёг спать…

Прибыли к трём часам ночи. Жутко неудобное время суток. Просыпаться не хотелось. Зато хотелось крикнуть: «Эй, машинист, поворачивай, едем обратно в Киев».

Но увы. Пришлось вставать, будить Виту. В процессе побудки получить с размаху по морде. Окончательно проснувшись, это чудовище в женском обличье лопотало:

— Ой, случайно, простите… Хм, а вам идёт.

Извинение получилось такое себе, потому что по глазам я видел, что Вита совершенно не раскаивается в содеянном. Мол, это тебе за сон в одной постели, сволочь.

Добирались на такси. Вита вспомнила, что дома есть нечего, а рано или поздно захочется. И вообще стала мрачнее тучи — видимо, представляя разгром в квартире. Пришлось всячески подбадривать и уговаривать, что ничего страшного не произошло. Главное, что все живы и здоровы. И… прочие глупости в таком роде. Не знаю, утешил ли, но внимание явно перевёл.

Мария Семёновна, бдительная соседка Виты, встретила нас в бордовом халате, тапках с мышками и с сигаретой на длинной палочке.

— Здравствуй, Виточка! Солнце ты моё ясное, так быстро примчалась! Всегда знала, что ты золотая девочка! А это что за мужчина с тобой? Жених?

— Нет, — будто очнулась Вита от долгого сна, не дав мне вымолвить и слова. — Это мой начальник, Руслан Витальевич.

Соседка изумлённо изогнула тонкие брови. Так и читалось: «Да-да, конечно, именно начальники и мчатся обычно со своими подчинёнными в другой город среди ночи». Хотел добавить, что не только начальник, но и, например, сожитель (на одной площади — факт), но не стал. Про соседку ничего не знаю. Возможно, Вита с ней в относительно неплохих отношениях, а мои слова могут только всё усложнить.

Квартира Виты выглядела… неважно. Обои вспухли, потолок залит, по швам прямо хорошо так пошло. Сыро, мокро и крайне неуютно. Чудом не пострадали стационарный компьютер и диван возле стены. А вот стенке не повезло.

На кухне тоже не слишком радостно, но всё же получше комнаты.

Оглядев царящее бедствие, пусть и не особо крупных, но очень малоприятных размеров, Вита нахмурилась. Закусила нижнюю губу.

— Так, — спокойно сказал я, ставя сумки в безопасное сухое место в коридоре. — Где у тебя тазики, миски, тряпки и прочее? Будем бороться со стихией.

Вита озадаченно на меня глянула, потом хлопнула ресницами и, спохватившись, помчалась в ванную.

— Сюда! — донёсся её голос.

В общем, следующие два часа мы пытались привести квартиру в порядок. Ну как… относительный порядок. Чтобы под ногами не плюхало, со шкафов не текло, а с люстры томно не падали капли.

Может быть, как герой-любовник я сейчас и не очень, зато видели бы вы, какой из меня полотёр!

После того как более-менее удалось привести всё в подобающий вид и выпитого кофе (очень много кофе), выпровоженной соседки и решения, что гори оно всё огнём, я понял, что хочу есть.

— Магазины далеко, — вздохнула Вита. — Во всяком случае, те, что будут открыты в такое раннее утро.

— Предлагаешь страдать? — поинтересовался я, сидя на диване и листая сайты с доставкой еды. — Голодание очень полезно после плотного завтрака, ты знала об этом?

— Знала и знаю, — фыркнула она. — Тут минутах в пятнадцати езды круглосуточный грузинский магазин с прекрасным шашлыком, вином и хачапури. Можно туда?

Я невольно сглотнул слюну.

— Адрес, сестра, адрес!

Вита посмотрела на меня с каким-то малообъяснимым весельем. Хм, что такое-то? Неужто там надо натурой расплачиваться?

Слава богу, эта коварная женщина только хмыкнула и продиктовала адрес. Через десять минут я уже ждал такси и… вдруг осознал, что, несмотря на ночь в поезде и забег с уборкой, чувствую себя хорошо. Мне нравится эта южная осень. Нравится маленькая квартира Виты, пусть и немного затопленная. А ещё мне нравится сама Вита, и делать вид, что это не так, я не собираюсь.

Из-за угла показалось такси и спустя несколько минут притормозило возле меня.

Ещё раз вдохнув влажный осенний воздух, я сел в машину и понял, что сегодняшний день обязательно будет хорошим…

Ехали и правда где-то минут пятнадцать. Я с интересом разглядывал дома, дороги и пока ещё малочисленные машины. Город тихий по сравнению со столицей, где жизнь кипит в любое время суток. Но при этом не скажу, что чем-то хуже или лучше. Просто другой.

Когда мы с Марианной были маленькие, придумали сказку, что у каждого города есть своё лицо, причуды и пожелания. Кого-то город принимает, а кого-то всячески выталкивает подальше за свои границы. Почему так — знают только сами города. Ну и их хранители — Городовые. У Городовых нет своего прошлого, но есть прошлое, настоящее и будущее всех жителей сразу. А ещё…

Машина плавно притормозила, и я отвлёкся от собственных мыслей.

— Приехали, — сказал таксист. — Вы говорили, надо подождать?

— Да, — кивнул я, открывая дверцу. — Я быстро, не переживайте.

— Мне-то ничего, — пожал тот плечами и выразительно глянул на счётчик.

Я только усмехнулся. Ну да, согласен. Простой не так уж и плох, когда за него заплатят. Опять же топливо сохранится, да и нервы целее будут.

Дверь магазинчика оказалась тяжёлой плюс ещё ступенька. Только чудом удалось удержать равновесие. Голову тут же закружили божественные ароматы мяса, печёной скумбрии, овощей на гриле, грибов с брынзой…

Ёлки-палки, после того как у меня появились Вита и Виталик, я стал гастроманьяком.

— Осторожнее, — сказали мне, ослабляя хватку.

С удивлением я осознал, что слышу голос Грабара. Поднял голову, и точно — он! Только сейчас никакого официоза: кожаная куртка, джинсы, рубашка. И вид такой… как у довольного жизнью человека, не иначе.

— Не спится же некоторым, — только и смог сказать я.

— А я жаворонок, — развёл он руками. — И живу с ещё более суровым жаворонком, которому не спится по утрам.

— А как ты тут оказался? — поинтересовался я, разглядывая ассортимент на витринах.

Один вопрос: если Вита вот такое ест, то каким образом сохраняет чудную фигуру? Эх, женщина… Имя тебе загадка.

— Я вообще-то тут родился, — тихо рассмеялся Олег, — приехал навестить Яну, старую подругу.

Это она, что ли, суровый жаворонок?

Нет, ничего личного, но любопытство, кажется, пересиливает хорошие манеры. Или это я от Виталика всякой гадости набрался?

— У Яны внезапно завелось целое кошачье семейство, — продолжил Олег, наблюдая, как миловидная девушка в черно-коричневом костюме с логотипом магазина выносит и упаковывает свежепожаренный шашлык. — Она часть отвезла родне мужа, но всё равно остались котёнок и взрослая кошка. Пытается соблазнить забрать оставшихся.

— Соблазнить или забрать? — уточнил я перед тем, как сделать заказ.

Олег только хмыкнул.

— Моё «соблазнить» ждёт не дождётся завтрака. Поэтому сейчас побегу кормить и ублажать. Да, кстати, а ты как тут оказался?

— Приехал помочь… — начал было я и запнулся. Хотя кому какая разница? — Своей девушке.

— О, — улыбнулся Олег. — Это похвально. Моя одесская тётя это непременно бы оценила, если бы этой девушкой была именно она.

Я тихо рассмеялся. Мы попрощались на тёплой дружеской ноте, и Грабар вышел из магазина.

Я ему даже немного позавидовал. И тут хорошо, и в Одессе родня, и в Киеве не чужой, и в Москве нашёл своё место. Большая семья и много друзей — это всегда здорово. Сам так хочу. Кстати, интересно, у Виты как с роднёй? И надо позвонить Марианне, а то так и позабудет, как я выгляжу.

Уже когда мы ехали назад, я начал нервничать. Как себя вести? Нет, я прекрасно знаю, чего хочу. Но ведь можно где-то сделать что-то не так, обидится ещё. Черт знает этих женщин…

— Вот уж люди, — подал голос таксист. — Утро, рань несусветная, а разряжены, будто на маскарад. Вот дорогу перешёл; до этого тут тоже один стоял. То на машину мою пялился, то на магазин, будто ждал чего. Чёрный такой весь, а рожа белая. И на курке металлическая змея. Неформалов развелось с самого утра!

— Змея? — задумчиво повторил я, чуть нахмурившись.

— Ага, она самая! Нет, сделано красиво, моя мелкая бы от такой не отказалась — фанатеет просто по этим гадам. Но за хлебом в таком время не выпустил бы! Это что ж вообще!

Я только пожал плечами, не желая поддакивать. Ради бога, как кому нравится, пусть так и ходит, нам какое дело?

Но всё же какая-то мысль немного царапнула: змея, неформал… Хм, странно.

— О, вот и приехали, — сообщил таксист, видимо, несколько расстроенный, что я не подхватил беседу.

Рассчитавшись, я поспешил на пятый этаж, где меня ждала очень голодная, но при этом страшно прекрасная женщина.

Глава 14 Командировка за любовью

Я стояла на четвереньках и старательно вымывала пол. Это ж надо было разлить горячий сладкий чай. Всю кружку. Так задумалась, так размечталась, что махнула ручкой, аки крылом лебединым, и… и вот весь чай на полу. Красота, да и только.

Хорошо, что Виталика нет, иначе следы толстеньких лапок уже были бы по всей квартире. Ибо Виталик, как кот обстоятельный и неистовый, считал, что там, где он не наследил, фэн-шуй неправильный.

Пояснения тапком, что не надо трогать фэн-шуй, а надо дать мне спокойно убрать, воспринимались с долей презрения.

Вздохнув, я бросила тряпку в миску с водой. Чай оказался только началом. Ибо нужно помыть весь пол, внезапно мы умудрились его замусорить как хотели. Особенно когда вчера бегали с тазиками, веником и шваброй. Руслан проявил себя весьма недурственным командиром. Во всяком случае, соображал получше меня. И вдвоём мы управились куда быстрее, чем я бы возилась одна.

К тому же вызвался съездить за едой, а потом — за ремонтниками. При этом делал всё так, будто… обычно так и делает. То бишь знает меня не один год.

Для меня это дико и странно. То есть… Нет ничего дикого в том, чтобы помочь девушке с едой, котом, залитой квартирой и вкусным завтраком (хотя жрать мог бы и поменьше), но… учитывая, что он начальник, а я подчинённая, выглядит всё очень странно.

Конечно, можно и дальше делать вид, что так и положено, но… банально не хотелось. К тому же я прекрасно понимала, что Руслан мне нравится. Поэтому я не против, если он перейдёт к более активным действиям. К тому же тогда не придётся искать мужа или… забирать вещи и съезжать куда-то, если вдруг он найдёт другую дамочку.

Что? Скажете, я расчётливая и стервозная? Ну… а вы бы отказались от того, что вам досталось в хорошем состоянии и приятном положении? Да? Поздравляю, вы очень альтруистичны и недальновидны.

Я, конечно, тоже не образец. Как каждый футлярчик, считаю, что не надо выпускать свою скрипочку (свирельку, гобойчик, гитарку) за собственные бархатные пределы, но… по-моему, это правильно. В моей жизни не так много прекрасных предложений, чтобы разбрасываться ими. Поэтому надо не выпендриваться и брать что дают. Пусть я не считаю себя старой и некрасивой, но всё же оцениваю трезво. Такого добра полно на улицах. Следовательно, чем раньше Руслан поймёт, что выбор — зло, тем лучше.

В этих размышлениях я снова взялась за тряпку. Однако в следующую секунду соловейчиком разлился по квартире звонок. Вздохнув и прокряхтев что-то про «старость не радость», я пошла открывать. Сердце уже приготовилось ёкать, что Руслан вернулся так быстро с бригадой загорелых мускулистых ремонтников, но… На пороге стояла Марья Семёновна в розовом халате, тапочках с пуфиками, с седыми волосами, накрученными на бигуди и аккуратно спрятанными под сеточку.

— Здравствуй, дорогая. Я тут пирожки сделала, сама не осилю, знаю, что любишь с яблоками, — улыбнулась она, и только сейчас я сообразила, что в руках Марьи Семёновны вытянутое блюдо, накрытое плотным пакетом.

— Вы чересчур любезны, — пробормотала я, впуская соседку.

Марья Семёновна — чудная женщина. Всегда в поисках того самого мужчины, который придёт и сделает её жизнь сказкой. Это несмотря на шестьдесят два года и три брака. Каждый раз Марья Семеновна полна надежд и желаний. Её не смущает ничего. По её словам, настоящая любовь найдёт тебя где угодно и когда угодно. И не важно, что за старостью лет может по склерозу прийти ещё и ещё раз.

В связи с этим Марья Семёновна горит желанием пристроить меня за каменную стену, мужское плечо или хотя бы за старого, но богатого.

«Детка, не бывает страшно невыигрышных вариантов, — всегда говорит она, — а есть игроки, не умеющие поддаваться».

В последние, разумеется, были записаны женщины, а в варианты — мужчины. В общем, в любой игре важно не умение стать победителем, а талант получать удовольствие от процесса.

— Дорогуша, ну что? — всплеснула она руками, поставив блюдо на стол. — Рассказывай! Кто он такой? Богат? Серьёзен? Что умеет?

— Да перестаньте, — отмахнулась я. — Это мой начальник.

Ну не соврала же! Просто пока не хотелось ничего говорить. Возможно, Руслан всего-то и хочет, что окрутить глупую провинциальную девочку, получить немного секса, ещё чего-нибудь и… всё. Привести потом какую-нибудь силиконовую лошадь и заявить: «А это моя новая жена!»

Я с изумлением поняла, что, думая об этом, чуть ли не скрежещу зубами. Надо же. Кажется, немного секса не помешает и мне. Напряжение надо куда-то сбрасывать всё-таки, чего ни говори.

— «Начальник» не значит «импотент», — ни капли не смутилась Марья Семеновна и, узрев мой офигелый взгляд, хмыкнула. — Не надо на меня так смотреть, я много чего в жизни успела. И начальника… тоже.

Что именно начальника «тоже», я уточнять не стала. И так ясно.

Пришлось отложить дела и сесть пить чай с пирожками. Марья Семёновна жаждала общения. И каким-то невообразимым способом умудрилась выведать у меня некие факты про квартиру и «Ан-Лин». Всё в общем, конечно, я старалась отвечать очень обтекаемо. Но Марья Семёновна — дама проницательная, прекрасно понимает, что я недоговариваю. Нужно отдать ей должное, за горло не брала и подробности не вытрясала.

Так мы проболтали ещё некоторое время, потом пришёл Руслан, а с ним и высокий худощавый мужчина, оценивший фронт предстоящих работ. Мужчина оказался немолодым, поэтому Марья Семёновна тут же приняла боевую стойку. Ни бигуди, ни розовый халат её не смущали. Уходить тоже не стала. Всё слушала, пыталась давать советы или же, наоборот, спрашивала и невинно хлопала глазами.

Мне удалось только один раз поймать взгляд Руслана. Там были все муки, которые только способен испытать мужчина в компании решительной любопытной женщины.

— Держись, — одними губами сказала я.

Он, как ни странно, понял.

Когда бедный ремонтник покинул нашу квартиру под ручку с Марьей Семёновной, которой срочно понадобилась консультация, Руслан шумно выдохнул.

— Я думал, она никогда не уйдёт.

— Как видишь, обошлось, — заметила я, закрывая дверь. — И это радует.

Он хмыкнул.

— Радует, что ты мне снова перестала выкать. Ну ладно, мне надо в душ. Наскакался, как олень, надо привести себя в порядок.

С этими словами Руслан исчез в ванной. Я осмотрела коридор и только вздохнула. Натоптали… Ну точно олени! Заставить бы самих мыть, эх… Где там мои миска и тряпка?

Второй половой акт… в смысле акт мытья пола состоялся уже в ускоренном варианте. Всё блестело и сияло чистотой. Удовлетворённая собой, я шумно выдохнула. Так, пора вставать, а добрую половину дня я провела на четвереньках, игнорируя швабры. Швабры — дело хорошее, но когда не сломанные. А после вчерашнего… одну мы не туда поставили, а другая попросту не выдержала испытаний и переломилась посредине. Поэтому остался старый-добрый метод «на карачках».

В ванной лилась вода. Потом затихла, послышался щелчок замка. Показался Руслан и… Единственной его одеждой было полотенце нежно-фисташкового цвета, скрывающее бёдра и то, что не принято обнажать в приличном обществе.

Крепкие руки, широкие плечи, великолепный торс. Во рту почему-то пересохло. Ноги у него тоже красивые. Даже домашние кожаные тапочки не портят. А ещё волосы влажные, более тёмные, чем обычно… И глаза…

— Вита, почему ты на меня так смотришь? — спросил Руслан, не отводя взгляда.

— Я… — голос предательски дрогнул.

«Пора размножаться», — намекнул инстинкт.

Руслан сделал шаг вперёд. Послышался странный «вжух», потом мат, и, словно в замедленной съёмке, я увидела, как на меня падает шикарный мужчина. Уже без полотенца. Соображалка почему-то отказала, единственное, что я смогла — выставить вперёд руки, пытаясь хоть как-то удержать его.

В итоге рухнули на пол вместе. К счастью, я всё же сидела. Иначе удар был бы ощутимым. А мне… мне и так хватило.

— Ты на меня всё время падаешь, — чуть придушенно произнесла я, вдруг понимая, что Руслан не собирается вставать и практически вдавливает меня собой в густой ворс ковра.

Удачно упали. Хорошо, не на ламинате на кухне.

— Пол… скользкий, — хрипло выдохнул он. Зелёные глаза потемнели, будто море в преддверии шторма.

Его тело оказалось невероятно горячим, хотя в квартире было прохладно. Или это всё из-за контраста? Боже, Вита, какие у тебя дурные мысли сейчас. И губы… его губы непозволительно близко. Мне сейчас совершенно всё равно, что он там ещё говорит, я просто смотрела на них как заворожённая.

— Вита? — будто сквозь туман донёсся голос Руслана. — Нет, я ей тут в любви признаюсь, а она в облаках витает!

— А? — отозвалась я, с трудом фокусируясь на нём.

Вместо ответа Руслан прижался к моим губам, не давая больше ничего сказать. Широкие ладони скользнули по моим бокам. Кожа под его прикосновениями точно вспыхнула огнём. Дышать стало тяжело, мысли начали путаться.

— Все разговоры — потом, — хрипло шепнул Руслан, вплетая пальцы в мои волосы и заставляя прогнуться в его объятиях, вновь целуя так, что своё имя позабудешь.

…До дивана мы всё же добрались. Ковёр оказался неплох, но жестковат для таких утех. К тому же у меня никакого подогрева пола нет, поэтому некоторым пришлось терпеть полевые условия.

Руслан оказался великолепен. Внимательный, ласковый, чуткий. С ним было действительно хорошо. Не то чтобы я искушённый знаток, но с уверенностью могу сказать, что лучше этого мужчины никого не было. И целовался он восхитительно.

— И что мы будем делать дальше? — спросила я, глядя в потолок. Мы уже лежали в обнимку, и моя голова находилась на его плече.

— Ты не очень правильная женщина, Вита, — вздохнул Руслан. — Если бы я не знал, чем мы тут только что занимались, решил бы, что ты увидела бракованную ткань и пожжённые нитки, которые невозможно использовать в работе.

— В работе как раз очень ничего, — брякнула я и тут же прикусила язык.

— О боже, — простонал Руслан, — что мне досталось?

Но вопреки словам и интонации сжал меня в объятиях так крепко, что стало ясно — хрен выберешься. И что доставшимся он вполне доволен.

— А что?

— Несносная женщина, сделай хоть вид, что счастлива оттого, что у тебя всё случилось с мужчиной твоей мечты.

— Мечты? — искренне удивилась я. — Ну… Ай!

Руслан резко перевернулся, подмяв меня под себя.

— Да-да? — невинно произнёс он. — Я очень внимательно слушаю. Про мечту и про мужчин. Или, может быть, ты считаешь, что есть лучше меня?

В зелёных глазах пляшут смешинки, но вот в тоне нет и намёка на шутку. И интуиция дала понять, что слишком выпендриваться не стоит.

Женщины! Дорогие мои! Если вас зажали в недвусмысленной позе недвусмысленным мужчиной — на всё соглашайтесь! Разберётесь и отомстите потом! Когда объект расслабится и потеряет бдительность.

— Надо подумать, — по возможности стараюсь сохранить невозмутимое лицо и не реагировать на провокации собственного тела. — Сразу так и не скажешь.

— Дорогая, ты провела со мной на одной территории столько времени, — невинно заявил Руслан, оглаживая моё бедро, — что я теперь скомпрометирован. Поэтому, дабы восстановить моё доброе имя и сохранить честь, тебе придётся сходить со мной в загс.

— Это самое странное предложение руки и сердца, которое мне только приходилось слышать, — поделилась я мнением.

— Зато искреннее, — ни капли не смутился он и снова прижался к моим губам.

А я… я не слишком возражала.

* * *

Но счастье длилось недолго. Руслану позвонили с работы и сообщили, что он срочно нужен. И чем раньше, тем лучше. Как выражается Скрипка, я услышала в первый раз. Впрочем, как потом за это извиняется — тоже. И целует до состояния нестояния. Ну ладно, преувеличиваю, но всё равно приятно.

Собирался Руслан на реактивной скорости, брал билет на автобус и… снова проклинал беспокойных клиентов, которые хотели вести дело именно с ним, считая, что Айдар хоть и хороший парень, но Скрипка лучше.

Поэтому всё получилось весьма скомканно. Руслан велел тут не засиживаться, дав понять, что будет очень ждать. Но благо, что коварные ремонтники согласились прийти завтра, а не послезавтра. Как бы ни хотелось, а задержаться в Херсоне мне придётся.

— Ладно, — вздохнул Руслан, — если понадобится отгул — только скажи, это не вопрос. С работой решим. А живём мы под одной крышей, тут я спокоен. Но всё равно…

«Всё равно» продлилось минут двадцать на лестничной клетке. Можно было бы и дольше, но, во-первых, холодно, во-вторых, он опаздывает на автобус, и в-третьих, Марья Семёновна может подглядывать в глазок.

Через некоторое время я зашла в квартиру и села на первую попавшуюся поверхность.

— Мысли, построились! — шепнула одними губами, задумчиво уставившись на вышитую картину с журавлями и вьетнамским домиком.

Это вообще что такое было и как теперь с этим жить?

Я провела, кхм, день с мужчиной. Хотя по канону должна быть ночь. Но ночь сейчас только наступит. Руслану пришлось мчаться на ближайший автобус, потому что следующий только завтра и в очень неподходящее время.

Я ему нравлюсь, он мне тоже. Даже что-то там сказал про загс. Но чего только не скажешь, когда жаждешь побольше молодого тела и поменьше разговоров.

Но то, что Руслан сейчас уехал, — это даже хорошо. Смогу прийти в себя и вспомнить, зачем вообще сюда приехала. Разберёмся с работниками, а потом в Киев. А там…

Таинственное «там» кокетливо пряталось за туманом и видавшим виды тюлем, прямо как на окне Марьи Семеновны до того, как она решила делать ремонт. Показывать себя доступно и ясно не хотело, приходилось догадываться.

Решив, что не стоит забивать себе голову всякими глупостями, я полезла в шкафы и принялась наводить порядок среди оставшихся вещей. Так, часть забрать, часть переслать. В конце концов, там у меня Сашка есть на случай, если посылки придут, а я ещё не приеду.

Мысль о Чубач заставила неловко потоптаться на месте. М-да, нехорошо как-то. Сама сбежала, а подругу и бывшего мужа закрыла в одной квартире, словно двух тарантулов в банке.

Где-то в уголке сознания брезжила робкая надежда, что Сашка и Ярик не устроили армагеддец, а всё же помирились. Ну или хотя бы разошлись без тяжких телесных повреждений. Всё же дома дети, и всё такое. Но…

Я вздохнула. Надежд мало, надо бы позвонить подруге. Пусть Ярослав и единственный мужик, взяв фамилию которого, Сашка больше не стала её менять, но этого явно недостаточно, чтобы у них всё наладилось.

Однако где-то там, на другом краю ментального занавеса и тонкого мира, сработал призыв: у меня зазвонил телефон. Отразившаяся на дисплее фотка Чубач показалась какой-то загадочной и до ужаса самодовольной. Тут же возникло ощущение, что она уже что-то знает. Хотя этого и не может быть.

— Алло? — всё же приняла я звонок, зажав трубку между ухом и плечом и продолжая разбирать вещи.

Хм, откуда у меня это жёлтое платье в горошек? Я же его отдавала племяннице Марьи Семёновны? Или я отдала ей бирюзовую кофту? Странно, одни загадки. Может, если так порыться, я найду невесть куда пропавшие часы с кукушечкой, чайник и коньки?

За этими размышлениями я не сразу сообразила, что Чубач мне что-то говорит.

— Витка! — рявкнула она так, что я невольно подпрыгнула и чуть не запуталась в ярко-зелёном шарфе с серебряными цапками, купленном в индийском магазине.

— А? Что?

— Ты меня вообще слушаешь? Я с ней тут разговариваю, от опасности пытаюсь оградить, а она акает!

— Какая такая опасность? — насторожилась я, осторожно отложив в сторону шарф и решив разобраться с ним потом.

— Большая. Карты не врут! — отрезала Сашка. — Но есть опасение, что это всё не совсем верно трактовано, поэтому мне нужна с тобой связь.

— Физическая? — брякнула я.

— По скайпу, дура!

Уже что-то.

— Включай, быстро! — распорядилась Сашка, и из трубки понеслись короткие гудки.

Вздохнув, я поняла, что разгребание вещей придётся отложить, и подошла к компьютеру, который пока что не перевезла. Пока он загружался, поймала себя на мысли, что скучаю по Руслану. Вот так как-то, совершенно внезапно и спонтанно. Открыла телефонную книгу и отыскала его номер.

Эх, глупо. Не должна женщина писать первой, и всё такое. Иначе у мужика пропадает рыцарский запал, а прекрасная принцесса быстро обращается в огнедышащего дракона. Кстати, я до сих пор не могу понять, почему никто не написал сказку, где принцесса принимает драконий облик и поедает неверных рыцарей, которые не собираются выручать своих невест и кутят с прекрасными фрейлинами?

Загорелась зелёная иконка скайпа. Неожиданно коротко пиликнул мобильный — пришла эсэмэска.

«Выехал из Херсона. Цел и невредим. Проверяй краны и не ложись поздно спать. Люблю. Целую. Твоя крыша».

И на губах почему-то появилась дурацкая счастливая улыбка.

Поэтому я не сразу поняла, откуда доносится деликатное покашливание. Чёрт, оказывается, камера уже включилась, и Чубач с неприкрытым любопытством наблюдает за мной. Вся такая хорошенькая, в эротичной кружевной кофточке, с гладко причёсанными волосами и мечтательно поблёскивающими глазами.

— Секс по телефону? — деловито уточнила она. — Точнее, по переписке? Вот знала, что тебя никуда нельзя отпускать!

— Ничего не секс, — буркнула я, откладывая мобильный. — По-твоему, если кто-то улыбнулся, так сразу секс!

— А что, нет?

— А вот и нет! Секс был раньше!

Судя по вытянувшемуся лицу Чубач, она явно не ожидала такого ответа. Потому что лисья улыбка тут же исчезла, и Сашка, от души выругавшись, хлопнула себя по лбу.

— Боже, какая же я дура!

— Рада твоей самокритичности, но, может, всё-таки расскажешь, в чём дело?

Мне показалось или она ведёт себя как-то не так? Ощущение, что как-то спокойнее и умиротвореннее. Хоть и фонтанирует эмоциями так, что меня по другую сторону монитора, того гляди, снесёт ударной волной, но… всё равно что-то изменилось.

Или это я изменилась и теперь всё воспринимаю через призму временно удовлетворённой женщины? Надо срочно что-то делать, а то так превращусь в очень добрую женщину и буду себя хорошо вести. А это уже ни в какие рамки!

— Я на тебя гадала, — затараторила Сашка, — выпало, что тебе предстоит какое-то потрясение, связанное с мужчиной и женщиной. Причём любовное.

— Ну… — протянула я. — В каком-то смысле Марья Семёновна потрясла и меня, и Руслана. А ещё потрясла соседка Света, залившая мою квартиру.

— Да не это! — отмахнулась Сашка. — Любовное потрясение! Вита, не знаю, чем ты тут успела заняться, всего-то на пару дней уехала, но карты говорят, что у тебя есть соперница!

— Соперница? — эхом повторила я.

Ну… собственно, ничего неожиданного. Руслан — мужчина богатый, интересный, явно ж не из монастыря. У него Танечки, Манечки, Анечки… Может, и не только. А я тут губы раскатала. Впрочем… Я сделала глубокий вдох, нечего сейчас перед Сашкой тут нюни распускать.

— Соперница. Правда, странная какая-то. Не слишком красивая, толстая и имя на букву «г».

Я только изогнула бровь. Странно. Имя, значит, на «г», а адреса и объёмов почему-то не оставила. Ужасная соперница, почему не заложила все свои данные в астрал? И вообще, что это я? Раньше никогда в гадания не верила, а тут расклеилась!

— Выпадало всё время какое-то препятствие, — тут же добавила Сашка. — Я всё никак не могла понять, что это такое. Но если судить в общем, то вот такая вот картина. А теперь, тихушница, давай всё выкладывай. Что у вас было?

— То, что бывает у гетеросексуальных привлекательных людей, которые друг другу нравятся, если рядом нет тех, кто им может помешать, — ответила я скучающим тоном.

— Оу… — Сашка на некоторое время умолкла, явно мысленно выстраивая картину всего происходившего между мной и Русланом. — О… Ого! И как?

— Очень хорошо. Во всяком случае, лучше у меня не было.

— Не верю, — прищурилась она. — Где томные вздохи, где взгляды, где всё, что полагается женщине после ночи любви?

— А у нас не ночь была! — чуть раздражённо ответила я. — И вообще, хватит обо мне. Сама-то как?

Сашка бросила через плечо быстрый взгляд. Я нахмурилась. Не успела ничего сказать, потому что в дверном проёме показался мужчина с обнажённым торсом и медленно начал приближаться к Сашке.

— Чубач, — произнесла я с каменной физиономией, — у тебя по дому разгуливает какой-то голый мужик.

Ярослав обнял Сашку со спины и коснулся губами волос. В этом жесте было столько нежности, что почему-то защемило сердце. И тут же возникла мысль, что я тогда поступила абсолютно правильно, закрыв их в квартире.

Правда, тут же добавилось желание настучать Ярославу по голове. И Сашке тоже.

— Кажется, он мне немного знаком, — продолжила я тем же тоном, делая вид, что пытаюсь вспомнить, где могла его видеть.

Сашка хихикнула. Попыталась мягко выскользнуть из его объятий, однако ничего не получилось.

— Тогда познакомимся ещё раз, — невозмутимо предложил Ярослав. — Возможно, я тоже никогда не видел эту странную барышню, с которой ты, дорогая, сейчас разговариваешь.

— Сам странный, — тут же буркнула я.

— Ну, не ссорьтесь, — попыталась примирить нас Сашка, ласково погладив Ярослава по руке. — Всё же хорошо. К тому же ты сам сказал, что если бы не Вита…

— Что не Вита?

Появилось очень нехорошее предчувствие. Хотя, может, сейчас я буду подпрыгивать от каждого косого взгляда? Я могу.

— Я ей всё рассказал, — признался Ярослав. — Что попросил тебя помочь.

— Ну, я не особо-то и помогла. Хоть и пыталась.

— Но это не важно, — твёрдо сказала Сашка, — потому что…

— Мы решили пожениться, — закончил за неё Ярослав.

И хорошо, что я сидела в этот момент.

Глава 15 На букву «Г»

Прошло несколько дней

Бригада строителей оказалась весёлыми ребятами. Но что удивительно — пунктуальными и очень вежливыми. В жизни таких строителей не видела. Хотя… кто его знает, я как-то не особо с ними и пересекалась-то. Поэтому примарафетили моё жилище весьма быстро и с минимумом неудобств. Было жутко неудобно, что заставляю ждать клиента из «Ан-Лин», однако Руслан заверил, что всё в порядке и мы во все сроки укладываемся. Марья Семёновна таки умудрилась увлечь высокого бригадира к себе, и, кажется, ей начали что-то делать уже на следующий день после окончания работ у меня.

Через время нервы поутихли, мозг перестал с радостным: «Уи-и-и-и!» вкидывать меня в омут паники и желания покусать локти. И не только локти, потому что перед внутренним взором являлись картины одна красочнее другой. В общем, ужас и кошмар. Кошмар и ужас. Изначально хотелось сотворить нечто страшное и хоть как-то призвать к ответу Руслана, который теперь натворил в моей жизни бог знает что. Или не натворил? Хм, сложно.

Пока я так металась в панических мыслях, сама и не заметила, что всё начало… меняться. И вроде даже в более приятную сторону.

В итоге это пресловутое всё как-то непонятным образом начало налаживаться — наверное, потому что я снова попала в привычную среду. Пусть не сразу и не с первого раза, но всё же попала! Старалась, в конце концов.

Это было очень странно. То, что происходило между мной и Русланом. Мы созванивались, переписывались, вечером говорили по скайпу. Долго говорили. Утро начиналось с глупых, но таких милых эсэмэсок. В общем, у меня не оставалось другого выхода, кроме как признаться себе: влюбилась. Бесповоротно и чудовищно влюбилась в мужчину, который сейчас так же влюблён в меня. Возможно, это всего лишь волна взаимного влечения и страсть. А потом все исчезнет, развеется, эх…

Я глянула в окно и невольно сжала ручку чемодана. Поезд уже останавливался.

Так, не будем думать о плохом. Это всё Чубач со своими гаданиями и напутствием: «Обязательно выясни, что это за баба, имя которой на букву „Г“! Она покушается на вашу жилплощадь!»

Г… Интересно, как её зовут? Галина? Гандзя? Гелла? Или, может быть, какая-нибудь Гертруда? Сложно. Как-то так складывалось, что за всю жизнь не было ни одной подруги с подобным именем. Даже знакомой, всё как-то больше иные буквы алфавита.

Вздохнув, я подхватила укутанный по всем правилам горшок с кактусом (дома в одиночестве оставлять было жалко), чемодан и вышла из купе. Один только кошачий бог (с появлением Виталика кошачий бог стал очень значимым божеством в нашем доме, поэтому нередко я обращаюсь к нему за помощью… или поминаю незлым тихим словом) знает, как мне удалось не спалиться. Полная решимости и жажды проверить толкования Чубач, я приехала в Киев, не предупредив Руслана. Зайду, поставлю чемоданчик на ступенечки, скажу: «Здравствуй, милый, вот и я!»

А там уже по обстановке. Если у милого тишь да гладь — вручу кактус в руки; если же обнажённая девица лет этак двадцати трёх, то кактус полетит ему в голову. Не то чтобы я ревную, но не слишком люблю, когда по дому шастают обнажённые девицы моложе меня. Только и всего.

Совесть временами пыталась выйти из глубокой комы и пробиться ко мне с мыслью, что нехорошо так вот думать о человеке. Руслан же даже признался, что Танечка — домработница, а других баб при мне деликатно не упоминал. Но всё же…

Квартира встретила меня тишиной. Ничего подозрительного. Я оставила в коридоре чемодан, кактус поставила на полку.

— Виталик!

В ответ — тишина. Почему этот бандит даже не подумал меня встречать?

— Виталик! — повторила я, пройдя на кухню.

Так, миска полна еды… две миски, три миски, вода… две банки с водой. Виталик явно не голодает. То ли Танечка балует по самое не могу, то ли Руслан. Виталик хоть и хороший котик, но задолбает своим самодовольным «мяу» кого угодно. При этом я ещё могу ему противиться, а вот посторонние почему-то ведутся на жалобы бедного зверя.

Нет, это всё, конечно, здорово, но где кот? Неужто спит без задних лап и не слышит, кто ходит по квартире? Вовек не поверю, что Виталик потерял бдительность! У котов с суровой юностью на улице она работает как часы!

Приближаясь к своей комнате, я услышала странные звуки. Хотела было уже распахнуть дверь, но внезапно услышала Руслана:

— Ну, не капризничай, дорогая, это же не больно. Тебе понравится.

Что он тут делает в рабочее время? Пятница же. Вообще-то он должен сейчас сидеть в офисе «Ан-Лин» и решать вопросы. Либо мотаться по делам своей рекламной мегаимперии, или что там у него. Ведь мчался же в Киев именно по рабочим вопросам, а не…

Я бесшумно подкралась к двери, встав так, чтобы не получить по носу, если вдруг та резко распахнётся.

— Послушай, милая, ты не права, — снова донёсся воркующий голос Руслана. — Ты же понимаешь, что я всё равно добьюсь своего. Ну иди ко мне, не упирайся.

Внутри всё закипело от гнева. Это что ещё за властный самец и строптивая девственница? Меня он так не уговаривал! Просто упал и всё сделал. Хам. Нахал. Это же надо, вообще никаких брачных танцев вокруг самки! Роллы и ужин не в счёт, если что.

— Радость моя, ну давай, всего один разочек. У тебя прекрасно получится, я знаю, что ты умная и послушная девочка.

От гнева аж запылали щёки. То есть в доме чужая баба, от которой требуют послушания, воркуют прибитым гормонами голубем и… и всё это в моей комнате! Иного места просто не смогли найти. Ну, сволочь!

Послышалась какая-то возня, потом — сдавленный стон.

— Галя, не зли меня! — рыкнул Руслан. — Иначе я тебя накажу!

— Какая это ещё Галя? — рявкнула я, с силой распахивая дверь.

Дальнейшая картина предстала передо мной в немом кадре из старого-старого кино: Руслан, стоя на носочках у шкафа, протягивал руки вверх. На шкафу сидело кошачье. Такое… бело-рыже-черное, упитанное и настолько умеющее держаться в обществе, что мы с Чубач рядом с ней — всего лишь уличные девчонки. Рядом с Русланом сидел Виталик и, задрав голову, наблюдал за пришельцем на шкафу.

Словно по сигналу, Руслан и Виталик повернули головы в мою сторону.

— Вита!

— Мяу!

Через несколько секунд я оказалась в объятиях Руслана, а губы обожгло таким поцелуем, что закружилась голова. Тут же стало не до Гали, ревности и прочих глупых мыслей. Даже новый кот отошёл на другой план. К тому же пока Руслан целовал меня, Виталик тёрся о мои ноги и громко урчал.

— Вы сговорились, — хрипло выдохнула я, когда наконец-то сумела говорить.

Сделала шаг вперёд, чуть не споткнулась о Виталика, но Руслан вовремя подхватил меня под руку.

— Осторожнее, дорогая, нам теперь надо под ноги смотреть в два раза внимательнее. И почему ты не сказала, что едешь? Я бы встретил.

— А почему ты не сказал, что у нас теперь не один Виталик? — ответила я вопросом на вопрос и покосилась на бело-рыже-черную прелесть на шкафу.

Прелесть явно любопытная. Она деловито спикировала на подоконник, а потом на пол и направилась к нам.

— М-да, — мрачно заметил Руслан, — я её уже полчаса уговариваю. А надо было, чтобы пришла ещё одна женщина. Ну что, Вита, знакомься… это Галя. Она теперь будет тут жить.

Галя неторопливо подошла к нам, обнюхала мои ноги, потом встала на задние лапки, положив передние мне на колени, и обнюхала руки. Виталик запрыгнул на свободное место возле Руслана и вопросительно посмотрел на него. Мол, я не понял. Хозяйка моя, все дела, а тут вот такое происходит!

— Терпи, парень, — тот погладил Виталика по спине, — у них теперь женская солидарность, нам придётся несладко.

Галя тем временем, не мудрствуя лукаво, впрыгнула ко мне на колени и удобно устроилась. Виталик вздохнул по-кошачьи и ткнулся башкой в бок Руслана.

— Понимает, — хмыкнул тот. — Даме надо уступать.

— Как она тут оказалась? — поинтересовалась я, поглаживая новую котейку.

— Видишь ли, когда я ездил в твой грузинский магазин, встретил товарища. Он упомянул, что приехал в Херсон за котами… Точнее, не совсем так.

В общем, через некоторое время я узнала, что некий Олег Грабар, знакомый Руслана, из Херсона привёз двух зверей: взрослую Галю и маленького котёнка. Но с двумя котами в поезде он мог не справиться. Да и жизнь там такая, что работа-работа-работа. В итоге слово за слово, и Руслан решил, что венценосная Галя должна жить у нас. Потому что Виталику нужна женщина, и всё такое.

Я покосилась на Виталика. Тот сидел, вытаращившись на Галю, и явно уже сомневался в своей ориентации. Красавица же довольно впускала коготки в мои ярко-зелёные штаны, мурлыкала и явно чувствовала себя замечательно.

— Это ты мне так мстишь за то, что Виталик тебе спать не давал? — всё же осторожно уточнила я.

— Что ещё за глупости? — возмутился Руслан. — Если бы не этот паразит, наши отношения ещё неведомо куда бы зашли!

— То есть вы уже снюхались?

Галя демонстративно потянулась, повернулась попой к Руслану и задрала хвост.

— Видишь, моя новая подружка не одобряет ваш сговор.

Руслан закатил глаза.

— Виталик, кажется, нам с тобой будет сложно.

Тот согласно мявкнул и неодобрительно посмотрел на меня. Потом попытался внахалку подойти к Гале и цапнуть её за зад, однако тут же получил по морде пушистой лапкой с острыми когтями.

Виталик обиделся и растерянно посмотрел на меня. Я развела руками.

— Учись ухаживать, дружок. Видишь ли, дама не из простых, так что добивайся расположения.

Галя явно была со мной согласна. Руслан с трудом сдерживал улыбку, но через секунду снова принял серьёзный вид.

— Ты так и не ответила, почему не предупредила о приезде.

— Сюрприз хотела сделать, — сказала я только часть правды. Ну не говорить же, что Сашка Чубач накрутила, как только могла, и я мчалась сюда, дабы застать его с любовницей!

А ведь видела же на кухне две воды и несколько мисок.

Если последнее ещё туда-сюда, то вода… на одного кота никогда не поставят две баночки! Эх ты, Вита-Вита…

— Ну, тогда у меня тоже есть сюрприз, — протянул Руслан таким тоном, что я невольно насторожилась.

— Ещё одна кошка?

— Ну, не до такой степени, — усмехнулся он, беря меня за руку. — Но возможно, что-то в этом роде. Поэтому приходи в себя, собирайся, и поедем выбирать кольца. А заявление в загс я уже подал.

— Как это подал? — у меня отвисла челюсть. — Без меня? Когда успел?

— А зачем терять время, когда надо столько всего успеть? — тут же возмутился Руслан. — И вообще!

После этих слов меня притянули к себе и впились в губы бескомпромиссным поцелуем. После нескольких мгновений сопротивления пришлось обмякнуть и сдаться на радость прекрасному победителю.

И да. Кажется, эта скрипочка нашла свой футлярчик.

* * *

Осень больше не была золотой. Ноябрь только начался, но улицы молодого и древнего Киева уже запорошило мелким снегом. Коты и птицы оставляли чёрные следы на белом тонком покрывале, дети пытались слепить снежки, взрослые тихонько ругались на погоду.

Дитмар смотрел в окно. Ладони обжигала чашка с горячим кофе. Ещё немного, и станет нестерпимо; надо будет отставить чашку и подождать, пока напиток остынет, но… он не мог. Не желал смотреть на свои руки, покрытые мертвенно-белыми пятнами витилиго, которые даже на бледной коже казались чересчур яркими. Дитмар не помнил уже, когда это всё началось. Но прекрасно помнил, что не переносит одного вида своих рук. Поэтому в шкафу появились перчатки. Много перчаток, самых разных, на любую погоду. Так тоже смотрели на руки, но уже по-другому. Не больной, а чудаковатый. Прекрасно запоминающийся. Это скорее в плюс, чем в минус. Ничего незаконного он не делал, поэтому прятаться не от кого. А так… пусть запоминают — ничего страшного.

Подошёл большой чёрный дог и сел рядом. Посмотрел в окно, потом на хозяина. В тёмных, умных и немного грустных глазах был вопрос: «Когда пойдём гулять?» И тут же: «Смотри, как круто же. Не грусти, всё наладится».

Дитмар положил руку на лобастую голову.

— Потерпи немного, Людвиг, — сказал он глухо и немного отстранённо. — К нам придёт гость. После этого выйдем и погуляем вместе. Ты ведь любишь этого прохвоста.

Людвиг коротко гавкнул, Дитмар хмыкнул. Пёс под стать хозяину. Любит таких же странных людей. Понимает, берёт на работу и чувствует себя совершенно счастливым.

— Да-да, обещаю. Пройдём по твоему любимому парку. Вымажешь все лапы, погоняешь птиц, несмотря на свой возраст и положение.

Возраст на самом деле не так уж и велик: всего четыре года. Но Людвиг считал, что птички — это святое. Особенно жирные голуби и нахальные вороны. Последних Людвиг недолюбливал за неподобающую статусу важность.

Раздался звонок.

— Пришёл, — констатировал Дитмар, и Людвиг с радостным заливистым лаем помчался в коридор.

Через несколько секунд на пороге показался Владимир Велий, чёртов Змей всего Киева. Снег припорошил чёрные волосы, небрежно рассыпавшиеся по плечам и спине; замер на кожаном плаще с щегольскими серебристыми эполетами, обернулся капельками воды в тепле квартиры. На бледной коже появился румянец, глаза цвета морской волны смотрели с лёгким прищуром — сегодня он отказался от своих чудовищных линз. Зато на руках кожаные перчатки, сверху — несколько массивных колец с острыми вороньими клювами.

— Держи. — Змей вручил ему огромный белый пакет. — Зря я, что ли, к тебе через магазин шёл?

Людвиг попытался втиснуться между мужчинами и облизать лицо Змея. Тот, смеясь, увернулся.

— Людвиг, перестань! Я лучше поцелуюсь с твоим хозяином, чем с тобой. Без обид, парень, но потом придётся мыться.

— Не дождёшься, — хмыкнул Дитмар, теперь держащий не только чашку, но и пакет с гостинцами.

Змей просто… вот в принципе не мог прийти с пустыми руками. При этом носил обычно еду, считая, что без неё ни один приличный человек разговаривать с тобой не будет. Людвиг был с ним абсолютно согласен, а Дитмар… Дитмару оставалось только смириться.

А ещё пройти на кухню, достать принесённый Змеем пирог с клубникой, ликёр и заварить ещё кофе.

— Рассказывай, — коротко велел он, когда Змей вдоволь наигрался с Людвигом.

— Всё хорошо, — отозвался Змей, перебросив на одну сторону свои роскошные волосы. — Поездка в Херсон прошла удачно. Ну, если не брать во внимание, что на меня все подозрительно косились.

— Сам нарядился как попугай, — пожал плечами Дитмар, усаживаясь напротив.

Взгляд Змея скользнул по его рукам. Но желания спрятать их как можно быстрее не возникло. Наверное, потому что Змей — это Змей. Он давно знает о недуге, поэтому не воспринимает его как нечто необычное или выходящее за рамки нормальности.

Со Змеем не нужно быть нормальным. Он сам понятия не имеет, что такое норма.

— Так вот, — продолжил он как ни в чём не бывало, — всё идёт как надо. Футлярчик и Скрипочка нашли друг друга. Мадам Белая может быть довольна. Они созданы друг для друга. Девушка поняла это сразу, Руслан некоторое время тормозил, но потом понял, что от счастья не сбежать. К тому же я ему дал нужную информацию.

— Ты дал, — хмыкнул Дитмар, делая глоток кофе. — Тебе до ужаса повезло, что рядом оказался Грабар со своим медовым месяцем. Ведь он же рассказывал про меня Скрипке, так?

— Он говорил чистую правду, — ни капли не смутился Змей. — Поэтому всё сошлось как можно лучше.

Дитмар ничего не сказал. Только сейчас он словно включился, пытаясь понять, как вообще повёлся на такой странный заказ? Чувства… С ними нельзя чего-то предположить. Либо сложится, либо нет. Но Белая была уверена. И просила только помощи. Откуда она знала? Остаётся только гадать.

— Мне пришлось ещё действовать через её подругу, — вдруг добавил Змей, прожевав пирог. — Вот это было сложно.

— Что? Какую подругу?

Змей поискал в карманах сигареты и мундштук с резьбой. Такой же щегольской и притягивающий взор, как и сам Змей. Вытянул тёмную сигаретку, посмотрел на Дитмара. Нет, решительно невозможно. Откуда у него это дрянное умение добиваться желаемого только одним взглядом? Этой щенячьей покорностью и океаном обещаний: «Ну последний раз, я больше не буду».

Людвиг сел рядом со Змеем и положил голову ему на колени.

— Окружили, — мрачно заметил Дитмар. — Сколько раз я говорил, что нельзя курить на кухне?

Змей ничего не сказал, но взгляд… Пришлось вздохнуть и махнуть рукой. Мол, делай что хочешь.

По кухне поплыл аромат табака и смородины. Чёртов Змей всего Киева не любит простоты ни в чём. Всё у него с подвывертом, даже курево.

— Так вот, подруга, — продолжил он как ни в чём не бывало, положив ладонь на голову Людвига, прикрывшего от удовольствия глаза. — Александра Чубач. Вечная искательница мужского внимания, хотя у самой за спиной три развода и трое детей. Она постоянно крутилась рядом с Витой и потащила её на свидание. Только чудом произошло так, что нарисовавшийся ухажёр пришёл на свидание с бывшим мужем Александры. Я не исключал возможности, что они могут поменяться партнёрами.

— Один немецкий порнофильм начинался точно так же, — с каменным лицом сказал Дитмар, понимая, что с огромным удовольствием вдыхает смородиново-табачный аромат.

— Какой ты образованный, — ни капли не смутился Змей, выдыхая сизый дым. — Так вот. Мне пришлось в срочном порядке убирать Михаила, потому что он мог спутать все карты и отвлечь Виту от Руслана.

— Убирать?

— Не так, как ты подумал, — отмахнулся он. — У меня связи. Среди них не только полезные и денежные, но и очень фигурные. Вот одна такая и увлекла Мишу в свои сети.

Понятно. Чудесно и прекрасно. Потенциальный соперник убран легко и красиво. И всё равно это было рискованно.

— Почему у тебя такая физиономия, словно ты всё равно чем-то недоволен? — прищурился Змей, затягиваясь.

— Потому что я больше за такое никогда не возьмусь, — холодно заявил Дитмар. — И уж тем более не найму тебя.

— Я разве не справился? — невинно поинтересовался тот.

— Справился. Это мне и не нравится.

— Нет, нравится.

Их взгляды скрестились. Морской шторм против колдовской стали. В воздухе повисло напряжение, ещё немного — разлетятся белые искры. Людвиг приподнял голову и недовольно посмотрел на обоих. Медленно подошёл к хозяину, ткнулся мокрым носом в руку.

Дитмар шумно выдохнул. Нравится. Нравится, чёрт подери. Это сложно отрицать. Нравится, что есть человек, который умеет работать. И так, что не подкопаешься. Хоть при этом и очень странно выглядит. Но самого Дитмара сложно назвать нормальным, поэтому и напарников он подбирает себе по духу.

Змей улыбнулся, призрачно так. А потом как ни в чём не бывало заявил:

— Кофе закончился. Нужно что-то делать.

— Сварить ещё, — невозмутимо ответил Дитмар, поднимаясь со стула. — Пока я переоденусь, у тебя есть время. Я обещал Людвигу прогулку.

Змей ничего не сказал. Но про себя наверняка костыляет на все лады «гостеприимного» хозяина. Людвиг тихонько последовал за ним. Сел, наблюдая, как он переодевается.

— С ним иначе нельзя, сам понимаешь, — сам не зная почему, пояснил Дитмар.

Есть в Змее нечто чудовищно хулиганское и… пугающее. Даже самому Дитмару казалось, что не слишком правильно было подталкивать Виту и Руслана друг к другу. Но Змей… Змей не увидел в этом ничего дурного.

«Любовь есть — ума не хватает», — отмахнулся он, когда услышал пожелание Ангелины Филипповны.

Сказал, что будет работать. И сработал же, гад!

Дитмар с изумлением узнал, что Скрипка и Футлярчик подали заявление в загс. Если изначально эти фамилии вводили в недоумение, то теперь вызывали невольную улыбку. Главное, чтобы Вита не решила взять двойную, тогда бедные дети.

Когда он вернулся на кухню, Змей успел выдуть ещё чашку кофе и выглядел крайне довольным. Осмотрев Дитмара, только цокнул языком и покачал головой, будто ожидал увидеть наряд красотки на карнавале в Рио-де-Жанейро.

На улице снова шёл снег. Было удивительно тихо, точно огромная столица разом спряталась в стенах тёплых домов, под покатыми крышами и в ветвях высоких деревьев. Ветер стих. Негромкие голоса горожан, смех и шуршание шин по асфальту. Людвиг радостно трусил впереди.

— Знаешь, мне не хватает таких вот дел, — Змей вдруг нарушил тишину, плотным покрывалом окутавшую обоих мужчин.

— Может быть, тебе надо было устроиться в брачное агентство? — иронично предположил Дитмар, поправляя перчатки.

— О да, адское. И называлось бы оно «Асмодей», — фыркнул Змей. — Взял и всё испортил, нет в тебе ни капли романтики.

— Когда будет — позвоню, — не смутился Дитмар. — Это тебе хорошо. У меня ещё не всё сделано.

Змей неожиданно серьёзно кивнул, отбросив всю дурашливость.

— И смотри не откройся перед Скрипкой, что ты собирал сведения не только для него.

— Людвиг, твой хозяин — зануда. Но я всё равно его не брошу, знаешь?

Глава 16 Дети, дети и… еще кое-кто

— Виталик, сдрысни отсюда! Галя, оставь в покое мои колготки! А-а-а, боже, мы опаздываем!

Я вылетела из комнаты, сообразив, что оставила нижнее бельё в ванной. Или не в ванной? Тьфу, в ванной офигевший Руслан, который совершенно не ожидал, что я так влечу.

— Вита, что случилось? — осторожно поинтересовался он, даже не думая сменить позу и хоть немного прикрыть то, что я и так видела.

— Лифчик со стразами, — мрачно сказала я, одарив Руслана таким взглядом, словно тот мог его специально куда-то спрятать. А потом выскочила, хлопнув дверью.

— Зачем тебе такой в роддоме? — донёсся его крик.

— А шоб було! — радостно ответила я, всё же узрев на кухне искомую деталь туалета.

Хм, как он тут оказался? Вроде бы сюда нас страсть не затягивала… Что-то в голове всё кувырком после празднования дня рождения Танечки. Кажется, нас немного занесло, потому что я не совсем всё помню и… а, ладно!

— Мяу? — поинтересовался Виталик, высунувшись из гостиной.

Он явно не мог понять, почему хозяйка носится по дому, издаёт странные звуки (в основном матерного толку) и перепрыгивает через Галю.

Галя относилась к происходящему весьма меланхолично. Мало ли чего хозяйке вздумалось поноситься. Она вообще всё время носится, прости господи. Другое дело хозяйкины колготки — это такая прелесть, их так хорошо драть когтями. И черт бы с ними с колготками, но на улице холодно, а я твёрдо вознамерилась нарядиться в ту шикарную турецкую юбку с башенками.

В общем, котам хорошо. Руслану хорошо. А мне просто нереально хотелось всех прибить. Ровно через полтора часа мы должны быть возле роддома, улыбаться и соответствовать моменту.

Рожаем не мы, если что. Родило семейство Чубачей, прекрасное и снова объединённое. Сашка и Ярослав настолько прониклись чувствами друг к другу, что заново поженились. Лёня и Костя остались не у дел.

Руслан, правда, посмотрел на всё это очень скептически.

— Она решила пойти на второй круг? — тихо спросил он, когда Сашка и Ярослав скрепляли узы брака жарким поцелуем.

— Надеюсь, что на этом и остановится, — шепнула я в ответ.

Представить, что Сашка заново будет выходить замуж за Лёню и Костю, даже моей фантазии не хватило.

— Целуйтесь уже, — шикнули на нас.

Пришлось задавить любопытство и, спохватившись, тоже поцеловаться на радость гостям и себе.

Так вышло, что свадьба была двойной, гулянье масштабным, а последствия… У нас с Русланом обошлось, а вот Сашка и Ярослав сделали четвёртого ребёнка. Что поделать, опыт у них в этом деле уже есть, не то что у нас.

Сейчас мы все дружно ехали забирать снова-мать и оказывать моральную поддержку снова-отцу. Не то чтобы Ярослав как-то переживал, всё же знал, что делать, но при нём теперь четверо отпрысков. И… две тёщи. Я, честно говоря, не могла понять, как дамы так спокойно отнеслись, что Сашка отдала предпочтение не их сыновьям. Правда, мать Лёни справедливо заметила, что их мальчики уже взрослые, а много внуков не бывает. А мать Кости сказала, что ещё неизвестно, кому из их сыновей повезло больше.

Что ж… безусловно, в чём-то она права. Четверо детей, послеродовая депрессия, Сашка, которая может припомнить все огрехи прошлого брака… Смелый мужчина Ярослав, ничего не скажешь.

Это всё я вспоминала, рисуя стрелки на глазах и периодически отгоняя Галю от колготок Пушистым обормотам, кстати, тоже досталось. Я решила, что коты должны участвовать в действе и хоть как-то отрабатывать свой корм. Нацепили на обоих бантики и посадили на видное место. Если бы Виталик был один, он бы, конечно, дико возмущался, однако… всё его внимание теперь приковано к Гале.

Надо было видеть, как проходили эти будни. Виталик всюду следовал за Галей и настойчиво предлагал делать котят. Галя его периодически охаживала лапой по морде, поясняя, что для неё сейчас на первом месте карьера, а не вот это всё. Карьеру, кстати, Галя делала великолепную. Великая гимнастка. Покорительница шкафов и карнизов. Разрывательница обоев. Неотразимая. Богичная. Тапком огребающая.

Я вообще пока страшно не уверена, что когда-то захочу детей, имея таких котов. Шкоды столько же, но хоть в школу водить не надо. Руслан со мной, кстати, категорически не согласен. Почему-то считает, что ребёнок нужен очень быстро. Даже пытается выпихнуть меня с работы, мол, теперь я тебя буду обеспечивать, женщина.

В ответ тоже получает, ибо я пока ещё не готова к такой ответственности. Мы только год как женаты, а ему уже полный комплект подавай!

Галя громко замурлыкала и начала тереться о мои ноги. Трёхцветная мерзавка явно поняла, что хозяйка немного не в духе и надо поластиться. С мурчанием и захватыванием хвостиком, чтобы прям не было слов от умиления.

— Хорошо этим мужикам, дорогая, — я погладила её по спине. — Родился — и уже красавец. А нам надо ещё накраситься, кудри завить, эпиляцию еде…

— Вита, — Руслан заглянул в комнату, задумчиво оглядел меня в нижнем белье, — родная, а почему Виталик дерёт подушку прямо на моих брюках?

* * *

Через некоторое время мы, одетые и празднично подготовленные, стояли у роддома. За достаточно короткое время Виталик успел получить по толстой попе (разожрался, гад): отглаженные брюки Руслана покрылись шерстью и перьями, и срочно пришлось вытаскивать из шкафа другие. Впрочем, Виталик на это особо внимания не обратил. Понял, что хозяйке что-то не так, махнул хвостом и снова начал предлагать Гале делать котят. Галя пташечкой вспорхнула на шкаф и всем видом показала, что низменные желания наглого самца её совершенно не интересуют.

В итоге вышли мы ещё позже, чем рассчитывали. А рассчитывали с учётом опоздания.

Белокурые ангелочки тянули шеи, как жирафы, и пытались разглядеть, что же там держит их мама. Ярослав держался неплохо, но я поняла, что представила его слишком уж терминатором. Немного бледноват, всё же переживал за жену. Ну или же просто вдруг нашёл в себе дар предвидения и понимает, чем обернётся жизнь с четырьмя детьми. Впрочем… оно даже к лучшему. Одна гадает, другой предвидит — сказка, а не семейная жизнь!

Четвёртое чадо Чубачей назвали Романом. Видимо, решили отразить так своё примирение. Хотя сопящему бутузу идёт. Сейчас, конечно, мало что можно рассмотреть в укутанном в одеяло малыше, но… интуиция подсказывала, что Роман Ярославович Чубач будет ещё той грозой девчачьих сердец.

Тут же заботливые бабушки оттеснили нас от молодой матери с ребёнком. Даже отцу пришлось несладко. Однако он парень крепкий, поэтому от жены ни на шаг не отходил.

— Ну а вы когда думаете? — поинтересовались у нас, когда всё дружное семейство расположилось на кухне Сашки.

Ярослав настаивал, чтобы жена перебралась к нему, однако спорить с беременной Сашкой… травмоопасно. Поэтому разумно решили, что лучше пока Ярослав переедет к супруге и детям, а его квартиру будут сдавать.

— Мы пока думаем, — кое-как ответила я с набитым ртом.

Вообще, когда оказываешься на таких сборищах, охота побыстрее сделать ноги. Вот эти все вопросы, даже если задают их не со зла, очень напрягают.

Руслан деликатно перевёл разговор на другую тему, за что я была жутко благодарна и даже погладила его по коленке под столом. Муж покосился на меня и явно растолковал это по-своему.

Поэтому долго в гостях мы не просидели. К тому же Роман Ярославович всё время требовали маму и не желали ею ни с кем делиться. Решив, что здесь достаточно народу, который и поможет, и спать уложит, и успокоительного накапает, мы тихонько распрощались и покинули большое семейство Чубачей.

— Тётя Вита! — крикнула Элька, когда мы уже выходили. — А вы придёте в следующий раз с Виталиком?

Эх, вот так идёт время, ты становишься солидной замужней женщиной, а всё равно хотят видеть твоего кота. Поэтому хочешь или нет, а придётся носить с собой везде котика в переноске.

На улице было тепло и сыро. Почему-то невольно вспомнилось, что всего год назад… ну, почти год, я приехала сюда с большим лимонным чемоданом и надеждами на лучшее. Сейчас… у меня есть то, о чём тогда я и подумать не могла.

Руслан шёл рядом, крепко сжимая мою руку. Периодически поглядывал, будто что-то хотел спросить, но не решался. А я наслаждалась молчанием рядом с близким человеком и понимала: на самом-то деле я такая же счастливая, как Виталик, когда ему объявили, что мы будем делать ремонт и можно драть обои в своё удовольствие.

«Ну, я уже начинаю тогда!» — показал он всем своим видом и вприпрыжку понёсся заниматься благоустройством квартиры.

Потом, правда, все куски обоев загадочным образом перекочевали в мою комнату, к корзинке, где спала Галя. Эта достойная женщина не оценила такого подарка и надавала Виталику по мордасам. Тот ни капли не оскорбился и пошёл есть сардины из её тарелки.

— Радость моя, ты странно молчаливая, — заметил Руслан, когда мы остановились возле Андреевской церкви. Вниз змеёй вился Андреевский спуск, утопающий в осеннем золоте и багрянце.

— То есть обычно я тарахчу без остановки? — уточнила я с улыбкой.

— Нет, я не это имел в виду, — тут же пошёл на попятную Руслан, понимая, что и правда подобрал немного не ту формулировку.

— А что?

— Ну… — он обнял меня за талию и задумчиво посмотрел мне в глаза. — Может быть, семейство Чубачей не так уж и не право?

— Ты хочешь четырёх детей? — насторожённо поинтересовалась я.

— Нет, для меня это тоже подвиг. Мне и одного будет вполне достаточно.

— Это тебя папа или Марианна надоумили?

— Я сам! — тут же запротестовал Руслан, однако, заметив мой взгляд, только вздохнул. — Ладно, есть немного. От тебя ничего невозможно скрыть.

Ты просто не хочешь, кот нахальный. Что я, не вижу?

Руслан правда очень любит своих племянниц и с трепетом относится к ангелочкам Сашки. Редкость, чтобы мужчина с такой нежностью относился к чужим детям. Но я наблюдала своими глазами, поэтому могу гарантировать, что это не сказка.

— Ладно, я понял, — не стал настаивать он, — подождём сколько нужно.

Я попыталась было возразить, однако мои губы накрыли в таком горячем и неистовом поцелуе, что больше ничего говорить не захотелось. Да и вообще — иногда полезно помолчать!

Франция, Париж,

в тот же день

Они вылетели утром. Солнце только поднималось, окрашивая небо в самые невероятные цвета. Было как-то очень тихо, пассажиры ещё не проснулись, улыбчивые стюардессы профессионально улыбались, беседовали и, кажется, жили в каком-то своём мире.

Ранним утром всё не такое. Совершенно. Как и поздним вечером, когда мир находится на границе между светом и тьмой. И кажется, что именно в этот момент грани истончаются, и можно совершенно случайно попасть в другой мир.

Дитмар помнил сказку, которую часто рассказывала ему прабабка. О Чёрном Сказочнике по имени Дит, который появлялся на рассвете и мог увести живых людей в край теней. Условием для перехода было то, что человек должен поверить Сказочнику. Но тогда… неизвестно, сможет он вернуться или нет.

Дитмар, разумеется, прекрасно понимал, что сказку придумал кто-то давным-давно, так причудливо интерпретировав фамилию Гешихте-Шварц. По словам прабабки, его мать была прекрасной сочинительницей и любила писать мистические истории. Вот с тех пор по материнской линии и пересказываются сказки фрау Ханны.

Здесь осень мягче, чем в Киеве. По крайней мере, именно сегодня день выдался теплее. Особой разницы Дитмар не ощутил. Виной тому, скорее всего, собственные мысли, которые не дают возможности включиться в реальную жизнь.

— Если заснёшь прямо здесь, я тебя тащить не буду, — безапелляционно заявил Змей, с любопытством глядя по сторонам. В Париже он был впервые. Неудивительно, что пытался рассмотреть каждую деталь, запомнить каждую французскую мелочь.

А ещё… кажется, совершенно не включался, что на него смотрят как девушки, так и парни. Потому что нельзя не обратить внимания на этого стильного готического принца, который, кажется, не замечает никого вокруг. С одной стороны, Дитмара немного это раздражало. Нечего всё время выставлять себя напоказ. С другой… Яркий образ делал так, чтобы Змея запомнили где нужно. Тем легче потом будет спрятаться за унылой серой личиной. К тому же…

Взгляд Дитмара скользнул по собственным рукам, затянутым в тонкие кожаные перчатки. Глупо кого-то в чём-то упрекать, когда сам не лучше. Они со Змеем идеально контрастировали, поэтому смотрели на обоих. Удивительно, как ещё никто не подошёл и не попросил автограф. Мало ли…

— Добрый день, — прервал его мысли приятный мужской голос с едва уловимым акцентом, — вас ждут.

Дитмар повернул голову и встретился взглядом с симпатичным мулатом в синей куртке и джинсах.

— Меня зовут Пьер, я водитель, прошу следовать за мной, — добавил он и повёл мужчин прочь с территории аэропорта.

— Вы приехали раньше, чем мы ожидали. Думали, что будем долго ждать, — сказал Пьер, обходя шумное арабское семейство.

— Вы очень хорошо говорите по-русски, — искренне изумился Змей. — Откуда?

— Я й на українськiй можу легко, — усмехнулся тот, заставив Дитмара посмотреть с интересом.

— И на французском? — непонятно зачем уточнил Змей.

Стеклянные двери разъехались перед ними, выпуская на улицу.

— Oui, — подтвердил Пьер.

— Многонациональная семья? — хмыкнул Дитмар, полной грудью вдыхая свежий осенний воздух.

— Да, так же, как и у вас.

— Откуда такие познания?

Пьер только улыбнулся и предложил пройти по тротуару возле здания, чтобы не ждать у перехода, пока проедет масса машин.

«Ну да, — мелькнула мысль, — другого и ожидать не стоило. Все всё про всех знают. Такая нынче жизнь».

Через некоторое время они подошли к красному «Рено», припаркованному на противоположной аэропорту стороне.

— Винтаж, — цокнул языком Змей.

— Мадам это любит, — с едва заметной улыбкой отозвался Пьер, распахивая заднюю дверцу и давая Дитмару сесть.

Сначала он почувствовал ванильный аромат её духов, потом увидел кокетливую шляпку и маленькую сумочку, лежащую на коленях.

— Здравствуйте-здравствуйте, — улыбнулась она своей неотразимой улыбкой, которая с годами становилась только обаятельнее. — Бесконечно рада видеть вас, мой друг.

— Я тоже рад вас видеть, Ангелина Филипповна, — улыбнулся Дитмар, касаясь губами протянутой руки. — Познакомьтесь, это Владимир Велий. Тот самый Змей, который провёл отличную слежку за Скрипкой и Футлярчиком.

Змей немного смущённо улыбнулся. Кажется, он не ожидал, что Дитмар похвалит его перед заказчицей. Что ж… не всё же спорить и препираться. Как бы ни беседовали они между собой, куда-то выносить это не стоит. Для клиентов и посторонних людей у Дитмара Гешихте-Шварца самые высококлассные напарники, самые замечательные информаторы, самая лучшая статистика, всё самое-самое. Не надо даже сомневаться.

Но чертовка Белая хороша-а-а. Даже наглец Змей немного смущён. А ведь именно она настояла, чтобы Дитмар приехал с ним.

«Надо посмотреть на вашего сыщика. Возможно, я захочу нанять проверенного человека».

И вот они тут, собственными персонами.

Пьер плавно тронулся, за окнами машины медленно поплыли французские улицы.

— Ну что там с нашими детками?

— Не поверите, — хмыкнул Дитмар, — но они до сих пор думают, что вы умерли.

— Это очаровательно.

Дитмар хмыкнул, Змей закашлялся. Ну да, у мадам Белой очень своеобразное чувство юмора. Особенно когда она довольна жизнью.

— А зачем вам всё это… понадобилось? — через некоторое время всё же осторожно спросил Змей.

— Люди, предоставленные сами себе в необычных ситуациях, способны на потрясающие поступки, — невинно улыбнулась она. — Я хотела знать, чего стоит мой внучатый племянник. А девочка… Не знаю, она мне понравилась. Считайте это интуицией. К тому же в гроб я свои богатства не заберу. Но не могла не посмотреть, что выйдет из моей затеи.

— Ваша родственница, кстати, так ничего и не смогла доказать, — заметил Дитмар, не вдаваясь в детали того, как удалось перекрыть все входы и выходы слишком предприимчивой, но… не блистающей умом барышне.

— Я знаю, друг мой, — улыбнулась Ангелина Филипповна, — знаю. Поэтому вас и наняла.

Настала очередь Дитмара смущаться. Правда, в отличие от Змея он не подал виду. Хотя слова Белой были до ужаса приятны. Нет ничего лучше, чем когда заказчик тобой доволен.

— Ангелина Филипповна, — обратился к ней Змей, и Белая перевела на него вопросительный взгляд. — А вы скажете Руслану и Вите, что живы?

Некоторое время ехали в полной тишине. Ангелина Филипповна еле заметно качнула головой, словно давая понять, что нет. Никогда. Но всё же Дитмару удалось заметить в глазах пожилой женщины тень… сомнения.

* * *

Мандаринизация населения шла полным ходом. Народ усиленно закупался шампанским, тортами, рыбой, мясом, ананасами, курицей и… в общем, всем на свете. Люди хотели праздновать. Актуальное «Не трогай, это на Новый год!» началось ещё полторы недели назад.

В нашем доме, конечно, всё четыре раза слетало: Руслан взял моду заглядывать в холодильник по ночам. Видите ли, по его мнению, нельзя вот так — раз! — и наесться в ночь на Новый год. Надо непременно готовиться и тренироваться.

Сей довод не мог меня оставить равнодушной. Я отчитала Руслана со всей строгостью, а потом… стала готовиться и тренироваться вместе с ним.

Новый год — вообще дивный праздник. Мы его ждём. Мы знаем, что на самом деле ничего не изменится, но свято уверены, что всё равно… вот всем врагам назло жизнь станет лучше! И будет повсюду такой очаровательный тонкий флёр немного шального праздника, где веселье не может остановиться, а только набирает обороты.

Ведь все и каждый прекрасно знают, что можно будет запускать салюты, покупать мишуру и гирляндочки (уи-и-и, много гирляндочек!), вылетать на улицу в не слишком трезвом состоянии и кричать: «С Новым годом! С новым счастьем! Ура-а-а!»

И что самое важное, никто тебе ничего не скажет, не одёрнет и не отругает. Потому что сейчас ты не хулиган, сейчас ты народ, который празднует! Народом, как показывает наша жизнь, вообще хорошо быть.

Правда, сейчас мне не совсем до народа. Есть новость, которую стоит сообщить Руслану. Их ровно две, прямые и не очень длинные. Нет, не новости, а полоски. Вот как-то так, очень неожиданно. Не знаю, кто сегодня в аптеке шепнул взять тест на беременность, но ой… Вот совсем ой.

И хоть я знаю, что Руслан будет рад, всё равно в голове почему-то путались мысли, а язык прирастал к нёбу. Точно я должна сказать мужу не ту фразу, которую миллионы женщин говорят своим возлюбленным уже чёрт знает сколько лет, а… Ну, заявить, допустим, что я беру Виталика и мы летим на Марс. Прямо сейчас.

— Ай, Галя, Виталик! — донёсся голос Руслана из коридора. — А ну-ка брысь от сумок! И под ногами не вертеться, кому сказал! Могу же отдавить хвосты! Брысь отсюда!

Раздался возмущённый мяв. Не наступили, но явно неуважительно толкнули!

— Вита-а-а! Забери Виталика, пока он не сожрал всего толстолоба, мне еле удалось последнего забрать!

Я хмыкнула и пошла к ним. Ну да, спохватились в последний момент, чего уж там. Руслану, как истинному рыцарю, пришлось сражаться с драконами в пуховиках и шубах, норовивших выхватить на рынке кусочек получше.

Пришлось сгрести обоих котов, которые открыто игнорировали возмущённого Руслана и пытались сунуть морды в пакеты.

— Вит, смотри, — Руслан вдруг протянул мне конверт. — Нам пришло. Не знаешь, от кого?

Я чуть нахмурилась, взяла его и развернула. Внутри оказалась открытка с видом на заснеженную Эйфелеву башню. На обратной стороне округлым почерком с вензелями было написано: «Дорогие Виталина и Руслан! Желаю любви и семейного счастья! Цените друг друга и будьте бесконечно счастливы! А.Ф.Б.».

Инициалы ни о чём мне не сказали. Пришлось перебрать всех дальних знакомых, однако ничего толкового в голову не пришло. Так, это или я от нынешнего положения тупею, или кто-то ошибся, или что-то так заклинило в ноосфере.

— Что интересно, на конверте стоит действительно Париж, — сказал Руслан, подойдя ко мне и оставив котам на радость пакеты с едой. — Я что-то ума не приложу, кто это.

— Да уж, — покачала я головой.

Париж — это хорошо. Но я сейчас сама как Париж, куда уж больше.

— Дорогая моя, — чуть нахмурился Руслан, подцепив пальцами мой подбородок и заставив приподнять голову. — Что случилось? Ты будто не в себе.

Как хорошо, что ты заметил!

— Ну… это… — глубокомысленно начала я.

— Что? — чуть побледнел супруг.

Так, кажется, с театральностью перестаралась.

— Я беременна.

— О… — выдохнул он, словно не веря своим ушам и глядя на меня огромными глазами. А потом радостно выдохнул: — Вита! Солнце моё! Боже… как же я тебя люблю!

И так стиснул в объятиях, что чуть не захрустели кости; и прижался к губам с такой нежностью, что на другой план отошли и Париж, и Марс, и Виталик, который увлечённо жевал хвост толстолобика.

Примечания

1

Наршараб — азербайджанская приправа, получаемая методом сгущения гранатового сока.

(обратно)

Оглавление

Глава 1 Мать городов русских… и не русских тоже мать

Глава 2 Хороший дядя и немецкая пунктуальность

Глава 3 Салон и неожиданный родственник

Глава 4 Встреча, шоколад и прихоть

Глава 5 Свидание с мужниной… с двумя мужчинами

Глава 6 Новый директор и неожиданное наследство

Глава 7 Котики и мужчины

Глава 8 Змей и большой переезд

Глава 9 Зонт как средство от…

Глава 10 И сильный мужнина хочет слабую женщину

Глава 11 Не так страшен кот, как его ночной тыгыдык

Глава 12 Внезапное утро и дела семейные

Глава 13 Поезд и голодная женщина

Глава 14 Командировка за любовью

Глава 15 На букву «Г»

Глава 16 Дети, дети и… еще кое-кто Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg