«Правят варгры!»

Ночь выдалась жаркой и липкой — обычное дело для летнего Нового Орлеана.

Варли остановился, чтобы взглянуть на свое отражение в витрине. Что ж, в любом ночном клубе его примут за своего. В меру подложенные плечи пиджака, узкие лацканы, китайский шелковый галстук с десятками вышитых вручную сиамских бойцовых рыбок, темно-серые брюки-клеш, двухцветные кожаные ботинки на «танках».

Однако за преданность моде приходилось платить: от пота рубашка уже прилипла к спине, ботинки жали, тщательно уложенный под мусс кок превращался в бесформенную копну.

Слава Богу, страдать оставалось недолго. Из бара, расположенного в паре кварталов, нежно несся звук вожделенного «баса». Он поставил ногу на бампер автомобиля, чтобы завязать шнурок, и краем глаза поймал надпись, сделанную черной краской на стене банковского здания: ПРАВЯТ ВАРГРЫ.

В этой части города подобных надписей хватало, но слово «варгры» встретилось ему впервые. В нем словно пропустили одну или две гласные. Варли зашагал дальше, выбросив слово из головы.

Бар располагался в торговом районе, неподалеку от университетских кампусов. С наступлением темноты поток домохозяек сходил на нет и улицы оставались в распоряжении студентов. Здание, примыкающее к бару справа, давно уже снесли, пустырь превратился в импровизированную автостоянку, стена — в холст для граффити. За последние десять лет бар несколько раз менял название и владельцев, но в нем по-прежнему звучала живая музыка.

Вечер давно уже начался. Студенты в травленых джинсах от Кэлвина Кляйна и теннисках поглядывали на панковатых, с немыслимыми хайрами девиц, кучкующихся на углу. Варли взглянул на стену, скорее автоматически, чем с интересом. Дважды в год владелец здания белил ее, тем самым открывая новые возможности для самодеятельных художников-вандалов.

Вроде бы новых шедевров в галерее не появилось: выражения юношеской любви, «классовые лозунги», названия логотипы любимых групп, какие-то требования, ругательства… ан нет, поверх всего, цветом алой крови, — «ПРАВЯТ ВАРГРЫ».

Косяк входной двери подпирали двое крепких молодых парней, один пониже ростом, второй — повыше. В кожаных куртках с отжеванными рукавами и рваных джинсах, остриженные «под бритву», с кобрами и шипастыми розами, набитыми на мускулистых руках. Тот, что пониже, уперся ладонью в плечо Варли, остановив его. Перед носом Варли появились три пальца, похожие на венские сосиски.