«Эмигрант»

— Все! Надоело! К черту! К чертовой матери! На-до-е-ло! — взревел вечно тихий, обычно скромный и чаще всего морально устойчивый Петр Борисович Менезингер, который невзирая на инженерский оклад до этих пор все еще умудрялся сохранять остатки врожденной интеллигентности. Но сейчас, в сердцах плюнув на вожделенный дефицит, за которым он уже отстоял битый час, Петр Борисович вдруг почуял в своих ординарных и в принципе непритязательных недрах, нечто новое непривычное и даже отчасти пугающее.

Петр Борисович, совершенно неожиданно для самого себя, сделал по-военному четкий поворот кругом и, затратив несколько меньше времени, но больше усилий, проделал, с таким трудом единожды уже пройденный путь, но в обратном направлении. Очередь, словно лениво сплюнув, очень нехотя рассталась со своей строптивой жертвой, чувствительно наподдав пару раз в спину и попутно объясняя Петру Борисовичу: кто он есть на самом деле, от кого произошел и как, а также снабжая рядом ценных пожеланий на будущее, самым неэффектным из которых было:

— Чтоб ты околел, интеллигент потасканный!

Положа руку на сердце (или печень, кому как больше нравиться) с последним определением можно было согласиться. Случайно увидев собственное отражение в тусклом отблеске унылой витрины, внутреннее содержание которой находилось в неразрешимом диалектическом противоречии с внешней формой (конфликт класса: сам — дурак!), — Петр Борисович ужаснулся. Обычно обычное (словесная тавтология, в данном случае, служит для инициации ассоциации с эпической фразой «масло — масленое», которое, в свою очередь, бывает: либо постным, либо скотским, то бишь животным, что в данном случае не важно, так как нас интересует как раз первый подвид масел (или маслов?). Так вот, обычно постное до тривиальности, (или тривиальное до…) лицо гр. Менезингера П.Б. в данном случае начало подпадать под иную классификацию, а именно: теперь оно могло быть причислено к разряду Ликов. Просветленное до синевы, лицо Петра Борисовича обрело загадочную самостоятельность, отрешенно взирая из мерцающих глубин маской музы Мельпомены на растерзанного униженного Петра Борисовича Менезингера.