«Ее тайные фантазии»

— Какое лекарство? О чем вы?!

Да, интересно, о чем она?

Лили нахмурилась.

— Одна из девочек все еще может сделать блестящую партию, — деловито объяснила первая леди. — Не старшая кузина, разумеется. Мисс Памеле уже около сорока, и она, что называется, женщина со странностями. Я говорю о младшей, Лили. Безупречное происхождение и унаследованная от матери красота. Думаю, богатый жених быстро исправит положение. Стоит только выставить Лили на брачном рынке.

При этих словах кровь отлила от ее лица. Тело напряглось, а пальцы судорожно сжали измятый носовой платочек. Нет!

— Но, дорогая, разве им по карману лондонский сезон? Не понимаю, как у них хватило денег на эти похороны!

— Хотите знать мое мнение? Сейчас или никогда! Девушке уже почти двадцать пять! К тому времени как траур по ее деду закончится, она будет считаться старой девой. Собственно говоря, никак не возьму в толк, почему она еще не замужем. У нее должно быть много поклонников.

Можно подумать, это их чертово дело! Лили скрипнула зубами.

— Возможно, леди Кларисса не находит ни одного поклонника дочери достойным древней крови Балфуров.

— Вне всякого сомнения. Но в таком возрасте Лили вряд ли нуждается в одобрении матери, не так ли? Не могу говорить за вас, дорогая, но на месте леди Клариссы я посчитала бы, что дурно выполняю свой материнский долг.

— О, вы жестоки!

— Нисколько. Кого она ждет? Принца? Рыцаря в сверкающих доспехах? В возрасте Лили у меня уже было трое детей!

Лили поморщилась, признавая, однако, справедливость упрека, и осмелилась покоситься в сторону матери.

В свои сорок четыре Кларисса Балфур еще не собиралась отказываться от титула одной из самых прекрасных женщин юга Англии. Многие также считали ее одной из самых жестоких.

Судя по прямой как палка спине, она тоже слышала наглые замечания. Но в отличие от более мягкой и застенчивой дочери леди Кларисса медленно повернула белокурую голову и пронзила сплетниц уничтожающим взглядом. Взглядом, который, должно быть, обдал их ледяным холодом северного ветра.

Лили услышала тихие сокрушенные возгласы и ничуть не удивилась. Она не раз испытывала на себе силу материнского взора и сейчас даже поежилась.