«Эвелин»

Месяц ледяного дракона выдался, в этом году, особенно холодным. Метель бушевала за каменными стенами замка, выдувая из человеческого жилья последние крохи тепла. Обитатели замка весь месяц кутались в теплые одежды, ожидая потепления. Но оно не пришло. Стало ясно, что Проклятие исполниться именно в этот месяц. Первым разбежались домашние животные. Через три дня за ними последовали слуги. Они бежали в буквальном смысле, бросив все вещи и сбережения, — они знали, что недели через две они вернуться назад, когда Проклятие Дейлов уйдет из замка. И вот на пятнадцатую луну месяца Ледяного Дракона в замке остались лишь члены семьи Дейлов, обречено ждущие Проклятья.

На улице было темно, день и ночь давно слились в единое время суток наполненное белым месивом мокрого снега. Судя по механическим часам, привезенным старшим Дейлом из-за моря, сейчас был вечер.

Огромный камин, расположенный в главном зале, служил единственным источником тепла в замке. Вокруг него и собирались последние обитатели замка, ждущие неизбежного. Рядом с камином стоял массивный стол из красного дерева, за него могли усесться разом два десятка человек. Но сейчас было занято лишь четыре места. Четверо, поникших духом под тяжестью Проклятия. Они сидели и молча смотрели, как догорают свечи. На голых досках стола, разукрашенные золотом подсвечники казались горькой насмешкой над былым величием дома Дейлов. Ужин остывал — на простых глиняных тарелках дымилось вареное мясо. Люди сидящие за столом молчали.

Во главе стола, спинной к камину, сидела девушка укутанная в черный плед. Волосы ее, когда-то рассыпавшиеся по плечам огненным водопадом, теперь были туго стянуты в узел и перехвачены черной лентой. В ее голубых глазах застыла навечно боль. Ее звали Эвелин. Стул рядом с ней был пустым, — уже год минул с тех пор, как проклятие обрушилось на ее мужа — молодого Финдейла. Уже год она носила траур по своему мужу и почти не разговаривала. А если и говорила, то только со старухой сидевшей сейчас по правую руку — матерью Фина. Старая Урсула, так ее звали. Она потеряла сына год назад так же, как потеряла и мужа двадцать лет назад. Но она продолжала жить — худая, иссохшая копия красавицы Урсулы тридцать лет назад шагнувшей в этот проклятый замок. Она молчала, понимая что, чувствует сейчас Эвелин когда проклятие близко. То самое Проклятие, терзавшее род Дейлов в течение двух сотен лет.