«Город-У»

«В начале годов под девизом «Праведный путь» в землях У среди богатых домов славен был род Сюэ».

Глупое чувство страх. Мутной пеной «закипает» оно где-то в районе желудка. Подкатывает к горлу. Лишает разума. Застилает пеленой глаза и заставляет сердце: то замирать малой птахой, то биться о ребра так, будто проломить грудную клетку его единственная задача и конечная цель жизнедеятельности всего организма.

Кровь злобными толчками несется по сосудам, тужась отогреть коченеющую «периферию».

Еще немного и система пойдет «в разнос»…

Но вот страх отступает. Сердце, бухнувшись еще пару раз, ворча забивается в дальний угол. И вместе с затихающими волнами горячей крови по телу кляксой расползается слабость.

Подрагивающий всеми членами индивид в этой фазе должен тихо осесть наземь.

Где я и нахожусь в данный момент в неординарной позе, для устойчивости опершись на все четыре конечности.

Индифферентное светило методично припекает мой лысый череп. Рядом в аналогично-живописных позах: «ищущий да обрящет» застыли мои боевые соратники. А сам командор лег ничком в придорожную пыль и, кажись, сомлел.

Всадника, как всегда, уже нет. Лишь зыбкое звуковое марево настороженно подрагивает, словно пес, готовое в любой момент сомневающихся опять «повергнуть во прах».

Кстати, насчет праха — из праха пора бы восстать. Вон и командор, придав лику мужественно-непреклонный вид, силится принять адекватную позу. Положение обязывает!

Мое положение обязывает — сделать вид, будто ничего не произошло и, почти не меняя позы, включиться в битву за урожай, благословенного тростника Цынь.

Цынь-циновки. Жаркое-Цынь. Настойка из корней Цынь — обоюдополезная как снаружи, так и изнутри. «элегантные Цынь — панамки, укрывающие от нещадно-палящих лучей гипотетическое вместилище разума. Опять таки штаны из мягчайших волокон обожаемого тростника Цынь. Штаны, которые по истечению гарантийного срока можно отварить и, полив соком свежескошенного тростника Цынь, съесть.