— О чём ты говоришь? «Таких» — единицы. По-твоему, люди стремятся к свободе? Чушь! Они получают свободу и тут же стремятся её лишиться. Им легче, когда кто-нибудь другой делает выбор за них. Не важно, как называют этого «другого» — Господь Бог или Кам-Хейнаки. Никто не станет бунтовать, Крам. Они будут довольны, что за них всё решает Система. Большинство людей такие, но я — не такой. Поэтому они внизу, а я — наверху.
Когда-то я поспорил бы с ним, но теперь мне всё равно. Даже если он подчинит себе десять галактик, это ничего не изменит.
— Может, ты и прав. Время покажет.
— Что с тобой, Крам? С каких пор ты такой равнодушный?
— С тех пор, как моя жизнь закончилась.
— Она не закончилась. Я могу вернуть её тебе.
— Что за глупые шутки?
— Я серьёзно, Крам. Твой мозг в порядке — значит, ничего не потеряно. Тело можно реконструировать. Одно слово — и ты будешь жить.
Нет, я не ожидал, что он это предложит. Вернуть жизнь? Если бы так же легко можно было вернуть то, что её наполняло.
— Нет, Хейн. Пусть труп остаётся трупом.
— Но ты ещё не труп.
— Ошибаешься. Перед тобой живой труп. Я умер пятнадцать лет назад. Когда ты убил Иль-Аман.
— Я не убивал её, Крам.
— Это детали. Мы оба знаем, как всё было.
— Ладно. Тогда зачем ты уничтожил Чентраг?
Я знаю, зачем. Когда Ин-Кинтар пришла за мной, она смотрела на меня твоими глазами — и я поверил, что не всё ещё мертво. А когда она попросила меня возглавить восстание, мой ответ «да» был предназначен не ей — тебе. Но теперь я знаю: ты хотела бы не такого ответа. Кам-Хейнаки отнял у меня тебя — самое дорогое, что у меня было. А я решил отнять у него планету, этот энергетический центр цивилизации. Почему я был так глуп? Почему не понимал, что у него невозможно ничего отнять? Ведь у него ничего нет и никогда не было. И даже теперь, когда он вот-вот будет повелевать Галактикой, у него по-прежнему нет ничего.
— Это была ошибка. Самообман.
— Но ведь есть ещё я.
Убить Кам-Хейнаки? Почему это звучит почти так же, как уничтожить Вселенную?
— Думаешь, я тебя ненавижу? Нет. Ты идёшь к своей цели, несмотря ни на что. Поэтому я тебя уважаю. Чёрт тебя дери, я уважаю человека, который растоптал мою жизнь! А у меня больше нет цели. Поэтому я мертвец.
— А наш спор? Помнишь его?
— Это было очень давно.
— Давно — но на всю жизнь! Кто из нас в конце концов окажется на вершине, а кто скатится вниз.
Комментарии к книге «Самое дорогое», Константин Николаевич Якименко
Всего 0 комментариев