«Город детства»

Неделя выдалась тяжелая. Июльская жара топила мозги, как воск. Продажи, словно назло, неуклонно снижались. Директор бычился и капризничал — каждое утро учинял планерки с разборами полетов, вылавливал опоздавших, как мух. В пятницу стрелки часов, распаленные солнцем, завязли. С огромным трудом мы дождались конца рабочего дня, и завалились в бар. Я, Глеб, Аркашка и Жорик.

Первый стакан райски холодного пива ушел в мгновения. Взяли по второму, затем по третьему. Языки развязались, забурлила кровь. Стало легко и весело. Жорик открыл серию анекдотов. Он всегда смешил, этот Жорик, я завидую таким. Потом перебрали по косточкам придурка-шефа и кое-каких коллег.

Глеб исчез первый.

— Ну все, ребята, я исчезаю. Мне еще ребенка из садика забирать.

Но мы и не расстроились. Так, скуксились для виду. Правильный парень, самый молодой и удачливый. И все у него спорится, и все у него есть: коммерческая хватка, любимая жена, классная тачка. И жизнь его, как фруктовый кефир. Иногда он наводит на меня скуку.

Потом позвонили Жорику, его домогались какие-то бабы, и он тоже решил отчалить. Аркашка бросил несколько острот ему на прощание.

Я с Аркашкой сидел еще долго. Не знаю, что на нас нашло, но в конце мы взяли двести водки. А после пива это чревато. Хотя никто из нас не выехал. Оба остались в норме. Болтали за жизнь, беседа казалась чертовски интересной.

Когда вышли из бара, жара уже спала. Солнце почти село, мазнув над крышами оттенком хурмы. Веяло свежим, чуть влажным, запахом асфальта.

— Гребаный город, — сказал я. — Здесь отравленная атмосфера, вечные пробки и злые люди.

— Иа. Ага, точно, — икнув, согласился Аркашка.

— Слушай, давай завтра на природу махнем, а? — лучшие идеи, как известно, рождаются под градусом. — Я место знаю классное. Озеро Лесное. Удочки возьмем, палатку, шашлык.

— А-балдеть! — поддержал Аркашка. — Базаров нет, я двумя руками.

Мы стояли около бара и курили.

Обговорив детали предстоящего путешествия, мы пошли в сторону дома, благо, было близко и по пути.

— Знаешь, Влад, что меня беспокоит? — произнес Аркашка, кончив икать.

— И что же?

— Молодость, Влад. Ты чувствуешь, как она ушла?

— В каком смысле?

— Нам с тобой уже за тридцать, — он покосился на меня, приподнял густые брови. — И молодость прошла, понимаешь?

— Хм, — усмехнулся я. — Не знаю. Я лично себя молодым считаю.