Гарди рычажками сдвинул вправо и влево объектив телекамеры внутри беватрона. “Все, в сущности, готово для опыта… Попробовать?” Еще не решив окончательно, он включил насосы откачки, чтобы повысить вакуум в камере. В тишине лаборатории негромко застучали лихорадочные ритмы насосов.
Доктор Энрико Гарди, или — как переиначили его слишком музыкальное для английского языка итальянское имя — Эндрью Хард, был главным экспертом комиссии Старка, расследовавшей катастрофу в Нью-Хэнфорде. Вот уже три месяца он со своей группой исследовал радиоактивные образцы, подобранные у места взрыва, облучал пластинки нейтрида, подозревая, что в нем-то и кроется загадка, — и безрезультатно. Вспышка, превратившая завод вместе с его работниками в пыль, пар и груду светящихся обломков, радиоактивный труп доктора Вэбстера, убитого часовым, непонятные спектры излучения обломков — всему этому, кажется, еще долго предстояло быть тайной. Какое-то большое и страшное явление скрывается в этих черных пластинках нейтриума… Неужели открыть его можно только при помощи катастрофы?
Идея, которую сейчас обдумывал Гарди, была несколько расплывчатой: подвергнуть нейтрид сложному облучению, обрушить на него весь комплекс ядерных частиц, которые только можно получить в беватроне — мезоны, протоны, электроны, позитроны, гамма-кванты. Это должно дать какое-то сложное взаимодействие. Какое? Профессор Гарди не любил ставить опыты, не прикинув предварительно, что из них получится. В игре с природой он, как опытный шахматист, привык загадывать на несколько ходов вперед. Но сегодня он только напрасно убил день, пытаясь рассчитать опыт.
“Так что же, делать или нет?” — еще раз спросил себя Гарди. И, рассердившись на свои колебания, решил: “Делать!”
Комментарии к книге «Черные звезды», Владимир Иванович Савченко
Всего 0 комментариев