«Памятник (повесть)»

О'Брайен вдруг осознал, что скоро умрет.

Он лежал в прочном, сплетенном из стеблей вьющихся растений гамаке, и до него на самую малость не долетали брызги морских волн, разбивавшихся о косу. Ласковое тепло солнца просачивалось сквозь ажурную листву деревьев сао. Игривые порывы ветерка, благоухавшего морем, то и дело доносили до него возгласы мальчишек, которые на косе охотились с копьями за рыбой. У его локтя висела бутыль из выдолбленного плода с освежающим напитком. О'Брайен мирно дремал, убаюканный ощущением довольства и покоя, как вдруг его лениво шевелившееся в полусне сознание молнией пронзила мысль о близости смерти, и он мгновенно проснулся.

Он скоро умрет.

Приближающийся уход из жизни взволновал его меньше, чем то, что мысль об этом пришла ему в голову только сейчас. Момент появления на свет – это уже первый шаг на пути к смерти, а пора младенчества О'Брайена осталась далеко позади. Иногда он пытался подсчитать, сколько ему лет. Сто – это уж точно, но, возможно, и все сто пятьдесят.

В этом сказочном краю, где одно время года ничем не отличается от другого, где по ночам моросит дождь, а днем мягко пригревает солнце, где мерилом возраста служит мудрость, трудно, не сбиваясь со счета, держать палец на едва слышном пульсе времени. Практически невозможно.

Но О'Брайен не нуждался в календаре – он и без него знал, что состарился. Его волосы, огненно-рыжие в молодости, поблекли и цветом напоминали теперь покрытое пятнами ржавчины железо. После дождливых ночей он по утрам не мог разогнуть суставов. Вокруг хижины, которую он некогда выстроил на живописном пригорке над мысом, выросла деревня, и она все увеличивалась по мере того, как его сыновья, внуки, правнуки, а теперь и праправнуки приводили сюда своих жен.

Это была деревня лангру, деревня пламенноволосых людей, уже прославившихся по всей планете, уже ставших легендой. Девушки мечтали выйти замуж за сыновей огня, рыжих ли или белокурых, как аборигены, – неважно. Самые сильные и мужественные юноши из других мест ухаживали за дочерьми огня, и многие вопреки обычаю селились в деревне своих жен.