«Под шотландским пледом»

Шотландия, 1805 год

– Так, значит, Андра не рассказала тебе о свадебном пледе? – Леди Валери глотнула крепчайшего виски и с наслаждением ощутила, как оно разливается по ее старым жилам. – Боже мой, чем же ты так перед ней провинился? Макнахтаны всегда вытаскивают этот свадебный плед и всем его показывают, хочется этого людям или нет.

Огонь, пылающий в камине, согревал кабинет, свечи освещали темные углы, на каминной полке тикали часы. Хэдден сидел, вытянув перед собой длинные ноги, – истинное олицетворение мужской силы и изящества.

А также истинное воплощение оскорбленной мужественности.

Леди Валери незаметно усмехнулась. Мальчик – мальчику был тридцать один год, но она считала его мальчиком – отнесся к отказу не так, как должно.

– Андра Макнахтан – неразумная женщина. – Он сердито посмотрел в свой бокал. – Черноволосая глупая женщина, которая никем не интересуется, кроме самой себя.

Леди Валери подождала, но он больше ничего не сказал. Он только залпом выпил свое виски – четвертый бокал за сегодня, на три больше, чем выпивал этот обычно умеренный в отношении к спиртному человек.

– Ну что же. – Она вернулась к своему замыслу. – С этим свадебным пледом связана одна традиция, которая должна тебя заинтересовать. Это рваный кусок клетчатой ткани, который, как полагают, приносит удачу новобрачным… – Она замолчала для пущей важности. – Нет, постой, дай подумать… если они поцелуют спорран[1]… Нет, вероятно, это что-то связанное с покорностью жены. Если я вспомню, в чем здесь дело, я расскажу тебе, а ты запишешь это в свою монографию. Но я старая женщина; память у меня не та, что была раньше…

Хэдден поднял налитые кровью глаза и пристально посмотрел на леди Валери.

Кажется, она переборщила. И, поспешно изменив курс, леди Валери бодро небрежно сказала:

– А меня никогда не интересовала вся эта ваша хваленая старина. Знаю я это «доброе старое время» – дымящиеся костры, конский топот, джин, бедность. Нет, мне подавай современные удобства. Вам, молодежи, вольно интересоваться всем этим из любопытства, вольно называть эти дни романтическими и необыкновенными, но я не вижу в них ничего такого.

– Я описываю не только времена вашей молодости, ваша милость.